Текст книги "Башни Эквеллора (СИ)"

Автор книги: Ирина Ростова

сообщить о нарушении

Текущая страница: 10 (всего у книги 25 страниц)

Глава 5

Этот маневр оставил Мист в компании ее официального тер-Иандэ, который был, в настоящий момент, ужасающим спутником – сопливым и чихающим.

– Тебе в Подземельях надо жить, – заключила она. – Мне кажется, у тебя это все от цветов и прочей зелени.

Эррах согласно чихнул.

– Но у меня такого не было никогда. У меня, – он сделал паузу, поджимая губы. – У меня-Калеба.

– Вероятно, это следствие изменений, которые получились из-за слияния тебя-Калеба с тобой-Тьмой в тебя целого. По правде говоря, я понятия не имею, что именно и как произошло, а спросить и некого. Ни тебе мудреца в Башне, ни хоть в цепях в подземелье. Хотя вот в цепях в подземельях Серых, может, кто и остался, – вздохнула Мист, думая, что паскудник Мейли, нарочно, наверное, ей не снится – чтобы на вопросы не отвечать. – Только вот проверять не хочется.

Эррах согласно чихнул.

Дорожка, меж тем, вела их между деревьев почти ровно, толком не петляя – это выглядело несколько неестественно, и Мист даже догнала молча идущую рядом парочку гигантов – Айтхару и Торрена, чтобы спросить про это.

– Айтхара, а чего тропа такая прямая? Специально строили? И та, по которой мы от озера шли, тоже прямая.

– Мертвые прямо ходить, – отмахнулась она. – А мы где они тоже.

– Злодейство какое, – почти одобрительно сказала Мист, и почти сразу деревья расступились, открывая руины поселения, явно очень похожего в прошлом на то, в котором жили орки сейчас. Однако, все здесь было коричневым или серым, унылым, словно омытым слезами, и что-то тут и там поскрипывало на ветру, словно жалуясь на уход жителей. Драматический момент был немного скрашен яростным чихом Эрраха, который заставил Мист тут же встрепенуться и вынырнуть из меланхоличного и задумчивого состояния.

– Ничего себе декорации к историям про призраков, – прокомментировала она, подталкивая Торрена в спину, чтобы пошевеливался.

– Мрачно тут, – сказал тот медленно, оборачиваясь в сторону озера и торчащего посередине огрызка Башни, больше похожего на указывающий в небо палец. – Словно небо это место оплакало.

И внезапно, как по заказу, из-под воды и над ней разнесся глухой и печальный удар колокола.

Печальный и торжественный звук стих, вибрируя в каплях, уступая место второму удару, и потом третьему.

Айтхара приглушенно что-то сказала по-орочьи, но перевод никому не понадобился, потому что было ясно, что высказывание не было слишком литературным и образно описывало настигшую их незадачу.

– И скоро они полезут? – уточнила Мист у их проводницы и переводчицы.

– Разно случаться, – ответила та, и по глади воды пошла крупная рябь, привлекая внимание к двигающимся в толще серым телам.

– Что такое не везет, и как с этим бороться, – прокомментировала Мист, крутя на пальце отданное Эррахом артефактное кольцо. – Думаешь, хватит заряда еще на раз?

– Попробовать стоит. Только дождись, чтобы все они вышли на поверхность.

– Мы у них будем спрашивать, мол, вы последний? – нервно пошутила Мист, отходя подальше от воды, за спины изготовившихся к защите орков и Торрена. Тот без размышлений занял место в строю рядом со своим побратимом Нитлоком, и Айтхара встала рядом с ним после короткой перебранки с соплеменниками. Те явно были не в восторге от ее участия в предстоящем сражении, но Мист была уверена, что дело здесь не в недоверии или обесценивании ее участия – наоборот, кажется, ее присутствие в строю представлялось избыточным – Нитлок бубнил ей что-то уважительно-занудным тоном, без крика, не повышая голос, пытаясь уговорить или переупрямить, но Айтхара уверенно гнула свою линию до тех пор, пока первые ряды мертвяков не выбрались на твердую землю, и спор не стал бесполезным.

– Ни одной ниэссе, – вполголоса сказала Мист.

– Вероятно, для их полного формирования нужно больше времени, чем успело пройти, – предположил Эррах. – И “Тьма” подняла ближайшие трупы, вот и все.

– Просто поразительно, сколько их там. Получается, двести лет идут и идут, – пожаловалась Мист.

– Мир вообще населен в большей мере мертвыми, чем живыми, – пожал плечами Эррах, пытаясь скрыть нервозность от неуклонного, но медленного приближения гнилого воинства, несущего с собой запах тины, тлена и разложения.

– Это ты в философском смысле?

– Нет, в прямом. Все поколения, которые жили до нас – умерли, и никуда не делись – остались в земле, в пепле. И кого больше в мире, живых или мертвых?

Мист почесала нос. Звучало логично, хоть и донельзя пугающе: один легион мертвых историков внушал бы уважение.

Мертвецы, тем временем, припадая кто на одну ногу, кто на другую, кто на обе, добрались до поджидающего их строя. Один из них протянул руку, ее отбросили, и, дотянувшись секирой, отсекли. Мертвец закачался, и воздух свистел в его пустой глотке.

– Думаешь, это все? – деловито спросила Мист, вглядываясь в гладь озера.

– Думаю, пока – да, – подтвердил Эррах. Мист кивнула, нажала на камень в кольце, однако, даже никакой искры силы в нем не почувствовала. Она все равно попробовала отдать команду кольцу и начать произносить заупокойные слова, но, конечно, ничего не вышло.

– Что же, вот и наша утренняя жаба, – заключила она философски, разминая руки в тщетной попытке приготовиться к выматывающему использованию одного из двух известный ей боевых заклинаний. Наверняка существовали и другие заклинания, которые бы сработали, которые она могла бы использовать против серой нежити, но она их, к сожалению, не знала, и Багровая Книга таких “очевидных” для Мейли и совершенно не нужных для других Багровых магов сведений, конечно, не содержала.

Ряд защитников перед Мист качнулся назад и вперед, отталкивая со всей силы на щитах беспорядочный строй мертвецов, напоминая о текущих насущных проблемах, и Мист, оглядевшись, поднялась на обломки какой-то ограды, чтобы видеть поверх голов рослых зеленых.

Старое дерево прогибалось и похрустывало предупредительно, но держало, и Мист подняла руки вперед.

– Эйиладд Кирин, – сказала она, чувствуя, как тянет изнутри жилы вместе с магической силой. – Эйиладд Кирин!..

Белые молнии беззвучно били поверх голов орков, разветвляясь, заставляя неживых противников отшатываться назад, содрогаясь, спотыкаться, падать и гореть, разваливаясь прямо на ходу в горячий, противный белесый пепел.

– Эйиладд Кирин, – гаркнула Мист третий раз, чувствуя, как изнутри поднимается дурнота и красное заволакивает глаза, грозя затопить зрение. Она пошатнулась, едва не падая со своего насеста, но ее поддержали снизу – она скорее почувствовала, чем увидела, что это Эррах, пытаясь сосредоточиться достаточно для последнего залпа. Мертвецов оставалось немного, но рисковать их небольшим отрядом было нельзя – неизвестно, сколько им понадобиться сил, чтобы разломать плотину. – Эйиладд Кирин, – последнее заклинание словно вывернуло ее наизнанку, и она таки свалилась вниз, как куль с мукой, полустекая, полупадая, и Эррах даже частично смог ее поймать, так что она не разбила ни нос, ни лоб. Удержать, впрочем, субтильный эльф ее не мог, усадив прямо в грязь.

Мист уткнулась руками в лицо и нервно захихикала, и даже Торрен, спешно покинувший уже бесполезный строй, чтобы позаботиться о своей спутнице, не смог поначалу привлечь ее внимание.

– Ты чего ржешь? Совсем плохо, что ли? – деловито осведомился он, но, не получив ответа, перешел к более серьезным мерам: опрыскал водой, потряс, но Мист только отмахивалась и смеялась. – Да чего случилось-то?

– Ты знаешь, почему….мертвяки… почему мертвяки вылезают из озера? – наконец спросила она, размазывая по щекам слезы, сопли и воду, которой добрый друг ее полил, пытаясь прекратить истерику.

– Почему? – почти с испугом переспросил Торрен.

– Потому что уже вымылись! – гордо ответила Мист, продолжая хихикать. Ее трясло и одновременно клонило в сон, словно использование белых сполохов вытянуло из нее все жизненные силы.

Эррах оглушительно чихнул, заставив весь орочий отряд если не дрогнуть, то напрячься и кинуть пару недоуменных взглядов в их сторону.

– Знаменитый юмор заучек, понятный только им, – посетовал Торрен. – Ты идти-то сможешь, злосчастный дух?

– Нет, – ответила Мист, неровно взмахнув рукой. – Злосчастные духи не ходят, а летают!

Айтхара, подойдя сбоку, с интересом глянула на Мист, продолжающую сидеть в грязи с самым просветленным лицом, и сказала:

– Шаман так бывать. Истощиться. Отдыхать, – сказала она, кладя твердую ладонь на плечо Торрена. – Отправить ее стоянка?

– Дык как без нее то, – почесал репу Торрен, а потом хлопнул себя по лбу и полез куда-то за пазуху. После длительных поисков оттуда был извлечен сверток из тряпочек, внутри которых оказалась маленькая бутылочка. – Серый мир, – сказал парень скорее для себя, чем для не очень понимающих в происходящем окружающих, и приложил ко рту Мист, заставляя пить. Через пару глотков девушка засопротивлялась и даже остатки выплюнула, кривясь.

– Пфе! У тебя заначка, что ли, была? – спросила она, поднимаясь на ноги, будто ничего и не случилось.

– Серый мир, сила в ванной и кинь в кусты, – с оттенком гордости ответил Торрен, прибирая бутылочку на место. – Отлил себе.

– Ладно что не на себя, – автоматически прокомментировала Мист, рассеянно отряхиваясь. – Мы, как, победили?

– Ты победила, – лаконично ответил Торрен. – Все повторные трупы на твоем счету, я полагаю.

– Некоторых недостаточно убить один раз, – проворчала Мист. – Ну, раз я герой, идем уже к плотине. Далеко еще?

– Там, – Айтхара махнула рукой в сторону другого края заброшенной деревни, искоса поглядывая на Мист с явным интересом. – Ты человек? – спросила она чуть погодя, когда все начали бодрое (или не такое уж бодрое, в случае Мист) движение через руины.

– А то, – уклончиво ответила Мист. – Подземец.

– Торрен быть…подземец тоже?

– Почетный подземец, – педантично поправила Мист. – Но, да.

– Вы одна кровь? – продолжила допытываться Айтхара.

– Разная. Но почти одна. Это сложно, – сморщила нос Мист, оглядывая остовы строений вокруг, словно ожидая внезапной атаки какого-нибудь хищного дома или камня. – А что?

– Человеки другие, говорят легенды. Ниджиххт один был как Торрен, как ты. Другие, – она показала рукой рост примерно на полголовы меньше, чем у Мист. Та только пожала плечами.

– Может, это орки в былые времена были крупнее, – предположила она.

Обглоданные природой руины постепенно расступались вокруг, становясь ниже и меньше, пока не измельчали до остатков фундаментов, и перед путниками открылась поляна, выходящая на высокий, явно искусственно повышенный берег реки, русло которой было запечатано плотиной: бессистемно наваленными грудами огромных валунов и древесных стволов.

– Вот же дым и пепел, – с интересом прокомментировала девушка это зрелище. – Долго делали план строительства? Нет? И как это теперь разбирать? А чего вы на меня-то смотрите?

– Ты Моррайт, – почти укоризненно сказала Айтхара. – Ты знать.

– А если я не знать?

– Ты знать, – упрямо повторила Айтхара. – Ты Моррайт.

– Моррайт-то Моррайт, – Мист дернула носом под новый оглушительный чих Эрраха, и ее осенило. – А и вправду же, “знать”.

– Что, серьезно? – заинтересованно спросил Торрен, пытаясь сообразить, не “знать” ли он тоже.

– Сейчас лопну от серьезности, – подтвердила Мист, шаря по карманам в надежде на вящее постоянство своих привычек. И действительно, мел обнаружился в одном из карманов, который от постоянной работы чехлом был весь белый изнутри. – Нужна веревка, что ли. Мне надо нарисовать глифы на сухой стороне.

Эррах снова чихнул.

– Я могу помочь! – вызвался он. – Я легкий. И высоты не боюсь. Я думаю, что не боюсь.

Мист смерила его критическим взглядом, разломила мелок пополам и протянула своему официальному ученику.

– Если эти орки найдут две веревки. А пока смотри, – она подошла к краю насыпи и на ближайшем крупном валуне нарисовала глиф, который въелся в ее голову намертво после десятка лихорадочных повторений под атакой Тролля. – Повторишь?

– Он не сложный, – подтвердил Эррах, вытирая нос. – Главное, чтобы рука не дрогнула. Строго говоря, это довольно распространенный глиф: если я не ошибаюсь, он служит для фокусировки усилий, и, в общем-то, все. Он не специфичен для разных видов и направлений магии.

– Заучка, – грустно сказал Торрен, возвращаясь с веревкой и прекращая поток интереснейших умозаключений эльфа решительными попытками его обвязать для безопасного спуска.

– Не заучка, а тер-Иандэ, – не согласилась Мист, к которой со всем почтением с теми же целями подобралась Айтхара. – Между прочим, если Рах высоты и не боится, то я боюсь.

– Да помню я, – отмахнулся Торрен. – Потерпишь. Кроме того, тебя я буду держать. Кому верить, как не мне?

– Вот это, как раз, вопрос века, – деланно погрустнела Мист, но позволила себя обвязать, и даже не стала устраивать цирка, когда Торрен, поставив ее спиной к краю плотины, взялся за веревку и кивнул, мол, давай.

Мист вцепилась в веревку тоже, обеими руками, словно это могло ей помочь в чем-то, и сделала шаг назад, переступая за край.

Веревка медленно заскользила вниз, следуя за натяжением, и Мист с безумно стучащим в ушах сердцем опустилась за край, перебирая ногами по стене.

– Стой, – крикнула она, и трос покорно замер. Покачиваясь, она стала рисовать мелом на ближайшем крупном каменном блоке знакомые символы. Легкий ветер трепал ее волосы и одежду, и подвешенное состояние вызывало самые сюрреалистичные ассоциации. Против всякого разумения она вспоминала не то, как торопливо рисовала глифы перед наступающим на Университет троллем, а свой безумный полет над Доменом Пепла и землями Эквеллора в первый момент после прикосновения к Багровой Книге. Что она видела тогда, улетая на драконьих крыльях сквозь потоки ветра?

Тот перевал со сторожевой белой башней, где он был? Эррах, вроде, обещал рассказать путь, которым уходили эльфы прочь с Проклятых для них земель, туда, где у них была надежда выжить, в древнюю крепость Эль-Саэдирн. Знают ли эльфы правду о том, что случилось во времена Святого Амайрила? А если не знают, кому, кроме них, знать? Только эльфы жили достаточно долго, чтобы быть очевидцами тех времен, только там мог найтись свидетель подвижничества и смерти Проклятого, и кто-то, кто мог бы рассказать о судьбе Мейли-из-Сполохов – раз сам ар-Маэрэ молчал о себе. Хотя в определенной мере Мист могла понять, почему маг не торопится рассказывать о своей судьбе: судя по его виду, он пережил что-то совершенно ужасное, может быть, даже от рук тех, кто боролся с магией и мстил за своего Святого.

Мист вздохнула, спускаясь ниже и рисуя следующий глиф. Недалеко от нее грязной ободранной птицей покачивался на веревках Эррах, тоже рисующий знаки “концентрации”. Вот – тоже свидетель тех времен, вполне живой и в памяти, в уме, но что он может, толком, рассказать? Про гонения, про исход? Но это Мист и так успела узнать, более или менее, за исключением пути в Эль-Саэдирн. Однако, Эррах много знал других важных вещей, записывать которые никому раньше и в голову не приходило даже среди людей, потому что было самоочевидным.

– Эй, Рах, – негромко позвала Мист, переступая с ноги на ногу по стене.

– Да, Моррайт? – тут же отозвался он, не отрывая сосредоточенного взгляда от рисуемого знака.

– Сколько живут эльфы? Я читала, что, мол, почти бесконечно, и что, дескать, “больше тергвар”, но это сомнительный показатель. Некоторые тергвар живут меньше людей.

– В среднем, эолен доживают до трехсот пятидесяти – четырехста лет, – моментально подобравшись для лекции даже в таком странном положении, ответил Эррах. – Остальное является делом личного могущества и личного выбора. Атенрил Айрэдин прожил тысячу лет и утомился могуществом, от чего и ушел в поля пепла добровольно и тихо, оставив Рилантар сыну.

– А сколько тебе лет?

– Мне? – Эррах задумался, даже рука остановилась, и он глядел в одну точку, туда, где закончилась белая линия от его мела. – Мне два дня, Моррайт, – наконец, ответил он, четко отделяя себя-нынешнего от Калеба. – Эрилу было около трехсот тридцати, он был довольно стар, его могущество было невелико и таяло на глазах.

– А ты не выглядишь старым, – с сомнением сказала Мист, снова дергая веревку, чтобы Торрен спустил ее пониже. Голову она повернула в сторону своего собеседника, пытаясь рассмотреть. Однако, она прекрасно помнила, что Калеб показался ей не слишком молодым изначально, а Тьма, пожирая краски его плоти, одновременно что-то делала с ней, регенерировала, восстанавливая уши, например – и, видимо, не одни только уши.

– Я не стар. Я помню ощущения Эрила с давних времен, когда он жил со своим учителем – и это примерно совпадает с тем, как я чувствую себя сейчас.

– То есть, ты хочешь сказать, что хоть сейчас ты, вроде как, молод, Калеб был стар и его культ сам собой развалился бы вскорости?

– Через пару десятков лет, да, – подтвердил Эррах, стряхивая оцепенение и принимаясь снова за работу. – Может, скорее: из артефактов самыми действенными уже были только посох и кольцо, и их сила тоже уходила. Возможно, он не справился бы со своими последователями в определенный момент. Или справился бы – он был хитрый, старый, изворотливый хрыч.

Мист хихикнула от этого определения Эррахом, фактически, себя самого, продолжая свои художественные усилия.

– И ты унаследовал его лучшие качества.

– Надеюсь, Моррайт. Зависит от того, каким ты меня хотела создать.

– Никаким, – подумав, сказала Мист, и Эррах чихнул, словно подтверждая, правда, довольно деликатно, в рукав, без разлета соплей в радиусе роста вокруг.

– Вероятно, – сказал он вежливо. – Это делает меня “никаким”.

– Вероятно, это делает тебя донельзя похожим на меня, – хмыкнула девушка. – Пепловым занудой и заучкой.

Эррах кинул на нее непонятный взгляд, переваривая внутри какие-то мысли.

– В любом случае, ты моя создательница, Моррайт, не просто учитель.

– Да, что-то вроде мамочки, – фыркнула она. – Всю жизнь мечтала, конечно.

Прозвучал далекий, глухой и тоскливый одиночный удар колокола, и Мист даже в первый момент не сконцентрировалась на нем, не обозначила для себя, что это значит, потому что сверху тут же прозвучал голос Торрена. Самого парня уже давно не было видно за краем плотины, но голос у него был громкий, что называется, командный – самое то, чтобы перекрикивать стихии, лязг оружия и трактирный гул.

– Вы там скоро, чудища лохматые?

– А что, устал? Терпи! Багровым магом станешь, – ответила ему Мист, и Эррах поддержал ее новым чихом. Видимо, близость заросшего дна бывшей реки усиливало его насморк, и это подтверждало теорию Мист о реакции на растения.

– Так я того, уже, – весело отозвался Торрен. – Намагичить по кумполу могу будь здоров.

– По моему, ты опять в словах запутался, – посетовала Мист, совершенно автоматически включаясь в шуточную перебранку. – Намагичить и настучать – это разные вещи.

– А я-то думал, – деланно расстроился парень, громко выкрикивая слова, чтобы было слышно и внизу. – Но это все ты виновата! Бьешь меня, колотишь, а называешь магией. Подлая женщина.

– Да ладно.

– Все маги подлые! За это Святой Амайрил магию и того, – рассудил Торрен.

– И ты подлый?

– Это еще почему?

– Ты же сказал, что ты маг, – с удовольствием крикнула вверх Мист, осторожно опускаясь ногами, наконец, на твердую землю. – Ты туда, я сюда, – прокомментировала она затыкающему себе нос рукавом Эрраху. Тот кивнул и двинулся прочь, рисуя глифы вдоль всего завала на подходящих крупных камнях.

– Ладно, раунд за тобой, – крикнул Торрен сверху. – Вы на дне? Главное не начни колдовать, пока сама там стоишь, а я тут. Я еще жить хочу.

– Лучше следи, не прут ли снова мертвяки, – посоветовала Мист.

– Да прут, конечно, – совершенно спокойно ответил Торрен. – Нитлок с мужиками вон их месят, только мы с Айей как два, значит, могучих титана, способствуем вашему спуску в бездну.

– Айей, – повторила Мист немного глупо, но тихо, и добавила, тоже почти про себя. – Прут, конечно. Как же им не переть. Если где-то есть труп, он обязан встать и пойти, – она кинула рассеянный взгляд вбок, где что-то зашевелилось в зарослях, подсознательно предполагая, что это Эррах. Но эльф пыхтел и сопел над глифами с другой стороны, и мертвенно серая рука, высовывающаяся из кустов, явно была других габаритов, нежели хрупкий, тонкий и звонкий эолен. – Глядь, – непроизвольно выругалась Мист. – Трупы прут! Тор! Тащи, давай, свинья пепельная! И Раха тоже!

– Что у тебя там случилось? – спросил Торрен, впрочем, начиная тянуть вверх. Мист тут же, как смогла, уперлась ногами в стену и даже сама принялась чуть подтягиваться на руках по веревке, пытаясь побыстрее убраться из зоны поражения. Рах же даже не дергался – повиснув на тянущей его вверх веревке, он болтался, как кулек, только оберегая себя от особенно болезненных ударов о неровный завал плотины.

– У меня тут случилось ровно то же, что у вас там, трупы прут, – недовольно ответила Мист, косясь вниз через плечо. Пара мертвецов выползла к плотине из кустов и слепо шарила руками, покачиваясь. Вероятно, она справилась бы с ними одним заклинанием, но без Торрена и его привычной защиты девушка чувствовала себя как без рук и без силы, и предпочла сбежать. Что ни говори, Эррах в этом смысле был скорее обузой, чем помощью: не умеющий держать в руках оружие и не обладающий волшебной силой или артефактами, он был очень полезен в энциклопедическом смысле, но в физическом требовал даже больше заботы и внимания, чем сама Мист. По крайней мере, она в это очень хотела верить.

***

A|N Ну, вот, приехали. Нашла фактологическую ошибку при проверке. Рилантара Песня Славы зовут Атенрил, а не Альтаррил. Неверный вариант встречается в Интере ас ар‑Маэрэ, 5 в первой части, в дальнейшем имя везде указано верно: Атенрил Айрэдин (Песня Славы). Как я пропустила и попутала его с одним из братьев Амайрила Эрендела, я понятия не имею (как говорит мой альфа-читатель «я в твоих Иллемейрах уже не уверена», видимо, я уже тоже). Прошу прощения, в общем, это там было «Атенрил», и Эррах говорит о том же парне.

Зато теперь у меня есть на это черновик родословной, но он мало-мало (много-много) спойлерный. Поэтому ссылкой – https://sun9-63.userapi.com/impg/jT12fS55aYMxfO0Z82VBoY394B18KFz1V-qlDw/PoQhz3MsxmY.jpg?size=1024x768&quality=96&sign=4fb68b4f1169b16b3ef8e9d4c5992b55&type=album

А еще я пытаюсь разжиться артом для нормальной обложки, и это, как обычно печаль из печалей, потому что я не визуал и даже не могу нормальных референсов собрать. Но я стараюсь:)