Текст книги "Царь Гектор"

Автор книги: Ирина Измайлова

сообщить о нарушении

Текущая страница: 26 (всего у книги 29 страниц)

Глава 8

– Факелы! Где наши факелы?

Это было первое, что сумел выговорить Гектор, когда они поняли, что всё кончено.

– Твой попал одним концом в воду и погас, – так же тихо и сдавленно ответил Ахилл. – Вон он валяется... Мой я бросил на камень, и он ещё горит. Да если бы и погас, у меня есть огниво.

– Хвала Великому Богу! Если эта тварь светится, как обычные светляки, то дохлая она вскоре погаснет...

– Ничего себе светлячок нам попался! – голос Ахилла против воли задрожал от напряжения и боли: в это время он невероятным усилием разжимал зубчатые крючья, сдирая с ноги обрубок паучьего хвоста. Рана, оставшаяся от них, охватывала всю лодыжку, была очень глубока и сильно кровоточила. Отрезав кусок паутины, герой стянул ногу выше раны, чтобы затем перевязать её.

Гектор с тревогой посмотрел на брата и тронул его ногу ладонью, проверяя, нет ли затвердения. Ахилл понял это движение и усмехнулся.

– Ну не умру же я два раза подряд от одного и того же! Да ещё и нога та самая, в которую попала стрела Париса! Нет, нет, думаю, яда у этого «светлячка» в хвосте не было. Это у скорпиона яд в хвосте, а наш красавчик плетёт паутину, значит, он всё же паук... А ваг липкие узелки его сети, кажется, придётся отрывать вместе с кожей.

Ахилл оказался прав. Братья довольно легко разрезали на своём теле многочисленные паутинные верёвки, но избавиться от клейких узлов было невозможно, иначе, как отодрав их от тела вместе с клочками кожи. Это было очень болезненно, и ранки, хотя и маленькие, тоже обильно кровоточили.

Освободившись от сети, герои посмотрели друг на друга и оба одновременно расхохотались. Они стояли по колена в воде, рядом с распластанным в озерце трупом побеждённого чудовища, но вид у них был совершенно не победный. Всклокоченные, бледные и окровавленные, они походили на призраков, и слабый свет угасающего факела вместе с зелёным мертвенным свечением убитой твари лишь подчёркивал это сходство.

– Надо смыть с себя поганую кровь паука, чтобы она не смешивалась с нашей! – воскликнул Гектор. – Пойдём к водопаду, братец, умоемся, а после я перевяжу твою ногу куском своей набедренной повязки, и мы уйдём из этой проклятой пещеры.

– Тебя больше не тянет её осматривать? – вырвалось у Ахилла.

Старший брат бросил на него короткий выразительный взгляд и отвёл глаза в сторону.

Умываясь в чистых струях пещерного водопадика, молодые люди заметили, что из зала ведёт не один выход – справа и слева от коридора, по которому они пришли и в который втекал ручей, виднелись ещё два тёмных отверстия.

– Пещера, вероятно, разветвлённая, как многие, подобные ей! – заметил Ахилл. – И, кто знает, что тут ещё водится?

– Пускай оно тут водится без нас! – зло проговорил Гектор, поднимая и раздувая факел. – Сейчас уже давно за полдень, и нельзя, чтобы сумерки застали Пентесилею и детей одних возле этой пещеры...

Ахилл кивнул. После того как они оба едва не оказались бессильны перед чудовищем, таившимся в пещере, их вовсе не успокаивало сознание, что и Пентесилея, и Авлона могут постоять за себя не хуже мужчин. Им, всем четверым, надо было быть вместе. И как можно скорее покинуть проклятые горы.

Они уже приблизились к каменному коридору, когда откуда-то – направление звука под землёй трудно было определить – послышался глухой, но мощный грохот. Он длился несколько мгновений, затем всё смолкло.

– Что это? – Ахилл почему-то понизил голос до шёпота. – Что это такое, Гектор? А?

– Это! – царь Трои глухо усмехнулся. – Кажется, демоны не хотят, чтобы мы отсюда ушли! Скорее, братец, идём!

Родившееся у обоих страшное предположение вскоре оправдалось. Пройдя некоторое расстояние по каменному коридору, они упёрлись в беспорядочное нагромождение перегородивших проход каменных глыб.

– Будь я проклят, осёл! – закричал Гектор, осветив завал факелом и в отчаянии убедившись, что он непроходим. – Будь я проклят за то, что полез сюда! Но кто, какие, в самом деле, твари это устроили?! Это не для паучьих мозгов! Тут или в самом деле демоны водятся, или обитают люди, у которых злоба на весь мир сильнее разума...

– Ты прав, брат! – проговорил Ахилл. – Тут живёт кто-то разумный, но тупой и злобный. Постой – поверху завала есть щель.

– Да, видел я её! – махнул рукой Гектор. – Она очень узка – тут разве что Авлона пролезла бы, но не мы с тобой.

– Камни можно разобрать. Людям обычной силы любую из этих глыб и с места не сдвинуть, но мы-то с тобой их поднимем.

Однако, просунув по очереди руки в оставшуюся сверху щель и изучив ширину завала, братья поняли, что на его разборку уйдёт несколько часов. За это время наступит вечер, и тогда... Кто знает, что может случиться тогда у входа в пещеру, где их близкие остались ждать возвращения героев?

– Вот что, – предложил Ахилл. – Мы видели, что из пещеры ведут и другие проходы. Наш факел будет гореть ещё часа три. Попробуем пройти наудачу по любому из проходов – ведь какой-то из них выводит из пещеры – твари, что живут в этой горе, не могли отрезать от внешнего мира самих себя. Хотя, похоже, они в дикой злобе на нас – судя по всему, они и вправду молились пауку, а мы убили их божество.

– Пускай они молятся хоть дохлым лягушкам! – взревел Гектор, которого сводила с ума мысль об ужасных последствиях его затеи. – Если они мне попадутся, я отправлю их молиться в недрах Тартара! Но боюсь, ты не прав... Идти по другому проходу неразумно: мы же не знаем, куда он нас заведёт. Лучше всё-таки поднатужиться и разобрать завал так быстро, как сможем.

Ахилл и не подумал спорить. Подавив волнение, осмотрелся, прикидывая, как укрепить факел, чтобы освободить руки для работы. В это время за спиной героев, в тёмной глубине прохода послышались какие-то шорохи, что-то, смутно напоминающее глухие бормочущие голоса. Потом всё смолкло.

– Демоны следят за нами? – Гектор взял у брата факел и, вытянув руку, попытался осветить проход как можно глубже. – Однако близко подходить они всё же боятся... Ладно, лишь бы не помешали возиться с камнями.

Снова в проходе послышались голоса, кто-то побежал, шаркая то ли ногами, то ли лапами. И вдруг раздался пронзительный крик:

– Мама! Ма-а-ама!

– О, боги, это... Патрокл! – вскрикнул Ахилл, и даже в свете факела стало видно, как побелело его лицо.

Гектор не ответил ни слова. Оба брата тотчас поняли, ЧТО могло случиться за время их отсутствия там, на каменистой площадке возле входа в пещеру... Детский голос прозвучал снова, теперь дальше и глуше – малыша уносили вглубь прохода.

– За ними, скорее! – опомнился Гектор. – Только бы не потерять направление!

– Патрокл! Отзовись! – на бегу крикнул Ахилл.

– Мама-а-а! – залился звонкий голос.

Свет факела выхватил в темноте какие-то неуклюжие скрюченные фигуры, стремительно убегающие в сторону зала паука-сколопендры. Патрокла видно не было, но крик повторился несколько раз, и братья побежали ещё быстрее.

Они миновали зал, где по-прежнему тихо покачивались над водой лохмотья изорванной паутины, и, полупогрузившись в воду, плавал мёртвый паук, продолжая испускать холодный зеленоватый свет, но уже не такой сильный, как раньше.

Тёмные тени убегающих тварей мелькнули в одном из боковых проходов.

– Вон они! Туда! – взмахнул рукой Гектор.

– Патрокл! Патрокл! – опять позвал Ахилл.

И снова из прохода донеслось гулко и пронзительно:

– Мама!

Казалось невероятным, что неуклюжие твари (братьям так и не удалось рассмотреть, люди то были или животные вроде обезьян), что эти странные создания убегают так быстро. Их уродливые тени мелькали впереди, на довольно приличном расстоянии – видимо, обитатели пещеры прекрасно видели в темноте и легко передвигались в ней.

Добежав до конца прохода, Гектор вдруг резко остановился.

– Смотри-ка! Теперь, по крайней мере, ясно, что мы имеем дело с людьми...

Проход обрывался, выходя в широкое пустое пространство, как бы новую пещеру, с высоким, теряющимся во мгле сводом и без пола, нагому что в конце коридора был совершенно вертикальный обрыв. Но от этого обрыва к противоположной стороне пропасти, до которой свет факела не доходил, тянулся мост. Самый настоящий мост, сделанный из переплетённых верёвками длинных и гибких стволов. Одна связка соединялась с другой теми же верёвками, продетыми сквозь продолблённые в дереве отверстия. Держалось сооружение на растяжках, привязанных к столбикам, и других – уходящих в стороны и вверх.

– Верёвки из паучьей сети! – воскликнул Гектор. – И мост, как он ни примитивен, сделан не последними дикарями. Похитители мальчика прошли по нему – свернуть, кажется, им было некуда. Надеюсь, нас он тоже выдержит. Только здесь уже не бежать... Нагоним их по ту сторону!

Мост был узок и без перил, а тьма под ним выглядела совершенно непроглядной и бездонной. При каждом шаге идущие ощущали, как всё сооружение дрожит и изгибается под ними, мотаясь из стороны в сторону. Но братья всё равно спешили, с трудом заставляя себя не перейти вновь на бег, покуда шаткий подвес не окажется позади.

Пройдя шагов тридцать, они увидели другую сторону пропасти, до которой наконец добрался свет их факела. Там была ровная каменная стена и выступ, на который опирался конец моста. Сбоку темнело что-то вроде небольшого, ниже человеческого роста, отверстия.

– Если это проход, то он очень узкий – хоть ползком пролезай! – сказал Гектор, невольно ускоряя шаг, чтобы быстрее дойти до твёрдой опоры.

– Гектор! – вдруг выдохнул Ахилл. – Послушай... А если это – ловушка?

Старший брат не только не успел ответить, но даже понять смысл слов младшего. В следующее мгновение он ступил с мостика на выступ стены и почувствовал, как из-под его ноги, той, что ещё оставалась на дрожащих древесных стволах, стремительно уходит опора. Он услышал глухой возглас Ахилла и, развернувшись, сохраняя равновесие на одной ноге, успел поймать руку брата в тот миг, когда под ним уже распахнулась бездна.

Паучьи верёвки разом оторвались от своих невидимых креплений, и мост обрушился вниз. Прошло несколько мгновений, и откуда-то, с очень большой глубины, долетел приглушённый грохот.

– Ловушка! – вскрикнул Гектор. – О, боги! Ты прав!

Они стояли плечом к плечу на узком, шириною в локоть и длиною в три локтя, каменном выступе. Стена под ними, над ними, вокруг них была абсолютно отвесна, а то, что несколько мгновений назад казалось им отверстием в стене, вблизи оказалось расположенной чуть-чуть в стороне от выступа неглубокой нишей, тёмной, словно бы опалённой, именно затем, чтобы её можно было принять за проход.

– Ловушка! – глухо повторил Гектор. – Вероятно, для тех, кто сумеет миновать пещеру паука.

– Но для кого? – прошептал Ахилл, наконец осознавая происшедшее и пытаясь словами оттеснить наступающую волну тупого отчаяния. – Кто сюда входил и когда? И кто мог пройти через эту проклятую пещеру?! Кого ловили эти твари?

– Мы же не знаем истории этих мест... – глухим, погасшим голосом ответил Гектор. – Не знаем ничего о тех, кто обитает в недрах этих гор. Чёрная земля очень стара. Быть может, когда-то у этих людей... или кто они там? Быть может, у них шла война с другим народом или племенем? Быть может, они боялись кого-то. Или их предки верили в какое-нибудь идиотское предсказание. Мы не знаем, зачем они сделали этот мост, но знаем теперь, что он ждал именно нас! Все остальные, кто имел глупость проникнуть в пещеру, попадали на обед пауку! И единственное, чего мы не знаем, это глубины пропасти, над которой сейчас стоим.

– Скоро узнаем! – ответил Ахилл, пытаясь рассмеяться.

В это время с противоположной стороны пропасти, оттуда, куда не добирался трепещущий свет факела, послышались какие-то шелестящие голоса, что-то вроде хрюканья и пыхтения, лёгкие шлёпающие шаги.

– Они там! – произнёс Гектор, едва сдерживая ярость. – И они нас видят – факел нас освещает. А мы даже не можем увидеть их гнусные рожи!

– Попытаемся увидеть... – Ахилл зло усмехнулся. – Пускай это нам ничего не даст, но всё же... А ну-ка!

Он вытащил из висевшего на его поясе мешочка кусок трута, свернул трубкой, затем поднёс к нему факел и, когда трут ярко вспыхнул, изо всей силы метнул его в том направлении, откуда доносилось бормотание.

Трут был лёгок, но сила броска так велика, что полыхающий комок долетел до противоположной стороны пропасти. И братья увидели на фоне прохода, из которого они так беспечно вышли на мост, несколько совершенно нереальных фигур. То были карлики, ростом локтя в два, полусогнутые, как обезьяны, с длинными руками, короткими ногами, с большими головами, что сидели на сутулых плечах, обходясь без шеи. Что-то тёмное полуприкрывало эти уродливые тела, на расстоянии и в полусвете полыхающего трута трудно было сказать, одежда ли это, или шерсть, растущая на их спинах и бёдрах. Одно из существ стояло на самом краю пропасти, и братья ясно разглядели его плоское лицо со вдавленным носом, толстыми губами и круглыми, словно бы без век, белёсыми глазами. Когда огненный ком упал к ногам карликов, они все дико завизжали и, прикрывая безобразно вытянутыми ладонями лица, шарахнулись назад, в проход. Яркий свет, очевидно, пугал и слепил их.

Это всё продолжалось лишь несколько мгновений, затем огонь погас.

– Ф-ф-фу, какая пакость! – вырвалось у Гектора. – И эти т вари, так мало похожие на людей, перехитрили нас, брат?

– Мы вели себя, как последние идиоты, так трудно ли было нас перехитрить! – тихо ответил Ахилл. – А эти существа, возможно, тупые и неумные, тем не менее здесь, в пещере, всесильны. Они, наверное, живут здесь веками, они приспособились к этому миру, они научились быть сильными. Как крокодилы в здешних реках, как тупые и злобные носороги в саванне... Быть может, никто уже давным-давно сюда не приходил, их божество – паук питался летучими мышами, а быть может, они иногда приносили ему в жертву своих же, как туареги Великому ящеру. Но они веками знали, что надо быть готовыми уничтожить всех, кто сюда придёт, если этого почему-то не сделает паук.

– И они нас уничтожили! – уже совершенно спокойно заключил Гектор. – Нам не выбраться отсюда, брат, и мы оба это понимаем. И мы уже не сможем помочь Патроклу...

В ответ Ахилл вдруг коротко и сухо рассмеялся. Это было так неожиданно, что брат посмотрел на него с испугом:

– Ты... что?

– Ничего! Я не сошёл с ума. Сейчас, по крайней мере. Но только что мы оба с тобой поступили, как безумцы, Гектор! Вернее, я поступил как безумец, даже не вслушавшись в то, что сразу же счёл голосом собственного сына.

– Ты хочешь сказать, что?.. – до Гектора тоже начала доходить истина, и он содрогнулся. – Это был?..

– Это был никакой не Патрокл! – воскликнул Ахилл. – Как же нас... Как нас глупо поймали! Нас просто подманили. Тебе ведь приходилось подманивать дичь во время охоты, подражая кряканью утки или зову оленя? И они тоже... Патрокл во время нашей стоянки не раз и не два, играя, кричал именно это слово: «Мама!» Подземные твари просто повторили его. И ведь он кричал весело – а разве малыш был бы весел, если бы его утащили в пещеру неведомые, злобные существа? И разве он, услыхав мой голос, не ответил бы мне, вместо того чтобы по-прежнему звать маму?

– Ты прав! – Гектор испытывал отчаянное желание непристойно выругаться, но понимал, что легче от этого не станет. – А ведь мы могли подумать хотя бы пару мгновений и тогда, вероятно, поняли бы это.

– Мы с тобой были слишком потрясены, чтобы всё сразу понять, – возразил младший брат. – И ловушка сработала. Правда, непонятно, куда эти уроды ухитрились свернуть, удирая от нас, но скорее всего мы в полутьме просто не заметили какого-то отнорка.

– А дальше им оставалось только обрушить мост. И заметь, они могли сделать это, когда мы по нему бежали, но предпочли, чтобы мы не сразу погибли. Что это? Желание насладиться нашей яростью и нашими страданиями? Или у них есть ещё какие-то замыслы в отношении нас?

– Думаю, это мы скоро узнаем. – Ахилл попробовал вновь засмеяться, но получилось уже совсем плохо. – По крайней мере, очень долго ждать не придётся.

Глава 9

Некоторое время они стояли молча, не шевелясь, сомкнув плечи, прижавшись спиной к шершавой стене. Величины площадки едва хватало для них двоих – они не могли ни сесть, ни даже переминаться с ноги на ногу, не рискуя задеть и столкнуть вниз один другого.

Порыв отупения и отчаяния прошёл, и молодые люди попытались всё же проверить, так ли невозможно спасение, как им показалось вначале. Спуститься было некуда – факел освещал совершенно отвесную стену, а о глубине пропасти ясно сказал звук упавшего моста. Братья попытались как можно выше осветить факелом стену над собою. Она тоже была ровной, уходила очень высоко и плавно переходила в свод, до которого было, само собою, не добраться. Справа и слева стены также поднимались ровно и отвесно. Ахилл, достав нож, попытался вырубать ступени в камне, по тут же понял бессмысленность этой попытки – камень был невероятно твёрд, и нож, а за ним и оба меча иступились бы и истёрлись раньше, чем удастся вырубить лестницу хотя бы до середины подъёма. А самое главное: подниматься к сводам пс было никакого прока – выхода там быть не могло.

– Ну что же, братец! – сказал наконец Гектор, после того как они ещё некоторое время помолчали, уже до конца осознав всё происшедшее. – Надо признать, что два величайших героя Ойкумены встретили свою гибель среди кромешного мрака, от рук крохотных уродцев, которые боятся света.

– Мы ещё живы, Гектор! – возразил Ахилл. – А если умрём, то, надо признать, только по своей глупости.

– Нет! Только по моей глупости!

На этот раз в голосе старшего брата прозвучало такое отчаяние, что Ахилл невольно схватил его за руку и сжал, испугавшись, что в помрачении Гектор может совершить что-то ужасное.

– Только по моей глупости, Ахилл, по моей! От начала до конца. Я лишь сейчас наконец понимаю, какое преступление совершил.

– Перестань! Ты просто недооценил опасность. Мы же не знали, что угроза таится именно в пещере, а не на склонах этих проклятых гор.

– Я не об этом даже, хотя эта затея – вершина моего безумия. Нет, нет, я с самого начала совершал один непростительный поступок за другим. После гибели нашего отца и падения Трои вы все назвали меня царём. Мы решили возродить город и страну. Люди стали сходиться на пепелище, началось строительство. И все верили в меня и надеялись на меня. А я что сделал? Уехал! Я бросил Трою и свой народ, и своих родных!

– Но ты поехал искать жену и сына, – твёрдо возразил Ахилл.

– Я не имел на это права. Кто угодно, но не я. Царь отвечает за всё и за всех, а я, обезумев от своего горя, от жалости к себе, об этом забыл! И сбежал, оставив братьев и мать, и всех, кто меня так любил и так хотел, чтобы я был с ними... И мало того! Я увлёк за собою тебя, тогда как ты, и только ты мог бы меня заменить. Разве Деифобу по силам снова сделать Трою великой Троей? Он – могучий воин и славный человек, но он не сможет быть настоящим царём – мудрым, хитрым, тонким, каким был отец... Ты смог бы. Я погубил и тебя в своём безумии, в своём ослеплении. Я предал вас, Ахилл! Трою, троянцев, тебя, Пентесилею, Авлону, твоего маленького сына. Моя смерть – заслуженное наказание. Но за что погибаешь ты? А Патрокл – он-то за что? А женщины – что будет с ними, там, среди этих гор?

Ахилл смотрел на искажённое отчаянием лицо брата и понимал, что никогда не любил его так, как теперь. Он не думал о неизбежности собственной гибели, у него было сейчас одно желание – как-то помочь Гектору.

– Если бы мы видели тот край пропасти, я бы попробовал тебя туда перебросить! – прошептал он. – Возможно, у меня хватило бы сил. Можно кинуть ещё кусок трута, и в его свете...

Гектор покачал головой.

– Сил у тебя хватит, я знаю, но карниз очень узок, а прямо в отверстие прохода не попасть – там выступ. При таком броске я бы просто расшибся в лепёшку о камень или отлетел назад, в пропасть. Да и бросить отсюда с такой силой тяжёлое тело не удастся – нет места для размаха.

– Ты прав, – Ахилл сжал руку брата ещё крепче. – Но я не хочу, чтобы ты винил себя во всём, Гектор. Да, ты во многом ошибался, но не больше чем я, чем многие из нас... Я понимаю, что мы совершили много непростительных глупостей, но мы ещё живы.

Старший брат с нежностью посмотрел на младшего и улыбнулся ему.

– Твоё мужество так же беспредельно, как твоя великая доброта! Нам никто не поможет, надо это понять. Проход завален, и даже если бы Пентесилея попыталась проникнуть в пещеру, поняв, что с нами случилась беда, она не сможет этого сделать. Факел скоро погаснет, и мы останемся в темноте.

– Ну что же! – воскликнул Ахилл, отвечая улыбкой на улыбку брата. – Тогда давай наберёмся терпения.

– Я готов, – голос Гектора потух и стал почти спокоен. – Только не могу поверить, что так и не увижу ни Андромаху, ни Астианакса...

– Послушай меня, Гектор! – Ахилл говорил, сам удивляясь своим словам, будто кто-то подсказывал их ему. – Послушай, я понимаю, что в это сейчас трудно поверить, но ты же знаешь, с некоторых пор у меня появилось что-то вроде дара предвидения. И я отчего-то знаю, что ты... что мы вернёмся в Трою. Я знаю, что ты будешь царствовать.

– Но для этого надо выйти отсюда, – глухо проговорил Гектор.

– Мы выйдем. Поверь мне. Поверь! Давай держаться до последних сил, до последнего дыхания. И если кто-то ослабеет и пошатнётся, пускай другой поддержит его. Будем сражаться до конца, как мы всегда с тобой умели сражаться! И мы увидим Трою, увидим маму и братьев. И тогда я сам, уже один, поеду искать Андромаху и найду её и мальчика. Клянусь тебе! Давай выдержим.

Молодой царь смотрел на брата одновременно изумлённо и восторженно.

– На кого ты надеешься? На что? На случай? Или веришь, что эти мерзкие уроды не хотят убить нас, а собираются помучить и вытащить, как поступил со мной фараон?

Ахилл покачал головой.

– Я не знаю. Надеюсь я прежде всего на Бога, потому что видел Его силу много раз и знаю, что для Него нет невозможного. Давай молиться Ему, брат, и Он спасёт нас.

– Если бы у меня была такая же могучая вера! – воскликнул Гектор. – Ноя не могу не верить, раз так веришь ты. Что же, будем молиться и верить до последнего мгновения...

Они всё так же стояли, прижавшись друг к другу плечами, вжавшись спиной в холодный шершавый камень. Шло время. Братья старались меньше говорить, чтобы и на это не тратить лишних сил, но молчать тоже было невыносимо. Из-за почти полной невозможности двигаться у обоих очень скоро стали затекать и мучительно ныть ноги, тела тяжелели, наливаясь противной немотой. Остро саднили многочисленные ранки, оставленные содравшими кожу липкими узлами паучьей сети. Ахилл, кроме того, чувствовал всё нарастающую боль в раненой ноге. Герой понимал, что от этой боли нога может внезапно онеметь, и тогда он полетит в пропасть, а потому старался не забываться ни на мгновение.

Факел стал трещать, пламя доедало его смолистую головку. Братья одновременно повернули друг к другу головы. Каждому хотелось ещё раз увидеть лицо другого, пока кромешный мрак не растворит и не поглотит всё. И вот огонь вспыхнул ярче, затем стал тускнеть и вскоре угас.

– И не было земли, и был только мрак и хаос! – прошептал Гектор. – Так нам рассказывали о зарождении мира. А ведь действительно, полная тьма кажется плотной, будто бы там не воздух, а что-то другое...

– Тьма неполная, Гектор! – отозвался вдруг Ахилл, и его голос напряжённо дрогнул. – Или у меня помрачение ума, или там... там... свет!

– Не может быть. Это бывает в непроглядной темноте: перед глазами вдруг возникают какие-то световые пятна.

– Это не то... Смотри прямо перед собой!

Гектор всмотрелся и тоже увидел. В том направлении, где они не так давно видели мерзкие фигуры пещерных карликов, качалось в пустоте, становясь всё яснее, тусклое пятно света.

– Что это такое? – прошептал царь Трои, чувствуя, как на его лбу и щеках разом выступает пот. – Или в самом деле проклятые уроды хотят нас вытащить отсюда, или проверяют, живы ли мы?

– Это они и так знают! – отозвался Ахилл, тоже почему-то шёпотом. – Здесь же всё слышно... А если вытащить, то как? Сверху что-нибудь спустят? Или это ещё один паук ползёт сюда за добычей?

– У пауков другое свечение! – возразил Гектор. – Зелёное, как у гнилушки. Это не то. И на факел не похоже...

Их сомнения тут же разрешились. Невидимый до сих пор проем коридора, по которому они вышли к проклятому мосту-ловушке, очертился световым контуром, и затем в нём возникла и замерла человеческая фигура. Но это была не уродливая фигура карлика – держа в поднятой левой руке тускло горящий светильник, над краем пропасти стояла женщина в короткой тунике. Правая рука была опущена, но свет полумесяцем мерцал на острие боевой секиры.

– Пентесилея! – не прошептал, а простонал Ахилл.

Она вся напряглась, вслушиваясь, не издавая ни звука.

– Мы здесь! – громко сказал Гектор.

Амазонка не вздрогнула, не шелохнулась. Рукой, в которой была секира, она два раза коротко взмахнула и вытянула руку вперёд. Оба героя знали, что означает этот жест на тайном немом языке амазонок: это означало – подай голос снова.

– Мы здесь, Пентесилея! – крикнул Ахилл. – Мы по другую сторону пропасти, на выступе стены. Нас заманили в ловушку. Факел погас, но у меня сеть огниво и трут. Сейчас ты нас увидишь.

Щелчок железа о кремень, и рыжее пламя на недолгое время высветило фигуры мужчин, стоящих над бездной. Ахилл опустил горящий трут ниже, чтобы Пентесилея увидела как следует, на каком крохотном островке они с братом стоят.

Молодая женщина кивнула головой, потом опустила секиру к своим ногам и снова сделала несколько жестов уже свободной рукой. Эти жесты означали: «Я вернусь меньше чем через час. Ждите».

После этого она подняла своё оружие и исчезла в проходе.

– Это невероятно! – хрипло проговорил Гектор. – Как она попала сюда? Как она прошла?

– Я не знаю, – ответил Ахилл. – Там, где завал, не пройти... И куда она пошла теперь? Что собирается сделать?

– Думаю, хочет попробовать сделать верёвку.

– А-а-а, из паутины... Ну да! Значит, шла она через зал с водопадом и видела паука! О, Гермес-обманщик, что если эти ублюдки нападут на неё?!

– Надеюсь, она будет настороже...

Братья мучительно вслушивались, но из тьмы, снова ставшей глухой и плотной, не доносилось ни звука, ни движения. Ожидание становилось страшным, хотя родившаяся надежда продлила силы пленников.

Но прошло и в самом деле, очевидно, не больше часа, и тусклый свет вновь замерцал в проходе. Амазонка появилась, неся на одной руке большой моток верёвки, явно сделанной из светлой паутины убитого ими чудовища.

– А куда она дела липкие узлы? – удивился Гектор. – Хотя, что я в самом деле – их же можно было просто вырезать – не так густо они сидят на этих верёвках...

Пентесилея поставила светильник в стороне, возле прохода, отчего её стало хуже видно, однако её жест братья увидели и поняли: взмах руки ладонью кверху означал только одно: «Свёз!»

– Пентесилея! – проговорил Ахилл, впервые решившись окликнуть её по имени. – Я сейчас зажгу ещё кусок трута, но это последний, и он нас осветит всего на несколько мгновений. Считаю до трёх и зажигаю. Раз, два, три!

Почти одновременно со вспышкой, вновь сделавшей пленников видимыми, секира амазонки со свистом рассеют воздух и понеслась, увлекая за собой стремительно разматывающуюся паутину. Пентесилея разумно рассудила, что бросить такую лёгкую верёвку так далеко ей едва ли удастся, и использовала другой приём. Ещё миг – и Ахилл на лету поймал секиру, в то время как другой конец верёвки остался в руке женщины.

– Закрепись на той стороне! – крикнул он жене. – Ты легче нас – чтобы мы могли переправиться, тебе нужно за что-то держаться, не то любой из нас стянет тебя вниз.

Она кивнула и, оглядевшись, подошла к выступу стены, нащупала в нём выбоину. Потом перекинула верёвку через оба плеча, намотала на левое, затем на правое запястье и крепко сжала в правой руке. Другой рукой молодая женщина плотно упёрлась в выбоину, одновременно так поставив левую ногу, чтобы она вошла в щель между стеной и большим полукруглым камнем. Сперва у неё была мысль обмотать вокруг него верёвку, однако камень был покатый и скользкий.

– Готово! – громко произнесла амазонка.

Ахилл до конца выбрал верёвку на себя, намотал на руку и кивнул брату:

– Давай!

Гектор тревожно посмотрел на него:

– Если я переправлюсь, то как потом переправишься ты? Здесь же не к чему привязать верёвку!

Ахилл пожал плечами:

– Вот поэтому я и пойду вторым. Не обижайся, но я всё же сильнее, а ноги у меня всегда были железные. Я сумею крепче оттолкнуться, чтобы смягчить удар.

– Это безумие! – вырвалось у Гектора.

– Возможно. А есть другой способ? Гектор, умоляю, скорее – нам надо успеть выбраться до захода солнца, а оно уже вот-вот зайдёт!

Старший брат с усилием перевёл дыхание и, ухватившись за туго натянутую паутину, в считанные мгновения, стремительно перебирая руками, перелетел на другую сторону пропасти.

– Давай верёвку, Пентесилея! – прошептал он. – Скорей!

Ахилл тем временем обвязал верёвку вокруг груди, сжав её обеими руками и, услышав крик брата: «Давай!», ринулся в пропасть.

Несущейся на него каменной стены он не видел, но угадал её приближение и, согнув ноги в коленях, гибким могучим толчком ответ ил на страшный удар камня. Он ощутил такую боль, что сперва подумал, будто сломал обе ступни и на миг дурнота обволокла сознание – однако только на миг.

– Ты жив? – услышал он крик Гектора.

– Жив! – ответил Ахилл и, стараясь не думать, что с его ногами, со всей возможной быстротой взобрался наверх.

Пентесилея, которую рывок бросил грудью на камень, поднялась на ноги, и даже в тусклом свете мужчины увидели, как побелело её лицо.

– Ты... – Ахилл прижал её к себе, боясь сделать больно и не в силах разжать руки. – Как... Как ты прошла сюда?

– Пролезла в щель над завалом. По дороге расскажу, а сейчас идём скорее. Уже вот-вот ночь – мне нужно проползти обратно, чтобы вернуться к Патроклу и Авлоне, а уж вам придётся разбирать эти глыбы.

Ахилл выразительно взглянул на брата:

– Ну вот! Патрокл остался с Авлоной, в чём уже можно было и не сомневаться.

– А кто в этом сомневался? – удивилась Пентесилея.

– Да нет, никто. Потом узнаешь, каким образом нас поймали, а пока не до этого! – махнул рукой Ахилл.

– Да, прочь отсюда, – поддержал его Гектор, – пока карлики не опомнились и снова не устроили нам западню!