Текст книги "Судья и король. Пенталогия (СИ)"

Автор книги: Инна Сударева

сообщить о нарушении

Текущая страница: 30 (всего у книги 55 страниц)

  – Пусть банда, – говорил, ухмыляясь, Фредерик, – зато в Королевстве настоящих банд стало меньше.

  В самом деле, так оно и было.

  'Судейская банда' со своими небольшими, но хорошо тренированными, дружинами проносилась грозным вихрем возмездия по неблагополучным местам государства: портам Лесного моря, что славились большим количеством всякого сброда и сопутствовавшими этому сброду темными делами; по дальним поселкам северных горцев, где были привычными такие явления, как кровная месть; в восточные вековые пущи, излюбленное пристанище разбойников и воров. И при этом как раз Климент проявлял нешуточную энергию. Так он пытался отвлечься от своих мрачных мыслей. Его вороненый меч стал известен не менее, чем белый клинок короля. Даже Фредерик временами осаждал ту ярость, с которой юноша выносил приговоры и карал преступников. 'Береги голову. Не позволяй гневному пламени разгораться в ней, – так говорил король кузену. – Это пламя может ослепить, и ты не увидишь опасности'.

  На такие замечания Климент отвечал угрюмым молчанием и закладывал суровую складку меж бровей. Перечить он не смел, но слушаться тоже особо не спешил. Весь мир после смерти Агнессы представлялся враждебным и достойным его пренебрежения.

  И вот теперь огромные темные глаза княжны Уны вдруг легко и просто обещали прогнать все тучи, что затянули его сердце...

  Сирень цвела просто волшебно. Ее нежные ароматы дурманили голову, заставляли губы складываться в легкую рассеянную улыбку, а мысли от этого порхали, словно легкие и бестолковые радужные бабочки. Таких много летом в усеянных васильками и ромашками лугах.

  Пару душистых веток сирени, усыпанных, как снегом, белыми цветами, Северный Судья Климент положил княжне Уне на колени. Девушка благодарно кивнула, взяла ветку в руки, понюхала, улыбнулась. Только получилось – печально.

  – А вы все грустите, – сокрушенно заметил юноша.

  Он мягко дотронулся до руки княжны, тонкой, теплой, приятной. Ее изящные пальцы и розовые ногти, формой схожие с благородным миндальным орехом, так и просили 'коснись, погладь, поцелуй'. Но сделать последнее юноша не осмелился, хоть и желалось этого неимоверно.

  Молодые люди сидели на резной скамье в парке Цветущего Замка, в окружении раскидистых сиреневых кустов.

  – Я увезу вас на север, – заговорил Северный Судья, пытаясь заглянуть в глаза чарующей его девушки. – Вы, наверняка, ни разу не видели высоких гор со снежными вершинами. Так необычно смотреть на них с балкона замка. Это очень красиво...

  – Любоваться красотами севера, когда в родном доме хозяйничает разбойник? Вы плохо думаете обо мне, – Уна вновь вздохнула, покачала головой.

  Климент нахмурился на этот упрек:

  – Я просто пытаюсь развеять вашу печаль. Вашему лицу больше бы пошла улыбка.

  – Простите. Я всё понимаю, – Уна увидела, как растет огорчение на лице Климента.

  – Так вы поедете со мной на север?

  – Я сперва хочу узнать, каковы планы короля Фредерика в отношении моего княжества. То, что я попросила покровительства Южного Королевства, не значит, что я самоустраняюсь от всего, что касается моей страны.

  – Что ж, вполне разумно. И достойно дочери князя, – так ответил Климент, но чуть заметный вздох все-таки у него вырвался: ему хотелось, чтоб княжна подумала и кое о чем другом. Или, о ком другом – о нем, если уж говорить откровенно...

  'Нет, все надо брать в свои руки, – юноша решительно тряхнул головой при такой мысли. – Сейчас или никогда! Мне ли робеть?'

  – Леди Уна, – уже твёрдо заговорил Климент, сжав ее руку. – Каковы бы ни были планы короля, примите от меня заверение, что я приложу все усилия, чтобы вернуть вам страну, а вашей стране – вас. Даже если мне придется в одиночку...

  – Сэр, подумайте: это обещание чересчур поспешно, – с изумлением пыталась остановить его княжна.

  – Может быть, только мне плевать, – он, не замечая, что делает, прижал ее руку к своей груди, и щеки Уны залил румянец. – Не знаю, как, но я сделаю для вас все, что понадобиться. У меня много сил, у меня много верных воинов. Никакой Хемус, никакие страхи меня не остановят. Эрин вернется к вам. Вы станете той, кем должны быть по праву. Вы верите?

  Уна прекрасно поняла, откуда столько горячности. Да и что тут было понимать? Станет ли лорд Королевского Дома давать наобум такие клятвы?..

  Как горят его глаза, как лицо пылает. И ведь с ее лицом то же самое.

  Уна несмело подняла руку, чтобы чуть коснуться пальцами щеки юноши, шепнула 'я вам верю'. Климент воспринял ее ответ с восторгом и поспешил наконец поцеловать нежные пальчики девушки. Теперь меж ними все было ясно. Оставалось только губам княжны коснуться губ молодого Судьи, словно запечатать договор.

  'Почему бы нет? – пронеслась светлая, легкая мысль в голове Уны. – Пусть не король. Пусть брат короля. Но он милей и ближе, юный и красивый, сильный и пылкий... С ним легко и спокойно...'

  Фредерик и Бертрам быстро шагали по тропам парка, обсуждая варианты дальнейших действий в отношении эринской проблемы. Кроме того, они искали Климента.

  Позади остались липовая аллея, березовая, кленовая и кипарисовая, а Северный Судья все не обнаруживался. Впрочем, его искатели время не транжирили и вели довольно серьезную беседу:

  – Говорю тебе, нам нужна причина, чтоб заявиться в Эрин. То, что предлагает Гитбор, вполне приемлемо, – убеждал Бертрам. – Леди Уна поедет будто бы вести переговоры с Хемусом, а мы отправимся с ней, как ее сопровождение. И главное: таким образом сразу к князю подберемся.

  – Я не хочу втягивать девушку, – качал головой Фредерик. – Это лишние проблемы. Она слишком юна, опыта в делах подобного рода у нее нет. Она легко может выдать себя, нас, провалить все дело.

  – Согласен, всего не предусмотришь...

  – Но надо пытаться. Неожиданностей должно быть как можно меньше. И вообще, пока не получим всю возможную информацию о том, что твориться в княжестве, никуда не двинемся. Даже самым малым отрядом я не намерен рисковать. А уж тем более – нашими бесценными головами.

  – Что ж, и тут я с тобой согласен...

  Продолжая по-деловому разговаривать, они вышли на поляну, обрамленную сиреневыми кустами, и остановились.

  – Оп-па, – прервав рассуждения, выдохнул Фредерик: так у него получилось при виде скамьи, украшенной двумя целующимися молодыми людьми. – Уж не знаю, не знаю, братец, как вот это скажется на наших планах, – хмыкнул он.

  – По-моему, ничего плохого не станется, – усмехнулся Бертрам. – Однако, мой братец шустрее, чем я думал. Хотя, нечему удивляться. Княжна очень хороша. И я, как старший брат, вполне одобряю выбор Климента.

  Фредерик пожал плечами, сделал пару шагов в сторону Судьи и княжны и деликатно кашлянул, потому что пылкая молодежь напрочь отказывалась замечать явление его величества.

  Климент и Уна, оторвавшись друг от друга, вскинули на государя глаза, и Фредерику посчастливилось увидеть такое явление, как 'хором покраснеть'. Он улыбнулся, невольно залюбовавшись молодыми людьми: что и говорить, они являли собой очень красивую пару.

  – Прошу прощения, – сказал король. – Братец Клим, отвлекись: есть, о чем поговорить.

  – Да, конечно, – юный Северный Судья, цветом похожий на летний закат, встал со скамьи.

  Фредерик продолжал улыбаться:

  – Во-первых, я рад за тебя, Климент. Во-вторых, я рад за вас, леди Уна. – он вежливо поклонился девушке. – О таких, как вы, певцы слагают свои замечательные баллады.

  – Спасибо, – как хором покраснели, так хором и ответили молодые люди и тоже заулыбались.

  – Отлично, – сказал Фредерик. – У вас уже и мысли схожи.

  Глаза Климента блестели. Он кашлянул раз-другой, чтоб придать голосу более низкий и торжественный тон, приосанился и объявил, церемонно поклонившись княжне:

  – Леди Уна, я предлагаю вам руку, сердце и всё, чем владею. Что вы ответите?

  Уна, потупив взгляд, ответила согласием.

  – Смотри, как всё легко и просто, – весело шепнул Бертрам Фредерику. – Благослови их, твое величество.

  И когда Климент с Уной повернулись к нему, Фредерик, улыбаясь, дал молодым людям своё благословение.

   Этим же вечером, в часовне замка, у алтаря, украшенного свежесрезанными белыми розами, священник засвидетельствовал перед Всевышним помолвку Северного Судьи и эринской княжны. Юноша с девушкой взялись за руки, встали на колени перед образами Бога и в один голос со святым отцом произнесли старинную клятву Жениха и Невесты. Король Фред, Судьи Бертрам и Гитбор и эринский барон Микель на этой церемонии были свидетелями.

   – Я удивлен, – шепнул королю лорд Гитбор. – Я-то надеялся вас в этом положении увидеть, – и кивнул на коленопреклоненного Климента, который не спускал влюбленного взгляда с Уны.

  – Скажите только, любезный сэр, какого окраса ваше удивление? – спросил Фредерик.

  Старик хмыкнул:

  – Скорее белого, чем черного. Клим – молодец. Достоин лишь похвал. А вот вы...

  – Я знаю, – предупредил его упреки государь. – Я неслух и прочее-прочее.

  – Когда-нибудь, юноша, ваше упрямство сыграет против вас, – заметил Южный Судья.

  – Может быть. Но это не будет для меня чем-то новым, – пожал плечами Фредерик.

   * * *

  В парке королевского замка, под раскидистой, буйно цветущей липой, сидел на мраморной скамье молодой, кудрявый лютнист, перебирал тонкими пальцами струны своего инструмента и пел нежным голосом про любовь. Вокруг него, прямо на траве, расположились юные девушки и парни из числа замковой прислуги. Был вечер, их работа и хлопоты закончились, и всем хотелось отдыха и чего-нибудь для души. Поэтому они забросили подальше свои фартуки и косынки, надели нарядные рубахи и полосатые штаны, кружевные блузы и яркие цветастые юбки и упросили самого юного и пригожего музыканта петь для них в саду. Рядом, тоже на траве, были расстелены скатерти, и стояло нехитрое угощение – фрукты, блюда с белым хлебом, несколько оплетенных бутылей вина. Все это потихоньку убывало, под музыку, песню и тихие разговоры.

  Песня была чуть печальна, но хороша. Ее простые слова удачно переплетались с такой же незамысловатой мелодией и нежными звуками старинной лютни, и в результате все получалось весьма душевно:

  Милая леди, послушай:

  Как ветер шепчется с грушей,

  Как он ласкает каштаны...

  Как я хочу быть желанным.

  Милая леди, взгляни же:

  Небо спустилось пониже

  И укрывает дубраву...

  Мне б на тебя то же право...

  Милая леди, скажи мне:

  Будешь моею отныне?

  Чтобы нам нежно шептаться,

  Тайной любви укрываться...

  Парни и девушки, сидевшие рядом с певцом, слушали, вздыхали, улыбались друг другу, а самые решительные дарили поцелуи предметам своей симпатии...

  В покоях короля, в огромной постели, под прохладой сиреневого шелка женщина обнимала мужчину. Оба лежали неподвижно, утомленные любовью, умиротворенные нежной песней из парка: ее звуки мягко сочились сквозь легкие занавеси на раскрытом окне.

  – Зачем едешь? Неужели в стране нет больше воинов? – когда песня окончилась, эти вопросы Марта прошептала жарко и отчаянно в ухо короля.

  – Ты же все понимаешь, – он отвечал тихо, погружая пальцы в темные, шелковые пряди ее волос.

  Она смолчала, обняв его еще крепче, словно опасалась, что именно сейчас потеряет. Он все понял, ответил на ее объятия и успокоительно зашептал:

  – Милая, всё будет хорошо. Чего ты боишься? Я отправляюсь выполнять свои обязанности. И я умею это делать...

  – Твоя самоуверенность... Когда ты такой, я за тебя боюсь, – девушка уткнулась носом в плечо любимого. – Фред, можно хоть немного быть осторожнее? Беречь себя? Мне кажется, шрамов с тебя уже хватит, – она осторожно погладила небольшой рубец, что 'украшал' его грудь под ключицей, потом коснулась губами другого шрама – на шее.

  – Ну, от такого не зарекаются, – Фредерик, улыбаясь, взял ее руку в свою, переплел пальцы с ее пальцами. – Я ж не беру с тебя обещаний не колоться при шитье.

  – Не сравнивай...

  – Почему? Ты владеешь иголкой, я – мечом. У каждого свое дело.

  – Одно дело уколоть палец...

  – Марта, – он прервал ее возражение укоризненным тоном. – Что бы ты ни говорила...

  – Ты не изменишь решения, – со вздохом отозвалась девушка.

  – Умница моя, – Фредерик не переставал улыбаться, а теперь еще крепче прижал ее к себе.

  – Тогда, тогда, – она пробурчала ему под мышку, – тогда я поеду с тобой!

  – Что?

  – С тобой поеду! – Марта, подняв голову, сказала уже громче и с вызовом.

  – Это шутка?

  – Нет! – вызова в ее голосе стало еще больше, а взгляд метнул что-то типа молний – как это было на нее непохоже. – И с мечом я управлюсь не хуже, чем с иглой!

  Лицо Фредерика стало жестким: глаза чуть сузились, в них блеснул металл, губы поджались. У Марты даже холодок по спине пробежал – показалось, что статую она сейчас обнимает, а не живого человека.

  – Кто я? – тихим, но стальным голосом, спросил он.

  – Король Южного Королевства, – вздрогнув, ответила девушка.

  – А кто ты?

  – Я слуга Вашего Величества, – сказав это, она покорно опустила голову.

  – Ты, видно, разозлить меня хочешь? – Фредерик вскочил с постели, порывисто заходил по комнате. – Я тебя просил не говорить так? Просил: не считать себя моей прислугой? И что я слышу?!

  Он смолк, увидав в глазах девушки смятение, что граничило с испугом, и запустил пятерню в свои жесткие волосы, взъерошил их – жест, который всегда сопровождал его в те минуты, когда понимание и решение проблем давались тяжело. Затем сказал, тише и мягче:

  – Прости, я не держу себя в руках...

  Сел рядом, накинул на плечи Марты одеяло, заметив, что она слегка дрожит.

  – Прости, – повторил. – Но прошу еще раз, помни: ты мне не слуга. Ты – та, что мне дороже всего в этой жизни. Ты и Гарет. Я просто не хочу даже мысли допустить, что тебе или ему что-то угрожает. Поэтому ты останешься здесь, с моим сыном.

  – А если что-то случится с тобой? Я ведь тоже даже думать об этом не хочу, – прошептала Марта.

  – Я обещаю, что буду очень осторожен, – Фредерик вновь взял ее руки в свои. – Даю честное королевское слово.

  – Не лукавь. Твое 'осторожно' и моё сильно отличаются.

  – Знаю-знаю. Твое 'осторожно' – это 'сиди дома и не высовывайся'. Но поверь: моя жизнь с недавних пор мне стала дорога. Я обещаю не рисковать ею зазря... А теперь ты обещай. Обещай, что не последуешь за мной...

  – Нет! – вдруг вскрикнула девушка.

  – Марта! – Фредерик тоже возвысил голос, столкнувшись с таким неповиновением.

  – Никогда я не дам такого обещания! Можешь даже прогнать меня! Но такого обещания я давать не буду! Никогда! – ее глаза сверкали, а лицо было лицом разгневанного небесного воина.

  Фредерик не нашел, что ответить. Это мгновение так напомнило ему разговор на берегу озера, в тот день, когда он вернулся домой с севера. Те же боль и обида в голосе и взгляде. Тогда она тоже кричала 'никогда!', отвечая на его предложение 'забудь меня'. Тогда чуть не случилось нечто ужасное...

  – Прости, прости меня, – это все, что смог сказать.

  Она помолчала, пару раз прерывисто вздохнула:

  – Это ты меня прости. Я все поняла. Я останусь здесь. Чтобы тебе было спокойно в дальней стране, чтоб ты знал – здесь тебя любят и ждут...чтоб ты быстрей вернулся...

  – Какая умница, – улыбаясь, он обнял Марту. – Это именно то, что мне нужно от тебя услышать.

  Фредерик замурчал ей в ухо всякие приятности и опрокинул девушку в простыни:

  – Повоюем еще? Ты такая красивая, когда сердишься.

  Она не ответила – просто обвила руками его шею, задержавшись пальцами в жестком ёжике коротко стриженного затылка и притянула любимого к себе, чтоб жарко поцеловать...

  Утром, после завтрака, в своем кабинете Фредерик собрал небольшой, но важный совет: Судьи Гитбор, Бертрам и Климент, лорд Тайтор, маршал Гарольд и эринский барон Микель внимательно смотрели, как он достает из книжного шкафа и разворачивает на столе большую, подробную карту южных пределов Королевства.

  – Итак, Азария и Эрин, – начал Фредерик, показывая на упомянутые страны. – Прошу, сэр Тайтор. Что нам о них известно? Также прошу рассказать, что удалось вызнать разведке.

  Лорд Тайтор, высокий плотный мужчина, верный соратник Судьи Гитбора, подошел ближе к карте и заговорил низким басом:

  – Княжество Азария – юго-восточный сосед княжества Эрина. Страна большая, но малонаселенная. Все из-за суровых условий жизни: почти круглогодичная жара, нехватка рек и озер. Народ занимается скотоводством, ткачеством, пчеловодством.

  Азарский князь Хемус пришел к власти три года назад. Известно: чтоб надеть княжескую корону, он убил своего отца и старшего брата – Варуса. Сразу начал с передела в стране. Несколько не признавших его, как правителя, дворян были вырезаны вместе с семьями, дружинами и даже слугами, их имущество и земли Хемус частью забрал себе, частью раздарил своим приближенным. За год Азария превратилась в страну воинов. Хемус увеличил армию, захватил соседние земли мелких царьков, заселенные немногочисленными народами кочевников и охотников. Сами азарцы считают князя кем-то вроде воплощения бога на земле. Сам он также свято в это уверовал. Те, кто не признает его, приговариваются к смерти. Еще известно: Хемус лично приносит в жертву своим богам людей. В основном детей и юных девушек.

  Судя по огромному количеству азарских перебежчиков, что хлынули на наши земли, тех, кто его не признал, немало. Но население захваченных им диких земель совсем не против встать под его знамена... Кроме того, Хемус верит в судьбу, в приметы...

  – Суеверен? Неплохо. Это можно использовать, – кивнул Фредерик. – Есть какие-нибудь примеры?

  – Конечно, есть. Одно из сражений на границе с Эрином он отложил, увидав нехороший знак в небе.

  – Какой?

  – Ворону в солнечном диске, – хмыкнув, пожал плечами Тайтор.

  – Скажите, как интересно, – хитро прищурившись, заметил маршал Гарольд. – Этак его можно воронами закидать, да при солнечной погоде. Верное средство...

  – Вполне возможно, мы это используем, – в тон ему отозвался Фредерик.

  – Если бы всё было так просто, мы б давно это сделали, – мрачно сказал барон Микель.

  – Простите, сэр. Мы просто ёрничаем, – покаялся Фредерик. – Хотя, должен признать, это неуместно...

  – Согласен, согласен, – закивал маршал. – Неуместно.

  Микель еще немного побурчал.

  Лорд Тайтор продолжил доклад:

  – На Эрин Хемус напал две недели назад. Его передовые отряды перешли границу ночью и застали врасплох пограничные форты соседей. Потом уже в Эрин хлынули основные силы. Армия Азарии – это, в основном, конники, вооруженные луками, дротиками и пращами. К тому же есть подозрения, что они используют какое-то зелье перед битвой...

   – Вот тут подробней, – кивнул Фредерик.

  – Это лично мой домысел, основанный, правда, на многих фактах, – говорил Тайтор. – Я сам пару раз бывал в Азарии и знаю, что есть у них там что-то вроде цеха знахарей, которые весьма сведущи в разных травах и минералах. А воины Хемуса, по слухам, на поле брани просто неистовствуют: их ничто не останавливает – ни страх, ни боль ран. Это дает все основания думать, что они принимают некое снадобье перед сражением. Нормальные люди так не дерутся...

  – Волшебный напиток? – пробормотал Фредерик, потирая мочку уха. – В детстве я читал сказки про такое. Зелье, которое придает воину нечеловеческую силу и храбрость...

  – Ну, это и крепкое вино иногда делает, – авторитетно заметил маршал. – А так – сказки и сказки.

  – Похоже, некоторые сказки не такой уж и вымысел, – отозвался Гитбор.

  – Будем в Эрине – выясним, – тряхнул головой Король. – Продолжайте, сэр Тайтор.

  – Хемус довольно быстро захватил несколько важных эринских городов. Это потому, что в его армии весьма ценятся искусные воины. Он преклоняется перед боевыми искусствами, сам хороший боец.

  – Так-так, – сказал Фредерик. – Мы можем прийтись там ко двору.

  – Хемус, кстати, применяет странную тактику: захватывая город или иное поселение, не оставляет там своего гарнизона, не укрепляется. Он попросту все разрушает, убивает мужчин, а стариков, женщин и детей если не убивает и не приносит в жертву, то бросает на руинах и идет дальше.

  – Опять мы про это слышим. Хемус больше смахивает на сумасшедшего, чем на воплощение божества, – нахмурился Фредерик. – Хотя, такой способ удержания захваченной территории не лишен своеобразной логики – зато никто в спину не ударит.

   – Многие видят в этом личные выгоды, – продолжал лорд Тайтор, – пограбить, захватить новые земли, рабов, обогатиться за счет войны, – на такое всегда найдутся охотники. Тем более – вечно нуждающиеся степняки-кочевники. Грабеж и воровство у них – один из способов выжить.

  – Дикари, одним словом, – буркнул Гитбор, откидываясь на спинку кресла.

  – Судя по тому, как быстро и легко они захватили более цивилизованный Эрин, иногда быть дикарем даже выгодно, – заметил, оборотясь к нему, Фредерик. – Думаю, это мы тоже возьмем на вооружение, братцы, – он кивнул Бертраму и Клименту. – С каждым врагом надо воевать его же оружием, потому что именно его он считает наилучшим и боится больше всего.

  Гитбор, чуть нахмурившись, покивал головой. То же сделал маршал. И молодые Судьи ответили довольными кивками.

  – Сбросить лоск воспитания и цивилизованности, – бормотал Фредерик, перебирая пальцами серебряную бахрому на скатерти, что покрывала его стол.

  – Я же говорил: будет весело, – не сдержал эмоций Климент.

  – Это не веселье, – строго заметил Король, поднимаясь из кресла. – Война – не веселье. Мы едем в Эрин, чтобы попытаться отделаться малой кровью от кошмара, что угрожает нагрянуть и на наши земли. Я не могу себе позволить ждать того, что очевидно. У нас есть все основания полагать, что, укрепившись в Эрине, Хемус не остановится и двинет свои войска на юг Королевства. Мы должны упредить это, – говоря, он медленно расхаживал по кабинету. – Однако за стены моего кабинета не должно выйти ни капли информации, – Фредерик обернулся к Судьям. – Предлагаю так: проникновение в Эрин, пленение или убийство князя Хемуса (тут по обстоятельствам), потом – ввод наших войск в Эрин. И не думаю, что, потеряв лидера, азарцы будут активно сопротивляться. Обезглавить змею до того, как она укусила – думаю, это разумно. У кого какие предложения?

  – Государь, на мне – подготовка войск, но кому доверим такую серьезную миссию – проникновение в Эрин и возня с князем? – спросил маршал.

  – Так как дополнительные люди – это еще и дополнительные языки, то, думаю, это мы поручим сами себе, – отвечал Фредерик, присаживаясь в свое кресло. – Да и кто сравниться с Судьями в скрытом бою?

  – Я согласен! – выпалил Климент.

  – Не сомневаюсь. Ты всегда согласен, когда дело касается заварухи, – заметил Король.

  – Я также просил бы взять меня, – подал голос барон Микель.

  – Просить излишне, – предупредил его Король, – вы едете с нами. Нам нужен тот, кто в нужный момент подскажет, как себя вести, что сказать, и объяснит непонятное в чужой стране. Кстати, объяснять, что и как, вы начнете прямо сегодня...

  – Я бы еще советовал взять ружья, – отозвался лорд Гитбор.

  – Это вряд ли, – ответил Фредерик, покачав головой. – Считаю, они в данной ситуации нам мало помогут. Громоздки и неудобны. Да и подозрения могут вызвать. А вот вооружить ружьями один из отрядов стрелков и научить обращаться с ними не помешает. Думаю поручить это вам, лорд Гитбор.

  Южный Судья спешно отмахнулся:

  – Да я близко не подойду к этим адским штукам. Не хватало мне на старости лет...

  – Скажите, глубокоуважаемый сэр, – улыбнулся Фредерик. – Почему вас всегда надо уговаривать?

  Гитбор даже растерялся и виновато промолчал. Вполне возможно, подумал о том, что слегка затянул с ролью ворчливого и ленивого старика.

  – Принимаю ваше молчание, как согласие, – чуть наклонил голову король. – Итак, мы едем в Эрин, как наемники, чтобы заработать на войне. Наше воинское искусство, которое необходимо будет продемонстрировать именно Хемусу, не оставит князя равнодушным, и нас, если повезет, примут в его окружение. А надо, чтобы повезло. Покажем ему пару фигур звездной защиты – не устоит, если он и впрямь такой воин, как говорят. Потихоньку-полегоньку, подберемся ближе...

  – И прикончим гада! – выпалил, сверкая глазами, Климент.

  – Будем действовать по ситуации, – поправил бойкого кузена Фредерик. – Потому как после 'подвига' нам еще желательно свалить из Эрина и, еще более желательно, живыми и невредимыми.

  – В заложники возьмем! А потом – прикончим! – Климент фонтанировал идеями.

  – Повторяю, – добавив в голос металла, протянул Фредерик, – по ситуации.

  – Я думаю, что тоже имею право рассуждать насчет ситуации! – дверь в королевский кабинет открылась и на пороге возникла княжна Уна.

  Ее лицо пылало, а карие глаза сверкали гневом.

  – Вы поражаете, господа, – молвила она, не дав мужчинам опомниться, и прошла в середину кабинета. – Без меня вы обсуждаете судьбу моей страны.

  Фредерик открыл было рот, но девушка властным жестом остановила его и сказала:

  – Что бы вы ни говорили, какие доводы ни приводили, ничто не задержит меня в Королевстве. Уж если вы едете в Эрин, то я – тем более. Это моя обязанность. Я как раз шла, чтобы сообщить, что собираюсь вернуться на родину, и, невольно подслушав ваши разговоры, убедилась, что это нужно сделать незамедлительно.

  – Простите, леди, – с едва заметной досадой в голосе заговорил Фредерик, заложив руки за спину. – Мы не имели права отлучать вас от столь важных решений...

  – Я прощу вас, господа, если без всяких возражений вы примете меня в отряд, что поедет в Эрин, – хмурясь и держа спину прямо, отвечала Уна.

  – А вот это невозможно, – в голосе короля металл зазвучал еще сильнее, а глаза стальными иглами пронзили княжну.

  – Вы не смеете! – возмущенно начала девушка, но Фредерик оборвал ее резко, даже грубо:

  – Смею. Вы передали судьбу вашей страны в мои руки, так получите все, что к этому прилагается. Все теперь под моим личным контролем, и я решаю, как рисковать своей жизнью и жизнью моих людей. А брать при этом в расчет ваши капризы не намерен.

  – О! – воскликнула Уна и бросила взгляд на барона Микеля, призывая его в помощники.

  Тот почтительно поклонился княжне, но сказал следующее, голосом почтительным и успокоительным:

  – Не думаю, что намерения короля Фредерика направлены во вред нам и нашему государству. Мы не можем сделать ничего, кроме как довериться ему и его решениям.

  Уна наградила его взглядом, полным возмущения и гнева. Точно такой же достался И Фредерику, а через мгновение – бедняге Клименту, который опустил глаза в полу. Король же выдержал эти молнии и повел ответную атаку, фразами короткими, но четкими и резкими:

  – Леди, вы должны понять. Мы едем воевать. Ваше присутствие может создать лишние проблемы. А неожиданности нам не нужны.

  – Какие неожиданности? Я, между прочим, умею с оружием обращаться и стрелять из лука! И в седле держусь не хуже вашего! – заявила Уна, уже представляя себе, как она лихо и стремительно несется в атаку, сшибая меткими стрелами врагов-азарцев и, конечно же, князя Хемуса – безжалостно и в первую очередь.

  – С оружием? – скептически спросил Фредерик. – Представляю ваш тонкий стилет, легкий лук для охоты на уток и дамское седло. А вы когда-нибудь скакали с утра до вечера, не покидая этого седла, под дождем, на ветру? Если рискнете это сделать, то ваша девичья краса малость поувянет. Будет жаль...

  Княжна с досадой поджала губы и процедила малоприятным тоном:

  – Ну, ладно, ладно. Еще посмотрим, как все станется.

  – Если что-то пойдет не так, мы обязательно пришлем послание с просьбой о помощи, – с самым серьезным видом уверил девушку Король. – И уж тогда умоляю: поторопитесь спасти наши жизни, – на этих словах он весьма галантно поклонился.

  Уна ответила каким-то маловразумительным возмущенным рычанием и, сердито шелестя парчовым платьем, стремительно покинула кабинет.

  – Фред! Ты ядовитый, как цикута! – заявил Королю Климент. – Зачем ты ее разозлил?

  – Да плевать мне на ее злость, – пожал плечами Фредерик. – Пусть лучше злится, чем садится нам на хвост.

  – Ну, твое величество, не особо ты дипломатичен, – буркнул Северный Судья и, быстро поклонившись всем, кто был в кабинете, поспешил догонять Уну.

  А на лоб короля Фредерика набежала морщинка озабоченности:

  – Я буду просить вас, сэр Гитбор, еще об одном важном деле, – тихо заговорил он.

  Фредерик дал знак, что совещание окончено, и, когда все, кроме Южного Судьи, вышли из кабинета, оборотился к старику, который терпеливо ждал.

  – Так, так, так, – проговорил Гитбор, озадаченно глядя на молодого человека. – Я, кажется, догадываюсь...

  – Не удивительно. Я был уверен, что благодаря вашей проницательности мы сэкономим время на лишних объяснениях, – кивнул Король. – Меня беспокоит как леди Уна, так и леди Марта...

  – Предупреждаю сразу: следить за девицами я не намерен, – нахмурился старик. – Не тот у меня возраст. И вообще, перекладывать на меня свои проблемы – не есть хорошо.

  Фредерик сдержал резкие слова, что готовы были сорваться с его уст. Он чуть дёрнул углом рта:

  – Что ж, вы правы. Не буду вас беспокоить, – и поклонился Южному Судье, дав понять, что тот может идти.

   * * *

  Несколько дней Фредерик и его кузены потратили на то, чтоб 'напитаться' всевозможными сведениями о той стране, в которую собирались ехать с тайной миссией. Все необходимое рассказывал им барон Микель.

  Эрин был обширным государством, но малонаселенным. Причиной являлись слишком жаркий климат, скудная растительность. Пески и каменистые пустоши не давали ни одного шанса зернам и семенам, что осмеливались поискать среди них пристанища. Только там, куда люди сообща проводили воду, сооружая оросительные каналы (а это, как правило, было вдоль двух крупных рек, что торили желтые земли Эрина), шелестели листья садов и качались на длинных стеблях золотые пшеничные колосья. Там же – у русел живительной воды – располагались небольшие эринские города, шумные из-за своих многочисленных рынков.

  Жители княжества занимались не только выращиванием пшеницы и диковинных теплолюбивых плодов – многие зарабатывали на жизнь пчеловодством. Поэтому рядом с любым садом в Эрине можно было найти где-нибудь поблизости и усадебку бортника, а то и нескольких: цветущие плодовые деревья не оставались без внимания трудолюбивых пчел, и приносили выгоду не только своему владельцу.

  Люди, не попавшие в число тех счастливчиков, что жили на берегах рек и оросительных каналов, тоже не падали духом и знали, как снискать хлеб насущный.