Текст книги "Ловите принца! (Щепки на воде) (СИ)"

Автор книги: Инна Сударева

сообщить о нарушении

Текущая страница: 6 (всего у книги 23 страниц)

Приятель, оставив меч у стены, тоже наведался к корзине, выудил оттуда пару груш и захрустел, по очереди вгрызаясь крепкими зубами в твердые темно-зеленые бока фруктов.

– Как думаешь: что будет дальше? – спросил спустя пару минут энергичного жевания Ларик.

– Я вижу два варианта, – пожал плечами Пек, выбрасывая огрызок в окошко – тот полетел за крепостную стену и шлепнулся в ров. – Первый – мы откупаемся, живем спокойно и постепенно забываем о лорде Гае. Второй – лорда Гая не устраивает наше самовольство, и он спешит поспешает к стенам Илидола, чтоб навешать нам люлей.

– Нда, – озадаченно нахмурился Ларик, сильным броском посылая останки груш туда же – в ров. – А я вижу еще третий вариант: лорд Гай забирает откуп, никаких свобод Илидолу не дает и спешит-поспешает вешать нам люли. Согласись: может и такое случится…

– Ого, – теперь и Пек нахмурился.

Развить свои мысли-ответы на версию Ларика он не успел – снизу им прокричали:

– Эй, Рифмач! К тебе барышня! Очень видеть хочет! Спускайся!

– Гы, – как обычно в подобных случаях заухмылялся Ларик. – Похоже, Делия тебя выследила.

Пек не решился возвращать лбу гладкое и беспечное выражение. Наоборот, озабоченней сдвинул брови и буркнул:

– Придется с ней поговорить уже серьезно. Ведь не прятаться ж мне от девчонки, да еще под небесами…

Спускаться из Красной башни можно было двумя способами: тем путем, которым поднимались, – по крутой, витой лестнице; а еще – по длинному, деревянному шесту, который пронизывал башню сверху донизу, как спица. Судя по тому, как гладко он был отполирован, этот способ, весьма быстрый и зрелищный, использовался чаще.

Пек – извечный любитель шустрости – само собой, не мог занудно прыгать по ступеням. Он с лихим гиканьем слетел вниз, и ловко притормозил ногами и руками у самой земли. Иначе можно было и в лепешку расшибиться.

– Ну, кто там еще? – заворчал по-деловому, поправил шлем на голове, пояс с мечом – на бедрах и вышел в казарменный двор.

Тут пришлось улыбнуться и сделать голос мягким и приветливым.

Вместо неприятно ожидаемого лица Делии увидал светлую и нежную мордашку горничной Нины. Она выглядела совсем ребенком, даже в своей неизменной одежде из полотна коричневого, старушечьего цвета, даже в простом, ничем не украшенном, но всегда белоснежном чепце. И ее хрупкость подчеркивала большая, укрытая полотенцем, корзина в тонких руках, покрасневших от работы и холода.

– Привет, старушка! – не скрывая радости, воскликнул Пек, а девушка зарозовела маленькими, по-детски оттопыренными, ушами: она не ожидала такого почти восторженного приветствия. – Рад видеть! Как ты тут?

Он был очень доволен, что не красотка с надутыми губами вызвала его из башни.

– Здравствуй, – кивнула Нина. – Давно вас у нас не видно. Вот хозяин и просил узнать: будете ли вы с Лариком держать за собой комнату?

– Что ж он тебя отправил узнавать, а не посыльного мальчишку? Это его работа – за новостями бегать, – без всякой задней мысли спросил Пек.

Девушка чуть погрустнела: эти его слова были признаком равнодушия.

– Ну, хозяин еще просил передать вам вот это, – она протянула парню объемную и тяжелую корзину, из которой аппетитно запахло пирогами с капустой. – Подарок славным защитникам Илидола. Чтоб сила не убывала.

– Ммм, здорово, – заинтересованно блеснув глазами, кивнул Пек и схватил ручку 'подарка'.

Девушка вздохнула, отпустив корзину, как будто от облегчения. На самом деле, умолчала она о том, что хозяин согласился на пироговый подарок только благодаря ее настойчивым просьбам, и что она сама помогала ставить тесто и выпекать угощение.

– Так что с комнатой? – напомнила о первом вопросе Нина.

– Пусть сдает, кому хочет. А мы завтра вещи заберем. Мы теперь в казармах будем жить, – ответил Пек. – Мы теперь воины!

– Вижу, – кивнула девушка, посматривая на блестящую кольчугу и остальное снаряжение парня. – Ты вообще на знатного рыцаря похож. Ой! А волосы твои где? – она заметила – вот ведь цепкий глаз – что от лохматой копны на голове Пека осталось лишь воспоминание.

– Ишь, глазастая, – отдал дань ее наблюдательности Рифмач. – Точно – постригся. Как и положено солдату. Волосы – лишняя помеха в жизни и особенно – в бою. Вдруг враг схватит за патлы? Тогда станет делать со мной, что захочет, но теперь – шиш! – снял шлем и показал, как коротко постриг его гарнизонный брадобрей: когда-то непослушные волосы юноши теперь были не длиннее мышиного уса и лежали один к одному, строго и покорно.

От этого лицо Пека стало более взрослым и серьезным: открылись высокий гладкий лоб, строгие скулы, небольшие породистые уши. Шея, спрятанная раньше в густых прядях, оказалась крепкой, даже мощной.

– Тебе идет, – робко сделала комплимент Нина, краснея еще больше.

Пек расхохотался – на такое он никак не рассчитывал. Но увидел, как смутилась девушка, и поспешил исправиться:

– Спасибо тебе, старушка, за то, что пришла, за пироги, за похвалу моей новой прическе. Ты такая славная, как солнышко, что из-за тучки выглянуло в пасмурный день: глазам и душе приятно. Обещай, что не забудешь ни меня, ни Ларика, станешь навещать своих братцев. А мы никогда про тебя не забудем, – улыбаясь, говорил парень.

– Хорошо, – простодушно согласилась Нина. – А вы точно завтра придете? За вещами? Я все аккуратно соберу, уложу, чтоб не пропало и не испортилось.

– Конечно, придем, не сомневайся, – и Пек, умиленный ее почти материнской заботой, наклонился (Нина была на голову его ниже) и поцеловал девушку в щеку. – Если я чего обещал – так и будет…

Он вдруг засмотрелся в ее большие, светло-карие глаза. И захотелось сказать что-то потеплее, но не вышло – в башни тревожно пропел рожок. Это трубил Ларик, и у него, похоже, была причина всполошить гарнизон.

– Армия! Целая армия на Ледяном тракте! – проревел он сверху, свешиваясь наполовину из бойницы, и замахал рукой куда-то за стену. – Флаги лорда Гоша на Коровьих холмах! Рыцари лорда Гоша!

Ларик вновь заиграл в рожок, и ему в городе гулко и недобро отозвался набат с главного храма.

– Прости, старушка, на завтра, похоже, все отменяется, – тронул Нину за плечо Пек и побежал к лестнице, что вела на крепостную стену.

Глава тринадцатая

Лорд Гай Гош собрал внушительное войско для похода на Илидол, возомнивший себя вольным городом.

Впереди, под разноцветными гербовыми флажками на копьях, блистая латами и пестря яркими накидками, ехали вассалы лорда – благородные бароны. Их было около двадцати. А если учесть, что каждый рыцарь вступил в войско сюзерена со своей дружиной, которая, как правило, исчислялась не одной сотней, то можно представить, сколько тысяч с головы до ног вооруженных людей подступало сейчас к стенам Илидола. Здесь были всадники в высоких шлемах, вооруженные пиками, небольшими круглыми щитами и кривыми мечами – саблями (такими при молниеносной конной атаке легче рубить), была пехота: солдаты в длинных кольчугах и толстых кожаных панцирях, с большими щитами и короткими мечами, лучники в легком снаряжении с объемными колчанами за спинами.

По бокам от грозного воинства могучие рыжие ломовые лошади, упираясь в землю огромными копытами, тащили мортиры, катапульты и стенобитные орудия.

И над всем этим, топчущим тракт и прилежащие поля, гордо реяли стяги лорда Гоша – красные с двумя перекрещенными золотыми копьями в середине.

– Похоже, война будет нешуточная, – пробормотал капитан Альвар, почесывая затылок.

Капитан, Пек и еще несколько сержантов из илидольского гарнизона наблюдали за подходом войск Гоша с крепостной стены. Туда же из казарм, вооружившись метательными дротиками, луками и арбалетами, сбежались солдаты гарнизона и новобранцы, поднятые по тревоге, и рассредоточились у зубцов.

В городе, тем временем, все переполошилось. Жителей уже известили, что под стены накатывается целая армия. Спешно закрывались ворота, опускались решетки, поднимался северный мост. Члены городского Совета старейшин уже прибыли к главным воротам и присоединились к капитану и воинам на стену, чтоб лично убедиться: серьезные проблемы вооружились, облачились в сталь и подбираются все ближе.

– Что же с откупом? – спросил Альвар у градоначальников.

– А с мэром-то что? И с теми, кто с ним поехал к Гошу? – отозвался вопросом один из старейшин.

Ответом их вопросам был крик герольда, выехавшего вперед на белой лошади из головного отряда воинов:

– Эй! Илидол! Слушай приказы своего господина – лорда Гая Гоша! – и развернул длинный свиток, чтобы громко, торжественно зачитать его содержимое. – Его милость, лорд Гай Гош, владетель провинции Гош, повелевает: за самоуправство и вольнодумство, за попытку лишить владетельного лорда его права хозяина над городом Илидолом, предать смерти через усечение головы этих троих смутьянов…

Из ряда воинов отделилась небольшая группа людей. Это под стены города, на небольшой пригорок, чтоб хорошо было видно, люди лорда Гая вывели мэра и еще двоих из городского Совета. Все трое были босы, с непокрытыми головами, в исподних длинных рубашках, со связанными за спиной руками. Им ударили по ногам, заставив упасть на колени, и рядом встал человек, высокий, широкоплечий и с длинным и широким мечом палача в руках, с головой, закрытой черным колпаком.

– Это что? Это как? – зашумели на стенах Илидола.

– Капитан! – закричал и Пек, хватаясь за рукоять своего меча. – А мы что же? Допустим все это?! Они ж сейчас им головы поснимают! Нашему мэру!

Альвар молчал, без отрыва глядя, что происходит перед Главными Воротами города. Так же держались и все остальные, бывшие на стенах города. Тягучее ожидание, тягучее молчание, тягучее бездействие. Пека это взбесило – от сердца в пятки и в макушку головы ударил огонь ярости, как пламя пожара, объяв дом, прорывает крышу и ударяет в небо, разнузданно, безжалостно.

– Ну, нет! Я этого не желаю! – прорычал юноша и выхватил у одного из воинов арбалет и натянул тетиву чуть ли не руками.

– Не смей! – рявкнул капитан. – Без моего приказа никто здесь не стреляет.

– Только на это вы и способны, – процедил сквозь зубы Пек, упрямо приложив взведенный арбалет к плечу, – отдать приказ о бездействии. Не стану я слушать такие приказы, – и через секунду спустил болт.

Как раз вовремя – палач занес ужасный меч над головой мэра. И арбалетная стрела юноши ударила его точно в середину колпака, в лицо. Палач, выронив карающее оружие, опрокинулся на спину.

Солдаты Илидола победно закричали: никто из них не осмелился бы на такую дерзкую выходку, а Пек смог. И ему теперь предназначались их восторги.

У капитана Альвара имелись другие соображения. И он сделал то, о чем, мгновение спустя, пожалел: с разворота, гневно, сильно ударил своевольного парня кулаком в скулу. Пека даже развернуло вокруг оси, от неожиданности он выронил арбалет – тот загремел на каменный пол. Однако на такие дела у юноши была отработанная реакция – Рифмач ответил рыцарю не менее мощным прямым ударом в нос. Брызнула кровь – Альвар улетел куда-то назад, опрокинув по пути еще солдата.

– Убили! Убили! – закричали все вокруг, но это относилось не к поверженному капитану: просто вместо палача мэра и его товарищей зарубили сопровождавшие их солдаты.

– Все из-за тебя! – вновь подскочил к Пеку капитан с лицом, залитым кровью, с глазами, полными яростных молний. – Из-за тебя их убили!

– А вы чего хотели? Чтоб мэра и старейшин, как каких-то преступников, казнили на глазах у всего города? – прошипел в ответ юноша, отталкивая капитана. – Подумайте: каково бы это подействовало на нас всех? Смерть бывает разной! Но смерть от руки палача позорна. А они погибли, как мученики, за свой город, и люди это поняли. Посмотрите – они желают отомстить! – Пек кивнул в сторону возмущенно гудящих солдат. – Отомстить, а не спрятаться! К тому же, убив палача, я бросил вызов Гошу. Я не дал воли его воле! Он скотина и вор! Он взял наши деньги, что шли в откуп, он убил нашего мэра, наших старейшин! Он теперь нам угрожает! Хочет наш город, наш мир разрушить! – теперь уже юноша не шипел, а выкрикивал каждое слово, яростно, зычно, словно рубил, и воины на стенах, и горожане под стенами притихли, слушая его речи. – Разве станем мы терпеть волю такого негодяя?!

– Неет! – полным ярости криком ответили илидольцы.

– Мы будем бить их! – Пек поднял вверх кулак.

– Да!!! – еще громче, хоть это и казалось невозможным, проревели горожане.

– Прямо сейчас! – и юноша повернулся к стрелкам. – Луки, арбалеты к бою! Пристрелите этих трусов, что зарезали наших безоружных и связанных земляков! – ему ответили дружным натягиванием тетив. – Готовсь! Зааалп! – махнул рукой, и с этим взмахом, казалось, передал воинам свою ярость.

Более тысячи стрел дружно сорвались в смертоносный полет, злым дождем обрушившись на тех, кто убил мэра и старейшин. Многие из них понеслись дальше – на ряды дружинников лорда Гая. И ряды эти сразу смешались, повернулись назад, позорно выставив спины воинов и крупы напуганных лошадей. Что и говорить: осаждавшие никак не ожидали такой прыти от осажденных.

А Пек продолжил командовать:

– Снова готовсь! Еще раз – залп!

И уже во вражьи спины ушла следующая, не менее дружная, партия болтов и стрел.

– Дааа! – завопил, торжествуя, Пек. – Так и будем вас бить! Уррроды! – раскатисто прорычал он дружинникам Гоша, которые спешно отходили, оставляя на внезапном поле боя несколько сотен убитых и раненых.

– Дааа! – с восторгом присоединились к его крику илидольцы.

Пек, весь горя от возбуждения, с по-звериному раздувающимися ноздрями, обернулся к капитану и членам городского Совета, которые все последнее время молчали и бездействовали. Видя их изумленные и растерянные взгляды, он пожал плечами:

– Я, может, что-то не то сделал? Или вы собирались сдавать город? – все это он говорил громко, чтоб слышало как можно больше людей.

Со всех сторон понесся смех – так защитники Илидола отреагировали на его сарказм.

– Сдавать город? – покачал головой и усмехнулся один из членов Совета. – С такими защитниками? Ни о какой сдаче мы и не помышляем. Посмотри на Илидол: он готов слушать тебя, исполнять твои приказы… Ты молод, но говоришь призывные речи, достойные человека мудрого, способного управлять и вести за собой. Тебя учили? Кто? Если есть у тебя отец, ему – наша благодарность за такого сына…

– Нет у меня отца, – глухо ответил Пек. – И матери нет. Все, что есть – Илидол. И ему я отдам все свои умения. И от всех потребую того же! – крикнул горожанам – привык уже общаться с людьми, как с одним человеком.

– Согласны! – такое слово они ему вернули.

Капитан Альвар, нахмуренный, с горящими, почти черными глазами, вдруг дернул добрый меч из ножен, быстро, решительно.

Все ахнули, прервал веселье, а Пек отскочил, хватаясь за рукоять своего клинка.

Рыцарь хмыкнул, посматривая на готового в любой момент сорваться в бой парня:

– Мне нелегко это делать. Нос мой расквашенный – тому порука. Но, тут мы с тобой квиты. И, мне кажется, я просто обязан… Встань на колени, мастер Пек, через минуту ты будешь рыцарем.

Юноша улыбнулся, убрал руку от меча и послушно опустился перед капитаном на колени.

– Сегодня я видел пример неудержимой и беспредельной отваги, – торжественно и громко заговорил Альвар. – Илидол должен гордиться, что вырастил в своих стенах такого защитника. Твои поступки, твои слова, мастер Пек, всех нас укрепили в правильности нашего выбора, заставили сильней полюбить свой родной город. Я сам сомневался, я сам испытал страх при виде дружины Гоша у стен. Но теперь я уверен: грабитель и убийца и его воины не войдут в наши ворота, пока хоть один илидолец будет жив…

Тут горожане прервали капитана громким и дружным воплем 'Дааа!

Ему пришлось поднять руку, призывая к тишине. Затем Альвар продолжил:

– Я с полным правом посвящаю тебя в рыцари города Илидола, – с этими словами он ударил Пека по плечам клинком, а под конец коснулся острием меча лба юноши. – Будь и дальше таким же смелым и дерзким, не бойся ничего, но заставляй других трепетать. Будь как меч – прямым и сияющим.

– Буду, – пообещал Пек.

Теперь капитан широко улыбнулся юноше и протянул руку:

– Вставай. Мы равны… Но все же не забывай иногда слушаться меня.

– Я буду слушаться, но лишь тогда, когда буду уверен, что твои приказы на пользу Илидолу, – ответно улыбнулся Пек.

Альвар хотел еще возразить на такую вольность, но ему помешал очередной крик дозорного – Ларика:

– Эгей! Братишки! Не спите там! Дружина-то лорда не спит!

Все поспешили выглянуть за стены – на том пригорке, где убили мэра, вновь появился герольд. А войска Гоша отошли на безопасное расстояние и начали растягиваться, чтоб взять город в кольцо. Судя по всему, лорд решил осадить Илидол.

Герольд успокоил своего плясавшего горячего коня, уперев руку в бок, протрубил сигнал, требовавший внимания, а потом важно прокричал:

– Эй, Илидол! Ты страшно разгневал своего господина!

– Лорд Гай принял откуп – Илидол теперь свободен! У нас нет господина, кроме нас самих! – тут же нашел, что ответить, шустрый Пек.

– Кто это смеет прерывать меня? Герольда?! – пробовал возмутиться посланник.

– Если интересно, то я Пек, сэр Пек, рыцарь Илидола! – не стал тихориться юноша.

– Да ради Бога! – махнул рукой герольд. – Дайте договорить.

– Валяй – болтай! – милостиво позволил Рифмач.

Герольд прокашлялся и снова завещал на все поле:

– Так вот, если вам дорога жизнь, то сдайте город, сдайтесь на милость лорда Гоша. Он покарает выскочек и бунтарей, так как должно. Остальным не причинит вреда. Если не согласитесь…

– Ага! Самое интересное – под конец? – не выдержал и осведомился Пек.

– Конечно, болтун, интересное – на десерт! – в тон ему ответил герольд, видно не менее бойкий на язык. – В общем, если не примете условий лорда Гоша, его светлость намерен штурмовать Илидол. А, войдя в него, камня на камне не оставит. Пощады тоже не ждите – ее не будет. Никому, кто посмеет перечить его светлости и его людям.

– Все сказал? – продолжит перекрикиваться Пек.

Никто ему не мешал мести беседу на 'повышенных тонах' с вражеским посланником. И капитан Альвар и члены городского Совета ухмылялись и кивали головами, одобряя слова юноши. В той ситуации, которая сложилась, именно такая молодцеватая решительность казалась им наиболее подходящим поведением. И Пек вел себя как раз соответственно.

– Да, все, – утвердительно тряхнул головой герольд. – Есть что в ответ?

– Конечно! Ответ будет кратким, чтоб тебе легче было передать! Пусть лорд Гай и вся его банда, да и ты тоже, убираются туда, откуда пришли. Илидол – вольный город! И за свою свободу, если надо, будет сражаться! – сообщил Пек да еще побеспокоился. – Запомнил, или повторить?

– Запомнил-запомнил, – вновь кивнул герольд. – А это только твой ответ или ответ всего города? Учти, послания от гладкощеких юнцов я не принимаю! Таким, как ты, нельзя о серьезных вещах говорить – молочные зубы поблескивают!

Пек хотел было сказать что-то очень обидное на такой тоже обидный выпад, но на этот раз юного рыцаря остановил капитан Альвар. Он высунулся за стену и прокричал герольду:

– Его слова – слова всего города Илидола. Каждый илидолец думает так, как этот молодой господин. И слово в слово передай их своему лорду, герольд!

Затем он повернулся к юноше:

– Что ж, повоюем, сэр Пек?

– Само собой. За правое дело, рядом с вами, капитан, грех не повоевать, – решительно ответил Рифмач.

Альвар довольно улыбнулся: теперь и он крепко верил в то, что Илидол ждет удача.

Глава четырнадцатая

Утром следующего дня на Илидол и окрестности напал первый долгий осенний дождь.

Такие ливни приходили каждый год в сентябре, вместе с сырым западным ветром, что нес с далеких морей на земли Гош тяжелые тучи, полные воды. Длиться хмурый небесный водопад мог несколько дней, превращая поля вокруг города в настоящие болота, а тракт – в ненадежную дорогу. В такие дни горожане предпочитали сидеть дома, у теплых очагов: из-за сырости, казалось, и холода было больше, чем зимой.

Теперь все шло не так – в Илидол явилась неприятность, посерьезней сентябрьского ливня.

Город спешил приготовиться к осаде. Надо сказать, что илидольцы еще неделю назад под руководством инженеров взялись укреплять обветшавшие кое-где стены, очищали и углубляли рвы вокруг города, а насыпи и брустверы, наоборот, делали повыше и покруче. Проверялись и чинились оборонительные баллисты и прочие хитрые устройства.

Городской совет отдал много приказов, которые должны были привести жизнь в городе в соответствие с наступившим военным временем. Это, в первую очередь касалось запасов оружия, провизии, дров и лекарств. Все перечисленное собрали в специальные склады, а каждому складу назначили смотрителей и обслугу.

Не бездействовали и осаждавшие. Дежурившие на стенах воины видели, как мечутся по долинам и холмам огни передвигающихся отрядов. За ночь дружинники лорда Гоша взяли Илидол в кольцо, перекрыв все три дороги, ведущие из города. Основной лагерь разбили напротив Главных ворот, на безопасном расстоянии.

Когда же хлынул дождь, а пасмурные тучи чуть-чуть посветлели от поднявшегося на востоке солнца, отряды лорда выстроились боевым порядком, и пронзительные звуки рожков и труб объявили о начале штурма.

Им отозвались рога Илидола – город объявил, что готов защищаться.

– Баллисты, катапульты – готовсь! Стрелки – готовсь! – уже привычно командовал Пек, рыцарь Илидола. – Как только они станут досягаемы – долбите!

Капитан Альвар, носившийся по городу и проверявший другие отряды, что стояли на страже Низких ворот и Воробьиных ворот, поручить оборону главной цитадели именно ему – Рифмачу. Приставил лишь к парню для помощи и совета одного из опытных рыцарей – пятидесятилетнего пышноусого Тофана, большого любителя пива и копченых свиных ребер, но, ко всему прочему, и большого знатока штурмовых и оборонительных премудростей.

И вот Пек, почти с головы до ног закованный в знатные рыцарские доспехи, в кафтане из синего шелка с белыми башнями на груди и спине, стоял на стене, над воротами, вместе с лучниками и арбалетчиками и зорко следил, как приближаются осаждающие. У него в руках тоже был арбалет, а глаза под грозно сдвинутыми бровями полыхали решимостью наспустить тучу болтов в противника. Защищать Главные ворота и цитадель вместе с ним встали верный друг Ларик и те из ребят, кто причислил себя к отряду Пека: Карл с братьями-близнецами и рыжий Тит. У всех было что-либо стрелковое – лук или арбалет и колчаны, в которых стрелам было тесно. Эти парни также мечтали вонзить как можно больше смертоносных жал в наступающих врагов.

Рядом с молодыми защитниками города, в похожем стальном облачении, но без арбалета и лука, а с прутком с кусками жареной телятины, находился сэр Тофан. Пользуясь затишьем, он набивал свой большой живот вкусным мясом и рассказывал юному Пеку и его товарищам о своем прошлом, полном жарких сражений и славных побед.

– Когда мне было столько, сколько тебе, я воевал с нашим королем в дальних краях, – повествовал Тофан. – Я тогда был простым оруженосцем, но во время битвы за долину Валуйло я сражался, себя не жалея, и еще спас жизнь своему тогдашнему господину, барону Сами, которого тяжело ранили. Я вынес его с поля боя, то и дело убивая нападавших на нас врагов. Вот за это меня и посвятили в рыцари. Барон вручил мне меч и подарил мне одного из своих жеребцов, прекрасного белогривого Снегопада, который мне потом долгие годы верой и правдой служил…

– Очень интересно, – оборвал его рассказ Пек, не очен довольный тем, что во время штурма с ним рядом будет этот толстый старикан (так юноша про себя обозвал Тофана). – Но закончите вы историю чут позже…

Первое слово в штурме сказали две вражьи катапульты. Установленные с ночи на дальних холмах, они хрипнули в сторону Илидола спускаемыми механизмами, и обрушили на городские ворота и стены увесистые каменные глыбы. Одна довольно метко ударила в Красную башню и повредила древнюю кладку, выбив из нее кирпичи. Вторая уже на излете ухнула в ворота. Те отозвались гневным грохотом и оглушительным звоном скрепляющих цепей, но легко выдержали атаку – были на совесть сработаны.

Катапультам, к радости горожан, тоже досталось: одна из них при толчке не удержалась на мокрой и скользкой от дождя почве и с тем стоном, которым жалуется на несчастную судьбу подрубленное дерево, завалилась на бок, под испуганные крики своей обслуги. При падении сломала одну из своих же опор.

Такое происшествие илидольцы встретили ликующими криками: битва началась хорошим для них знаком.

– Ничего другого я и не ожидал, – посмеялся с штурмующих сэр Тофан. – Кто ж на таком неровном месте катапульту устанавливает? Только тупоголовый баран, а у лорда Гоша много болванов на довольствии! Вот наши баллисты закреплены, как надо! И отработают свое, как надо! Я сам проверял!

К Илидолу, тем временем, с воем и воплями шли-торопились фашинщики (они прекрасно знали, что их судьба в этом стражении – самая незавидная). За ними, вперемешку с пехотой и лучниками бежали воины, тащившие лестницы. Дальше гарцевали в седлах конные рыцари. Уже рядом с ними тяжело, проседая в грязь, катился окованный железом таран и ползла-подползала осадная башня.

– Можно начинать, – шепнул Пеку Тофан.

Юноша махнул рукой – полетели капли с его стальной наручи на кольчугу друга-Ларика – и первым натянул тетиву, а за ним – и остальные защитники города.

Баллисты и катапульты тоже были послушны командам молодого рыцаря: на отряды Гоша они со скрипом и свистом обрушили такие неприятные вещи, как камни и просмоленные горящие клубки из пеньки и всякого мусора.

Усеивая свой путь ранеными и убитыми, осаждающие прибавили скорости, приближаясь к стенам Илидола: так они надеялись свести людские потери к минимуму.

Фашинщики, принимающие на себя первые удары городских стрелков, с отчаянными криками неслись вперед. Связки прутьев и соломы, которые волокли воины, были чем-то вроде щитов, но не настолько надежных, чтоб полностью закрывать от стрел и болтов. Многие падали, но большинство все же достигло крепостного рва и принялось сваливать в него фашины. Те, кому это удавалось, тут же хватали из-за плеч луки и начинали ответно обстреливать сыплющие на них стрелы стены, и довольно метко.

Ларик, из-за своего хорошего роста и больших размеров, одним из первых получил стрелу в тело – она попала ему в левое предплечье, когда он сам целился, высунувшись за стенной зубец. Пробила кольчужный рукав и вошла достаточно глубоко.

– Вот паскуда! – чересчур эмоционально отреагировал на такую незадачу Ларик, роняя лук и приготовленную стрелу вниз – на камни приступов цитадели.

– Уходи! – сразу приказал ему Пек, стрелу за стрелой посылая в ряды наступавших. – Тебя перевяжут – и снова в строй! Надеюсь, сможешь?

– Без вопросов, братец, – усмехнулся здоровяк и побежал к лестнице, чтоб спуститься вниз и получить порцию бинтов от гарнизонного лекаря, который с ночи приготовил свой лазарет и помощников к напряженной работе.

Пек не мог себе позволить проводить друга, хотя очень хотелось: и проводить, и узнать, насколько серьезно тот ранен. Но сейчас, когда враг подобрался вплотную к стенам, начал сбивать их защитников и уже грозился приставить длинные ясеневые лестницы, ни одна пара рук не была лишней. Поэтому юноша лишь плотнее свел брови, стиснул зубы и заставил свои глаза видеть вдвое зорче, а руку – спускать тетиву вдвое быстрее.

Он, как и Карл, и Тит-Лис, целил в солдат, которые пытались установить лестницы. Сбивал их наземь, метко и безжалостно пронизывая стрелами шеи. Это было опасно – для таких выстрелов приходилось далеко высовываться и перегибаться. Именно поэтому в юношу попали два-три вражеских болта. Однако рыцарские доспехи Пека оказались прочнее и надежней кольчуги простого воина, и меткие стрелы лучников Гоша отскочили от лат и шлема Рифмача.

Стоявшие рядом с Пеком близнецы, Эйгон и Платин, отлично управлялись со стальными арбалетами. Только из этого грозного стрелкового оружия можно было пробить прочные латы рыцарей, и то не наверняка, поэтому в качестве целей братьев привлекали всадники под яркими флажками.

– А вот и Гай Гош! – кровожадно объявил Карл, указывая на всадника в богатых золоченых доспехах, который махал длинным синим, мечом, призывая воинов атаковать; его шлем, высокий, остроконечный, был украшен тяжелой стальной короной (она выполняла еще и защитную функцию). – Эй, Платин! Снимешь его – под твой щелбан свой лоб подставлю!

– Ага! – отозвался Платин, приложил взведенный арбалет к плечу, присел на одно колено и начал целиться.

Из этой дерзкой затеи ничего не вышло – рыцари лорда Гая превосходно охраняли своего сюзерена, и один из них сразу увидал приготовления стрелка на стене. И, заметив, принял меры: выхватил дротик и метнул его в Платина.

Дротик, сверкнув наконечником, как звездой, ударил арбалет в ложе, так сильно, что выбил его из рук юноши.

– Уй! – только успел вскрикнуть Платин, роняя арбалет туда же, куда совсем недавно Ларик проводил лук и стрелу.

– Не так все просто, парнишка! – крикнул Платину сэр Тофан, и тут же сам присел низко-низко, потому что за первым дротиком из окружения лорда полетели и другие, весьма меткие – и один из них звякнул бравому рыцарю Тофану по высокому шлему.

Защитникам города пришлось на время спрятаться за зубцы и приостановить оборону: высовываться сейчас было подобно самоубийству.

– Ничего-ничего! – громко подбадривал бойцов сэр Тофан, на четвереньках перебираясь поближе к баллисте, где только что убило сержанта. – Пущай тратят свои дротики – рано или поздно, а их у них мало останется. А мы переждем, и потом ответим…

Только Пек не сдавался: он опустил забрало шлема и резкими взмахами руки, закованной в доспех, отбивал наиболее наглые вражьи стрелы и дротики и продолжал сам отвечать, пусть не так быстро, но довольно метко. Видя, чем закончилась попытка Платина, юноша решил лорда Гоша взять на себя: осыпал стрелами сначала его телохранителей, а потом, когда те закрылись щитами, самому лорду засветил в шлем. Гай Гош пригнулся – Пек выругался: стрела пропала зря.

Молодому рыцарю пришлось тут же прятаться – на его зубец после 'покушения' обрушилась ярость всех стрелков лорда.

Где-то рядом гулко застучали приставные лестницы – противнику наконец удалось их поднять и опереть на стены. Снизу послышались команды:

– Наверх! Наверх!

– Вот сейчас будет жарко! – сэр Тофан весело ударил по плечу одного из воинов.

Пек осторожно высунулся в бойницу: так и есть – по лестницам уже карабкались солдаты с обнаженными мечами, а к воротам упорно катили таран, качавшийся на огромных цепях меж распорок.