Текст книги "Чертежи и чары (СИ)"

Автор книги: Инна Черкашина

сообщить о нарушении

Текущая страница: 5 (всего у книги 23 страниц)

   – Прости, я забыл, – запнулся Альмо и с преувеличенным интересом стал ворошить мусор в своем кармане, как будто у него там был закопан по меньшей мере маленький дворец.

   Я же прямо высказала все, что я думаю о людях, сидящих в Магическом Круге, тем более что я и раньше не была о них высокого мнения:

   – На твоем месте я бы всыпала им как следует! Вот как вернемся, подарю тебе парочку своих старых изобретений – посмотрим, придется ли им по вкусу левитирующий ночной горшок или пукающий кактус!

   – Нери, ты меня каждый раз заново поражаешь своими талантами. Вот кто действительно достоин занять кресло архимага! – Север даже отвлекся от своего заклинания.

   – Фу, какая мерзость, – поморщился Мо. – Надеюсь, ты не хранишь подобные вещи в доме.

   – Что ты, я их обычно раздариваю знакомым.

   – Да-да, у папы есть такой кактус, ему он очень нравится – всегда можно свалить на растение, – влез в разговор Сол. – А еще как-то на юбилей Нери притащила ему взрывающиеся свечки – с тех пор он лысый и безбровый!

   – Я предупреждала тебя, что их нельзя втыкать в праздничный торт,– поправила я ученика.

   – Пожалуй, я действительно пороюсь в твоем сарае перед отъездом, если не возражаешь, – судя по заинтересованности в голосе Вэнко, господину архимагистру тоже не мешало избавиться от лишней пушистости.

   В последний день нашего пребывания на твердой земле этот проклятый историк-лингвист решил продемонстрировать нам свой таинственный груз. Честно сказать, я сначала подумала, что он решил взять с собой в пустыню любимую отопительную батарею. Вообще-то по ночам там действительно бывает прохладно, так что я даже обрадовалась, но, как оказалось, преждевременно. Север объяснил, что этот артефакт якобы служит для перевода различных языков на понятный нам имперский.

   – Перед вами, леди, трепанатор! – торжественно объявил магистр Херада.

   – От слова треп, что ли? – удивилась я.

   Феррцы поперхнулись воздухом, и Север меня поправил:

   – Нет, от слова трепанация, так врачи называют вскрывание черепа.

   Я сразу представила, как мы будем вскрывать череп несчастным пустынникам вот этой железной бандурой: я отвлекаю внимание, Север подкрадывается сзади со своей батареей и устраивает бедняге эту самую трепацию, после чего по состоянию мозгов определяет, что нам только что хотели сказать. Видимо, маг уже научился читать мои мысли на расстоянии, потому что немедленно пояснил:

   – Этот магический прибор действует на телепатическом принципе, то есть, распознает мысли говорящего, но только те, которые тот сам выделяет как речь, к тому же соотнося их с мимикой и артикуляцией.

   Ладно, будем считать, объяснил, я лишь сочувствующе покачала головой. Потом, правда, не удержалась и спросила, почему эта штука такая большая и будет ли она приносить пользу, если учесть, что в Игнатерре действует только электромагия.

   – Ты сама ответила на свои вопросы, – сообщил маг. – Трепанатор пришлось сделать таким огромным как раз из-за того, что в основном это электромагическая оболочка, защищающая ядро агрегата, представляющее собой стандартный артефакт подобного рода. По идее, благодаря защите, заклинания будут работать если и не в полную силу, то, по крайней мере, на довольно приличном уровне. Так ли это, мы узнаем очень скоро.

   – Хотя он вряд ли будет работать во время бури, но вам это, наверное, и не потребуется – если вы и встретите людей, то только на побережье, например, в Барме, куда корабль направляется в первую очередь, – влез в разговор Альмо.

   – А вдруг мы с Севером не сможем найти общий язык, – усмехнувшись, заметила я, одновременно раздумывая над тем, как незаметно для мага ухитриться распилить эту штуковину, уж больно меня заинтересовала ее электромагическая составляющая.

   – Пока не кончится еда, это нам не грозит, – успокоил меня маг.

   – Зная тебя, можно сразу сказать, что произойдет это раньше, чем я успею сделать заначку или мы достигнем какого-либо берега, – нахмурилась я, вспомнив неудачный опыт прошлого путешествия и непомерный Северов аппетит.

   – Тогда можешь откладывать сухари уже сейчас, – великодушно разрешил маг, одновременно пытаясь затащить трепанатор на борт моего кораблика. – И какого демона ты тогда не сделала нормальный трап?

   – Тебе надо – ты и делай, – сообщила я, наслаждаясь зрелищем чужого пыхтения, хотя Северу это удавалось как-то даже изысканно. "Чертовы феррцы", – в который раз завистливо подумала я и пожелала от всего сердца, чтоб он навернулся с этой своей штуковиной. В следующую секунду я поняла, что вполне могу называть себя если уж не магом, то ведьмой точно, так в этот момент с корабля на Севера неожиданно прыгнул невесть как там оказавшийся Снежок. Хорошо, что песок немного мягче земли, а то Снежок мог покалечиться. Впрочем, не пострадав физически, бедняжка тут же ощутил на себе всю тяжесть юношеской истерики:

   – О, чудовище, что ты наделало! Весь труд, полгода работы насмарку! – причитала Пальма над покореженной батареей. Ерунда какая, нашел, чему расстраиваться, хотя вид рыдающего магистра вызывал странные чувства – что-то среднее между желанием треснуть ему по голове его же трепанатором, чтобы отремонтировать сразу обоих, и непонятным стремлением сказать: "Да выброси ты эту бяку" и погладить все по той же несчастной голове. Фу, я становлюсь чувствительной!

   – Эй, ты чего Снежка обзываешь? Он нам, между прочим, как-то жизнь спас, – наконец, я определилась, кто мне дороже.

   – Нери, помолчи, он действительно душу отдал трепанатору, – безнадежно махнул рукой маг, потирая спину, и я почувствовала укол совести, ведь о Севере, в отличие от трепатора и тушкана, никто не побеспокоился.

   – Если в нем душа Альмо, я и на выстрел не подойду к вашему переводчику! И вообще, иди в дом, скажи Солу, чтоб дал тебе мазь, – неловко попыталась исправиться я.

   – А какую именно? – маг отвернулся от безутешного Мо, который не подпускал к своей бандуре ни нас, ни инженеров.

   – Ну ты и аристократ! – возмутилась я. –  Тебе еще и разные нужны?

   – Ясно, что это я, действительно, строю из себя гурмана. Одна панацея от всего! Что, и от облысения помогает?

   – Облысения мозгов – нет. Облысения носков – да.

   – Какое все-таки замечательное место, – задумчиво проговорил маг, направляясь к дому. – Я будто снова попал в детство, столько всего нового и неожиданного...

   – Да, в частности, падающие на голову тушканы, – отозвалась я и полезла к Альмо выяснять, сколько нам с Снежком за наши грехи копать Бездну. Похоже, сотней лет мы не отделаемся...

Ужин проходил в похоронном молчании. Я не выдержала и соответствующим атмосфере голосом начала:

   – Да упокоится на зеленых клумбах Небесных садов невинный трепанатор, павший жертвой трагических обстоятельств...

   – ... и чьего-то толстого зада, – хмуро закончил Альмо. Оказывается, перед лицом ужасной потери в нем родилось некое чувство юмора.

   – Удобрим же его клумбу хорошим арбузным соком и оладьями, пусть... – я вошла во вкус, но вдова трепанатора меня прервала:

   – Я даже почти не зол, – меланхолично ответил Альмо. – Хотя мне дома придется писать объяснительную, почему новейшая разработка Ноблесской академии вышла из строя еще до полевых испытаний.

   – О, мы это точно переживем! Все, Снежок, можешь вылазить из-под стола, буря ушла!

   – Но есть одно "но".

   – М-м?

   – Четно говоря, я и так собирался об этом поговорить, но твой пушистый друг... кстати, ему бы лучше перестать лопать еду с моей тарелки, я не железный... так вот, теперь этот разговор становится неизбежным. Я определенно еду с вами.

   – Это что еще за мэровы подштанники? – кажется, плохой из меня учитель. – Ой, прости, Сол...

   Судя по виду мага, моя фраза интересовала его куда больше слов Мо, но он сделал над собой усилие и проговорил:

   – О мэре и его подштанниках поговорим потом. Что ты имел в виду, Альмо?

   – Теперь вам нужен переводчик, хотя бы в Барме, ведь именно там могут быть нужные сведения. Вы же не будете нанимать на территории Милезии кого попало, наша экспедиция – дело государственной важности.

   – Ага, – с глубоким пониманием дела кивнула я. Не поверили.

   Север похлопал Альмо по плечу:

   – Я так и знал, что ты не сможешь отказаться от возможности участия в нашей масштабной экскурсии по пескам. Хотя профессор Уллес должен знать милезийский, так что у тебя остается выбор.

– Что это за профессор Уллес? – занервничала я. Север, он такой – не успеешь моргнуть, а он уже собрал на "Пилигриме" весь прибрежный сброд.

Оказалось, что из Дыры мы отправимся на раскопки к юго-востоку от Пустошей, а именно в лагерь увлеченных историей ученых, которые расположились на самом берегу Пестрого моря. Крюк небольшой, зато там мы сможем взять на борт известного археолога, который прославился своими книгами на тему Мажестики. И пусть они, по словам Севера, больше напоминали детективные романы, но их автор считается лучшим знатоком истории академии и, судя по его письмам, горит желанием присоединиться к экспедиции. Мне уже вполне хватило лекций Альмо, так что к этой новости я отнеслась без должного энтузиазма. Историки, лингвисты – ну что они могут знать интересного?

   – Если мы берем Уллеса, значит, дальше лагеря археологов ты с нами точно не поедешь, – я постучала пальцем по столу для большей убедительности. – У нас только два нормальных спальных места, так как мою милую котельную вы забили каким-то хламом! Ладно, я могу несколько дней пожить в рубке, но ведь надо еще расчистить место для этого чокнутого профессора!

   Север подумал и заявил:

   – Действительно, места как будто мало. Думаю, Нери, тебе лучше остаться дома. В конце концов, ты заслужила.

   Чудесно, вот молодец, додумался, якорь тебе в ухо, – непонятно почему в душе я сильно обиделась, хотя разве не об этом я мечтала? Ох уж эта женская душа...

   – Чудесно, – повторила я уже вслух. – Тогда удачного пути. Весла только не забудьте.

   – Весла? – Альмо ждал подвоха, чуял, Херада, что просто так я его не отпущу.

   – Ну да. Кораблик-то свой я вам демона лысого дам, так что давайте, гребите на своем сломанном трепаторе на все четыре стороны, да помогут вам весла.

   Молчание, у одного довольное, словно я для него личный цирк, у другого парализованное.

   – А что, вам и паруса не нужны, вон у Херады какие уши – до края мира донесет!

   – Вот тебе, вот тебе, ведьма шибанутая! – магистр Альмо Рохеда подскочил и прокрутил перед моим носом какой-то магический знак из трех пальцев. Надеюсь, завтра я проснусь человеком.

   – Альмо, спокойно, тебе придется привыкать, а пока мы едем втроем, – с каким-то предвкушением в голосе произнес маг. Я кивнула и, бросив на тарелку салфетку, встала из-за стола.

   Уже заходя в мастерскую, я услышала сзади мстительный голос своего нового попутчика:

   – А мир-то круглый, самоучка!

   Ну да, так я и поверила!

Глава 11

   Провожали нас на этот раз торжественно. Мэр надел свою парадную мантию, к тому же пришел местный оркестр – пара шахтеров, все еще слегка обиженных на меня за происшествие на складе, которые в буквальном смысле выкопали где-то трубу и то, что когда-то было скрипкой. Феррцы морщились, но терпели, я же приглядывала за Солом, прекрасно зная его натуру и оттого постоянно ожидая новой выходки. На корабль при всех он забраться не мог, трап был на виду, что меня немного успокаивало, но я видела, как рано утром он возвращался от нашего импровизированного причала, так что приходилось не спускать с ученика глаз. Тут мэр затянул ужасно нудную речь, которую он вечно толкает на различных мероприятиях, в последний раз подобное случалось в нашем захолустье три года назад, на открытии новых оранжерей, так что накопилось немало. Я стояла, переминаясь с ноги на ногу, на горячем песке и в отличие от прошлого раза мечтала поскорее очутиться на борту. От нервного ожидания меня отвлек стоящий справа Север:

   – Что-то я не припомню подобных почестей.

   – Ну, в тот раз все не решались так откровенно праздновать отплытие из уважения к нашей не подвергавшейся сомнению гибели

   – Теперь они верят в наше возвращение?

   – Нет, но раз мы сами не делаем из этого трагедии, значит, можно и повеселиться.

   – Любопытно.

   Еще пару минут простояв молча, маг снова громким шепотом спросил:

   – А причем все-таки подштанники мэра?

   Как по команде, наша троица, а заодно и половина присутствующих одновременно уставились на мэра, тот даже запнулся, не ожидав такого внимания. Решив, что стоит получше развить тему производства спирта, раз уж она вызвала интерес, отец Сола углубился в описание конструкции используемого им аппарата. Я же принялась за объяснения:

   – Ну, Сола вы уже знаете, он очень любит эксперименты – да, это он два раза взрывал мой сарай – и часто проводил их в подвале своего дома, причем ночью. Надо сказать, тогда он еще не был моим учеником.

   – И? – поторопил меня маг .видя, что мэр немного запыхался и готов закругляться.

   – Как-то ночью семейство Мэра проснулось от того, что под ними обрушился пол. Все решили, что это землетрясение, и повыскакивали на улицу, в чем были. Мэр, собственно, был в тех самых подштанниках. Сола, кстати, именно после того случая отдали мне на хранение.

   – Так что с ними было не так, с подштанниками? – Альмо жаждал подробностей.

   – Да ничего особенного. Просто сшиты они были из самой распространенной в наших краях ткани – зеленого ситца с ромашками. Вон и у меня занавески такие же, да что там, у всего города. Вот и получается, что историю эту забыть невозможно, ведь стоит только бросить взгляд на чье-нибудь окно – сразу вспоминаешь мэра и его подштанники. Вот и повелось упоминать их в связи с какой-нибудь старой сплетней, повторяющейся историей и так далее.

   – Понятно, – отвернулся Мо, снова ставший гордым и независимым.

   – Кстати, мэр хотел приказать заменить все занавески в городе, но на это нужны деньги, он пожадничал. Так что еще и жадность у нас тоже связана...

   – А сейчас торжественный момент, я не побоюсь этого слова, апогей нашего собрания, вспомним старую морскую традицию – принесите бутылку!

   – Совсем обнаглел! Что, прям здесь начнет напиваться? – возмутилась я.

   – Невежество сухопутное, вот ты кто, – насмешливо проговорил Север. – По традиции нужно разбить бутылку с вином об борт судна, чтобы его плаванья были счастливыми.

   – А они его не повредят? – обеспокоенно спросила я.

   – Если это судно развалится от одной бутылки, то я вообще не понимаю, куда на нем можно доплыть, – отозвалась Пальма. Я промолчала, потому что наконец появилась бутылка, причем даже полная.

   – Это вино из моего личного погреба, его делал еще мой прадед, и в этот чудесный солнечный день...

   – Как будто у нас бывают другие, – буркнула я.

   ... и для этого я приглашаю сюда Сола, ученика нашей уважаемой Арианери. Держи, Сол!

   – Ой, мамочки! – я ожидала от Сола страшной мести за отказ брать его с собой и мысленно уже попрощалась со своим "Пилигримом". Тем не менее, Сол как-то вяло замахнулся, и брошенная им бутылка отскочила от корпуса и врезалась в дюну в нескольких метрах от толпы. Второй и третий разы были не лучше, разве что в третий раз бутылка прилетела мэру почти в руки, а если точнее, в область пониже спины.

   – Неожиданно, – прокомментировал Север.

   – А нечего было отворачиваться в самый ответственный момент, – пытаясь сдержать хохот, произнесла я.

   – Если бы не отвернулся, последствия могли бы быть и хуже, – серьезно сказал Север.

   Мэр вконец разозлился и отобрал бутылку у сына. Сол беспомощно оглянулся на меня, и мне неожиданно стало его очень жаль, но я убедила себя, что в моем почти безопасном доме ему будет намного лучше, чем неизвестно где в компании с тремя самоубийцами. Мэр тем временем взял бутылку за горлышко обеими руками, подошел вплотную к кораблю и что есть силы вдарил по нему своей импровизированной дубинкой. Стекло разлетелось вдребезги, обдав лицо мэра и всех стоявших рядом людей густой волной выдержанной браги. До нас долетело немного, чему мы были буквально до слез благодарны.

   – О-о, теперь я верю про прадеда, – откашлялась я, стараясь не вдыхать ужасающую вонь.

   – Может, это сам прадед? – предложил свою версию Север, стирая с лица вино и облизывая палец, от чего мне стало еще хуже, а бедный Мо просто уткнулся в свой кружевной платочек, пытаясь завернуться в него с головой.

   – В общем, вывод один – наше дельце дурно пахнет, – подытожил маг и скомандовал: – На борт!

   С радостью оставив мэра с его сюрпризами и кашляющих горожан, мы взобрались на корабль.

   – Что ж, вперед к приключениям и опасностям! – с энтузиазмом выдал Север.

   – Последнее можно было не добавлять, – упрекнула его я, а сердце грызло какое-то смутное предчувствие. – Слушайте, а где Сол? Я же с ним не попрощалась!

   – Никуда он не денется, увидитесь, – обнадеживающе хлопнул меня по плечу маг, а я будто подскочила:

   – Он же не мог спрятаться на корабле, пока всем было не до него? – взволнованно спросила я.

   – Нет, я не отрывал взгляда от трапа, он бы не пробрался, – Север стал спускаться в трюм. – Пошли, запустим малыша.

   Я кинулась за магом, и через минуту паровики забухтели, заклинание активировалось, и наш малыш рванул с места так, что я чуть не свалилась.

   – Ого, это мы с ним такое сделали? – с недоверием спросила я.

   – Нет, тушканы! Мы, конечно.

   От любования ходом корабля нас отвлекли стоны уважаемого магистра.

   – Альмо, что с тобой? – если Север в принципе мог выглядеть встревоженным, то именно так он и выглядел: правая бровь слегка приподнята, а в голосе появилась новая нотка.

   – Все нормально...ой, нет не нормально, – лицо ученого совсем позеленело, и он свесился через борт.

   – Что он там делает? – теперь пришла моя очередь беспокоиться, так было неясно, не несет ли поведение Пальмы в себе угрозы моему кораблю.

   – Лучше тебе не видеть, – отвел меня от борта Север. – Я даже не подумал, что у бедняги может быть морская болезнь. Ну, по крайней мере, не в Пестром море.

   Вспомнив, что это такое, я не могла не позлорадствовать, хотя бы мысленно.

   – О боги... – раздалось позади нас. – Кажется, мне лучше.

   Однако боги были далеко, а я близко.

   – Альмо, раз полегчало, пошли есть! Мне жена мэра дала с собой кровяной колбасы!

   Мгновение спустя борт корабля снова заскрипел под тяжестью несчастного магистра.

   – Жестоко, – прокомментировал мою шутку Вэнко. Я пожала плечами и уже хотела спуститься вниз, когда Север, решивший убедиться, что Альмо не собирается вываливаться за борт, дернул меня за руку и развернул в сторону кормы.

   – Что это за черная штука несется за нами? – я первая была у борта. – Она нас преследует!

   – Не уверен, – пробормотал маг, и вместо того, чтобы разглядывать непонятное явление, опустил взгляд вниз.

   – Что там? – затормошила я мага, но вскоре и сама увидела то, что привлекло его внимание.

   – Ах ты паршивец, я тебя закопаю, – прохрипела я, кипя от негодования. В метре от меня к швартовочному кольцу был привязан крепкий канат.

   – Но как изобретательно, – восхитился маг.

   – Режьте канат!

   – Хорошо, Нери, но тебе лучше отвернуться – это зрелище не для слабонервных.

   – Почему? Стой, не режь!

   – На такой скорости его либо размажет тонким слоем по песку, либо что-нибудь похуже. Так что замедляем скорость и берем на борт дополнительного пассажира. В конце концов, путешествие предоставляет неограниченные возможности к обучению.

   – Хорошо, я его обучу! Я его сейчас так обучу по тому месту, которым он думает, что он сразу магистром станет! – объявила я и снизила ход корабля. Когда корабль почти остановился, Север и Альмо стали тянуть канат. Через некоторое время меня осенило:

   – Ой, подождите!

   – Нам половина осталась, чего ждать-то? – пропыхтел Альмо.

   – Сейчас, секундочку, – мне, наконец, удалось справиться с крепким узлом на чехле, скрывавшем под собой огромную катушку.

   – Это же не то, что я думаю? – с неясной угрозой в голосе спросил Север, вытирая лоб.

   – Ну...

   – Значит, буксировочный механизм, – хмуро сказал маг и, отобрав канат у оцепеневшего ученого, намотал его на катушку. Правда, уже после того, как был включен рубильник, и трос стал уверенно ползти через палубу, маг все-таки спросил:

   – Честно говоря, я только одного не пойму – почему сзади?

   – Так он переносной, – махнула рукой я. – Просто вы с Альмо постоянно на носу торчали, вот я его пока тут и поставила. Можно, в принципе, и сбоку поставить.

   – Не надо! – в один голос воскликнули феррцы, зная, чтобы из любопытства я могу прицепить что угодно к чему угодно.

   Когда над бортом показалась лохматая голова Сола, я почувствовала, как нагревается моя правая ладонь в предвкушении хорошего подзатыльника. Но то, что я увидела в следующее мгновение, заставило меня остолбенеть на определенное время, которого хватило, чтобы убавить накал страстей. Вслед за юным путешественником маги втащили на палубу самый обыкновенный деревянный гроб, в котором Сол, видимо, собирался пересечь пустыню. Пришлось ограничиться длинным ругательством.

   – Нери, ну не при детях, – укоризненно произнес Север, вновь закрывая чехлом буксировочную катушку.

   – Хотелось бы сказать, что в гробу видала я таких детей, но это звучит в данной ситуации как-то нелепо, – сумрачно отозвалась я, разглядывая виновато опущенную голову Сола. – Вам не кажется, что подобная вещь навевает не слишком веселые мысли? Не то чтобы я была суеверной, но все же...

   – Я бы на твоем месте гордился изобретательностью ученика. Уверен, мальчик далеко пойдет, – Север, как всегда, находил в ситуации что-то забавное.

   – Меня больше интересует, у кого он стащил этот катафалк, – не поддаваясь на удочку Севера, уточнила я. – Надеюсь, хоть не у отца? Иначе можно не возвращаться.

   – Нет, конечно, – почти оскорблено отозвался Сол. – Это я у старой Жужи на время взял.

   – Ну все, теперь точно можно не возвращаться, – обрадовала я присутствующих. – Она нас в этом гробу и закопает. Голыми руками.

   – Что-то я про нее уже слышал, – задумался Север. – Это ваша местная ведьма?

   – Что-то вроде того, – подтвердила я. – Способностей у нее немного, но моим теплицам много и не надо. Стоит сказать "Прощай, капуста и арбузы".

   – Ничего, привезем ей из-за моря сувенирчик, да и имущество вернем в сохранности, – успокоил меня Альмо, который явно не был знаком с деревенскими ведьмами.

   – От имущества я бы предпочла избавиться, – передернула я плечами. – Мне не улучшает настроения присутствие на борту подобных предметов.

   – Зря ты так, – как обычно не согласился практичный Север. – В хозяйстве пригодится.

   – Боги, надеюсь, нет!

   – Между прочим, в нем очень удобно спать. Посмотри сама, как внутри мягко.

   Я уже давно решила не удивляться тому, что время от времени выдает наш уважаемый магистр ментальной магии, но мне это редко удается. Махнув рукой, я оставила феррцев и наше новое сокровище, а сама схватила за ухо ученика и потащила его в трюм, чтобы прочитать инструкцию по пользованию кораблем и припасами.

Глава 12

Через пару дней мы попали в первую электромагнитную бурю. Новый якорь, предназначенный специально для подобных случаев, крепко держал нас на месте. Собравшись в крохотной кают-компании, мы коротали время за разговорами и чаем. Я даже позволила выпустить из заточения Сола, который с надутой миной уселся в угол и стал что-то мастерить. Сама я стала нарезать хлеб и сыр, краем глаза приглядывая за учеником, чтобы он нас случайно не взорвал.

   Несчастный магистр снова попался в сети морской болезни и потому болезненно морщился, поглядывая на бутерброды.

   – Я хочу домой... – тоскливо произнес столичный гений, подняв глаза к потолку. Север усмехнулся:

   – Ну, богов точно можешь об этом не просить. Вряд ли Игнатерра входит в их компетенцию.

   – Что это еще за компот с опунцией? – заинтересованно спросила я, отвлекшись от своего занятия. – Это на десерт?

   – Я хочу домой... – безнадежно вздохнул Мо, затем взял с тарелки бутерброд и с видом мученика стал его жевать.

   На пятый день у Альмо облез нос. Я проспорила Солу, так как по моим подсчетам, это должно было произойти раньше, но первые четыре дня магистр сидел либо в каюте, либо в гальюне, что, конечно, повлияло на итог спора. Недовольная, я отправилась чистить картошку. Овощ этот у нас в Дыре рос плохо, а Север жить без него не может, так что пришлось покупать его у торговцев с севера, что было довольно затратно. Когда меня в первый раз усадили чистить картофель, мы как-то сразу невзлюбили друг друга, и я, пользуясь правом учителя, переложила эту обязанность на Сола., причем ее он выполнял едва ли с большим энтузиазмом, чем я. На этот раз он сумел отвертеться, а мне пришлось идти на войну с кожурой. Нарезав из картошки тарелку квадратных монстров, я решила, что задачу можно считать выполненной. Тут вспомнилось, что Север хочет приготовить на неделе картофельные оладьи, и я пообещала себе постараться в ближайшее время не играть на спор.

   Ужинали мы, как обычно, в кают-компании. Альмо сидел мрачный, будто нахохлившаяся тучка, с густо намазанным сметаной носом. Невесть почему, мне стало его жаль, и я предложила свою мазь. Ответом стало короткое "Нет!", и тучка нахохлилась еще больше.

   – Нери, думаю, Мо тебе немного не доверяет, – отметил Север очевидный факт.

   – Я тоже себе не доверяю, но сметану-то у нас в Дыре делает старая Жужа, а ей я бы доверяла еще меньше, как-то раз в сметане я нашла носки. Впрочем, носки были неплохие, даже не старые, я их, кажется, Солу отдала.

   – Да, хорошие носки, – подтвердил ученик. – До сих пор ношу. И сметана была вкусная.

   – Носки в сметане – это то, о чем я даже не думал когда-либо мечтать, – заинтересованно отозвался Север, не обращая внимания на быстро зеленеющего магистра, который воскликнул:

   – Вы невыносимы!

   – Да какая разница – носки, не носки, ты бы знал, из чего у нас пирожки делают! – заметила я, под шумок подтаскивая себе кастрюлю с курицей. К моему разочарованию, внутри было пусто, но в голове созрела мысль, как можно заполучить добавку.

   – Мо, кстати, не правда ли, окорочка сегодня необыкновенно хороши? – я водила ложкой по пустой тарелке, что служило неплохим намеком, но этот библиотечный червь намеков не понимал. – Может, и ничего, что я их на пол уронила...

   Спустя минуту я уже довольно уминала за обе щеки Альмовы окорочка – те, что были на столе.

   – Не любишь ты людей, Нери, – задумчиво сообщил мне Север.

   – Сама знаю, но что делать, – пожала я плечами. Действительно, что?

   Плыть по пескам на самом деле довольно скучно, даже если вроде как знаешь, куда. В этом я убедилась уже на пятый день тоскливой рутины, состоявшей из бесконечных дежурств и еще более бесконечного безделья. Отчаявшись добиться от своих пассажиров содержательных ответов на свои многочисленные вопросы, я мысленно послала их к Трерогому и решила заняться рисованием. Нельзя сказать, чтобы я была мастером в этом деле, но ведь нельзя быть гениальной во всем! В любом случае, мои наброски углем всегда были довольно точными, дед говорил, что у меня верная рука и часто просил зарисовать какую-нибудь деталь или начертить схему нового проекта.

   Попытки запечатлеть многочисленные дюны мне вскоре совершенно опротивели, и я взялась за "Пилигрима". Тщательно отрисовав наиболее интересные, на мой взгляд, фрагменты палубной обстановки, я переключилась на обитателей. Долго выбирала между Солом, живописно развалившимся в теньке от буксировочного механизма, и Снежком, красовавшимся на одной из мачт в своей неизменной повязке. Первой жертвой стал тушкан.? Закончив, я сдула с листка лишнюю угольную пыль, и приступила к новому наброску. В этот раз я решила изобразить Альмо, что мне почти удалось, и исключительно из желания замаскировать некие погрешности, я пририсовала ему бороду, серьгу в ухе и здоровенный нож за поясом. Свирепый оскал вышел уже сам собой. Полюбоваться на свое творение мне не дал, естественно, вредный тушкан. Пока я корпела над своим занятием, он успел спуститься на палубу, и его явно заинтересовали листки в моих руках. Визгнув, Снежок схватил цепкими лапками рисунки и помчался в сторону рубки. Махнув рукой, я продолжила занятие и задумалась над тем, как передать углем бездонно-синий цвет глаз одного знакомого магистра, но раздавшийся из рубки хохот вперемешку с гневными возгласами заставил меня спрятать неоконченный рисунок в папку и поспешить на звуки веселья.

   – Это оскорбление, – ныл Альмо, безуспешно стараясь выхватить свой портрет из рук хмыкающего мага, своими комментариями еще больше разжигающего возмущение юного магистра:

   – Зря ты так. Тебе идет борода. А с сережкой.. знаешь, с ней ты напоминаешь одного моего знакомого, девушки никогда не могли перед ним устоять

   – Спасибо, Вэнко, но...

   – Интересный был парень. Он на них женился и вскоре бросал.

   – Э...

   – Собственно, за это его и посадили. Многоженство для гвардейцев императора запрещено. Пожалуй, это единственное, что им запрещено.

   Я тихонько притаилась у двери, подслушивая историю Севера. Делал ли он это сознательно или просто в силу своего характера, но маг в очередной раз снимал напряжение и предотвращал ссору лирическими отступлениями о своей нелегкой, но богатой на события жизни.

   – И чем все закончилось?

   – Ну, его признали виновным и осудили на десять лет каторжных работ.

   – Печальная история, – заметила я, выглядывая из-за двери. Альмо обернулся и выдвинул мне претензии:

   – И ты считаешь, что я похож на всяких негодяев, закончивших свой путь в карьерах императора?

   – Ну, вообще-то все было немного не так, – поправил его Север. – До карьеров он не доехал. Как ни странно, все его жены добились согласия между собой и дружно потребовали от императора, чтобы их супруга отпустили. Вроде как они не в претензии. А если не отпустят, то тогда пусть обеспечат их всех мужьями. Причем гвардейцами. Тут уже взмолилась гвардия, и императору пришлось уступить, заменив карьеры ссылкой в очень далекую крепость. Не знаю, как он там выживает с шестью женщинами, но я бы предпочел каменоломни.

   – Вот ужас-то, действительно, – искренне согласилась я, вытягивая злополучные наброски из Северовой хватки.

   – А меня не рисовала? – неожиданно спросил последний. Я растерялась и покраснела, посчитав лучшим вариантом неопределенный жест рукой и быстрое исчезновение. Зарекшись впредь заниматься всякой ерундой, я вынуждена была обратить внимание на что-то другое. Протирая пыль с инструментов, которые через пару минут после моего вмешательства вновь возвращались в прежнее состояние благодаря ветру и песку, я чувствовала, что мое раздражение вот-вот выплеснется наружу. Север с обычной проницательностью все понял и предложил мне заняться готовкой.