Текст книги "Чертежи и чары (СИ)"

Автор книги: Инна Черкашина

сообщить о нарушении

Текущая страница: 2 (всего у книги 23 страниц)

   День прошел в бессчетном количестве хлопот по отладке работы механизмов, и принц, и маг тоже трудились не покладая рук. Я их даже немного зауважала. Правда, уважение к магу испарилось, когда я обнаружила его аппетит, у меня даже появились сомнения, что его будет сложнее прокормить, чем тушкана. Пожалуй, надо было сделать заначку...

   К закату я поднялась наверх. Алое солнце окрасило песок в багровый цвет, меня передернуло от мысли, что он стал похож на запекшуюся кровь. Мое настроение стремительно падало куда-то за отметку "Похороните меня под любимым кактусом". На миг мелькнула безумная мысль – а если ночью осторожно развернуть корабль и поплыть в обратную сторону? К несчастью, трезвый рассудок уверил меня, что даже выросшие в столице невежды смогут определить, что солнце почему-то поменяло место жительства.

Плохое настроение усугублялось болью в задней части шеи. С раннего детства я носила необычное украшение – тонкую ленту из серебристого металла. Дед соорудил этот своего рода ошейник, чтобы уберечь меня от песчаных демонов, которые являлись мне в кошмарах и мучили невыносимой жаждой. Он говорил, что я очень сильный электромаг, и демоны хотят забрать себе мою душу. Эх, дедушка – ты ведь всегда остерегал меня связываться с Пестрым морем, и вот я несусь на всех парах прямо в сердце Игнатерры.

   Чтобы отвлечься от воспоминаний, я отправилась навестить тушкана, который тоже был не слишком доволен своим новым местом обитания. Он что-то лопотал на своем тушканьем, я же слушала и злорадствовала:

   – Да, мечтай теперь о доме! Меньше капусты надо было трескать! Тебе обидно, что жрало все семейство, а в клетке ты один сидишь? А мне не обидно? Подумать только, единственный раз я засолила капусту и что в итоге – вся пошла на корм твоим бессовестным сородичам!

   Дальнейший разговор был прерван приходом мага. Я бы и не заметила его, если бы он не постучал демонстративно в дверь. Конечно, этому специалисту по межличностным отношениям не удалось удержаться от замечания по поводу происходящего.

   – Я вижу, вы с ним сдружились. Вам полезно.

   – Да вот чувствуем родство душ. Нас обоих запихнули в этот корабль, на котором нам предстоит умереть в угоду чужой прихоти.

   Маг нахмурился.

   – Я думал, вы умнее, Нери. Что касается вашего настроя, это отдельный разговор, но ситуацию с принцем, видимо, придется объяснить прямо сейчас. Неужели вы действительно считаете, что наследника Антанты вырастили наивным романтиком, мечтающим совершить подвиг во имя спасения возлюбленной?

   Вообще-то именно так я думала, так как мало знала о столичных нравах. Пришлось, наконец, поднять глаза на мага:

   – М-м, мне просто непонятно его стремление закончить свой жизненный путь в раскаленной печке под названием Игнатерра.

   – К вашему сведению, принц вовсе не горит желанием спасать кого бы то ни было из вашего моря, тем более девицу, о которой он мало что помнит, в основном, то, что она была ужасной плаксой и постоянно сосала палец. Если вы еще не знаете, у Диомира есть невеста – очень милая девушка из семьи потомственных виноделов. И вот появляется кукла... Император в гневе, Диомир в отчаянии, Эличе, нынешняя невеста, в обмороке. Поверьте, мало кого действительно заботит пропавшая девочка.

   – Но разве нельзя было скрыть правду?

   – Просто не успели. Ювелир умудрился по дороге от старьевщика до дворца рассказать всем встречным о чудесной находке. Остальное было делом времени – к вечеру того же дня о предстоящих поисках похищенной невесты говорила уже вся столица. Причем каким-то образом все пришли к единодушному мнению, что искать должен именно принц. Найти бы того, у кого первого это мнение возникло...

   – И все же разве император не мог послать кого-то другого? Почему именно Друомир?

   – Я вижу, вы совсем далеки от жизни. Знаете про Подвиг?

– Эм?

Маг уселся поудобнее и стал рассказывать:

– Подвигом мы называем определенные поступки, которые нужно совершить аристократу Антанты, чтобы его признали достойным представителем семьи и рода. Так сказать, иди и заслужи право на чистую кровь. Можете не хмыкать, я тоже считаю, что это старая и большей частью бесполезная традиция. Сейчас это больше похоже на формализированный ритуал, но есть отдельные нюансы.

– Попробую догадаться, – кивнула я. – У принца как раз подошло время Подвига?

– Крайне неудачное совпадение, – подтвердил мои догадки Север. – И, конечно, нашлись подстрекатели, которые первыми бросили горящий факел. Проще говоря, завопили, что не пристало принцу бегать от уготованного небесами испытания. Поползли шепотки, что, мол, слишком долго Каттоны восседают на троне Империи, припомнили и основателя династии, который был, мягко говоря, тем еще подонком. Так что Диомиром движет не гордыня и не дух авантюризма, а вполне здоровое желание укрепить авторитет императорской семьи и заткнуть недовольных, пока мы не проворонили какое-нибудь очередное восстание. Надеюсь, все это поможет вам понять, почему мы находимся на этом корабле.

   Сказать, что я была смущена, значит, ничего не сказать. Теперь, когда маг нарисовал всю картину происходящего, я не могла не признать, какой по-детски упрямой я была в своем убеждении, что служу лишь игрушкой двум сошедшим с ума от скуки аристократам. Надо ли говорить, что мое отношение к принцу резко изменилось, он в мгновение ока стал для меня трагическим страдальцем, жертвующим своей жизнью ради блага империи. Правда, что-то все-таки не сходилось...

   – Эй, маг, а что, у императора есть другие наследники?

   – Нет.

   – Тогда какой смысл во всей этой авантюре для императорской династии? Она ведь все равно прервется.

   – А это как раз то, о чем я также собирался с вами поговорить. В отличие от вас Диомир собирается вернуться.

   Я промолчала. Проклятый маг снова ткнул меня в самое больное место, как будто для него все мои душевные проблемы были подсвечены особенной лампочкой с надписью "Осторожно! Высокое напряжение". Дед всегда учил меня бороться до последнего, пока тебе, наконец, не удается самое вредное заклинание, и капризная молния бьет именно в вылитую для этого дедом трубку, а не в самого деда. Неужели я, Арианери Хиден, лучший механик на три деревни вокруг, действительно боюсь какой-то Игнатерры? Тьфу. Я слегка расслабилась, но признаваться в этом магу совершенно не планировала и перевела разговор в другое русло.

   – А вы тут вообще с какого бока? Лучший друг и все такое?

   – Самолюбие – опасная вещь. Особенно в молодости. Когда девочка пропала, один самонадеянный маг поклялся, что в два счета разыщет и ребенка, и похитителей. Да вот не смог. Все магические уровни просмотрел, но не нашел и следа девчонки. Тогда никто даже не подумал про это море, а ведь здесь совершенно не функционирует никакая магия, кроме электрической. Так что теперь понятно, почему все усилия были напрасны. А тогда... тогда его обвинили в соучастии в похищении и государственной измене. Правда, другие маги тоже ничего не обнаружили, и его признали невиновным. По крайней мере, в этом преступлении.

   – Ну, значит, того мага сразу же выпустили из тюрьмы? – Да, вот и выяснилось "страшное тюремное прошлое" мага, а я-то боялась, заклинаний на камеру, тьфу, каюту навесила, вот трусиха...

   – Выпустили бы. Если бы к этому моменту он не успел сбежать, убив пару стражников. Очень уж не хотелось умирать за то, чего не совершал.

   Похоже, я опять поторопилась со своими выводами. Пожалуй, стоит оставить заклинания.

Постойте, он обратился ко мне на ты. Это не к добру, я не готова к такой степени доверия.

   – Как только с меня сняли обвинение в измене, я вернулся. Видишь ли, убийство меняет человека...

   Еще бы, вроде только что плясал да цветы на кактусах нюхал, а тут р-раз – и совершенно другие перспективы.

   – ...Я имею в виду – совершившего его. К счастью, тебе этого не понять. В результате я провел в заключении семь лет. Не могу сказать, что это были простое время, но определенно не худшее в моей жизни – в тюрьме я познакомился с довольно любопытными людьми. Некоторые все еще сидят. Если бы ты не отправился с нами в море, у тебя были бы все шансы с ними познакомиться.

   В последних словах мага меня что-то зацепило. Да, видимо, это ночь откровений. Я не знала, смеяться мне или плакать. В один момент все кусочки мозаики стали на свои места, и в моей голове зажглась лампочка. Вот что она осветила:

   Первое. И маг, и принц до этого вечера называли меня исключительно на вы.

   Второе. Это у нас в глуши девушка-механик являлась не большей экзотикой, чем, скажем, квадратные арбузы, а в столице в этой области до сих пор правили бал мужики.

   Третье. Мое имя Нери было довольно бесполым и вообще могло принадлежать хоть собаке.

  И последнее. Мой внешний вид представлял собой обгорелые патлы неясного цвета, загорелое и, будем честными, покрытое грязью и копотью лицо плюс рабочий комбинезон деда, передающийся в нашей семье по наследству едва ли не со дня ее возникновения.

   Я все-таки не выдержала и начала смеяться. По-моему, я читала о подобном в книгах, это называется истерикой. Ну почему, почему мне не пришло в голову, что эти два слепых лошовера приняли меня за парня? Может, таинственная честь северян не позволила бы им тащить с собой особу женского пола?

   Маг, которого я, как выяснилось, совершенно напрасно считала проницательным, все-таки понял, что где-то он допустил оплошность. "Похоже, теперь моя очередь читать лекции", – подумала я, но думать легче, чем говорить. Ну, для большинства людей, особенно если у них пресловутая истерика.

   – Я...ха-ха...я думала...хи-хи, вот демоны, я думала, вы умнее...ха-ха!

   Тут меня как следует встряхнули и даже хлопнули пару раз по щекам. "Ой, сейчас кто-то будет сильно извиняться", – подумала моя подлая и мстительная натура.

   – Господин Вонько, мне казалось, что в Ферре все же принято делить арестантов в зависимости от их пола, и мне вряд ли бы повезло увидеться с вашими друзьями – разве что помахать им ручкой из соседней камеры.

   Я всегда любила бродячих артистов. Меня завораживало их умение менять выражения лица, словно маски, за одно мгновение. Из столичного мага вышел бы на редкость паршивый актер. С по-прежнему невозмутимой физиономией он уточнил:

   – И к чему был весь этот розыгрыш?

   – Эй, а при чем тут я? Как будто я знала, что вы меня за парня принимаете!

   – А разве нет?

   – Вы же все время ко мне на вы обращались, не разберешь!

Маг посмотрел мне в глаза, после чего скорбным голосом произнес:

   – Это ужасно. Нас просто засмеют. Взяли на королевский подвиг девчонку, которая даже не может запомнить пару имен.

   Мне стало несколько обидно. Значит, когда была парнем – была прямо-таки незаменимой, как стала девушкой – сразу обуза и умственно-неполноценная. А насчет имен – ну да, да, я с людьми всегда мало общалась, они никогда не интересовали меня так, как мои машины, вот и имена постоянно вылетают из головы, как только человек выходит за порог.

   – Значит, так. Без меня вообще бы не было вашего распрекрасного Подвига. И с дохлого тушкана вы бы проплыли дальше моего сарая. Хидены всегда выполняли уговор – и со мной вы не прогадали!

   Маг, выслушав мою тираду, немного помолчал. А потом вдруг улыбнулся и сказал:

   -Ну что, девочка, я вижу, ты все же готова вернуться?

Глава 4

   Принц был слегка вне себя. Он маршировал по крохотной каюте из угла в угол, слушая мага и время от времени посматривая на меня. Ну, слава богам, хоть здесь я дождалась какого-никакого смущения. В конце концов, он понял, что уже ничего не изменить, и смирился.

   – Ладно, леди Арианери, ваше дело исключительно корабль, а поисками принцессы будем заниматься мы с Севером.

   – Как скажете, ваше высочество.

   Как будто корабль не имел к этим поискам никакого отношения. Любопытная концепция.

   – И, кстати, можете обращаться ко мне на ты и просто Диомир, без титулов.

   – Да она все равно не запомнит, – это уже маг, нашел слабое место и теперь радуется!

   – Тогда сократите, как вам удобнее. Сейчас не до церемоний.

   – Но тогда и ты не называй меня леди, хорошо, Ди?

   Наследник великой империи был слегка озадачен звучанием своего имени в моих устах, но принял его беспрекословно и в будущем даже довольно охотно на него откликался. Правда, меня звал всегда хоть и на ты, но только полным именем. А что? Мне было очень приятно.

Вот ты какой, северный рыцарь.

   Ночь началась спокойно. Я спала в машинном отделении – закутке метр на метр, одним глазом следя за приборами, другим просматривая удивительные сны, где меня пригласили в императорский дворец, как спасительницу принцессы, и все кавалеры наперебой приглашали меня танцевать, а я им отказывала, так как была все в том же комбинезоне. Но один попался очень настойчивый и все целовал и целовал мне руку, пока не заслюнявил всю, а слюни все текли и текли...

   Что? Я завизжала и подпрыгнула – мою руку действительно кто-то облизывал. Заподозрить в этом принца или, не дай боги, мага, я не успела – под потолком зажегся светильник и я увидела у своей лежанки проклятущего тушкана, который уже успел зажевать полрукава и явно не собирался останавливаться на достигнутом.

   – Эй, тушканус, или как там тебя Север обозвал, ты не окосел? Я не твой завтрак, чудовище! Сейчас Ди позову, и он из тебя чучело сделает!

   На мои вопли пришли (хотела бы сказать, примчались, но не буду им льстить) оба поименованных. Как оказалось, именно они и выпустили покушавшегося на мою руку людоеда. Оба признались, что любят животных, а тушкана они посчитали довольно безобидным. Маг к тому же добавил, что с некоторых пор недолюбливает решетки.

   Я не знала, что сказать. С одной стороны, я бы предпочла держать тушкана в клетке, но с другой, мне хотелось показать себя в лучшем свете, принц и так был не слишком высокого мнения обо мне как о девушке, так что я со вздохом разрешила оставить пакостника на свободе.

   – Еще ты должна дать ему имя, – обрадовал меня Север.

   – Это почему?

   – Потому что ты его поймала, – принц тоже так считал, и я решила напрячь воображение.

   – Ну, ладно. Тогда пусть будет Тушкан.

   – Неоригинально.

   – Демон?

   – Банально.

   – Трерогий.

   – Нецензурно.

   – Ушастик?

   – Оскорбительно.

   – Пушок!

   – Подумай еще.

   – Снежок!!!

   – Ведь можешь, когда хочешь, – маг усмехался, но как-то по-хорошему.

   Я устало отмахнулась и попросила всех посторонних покинуть помещение. Север и Ди, видимо, вспомнили, что находиться в такое время в настолько маленькой спальне дамы действительно во всех смыслах неудобно и немедленно исчезли, пожелав мне приятных сновидений. Снежок же если кого и считал посторонним, то разве что меня. Не обращая внимания на мои возмущенные проклятья, он спокойно залез в подвесную койку и нагло захрапел. Выдергивать его оттуда я не стала, опасаясь, что без кровопролития дело не решить, а расположение принца терять так быстро мне не хотелось. В результате я стянула с койки одеяло и подушку, справедливо решив, что эта ушастая зараза и так неплохо устроилась, и улеглась на полу.

   Естественно, утром я об этом сильно пожалела. И дело даже не в том, что маг обеспокоился моим долгим отсутствием (ну надо же мне было, наконец, выспаться) и зашел в каюту, причем последнее, если учесть ее размеры, автоматически означало "и наступил на меня". Это так, досадные мелочи, по сравнению с тем, как чувствовали себя моя спина и шея. Последняя ко всему прочему горела огнем, и я все ждала, когда же взорвусь наподобие фейерверка, устроенного мной по случаю переезда в соседний город городского кузнеца, который время от времени подкатывал ко мне с непристойным предложением пойти ко мне в ученики.

   – Может, тебе стоит еще отдохнуть? – Север смотрел на меня с явным сочувствием. Судя по всему, дело и впрямь плохо.

   – С таким отдыхом я точно не доживу до окончания экспедиции, – вздохнула я, наблюдая за тем, как Снежок, прекрасно выспавшийся в отличие от меня, гоняет по палубе арбузные корки, оставшиеся после завтрака.

   – Нет, так не пойдет. Ты сейчас пойдешь в нашу каюту и немного поспишь, а я пока послежу за приборами. Маг я или не маг?

   – Да все нормально, я сама...

   – Так значит, все-таки не маг?

   Как я уже поняла, все маги обладают на редкость болезненным самолюбием, поэтому не стала спорить. Изучив с помощью подзорной трубы по-прежнему пустынный горизонт, я ушла вниз. В каюте царил полумрак из-за наполовину прикрытого иллюминатора. По закругленным стенам скользили золотые тени и приятно пахло табаком. Иинтересно, и который из пассажиров нарушил мой запрет на курение? Я укрылась уютным разноцветным пледом и не заметила, как мерный рокот двигателей и плавное покачивание корабля убаюкали меня.

   О добровольном пробуждении мне, видимо, оставалось только мечтать. Ну не считаю я таковым падение с метровой высоты от резкого торможения... Стоп! От торможения? Быстро вскочив на ноги, я взлетела по ступенькам и уже через мгновение стояла на палубе. Моей первой мыслью было, что если этот маг, возомнивший себя великим механиком, угробил моего малыша, то я сейчас кого-то закопаю. Без лопаты. Под малышом, я, понятное дело, подразумевала не принца и тем более не Снежка. Мой бедный кораблик!

   Север и так догадался, что я могла подумать, поэтому еще до того, как я успела начать допрос, он с хмурым видом сообщил:

   – Мы на что-то напоролись.

   – Может, на рифы? – Ди был спокоен и, кажется, не воспринимал произошедшее всерьез или же очень удачно притворялся.

   – Я только успел отключить двигатели, чтобы мы не перевернулись, – добавил Север, и мне пришла в голову мысль, что из него и впрямь мог бы получиться неплохой первый помощник. Но этого я ему, понятное дело, не сказала. Наверное, потому, что он-то сам наверняка считал себя капитаном. Зачем лишний раз разочаровывать человека, тем более мага? К проблемам с самооценкой у них также прилагались обидчивость, злопамятность и редкостная мстительность.

   Я попыталась добраться до борта, чтобы взглянуть вниз. Это было нелегко, так как "Пилигрим", натолкнувшись на препятствие, ощутимо накренился, и его нос оказался задран вверх. Тем не менее, мне помог Ди, пока маг пошел проверить Снежка. Перепрыгнув через перила, я осмотрела источник неприятностей. В первую очередь я увидела гору взрытого песка и, только приглядевшись, разглядела в нем очертания каких-то странных конструкций.

   – Надо спуститься и узнать в чем дело. Может, это всего лишь одиночный камень.

   Идея принца была здравомыслящей, с этим согласился даже вернувшийся маг. На мой вопрос, не лишились ли мы случайно самого прожорливого члена нашего экипажа, маг, усмехаясь, покачал головой, и сказал, что и Снежок, и он сам чувствуют себя превосходно.

   Затем мы свесили то ли трал, то ли трап (даже принц признал, что в таких случаях сетка – это очень удобно) и исследовали оказавшуюся у нас на пути помеху. После простукивания, прокапывания и пары минивзрывов стало ясно, что мы находимся на так называемом острове, представлявшем собой осколок скалы, доходивший до поверхности песка. Но этим наши открытия не ограничились. Выяснилось, что этот остров стал последним пристанищем той самой экспедиции, которая так и не вернулась из Пестрого моря, за исключением, конечно, уже когда-то описанного мной скелета с документами, выловленного у нашего берега. Увиденные мной с корабля предметы оказались остатками фургонов, в которых мы нашли и самих исследователей, точнее, то, что от них оставили десятилетия, проведенные в Игнатерре. Не сговариваясь, мы с моими спутниками решили достойно похоронить несчастных, которые отважились на такое безумное, но все-таки героическое путешествие. Даже я на время позабыла привычные мне скептицизм и занудное брюзжание и промолчала, когда принц поклонился покойникам и поднял руку в старинном жесте беспримерного уважения и восхищения. Маг просто стоял в стороне и смотрел на горизонт, он казался глубоко погруженным в какие-то свои невеселые мысли. Через пять минут он очнулся и, указав на опускающееся солнце, предложил отложить погребение и работы по освобождению корабля до завтра. Мне не нравилась перспектива ночевать рядом с самым настоящим кладбищем, но и сил спорить, а уж тем более, работать, не было. Единственное, что мы сделали, это вернули "Пилигриму" при помощи тросов и якоря горизонтальное положение и с чувством выполненного долга отправились отдыхать.

   Поднявшись на корабль, мы в первую очередь поужинали. Я не удержалась от комментариев по поводу ненасытности отдельных магов, хотя никому из присутствующих это аппетита не испортило. Ох, умей я предсказывать будущее, я бы и сама тогда съела в два раза больше! Но увы, предвидение не терпит таких приземленных натур, как моя.

   На следующее утро нас ждала гигантская работа. Нужно было выкопать большую яму, перенести в нее все останки, засыпать их песком и поставить сверху достойное надгробие. Последнее мы соорудили из обломков фургонов и пары ненужных труб с нашего корабля. Потом мы постояли некоторое время перед братской могилой, пока принц произносил над ней традиционные стихи прощания.

   Мы уже собирались возвращаться на корабль, когда Север чихнул и почесал нос, заметив, что в воздухе слишком много пыли. Я и сама обратила внимание, что у меня стали слезиться глаза от мелкой красноватой пороши, витающей вокруг. Наконец, все разъяснилось: Север первым увидел вдали быстро приближающуюся к нам тучу.

   – Пыльная буря, – прошептала я, проследив за взглядом мага.

   Нельзя было терять ни минуты. Мы забились под ненадежную защиту пыльных остовов, чтобы переждать первые самые мощные порывы ветра. Я прижималась к своим спутникам. Север накинул нам на лица край своего пыльника, и я одной рукой удерживала плотную ткань, молясь всем богам о том, чтобы буря как можно скорее унеслась дальше. Время ползло со скоростью переевшей ящерицы. Наконец, шторм немного утих, и мы полезли обратно на корабль. Я  первой оказалась на палубе, и тут силы оставили меня. Как только я увидела открытый люк трюма, я сразу поняла, что это катастрофа. "Пилигрим" был разорен, обобран до последней нитки. Буря вымела подчистую все наши запасы, выпарила воду, а арбузы разметала палеными ошметками по стенкам трюма. Из еды у нас оставались только сухие галеты, соленое мясо и сухари. Даже капуста пошла на корм песчаным демонам! Самое же ужасное заключалось в том, что буря лишила нас и возможности передвижения – без воды в котлах мы остались прикованными к острову-кладбищу.

   В последующие два дня мы много спорили, как же получилось, что во время бури люк оказался открытым, но потом жажда сделала свое дело, и, например, мне уже стало все равно. Хотя я была уверена, что во всем была виновата исключительно одна мелкая ушастая тварь, которая только-только стала завоевывать мое расположение. Маг оправдывал Снежка, говоря, что тот был слишком слабым, чтобы суметь поднять тяжелую крышку изнутри, правда, и свою вину он тоже отрицал. Ди равнодушно сообщил, что если бы это был он сам, то он бы признался просто потому, что лгать перед лицом смерти ему вообще-то не свойственно, но что вся дискуссия не имеет смысла, если только мы не собираемся продолжить ее в Небесных садах.

После этого он предложил поискать источник воды. Я напомнила ему, что за все время нашего плавания мы не встретили ни одного, более того, сам факт смерти на этом месте предыдущей экспедиции указывал на бесплодность подобных поисков. Тем не менее, Ди и Север упорно вели бесполезные изыскания, даже попробовали использовать для этого Снежка, но то ли тушкан был еще слишком маленьким, то ли, как я и предполагала, нас окружали лишь пески, все попытки были напрасными. А на третий день Снежок исчез, а вместе с ним и наша последняя фляга. Я восприняла этот факт как доказательство вины преступника, вследствие чего между мной, Севером и Ди произошел следующий разговор (авторов реплик угадать не трудно):

   – Да оставь ты его уже в покое, на его месте я бы тоже сбежал, лишь бы не видеть твоих обвиняющих взглядов!

   – Что-то ты его подозрительно рьяно защищаешь, и глазки блестят! Может, ты на самом деле съел его втихую, а теперь совесть мучает?

   – Выбирая между Снежком и тобой, я бы съел скорее тебя. Благодаря твоему яду я бы недолго мучился.

   – Все потому, что ты почесал нос. Всему миру известно, насколько это дурное предзнаменование, хуже может быть только лысый тушкан.

   – Дыра – это еще не весь мир, Нери. Мне даже жаль, что ты этого никогда не узнаешь.

   – Замолчите оба. Разве непонятно, малыш все-таки почуял воду.

   – Отлично, только нам это уже без разницы. Все бочонки пусты, и можно уже собираться в Сады. Эх, и ведь хотела же сделать заначку...

   Что было потом, я помню смутно. Четвертый день я провела как будто в тумане, ближе к вечеру мое усталое сознание покинуло тело, и я погрузилась во тьму. Вернуться из нее мне помогло самое прекрасное в мире ощущение сбегающих с губ капель воды. Я слизала их языком и открыла глаза. Передо мной сидел Север и держал фляжку с водой. Я схватила ее и сделала жадный глоток, но маг тут же снова отнял ее. Я обиделась и хотела сказать, что это издевательство давать мне глоток из последнего запаса, когда я безболезненно отбывала в лучшие миры.

– Спокойно, Нери, не надо прожигать меня взглядом, – хрипло засмеялся маг. – Лучше посмотри, кто нас всех спас.

Мда, я допустила большую ошибку, когда не поверила в Снежка. Эта ушастая тварь все-таки сумела добыть нам воды. Немного, но вполне достаточно, чтобы перестать изображать из себя вяленую морковь и отправиться на поиски источника по следам пушистого грабителя.

Наше спасение выглядело как неприметное углубление в скале, до которого мы добрались перебежками через несколько каменных островков. Ряд ступеней, внешний вид которых намекал на вмешательство человека, уводил внутрь скалы, где под защитой каменного свода из толщи известняка текла тоненькая струйка воды.

– Вода, вода, как же я тебя люблю, – шептала я и искусанными губами ловила драгоценную влагу.

– Может, еще искупаешься? – насмешливо спросил принц, но я только дернула плечом.

Маг был настроен более серьезно.

– Как думаешь, Нери, сколько нам понадобится времени, чтобы заполнить оба паровика?

Я оторвалась от родника и обернулась к Северу.

– Вот можешь ты испортить настроение, – вздохнула я. – Даже не знаю. Хм, часов десять-двенадцать? Хотя чего думать, давайте работать.

Перетаскав половину нужной нам жидкости, мы все-таки догадались завести один паровик и переместить корабль ближе к генератору влаги. За это озарение стоило бы поблагодарить Вэнко, потому что я к тому моменту уже мало что соображала, а Ди попросту не разбирался в особенностях управления.

– Нужно обязательно занести этот источник на карту! – убедительно заявила я, когда с делами было покончено.

Маг стащил с себя пропитанную потом рубашку и с видимым удовольствием вылил на себя ведро воды, после чего ответил:

– Если ты составишь карту Игнатерры, тебя с распростертыми объятьями примет в свои ряды половина профессорского состава Золотой академии.

– А вторая?

– Что вторая?

– Вторая половина?

– О, а вторая половина тебя попросту задушит. Из зависти.

Обрисовав мои перспективы, маг исчез в глубинах корабля, а я осталась размышлять над тем, как же опасно быть гением в этом мелочном мире, и что моя бедная шея пока еще мне дорога. Или все-таки рискнуть?

Глава 5

Еще несколько дней мы носились по морю как ужаленный в попу тушкан. Стоит ли говорить, что плодотворность наших поисков была равна нулю. Никаких намеков на то, что здесь когда-то могли скрывать будущую императрицу – только ветер, песок, небо и солнечные лучи. Я злилась, чесала зудящую шею, ненавидела весь мир и очень хотела домой. На пятые сутки, когда мы наворачивали круги в самом центре Игнатерры, нас настигла невероятно мощная буря. Якорь сорвало, паровики отключились, не выдержав перегрева, и мы, запертые внутри бедняги «Пилигрима», снова и снова взывали к небесам с мольбой о спасении. Ну ладно, взывала только я, и не буду скрывать, обращалась при этом не только к общепринятым богам, но и к более сомнительным личностям – всем, кого смогла упомнить.

Наконец, непогода утихла, и Север, растолкав прочих желающих, полез на разведку. Пока его не было, мы с Ди успели выстроить пять с половиной теорий на тему нашего местоположения. Но вот Север вернулся и как-то странно на меня посмотрел. На мой недоумевающий взгляд Вэнко ответил так:

   – Взгляни сама.

   Я была заинтригована. Ожидая увидеть все, что угодно – от башен удивительного города до выжженных провалов самой Бездны – я точно не была готова к представшему передо мной зрелищу. Я была дома.

   Передо мной расстилался тот самый берег, по которому я прогуливалась в тот день, когда нашла куклу. Неподалеку на пригорке я видела свой дом. Как ни странно, он выглядел вполне целым и невредимым, даже сарай был на месте. И тут, словно откликнувшись на мои мысли, бабахнул взрыв. В своей прежней жизни я бы, наверное, помчалась с криками и проклятиями по городу, пугая прохожих вставшими дыбом от электромагии волосами, но сейчас я только улыбнулась и произнесла:

   – Дом, милый дом!

   На месте сарая курился легкий дымок.

   Мне был устроен допрос с пристрастием. Конечно, я оскорблялась и напоминала всем присутствующим, что я не при чем. Куда приплыли, туда приплыли. Надо радоваться, что нас не вынесло в Лимож – вот там-то точно всегда рады имперцам. Щелк-щелк – и ты сидишь в кандалах как подданный враждебной страны.

Потом меня осенило:

   – Послушайте, да ведь все просто! Мы и не могли оказаться в другом месте, ведь пески дрейфуют в одном и том же направлении по кругу – Пестрое море все возвращает обратно!

   В этот момент у меня в голове зажглась знакомая мне лампочка. Похоже, это уловили и Ди с Севером, потому что они вдруг уставились на меня и прочитали в моих глазах следующее:

   Первое. Течения заставляют пески двигаться по кругу, поэтому все, что попадает в песок на нашем пляже, однажды обязательно сюда вернется.

   Второе. Мне двадцать четыре года.

   Третье. Я никогда не знала своих родителей, мой дед никогда их не упоминал, а я не интересовалась.

   Четвертое. Я девушка, в конце концов.

   Спокойный, но в то же время готовый помешать мне скрыться с места действия принц попросил меня подойти поближе, чтобы он мог кое-что проверить. Я разозлилась: