Текст книги "Вояж Проходимца"

Автор книги: Илья Бердников

сообщить о нарушении

Текущая страница: 18 (всего у книги 30 страниц)

Санёк, заметив мои косые взгляды на девушку, раздраженно нахмурился и слегка пнул мою ногу, призывая поддержать его точку зрения. Я смущенно улыбнулся ему и изобразил внимание на своем лице.

Острую тему поднял Лука, тоже достаточно пришедший в себя для участия в совещании. Врач стоял на том, чтобы подключить пленных к ремонту вездехода. В ином случае при таком фронте работ Лебо в одиночку потратит не один месяц на оживление «этой груды металла», как выразился врач. Кроме Жюльена, никто из нас не разбирался в автомеханике, а одному из американцев довелось работать какое-то время в гараже, да и другой, похоже, имел дело с моторами.

К слову сказать, из пятерых штатовских спецназовцев в живых остались только двое. Тело одного из коммандос, убитого на месте взрывом, еще раньше выбросила Ками. Другой выпал в дверной проем, когда вездеход швыряла и переворачивала гравитационная волна. Его даже попытались искать, но безуспешно: Древний Путь, заваленный вырванными с корнем стволами деревьев и засыпанный камнепадами, представлял собой настоящий хаос, найти в котором что-либо не представлялось вероятным. Еще один вояка сломал не только ребра, но и шею, так что, глядя на него, я по-настоящему осознал всю ценность той защиты, что оказала мне Ками. Остальные двое американцев (действительно крепкие, тренированные ребята) отделались испугом, синяками и разбитыми лицами. Одного из них звали Дэйв (просто Дэйв, без фамилии), другого – Валентин Харп. Причем Харп откликался только на фамилию: видимо, свое имя ему почему-то не нравилось.

Теперь Дэйв и Харп должны были помогать Жюльену в восстановлении вездехода, и мне очень хотелось верить, что это у них действительно получится.

– Не, ну что за фигня?! – негодовал Санёк, морщась и дергая заклеенной пластырем щекой. – Здесь, вообще, есть хоть один адекватно мыслящий человек?

– Нам нет смысла пытаться что-либо против вас предпринимать, – сухо откаркала Дженнифер. – Задание мы провалили, своего транспорта у нас нет, местность мы не знаем – штурман погиб, Проходимец тоже отсутствует. Если попадем в руки партизан – нам крышка. С другой стороны, вам не помешают несколько пар рабочих рук… ну и оборона будет крепче.

Санёк негодующе вылупил голубые глаза:

– Не, ну вы слышали, что она несет! Оборона! Значит, оружие им дать! А может, проще самим… вон с той горы спрыгнуть? Чего они на нас силы и патроны будут тратить?!

– Лапшич, помолчите, – досадливо поморщился Лука. – Мы просто заключим союз на какое-то время. Как я понимаю, наши с госпожой Дженнифер интересы не пересекаются, кроме того, что ей с ее людьми нужно попасть на Сьельвиван. Для чего, кстати?

Профессор биологии и биохимии надулась брезгливой жабой.

Лука укоризненно, словно нашкодившему ребенку, улыбнулся и покачал головой:

– Госпожа Дженнифер, госпожа Дженнифер… зря вы так, зря! Мы к вам со всей душой: простили ваши проказы, шпионаж, предательство, захват вездехода…

Наш врач сейчас напоминал лису из пресловутой басни, ласково уговаривающую «голубушку» спеть что-нибудь. Во всяком случае, Дженнифер подходила на роль побитой жизнью вороны как никто. Ее покрытая синяками физиономия, изгвазданная одежда, растрепанной паклей торчащие волосы и усталый взгляд откровенно вызывали жалость. По крайней мере – у меня.

– Мы даже не выпытываем, что вы разыскиваете в этих Богом забытых джунглях, – продолжил Лука. – А ведь разыскиваете, а?

Дженнифер презрительно фыркнула и отвернулась.

«А ведь крепкая тетка, – размышлял я. – Другая бы давно расклеилась, „потекла“ от таких физических и моральных нагрузок. А эта ничего – держится. Правда, косится диковато на меня и на Ками, но это, пожалуй, до времени. Вот отдохнет, придет в себя – поплачем еще, что Санька не слушали».

Штурман как раз склонился к моему уху:

– Блин, Шварц в отрубе, наделаем без него ошибок!

«А ведь наделаем!» – мелькнула мысль.

Фридрих Францевич действительно крепко спал, обнимая продолжавшую дрыхнуть под воздействием снотворного Маню, и обильно извергал в пространство каюты алкогольные пары. К моему разочарованию, «специалист по сложным ситуациям» вчистую спасовал перед очередной проблемой. Возраст, наверное, сказывался.

Теперь в нашей разношерстной группе командование взял на себя Лука. Вроде бы он и не объявлял об этом громогласно, но ощутили это все.

Врач, внешне слабый (и бледный как мел, к тому же), но собранный и твердый внутри, сидел на куртке, опираясь спиной о шасси вездехода. Контина, не оставляющая его ни на секунду, так бы и держала руку Луки, но, видимо, стеснялась «большого общества».

Я, в свою очередь, нагнулся к уху Ками:

– Можно что-то сделать?

Ками кивнула, не меняясь лицом, встала и вскарабкалась в вездеход. Вскоре из дверного проема один за другим спрыгнули оба коммандос. Американцы, бросая хмурые взгляды исподлобья, вытащили из вездехода труп своего незадачливого товарища.

– Вон туда отнесите. – Ками легко соскочила на землю, указала на валявшийся метрах в десяти от вездехода ствол дерева. – Усадите.

Американцы посадили труп, оперши его спиной о дерево. Ками достала из какого-то отсека на своем костюме ярко-желтый шнурок, вернее, тонкое, не толще спички, гибкое кольцо, надела его на шею трупа. Кольцо тут же сжалось, плотно охватив шею.

– Это материал с памятью, – невозмутимо объяснила Ками и отошла в сторону от трупа. – Такие же я надела им, – девушка кивнула на напряженных коммандос.

Теперь я обратил внимание на то, что на шеях американцев красуются тонкие желтые полоски.

– Теперь внимание, – Ками указала пальцем на труп. – Допустим, это тело попытается каким-либо образом навредить Лё-ше, Са-ше или сделать еще что-либо нехорошее. Захватить оружие, например…

Я не до конца понял, что произошло, но голова трупа просто упала ему на колени. Это было так неожиданно, что смахивало на злую шутку, цирковой номер, пропитанный черным юмором. Вот только резкий и противный хруст показал, что голова была отделена не заранее, а именно тогда, когда Ками указала на труп пальцем.

Дженнифер что-то шикнула, а оба американских парня, побледнев и выпучив глаза, вцепились пальцами в свои шеи, как будто пытаясь удержать головы на плечах.

Ками деловито подошла к обезглавленному трупу, нагнулась и подняла с обрубка шеи какой-то красный диск размером с крупную монету. Встряхнула рукой. Из ее пальцев, словно из ладони фокусника, вывалился все тот же шнурок. Вот только теперь он был окрашен в цвет крови. И фокуснику никто не аплодировал.

– Материал с памятью и управляющими элементами, – снова проговорила Ками, подходя к нам и перебирая в пальцах гибкое кольцо. – Он срабатывает по сигналу с моего костюма или если его попробуют снять, повредить или… – Шебекчанка пристально взглянула в глаза Дженнифер, от чего та отшатнулась. – Или если меня убьют. Так что лучше не пробовать.

Ками практически повернулась к Дженнифер спиной, но затем одним ловким и быстрым движением набросила кольцо на шею профессора. Та завопила что-то, впилась ногтями в кожу, но было поздно: кольцо сузилось и сидело очень плотно.

– Сука! – прохрипела Дженнифер, с ужасом и ненавистью глядя на невозмутимую девушку. – Боже мой, какая…

– Молодец! – громогласно объявил Санёк. – Ками, ты не перестаешь меня удивлять!

Ками взглянула на штурмана как на пустое место и снова присела рядом со мной.

Мне показалось или ее полные губы еле заметно улыбались?

– Итак, вопрос решен, – прокомментировал произошедшее Лука. – Ребята помогают нам отремонтировать вездеход, мы доставляем их куда-нибудь… можем оставить здесь – по вашему желанию, молодые люди! – и снимаем, гм… ошейнички. Идет?

– Вы доставите нас на Сьельвиван, – сдавленным голосом проговорила Дженнифер. – И снимете ошейники. Там и разойдемся.

– Да что там, на Сьельвиване, медом помазано? – удивился Санёк. – Вам-то что там нужно?

Дженнифер затравленно зыркнула на штурмана и непроизвольно покрутила головой – ошейник действовал ей на нервы.

– Лебо возвращается, – вдруг сказала Ками.

В этот момент темный силуэт перемахнул через корпус вездехода и с тяжелым ударом приземлился возле нас.

– Оф-фигеть! – восторженно выпалил Санёк. – Ты прыгать научился!

Горб между плечами скафандра запульсировал, и передняя его часть лопнула, разошлась мембраной, открывая лицо Жюльена. Глаза Лебо возбужденно сверкали, тонкие губы кривились в улыбке.

– Ага, – добавил Санёк, – не только прыгать…

– Дальше пути нет, – Лебо продолжал улыбаться, словно говорил нам что-то очень приятное. – Там пропасть и огромный мост или что-то такое. Мост поднят с противоположной стороны, отсюда его не опустить.

– А чего так лыбишься? – не выдержал Санёк.

– Я могу есть! – выдохнул Лебо. – Кажется, я разобрался, как управлять костюмом! Тут есть такие выросты на уровне рта, если трогать их языком, включаются различные…

– Фу, – скривился штурман, – выросты!

– Пропасть широкая? – деловито осведомился Лука, не обращая внимания на восторги водителя.

– Километр где-то. Возможно, больше. Облака очень мешают.

– Спуститься и подняться можно? А обойти? А перебросить канат?

На каждый вопрос врача Жюльен отрицательно крутил головой. В конце концов с его лица сошла счастливая улыбка, и он повернулся к Ками:

– Э-э-э… мада… мадемуазель, ваш костюм может летать?

Ками даже не удостоила Лебо взглядом:

– Нет.

– Эх, вертолет бы, – вздохнул Санёк.

– Вертолет не поможет, – пожал огромными плечами Лебо: – В ущелье очень сильный ветер – облака несутся как бешеные. Насколько я разбираюсь в авиации, полеты там невозможны.

«Эге, поэтому ты и предложил Ками полетать, – подумал я. – Глаз да глаз за всеми вами нужен, ребята. А то сюрпризов не оберешься».

– Сеньоры, – раздался какой-то мятый голос из проема в боку вездехода, – сеньоры, на другую сторону можно перебраться только одним способом!

– Это что еще такое? – возмутился Санёк. – Я ж ему пасть затыкал!

– А ну-ка, молодчики, тащите его сюда, – распорядился Лука.

Оба американца, бурча что-то себе под нос, спустили из вездехода обмотанного липкой лентой Чино, посадили его, оперев спиной о борт. Охотник, хоть и спеленатый по рукам и ногам, умудрился прогрызть липкую ленту на рту и теперь жужжал через рваную дыру:

– Я могу вас провести, сеньоры! Только услуга за услугу: я показываю вам путь, вы меня отпускаете… э-э-э… с карабином и припасами.

– И этому пушку в руки давай! – вздохнул Санёк. – Мы что, сами дорогу не найдем?

Ками шагнула к охотнику и одним движением сорвала липкую ленту с его лица, улыбнулась уголком рта, когда Чино зашипел от боли, повела плечом, отошла…

– Только эту сеньориту ко мне не подпускайте, bueno? [25]25
  Хорошо? (Исп.)


[Закрыть]– покривил губы Чино. – Когда я покажу вам дорогу, вы сами поймете, что не нашли бы ее ни за что.

– А с противоположной стороны можно опустить мост? – поинтересовался я.

– Он раньше только оттуда и управлялся, – заверил охотник. – Вот только сейчас механизм заклинен, так что нужна взрывчатка, чтобы разблокировать его…

– Ну, – Лука хлопнул себя по коленке, – попробуем?

– Еще и ему доверять?! – снова взвился Санёк. – Вокруг меня одни идиоты, что ли?

– У тебя есть еще такие желтые шнурки? – спросил я у Ками.

Девушка молча подошла к Чино, из ее руки мгновенно выскочил черный клинок. Охотник было шарахнулся, но Ками в один миг рассекла ленту на его ногах, после чего подняла одну ступню и надела на нее желтое кольцо. «Материал с памятью» тут же плотно охватил щиколотку.

– Не сбежит, – лаконично прокомментировала свои действия шебекчанка. – И говорить будет. Можно еще один на обе руки надеть, но идти трудно будет.

– Ты где этой хрени нагребла? – протянул Санёк.

– Распродажа была, – прищурила карий глаз Ками.

Глава 7

Вот поселимся в пещерах, и будут называть нас «пещерными»!

Лев и медведь

Пропасть изумляла.

Глубину гигантского разлома, прорезавшего скальные породы, нельзя было прикинуть даже на глазок – дна попросту не было видно. Расстояние до противоположного края действительно было больше километра. Крутые скалы из темного камня, словно зубчатый забор, вздымались вверх, уходя много выше, чем тот циклопический карниз, на который выходил Древний Путь.

Пропасть завораживала.

Текущие в ней, словно шуга при ледоставе, облака были в нескольких сотнях метров ниже нас. Они стремительно плыли, все время меняя форму, обдирая бока об острые клыки каменных стен, тая, вливая свои туманные тела друг в друга. Все это происходило настолько быстро, что создавалось впечатление огромных волн, стремительно бегущих вдоль скалистых берегов, несущих на себе кашу из облачного льда.

Пропасть пугала и манила.

Мельтешение облаков, игра света на темных гранях скал и невероятная глубина давили на психику, обольщали, тянули за сердце и толкали в спину, уговаривая расслабиться, отключить волю, шагнуть в наполненную воздушными призраками пустоту. Ледяной ветер врывался в рот, резал глаза, обжигал щеки. Его порывы, вместо того чтобы отрезвлять, утомляли так, что терялись остатки здравого смысла и хотелось закончить свое пребывание на склонах этого ущелья как можно быстрее. Пусть даже и полетом к его дну.

Но самым изумительным в пропасти был мост. Титаническим каменным пальцем возвышался он над карнизом на противоположном краю пропасти, словно грозя жалким безумцам, дерзнувшим забраться в эти места. Мост был довольно далеко от нас и вдобавок на полкилометра ниже, но даже отсюда размеры этого сооружения поражали и внушали трепет своей грандиозностью.

Разум отказывался верить, что этот невероятно огромный каменный монолит, торчащий практически параллельно стене ущелья, был действительно творением человеческих рук и мог опускаться, перекрывая всю ее более чем километровую ширину.

– Сумасшествие какое-то! – утомленно выдохнул Санёк, когда мы отползли от края скального карниза и спрятались от ветра за массивной каменной глыбой. – Я видел Гранд-каньон… по видео правда, но он и в подметки не годится этой, этой… а мост, вы видели мост?!

Лапшич умолк, хватая воздух побледневшими губами.

– Я же говорил, сеньоры, что туда не перебраться, – Чино старался перекричать шум налетевшего с другой стороны порыва ветра. – Без меня вы не найдете дорогу! Вон там, – палец охотника ткнул куда-то вниз, где свистел ветер и бежали облака, – там невидимый мост на другую сторону, и вы никогда его не найдете, если я вас не поведу.

Я внимательно посмотрел в точку, указываемую Чино, но не увидел ничего, кроме несущихся обрывков облаков. Санёк тоже уставился в ту сторону, потом взглянул на меня и покачал головой. Возможно, он был прав: Чино потихоньку сходил с ума.

Ками ухватила охотника за шиворот и поволокла от края пропасти. Выглядело это нелепо: невысокая девушка в костюме из крупных черных чешуек тащит за ворот длинного нескладного мужика, который намного больше своей конвоирши, но, тем не менее, ужасно ее боится.

Мы пошли вчетвером: Чино, Ками, Санёк и я. Лука слишком плохо себя чувствовал, чтобы идти куда-то далеко, и Контина не желала отходить от него ни на шаг. Жюльен же был нужен для ремонта вездехода и присмотра за американцами. К тому же он пообещал сделать все возможное, чтобы ускорить рост и активацию хотя бы одного-двух биоскафандров, а такие одежки нам очень бы не помешали. Ну а Шварц никуда не годился в силу своего похмельного сна.

Я должен был идти вместе с Чино, так как был Проходимцем и мог почувствовать присутствие Перехода на Сьельвиван. Немного хромающий Санёк заявил, что он не простит себе, если не увидит пропасть, да и вообще, ему «нравится экстрим». Я было попробовал оставить возле вездехода Ками, но шебекчанка заверила, что ее участие в попытке пробраться на ту сторону пропасти прибавит шансов этой авантюре. Да и за Чино нужно кому-то приглядывать.

Говорила она это тихим голосом, обращаясь только ко мне, и я, покоренный странным жалобным выражением в глазах девушки, согласился. После этого Ками моментально обрела свой прежний независимо-отстраненный вид. Так кошка, подобострастно выпрашивающая кусок мяса, тут же делается презрительным и гордым существом, как только его получит.

Шебекчанка отдала Луке крохотный пульт управления «ошейниками» американцев, так что я мог быть спокойным: они будут паиньками.

Чино повел нас обратно по Древнему Пути. Вообще, ходить где-то, кроме как по дороге, здесь было крайне затруднительно. Россыпи камней, острые ребра скал, колючие горные растения – все это громоздилось друг на друга, осыпалось, грозило зажать и вывихнуть лодыжку, цеплялось за одежду, стоило лишь шагнуть с Древнего Пути, который в этих местах представлял собой не мостовую, не тщательно уложенные и подогнанные друг к другу булыжники, а высеченную в скалах ровную поверхность. Оставалось только восхищаться трудолюбием рабочих, прорубивших широкую дорогу в твердом камне, невзирая на невероятно тяжелые условия.

Ну или здесь поработала какая-то техника.

Пройдя более полукилометра от пропасти, охотник свернул в заросли невысокого и крайне колючего кустарника, который с радостью принялся истязать дураков, попавших в его объятия. Продравшись через когти древовидного истязателя, мы оказались на небольшой каменной насыпи у подножия испещренной трещинами скалы.

– Отдых пять минут, – скомандовал я. – Чино, куда дальше идем?

– Вот путь на ту сторону, – охотник ткнул в неширокую, с рваными краями щель, по виду ничем не отличающуюся от множества других извивающихся в скале трещин.

– Ты уверен? – Санёк плюхнулся на более-менее ровный камень и тяжело перевел дух. – Мне кажется, что эта дырка ничуть не лучше остальных. Кто поручится, что она нас куда-то вообще приведет, кроме как под хороший обвал?

Штурман вытянул пострадавшую ранее ногу и откинулся спиной на скалу, пристроив на коленях бельгийскую укороченную FN-SCAR с подствольным гранатометом, коллиматорным прицелом и лазерным целеуказателем. Он прихватил ее из трофеев, доставшихся от американцев, сменив этим навороченным штурмовым комплексом также бельгийскую устаревшую FN-FAL. К слову, Лапшич обзавелся еще и камуфляжной формой, найденной в вещах запасливых американцев. Поверх формы он напялил на себя легкий бронежилет, а на жилет – американскую же разгрузку, до предела набив ее многочисленные карманы магазинами и гранатами к подствольнику. Любимую бейсболку Санёк заменил «стетсоном» [26]26
  Стетсон– ковбойская шляпа, была изобретена Джоном Стетсоном в 1860-х годах.


[Закрыть]защитного цвета. В поясной кобуре штурмана, заявившего, что «крупный калибр рулит», покоился Colt Python под патрон 357 Magnum – здоровенный револьверище из полированной нержавеющей стали. Револьвер этот принадлежал Дэйву, который расстроился – его ствол, явно очень любимый, перешел к потенциальному врагу! – но поделать ничего не мог. На мое же робкое замечание, что ствол тяжеловат, наверное, Лапшич снисходительно прищурился и обрезал: «Шедевры не тяготят!»

Вооруженный до зубов и выряженный в камуфляж, с длинноствольным «Питоном» на бедре и «ковбойской» шляпой на голове, Санёк выглядел необычайно круто, если не считать того, что на его щеке красовался пластырь, скрывая опухшую скулу, рукава слишком широкой рубашки смешно топорщились по бокам плечных лямок разгрузки, а тощие щиколотки стыдливо выглядывали из-под коротковатых камуфляжных штанов. На ногах Лапшич оставил свои изрядно потертые голубые кеды, заявив, что в горах удобнее обуви не найти. Теперь штурман отчаянно мерз, так как футболка с бронежилетом и разгрузкой плохо защищали его от ледяного ветра. Небольшой рюкзак с пайком и патронами тоже вряд ли особо прибавлял тепла.

Я же был одет все в те же изрядно перепачканные штаны, кроссовки и футболку, в которые переоделся еще в лодке. Поверх футболки я напялил свою любимую куртку, не раз спасавшую мне жизнь, и теперь из ее нагрудных карманов торчали изогнутые магазины, так как из оружия я взял все тот же привычный мне АК. Если, конечно, его можно было назвать «автоматом Калашникова». Дело было в том, что, когда я закинул на плечо АКС-74, Санёк с умным видом заикнулся было, что разумнее в нашем случае взять оружие с унифицированным боеприпасом, чтобы иметь возможность обмениваться магазинами, на что я огрызнулся, что ему стоит лучше целиться и экономнее стрелять, дабы не расходовать зря патроны. На наш спор (спорили мы на межмировом языке) обратила внимание Дженнифер и, как ни странно, предложила внимательно поискать между раскиданными по вездеходу припасами, так как американцы взяли с собой несколько автоматов Калашникова, использующих натовский патрон. Реквизировав вездеход, штатовцы плотно набили все его доступные углы разнообразнейшей всячиной, перегруженной с разбитых в столкновении с герильерос машин. В том числе и боеприпасами. Даже разобранный экзоскелет имелся. Теперь, после дикой тряски и ударов, все снаряжение было хаотически разбросано и смешано, так что приходилось повозиться, прежде чем что-нибудь найти. Сначала я не очень поверил Дженнифер, но, когда из месива вещмешков и патронных ящиков был извлечен целехонький автомат, я тут же отложил свой АКС-74 в сторону.

Раскопанный агрегат был красавчиком: общим видом напоминая АК, он имел все удобства и прелести штатовского оружейного производства. Дженнифер пояснила: зная про трудные условия тераинских джунглей, командование распорядилось снарядить группу, помимо бельгийских SCAR'ов, еще и несколькими 108-ми «калашами», созданными под патрон 5,56 мм NATO. Впрочем, профессор кафедры биологии и биохимии наотрез отказалась разъяснить, что же это за командование послало их группу на Тераи и с какой именно целью.

Штатовские оружейники трудолюбиво увешали российские стволы эргономичными рукоятками, телескопическими прикладами, планками пикатинни и прочими «приблудами», тем самым сразу подняв неплохие и надежные стволы до мирового уровня. Прикинув, что, в отличие от моего АК, российско-американский гибрид был пристрелян, я повесил его на шею, после чего кинул несколько пачек патронов 5,56 NATO в свой рюкзак. В принципе, я совсем не был против этого калибра, так как качество натовских патронов было неизмеримо лучшим, чем у 5,45, и можно было не волноваться, что выстрела не будет из-за элементарного брака, допущенного расхлябанным российским производителем. И патриотизм тут ни при чем. Я, к слову, совсем не патриот той части Земли, которая раньше была территорией Советского Союза. И возвращаться туда уж никак не собирался. Скорее, я потихоньку становился патриотом Дороги. А на Дороге качественное оружие очень немаловажно.

Чино мы тоже загрузили по полной, повесив на него разряженный дробовик и объемный рюкзак, где, кроме еды, воды и взрывчатки, находились несколько десятков метров прочного тонкого троса с системой карабинов.

Дробовик нам достался также от американцев. Это был тот самый тактический Remington-11-87, из которого один из бравых коммандос пытался укокошить меня в вездеходе. Хорошее семизарядное автоматическое ружье, снабженное коллиматорным прицелом и подствольным тактическим фонарем. Ковыряясь среди россыпи коробок с патронами, я обнаружил пачку с непонятной мне маркировкой. Дэйв, один из коммандос, пощупал желтый ошейник на своей широченной шее и хмуро сообщил, что в картонной упаковке – осколочно-фугасные гранаты двенадцатого калибра. Я с удовольствием уложил эту пачку и пару пачек с картечью ноль-ноль в свой рюкзак, чтобы у Чино не возникло желания попытаться зарядить дробовик и использовать его по назначению, направив против нас.

Кроме этого, я засунул в один из карманов куртки семь патронов с картечью, чтобы иметь возможность быстро зарядить дробовик, буде возникнет такая надобность. Посетовав, что ничего более легкого и компактного нет, я прихватил в качестве запасного оружия армейский девятимиллиметровый FNX-9, который был намного легче Санькиного «Питона». Я бы с радостью вручил Ками какую-нибудь снайперскую винтовку, но таковых в американском арсенале, разбросанном по вездеходу, не оказалось. Сама же шебекчанка не взяла себе ни одного из стволов, видимо надеясь на встроенное в ее чешуйчатый костюм оружие. Что ж, вольному воля. Я, зная ее адекватность в вопросах уничтожения ближнего и дальнего своего, предпочел не думать, каким образом она станет осуществлять это самое уничтожение, предоставив девушке идти налегке. Впрочем, кто знает, каков вес костюма, который она на себе таскает?

– Так почему именно эта трещина? – настаивал Санёк, не открывая глаз.

– Я ходил здесь один раз, – хмуро ответил охотник, покосившись на Ками, которая делала вид, что не слушает разговор, и сладко в этот момент потягивалась.

Вообще, смотря на шебекчанку, нельзя было сказать, что она продиралась вместе с нами через колючки и карабкалась по каменным насыпям. Ее чешуйчатый костюм даже не припал пылью, словно все частицы грязи тут же соскальзывали с его поверхности, не успевая зацепиться. Она ровно дышала, в отличие от остальных, что усиленно хватали ртами воздух, и только легкий румянец указывал на то, что девушка несла физические нагрузки.

– Чего это ты тут лазил? – грубо бросил Санёк. – Джунглей мало?

– Один знакомый охотник сообщил, что открыл дорогу на другую сторону ущелья. Мол, землетрясение помогло. Вначале ему никто не верил, считая что старый, да к тому же излишне любящий пульке [27]27
  Самогон.


[Закрыть]балабол просто пытается заработать болтовней еще на один стаканчик. Мне же в далеком детстве рассказывал мой дед, которому в свое время рассказал его дед… Одним словом, сеньоры, очень давно мост был опущен, так что смельчаки могли перебираться на другую сторону. Вот только с той поры мост поднят, а потом возле Древнего Пути расплодились красные псы, так что здесь мало кто бывал.

Чино кивнул на трещину в скале:

– Раньше ее не было, скорее всего. Старый пьянчужка оказался прав: землетрясение открыло новую дорогу, без участия поднятого моста. Несколько групп людей, поверивших охотнику, пытались попасть на другую сторону, но прошли лишь немногие, в том числе я.

– И чего вы туда лезли? – хмуро пожал плечами Санёк.

– Вы слышали о Старом Городе? – осторожно спросил охотник. Он говорил через силу, морщась, словно жалея о том, что рассказывает нам свои сокровенные тайны.

– Какой еще…

– Погоди, Саш, – оборвал я брюзжание штурмана. – Это тот город, о котором говорил команданте Алехо?

Чино кивнул, снова поморщился, словно хватил несколько глотков уксуса:

– Брат всегда стремился туда попасть – это здорово помогло бы делу революции. Я сам не верю во всю эту революционную чушь, но семья есть семья, так что мне пришлось ему помогать. Мы разработали план по захвату транспортных средств, чтобы у нас была возможность вывезти сокровища, которые мы, возможно, найдем в Старом Городе. Хотя, есть ли они там – кто знает? Впрочем, Алехо был в этом уверен. Нужны были грузовики, а у нас их не было: в последнее время государственные войска здорово потрепали наш отряд. Мы не хотели угонять военные грузовики – это вызвало бы не только преследование, но и массу вопросов, зачем они нам нужны. Могла начаться глобальная облава, чего нам совсем не было нужно. Так что я с попутным обозом отправился через Переход в Новый Свет, чтобы проникнуть на подходящий транспорт и быть, так сказать, «запасным вариантом», если транспорту удастся избежать засады.

Тем временем брат со своим отрядом попытались отбить несколько машин у этих, ну которых вы сейчас держите в плену… – Чино покачал головой, опустил плечи. – Получили такой отпор, что потеряли половину отряда. Бойцы рассказывали, что это был какой-то ужас: кругом трупы, море огня и летающая машина бьет по джунглям сверху. Захватить транспорт не удалось, только повредили один или два автомобиля в ходе боя… Пришлось брату с остатками отряда отсиживаться в той самой деревне, предварительно утихомирив жителей.

– Ох и твари же вы! – Санёк с ненавистью смотрел на съежившегося охотника. – Мало вас амеры побили. Надо было, чтобы и вторую половину отряда!

Чино пугливо взглянул на Санька, оглянулся на Ками, но девушка стояла с каменным лицом, никак не реагируя на услышанное.

– Продолжай, – сказал я, уже понимая, что будет рассказывать Чино.

– Тогда брат устроил засаду в другом месте, – Чино явно было не по себе. – Захватил ваш вездеход. Я же, покинув вас во время захвата, решил не показываться вам на глаза – мало ли что?

– Осторожный. Стратег, блин! – иронично протянул Санёк.

– Когда вы бежали из деревни, на нее напали эти ваши амери… канцы. Скорее всего, они не прекращали следить за нами, так что, когда в деревне появился ваш вездеход, они решили разом разобраться с двумя проблемами: и партизанам насолить, и заполучить вездеход, чтобы восполнить нехватку транспортных средств. Брат с небольшой группой улизнул из деревни и ушел вниз по течению на лодках, а я остался рыскать в округе, в надежде снова найти вас, а там уж действовать по обстоятельствам. Ну вот и нашел…

Чино замолчал, очевидно считая, что сказал достаточно. Но я так не считал:

– С чего вы с братом взяли, что этот ваш дурацкий город действительно существует?

Чино вскинул на меня глаза, в которых моментально разгорелся живой огонек:

– Потому что я стоял под его стенами.

– Что-что? – встрепенулся Санёк. – Ты точно был на той стороне? Что там? Ты видел город? Там по-настоящему какие-то сокровища?

Чино пожал плечами, и это могло означать все что угодно.

– Чино, – подключился я, – там действительно есть город?

– Я видел только стены, – разлепил губы охотник. – Что за ними, я не знаю. Могу только сказать, что это очень большие стены.И ход к этим стенам начинается с этой щели.

– Да здесь все гигантское: горы, дорога, пропасть, мост. Я скоро начну комплексовать из-за своих размеров, – делано пожаловался Санёк.

Чино поднялся с камня, на котором сидел, поправил ремень дробовика на плече:

– Говорят, люди в древние времена были больше.

– Погоди, – я снял дробовик и рюкзак с плечей охотника. – Мы пойдем через пещеру? Тогда стоит поменять оружие. Дай-ка сюда дробовик и отойди в сторону, милый охотник-партизан.

Я выдернул магазин из автомата, проверил отсутствие патрона в стволе и протянул АК Чино:

– Теперь понесешь его. Давай-ка дробовик сюда.

Загнать патроны в трубчатый магазин дробовика было делом нескольких секунд. Я распихал патроны двенадцатого калибра по карманам куртки и наполнил ими специальный фиксатор на дробовике. После этого я положил рожок от «калаша» в свой рюкзак, туго затянул шнуровку горловины и защелкнул клапан. Чино, хмуро поглядывая на мои операции, повесил пустой АК себе на плечо стволом вниз.

– В пещере лучшее оружие – дробовик, – пояснил я Саньку свои действия. – Картечь не дает таких опасных рикошетов, как автоматная пуля, к тому же в закрытом пространстве дробовик эффективнее любого другого стрелкового оружия, это факт.