Текст книги "Вояж Проходимца"

Автор книги: Илья Бердников

сообщить о нарушении

Текущая страница: 14 (всего у книги 30 страниц)

Глава 2

 
Пропала собака, живущая в нашем дворе…
 

Родион Газманов

Наполненная на четверть водой лодка медленно ушла вниз по течению. Я невольно проводил ее взглядом. Где-нибудь это длинное, хрупкое суденышко наткнется на очередной камень и развалится; а может, успеет набрать воды до этого и мирно затонуть на глубине, чтобы медленно разлагаться, лежа на дне и вспоминая былые времена, лучи солнца и быстрый бег над поверхностью…

Я передернул плечами – напряжение, скрутившее нервную систему, медленно уходило, и теперь на меня накатила мелкая противная дрожь.

– Алексей, вы в порядке? У вас озноб…

– Я в порядке, доктор. Переволновался просто. Теперь отпускает.

Лука хмыкнул, еще раз осветил меня узким лучом своего фонарика и отошел в сторону.

– Сеньоры, нам лучше уйти как можно дальше, – бубнил Чино. – Спрятаться, дождаться дневного света…

– Боеприпасы нужно завязать в одеяло, – заволновался Шварц. – Не оставлять ни одного патрончика! Они нас, ребятушки, еще выручат, выручат!

– Лех, ты в очках, может, первым пойдешь? – кинул идею Санёк.

– Можно, – согласился я. – Ловушек на тропинке никаких не должно быть?

– Нет, сеньор Алехо, – не согласился Чино. – Вы по джунглям не ходили, опыта нет. Вы и то, что прямо перед носом происходит, не заметите. А очки ночного видения – хорошо. Вот и идите замыкающим, смотрите по сторонам, может, опасность какую-нибудь заметите. Только не спешите стрелять прежде времени, чтобы не сделать хуже. И пусть нас хранят Пречистая Дева и Святой Мигель!

Из зарослей вынырнула взъерошенная мокрая Маня, фыркнула, мяукнула, приветствуя меня, и тут же принялась яростно вылизываться.

Я наклонился к гивере и почесал ее за круглым ухом. Сколько раз Маня спасала мою жизнь, защищая свою маленькую стаю, – не перечесть. Теперь, бегло оглядев гиверу, я с облегчением отметил, что она не пострадала – никаких видимых ран я не обнаружил. Маня, несмотря на присущую ей отчаянную храбрость, заботилась о сохранности своей шкурки трепетно и со старанием.

– Надо идти, сеньоры! – в очередной раз воззвал к здравому смыслу Чино.

– Ну тронулись, тронулись! – пропыхтел Шварц, взваливая на свою спину куль из одеяла, наполненного боеприпасами.

Чино вел нас по какой-то неприметной тропке, где нам то и дело приходилось пригибаться под нависшими ветвями деревьев. Как объяснил охотник, тропу эту протоптали какие-то местные твари, отличающиеся довольно высоким ростом, так что нам очень повезло, что мы на нее наткнулись. На других тропах, проложенных менее рослыми зверями, нам бы пришлось идти на четвереньках или прокладывать дорогу местными аналогами мачете – длинными, расширяющимися к концу ножами. Таких ножей, подобранных в теперь сожженной деревне, у нас было два. Причем высоким качеством они не отличались – металл клинков был мягким и к тому же поржавел изрядно.

Тропинка имела множество изгибов: виляя между стволами деревьев и огибая валуны торчащих то тут, то там невысоких скал, она никак не желала идти прямо. Утоптанный множеством лап или копыт слой опавшей листвы мягко пружинил под ногами. Струи ночного тумана вились между черными и серыми (в отображении очков) скалами, стволами и корнями. Смесь множества запахов заполняла обоняние, заставляя сознание интенсивно работать, придумывая, что же именно могло так пахнуть.

Я шел замыкающим в нашей короткой цепочке. Непрерывно оборачиваясь и поглядывая на иногда мелькающее меж веток небо, в страхе, что в спину или в голову вцепится какая-нибудь тварь, я несколько раз споткнулся о какие-то корни или камни, после чего решил довериться Мане. Гивера неторопливо трусила рядом со мной и не выказывала никаких признаков беспокойства, так что я тоже приказал отбросить все страхи и дать покой своим взведенным до предела нервам.

Оказывается, не одному мне было не по себе в ночных джунглях. Действительно, мои спутники не имели тактических очков, впрочем, как и любых других приборов ночного видения, так что я был в намного лучшем положении, чем они. Пялиться без толку в темноту зарослей ночного тропического леса было наверняка очень неприятно.

Для меня же окружающий мир был раскрашен всеми оттенками серого, словно на экране древнего черно-белого телевизора. И только цветные нити целеуказателей да подсвеченные красным силуэты разной мелкой живности, ползающей и порхающей в ветвях и на земле, расцвечивали унылую картинку. Но жаловаться мне не приходилось, ведь мои прежние тактические очки окрашивали поле зрения в желтый цвет, что было еще непривычнее.

– Как-то здесь тихо, – отметил Лука через полчаса пути. – Насекомые трещат, а вот всяких ночных ревунов да квакальщиков не слыхать…

– Это Темные джунгли, сеньор, – ответил идущий впереди Чино через плечо, – здесь мало животных – все боятся красных псов. Впрочем, это хорошо: так нам идти безопаснее.

– Ну эту же тропинку кто-то проложил! – возразил Санёк.

– Это сато карапачо, сеньоры. Они не боятся красных псов.

– Карапачо, карапачо, – бормотал Лука, – это похоже…

– На них доспехи, щиты… – принялся объяснять охотник.

– Ага, броненосцы!

– Си, сеньор, можно и так называть, – согласился Чино.

– И большие эти ваши сато карапачо? – поинтересовался Санёк. – Их едят? А они сами кого-то едят? Ну людей, например…

– Их едят, они же питаются листьями, травой, плодами…

– Вот и славно! – обрадовался Санёк. – Пусть попадется нам на тропинке такой карапачо и мы быстренько сделаем из него карпаччо! [20]20
  Карпаччо– тонко нарезанные кусочки (их толщина не должна превышать 2,5 мм) сырого мяса, приправленные классическим соусом из соли, перца и оливкового масла с лимонным соком или уксусом. Популярное итальянское блюдо.


[Закрыть]

– Я не знаю, что такое «карпаччо», сеньор Алехандро, но с сато карапаччо лучше не встречаться на одной тропе, – ответил охотник. – Они легко выходят из себя, а их панцирь не так-то и легко пробить. Пули просто отскакивают, соскальзывают в сторону. Одному такому зверю – а они редко ходят по одному, сеньор! – не составит труда втоптать весь наш отряд в листья. У сато есть еще одна особенность: они приходят в ярость от вида огня и запаха дыма. Так что пока никаких костров, зажигалок, спичек, сигарет. К счастью, эта тропа довольно стара – видите, как она заросла с боков и сверху? Так что будем надеяться, сеньоры, что сато на ней нам так и не повстречаются, и мы не попадем им на рога.

– Ах, так у них еще и рога имеются… – потерявшим задор голосом протянул штурман. – Что же это за хрень – броненосцы с рогами! Где такое видано?

Мне тоже очень не понравилась нарисованная моим воображением картина: закованная в панцирь туша, увенчанная спереди рогами, а то и несколькими парами рогов. Судя по высоте растительности над тропинкой, животные немногим были ниже человека, а то и выше, если учитывать, что тропа уже заросла.

Санёк все еще бурчал что-то себе под нос, когда Чино резко остановился, подняв руку вверх:

– Скоро мы подойдем к Древнему Пути, сеньоры.

– Ты уверен, что мы обогнали воров? – уточнил врач.

– Нет, сеньор Лукас, не уверен. Но дорога, выводящая на Древний Путь, сильно испорчена, да еще имеет много поворотов. Так что будем надеяться, сеньоры…

– Я надеюсь, ребятушки, что снова стрелять нам не придется, не придется, – пропыхтел Шварц. – Но кто знает? Так что соблюдаем осторожность и попытаемся оборудовать для наших друзей-натовцев теплый прием.

– И как ты думаешь этот прием устроить? – поинтересовался Лука.

– Ну можно устроить завал из стволов деревьев, – протянул Шварц. – Или обвал сообразить, раз места тут гористые…

– Маня беспокоится, – оборвал я «специалиста по сложным ситуациям».

– Что?

– Гивера что-то учуяла, – повторил я. – Скорее всего, это что-то идет нам навстречу по тропинке.

Маня действительно вытянулась в напряженную струну, усиленно нюхая воздух. Затем она фыркнула озадаченно, словно не разобравшись в запахе, и встала «сусликом», поводя своими круглыми ушами. Странно, так она делала, если пыталась что-то услышать или рассмотреть. Неужели обычно острый нюх подвел гиверу?

– Вы слышите? Идет кто-то!

– Странное что-то, сеньоры, – неуверенно пробормотал Чино.

– Карпаччо? – испуганно шепнул Санёк.

– Нужно покинуть тропу, – пыхнул Шварц.

Лука утвердительно кивнул, затем, видимо поняв, что в темноте его могу видеть только я, зашептал, немного пригнувшись:

– Давайте-ка разойдемся по обе стороны тропки, чтобы, если что, взять врага в «клещи».

Через пару секунд на тропе никого не было. Я залег за поросшим мхом камнем, стараясь не думать о ползающей в листве живности. Автомат я держал наготове, заранее передвинув предохранитель в режим автоматического огня. Рядом со мной растянулся Санёк.

Топот, услышанный нами ранее, нарастал, стала ощущаться дрожь земли, сотрясаемой тяжелыми ударами. Вскоре я стал различать странное жужжание, побрякивание и свист, сопровождающие грузные шаги.

– Знаешь, – шепнул мне в ухо штурман, – мне кажется, что это та же тварь, что вокруг деревни в тумане бродила. Как пить дать она же! Только раньше она не брякала. Смотри, она кого-то тащит!!!

Я осторожно выглянул из-за камня, и тактические очки тут же услужливо выделили красным контуром темный силуэт, передвигающийся в нашу сторону. Высотой это существо было более полутора метров: четыре ноги, довольно быстро несущие массивный с множеством выступов корпус, полное отсутствие головы, странные отростки, торчащие вперед и в стороны… рога, что ли?

Что-то неправильное было в походке этого существа. Казалось, это движутся две пары человеческих ног, словно бы два человека несли один тяжелый и громоздкий груз. Но это явно были не люди, а цельный организм, хотя и человек там присутствовал. Причем человеческое тело болталось на боку существа, словно кто-то желал оседлать странное животное, но не смог, да так и повис, нелепо и беспомощно.

Вот животное споткнулось, качнулось в сторону, довольно ловко восстановило равновесие и снова возобновило свое движение. Человеческое тело на боку безвольно качнулось. Чем ближе существо приближалось, тем больше странных подробностей бросалось в глаза и… Стоп! Да это же…

– Это робот, – шепнул я Саньку. – Кажется, его никто не сопровождает, кроме тела на боку, – может быть, это раненый без сознания. Не высовывайся, но прикрой меня, если что – я попробую остановить его без стрельбы.

Санёк кивнул и… передернул затвор своей винтовки.

Клац-клац.

Четвероногий механизм тут же остановился. Что-то лязгнуло, корпус робота развернулся к нам, и тут же загрохотали установленные на нем пулеметы. Яркие вспышки пламени прорезали ночь. Пули секли ветки и рикошетили от камней. Из зарослей на противоположной стороне тропинки ударили оба ствола Шварцева обреза, но дробь, естественно, не причинила механизму никакого вреда, так что толстяк добился только того, что робот перенес огонь в его сторону.

Воспользовавшись этим, я прыгнул к засыпающему тропинку гильзами механизму и подкатился под него. Освещенное вспышками пламени «брюхо» и «ноги» робота были бронированы, видимо, с расчетом устоять и перед взрывом гранаты, и перед автоматной пулей, но против «Кото-хи» у них шансов не было.

В два удара я подрубил шарнирный механизм передней «ноги», затем ударил по второй… Механизм завалился вперед и вбок, взрывая тропинку струями свинца, лихорадочно дергая изуродованными конечностями. Я рванулся в сторону, но все-таки получил в бок задней «ногой», от чего отлетел на полтора метра в сторону. Удар прошел вскользь, да и куртка его здорово смягчила, но бок тут же онемел, так что я испугался, что у меня сломаны ребра. В глазах потемнело, несмотря на тактические очки…

Крепкие руки подхватили меня, помогли подняться на ноги, деловито расстегнули куртку, ощупали.

– Смотри-ка! – прокричал мне в ухо Лука. – Совсем как живой!

Кого доктор имел в виду – меня или робота, – я не понял. Механическая туша действительно напоминала агонизирующего зверя: она продолжала биться на тропинке, задними конечностями разнося в щепки нижние ветви деревьев. Во все стороны летела земля, камни, ошметки, листьев. Пулеметы робота молчали – очевидно закончился боезапас, но подходить к брыкающемуся механизму все равно было опасно.

Я покрепче сжал рукоять, из которой торчали тридцать пять сантиметров светящегося лезвия, и, морщась от боли в боку, направился к безумствующему роботу.

– Погоди!

Лука опередил меня, зажег фонарик, освещая металлическую тушу, поднял ствол своего карабина, помедлил, прицеливаясь…

Бах! Бах! Бах!

Несколько выстрелов в упор сделали свое дело: робот затих. Из развороченных винтовочными пулями электронно-механических внутренностей посыпались искры, завоняло паленой изоляцией…

– Не стрелять! – из зарослей вывалился Чино. – Сеньоры, нас же услышат!

– Чино, ты сдурел? – Лука легонько шлепнул охотника по лицу: – Опомнись, тут грохота столько от пулеметов, что вся окрестность разбужена давно.

– И до сих пор в ушах грохает, – пожаловался Санёк. – Дядьки, да это же «Дог»! Ну собака по-английски. Вспомогательный робот американской разработки. Я еще на Земле документалку про военных роботов смотрел – там практически таких же железяк показывали. Этот робот, правда, понавороченней будет, какая-то новая версия…

Штурман нервно крутил головой, переминался на месте, определенно не решаясь приблизиться к застывшему роботу. Шварц, выпросив у Луки фонарик, уже осматривал механическую тушу.

– Свалился прямо на тело, так что если человек и был жив, то теперь уже вряд ли, – пропыхтел толстяк, дергая какую-то деталь механизма. – Только нога из-под корпуса торчит и ботинок определенно военный. Кто-нибудь, пройдите вперед по тропинке дозором – вдруг сюда еще кто-нибудь направляется. Не мог же этот «теленок», или, как там, Александр, собака? Дог? Не мог же этот «Дог» самостоятельно по джунглям разгуливать! Хотя… похоже, блок связи в нем был поврежден еще до нашего нападения, так что…

Лука снял ботинок со злосчастной ноги, пощупал щиколотку, пытаясь уловить пульс…

– Действительно умер, – резюмировал он и, прихватив с собой Чино, отправился было дальше по тропинке, как вдруг замер, прислушиваясь, и поднял руку, прося тишины.

– Это не просто в ушах шумит, слышите? Стреляют где-то!

Шварц перестал пыхтеть и звякать металлом, так что сразу стало слышно приглушенную расстоянием стрельбу.

– Да там целый бой идет! – заволновался толстяк. – Вот только знать бы, где это «там»!

– Это за скалами, на Древнем Пути, – отозвался Чино. – Джунгли и скалы съедают звук…

– Далеко туда идти? – Лука нетерпеливо перебирал большими ступнями. – Ведь если это наши «друзья» с кем-то схватились, то у нас есть шанс под шумок отбить свой вездеход! Ну, Чино! Соображай быстрее, охотник!

– Примерно… как от реки сюда идти, – выдохнул Чино.

– Так, стволы в зубы – и вперед!

– Погоди, неугомонный! – Шварц снова полез к туше робота. – Да посветите кто-нибудь! Нужно же понять, с кем и с чем мы имеем дело.

– Это так важно?

Толстяк на вопрос врача только раздраженно фыркнул.

– Александр, останься с Фридрихом, – быстро распорядился Лука, – остальные – за мной! Впрочем… Алексей, идите первым, у вас ночное зрение, как-никак.

Бег по виляющей между деревьями и каменными глыбами тропинке никак нельзя было назвать увлекательным и приятным занятием. То Лука, то Чино спотыкались о какой-нибудь выступ, падали с угрозой повредить голову или конечности, шипели что-то сквозь зубы – один на испанском, другой на русском и, кажется, латыни, – после чего снова кидались вперед по неровной, усыпанной жухлыми листьями ленте. Мне, конечно же, было легче – я-то видел, куда я бегу и куда ставлю ноги, но и у меня вскоре стало запирать дыхание. Еще пару десятков метров – и я натолкнулся на лежащее на тропинке тело.

– Скорее всего, кто-то из сопровождения робота! – крикнул догнавший меня Лука, подхватил с земли штурмовую винтовку убитого и закинул ее за плечо. Также врач поднял каску, которую тут же напялил себе на голову. – Давайте вперед, время не ждет!

Я перепрыгнул через тело и побежал дальше, удивляясь отсутствию брезгливости у Луки. Хотя он врач – ему привычно.

Вскоре к нам присоединился Санёк, крикнувший, что Шварц нас догонит, если только мы сбавим темп или остановимся. Так как останавливаться никто не собирался, то, скорее всего, догонять толстяку придется долго.

Минут через пять или семь лихорадочного галопа тропинка еще больше завиляла из стороны в сторону, а затем, как и полагается тропинкам, по которым бегут задыхающиеся люди, круто пошла вверх. Скорость бега сразу упала вполовину, а то и на две трети, дыхание сбилось окончательно, и я понял, что Шварц догонит нас только под утро, если раньше не задохнется насмерть. Под ногами стали осыпаться мелкие камни, так что пришлось закинуть автомат за спину и хвататься руками за каменистые выступы и корявые ветки кустов, чтобы не покатиться вниз по уклону. Бегущая неподалеку от меня Маня легко прыгала с камня на камень, а затем вообще взбежала на ствол увитого лианами дерева и исчезла из виду. Хорошо ей, древолазающей, с такими-то способностями. А вот мне – карабкаться и дышать, глядя за что хватаюсь руками, чтобы не цапнуть колючую ветку или, еще веселее, – затаившуюся змеюку. И как здесь робот прошел?

– Алексей! – окликнул меня Лука. – Осторожнее!

Я и сам понял, что подъем закончился и тропинка выходит на открытое пространство. Стрельба сделалась оглушительной – определенно мы приблизились к месту боя. Какие-то полосы света бродили по небу, гасли, снова появлялись. Сквозь переплетение джунглей мелькали частые вспышки, веером рассыпались трассеры очередей. Из-за перегиба тропы вдруг разлилось яркое мерцающее зарево, отчего тени стали еще темнее, и погасло, мигнув пару раз. Путь я продолжил на четвереньках: медленно преодолел последнюю пару метров, с всхлипами хватая воздух пересохшим ртом, затем вообще лег на живот, несколько раз протяжно вздохнул, успокаивая дыхание, и осторожно заглянул за крупный валун.

Святые небеса!

– Вот это каша! – прохрипел мне в ухо подползший к валуну Санёк. – Мы что, туда пойдем?

Я не отвечал штурману, завороженный картиной ночного боя. Поросль джунглей перед нами уступала огромному пустому пространству, вымощенному плоским камнем, словно городская площадь где-нибудь в Европе. Посреди этой площади стояла парочка автомобилей (ну да, определенно – разновидность американских «хаммеров», причем один – с солидным прицепом) и наш утраченный вездеход. С крыш машин били пулеметы и лучи нескольких прожекторов, от вездехода тоже мелькали вспышки очередей и бухала парочка дробовиков.

Практически весь этот свет и огонь были направлены в небо. Мои тактические очки захватили множество движущихся силуэтов, и я покрепче сжал автомат, когда понял, что вижу.

Сотни, а может даже тысячи летающих тварей – тех самых красных псов, – кружили над вездеходами чудовищной каруселью, срывались вниз, пытаясь на пикировании ухватить хоть кого-то из своих двуногих врагов, разбивались о крыши вездеходов… Мостовая вокруг машин была густо усыпана трупами и бьющимися в агонии телами животных, но это не останавливало нападающих. Несколько пылающих костров указывали на то, что люди отбивались не только при помощи пуль. Тут без огнемета объемного действия или гранат с напалмом не обошлось. Треск выстрелов и визг атакующих псов создавали такой шум, что я даже не сразу услышал, что Санёк что-то говорит мне, и повернул голову только тогда, когда штурман дернул меня за рукав.

– Что?

– Кто с земли, говорю, нападает? – проорал Санёк. – Почему они дальше не едут?

Я помотал головой, изображая недоумение… и только сейчас понял, что замощенная камнями площадь – и не площадь вовсе, а огромная, раскинувшаяся метров на сто в ширину, дорога. Дорога эта, плавно заворачивая влево, дальше таяла в ночной темноте, очевидно подымаясь в горы. Вот, значит, какой этот Древний Путь, о котором говорил Чино. Кто же построил этакое чудо? Кому хватило рабочих ресурсов и терпения, чтобы… впрочем, это подождет, а вот кто сделал такой милый завал из древесных стволов, перекрывая путь машинам, – это уже злободневней.

От вездехода отделилась фигура, похожая на человеческую, но слишком громоздкая, от фигуры, прямо вверх, поджигая мечущихся в воздухе тварей, метнулась струя огня, вильнула пламенным зигзагом, превратилась в пылающее облако, погасла. Тлеющими угольками сыпались на брусчатку Древнего Пути тушки красных псов, догорали вокруг, застилая обзор вонючим дымом…

– Чувак в экзоскелете! – возбужденно завозился рядом со мной Санёк. – Во, круть!

Я вздохнул, усмехнулся про себя. Это как раз совсем не «круть». «Круть» была, когда я в боевом робоскафандре, которому все земные разработки и в подметки не годились, несся по развалинам Пиона, увиливая от обстрела летающих машин. Но Саньку совсем не нужно было об этом приключении знать – расспросами замучает: что я чувствовал, как управлял, чем стрелял… А затем начнет представлять, как бы он сам, будь он на моем месте, ловко управлялся бы с роботом-носителем да косил врагов пачками…

Кстати, была бы у меня сейчас такая боевая единица, как тот носитель, я б разметал в два счета и американцев, и летающих псов, и вон тех, что устроили длинный завал через весь Древний Путь, мешая проехать «хамми» и вездеходу. Из-за завала редко, но настойчиво стреляли по вездеходам, не давая людям выйти из машин и растащить преграду. Засада – иначе не скажешь.

– Партизаны, чтоб их приподняло да шлепнуло, партизаны дорогу перекрыли! – просипел слева от меня срывающийся голос.

Шварц! Надо же, догнал! А я был такого плохого мнения о его физической форме… Впрочем, сипел и кашлял толстяк так, словно задался целью выплюнуть в джунгли свои измученные легкие. Тяжело ему, с его-то весом и короткими ножками.

Лука потянул меня за ногу, увлекая вниз. Следом за мной сползли и Шварц с Саньком. Только Чино остался наблюдать за творящейся на Древнем Пути катавасией.

– Что делать будем, господа? – поинтересовался врач, когда мы все оказались ниже уровня боевых действий и грохот выстрелов стал чуть тише. – Пока завал держится, наши друзья-воришки не тронутся с места, но, как только они его минуют, – поминай как звали! – нам их уже не догнать!

– Нам. Нужен. Вездеход, – с нажимом на каждое слово пропыхтел Шварц.

– Не, ну я в то пекло не полезу! Думаю, и у остальных головы на плечах имеются! – Вытаращил глаза Санёк. – Мы и пару метров не пробежим – посекут из пулеметов!

– У меня есть их маячок, – сказал толстяк, доставая из кармана небольшую плоскую коробочку. – Чего вы вытаращились? Опознавательный маячок для системы сканеров типа «свой-чужой». По нему можно и раненого найти, и в бою определить, кто на твоей стороне, а кто враг…

– С робота снял? – догадался Лука. – И что нам это дает?

– Если сумятицы станет еще больше, тогда кто-то из нас может попытаться пробежать к вездеходу и попасть внутрь: своему-то они двери откроют!

– План безумный, конечно, – задумчиво сказал Лука, – но…

– Хорошо, а что дальше этот человек станет делать? Перебьет всех, кто в вездеходе? А если там человек десять?

– Погодите, Александр! – Лука распахнул свой медицинский рюкзак и стал в нем копаться. – Вот, не думал что пригодится, но эта штука сильно облегчит нам задачу.

– Что это? – Шварц подозрительно уставился на контейнер из прозрачного пластика, размером с большой палец. Больше всего он напоминал закрытую с двух сторон пробирку, в которой мягко покачивалась желтоватая маслянистая жидкость.

– Кое-какая эфирная смесь, – ухмыльнулся Лука. – Вдыхание ее паров вызывает довольно сильную эйфорию. Используется для прекращения паники в закрытых помещениях типа кинотеатров или концертных залов. Человек, пробравшийся в вездеход, просто разобьет ее, и весь экипаж окажется небоеспособен… мне так кажется.

И врач протянул контейнер мне.

– А почему…

– Все правильно, – Шварц тут же сунул маячок ко мне в карман, затем снял с головы Луки каску и надел ее мне на голову: – У тебя обыкновенное сложение, а меня или Луку по фигуре сразу вычислят. К тому же у тебя куртка и очки, бегаешь ты хорошо, а управлять вездеходом, кроме тебя, никто не умеет: это ты столько времени проводил в кабине, так что была возможность научиться!

Я ошарашенно переводил взгляд с одного лица на другое. На всех читалась одно: «Да, Алексей, только ты, больше некому!» Бред какой-то!

– Я же в английском разбираюсь как в балете! – сделал я отчаянную попытку. – Впрочем, нет – в балете больше. А вдруг окликнут?

Попытка провалилась.

– Ты что, дорогой? – с удивленной улыбкой просипел Шварц. – В мирах Дороги все на межмировом разговаривают!

Что-то холодное и влажное потыкалось мне в ладонь: это Маня сообщила о том, что она снова рядом.

– Ладно, – пробормотал я, – только Маньку подержите, пока я бегать буду. А то кинется следом, подумают – зверь гонится за их солдатом да полосанут из пулеметов!

Окружающие меня попятились.

– Ты уж как-то сам разберись со своей гиверой, – выразил общее мнение Санёк.

– А эта… эйфория… я ведь тоже ей подвергнусь?

Лука поманил меня ближе, а затем прижал к моей шее пневмошприц.

Пш-шик!

Я непроизвольно скривился. Больно, зарраза!

– Должно сработать как антидот, – как-то неуверенно пробормотал врач. – Только постарайся не напрягаться около часа: эта штука здорово давление поднимает, ну плюс еще некоторые побочные эффекты…

– Это как же не волноваться? – спросил я ошарашенно. – В таких-то обстоятельствах?!

– Ну…

– Сеньоры, что-то происходит! – подал голос откуда-то сверху доселе молчавший Чино. – Что-то приближается!

– Значит, мне пора, – устало пробормотал я. – Куда подгонять вездеход?

– Сюда и подгоняй, как можно ближе, – Лука протянул мне штурмовую винтовку, поднятую у трупа. – А «калашников» оставь, слишком заметный автомат, американцы с такими не бегают.

Я кивнул, покрепче сжал цевье какой-то очередной модификации М-16 и «гусиным шагом» двинулся вверх, к перелому тропинки.

Когда я поднялся к заветному валуну, из-за которого было так удобно наблюдать за происходящим на Древнем Пути, земля под ногами уже ощутимо вздрагивала. Даже сквозь треск выстрелов стал слышен гул, что нарастал подобно снежной лавине. Что могло производить подобный звук – я предпочитал и не думать. Единственным моим желанием стало почему-то – оказаться как можно дальше от здешних мест и никогда в жизни больше не видеть тропические заросли. Очевидно, не только я испытывал похожие чувства: стрельба со стороны машин и от завала стала утихать, а затем вовсе сошла на нет. Даже летающие твари поднялись повыше, а их «птичья карусель» потеряла свою стройность и рассыпалась на несогласованные потоки.

– Низкочастотное звуковое давление! – проорал мне в ухо присевший рядом со мной Лука. – Нервы могут начать сдавать, постарайся держаться!

– Я бы держался, – пробормотал я сквозь зубы, – если б было за что! А то ни одной держалки в округе…

Гул стал вовсе невыносимым: создавалось впечатление, что моя голова распухла, словно воспаленный, готовый прорваться нарыв. Я, вспомнив о последствиях атаки огромного червяка возле реки, вытащил из кармана куртки вакуумные наушники от плеера и заткнул ими уши. Сам плеер у меня экспроприировали партизаны, причем вместе с наушниками. Но у меня вошло в привычку держать при себе запасные «затычки», на случай, если у первых порвется провод, или случится еще какая проблема. И надо же – случилась, как раз тот случай.

Наушники помогли, но не сильно: низкочастотные вибрации все равно проникали через кости черепа, но мне стало полегче. По тому, как прикрыл глаза и запрокинул голову Лука, мне стало понятно, что ему-то точно не по себе. Врач вставил пальцы в уши, пытаясь хоть как-то оградиться от болезненной звуковой волны… и в этот момент это случилось.

Нарыв лопнул.

Из темной стены джунглей, прорвав ее, словно стрижи – паутину между ветвями, вырвались массивные приземистые туши. Впрочем, приземистыми они были только с расстояния в сотню метров, а так их высота достигала двух – двух с половиной метров. Во все стороны полетели ветки, щепки, ошметки и даже стволы деревьев. Целый участок тропического леса длиной метров в пятьдесят-шестьдесят будто взорвался, породив тяжелые, разъяренные туши. Существа, похожие на странных, покрытых пластинами костяной брони носорогов, вооруженных, к тому же, еще несколькими парами длинных и увесистых рогов на лбу, на пару секунд остановились, обозревая открывшийся перед ними вид, а затем снова кинулись вперед.

Несколько особей бросились яростно топтаться по горящим тушкам красных псов, уничтожая все признаки огня. Другие задрали рогатые, украшенные костяными воротниками, напоминавшими твердые зубчатые уши, головы, и моя голова снова попыталась взорваться от новой звуковой атаки. Но, впрочем, мне повезло: похоже было, что основной удар звука пришелся на небо, в котором метались обескураженные красные псы. Целый ливень трепыхающихся, визжащих тел рухнул на Древний Путь. Некоторые псы пытались удрать, дотянуть до своих гнезд, но, очевидно, потеряли ориентацию и поэтому летели в абсолютно разные стороны, в том числе – вертикально вверх и вниз. Совсем недалеко от валуна, за которым мы с Лукой прятались, добавляя к скорости падения усилия крыльев, в брусчатку врезался оглушенный красный пес, да так, что только брызги в разные стороны полетели.

Звуковое давление немного ослабло, так что я, выглянув из-за валуна, успел увидеть, как несколько рогатых туш с задранными чешуйчатыми хвостами перевернули оба «хаммера», после чего прожекторы, светившие с их крыш, погасли. Подброшенный ударом массивной рогатой башки, улетел в сторону джунглей боец в экзоскелете, извергая в полете струю огня из своего огнемета. Ударился об ствол дерева и рухнул, запылав еще одним веселым костром. Один из зверей тут же принялся топтаться по нему, так что я мог только порадоваться, что не вижу подробностей этой сцены. Кто-то из сидевших за завалом партизан догадался выстрелить в выползавшего из машины американца, отчего около полудюжины зверюг кинулись к завалу и в пару секунд разметали его подчистую. Словно былинки, вспорхнули в воздух огромные бревна и те, кто были за ними. Разъяренные животные гонялись за мечущимися людьми и топтали их, несмотря на впивающиеся в бронированные шкуры пули. Дымный шнур, повисший в воздухе, засвидетельствовал наличие у кого-то из людей гранатомета. Граната врезалась в одного из животных и взорвалась, разбрасывая во все стороны клочья брони и мяса. Раненый зверь завалился на бок и взревел подобно иерихонской трубе, так что я испугался, что вся округа треснет и провалится в тартарары. От этого оглушительного вопля остальные животные окончательно разъярились: они многотонными ядрами стали кататься по всей округе, снося все на своем пути, словно гигантские взбесившиеся кегельные шары. Стволы деревьев от завала были перемолоты в щепки, оба «хаммера» окончательно растоптали, причем произошло то, что следовало при этом ожидать.