Текст книги "Цена власти (СИ)"

Автор книги: Илья Карпов

сообщить о нарушении

Текущая страница: 17 (всего у книги 29 страниц)

Глава 21

– Таринор! Сир Таринор!

Наёмник с трудом вырвался из сладкого плена сна. Сегодня он собирался поспать чуть дольше и возложил завтрак на Игната. Тот действительно проснулся с первыми лучами солнца, но его возня разбудила Таринора. И вот, только ему удалось снова уснуть, как сон опять от него ускользал.

– А?.. Уже готово?.. – проговорил он спросонья. – Что-то не чую запаха похлёбки.

– Сегодня я к тебе по другому делу. Да и повар из меня так себе.

Даже спросонья Таринор смог понять, что этот голос принадлежит совсем не Игнату. С неохотой разлепив глаза, он увидел перед собой остроухого капитана Айдена в неизменной шляпе с тремя перьями.

– А, это ты… – наёмник зевнул и потянулся. – Зачем я понадобился прославленному капитану наёмников ни свет, ни заря?

– Сегодня утром я не досчитался двоих членов своего отряда, – ответил эльф. – По странному совпадению, именно тех, кого я наказал за аферу с фальшивым серебром. Дункан и Гус.

– У тебя пропали люди, но приходишь ты с этим ко мне. Пока что смысл твоих действий от меня ускользает…

– Твой друг маг тогда поднял шум, из-за этого принцесса оштрафовала отряд на сорок пять оггенов, а я в свою очередь списал с тех двоих сотню. Вернее, по сотне с каждого, для ровного счёта. Пусть будет засранцам урок. Вот только не удивлюсь, что они теперь винят во всём именно Игната. На меня скалиться кишка тонка.

– Понятно, – вздохнул Таринор, поднимаясь на ноги. – Не думаешь, что это просто совпадение? Что, по-твоему, Игнат с ними сделал? Сжёг дотла и развеял пепел по ветру?

– А он так может? – эльф поднял изрезанную шрамами бровь.

– Давай его и спросим… Игнат! Чёрт возьми… Где он?

Только сейчас наёмник сообразил, что Игната нигде поблизости нет. В палатке мирно похрапывал Тогмур. Отсыпался после того, как прошлой ночью ходил проматывать остатки своей доли награды от Сфорца.

– Я ему велел завтраком заняться… – пробормотал Таринор, глядя на котелок с водой, на дне которого лежал слой сырой чечевицы, а на поверхности сиротливо плавали кусочки солонины. – Дрова обуглены, значит, готовить он всё-таки начинал, что, несомненно, играет в его пользу. Вот только закончил почти сразу. Будто что-то его прервало…

– Значит, Игнат тоже пропал, – усмехнулся Айден. – Совпадение, говоришь?

– Теперь в это верится меньше.

– Парень хотел вызвать меня на поединок. Может, решил схлестнуться с Дунканом и Гусом?

– Брось. Игнат бы так не поступил… Если только эти твои ребята его не спровоцировали. Отвлекая от похлёбки.

– Они сегодня ночью стояли в карауле у шатра принцессы, а сейчас и след простыл. Оставить такой пост… Они оба прекрасно понимали, что за такое сотней оггенов не отделаешься. Да и они не самоубийцы, чтобы бросать вызов огненному магу. Все помнят битву при Лейдеране, все видели, на что он способен… А теперь все ещё и узнали, насколько он вспыльчив.

– Ладно, к чёрту споры, – махнул рукой Таринор. – Правда в том, что исчез и Игнат, и твои ребята. Соглашусь, что совпадением это быть не может, но не провалились же они сквозь землю. Будем искать, пока лагерь не снялся с места. А если и снимется, догоним.

Таринор растолкал северянина и наказал ему подготовить всё к переходу, если они с Айденом слишком задержатся. В этот самый момент на плечо наёмника сел знакомый белопёрый ворон с голубыми глазами.

– А привет, Ми… – наёмник чуть было не назвал имя, но вовремя опомнился. – … милый друг. Кружил неподалёку? Случайно не видел Игната?

– Бол-ваан! – каркнул в ответ ворон.

– Да, знаю, нужно было лучше за ним приглядывать. Сам удивляюсь, куда он мог запропаститься…

– Бол-ваан!

– Ладно, ладно. Сам его поищу…

Вдруг ворон спорхнул с плеча и сел на землю перед Таринором. Наёмнику даже показалось, что птица нахмурилась, а в её глазах появилось беспокойство.

– Мааг! – каркнул он. – Бол-ваан!

– Значит он всё же попадался тебе на глаза? Куда он делся?

Ворон защёлкал клювом и захлопал крыльями, а после стал что-то чертить на земле.

– Гляди, он у тебя и писать умеет, – усмехнулся Айден. – И… г… н… Кажется, пытается нацарапать имя Игната.

– Я помню, как его зовут. Расскажи лучше, куда он делся.

Ворон затёр буквы лапой и принялся снова вычерчивать что-то клювом, только на этот раз чёрточки слабо не походили на буквы. Они складывались в рисунок дома, как если бы его нарисовал маленький ребёнок. Квадрат, крыша в виде двух чёрточек сверху и что-то на крыше, что птица никак не могла изобразить. Она чертила клювом, потом, досадно каркнув, вновь стирала лапой.

– Нет, – вздохнул Таринор. – Так мы далеко не уедем. Чёрт… – наёмник присел на корточки и заговорил почти шёпотом. – Быть может, ты мне всё расскажешь?

Ворон радостно каркнул и взмыл в воздух. Пролетев в сторону рощицы неподалёку от лагеря, он вернулся и сел Таринору на плечо.

– Понял, сейчас только одёжку твою заберу… – шепнул наёмник и обратился к капитану Айдену: – Нам с вороном нужно кое-куда прогуляться. Вдвоём.

– Вот ещё! – фыркнул эльф. – Если он укажет, где Игнат, там наверняка будут и мои ребята. Я иду с вами.

– Но я… Мы… – оправдания, приходившие на ум Таринору оказывались одно нелепее другого. Он не нашёл ни единой причины отказать Айдену так, чтобы это не выглядело горячечным бредом. – Ладно, чёрт с тобой. Только у ворона спрошу. Ты не против открыть наш маленький секрет?

– Карр… – обречённо каркнула птица, и в этом хриплом звуке слышалось смирение.

– Тогда идём. И лучше верхом, так будет быстрее. Много времени тебе нужно, чтобы подготовить лошадь? Если да, то мы лучше уедем вперёд…

– Мой конь всегда готов, – отрезал капитан Айден.

Пока войско подкрепляло силы перед дневным переходом, мимо караульных проехали двое всадников. Лагерь встал на берегу могучей реки Эрберин, где то и дело встречались как рощицы, так и небольшие леса. Именно к такому леску ринулись всадники, почти сразу перейдя в галоп.

– Ладно, тут нас никто не увидит, – проговорил Таринор, бросая на траву платье и мягкие туфли. – Ты не мог бы отвернуться, Айден?

– Не мог бы, – недоверчиво ответил эльф. – Чем дольше продолжается это утро, тем меньше я понимаю. На кой у тебя вообще с собой женские тряпки? Любовь всей жизни ушла к другому, а ты не можешь её забыть и переодеваешь маркитантских девок в её платье?

– Сейчас сам всё увидишь, – ответил наёмник с усмешкой и обратился к ворону на плече: – Ну, давай. Некогда лясы точить.

Птица вспорхнула, нырнула в кучку одежды на траве, и спустя пару мгновений на её месте оказалась белокурая девушка, прикрывающаяся платьем. Капитан Айден застыл с глупым выражением лица и, кажется, даже не дышал.

– Позволь представить тебе леди Мирану Рейнар, – произнёс Таринор и добавил с усмешкой: – Теперь-то хоть отвернись. Не видишь, девушка смущается?

– Я… Да… Прошу прощения, леди, – эльф встрепенулся, будто разбуженный от чуткого сна и крутанулся на месте, едва сохранив равновесие. – Она же… Был ворон, стал… стала девушка… Это бы многое объяснило, но… Мирана… Рейнар⁈ Из тех самых Рейнаров? Слышал, они все погибли.

– Все вопросы потом, – голос Мираны звучал обеспокоенно, она принялась говорить быстро, надевая платье. – Утром Игнат занимался завтраком… Я кружила неподалёку. А потом пришла девчонка. Я её прежде не видела и подлетела поближе. Она сказала, что её послала девушка по имени Рия, мол, она ждёт в заброшенной часовне к югу от лагеря. Он всё бросил и помчался туда!

– Ты его не остановила?

– Я пыталась! Он только отмахнулся, а я не могла обратиться в человека посреди лагеря средь бела дня…

Капитан Айден тяжело вздохнул. Он обратился к Таринору, и голос его был мрачен:

– Я до конца не уверен, что происходит. Но думаю, что твой огненный друг попал в беду.

* * *

Игнат бежал по осенней траве. Спотыкался, едва не падал, но не сбавлял скорости. Лагерь со всей его утренней суетой остался далеко позади, а с каждым шагом предвкушение встречи всё сильнее распаляло огонь в душе. Тело сделалось легче воздуха, а ноги сами несли его вперёд.

Магу хотелось кричать во весь голос от радости, петь, танцевать, прыгать до самого неба. Силы переполняли, сподвигая на невозможное. Если это и есть то самое вдохновение, воспетое менестрелями, то Рия была его музой.

Сегодняшним утром его вызвали в шатёр принцессы, где его ждал некто, представившийся сиром Робином Рикером, бывшим рыцарем гвардии. Он рассказал, что Рия сбежала из Чёрного замка и покинула город с его помощью. Игнат тут же принялся заваливать рыцаря вопросами, но тот клялся, что больше ничего не знает, и они разминулись в предместьях.

«И вот теперь она добралась сюда, – проносилось в голове Игната. – Теперь, мы, наконец, встретимся! Рия! Милая Рия! Столько всего пережила, столько вытерпела! Заброшенная часовня в покинутой деревне… Она всегда была умницей, назначила встречу там, где никто не найдёт и не помешает. Кажется… Да! То самое место!»

Впереди, на речном берегу, действительно показались давно оставленные дома. Их соломенные крыши давно сгнили, деревянные стены перекосило от сырости и времени, а на некоторых виднелись подпалины от пожара. Люди покинули это место уже давно, наверное, ещё в прошлую войну, и теперь оно производило впечатление тихого и мрачного памятника.

«Будто на кладбище оказался», – поёжился Игнат. Он сбавил шаг, осмотрелся и действительно увидел часовенку, единственное уцелевшее здание во всей деревне. Однако подойдя ближе, он понял, что поспешил с суждением. Та часть крыши, что не обвалилась, заросла густым мшистым ковром, а белая штукатурка на стенах растрескалась от сырости, обнажив серую каменную кладку.

Дверь чудом держалась на петлях. Маг открыл её, шагнул внутрь и солнечное утро сменилось полумраком тени.

– Рия? – неуверенно позвал он, вглядываясь в темноту после яркого света. – Ты здесь?

Тишину нарушил короткий щелчок, а через мгновение Игнат вздрогнул от громкого глухого звука. Будто топор расколол сухое полено у самого уха. Он резко обернулся и похолодел: из двери торчала стрела. Короткая, с жёстким оперением – арбалетный болт.

Едва Игнат успел осознать, что произошло, как что-то хлестнуло его по лицу, словно кнутом. Маг вскрикнул и схватился за щёку: кожа взрезана, ухо порвано, на ладони алое пятно крови. Рядом с торчащим из двери болтом появился ещё один.

Вспыхнула боль, как от ожога. Игнат взревел. Огненный вихрь сорвался с его рук и понёсся вперёд, разрывая темноту. Маг успел заметить две человеческие фигуры, прежде чем раздался душераздирающий крик. Он рванул на улицу, едва не сорвав дверь с петель, и собрался было бежать прочь, как вдруг увидел всадников, скачущих к нему во весь опор.

Из-за закрытой двери часовни доносились крики и проклятия, а Игнат замер, готовясь принять бой. Кровь стекала по подбородку, жгучая боль распаляла внутренний огонь, а руки охватило пламя. Грохот копыт становился всё громче. Всадники мчались между заброшенных домов, поднимая облако пыли, и маг уже готовился обрушить на них огненную ярость, как вдруг…

– Игнат! – крикнул один из них.

Маг не поверил своим ушам. Он умерил пламя и пригляделся.

– Таринор?

– Чёрт… – наёмник спешился и подошёл ближе. – У тебя кровь на лице!

– Там эти, ублюдки, с арбалетами… – сбивчиво проговорил Игнат и махнул рукой позади себя. – Не знаю, сколько. Увидел двоих… Швырнул пламенем и выскочил наружу…

– Двое их, – сказал второй всадник, оказавшийся капитаном Айденом. – Разукрасили они тебя, конечно… Ну, ничего, главное – жив. Теперь будешь красавцем, как я.

Капитан «Терновых клинков» спрыгнул на землю, подошёл к двери, из которой торчали наконечники арбалетных болтов, и громко постучал.

– Эй, есть кто живой?

– Кэп? – донеслось с той стороны. – Ты что ли? Что ты тут делаешь?

– То же самое хотел спросить у тебя, Дунк. Гус с тобой?

– Нет больше Гуса! Сопляк-колдун ему рожу запёк, до румяной корочки! Он упал и головой об алтарь! Насмерть! О боги, как же палёным воняет…

– Не мудрено, вы ж его подстрелили, – усмехнулся капитан. – Стало быть ты там один. Нас здесь трое. Поговорим?

Ответа не последовало.

– Чего затих, Дунк? – громко спросил капитан Айден. – Ищешь, как бы слинять?

– Да некуда тут! – голос Дункана задрожал. – Только если по воздуху. Дверь-то одна, а за ней вы! Хрен куда меня отпустите…

– Значит будем разговаривать. Для начала расскажи, какого дьявола вы двое сбежали с поста?

– А то ты не знаешь, капитан? – обиженно донеслось из-за двери. – Сотня оггенов! Сотня, чтоб её! Я за этот поход вообще ни черта не получу!

– Ты навёл тень на отряд. А если будут болтать, будто «Терновые клинки» связаны с фальшивомонетчиками? Думал, я оставлю это безнаказанным?

– Но не сотню же! Мне ж ребята рассказали, девчонка-принцесса велела выплатить всего сорок пять!

– Считай платой за нашу репутацию, – неожиданно серьёзно ответил Айден. – Я выстраивал её много лет. И поверь, стоит она гораздо больше, чем вшивая сотня оггенов.

– Ты эльф, для тебя десяток лет – плюнуть и растереть! А мне забесплатно шкурой рисковать некогда.

– Потому ты решил прихватить дружка и поискать лучшей доли. Допустим. А чем тебя парнишка маг обидел?

– Если б сопляк бучу не поднял, всё бы обошлось. С тем пухлым скверно получилось… Но он тоже хорош: незнамо с кем в карты на деньги играть. Такого грех не облапошить. Да и потом, если б он один пришёл, договорились бы как-нибудь…

– Ах ты сын потаскухин! – вспыхнул Игнат. – Да ты хоть знаешь, что им пришлось пережить из-за тебя, псина блудливая⁈ И Тиберию, и Маркусу! Да я за одно это тебя сейчас прямо здесь сожгу к чертям!

Маг рванулся к двери, но его тут же поймал за плечо Таринор.

– И вы за это решили его пристрелить? – спросил Айден. Дункан снова затих, и эльф повторил вопрос громче.

– А что ещё оставалось, чёрт возьми? Из-за него мы на деньги попали! И немаленькие!

– Так значит… – озадаченно проговорил Игнат. – Значит и про Рию вы наврали! Или нет⁈ Если вы где-то её прячете, то клянусь всеми богами…

– Да не знаем мы никакую Рию… – обречённо донеслось из-за двери. – Подслушали в карауле, о чём в шатре болтали. Тут мне идея сама собой в голову пришла… Да и Гус ловко придумал. Выцепил девчонку из прачек, бросил ей пару монет, велел найти там-то рыжего паренька и сказать ему, мол, зазноба твоя ждёт-изнемогает в заброшенной часовне. Мы ж по пути мимо деревеньки это проезжали, вот он и вспомнил…

– Значит, отправили девчонку, а сами тем временем сделали ноги, чтобы засаду подготовить? – Айден прищурился. – Действительно ловко сработано. Впрочем, в моём отряде дураков никогда не водилось.

– И что теперь? – спросил Дункан, и теперь пришёл черёд капитану Айдену задумчиво помолчать.

– Деваться тебе всё равно некуда, – наконец, ответил он. – Так что выходи. Сейчас остынем и всё решим.

– А этот, рыжий?

– Игнат? Он тебя не тронет. Не тронет ведь? – эльф взглянул на мага и тот нехотя кивнул. – Обещаю.

Послышались неуверенные шаги. Дверь открылась, обдав вонью палёной плоти, и на пороге появился мужчина с испуганным лицом и незаряженным арбалетом в руках. Он сделал пару шагов и боязливо покосился на Игната.

– Значит щёку всё-таки задели, – проговорил он. – Гуса работа. Я-то первым стрелял – промахнулся. Если б рука не затекла, пока ждали…

– То разговор у нас был бы совсем другой, – холодно проговорил капитан Айден. – Что вы вообще собирались делать потом? Вернуться в лагерь, как ни в чём не бывало?

Дункан потупил взгляд и опустил голову. Айден подошёл к нему и положил тому руку на плечо. Мужчина вздрогнул и просел, будто рука весила сотню фунтов.

– Иной бы решил прикрыть свою задницу сразу же, как только узнал о фальшивом серебре, и отдал бы вас под стражу, – проговорил Айден. – Может и мне стоило так поступить?

– За такие дела в глотку свинец заливают, – тихо сказал Дункан, глядя в землю. – Ты его от смерти спас, кэп.

– Спас от одной, и он тут же решил найти себе другую. Да и ты туда же…

– Кэп… – Дункан поднял обречённый взгляд. – Ты меня теперь прогонишь? Идти-то мне совсем некуда…

– Прогоню? – Айден удивлённо вскинул брови. – Я задумывал «Терновые клинки» не просто как сброд наёмных головорезов. Нет, это, скорее, боевое братство. Отсюда уходят либо в могилу, либо с моего одобрения.

Эльф пристально оглядел Дункана, и тот съежился под этим взглядом.

– Жаль терять таких бойцов, – продолжил он со вздохом. – Гус был «клинком» три года. А ты… Напомни, сколько ты уже с нами?

– Я… Э… – Дункан растерялся от неожиданного вопроса. – Да вот шестая зима будет.

– Нет, – сказал капитан Айден и снова грустно вздохнул, – не будет.

Он выхватил кинжал из-за пояса и вонзил его Дункану в грудь по самую рукоять. Изо рта несчастного вырвался короткий выдох, в глазах застыл немой вопрос. Он выронил арбалет и начал опадать на землю, пока Айден бережно придерживал его.

– Вы с Гусом разбрасывались фальшивым серебром, сбежали с караула у шатра нашего нанимателя и, – эльф посмотрел на Игната, – едва не лишили нас одного из сильнейших бойцов в грядущей битве. Члены моего отряда не убивают иначе как с моего одобрения и за хорошую плату.

Наконец, жизнь покинула тело Дункана. Его лицо побледнело, глаза остекленели, и капитан Айден бережно положил тело на землю.

– Собаке собачья смерть, – процедил Игнат, и тут же поймал на себе возмущённый взгляд эльфа.

– Придержи язык, мальчишка! – рявкнул он. – Они искупили свою вину, и теперь их судят только боги. Оттащу беднягу к Гусу в часовню. Пусть станет им склепом. Лопат у нас с собой всё равно нет.

Когда капитан Айден скрылся за дверью с бездыханным телом, Игнат заметил белого ворона на стене одного из домов.

– Мирана? – удивился маг. – Так это она тебе рассказала?

– Нам, – поправил Таринор. – Айден теперь тоже знает. Иначе было никак.

– Значит теперь я ей обязан. С другой стороны, я бы наверняка успел убежать…

– Или этот Дункан подстрелил бы тебя в спину, – заметил наёмник. – Как ты вообще умудрился на такое купиться? До города ещё не один десяток миль. Что Рие здесь вообще делать?

– Я… Я не знаю. Просто, когда услышал её имя, всё внутри вспыхнуло. Будто и думать уже не мог. Вцепился в эту возможность, как пёс в мозговую косточку.

– И чуть не подавился…

– Твоя правда. Слушай, а сильно меня там задело? – Игнат указал пальцем на саднящую щёку.

Таринор пристально вгляделся и покачал головой.

– Половины уха как не бывало, да и кожу распороло, хоть и неглубоко. Жить будешь, но шрам наверняка останется. Носи его как память о невероятном везении. Пройди стрела на пару дюймов в сторону, и…

– Рие придётся привыкнуть, – вздохнул Игнат. – Хотя после того, что ей пришлось пережить, это едва ли её испугает. Представляешь, она сбежала из замка в кладбищенской повозке! В саване с трупом монахини!

– То, с каким восторгом ты об этом говоришь, меня немного пугает, – усмехнулся Таринор.

– Сир Рикер поднял саван, увидел её, но не выдал. Она у меня такая смелая. Моя храбрая Рия… Скоро мы встретимся. Совсем скоро!

– Смотри только не напорись на очередной обман. Иначе в следующий раз я могу не успеть.

– Нет, – серьёзно сказал Игнат. – Теперь верю только тому, что вижу собственными глазами.

Вернувшись в лагерь, Таринор с Игнатом обнаружили хмурого Тогмура, который пытался сложить палатку так, чтобы она не напоминала бесформенную кучу тряпья.

– О, явились! – проворчал северянин. – Смуглорожие уже с место снимаются, а я всё ещё вожусь. Не моё это дело, тряпки укладывать… Ох, чтоб меня! Игнат, это кто ж тебя так разукрасил?

– На меня не смотри, – ответил Таринор. – Я тут не при чём. А куда котелок делся?

– В мешке он. К слову, похлёбка у Игната так себе вышла. Несолёная совсем.

– Ага. И неварёная, – хихикнул маг. – Ладно, пойду поищу, кто заштопает мне щёку. Саднит, зараза, будто перца насыпали. И надо бы придумать, как Мирану отблагодарить. Если б она вас не привела…

Глава 22

Войско преодолело добрые пару десятков миль и к вечеру вновь встало на привал. Таринор узнавал эти места, здесь начинались предместья Энгатара. Деревни встречались на пути всё чаще, и он предложил Равене собрать отряд, чтобы пополнить запасы.

Та поначалу была не в восторге от этой идеи, но усатый дядюшка Вернер выступил в роли голоса разума.

– Ты привела с собой разных людей, – сказал он. – Они поверили в тебя, оставили дом и родных. Но голод меняет даже самых лучших из нас. Многие из них не станут терпеть и сами начнут грабить округу, как сир Доррен. Лучше решить дело миром, пока это возможно.

К счастью для Равены, кое-кто из окрестных жителей согласился расстаться с частью запасов в обмен на серебро. Вот только цены сильно отличились от того, что она ожидала.

– Целый марен за фунт чечевицы! Полтора за кочан капусты! – возмущалась девушка, возвращаясь в лагерь. Она шагала рядом с телегой, гружёной мешками. – Хапуга наживается на тех, у кого нет выбора!

– Представь, сколько серебра уже потратила принцесса на свою часть войска, – заметил Таринор. – Наверняка король распускает слух, будто его дочь ведёт на столицу иноземцев-завоевателей, стремится во что бы то ни стало занять трон. Собственно, у войска два пути: либо покупать снедь у местных, либо поступать как тот ублюдок, сир Доррен, и просто грабить селян. Но её высочество, как сказал Дэйн, выбрала первый путь ещё до того, как покинула Высокий дом. Чтобы в ней видели не безжалостного захватчика, а полноправную хозяйку Хартланда.

– Скажу проще, – усмехнулся Вернер. – Чтобы после коронации ей не пришлось воевать с собственным народом. Я не король и не лорд, но, думается, куда легче править теми, кого перед этим не ограбил.

Равена окинула взглядом мешки на телеге и вздохнула.

– А что до цен, то скоро еда станет ещё дороже, – печально продолжил Вернер, пригладив усы. – Если осада затянется, благородные господа будут готовы отдать собственного коня за мешочек проса. К тому же ночи становятся холоднее, скоро ударят морозы, а в армии принцессы в основном южане-наёмники.

– Об этом говорили ещё в Высоком доме, – сказал Таринор. – Но вот что они не учли, так это то, что запасы Энгатара тоже не бесконечны. Я, конечно, в королевские закрома не заглядывал, но этот год вряд ли можно назвать спокойным для тех, кто сеет хлеб.

– Что верно, то верно, – вздохнул Вернер.

– И потому наша армия будет даже в более выигрышном положении, чем королевские силы, – продолжал наёмник. – Их войско может укрыться за стенами и ждать, пока мы не перемёрзнем, но когда у них закончится еда, им придётся варить суп из кожаных ремней.

Равена вопросительно посмотрела на Таринора.

– Потом расскажу, – усмехнулся он. – Та ещё история… Короче говоря, это будет битва голода против холода. И победит в ней самый стойкий.

– Правда за нами, – сказала девушка. – А за правду можно стоять до конца.

Таринор на это ничего не сказал, лишь усмехнулся про себя. Юная и наивная, верная идеалам, чем-то похожая на него самого в прошлом… Но плохо ли это?

Кто знает, может она и есть тот герой, которого заслужили люди Энгаты, измученные войнами, рыцарями-грабителями и дрязгами благородных лордов? Тот, которым мог, наверное, стать и сам Таринор, но слишком устал.

Наёмник вернулся в лагерь и почти добрёл до палатки, совершенно уверенный, что уснёт прежде, чем голова коснётся лежанки. Как вдруг услышал знакомый голос:

– Сир Таринор! Сир Таринор!

Наёмник тяжело вздохнул. День выдался слишком долгим, и начался он с точно таких же слов. Обернувшись, он увидел беспокойно глядящего Тиберия.

– Что на этот раз? – устало спросил наёмник. – Если хочешь поговорить о тех засранцах, что сбагрили фальшивое серебро, то дождись утра, иначе я помру на половине истории.

– Что? О, нет! Я вовсе не за этим! Игнат мне уже всё рассказал… – торопливо проговорил Тиберий. – Один из людей Сфорца разбудил меня и велел позвать вас. Наверное, потому, что я знаю ваш язык, а переводчицу будить не хотели. Давно подозреваю, что их с сеньором Сфорца отношения теснее, чем кажется на первый взгляд…

– Или потому, что мы с тобой знакомы и я не пошлю тебя куда подальше в такой поздний час, – процедил Таринор. – Но тут сеньор кондотьер просчитался. Скажи, что я спал так крепко, что ты не смог меня разбудить…

– К сожалению, они предусмотрели и это, – мягко заметил Тиберий. – Сказали, в случае вашего отказа, вас велят доставить туда силой.

– Сеньор Сфорца выбирает на редкость дерьмовое время, чтобы обсудить дела, – мрачно усмехнулся Таринор. – Наверное, мстит за то, что чуть не взлетел на воздух по моей вине. Что ж… Могу его понять. Ладно, идём.

Лагерь почти уснул, лишь кое-где ещё горели отдельные костры тех, кто прибыл на привал позже остальных. Но охранники Сфорца несли неусыпный караул у его шатра.

Внутри оказалось всего двое: сам кондотьер и незнакомец в чёрном плаще. Последний стоял на коленях со связанными за спиной руками и мешком на голове. Сфорца тут же что-то сказал Тиберию, и на приветствие это похоже не было.

– Зря я надеялся, что меня отпустят спать, – устало улыбнулся аэтиец. – Придётся переводить, что он скажет.

Сфорца заговорил вновь, и на этот раз речь длилась куда дольше. Тиберий внимательно ловил каждое слово, наморщив лоб, а когда кондотьер замолчал, обратился к Таринору:

– Итак, не далее как четверть часа назад караульные поймали лазутчика. Но, к их удивлению, тот не только позволил связать себя без сопротивления, но и назвал ваше имя, включая рыцарский титул. Его тут же доставили в шатёр Сфорца, а потом послали за вами. Теперь сеньор кондотьер желает провести допрос.

– То́льи иль са́кко, – сказал Сфорца, глядя на Таринора.

– Он просит снять мешок с головы пленника, – пояснил Тиберий.

Наёмник был готов сделать что угодно, лишь бы поскорее отправиться спать. Он подошёл к сидящему на коленях бедняге, сдёрнул с его головы мешок, и обомлел, не веря своим глазам.

Острые уши. Белые волосы, собранные в пучок на затылке. Чёрные знаки, въевшиеся в бледную кожу лица.

– Драм?.. – выдохнул Таринор, отступив на шаг.

– Хотел бы я, чтобы наша встреча прошла более приятно, – ответил эльф, щурясь на свет, и улыбнулся. – Здравствуй, сир Таринор Пепельный. Рад тебя видеть, друг.

Одним богам известно, что подумал Эмилио Сфорца, когда увидел, что сир Таринор набросился на лазутчика, едва увидев его лицо. Но даже им неведомо, что творилось в голове кондотьера, когда вопреки ожиданиям он увидел крепкие объятия старых друзей.

– Чертовки рад видеть тебя, дружище! – смеялся наёмник, хлопая эльфа по спине. – Только умоляю: никаких сиров и пепельных! Ты прекрасно знаешь, как меня зовут!

Бросив взгляд на Сфорца, Таринор впервые увидел на его лице недоумение.

– Теперь, наверное, стоит объяснить всё сеньору кондотьеру, пока у него глаза из орбит не выпали. Тиберий, придётся тебе ещё немного задержаться…

Эмилио Сфорца слушал перевод слов наёмника молча и с неизменным выражением лица, то и дело поглядывая на Драма. Когда же Таринор закончил, кондотьер произнёс несколько фраз, указывая на лицо эльфа.

– Сеньор Сфорца сказал, что ему немного знаком язык этельдиар, – пояснил Тиберий. – И что ему известно значение знаков на лице Драма. А ещё… Он сказал, что нашей армии трусы не нужны.

– Передай сеньору Сфорца, – с мрачным спокойствием проговорил Драм, – что и тот, кто оставил эти отметины мёртв. Как и тот, кто приказал их оставить. И что теперь я ношу их как боевые шрамы в знак того, что страх больше не владеет моим сердцем.

Такое объяснение устроило кондотьера. Его тонкие губы даже искривились в подобие улыбки.

– А теперь, – добавил Драм, – когда моя совесть свободна, было бы неплохо, если её примеру последуют мои руки и ноги…

Кондотьер разрешил Драму остаться в лагере, однако велел Таринору за ним приглядывать. Тиберия, наконец, отпустили на долгожданный сон, так что возвращались они уже вдвоём.

– Вот только места для ночлега у нас не найдётся, – сказал наёмник. – В палатке и так битком. Игнат, Тогмур, Мирана…

– Мирана? – спросил эльф.

– Да, потом расскажу. От тебя такое скрывать точно незачем.

– Я подремлю у костра. Плащи этельдиар прекрасно сохраняют тепло. Надеюсь, сестра меня не хватится.

– Так ты не один?

– Ты даже не представляешь, насколько, – хитро улыбнулся Драм и Таринору стало немного не по себе. – Но об этом завтра. А сегодня… У тебя найдётся место у костра для старого друга?

* * *

– Да чтоб мне заживо сгореть! Драм! Старый ты грибоед!

Восторженный голос Игната оказался первым, что услышал Таринор следующим утром. С вечера маг клятвенно уверял, что проснётся пораньше, чтобы приготовить завтрак, обещанный ещё вчера, но, увидев тёмного эльфа, мирно спящего у потухшего костра, забыл обо всём на свете. Радовался и Тогмур, а вот Мираны в палатке уже не было. Она успела упорхнуть прежде, чем все проснулись.

Однако от завтрака Драм отказался, и пока все ели похлёбку, он старательно пережёвывал сушёные грибы из собственных припасов.

– У нас такие тоже в ходу, – заметил Тогмур, указывая деревянной ложкой. – И притом разные для разных нужд. Какие-то жуют воины перед тем, как схватиться с троллем, другие старый Эйвинд размалывал в порошок и добавлял в отвар, чтобы лучше слышать богов.

– Грибные яды, – отвечал Драм, – сказываются на людях самым разным образом. Некоторые этельдиар даже жалеют, что они не действуют на нас. Впрочем, мои сородичи преуспели в иных способах затуманить разум.

– Зануда, – усмехнулся рукой рыжий северянин, махнув рукой.

– Таринор, – снова заговорил эльф, – сейчас мне нужно будет вас покинуть. Я предупредил, что могу пропасть до утра, но не дольше. Не хотелось бы, чтобы меня начали искать. К вечеру вы доберётесь до столицы, я вернусь и разыщу вас. И мне вновь понадобится помощь Тиберия, чтобы поговорить с вашим командиром. Он показался мне… Неглупым человеком.

– Ну, лишний раз беспокоить нашего кудрявого друга ни к чему, – ответил Таринор. – У Сфорца и своя переводчица имеется. Вот только не думаю, что сеньор кондотьер сейчас расположен к задушевным беседам. Нынче у него голова другим занята. Наверняка к вечеру соберёт военный совет.

– Тем лучше. Дело в том, что я привёл подмогу, но она… Необычная. Наверное, будет лучше, если ты увидишь её первым. Вечером.

Сказав это, Драм поднялся с места.

– Стой! – окликнул его Таринор. – На вот, возьми.

Наёмник протянул монетку с дыркой посередине, нанизанную на верёвочку.

– В следующий раз покажешь караульным, я их предупрежу, чтобы тебя впустили. Только убедись, что придёшь с правильного края лагеря, а то эти южане тебя ничерта не поймут.

Драм кивнул, молча взял монетку и зашагал прочь.

– И всё же он так и остался чудилой, – хихикнул Игнат и почесал щёку, на которой красовались аккуратные швы. – Ай! Зараза…