Текст книги "Цена власти (СИ)"

Автор книги: Илья Карпов

сообщить о нарушении

Текущая страница: 12 (всего у книги 29 страниц)

Глава 15

Отис из Одерхолда не привык ждать так долго. Если бы рядом стояли солнечные, песочные или любые другие часы, он наверняка то и дело на них бы поглядывал. Однако на пустыре неподалёку от Горького холма ничего подобного не было. Только скошенная трава, открытая повозка с задремавшим возницей и мрачная громада огромной виселицы, над которой бесформенной тучей кружило вороньё. Проезжая мимо неё по пути сюда, Отис морщился от тяжёлого смрада, исходящего от висельников, и теперь ему казалось, что ветер доносит эту вонь даже сюда.

Полотно серого неба протянулось от горизонта до горизонта и, казалось, давило на макушку так, что в висках застучала кровь. «Наверное, будет дождь», – подумал Отис и поёжился. Даже будучи магом водной стихии, воду, льющуюся с неба, он не любил. С чего бы ему любить то, что несёт холод и сырость? То ли дело горячая ванна…

Отис запахнулся поплотнее в шерстяную накидку. И почему он, верховный маг, должен терпеть всё это? Вряд ли Рейквину доводилось обучать кучку деревенских магов, которых и магами-то называть стыдно. Книжник Илберн, что встретился сегодня утром в коридоре Чёрного замка, усмехнулся, что Отису выпала честь собственными руками огранять драгоценные камни. Вот только сам Отис чувствовал себя не огранщиком, а, скорее, каменотёсом. И одним богам известно, сколько придётся стесать щебня, чтобы из этих деревенщин вышел толк…

Разверзнутая пасть городских ворот тонкой вереницей выпускала пеших и конных, отдельные телеги и целые обозы из множества повозок. Но вот оттуда показалась группа людей, горстка пеших и один всадник, перед которой все прочие расступились. Они неспеша проследовали мимо Горького холма и двинулись по дороге, но вдруг всадник, заметив Отиса, свернул с дороги, перевёл лошадь в галоп и направился прямо к нему.

– Наконец-то, – выдохнул он, и возница вздрогнул во сне. – Я бы сейчас тоже вздремнул…

То был один из рыцарей гвардии. Король как-то представлял всех их Отису, но тот сумел запомнить только Гильяма Фолтрейна. Его мёртвый взгляд и хищная улыбка, будто благородный сир собирается отрезать от тебя кусок и сожрать без соли, въелись в память намертво. К счастью, это оказался не он. Рыцарь выехал вперёд, и Отис разглядел седые волосы, пышные усы и добрый прищур серых глаз.

– Доброго вам дня, господин верховный маг! – добродушно сказал рыцарь, слезая с седла. – Надеюсь, не заставили вас долго ждать? Тюремщик Уоллес со страшного похмелья двигался как сонная муха. И с чего б ему так напиваться? Пока отыскал ключи от камер с этими беднягами, прошла целая вечность…

– Нет нужды объясняться, сир… – Отис до последнего надеялся, что память подкинет имя рыцаря, но этого, увы, не произошло. – Простите, я не запомнил вашего имени. Столько всего случилось…

– О, не беспокойтесь, – усмехнулся тот, поправляя красный плащ с белым символом гвардии – мечами, скрещенными над короной. – Его величество представил нас друг другу всего однажды, да и притом всех одновременно. Разумеется, нам восьмерым упомнить одного вас куда проще, чем вам запомнить все наши имена разом. Я Годрик Гримвуд.

– Отис из Одерхолда, – тут же ответил маг, но осёкся, смутившись. – Да, вы ведь помните моё имя… Но и ваше кажется знакомым. Гримвуд… Не ваш ли родич сражался на турнире?

– Верно, то был мой младший брат. Увы молодость победила опыт, и церковник ему наподдал. Впрочем, Болдвин не особенно рассчитывал на победу, скорее, просто приехал от скуки. Да и потом, у них с тем парнем даже оружие было разное. Всё-таки его величество устроил самый необычный турнир на моей памяти…

Отис вдруг вспомнил о своём позорном поражении у всех на глазах и поспешил сменить тему. Он вгляделся в приближающихся людей и спросил как можно более непринуждённо:

– Сколько их там?

Рыцарь обернулся.

– Без одного дюжина. И столько же стражников. Его величество решил позаботиться о нашей с вами безопасности.

– Думаете, они могут быть опасны? Деревенские колдуны едва контролируют свои силы. Такие не опаснее студента-первогодки в Академии.

– Ну, вам виднее, – сир Годрик улыбнулся и пригладил усы. – Потому вам их и поручили. Вряд ли удастся обучить их так же, как это сделали бы в Академии, однако в битве с мятежниками королю нужны настоящие маги, а не бестолковые недоучки. Вы ведь знаете, кто на их стороне?

– Да, верховный маг Игнат, – поморщился Отис. Называть этот титул означало признать себя лишь временно занимающим высокую должность.

– И он одолел самого некроманта.

– Так говорят, – холодно ответил Отис. – Вы ведь не станете преуменьшать заслуг войск лорда Таммарена? В конце концов, Игнат просто человек. Он не может сражаться с целой армией.

– Ваша правда. Если б такие как вы были на такое способны, такие как я стали бы не нужны, – усмехнулся сир Годрик. – Радует, что я вряд ли доживу до таких времён. Кажется, ваше ожидание подошло к концу. Прежде чем вы начнёте, скажу им пару слов.

Магов действительно оказалось одиннадцать. Босые, в серых шерстяных накидках с кандалами на ногах и руками в колодках, они стояли плотной кучкой, едва не прижимаясь друг к другу. Среди них оказались как молодые парни, совсем мальчишки, так и те, чьи щёки покрывала густая щетина. Женщин среди них было всего трое.

Одна из них, ещё совсем девчонка лет тринадцати, белобрысая и коротко стриженная, испуганно глядела вокруг и переминалась с ноги на ногу. Другая, зрелая и черноволосая, напротив, не отводила от Отиса тяжёлого взгляда тёмных глаз.

Стражники встали по одну сторону от магов. Каждый из них снял с пояса арбалет и принялся его заряжать. Сир Родрик тем временем вышел к магам.

– Слушайте меня, – гаркнул он. – Я сир Годрик Гримвуд, рыцарь гвардии его величества Эдвальда Одеринга. Король поручил мне привести вас на тренировочное поле, и я это сделал. Также он поручил доставить каждого из вас обратно, но это уже зависит не только от меня. Видите стражников вокруг вас? У каждого из них в руках заряженный арбалет. Стрела, выпущенная из него, навылет пробивает деревянную доску толщиной в дюйм с расстояния в два десятка шагов. Для вас такой выстрел означает смерть.

Отис изумился. Только что добродушный сир Родрик теперь звучал удивительно сурово. Впрочем, наверное, с этими бездельниками иначе нельзя.

– По моей команде выстрелят они все и сразу. Стрела не разбирает цели, поэтому любая сделанная вами глупость может означать смерть не только для вас, но и того, кто стоит рядом. Вы все принесли клятву верности его величеству, нарушение королевской клятвы – измена, а измена жестоко карается. Попытаетесь сбежать – смерть. Посмеете напасть на кого-то из нас – смерть. Откажетесь выполнять указания господина верховного мага, – взгляды магов устремились на Отиса, и ему стало не по себе, – смерть. Так постараемся же, чтобы каждый из вас вернулся обратно целым и невредимым. А теперь, прошу, господин верховный маг. Они в вашем полном распоряжении.

Сир Родрик отошёл в сторону, а Отис набрал побольше воздуха в грудь и выпалил неожиданно громко даже для самого себя:

– Меня зовут Отис из Одерхолда! И я буду делать из вас боевых магов на королевской службе! Если докажете, что обладаете достаточной силой, вас ждёт сытая и благополучная жизнь. Но сначала… Сначала мне нужно, чтобы их освободили хотя бы от колодок, сир Родрик.

Рыцарь нахмурился.

– Иначе они не смогут выполнять то, что от них требуется, – добавил Отис. – Руки в нашем деле важнее всего.

– Ладно, чёрт с ним, – проворчал сир Родрик. – Сейчас вам освободят руки, но все мои предупреждения остаются в силе.

Один из стражников положил арбалет на траву и принялся расстёгивать одни колодки за другими. Маги облегчённо потирали покрасневшие запястья и разминали затёкшие плечи.

– Хорошо, – сказал Отис. – Теперь мне нужно понять, с кем я имею дело. Вряд ли его величество вверил бы мне ведьм или знахарей, а потому я предполагаю, что все вы маги стихий. Поднимите руку, кто из вас повелевает водой.

В воздух несмело поднялись четыре руки, одна из которых принадлежала черноволосой женщине. Отис облегчённо вздохнул. С ними работать будет легче всего.

– Кто владеет магией воздуха? – продолжал он, и трое подняли руку.

– Что насчёт земли? – откликнулись ещё три человека.

О последней стихии Отис спрашивать не стал. В глубине души он надеялся, что огненных магов среди них не окажется вообще, однако ещё меньше он ожидал, что вот эта девчонка с затравленным взглядом принадлежит к их числу.

– Значит, ты управляешь огнём? – спросил Отис, и та испуганно кивнула. – Выйди сюда и продемонстрируй, что умеешь.

Маги расступились, пропуская девочку вперёд. Та не сразу осмелилась сдвинуться с места. Оказавшись перед Отисом, она испуганно оглядела всех вокруг.

– Выпусти пламя туда, – указал он в сторону поля, где никого не было. – Не стесняйся.

Отис не понаслышке знал, насколько тесна связь огненной магии с человеческими эмоциями. Он столкнулся с этим ещё в годы учёбы в Академии, когда воспитанников факультета огня опасались не только прочие студенты, но и некоторые преподаватели. А когда смазливый Ирвин Фосс увёл у него дочку сапожника, к которой Отис бегал по выходным, тот воспылал ненавистью ко всем магам огня разом. Они едва не подрались, и Отис наверняка бы наподдал Фоссу, если бы не вмешался декан огня. Говорили, что Маркус Аронтил тюфяк и мямля, однако почему-то он был чуть ли не единственным из преподавателей, кто мог унять пыл неугомонных огненных студентов.

Теперь эти воспоминания отдавали ностальгической теплотой, и погрузившись в них Отис не сразу заметил, что девочка раз за разом выбрасывает вперёд руки, однако с её пальцев не сорвалось даже искры.

– Ты точно владеешь магией огня? – с сомнением спросил Отис.

– Д-да, – заикаясь, ответила девочка. – Н-но…

– Но не можешь продемонстрировать этого? Почему?

– Силы её демон высосал, – раздался уверенный голос, заставивший всех обернуться. То была черноволосая женщина, маг земли с тёмными глазами.

– Господин верховный маг не с тобой разговаривает, – рявкнул сир Родрик, но Отис поспешил его успокоить:

– Нет, пускай говорит. Прошу, расскажи.

Женщина бросила на рыцаря победный взгляд и продолжила:

– Рассказывать-то и нечего. Лисса её зовут. Была у неё семья, мать с отцом да двое братьев. Землю пахали, яблоками торговали, а потом беда случилась. Посреди ночи демон пришёл, тут-то всей семье и конец. Она одна выжила, да только сельчане отвернулись, мол, несчастье приносит, да и прогнали. Мыкалась она по округе, а потом к нам пришла, в Рябиновый омут. Продрогла бедняжка, оголодала, почти не разговаривала. Я её и приютила. Родителей всё равно уже нет, а замуж колдуний никто не берёт, – на губах женщины появилась лёгкая улыбка. – Ну а потом серые пришли. Сперва меня схватили, а Лисса заступаться стала, ну и проявила себя. Нас схватили, заковали в серебро и сюда приволокли.

У Отиса появилась мысль, однако ему тут же стало за неё стыдно. Эту девочку следует обучить, как и остальных, но как сделать это, если её сила скрыта? Магию огня питают сильные эмоции. Можно попытаться вызвать их, чтобы она проявилась, но сделать это можно только одним способом…

– Значит Лисса, так? – Отис старался звучать как можно дружелюбнее. – Расскажи, что это был за демон?

Девочка молчала и прятала взгляд.

– Зачем бередить ей душу, господин верховный маг? – вновь раздался голос женщины.

– Мне нужно узнать это от неё! Остальное тебя не касается. – строго ответил Отис и вновь обратился к девочке: – Ты ведь любила свою семью?

– Д-да…

– Что случилось в тот день, когда пришёл демон?

– Н-не день… Н-ночь, т-темно было…

– Вы спали?

Девочка кивнула, её губы задрожали. На лицо Отиса упали первые капли дождя.

– А потом ты услышала шум?

– У-угу… Брат, он м-мычал… Будто п-подавился… Я перевернулась и… И… И увидела…

– Что же ты увидела?

– Его. Чудовище. Как мешок… А снизу лапы… Оно летело к брату… Подняло в воздух… Запустило ему в рот свои… лапы… А потом проснулся второй… Закричал… Проснулись все…

Отис терпеливо слушал сбивчивый рассказ. Дело шло. Слова текли тонкой струйкой, но чем дальше, тем девочка говорила громче и более связно.

– Я… Я не могла пошевелиться… Папа схватил косу… Пытался… Не вышло… Оно… Просто разорвало… Как… Как…

– Не важно. Что случилось дальше?

– Мама кричала… Она села в углу и… Ничего не могла… И её… И брат… Он кричал… Потом перестал… Совсем…

– А после? Как ты осталась в живых?

– Я… Я стояла… А оно подлетело близко… Я чувствовала запах… Как сырое мясо… И кровь… И я просто… Просто… – девочка сжала кулаки, и капли дождя на коже её рук зашипели. – Я схватила его… Лапы… Оно закричало… Так громко… Так…

Отис сделал шаг назад. Силы проявлялись всё сильнее. Вокруг стиснутых кулачков девочки гуляло пламя, а короткие волосы встали дыбом и напоминали ежиные колючки.

– Хорошо, – выдохнул он. – Теперь можем приступать к…

– Их нет! – вдруг закричала девочка. – Больше нет! Все! Все мертвы!

Она швырнула поток пламени, и трава на его пути обуглилась.

– Замечательно! – воскликнул Отис. – Теперь прошу, успокойся. Всё поза…

– Мертвы! – не унималась девочка. – Мертвы! Разорваны на части!

Из её глаз текли слёзы, а рукава накидки потемнели от жара.

– Не стреляйте! Всё под контролем! – крикнул Отис, едва ли веря в собственные слова.

Девочка упала на колени и издала душераздирающий крик. Очередной поток пламени вырвался из её рук и пронёсся по полю. Грубая, необузданная магия. Сир Родрик выставил перед собой меч, будто это могло ему помочь, а из-за повозки выглядывал бледный от страха возница. Нужно было срочно что-то предпринять… «Окатить водой!» – осенило Отиса, и он тут же принялся собирать редкие дождевые капли в поток. Вот уже вокруг него вращалась тоненькая струйка, вот она уже чуть толще… Ещё бы немного…

– Мертвы! Все мертвы! Никого больше! – слышалось сквозь жуткие вопли Лиссы. – Ненавижу! – выкрикнула она одним воплем. – Ненавижу! – и пламя прошло совсем рядом с сиром Родриком. – Нена…

Крик девочки оборвался столь неожиданно, что Отис потерял концентрацию, и поток воды выплеснулся на траву. Он обернулся и вздрогнул от увиденного. Девочка стояла на коленях, судорожно хватая воздух губами, а из её груди торчало оперение стрелы.

– Нет… – обречённо выдохнул Отис. – Что же вы…

Лисса подняла на него растерянный взгляд и в следующую секунду рухнула на траву. Верховный маг вмиг оказался рядом, поднял её на руки, но всё было кончено. Капли дождя безразлично стекали по мёртвому лицу юной волшебницы, а по мантии Отиса расползалось тёмное пятно крови.

– Я же… Я же сказал не стрелять, – сказал он с ожесточением.

– Так ведь… Она же… Чуть сира Родрика… – запинаясь, проговорил кто-то из стражников.

– Команды не было! – сурово перебил рыцарь. – Испугался, что девчонка подпалит мне усы? Теперь из-за тебя она пролежит здесь, пока не кончится занятие.

– Нет. Пусть её… – слова давались Отису с трудом. – Пусть её отвезут… Не знаю, куда отвозят тела? Возьмите мою повозку. Обратно дойду пешком.

Выстреливший стражник положил девочку в повозку под опасливым взглядом возницы и уехал вместе с ним. Отис же собрал в кулак всё оставшееся мужество и продолжил занятие, борясь с навязчивым желанием напиться вдрызг, которого не испытывал уже много лет, даже в годы войны. К счастью, с остальными магами всё прошло куда спокойнее, их даже удалось чему-то научить. Вот только черноволосая женщина не сводила с Отиса своего тяжёлого, прожигающего, точно раскалённый прут, взгляда.

Когда занятие подошло к концу, стражники вернули на руки заключённых колодки, выстроили их в колонну по двое и повели обратно в город. Сир Родрик ехал позади, а рядом понуро шагал Отис. Небо так и не разразилось ливнем, оно ограничилось лишь противным дразнящим дождём. Да, верховный маг не любил воду, льющуюся с неба. Но сейчас больше всего на свете ему хотелось, чтобы она смыла с него кровь девочки, виноватой лишь в том, что мироздание наделило её даром магии огня.

Глава 16

– Или это какая-то ловушка, или Эдвальд стал опрометчивее, чем я думал.

Именно так ответил Таринор, когда на очередном привале его выдернули прямо с ужина в шатёр Эмилио Сфорца на закате и стали допытывать, почему Эдвальд велел оставить крепость Око короля. Переводчица перевела сказанное, и, судя по выражению лица кондотьера, ответ ему не понравился.

– Он ведь с-спятил, – вдруг сказал Тейнос Таммарен, и несколько пар глаз обратилось на него. – Б-будем называть в-вещи с-своими именами, господа. И с-судя по тому, ч-что нам известно, король с-сбрендил. С-стоит ли искать разумный з-замысел в действиях б-безумца?

Таринор сдержал улыбку. Нет, он в целом был согласен с командующим силами Таммаренов, но понимал, что его слова наверняка звучали бы более убедительно, если бы тот не заикался.

– И всё же не будем недооценивать его боевой опыт, – заметил Хельдерик. – Этот человек уже прошёл по пути, которым мы сейчас следуем. То, что мы благополучно миновали Хартланд и без боя получили Одерхолд не должно вскружить нам голову.

Говоря об Одерхолде, бывший патриарх бросил взгляд на Таринора, и тот ощутил распирающую изнутри гордость. И, как он считал, вполне заслуженную.

Когда весть о том, что он, войдя безоружным во вражескую крепость, сумел уговорить её защитников сдаться, быстро разнеслась как по аккантийской, так и по энгатской части войска. Первые прозвали его «лингвадоро» – Тиберий пояснил, что это означает «золотой язык», вторые же утомили на привалах просьбами рассказать, как было дело. За последние вечера Таринор повторил ту историю никак не меньше десятка раз, стараясь как можно меньше исказить случившееся, но солдатня, разумеется, умудрилась всё переврать.

Хоть наёмнику и льстило такое внимание, он уже начал от него уставать. Взять хотя бы этот вызов в командирский шатёр. Наверное, Сфорца думает, что Таринору доподлинно известно, что творится в голове короля. Однако, даже семь лет назад, когда разум Эдвальда был более-менее в порядке, его замысел до конца оставался покрыт мраком. До того самого дня, когда они ворвались в покои королевы в поисках Альберта Эркенвальда…

– Сеньор Сфорца сомневается, что король действительно отдал инициативу противнику, – негромко произнесла переводчица. – Ведь это верный путь к поражению.

– Оньи идиота ло са, – тихо добавил кондотьер.

– Это достаточно известный постулат военного дела, – перевела женщина после секундного замешательства.

– Как раз инициативу он оставляет за собой, – вмешался Таринор. – Действует от обороны, заманивает нас под стены города. Вы бывали в Энгатаре, сеньор Сфорца?

– Но, – коротко ответил тот, услышав перевод слов наёмника.

– И, разумеется, не видели Чёрный замок. Эту крепость всё королевство считает неприступной. Да, знаю, для вас это ничего не значит, но попробуйте посмотреть глазами короля. Он верит, искренне верит, что там ему ничего не угрожает, что иноземцам эти стены не по зубам. Если я что и узнал об Эдвальде Одеринге за время службы ему, так это то, что, получив преимущество, он становится невероятно упрям и уверен в собственных силах. Полагаю, то же самое чувство он хочет вызвать и у вас, считая, что вы станете опрометчивы и неосторожны. Король действует как хозяин положения, который попросту неспособен проиграть, что бы не делал. Эдвальд не считает вас серьёзным противником, думает, что заманивает армию под стены столицы на верную смерть. Однако, если ваши солдаты хоть вполовину настолько сильны, насколько вы в них уверены, он горько ошибётся.

Эмилио Сфорца слушал переводчицу с каменным лицом, когда же она замолчала, он смерил Таринора внимательным взглядом и произнёс, хоть и по-энгатски, но с жутким акцентом:

– Я услышал. Уходи.

Таринор не стал спорить и тут же покинул шатёр. Оказавшись на улице, он с удовольствием вдохнул прохладный осенний воздух, пропитанный дымом множества лагерных костров.

Посреди лагеря, окружённая полем шатров и палаток, высилась крепость Око короля, которая выглядела причудливым гостем из тех седых времён, когда каменные замки были редкостью. Эдвальд как-то говорил, что её создатель – один из древних королей Хартланда из исчезнувшего рода Стоунриджей, быть может даже сам Тарн Каменотёс, по легендам в одиночку выстроивший Чёрный замок.

Крепость Око короля действительно создавала впечатление, будто кто-то потратил время на её постройку только лишь затем, чтобы потренироваться перед чем-то действительно грандиозным. Куцая башенка, обнесённая невысокой стеной. В годы войны Короны там размещался гарнизон в полтора десятка человек во главе с рыцарем, а рядом стоял трактир. В мирное время гарнизонные патрулировали дороги, поэтому ко встрече с мятежным войском они совсем не были готовы.

Эдвальд отрядил к крепости пять десятков миррдаэнских головорезов с осадными крюками, и те без труда взяли её. Верного Эркенвальдам ригенского рыцаря, казнил сир Гильям Фолтрейн, трактир островитяне разграбили и сожгли.

Похожая судьба наверняка ждала бы и нынешний гарнизон, если бы ему не велели оставить крепость, вот только Сфорца почему-то упорно не хотел этого признавать. В конце концов, как бы безумен ни был Эдвальд, он не станет разбрасываться военной силой. Или же аккантиец не желает верить именно словам Таринора? Подозревает его в чём-то после того, что тот сделал?

Не то, чтобы наёмник ожидал какого-то особого расположения от кондотьера, но… Да нет, чёрт возьми, ожидал. Отправившись во вражескую крепость в одиночку, он сохранил жизни многих людей. Неужели Сфорца так взъелся, потому что не услышал того, чего хотел? Быть может, он не такой уж умудрённый опытом командир, как о нём говорят?

Стоило Таринору сделать несколько шагов от шатра, как его окликнул знакомый голос:

– Сир Таринор!

К счастью, голос не принадлежал никому из тех, кто был в шатре. Наёмник обернулся и увидел Дэйна Кавигера, уверенно шагающего к нему.

– Думал, вы пробудете там дольше, – добавил он.

– Сфорца скорчил недовольную мину и велел уйти. В любом случае, мне ему больше рассказать нечего. Разведчики прочесали Око вдоль и поперёк, но ничего не нашли. Не пойму, что Сфорца хочет услышать от меня. Что в башенную стену вмурован маг-самоубийца с бочкой крови земли, которая рванёт, как только командиры окажутся внутри?

– Думаете, Эдвальд на такое способен?

– Просто чушь, что пришла в голову… Хотя я бы не удивился. Неспроста же он сгоняет в столицу магов со всей округи… И прошу, зови меня по имени. Не хочу чувствовать себя старше, чем есть.

– Хорошо, тогда перейду сразу к делу… – проговорил Кавигер и, набрав воздуха, негромко выдавил из себя: – Научи меня сражаться левой рукой.

– Вот как? – усмехнулся Таринор. – От кого узнал?

– От людей Таммаренов. Говорят, ты держишь кружку левой.

– Эх, – наёмник хлопнул себя по лбу. – Тут я, конечно, прогадал. Теперь со мной в карты играть не сядут. «Лукавая рука оставит в дураках». И зачем только Кальдор раскрыл мою леворукость?..

– Кальдор… Моэн? – глаза Кавигера округлились.

– Ага, он самый. Ну, если хочешь, я тебе потом расскажу. Мне б сейчас к себе вернуться, пожевать что-нибудь. Чёртов Сфорца выдернул меня прямо с ужина… А вот как перекушу, могу и дать пару уроков.

– Нет. Лучше… Лучше встретимся, когда совсем стемнеет. Не хочу, чтобы меня кто-то видел. Приходи к шатру её высочества, когда будешь готов. Я всё время там.

Сказав это, Дэйн Кавигер зашагал прочь. Таринор же, пожав плечами, направился к своей палатке.

Вернувшись, наёмник взглянул на заботливо оставленную ему снедь и вздохнул по подарку от Сфорца. Несмотря на все старания растянуть остатки деликатесов на последующие дни, закончились они даже быстрее, чем серебро Тогмура. Маркитанты драли втридорога, а северянин в последние дни каждый вечер покупал там снедь с выпивкой и наведывался к своим новым аккантийским приятелям, чьи имена Таринор никак не мог запомнить.

– Или вы сегодня на редкость щедры, или солонина успела подтухнуть, – усмехнулся наёмник, глядя на едва ли наполовину опустевший котелок с чечевичной похлёбкой.

– Не, – махнул рукой Игнат, – со снедью всё в порядке. А вот Тогмур приуныл. Ну, сам расскажешь или мне придётся?

Северянин прокряхтел что-то и поднял взгляд на Таринора:

– Да я сегодня как обычно пошёл к Карло и Доминико, а серебро-то кончилось ещё вчера. Ну, я этих оглоедов кормил-поил несколько дней к ряду, думаю, теперь их черёд пришёл. А они глаза свои бесстыжие нахмурили, руками замахали…

– Вместе с деньгами кончилась и дружба, – многозначительно поднял палец Игнат.

– Угу. И так обидно за себя дурака стало, что даже в рыло им не дал.

– Хочешь, дадим? – оживился Таринор. – Мне вдруг захотелось от души съездить по какой-нибудь аккантийской морде…

– Да ну их, – буркнул Тогмур. – Я и сам хорош. Лучше отдохну и поем похлёбки, пока Игнат не вычерпал оттуда всю солонину. И как в тебя столько влазит. Тощий же, как щепка…

– Это всё внутренний огонь, – маг похлопал себя по животу. – Да и что делать, если ты каждый вечер вместо ужина с теми засранцами пропадал? Не выливать же. Я ещё с дракентальских улиц так привык, что хуже нет поступка, чем еду выкидывать. Когда на площади кого-нибудь казнили, его местные гнилой капустой закидывали, а мы с ребятами недоумевали: как она у них сгнивать умудряется? Мы б даже с одного кочана столько похлёбки наварили…

– Вряд ли они голодали как вы, – заметил Таринор.

– Эти точно. А для нас каждый кочан – чья-то спасённая от голодной смерти жизнь. Залезем, бывало, на крышу и смотрим, как в бедолагу в колодках летят десятки жизней. И так погано на душе становилось, что хоть плачь… Плесну-ка ещё похлёбки.

Солнце опустилось за горизонт, и над лагерем снова поднялась серая пелена от сотен костров. Таринор услышал знакомый звук хлопающих крыльев и взглянул вверх: белое пятнышко пронеслось над лагерем и растворилось в сумерках. «Как бы дыма не наглоталась. Или, может, воронью глотку не жалко?» – подумал наёмник, хмыкнув.

Он взглянул в котелок, где густой похлёбки оставалось ровно на одну плошку и вздохнул. «Нет, иначе Миране не останется. Было бы досадно уморить голодом последнего представителя дома Рейнаров. Во всяком случае, из тех, что хотя бы иногда бывают в человеческой форме. Интересно, сохраняется ли за Дерианом-драконом право первородства на управление Долиной?»

Таринор представил, как тычет в драконью морду договором с подписью Алистера Рейнара, и ему стало смешно. В этот самый момент он заметил, что к их палатке кто-то быстро приближается, и вскоре пляшущее пламя костра осветило невысокую фигуру Тиберия. Он нервно теребил рукав, переступал с ноги на ногу и несколько секунд не решался заговорить, пока Таринор со вздохом не спросил сам:

– Ну чего там? Теперь патриарх хочет проверить, не научился ли я читать мысли короля на расстоянии в… сколько там до столицы осталось? Полсотни миль или больше? Или опять Сфорца?

– Нет, – ответил аэтиец. – Шатёр сеньора Сфорца переносят в крепость. Он послал разведчиков во второй раз и, кажется, его убедили, что там безопасно.

– Слава богам! Здравый смысл победил паранойю. А зачем тогда пришёл?

– У меня… Просьба. Личная.

– А у меня, кажется, сегодня день помощи ближнему, – тихо проворчал Таринор. – Ну, не тяни, выкладывай. Мне уже пора идти.

– О том и речь, – выдавил Тиберий. – Я подслушал… То есть услышал ваш с сиром Дэйном разговор. Вы ведь сейчас отправляетесь к шатру принцессы? Я только сегодня узнал, что её охраняют «Терновые клинки»…

– Ну да, неплохие ребята, – перебил Таринор. – Малость своенравные, но для наёмничьего отряда с такой репутацией это простительно. На Золотом берегу о них даже песни поют. У тебя к ним какое-то дело?

– Можно сказать и так…

– Ну так говори уже!

Тиберий набрал воздуха и сказал на одном дыхании:

– Из-за них мы с Маркусом попали в плен к Рейнарам. Разве он не говорил?

Игнат изменился в лице. Снисходительная ухмылка, которая появлялась у него всякий раз, как случалось видеть Тиберия, исчезла без следа. Уголки губ поползли вниз, а брови нахмурились.

– А ну-ка поподробнее, – медленно проговорил маг. – Маркус упоминал о каком-то фальшивом серебре, о наёмниках, но разве что вскользь.

– Это были они, наёмники из «Клинков». Это с ними я играл в карты. И выигранное серебро оказалось фальшивым. Из-за него я и попал в темницу Пламенного замка, а Маркус оказался вынужден работать на Рейнара, чтобы вызволить меня.

– Ах они псы ублюдочные… – Игнат вскочил с места, его сжатые кулаки охватило едва заметное пламя. – Кажется, нам вдруг стало по пути, Таринор.

– Эй, давай только пожар устраивать не будем. Разве ты не обуздал эту свою огненную ярость?

– О, нет, друг мой, – ответил маг сквозь стиснутые зубы. – Сейчас моя ярость холодна как никогда.

* * *

– И что же мне с ним сделать? Розгами высечь?

Капитан Айден хмурил изрезанные шрамами брови, нахально глядя из-под узких полей шляпы, украшенной тремя павлиньими перьями. Рука предводителя «Клинков» лежала на рукояти меча с того самого момента, как он увидел объятые пламенем кулаки Игната. Битва при Лейдеране была ещё свежа в его памяти.

– К тому же, я ребятам не нянька, чтобы карманы проверять, – добавил он. – Да и откуда тебе знать, кто из них подложил свинью? Играли вы не вдвоём, каждый мог бросить фальшивку в общую кучу. Поэтому мне, конечно, жаль, что с тобой и Маркусом такое произошло, но это лишь стечение обстоятельств.

– Обстоятельств, значит? – прорычал Игнат. – Мой папаша торчал в плену у ублюдка Рейнара, где его чуть не сожрала адская тварь. И всё это из-за одного из твоих выкормышей!

– Придержи язык, мальчишка, – сощурился Айден и ткнул пальцем себе в щёку. – Знаешь, откуда эти шрамы? От одной из таких тварей спас Маркуса я. Так что давай сойдёмся на том, что мы с твоим папашей в расчёте. Слышал, он погиб. Мои соболезнования.

– В задницу себе соболезнования засунь, – огрызнулся Игнат. – Чёрт, если б я узнал об этом в Лейдеране…

За время разговора за спиной капитана Айдена собралось порядочное количество людей из его отряда, а из палаток неподалёку выглядывали удивлённые лица.

– И что бы сделал? Сжёг меня на глазах у моего отряда? Они бы тебя сразу в капусту изрубили. Остынь, парень. Мне жаль, что с Маркусом так вышло. И с тобой, как там тебя звать, тоже, – добавил Айден, бросив взгляд на Тиберия. – Я не собираюсь падать на колени или четвертовать половину отряда. На этом разговор окончен.

Сказав это, Айден развернулся, но не успел сделать и двух шагов, как траву у его ног обожгло пламенем.

– Чёрта с два!

Эльф развернулся и увидел, как из рук Игната поднимаются языки пламени в несколько футов высотой. Лицо юноши в их неровном свете приобрело хищное выражение.