Текст книги "Трумпельдор"

Автор книги: Илья Левит

сообщить о нарушении

Текущая страница: 22 (всего у книги 26 страниц)

Глава 87
«Две виселицы могут спасти Россию»

О «Хехалуце» разговор еще будет – это крупное явление нашей истории. Но пока ненадолго отвлечемся. Среди многих вернувшихся в Россию после Февральской революции эмигрантов был и наш старый знакомый – Рутенберг. Он уже побывал и в эсерах, и в сионистах и снова стал эсером. Вернулся и попал в дружеские объятия своего старого приятеля – Керенского, российского премьер-министра. И сказал ему Рутенберг: «Две виселицы могут спасти Россию. Надо немедленно повесить Ленина и Троцкого!» С Троцким это было совсем просто – он был тогда под арестом. (В результате неудачной попытки вооруженного восстания в столице в начале июля 1917 года человек 70 большевиков во главе с Троцким оказались в петроградской тюрьме «Кресты»). Владимир Ильич Ленин очень заботился всегда о своей безопасности и, будь опасность покруче, надо думать, сбежал бы за рубеж, а не стерег бы сено в Разливе. Но Керенский был юристом и хотел действовать в рамках закона… Это предложение могло дорого стоить Рутенбергу в конце 1917 года. Но все обошлось. А затем этот инцидент принес пользу, хотя и не ту, на которую рассчитывал Рутенберг. В 20-е годы, когда он занимался электрификацией Земли Израильской, в английском парламенте был сделан запрос министру колоний Уинстону Черчиллю – как это Рутенбергу, русскому еврею-революционеру большого масштаба, выделена концессия? Черчилль ответил, что все в порядке – Рутенберг хотел повесить Ленина и Троцкого. Больше вопросов не было. (Опять та же ситуация – даже для депутатов парламента все сливалось – большевистская революция, русские евреи, сионизм.) Но в 1917 году до этого было еще далеко. Пока что, поскольку Рутенберга не послушались, большевистская революция началась. Убегая, Керенский оставил Рутенбергу – заместителю губернатора Петрограда, широкие полномочия. Но было поздно – все решали войска. А Рутенберг не был военным, да и вообще, проведя много лет за границей, был мало известен в стране за пределами эсеровских кругов. Так что остановить большевиков он не смог – время было упущено, но не по его вине. Он был среди защитников Зимнего дворца. Был вместе с другими арестован. Но скоро выпустили – революция стала кровавой не с первых дней. У него хватило ума не ждать второго ареста. Он бежал на юг, к Деникину. Это не украшает его биографию – деникинские войска устраивали погромы. Но уж, во всяком случае, он имел все права с гордостью заявить в 1920 году британским парламентариям: «Я никогда не служил большевикам!». В 1919 году Рутенберг входил в «Совет обороны Одессы» – краевое антибольшевистское правительство. И отчаянно пытался наладить жизнь в городе. Но убедился, что ситуация безнадежна. И что ему, как еврею и эсеру, у белых настоящей веры нет. А его еврейское сердце вновь пробудили страшные известия о резне евреев. В конце 1919 года Рутенберг переехал в Страну Израиля. У нас он участвовал в организации отрядов обороны против арабов. Но в основном прославился своей индустриально-строительной деятельностью, за которую его все уважали. Он даже смог свести вместе в середине 30-х годов для переговоров Жаботинского и Бен-Гуриона, тогда уже непримиримых противников, чтобы не сказать сильнее. Впрочем, встречи их в Лондоне в конечном счете не дали результатов.

Сам бывший эсер, Рутенберг в преклонные годы отошел от террора. Вместе с Вейцманом он считался лидером умеренного крыла, сторонником сохранения хороших отношений с Англией. (Но друг друга они, мягко говоря, недолюбливали). И кстати, стал Рутенберг весьма состоятельным. Мы с ним прощаемся. (В книге о Вингейте я буду только кратко упоминать о нём).

Хочу еще раз подчеркнуть, что биография Рутенберга уникальна. Он, видимо, единственный, кто оставил след и в истории сионизма, и в истории революции в России.

Глава 88
Мечты о еврейской армии

Итак, Трумпельдор летом 1917 года прибыл в Россию, думая прежде всего создать солидное еврейское войско. Затем разбить турок на Кавказском фронте и прорваться через те места в Землю Израильскую. План в ту пору не казался фантастическим. Ибо одни национальные части были уже сформированы и участвовали в боях (чехо-словаки, латыши), другие завершали формирование (поляки), третьи начали его (украинцы), четвертые говорили о национальных частях. Только евреи пока что об этом молчали. И была тому причина: национальные корпуса – это были не просто воинские части. Это было проявление сепаратизма.

Россия времен Временного правительства кое в чем напоминала горбачевскую Россию. При наступившей гласности вдруг вылезло на свет Божий то, что существовали подспудно. А теперь вот сразу и резко дало о себе знать. Все захотели независимости (раньше это было известно только о поляках). В рамках ли федеративного объединения с Россией или вовсе без России. (Об этом сепаратисты еще не могли договориться. Среди украинцев, например, были оба течения.) В Москве и Петрограде не то чтобы решительно противились этому, но просили хотя бы подождать до конца войны, когда можно будет провести выборы в Учредительное собрание. А оно уж займется конституционными вопросами. Но сепаратизм развивался неудержимо.

И тут выяснилось, что меньше всего у России проблем с евреями, несмотря на их немалую тогда численность. Я имею в виду только национальный вопрос – евреи не собирались создавать свое государство на территории России. А создание нашего государства в Земле Израильской военных усилий России не ослабляло. Наоборот, евреи сами, по мысли Трумпельдора, должны были рваться в бой. Так что переговоры Трумпельдора с Временным правительством были обречены на успех. Что и произошло – идею эту встретили с одобрением. Но все дальнейшие действия были обречены на неудачу. Хотя и сионизм был на подъеме, и евреев-военных было много. (Разве что не среди высших офицеров.) Словом, нашлись бы люди. В Петрограде был, кстати, союз евреев-воинов. В него входили солдаты-евреи петроградского гарнизона и евреи-юнкера военных училищ (при Временном правительстве появилось и это чудо). Но нужно было время, а его мало было отпущено Временному правительству.

Первое, чем пришлось заняться Трумпельдору, – участвовать в разгроме корниловского мятежа. И он проявил храбрость и умение принимать верные решения. Но в ходе борьбы с мятежными генералами Керенскому пришлось дать свободу действий большевикам, и этого джинна уже не смогли загнать обратно в бутылку. Осень 1917 года была явно не подходящим временем для военных проектов в России. Армия разваливалась на глазах. Дезертиры толпами уходили домой, часто с оружием. Проходя через Украину, они начинали грабить. Ибо, во-первых, надо было что-то есть, а во-вторых, они видели, что им некого бояться, так как законной власти уже практически не было. Украинцы сами начали организовывать отряды для противодействия грабежам русских дезертиров. У них ведь было достаточно своих дезертиров и оружия. А в обстановке подъема украинского национализма отряды эти стали рассматриваться как возрождение вольного украинского казачества во главе с «батьками-атаманами». (Русские цари уничтожили украинское казачество в XVIII веке.)

Понятно, что вся эта анархия не сулила добра евреям. Началось, правда, не с евреев, а с грабежа помещичьих усадеб, но лиха беда начало. Погромная агитация носила теперь уже не правительственный, а народный характер, евреев обвиняли во всех бедах, а бед тогда хватало. И скоро выяснилось, что народная стихия страшнее царя. Словом, осенью стало ясно Трумпельдору, что сейчас не до еврейской армии на Кавказском фронте. Оставив эту мысль, он решил сформировать из евреев в Петрограде летучий отряд для борьбы с погромами. Меж тем большевики захватили власть. Трумпельдор не был настроен в отношении большевиков так непримиримо, как Рутенберг. Большевики сперва не противились созданию отряда численностью в тысячу человек. Само собой, не для Земли Израильской, а для наведения порядка в районах погромов. Но отряд просуществовал всего несколько недель. Кто-то в большевистских верхах опомнился. И отряд распустили в начале 1918 года. Конкретные причины неизвестны. Просто тоталитарный режим не склонен терпеть какие-то независимые вооруженные силы. Все военные планы Трумпельдора потерпели крах. Но были у него и другие планы в России.

Глава 89
В кровавом вихре

В 1926 году на парижской улице произошло убийство. Один человек подошел к другому и вопросительно окликнул его: «Пан Петлюра?» Тот не ответил, попытался пройти мимо. Тогда первый выхватил пистолет и крикнул: «Защищайся, негодяй!» Петлюра замахнулся своей палкой, но ударить не успел – прогремели выстрелы. Убийца и не попытался бежать. Отдал свой пистолет полицейскому и назвал свою фамилию: Шварцбард. Шварцбард заявил, что мстил Петлюре за жертвы еврейских погромов. Петлюровцы обвинили его в выполнении задания ВЧК. Агенты ЧК действительно действовали на Западе весьма энергично против белой эмиграции всех направлений. К тому же анархистское прошлое Шварцбарда давало основание для таких предположений. Как бы то ни было, накануне суда все считали, что смертный приговор ему обеспечен. Предумышленное убийство было налицо. Французский суд присяжных в этом случае мог проявить снисходительность, только если убийство было из ревности. Во всех других случаях до сих пор приговор был – смертная казнь.

Суд же безоговорочно оправдал Шварцбарда! Возможно, свою роль сыграл прецедент: оправдание армянина, убившего в Берлине в 1921 году одного из лидеров младотурок Талаат-пашу (как мы знаем – было за что). Возможно, симпатии французского суда вызвало и то, что в Первую мировую войну Шварцбард сражался за Францию в Иностранном легионе и был ранен. (Он вообще-то был уроженцем Молдавии, участвовал в еврейской самообороне, мотался по свету, был анархистом (немало евреев увлеклось этой идеей в начале XX века), а по гражданской профессии – часовщиком – частая тогда еврейская профессия.) Но все вышеперечисленное не было делом первостепенным. Ибо ужас охватывал парижан, когда читали они в газетах описания процесса, показания свидетелей. Если что раньше и слышали, то только краем уха. Теперь узнавали подробности. И стыла кровь в жилах. А ведь многие соглашались с тем, что деникинские погромы были еще страшнее петлюровских. И когда зачитали оправдательный приговор, Франция ликовала. Времена были не теперешние – тогда была Франция великой державой в полном смысле слова. Главная победительница Германии и главная спасительница Польши[51]51
  Все красные командиры в своих писаниях о «чуде на Висле» говорят о французской помощи полякам как об одной из серьёзных причин своей неудачи.


[Закрыть].

Лирическое отступление

В 20-е годы российские эмигранты еврейского происхождения спорили (и до и после выстрелов Шварцбарда), какие погромы были страшнее: деникинские или петлюровские? Русские патриоты (из евреев) доказывали, что, в основном, убивали евреев петлюровцы (украинские националисты), а деникинские погромы – мелкие инциденты, неизбежные на войне. Украинские патриоты, тоже из евреев, уверяли, что все было наоборот.

В ходе этой дискуссии несправедливо забыли атамана Григорьева. Вот кто самозабвенно резал евреев! Фигура вовсе не мелкая – ему случалось захватывать значительные города. Он поочередно со всеми (красными, петлюровцами, махновцами, белыми) сотрудничал и всем изменял. Только в ненависти к евреям проявлял постоянство. А мелких «батек», лютовавших в те года, не перечислить.

А Шварцбард умер в Южной Африке. В 1967 году его прах с воинскими почестями перехоронили в Израиле.

Эта история прямого отношения к Трумпельдору не имеет. Но показательна. Ибо мало уже помнят об ужасах 1918–1920 годов. А надо бы помнить. Трумпельдор был тогда там. Подробно же все это описать – книга толстая получится. Вот я и решил привести историю Шварцбарда. И не надо думать, что одни низы в том участвовали. В Киеве деникинские погромщики перебрасывались французскими фразами. (Кстати, Киев переходил из рук в руки 12 раз.) Много потом спорили, хотели ли этого вожди – Деникин, Петлюра и прочие. Это не так уж важно. Они с погромами в своих войсках не боролись или почти не боролись. Больше всего сомнений тут вызывает Махно. Нестор Иванович вроде бы вздернул несколько громил. Своего конкурента, Григорьева, он уничтожил и официальной причиной этого назвал его погромы. В окружении Махно евреи были. Тем не менее, махновцы тоже громили евреев, разве что не на глазах у батьки Махно. А Красная армия? В общем, несмотря на реквизиции, она, видимо, была меньшим из зол, по крайней мере для бедных евреев. Евреи там служили, и командование вообще старалось еврейских погромов не допускать. Но беда приходила, когда красные бывали биты и бежали, а это ведь случалось не так уж редко. Тогда, конечно, дисциплина падала и начиналось… Потом, правда, за погромы наказывали.

Лирическое отступление

Любопытно отметить, что в 1919 году была выпущена граммофонная пластинка с речью Ленина против антисемитизма «О погромной травле евреев», которую он специально произнёс для звукозаписи. Пластинка широко распространялась в войсках, часто прослушивалась и на гражданских собраниях и митингах.

В дальнейшем, звукозапись этой ленинской речи ни разу не выпускалась.

Действовали в это время на сцене и две иноземные силы. С марта по ноябрь 1918 года включительно Белоруссия и Украина были оккупированы немцами и австро-венграми. Для евреев это было хорошо. Бесчинств не допускали. Это вспоминал даже мой покойный отец. Когда немцы уходили, один немецкий офицер, нееврей, уговаривал моего деда ехать с семьей в Германию из Полоцка – ведь ужас, что начнется после ухода немцев. Дорого обошлись евреям летом 1941 года воспоминания о «хороших немцах». Многие старые евреи отговаривали молодых бежать. Они-то хорошо помнили, что при немцах было жить можно, а беда пришла в конце 1918 года, когда немцы и австро-венгры ушли (после капитуляции Германии и Австро-Венгрии).

Вторая иноземная сила – поляки. Рухнула Россия, рухнула Германия, рухнула Австро-Венгрия. Пришел час возрождения Польши. Нашего старого знакомого – Пилсудского – революция в Германии освободила из магдебургской тюрьмы. Теперь он мог выставить себя перед западными союзниками жертвой германского милитаризма. Вернувшись из Германии в Варшаву, он в конце 1918 года стал в Польше «начальником государства». Случилось невероятное – его признали почти все поляки. Спасением для советской власти было то, что он и белые генералы друг другу не верили[52]52
  В принципе белые вожди соглашались с независимостью Польши, но «в этнических границах». Об этом поляки, в первую очередь сам Пилсудский, и слышать не хотели. «Без Львова нет Польши!» и т. д. Красные вожди были коварнее. Они понимали, что главное для них в 1919 году – избежать польского наступления. Можно, пока что, давать полякам самые щедрые обещания. А дальше посмотрим, стоит ли их выполнять. (Как это было с Брестским миром.) И большевики своего добились – Деникин в решающий момент помощи от поляков не получил.


[Закрыть]. Он был польский националист, а они мечтали о единой и неделимой России. Он к тому же был в свое время социалистом. Поляки, кроме того, стихийно ненавидели опору белых – донских казаков (натерпелись от них при царе). Но в 1920 году, когда Белое движение шло на спад, поляки двинулись в наступление. И захватили на короткое время большую часть Украины и Белоруссии, но затем Красная армия перешла в контрнаступление, дошла до предместий Варшавы и там была жестоко разбита – «чудо на Висле».

Лирическое отступление

«Чудо» тут не для всех было аллегорией. Контрнаступление польской армии началось 15 августа, в день успения Богородицы – важная дата у католиков. Многие поляки всерьез говорили тогда о небесных знамениях и т. д. А победу Пилсудского сравнивали с победой в 1683 года польского короля Яна Собесского над турками под Веной. Та битва спасла христианский мир от варварского (тогда мусульманского) нашествия.

В Европе битву под Варшавой называли тогда «польская Марна» – река недалеко от Парижа, где в ходе Первой мировой войны два раза (в 1914 и 1918 годах) были отбиты немецкие наступления. Это поражение под Варшавой было, видимо, самой тяжелой неудачей Красной армии за всю ее тогдашнюю недолгую историю. По мнению Троцкого, главным виновником поражения был Сталин, который не вывел своевременно знаменитую Первую конную армию из боев за Львов и не перебросил ее к Варшаве, хотя получил соответствующий приказ из Москвы. Но это вопрос спорный.

В конце концов Западная Украина и Западная Белоруссия остались за Польшей.

Нам важно, как это отражалось на евреях. Ответ тут неоднозначный. Безусловно, хотя евреи-солдаты там были, польская армия была настроена антисемитски. Но убили они сравнительно немного евреев. И даже не давали, насколько я могу судить, разгуляться петлюровцам – эти в 1920 году были у поляков младшими компаньонами, хотя раньше действовали самостоятельно и задирали нос. Геноцида евреев поляки в 1920 году не проводили[53]53
  Конечно, совсем без пролития еврейской крови не обходилось. Так, в Пинске, после занятия его поляками в 1919 году, 35 евреев, среди них и видные в городе люди, были расстреляны по ложному обвинению в большевистском заговоре. Но в городке оказался нежелательный свидетель – американский журналист. Поднялся шум, приехала следственная комиссия польского Сейма, признала, что заговора не было. Ошибочка вышла! Случались на занятой поляками территории и другие кровавые антисемитские инциденты, например во Львове. Но по тем временам это считалось скромно, ибо все познается в сравнении.


[Закрыть]. Зато любили они евреев унижать. Заставить, например, в субботу чистить уборные. Вот пример конкретный: в 1946 году англичане, ведя борьбу с еврейским террором, выпороли одного молодого члена «Эцель» – организации Бегина. Они привыкли к таким деяниям в колониях. Бегин впал в лютую ярость. Перед его глазами встала горькая картина детства. Ему было семь лет в 1920 году. Красная армия, отступая из Польши (после «чуда на Висле»), оставила Брест (Бриск). Туда вошла польская армия. Тотчас были арестованы видные евреи города, и каждому дали 25 ударов кнутом «за симпатию и сочувствие большевикам». А меж тем люди-то эти были в летах и состоятельные. Какое уж тут сочувствие большевикам! Впрочем, если поискать, может, и нашли бы, что у кого-нибудь из них сбежали с большевиками внучка или племянник. Бывало такое и в состоятельных еврейских семьях. Но ведь даже не искали… Пороли публично. Евреев согнали смотреть на это мероприятие.

Понятно, что Земля Израильская в 1946 году – не Польша 1920 года. «Эцель» поймал английского майора и трех лейтенантов, и их выпороли. Газеты в Америке и Европе рисовали британских офицеров с касками на задницах. Жителям же колоний это и вовсе понравилось. Но мы сейчас в 1920 году, в Восточной Европе. И в тот момент евреи, не желавшие власти большевиков, а таких было немало, видели в Польше выход. И многие ушли вместе с отступавшими польскими войсками. Говорят, даже такой случай был: группа еврейской молодежи из Проскурова (потом, при советской власти, – Хмельницкий) удирала в Польшу на поезде. А за год до того, в Проскурове, петлюровцы устроили жестокий погром, и было много убитых евреев. И теперь остатки петлюровской банды и группа сионистов оказались в одном вагоне! По молчаливому согласию сторон вагон разделили временной перегородкой и старались не общаться.

Для полноты картины надо еще добавить, что в 1919–1920 гг., из-за Днестра, с юга Украины хлынули в Бессарабию (Молдавию) многие тысячи еврейских беженцев, спасавшихся от погромов. В занятой румынскими войсками в 1918 году Бессарабии было сравнительно спокойно. И власти в тот момент были, более или менее, терпимы к евреям. Так что местные евреи (с помощью «Джойнта») помогли беженцам или обустроиться, или двинуться дальше.

Лирическое отступление

В результате Первой мировой войны Румыния присоединила много новых земель и, как следствие, получила много нерумынского населения. Межнациональные отношения в государстве вырастали в проблему номер один. Особенно напряженными были венгерско-румынские отношения в Трансильвании, отошедшей к Румынии после войны. Там, более или менее компактно, поблизости от новой венгерско-румынской границы, проживало 2 миллиона венгров. (Это было почти в 3 раза больше, чем евреев, рассеянных по всей «Великой Румынии»). А так как венгерско-румынские отношения, издавна были далеко не дружественными, то сложности там были неизбежны. Тем более, что организованная, тогда, Лига наций озаботилась правами меньшинств. Т. е. грубые методы управления казались, в то время, нежелательны.

Ожидались и другие подобные проблемы. Так что еврейский вопрос больше не был в центре внимания. Евреям дали гражданские права (в 1919 году), и враждебность к ним поубавилась – от них сепаратизма не ожидали. Но улучшение было недолгим.

Глава 90
Звезды в ночи

А что же еврейская самооборона? Она существовала, да толку с нее было мало. Ибо шла большая война, большие армии сражались друг с другом, и что могла сделать самооборона какого-нибудь местечка, оказавшегося на свою беду на пути казачьих или офицерских войск Деникина? Из больших городов еврейская самооборона оказалась наиболее эффективной в Одессе – там и евреев жило много, и иностранные консулы были. Неудобно было все-таки так уж откровенно евреев резать. Белые власти даже дали еврейской самообороне в Одессе легальный статус. Она должна была защищать евреев только от всякой мелочи, что было ей по силам. Но, скажем, в Киеве ничего подобного уже не существовало – тут стесняться не приходилось. Например, случилось в дни безвластия, когда одна власть сбежала, а вторая не пришла еще, городская Дума организовала отряд городской милиции для борьбы с уголовщиной, очень расплодившейся в то время. Затем пришла новая власть, милицию эту распустила, а служивших в ней евреев убила поголовно. Остальных отпустили на все четыре стороны. Рассказ о таком случае – убивали в тот раз петлюровцы – и поразил парижан во время дела Шварцбарда. Показания давал русский человек, дворянин. Его сын служил в киевской милиции. Петлюровцам молодой человек заявил, что он еврей, чтобы не бросить в беде еврейских товарищей – было ясно, что хорошо им не будет. Надо полагать, что он все-таки не думал, что ему грозит смерть. А смерть не заставила себя ждать. Эти показания, кажется, и решили исход процесса.

В Ровно еврейская самооборона имела кратковременный успех. Ей удалось оттеснить рассеявшиеся по городу петлюровские банды. Но петлюровцы сорганизовались и перешли в наступление, поддержанное артиллерией бронепоезда. Самооборона не устояла….

Ну, а в маленьких местечках евреи только и могли, что говорить друг другу: «Прощай, Петлюра идет». Только изредка добивалась успеха еврейская самооборона в местечках. И только тогда, когда нападали «бандформирования», а не регулярные части. Но и тогда было трудно. Евреи были рассеяны по своим местечкам и привязаны к ним. Не могли же они бросить жен и детей. А банды, объединившись, поочередно нападали на местечки. Так что успех еврейской самообороны в те годы был редким исключением. И не потому, что трусы евреи. Немцев ведь никто трусами не считает. А самооборона немецких поселений на Украине действовала не лучше еврейской. По тем же причинам. (Люди Махно даже предпочитали цветущие немецкие поселения нищим еврейским местечкам – там, у немцев, было что брать.) Сколько было тогда убито евреев? Называют цифры от 60 до 600 тысяч. Вероятно, тысяч 200 – убили. А сколько ранили, сколько женщин изнасиловали – никто не считал.

В заключение этой главы упомяну все же о редких успехах самообороны – в Хмельнике, в Кременчуге, например. В Хмельнике евреи хорошо организовались. Еврейская дружина (а были там все – от сионистов до коммунистов) начала с того, что останавливала все шедшие через местечко поезда и забирала все оружие – в ту пору еще встречались остатки развалившейся русской армии. Но за оружие платили. Прознав об этом, украинские крестьяне даже сами несли оружие и боеприпасы на продажу. Бывшие фронтовики проводили обучение людей и организовывали их. Под Хмельником потерпел полное поражение лихой петлюровский батька – атаман Тютюник. Жаль, не смогли догнать его отличного коня извозчичьи еврейские клячи – в Хмельнике организовали и кавалерию. Советская власть сочла возможным признать отряды еврейской самообороны. Они числились ротами или батальонами Красной армии. Отряд еврейской самообороны в Кременчуге так лихо дрался с бандами Григорьева, что сам Троцкий в официальном приказе его отметил. Троцкий говорил: «Отряд еврейской рабочей молодежи». Но в отряде большинство составляли сионисты. Во главе горсовета Кременчуга стоял еврей-коммунист. Ему не нравилось упоминание, что отряд еврейский. Ворчал, что напоминает о легионе Жаботинского. (Прослышал-таки!) Некоторые участники самообороны в Хмельнике и в Кременчуге позднее, через Польшу, добрались до Земли Израильской.