Текст книги "Трумпельдор"

Автор книги: Илья Левит

сообщить о нарушении

Текущая страница: 21 (всего у книги 26 страниц)

Глава 82
Баку

Маленький сонный восточный городок Баку в конце XIX века стал быстро превращаться в город мирового значения, в «русскую Калифорнию», как тогда говорили. Нефть была в тех местах давно известна, но мало кому интересна. Но пришло и ее время. Баку рос, как на дрожжах. Появлялись новоиспеченные миллионеры, о которых рассказывали анекдоты. Например, гуляет по Венеции полудикий азербайджанец с женой в чадре. Она выражает восхищение каким-то дворцом и в ближайший день рождения получает в подарок в Баку точную копию этого дворца, в натуральную величину, из такого же мрамора, с тем же внутренним убранством.

Много было в Баку в то время всякого люда, особенно армян много понаехало. «Любовь» к ним азербайджанцев общеизвестна.

Но нас, понятно, интересуют евреи. Они тоже водились, притом не только местные – горские и грузинские, но и ашкеназы. И не только богатые и образованные, но и мелкий еврейский люд. Там, где была нужда в людях, власти меньше придирались к ним, и, хоть был Баку далеко за «чертой оседлости», случалось, что селились в нем какие-нибудь еврейские ремесленники из какого-нибудь Бреста. Здесь они не голодали.

Лирическое отступление

В 1912 году деловой мир облетела сенсационная весть – Ротшильд продал свои бакинские нефтепромыслы огромной корпорации – Royal Dutch Shell. Сделка была очень крупная. Возможно, что ее причины были чисто коммерческие – в нефтяном бизнесе наступала эпоха господства огромных монополий. Но пошли слухи, что замешаны тут не только финансовые соображения, а еще и дело Бейлиса. Не пожелал Ротшильд вести дела в стране дремуче антисемитской. И гордость еврейская не позволила, и чутье дельца подсказало – здесь добра ждать не приходится. И как он был прав, что ушел!

К началу Первой мировой войны в Баку жило 6–8 тысяч евреев, что в общем-то немного. Отношение к ним было сносное. Точнее, две главные группы – армяне и азербайджанцы – люто враждовали друг с другом, а мы были в тени. В войну еврейское население резко возросло за счет ашкеназов. Сперва туда приехала часть выселенных (см. главу 45), затем, после Февральской революции, когда все антисемитские законы были отменены, туда еще прибыли евреи. В 1918 году евреев в Баку стало 25 тысяч, в огромном большинстве – ашкеназы. А так как Российская империя развалилась, то Баку оказался фактически независимым. Создался там свой парламент – Бакинская коммуна, в которой были и большевики. А среди них, конечно, и евреи. Трудно в 1918 году стало с продовольствием – рухнули традиционные пути подвоза.

Глава 83
Запоздалый триумф турок

Итак, турецкое войско двинулось на Баку. Поход оказался труднее, чем предполагалось. Сперва хотели пройти через Армению, но на сей раз армяне оказали более сильное сопротивление, чем турки ожидали. Двинулись южнее, через Иран (Персию). Шахской армии бояться не приходилось. Но возникло другое препятствие – айсоры. Многие, наверно, слышали, что когда-то было на Востоке могущественное и очень воинственное Ассирийское царство (Ашшур). Своего рода Германия Древнего Востока. Но их громкие победы привели к тому, что все объединились против них, и в конце VII века до н. э. это царство рухнуло. Но народ остался. Так, по крайней мере, говорят сами айсоры. По версии нынешних айсоров, остатки древних ассирийцев отступили в горы и там отсиделись. По другой версии – персидский царь Кир (Куруш), победив в VI в. до н. э. Вавилон, отпустил находившихся там пленных ассирийцев домой (как и евреев). И теперь этот народ называется «айсоры». В пользу ассирийского происхождения говорит то, что они, по традиции, считались хорошими воинами, что подтвердилось. Айсоры – христиане. Жили они тогда, в начале XX века, на территории нынешнего Северного Ирака. То есть были подданными Османской империи. В 1916 году, подстрекаемые русской и английской разведками, они восстали и перешли на территорию, подвластную русским в Персии. Там из них были сформированы отряды, которые в 1917 году хорошо сражались в горах против войск Османской империи. И вот теперь, когда русская армия рассыпалась, англичане обратились к айсорам с просьбой задержать турок. Англичане не могли им серьезно помочь, так как между морем и местом боев лежал огромный и бездорожный тогда Иран. Но у айсоров остались склады русской армии, и к ним примкнуло человек 200 русских (в основном офицеров), решивших продолжать войну. Турки, зная айсоров, понимали, что, несмотря на их небольшую численность, дело будет серьезным. И предложили им мир. Но айсоры остались верны слову, которое дали англичанам.

Три месяца шли на севере Персии яростные бои. Силы были неравны, и турки победили – айсоры откатились к югу. Но эта задержка на три месяца оказалась роковой для турок и была очень высоко оценена англичанами. Однако пока что турки продолжали наступление. Скоро стало ясно, что Баку не может своими силами не то что остановить, а даже немного задержать турок. Армянское население Баку было в ужасе. Да и голод царил в городе. На бурном заседании Бакинской коммуны, несмотря на протесты большевиков, решили обратиться за помощью к англичанам. Англичане очень хотели наложить руку на Баку. Но смогли прислать лишь менее тысячи солдат. По тем же причинам, по которым не смогли серьезно помочь айсорам. Положение Баку становилось безнадежным. Кораблей было мало. Массовую эвакуацию населения провести было невозможно. Евреи боялись, конечно, меньше армян. Но все-таки было страшно. Рассказы о турецких зверствах ходили по городу. Правда, один рассказ вселял надежду – перед тем как турки вошли в Дербент, местные мусульмане почему-то схватили всех евреев-мужчин и заперли в синагоге. Еврейки сумели пробиться к командиру турецких отрядов, вошедших в Дербент, Нури-паше, и пожаловались. Он тут же приказал отпустить евреев. Но в Дербенте евреи были горские, то есть все-таки азиаты. Для турок – почти свои. А в Баку преобладали ашкеназы. И не ясно было, как поведут себя турки.

Перед тем как турки вошли в Баку, большевистские руководители попытались эвакуироваться. Но судно зашло в расположение белых. И 26 бакинских комиссаров были расстреляны. Этот случай должен быть памятен людям старшего возраста – в СССР его часто вспоминали. Шестеро из этих бакинских комиссаров были евреи.

Турки меж тем вошли в Баку. И Нури-паша тут же запретил причинять какой-либо вред евреям. После чего турки принялись бить армян при полной поддержке местных мусульман. Но это единственное, что они успели сделать. Время, отпущенное Османской империи, истекло. Турки так и не смогли воспользоваться бакинской нефтью. На дворе стоял сентябрь 1918 года.

Глава 84
Триумф Алленби

Грандиозные успехи первой половины 1918 года пришли к немцам слишком поздно. Осуществить последний решающий нажим во Франции они не смогли. Ресурсы исчерпались. Не только люди, даже пушки устали – немецкая артиллерия износилась, – за четыре года расшатались стволы от бесчисленных выстрелов. Конечно, англичане и французы тоже были крайне измотаны, но из-за океана прибывали свежие американские войска и техника. Летом 1918 года американцев во Франции было уже больше одного миллиона, и число их продолжало расти. Есть недалеко от Парижа речка Марна. Там в 1914 году закончилось провалом первое немецкое наступление. (Эту свою победу французы называли «Чудо на Марне».) Там же в 1918 году провалом закончилось и последнее. Перевес в людях, а еще больше в самолетах, а еще больше в танках летом 1918 года был уже на стороне Антанты. И теперь уже западные союзники перешли в наступление. 8 августа 1918 года – «черный день германской армии». Ибо в тот день англо-франко-американское наступление, в районе французского города Амьен, увенчалось полным успехом. Большую роль в этой победе сыграли сотни английских танков. Но дело было не только в том, что немцам пришлось отступить – это бывало и раньше. А ещё и в том, что много тогда было случаев неповиновения, уклонений от выполнения воинского долга – вещь в германской армии прежде немыслимая. Но четыре года войны измотали даже немцев.

Теперь в Лондоне могли вновь подумать о Ближнем Востоке. Алленби быстро получил большое подкрепление, и в сентябре перевес сил в нашем районе был уже на стороне англичан (а во Франции немцев продолжали теснить). Среди войск, прибывших тогда на Ближний Восток, был и 39-й полк – американские добровольцы-евреи. Этот полк высадился в Египте в конце августа. Но к решающей битве он опоздал – помог только конвоировать пленных.

Этот бой стал грандиозным успехом Алленби, своего рода шедевром. Напомню первоначальное значение слова «шедевр»: в средние века шедевр – это изделие, которое ученик представлял на суд мастеров, чтобы получить звание цехового мастера. Вот и Алленби за этот бой причислен был к великим полководцам. Он упомянут в книге американца Майкла Ли Леннинга «100 великих полководцев». Собственно говоря, разбить турок, имея большой численный и еще больший технический перевес, было не так уж трудно. Но надо было разбить их так, чтобы они не могли организованно отступить в горный район Галилеи и Ливана, где снова бы закрепились. Турки, после обхода их позиций под Газой, опасались нового подобного маневра. План Алленби и состоял в том, чтобы убедить их, что главный удар будет нанесен в обход, через долину Иордана и еще восточнее. С этой целью он затеял большие ложные работы по строительству дорог и лагерей, даже макеты лошадей были расставлены – их должны были увидеть с воздуха изредка пролетавшие германские аэропланы. Вся эта дезинформация удалась – внимание турок было приковано к Восточному флангу.

Решающие события разыгрались в ночь с 18 на 19 сентября. Сперва был нанесен отвлекающий удар – на восточном фланге в атаку вместе с «АНЗАК» (австралийско-новозеландские части) был брошен и еврейский полк. До того времени 38-й полк участвовал в нескольких мелких стычках и страдал больше от малярии, чем от турок. Малярия в те времена еще оставалась бедой очень серьезной. Да, на палестинском фронте гремело меньше пушек, чем в Европе, газов не применяли, и боевые потери были не столь велики. Но смерть собирала свою жатву с помощью малярийных комаров. Летом 1918 года еврейский полк был направлен на самый тяжелый в это время участок фронта. Есть в долине Иордана такое место, где жара и малярия в июле-августе достигали максимума. Даже бедуины уходили летом оттуда. Ни один «белый» полк не выдерживал там более двух недель. А евреи выдержали семь до начала наступления и даже сохранили боеспособность. Чем и заслужили уважение в тамошней британской армии. Но сотни их тяжело болели малярией, и человек 40 от нее умерли. Теперь был приказ штурмовать переправу через Иордан, укрепленную турками. В бою «уайтчепельские портные» проявили себя хорошо. Впрочем, страшнее турок оказалась жара 19 сентября. Выдержали и ее – продолжали наступление. Жаботинский пишет, что турки прознали о противниках-евреях и охотно сдавались в плен – знали, что отнесутся к пленным хорошо. Так и было.

Но главные события той битвы разыгрались на западном фланге. Когда внимание турок было окончательно отвлечено на восток, после краткой артподготовки британцы, а в их числе и теперь уже минимально обученные индийские новобранцы, прорвали турецкий фронт (недалеко от нынешнего Тель-Авива). По словам Паттерсона, благодаря отвлекающему удару через Иордан, в районе прорыва «силы турок и англичан соотносились как силы домашнего кота и тигра»[48]48
  За 2 дня до начала операции к туркам перебежал индийский солдат-мусульманин. Он сообщил о концентрации британских сил в районе запланированного Алленби прорыва. Но ему не поверили.


[Закрыть]. (В цифрах это значило 45 тысяч британцев против 10 тысяч турок.) Около полудня 19 сентября там был уже широкий прорыв, куда устремилась кавалерия и бронеавтомобили, чтобы не дать туркам организованно отступить. (Вообще-то для таких операций у англичан уже имелись в 1918 году специальные «кавалерийские» танки, обладавшие достаточной скоростью и соответствующим запасом хода и много навредившие немцам, но до наших мест они еще не дошли.)

Есть у нас в Израиле такое место – Мегиддо. С 1500 года до н. э. там часто происходили большие битвы. Бывало, что и с участием древних евреев. Вот и эта битва вошла в историю как битва при Мегиддо, Бог знает какая по счету[49]49
  «Мегиддо» уже в эпоху раннего христианства стало нарицательным для обозначения поля битвы. В «Апокалипсисе» (Откровение Иоанна Богослова) место грядущего последнего и решительного боя между силами добра и зла названо «Армагеддон». Это явно «Ар Мегиддо» – гора Мегиддо по-древнееврейски.


[Закрыть].

Отступить в порядке турки на сей раз не смогли. Во-первых, главные пути отхода перерезала британская кавалерия. Во-вторых, их беспрерывно атаковала сверху авиация – благо перевес в самолетах у англичан был более чем трехкратный. В-третьих, помогали и арабы Фейсала-Лоуренса. Злосчастное турецкое войско растаяло, не дойдя до гор, где могло бы закрепиться. Более 30 тысяч турок сдалось. Это была ПОБЕДА! Наконец-то после всех неудач и частичных успехов англичане разбили турок наголову! Войска Алленби продолжали наступать, теперь уже беспрепятственно. 1-го октября без боя взяли Дамаск. Тут есть одна неясность. Алленби решил «дать пряник» арабским союзникам и приказал своей кавалерии попридержать наступление – пусть арабы первыми войдут в Дамаск. Этот город был мечтой бедуинской армии со дня ее возникновения. Но австралийские кавалеристы вроде бы приказ этот нарушили. Взяв Дамаск, они продолжили наступление на север Сирии. Это был последний триумф британской конницы, ее «лебединая песня».

Стоит отметить, что в этих событиях участвовал и Армянский легион, сформированный французами из армянских добровольцев со всего мира, в том числе бежавших из Османской империи. Слухи о нем вызвали большую тревогу в Турции. (И опасения подтвердились.) Но в целом участие Франции в ближневосточных событиях было тогда невелико.

За эту битву Алленби получил титул виконта Мегиддо и чин фельдмаршала. Из этой сказки он уходит. Воин он был хороший. Администратор в дальнейшем оказался плохой.

Есть в Иерусалиме на горе Скопус британское военное кладбище. Там похоронены солдаты Британской империи, сложившие головы при отвоевании у турок Земли Израильской. Есть там и еврейский участок.

Глава 85
Конец войны

В то самое время турки получили и другой сильный удар, с другой стороны. В конце 1915 года, когда погибала Сербия, англичане и французы, пытаясь помочь сербам, высадились в Салониках (с греческим нейтралитетом не считались – грекам пришлось соглашаться). Спасти Сербию тогда не удалось, но возник еще один фронт – Салоникский. Против германцев и болгар там стояли войска Антанты. Были англичане, французы. Однажды попали туда и русские. Надеялись, что трудно будет болгарам стрелять в русских – поколение назад Россия освободила Болгарию от турок (1877–1878 годы), но наивный расчет не оправдался[50]50
  Это ещё не всё. В конце 1916 года, когда громили Румынию, болгаро-германо-турецкие войска наступавшие на неё с юга столкнулись с пришедшими ей на помощь русскими. И бились болгары против «братушек», бок о бок с турками! История иногда зло шутит.


[Закрыть]. С 1917 года были там и греки – в 1917 году Греция вступила в войну на стороне Антанты. Но душой всего дела там были сербы. Мы оставили их, когда после «Сербской Голгофы» (так называли сербы свой тяжелый переход через Албанию зимой 1915–1916 годов) англичане, французы и итальянцы вывезли их армию на Корфу (начало 1916 года). Там образовалась как бы Сербия в изгнании – с правительством, парламентом, армией. Очень скоро эту армию переправили на Салоникский фронт. Сербы (в 1916 году с Корфу прибыло 100 тысяч солдат) не составляли там большинства – самый крупный контингент был то у французов, то у британцев, но сербы были, безусловно, самыми активными. Всегда рвались вперед – освобождать Родину, всегда несли самые большие потери. Напоминаю, что вступление Болгарии в войну и разгром Сербии в конце 1915 года имели важное значение – установилась прямая связь между центральными державами и Турцией. Это сделало невозможным открытие проливов, даже несмотря на то, что русский флот к концу 1915 года, бесспорно, господствовал в Черном море, а западные союзники изначально господствовали в Средиземном.

Но наступил роковой 1918 год. В августе немцам пришлось оттянуть часть своих сил с Балкан во Францию. И вот в сентябре 1918 года, когда Алленби творил свой «шедевр» при Мегиддо, решительные события произошли и на Салоникском фронте. Соотношение сил было благоприятным для Антанты, а размах военных действий – много больше, чем в наших местах. Сербы, как всегда, были самыми активными. Болгары не выдержали. Их фронт был прорван (битва на Добром поле). И этот удар оказался роковым. Сербы с торжеством вступили в свою Сербию. Болгария капитулировала в конце сентября. Турция снова, как три года назад, была отрезана от своих союзников. А для самих Германии и Австро-Венгрии возникла угроза с юга.

Итак, в октябре положение Турции стало безнадежным. 30 октября Турция капитулировала (причем особо оговаривалась передача союзникам Баку). Мировая война шла к концу. Австро-Венгрия разваливалась. Германию все сильнее теснили на Западном фронте, но она еще держалась. Однако в начале ноября вспыхнуло восстание военных моряков в Киле. Это и был тот «удар в спину», о котором потом много будут говорить в Германии, виня в нём социалистов и, разумеется, евреев. 11 ноября немцы капитулировали. Война закончилась. Ее потом долго называли «Великая война». В СССР и левых кругах на Западе говорили: «Империалистическая война» – ибо сам Ленин сказал: «Её виновники империалисты всех стран».

Лирическое отступление

Нас, читатель, больше всего интересует Ближний восток. Османская империя, владевшая этим регионом 400 лет, рухнула. Пала она, надо признать, не без славы, ибо сопротивлялась упорно. «Даже погибая, отбрасывала эта империя тень величия» говорили тогда.

Главную роль в её разгроме сыграла, бесспорно, Великобритания. На второе место следует поставить Россию, долго сковывавшую турецкие силы на Кавказе (позднее в Малой Азии), а в 1916 году, во время Брусиловского прорыва, бившую турок и в восточной Европе. Участие Франции в разгроме Османской империи было относительно невелико и в первую очередь выразилось в участии французских сил в борьбе за Дарданеллы (1915 год). А самую скромную роль сыграло арабское национально-освободительное восстание (Фейсала-Лоуренса). Как пишет Ллойд Джордж (британский премьер-министр во время войны), большинство арабов остались верны султану (в Палестине практически все).

Но именно арабы получили в конечном счёте больше всех по итогам Первой Мировой войны. Тогда и родился ближневосточный арабский мир. (Хотя поначалу и они получили не всё, что хотели. Об этом дальше).

ЧАСТЬ V
«ПУТЕШЕСТВИЕ В РЕВОЛЮЦИЮ»

Глава 86
Сионизм и российская демократия

Теперь пора нам в Россию вслед за Трумпельдором и Рутенбергом. В недолгие месяцы русской демократии сионизм пережил невероятный подъем, что изумило друзей и недругов, – считалось, что сионизм вырастает из антисемитизма царских властей. И вот Россия вмиг стала свободной страной. Все ограничения для евреев были сняты. И начался фантастический рост сионизма! В царское время сионизм существовал полулегально. Свобода была нам, конечно, полезна. Это было время съездов, конференций, прений – благо все теперь было можно. Во всяком случае, многократно возросло число «шекеледателей» или «шекелевых сионистов», как тогда говорили, – людей, вносивших пожертвования на сионистские цели – с 18 тысяч до войны до 140 тысяч в 1917 году. Сколько из них поехали бы в Землю Израильскую, если бы была возможность, сказать трудно. Это было время полемики в сионистской среде, ибо в сионизме, как я уже говорил, были разные направления и теперь их стало больше. Например, появились во время войны «активисты-легионисты» – сторонники Жаботинского в России. Поначалу, до создания легиона и Декларации Бальфура, немногочисленные, но активные. Появились и всякие другие. Тогда в России функционировали восемнадцать сионистских партий и союзов. Было это время яростных споров с Бундом. Спорили на собраниях, спорили в печати – все стало теперь разрешено.

Но отнюдь не все только спорили и давали «шекели». Были те, кто хотел действовать. И коль скоро Земля Израиля была пока что закрыта, надо было готовиться к переезду. Так родился «Хехалуц», то есть «Авангард». Слово придумали в Америке, а движение развилось в России. Суть была в том, что идейной молодежи еврейской было ясно, что в Земле Израильской невозможно будет заниматься традиционными еврейскими делами. Даже многие ремесла станут не нужны. Ибо в отсталой стране спрос будет прежде всего на тяжелый труд. В основном в сельском хозяйстве. И так еще будет долго. А значит, надо закалить себя и приучить к тяжелым работам. Кстати, многие культуры, выращиваемые в Земле Израильской, выращивались и на юге России. В Крыму, например. Так что практическая учеба была возможна. И еще важно было, что люди могли оценить себя еще в России и не клясть потом сионистов.

Еще в студенческие свои годы мечтал Трумпельдор об открытии таких учебных хозяйств. Тогда, в условиях недоброжелательного отношения властей к сионизму, это казалось нереальным. Но когда летом 1917 года Трумпельдор прибыл в Россию, «Хехалуц» там уже существовал. Похоже, что все началось стихийно на юго-западе Российской империи еще в 1916 году. Возможно, вначале мало думали об идеологии. Просто тяжелое материальное положение заставило еврейскую молодежь – девчат и ребят-допризывников идти работать в сельское хозяйство, наниматься к крестьянам. Крестьяне предпочли бы что-либо получше, но выбора не было – уже тогда ощущалась нехватка рабочих рук – массы людей либо погибли, либо были изувечены. Или просто находились на фронте. Иногда удавалось заполучить на работу пленных, но их не хватало. За них буквально дрались. Приходилось брать на работу «жидков и жидовочек». Евреи же, отправляясь в чужую местность, старались держаться группами. Так вот прозаически все и зарождалось. Но после Февральской революции началось победное шествие сионистской идеологии. И выражалось это не только в разговорах, но и в сознательной подготовке к переезду на Землю Израильскую. Учились прежде всего земледелию, иногда и другим нетрадиционным видам деятельности – ремеслу каменщика, например. Этому начинанию – приучению себя к физическому труду – предстояло большое будущее. В 20–30-е годы слово «хахшара» – переподготовка – станет обычным в лексиконе сионистов. Но «халуцим» – это не только переподготовка. Это и образ мыслей. А мысли эти полностью были направлены на возрождение, любой ценой, Страны Израиля и не разошлись с делом.