Текст книги "Злобный леший, выйди вон! (СИ)"

Автор книги: Илья Аведин

сообщить о нарушении

Текущая страница: 8 (всего у книги 33 страниц)

Часть I – Глава 7

Олег добрался до сарая на краю деревни, где его поджидали Проша и Бажен. У первого на поясе висел нож, каким разделывают туши животных.  Бажен взял вилы с обломанным выше середины древком. Оба несказанно удивились, когда увидели за спиной у Олега настоящий меч.

– Это что же у тебя? Настоящий меч что ли? – спросил Проша.

– Ага.

– Ничего себе! А я вот кроме вил обломанных ничего не нашел, – сказал Бажен.

– Я вот нож взял отцовский. Короткий он конечно, но зато острый, что аж могу постричь любого здесь.

– А где рыжий?

– А ты как думаешь? Штаны полощет дома, точно тебе говорю. Бажен, надо нам потом другим рассказать, что он струсил и чтобы с ним больше не водились. А малявка куда делась?

– Не пустил я ее с нами. Малявка же, – сказал Олег и после короткого молчания продолжил, – Пошли к рыбацкому дому, раз все в сборе. Найдем лодку и в путь.

Мальчики шли по тропе, что уже местами заросла травой. Рыбацкий промысел на Поганке – дело не благодарное, потому рыбак на всю деревню нашелся всего один, и тот помер с голоду.

Дом его стоял почти у берега.  Небольшая халупа, с покосившейся крышей, что единственным разбитым окном смотрела на камыши. Ни дверей, ни ставней, ничего не осталось – только скелет. Мясо же съели хищники, точнее жители деревни растаскали на нужды.

Чем ближе мальчики подходили к реке, тем сильнее дул ветер. Будто сама природа подгоняла их навстречу приключениям. Они шли воодушевленные как никогда, ведь, со стороны видели себя вооруженным до зубов отрядом бравых дружинников. При этом боевое оружие было одно троих. И только один мальчик имел представление о владении им, и слава богам, он и был владельцем. Нож для разделки зверья и вилы, на случай если придется погрузить сено, заменили клинок и трезубец. Отряд готовый убить, выпотрошить и засыпать сеном двигался дальше.

– Так, и где же лодка?

– Надо по камышам посмотреть.

Мальчики разбежались по берегу в поисках лодки. Первым голос подал Проша:

– Нашел! Она тут.

Лодка вмещала двух взрослых мужчин, поэтому подошла и трем мальчишкам. Весла они нашли на дне лодки. Проша и Олег уселись бок о бок, взяв на себя роли гребцов.

– Бажен, ты вытолкни ее подальше от берега, мы поможем забраться потом, – сказал Проша.

– Хорошо.

Бажен спрыгнул в воду, уперся руками и толкнул лодку из камышей. Он сделал несколько шагов и лодка сошла с мели. Тогда Бажен уперся посильнее и толкнул, что есть мочи, чтобы окончательно выйти в реку. Но лодка не двинулась с места, а руки его соскользнули. Мальчик полетел лбом вперед. Лодку закачало во все стороны. Капельки крови упали в реку.

– Что там такое?

– Ударился о лодку. Блин с малиной! Она привязана к чему то, – ответил Бажен.

– У тебя кровь. Давай, залезай сюда. Я перережу веревку. – Проша протянул ему руку.

– Нам и перевязать тебя нечем даже, – сказал Олег, когда увидел сечку над правым глазом Бажена.

Мальчик наклонился над водой, чтобы рассмотреть рану, но в воде кружил поднятый им ил и он ничего не увидел. Еще несколько капель крови упало в реку.

– Все! Готово, – сказал Проша. – Дальше вытолкаем веслами. Ох, как же тебя порезало то. Дай-ка мне рукав свой, сейчас повязку соорудим.

Проша отрезал лоскут длиной от кисти до локтя.

Когда перевязали лоб Бажену, тот превратился из мальчишки в раненного солдата. Серая ткань тут же напиталась красным цветом.

– Ну вот, так лучше будет. Выходим в реку. Берег уже надоел. Олег, давай, толкай веслом, – сказал Проша.

Мальчики схватили весла и опустили их в воду, только весло Олега не поднялось обратно.

– Что ты? Греби!

– Застряло.

– Дерни посильнее.

– Пытаюсь.

Тут весло высвободилось, следом за ним из мутной воды что-то всплыло.

– Это кость?

– Да нет, наверняка коряга какая-нибудь.

– Ты посмотри, кость, я точно говорю.

– Слушай, даже если и кость, что с того? Мало ли какая скотина подохла в реке. Толкай.

– На человечью похожа, – сказал Бажен.

– Ой, прекратите. Поплыли уже.

Мальчики приноровились к гребле, хотя оба держали весла впервые. Олег и Проша взяли один ритм, работа сладилась. Бажен сидел на носу лодки и смотрел на линию берега.

Камыши сменились кустарником и одинокими соснами. Они подобрались к лесу. Встретить их вышли  пушистые ивы, склонившие ветви над рекой. Они замедлили ход, чтобы разглядеть место, где сойти. Крутые склоны, испещренные корнями, для этого не подходили.

– Слышали свист? – спросил Бажен.

– Свист?

– Да, свист. Такой «фью-фьють».

– Бажен, тебе слышится. Нет никакого свиста.

– Да вот опять же! – он вперился взглядом в кустарник.

– Теперь и я слышал, – сказал Олег. – Подними весло, Проша.

Мальчики замерли посреди реки. Течение в этом рукаве Поганки было таким слабым, что без гребли лодка остановилась.

– И правда свист, – сказал Проша. – А теперь смеется кто-то, слышите. Девка какая-то.

– И не одна, – заметил Олег. – Много девок.

– Тут что, праздник лесной?

– Давайте поплывем дальше. Кто бы там ни был, лучше ему нас не видеть.

Лодка двинулась дальше в поисках подходящего берега.

– Опять свист, – сказал Бажен, а затем подскочил на ноги, указывая пальцем на ближайшую иву. – Вон! Там. За деревом, девушка пробежала.

– Не раскачивай ты лодку!

– И чего девка забыла в лесу?

Тут показался берег, как раз подходящий для того, чтобы вытащить на него лодку, но мальчики не спешили приставать. Чуть подальше берега, вокруг высокой березы водили хоровод девушки. Все в белых сарафанах, с венками из цветов на аккуратно зачесанных головках. Босыми ножками они бегали по земле, поднимая пыль. На том месте, где они кружили, совершенно не росла трава, словно хоровод водился годами. Что они пели, мальчики не могли разобрать. Похоже на журчание ручья – какой-то легкий, бурлящий гогот. Когда лодка поравнялась с ними, девушки остановились, опустили белоснежные ручки и принялись поочередно касаться друг друга то за спины, то за груди. Все это сопровождалось громким девичьим смехом. Смех и касания остановились на одной девушке. Остальные встретили это одобрительным гулом и хлопками. Мальчики следили за этим словно околдованные, пока Проша не нарушил тишину:

– Какие красивые, правда?

– Правда, – подтвердили в один голос остальные.

– Прям с ними хочется в хоровод пойти. Тоже за груди да за спины потрогать.

– Ага, – снова в один голос ответили Олег с Баженом.

Та девушка, на которой остановился счет, повернулась к реке и мальчики увидели ее девичье, совсем юное лицо. Черные волосы, сплетенные в толстую косу, она перебросила вперед, так что они достали до пояса. Кожа ее белая и такая чистая, блестела на солнце. На носочках она добежала до берега. Как по волшебству в ее руке появился расписной платок. Она помахала им, под смех подруг.

– Чего ей надо?

– Не знаю. Давай подплывем? Хочется поближе рассмотреть такую красу, – предложил Проша.

– Ты что? Ты забыл, где мы находимся? Мы уже в лесу, хоть и не на земле стоим. Слышал же все эти истории. Это не простые девушки.

– Да ты посмотри на нее. Какие волосы, какое личико, я таких в жизни не видел.

Непонятно, слышала ли эти слова девушка на берегу, но она поднесла платочек ко рту, и состроила мальчикам взгляд, то ли просящий, то благодарный, но явно вызывающий.

– Нет, плывем дальше. Ну их. Слишком они красивые. Такие не могут быть настоящими. Бери весло.

Тут девушка подбежала совсем вплотную к воде и крикнула:

– Бажен. Милый Бажен, почему ты не хочешь прийти ко мне?

Мальчики остолбенели. Голосок оказался до того приятным, что по мнению Проши, можно слушать его всю жизнь, а по мнению Олега, стоило сразу бежать.

– Бажен, не уплывай, прошу. Иди к нам и друзей бери, – она указала ручкой на Олега и Прошу. – Повеселитесь с нами.

– Слышишь? Повеселиться хотят. Давай же, гребем к берегу!

– Еще чего, бери весла и греби. Они точно не люди. Откуда они Бажена знают?

– Бажен, ты чего творишь? – спохватился Проша.

– А? Стой! – крикнул Олег.

Пока мальчики решали, что делать дальше, Бажен встал на край лодки и уже поднял ногу, чтобы сделать шаг в направлении веселья. Олег схватил его за шиворот и затащил обратно. Все это произошло под звонкий смех и хлопки с берега.

– Ты что делаешь, дурень? – спросил Проша.

– Совсем головы лишился? До берега то далеко, утоп бы тут! – сказал Олег.

Бажен сидел, как воды в рот набрал, стеклянные по-рыбьи глаза смотрели в пол.

Тем временем девушка на берегу что-то журчала остальным сестрам. В ответ одна из них, та, чью голову украшал самый богатый венок, дала отмашку рукой. Девушка скинула с себя одним движением сарафан и предстала абсолютно нагая. Конечно же, под смех сестер. Мальчики раскрыли рты. Бажен смотрел на нее с подлинным обожанием. Проша и Олег силой прижали его ко дну лодки, когда тот вновь попытался покинуть их.

Девушка ступала на носочках, медленно, будто наслаждаясь своей красотой в глазах мальчишек. Нисколько не поморщившись от холода, она зашла в реку по пояс и под задорные хлопки ладошками сестер скрылась в воде. Только венок остался на поверхности.

– Чего это? Куда она?

– Не знаю.

Бажен лег в полубессознательном состоянии на дно лодки.

– Все плывем, ну их подальше...

– Да, плывем.

Мальчики гребли, что есть силы. Следом за ними по берегу бежали девушки, смеясь, перегоняя, и подталкивая друг друга. Бажен приподнялся на локтях и спросил:

– Где я?

– Все там же, на Поганке, – ответил Олег.

– А где девушка?

– Нырнула и пропала.

Бажен прислушался и расплылся в блаженной улыбке.

– Она под нами, – сказал он.

– Как под нами? – в один голос спросили Олег и Проша, – Так долго человек не плавает под водой.

– Она и не человек. Я слышу ее из глубины. Она поет, и я слышу. Вы разве не слышите? Ох, как жаль. Она так хорошо поет.

Бажен склонился над правым бортом и вгляделся в темно-зеленую глубину.

– Вот она, поманила меня рукой. Она хочет, чтобы я потанцевал с ней. На дне.

– Сиди смирно, Бажен, а то мне тебя придется веслом огреть, чтобы нырять больше не вздумал, – сказал Проша.

Олег глядел в воду. Его совершенно не беспокоили хохотушки, все еще бегущие среди прибрежных лозин, однако девушка, что способна так долго находиться под водой и к тому же залезть в голову к Бажену, вызывала нешуточные опасения.

– Слушай, – сказал он, наклонившись поближе к Проше. – Думаю, это русалки.

– Как? Самые настоящие?

– Да, я же говорил, что Лешего видел и кикимор. Теперь вот русалки.

– И что теперь? Они опасны?

Олег попытался вспомнить, что о них говорила Чаруха, но как ни крути, ни слова не всплыло. Маленькая Марыська знала бы, что делать, только она сидела у Олега дома.

– Я не помню, что говорила Чаруха, – признался Олег.

– Как и я, – сказал Проша.

– В общем, я так думаю, раз у нее тело людское, то и оружие людское должно помочь против нее. Держи нож поближе, – сказал Олег.

В этот момент что-то ударило лодку снизу под дружные хлопки с берега. Мальчики вцепились, кто за что смог, только Бажену было все равно. Он тоже хлопал в ладоши и веселился. Затем лодку, под веселые хлопки, кинуло в другую сторону.

– Надо что-то с этим делать, – сказал Проша, держась за скамью. – Слушай, она же хочет Бажена заманить к себе, так?

– Да.

– У меня есть мысля одна, гляди…

Бажен сидел и мечтательным взглядом рассматривал поверхность воды, наслаждаясь, ему одному доступным, пением с глубины. О чем шептались мальчики, его не волновало. Бажен с трепетом внимал тем первобытным и невероятно правдивым звукам из воды.

«Все зародилось в воде и все должно туда вернуться».

Это не его мысль, ее, словно какой-то предмет, вложили в юную голову. Но он чувствовал ее, как вымученную лично им, такая она была честная и настоящая, касающаяся его одного и одновременно всех.

«Надо вернуться туда, откуда мы пришли!».

Бажен встал на борт лодки. И со всей силы рухнул на пол.

– Опять ты за свое дурак околдованный, – сказал Проша.

Девушки на берегу замолчали и подбежали к берегу, чтобы лучше видеть, что происходит в лодке.

– Я тебя сейчас так отмутужу, что даже лежать больно будет, ты понял меня?!

Бажен слышал слова Проши, но смысла в них не видел. Лишь одно имело значение – «вернуться туда, откуда мы вышли». Он попытался встать, но Проша уперся сапогом ему в грудь.

– Лежи. Я сказал, лежи!

– Убери ногу, Проша.

– Еще чего, я тебе ее сейчас на лоб еще поставлю, будешь брыкаться.

– Я должен вернуться!

– Куда еще вернуться? Ты, лунатик несчастный, лежи, пока не пришиб, – замахнулся он рукой.

Бажен попытался убрать ногу Проши, но тот перенес вес тела на нее и с такой силой надавил на грудь, что Бажен закашлял. Девушки на берегу взволновано залепетали.

– Смотри Олег, – сказал Проша. – Засуетились. Будь готов.

– Готов. Давай, – кивнул Олег.

Проша поднял Бажена на ноги и приставил ему к горлу нож. Последнего это будто совсем не волновало, зато девушки на берегу закричали.

– Слушай теперь сюда. Еще раз попытаешься спрыгнуть, и я тебе горло порежу, так и знай!

– Ты не сделаешь этого, – сказал Бажен.

– Думаешь?

– Ты не хочешь этого делать.

– Ты прав, – тихо сказал Проша. – Главное, чтобы она поверила.

В этот момент за нос лодки схватились две белые ручки. Следом показалась и сама девушка, она забралась на лодку. Как только она ступила на лодку, с ее ножек пропала рыбья чешуя. Проша вместе с Баженом отошел к другому краю.

– Олег? – тихо спросил он.

– Я готов.

– Ну, ты, русалка, расколдуй нашего друга. Иначе он никому не достанется, – сказа Проша.

– Он мой суженый, – ответила русалка. – Он окропил кровью реку, и теперь принадлежит нам.

– Суженый? Ему тринадцати годов нет, кто тебе его посудил? Чего выдумала! Расколдуй, сказал!

– Глупые мальчики, все равно вы все вернетесь туда, откуда вышли, но Бажен вернется раньше всех, – она сделала шаг вперед и протянула руку.

– Давай! – крикнул Проша и упал на дно лодки, прижав к себе Бажена. Русалка следила за ножом, приставленным к горлу ее суженного, и потому не заметила, что Проша прикрывал спиной Олега, держащего в руках вилы. Она не успела ничего сделать, когда Олег метнул их прямиком ей в грудь. Русалка почувствовала толчок и не сразу поняла, что случилось. Вилы тремя концами вошли в нее. Тонкие струйки крови потекли по обнаженному телу. От этого насыщенного красного цвета ее белизна казалось мраморной и холодной. Она упала на дно лодки. Девушки на берегу закричали. Бажен брыкался, но Проша не давал ему встать. Русалка руками ухватилась за края лодки, выгнулась насколько могла и спиной вперед упала в воду. Кровь темным облачокм разлилась по поверхности реки.

– Все, поднимайтесь, – сказал Олег.

– Ты попал? – спросил Проша.

– Да, прямо в грудь.

– Убил?

– Она упала в воду, но думаю, да, – голос Олега дрожал. Он впервые убил существо столь сильно похожее на человека. Только мысль о том, что она могла убить их троих, успокаивала, да и то не сильно.

– Хорошо. Все, уплываем, – сказал Проша – его будто совершенно не коснулось то, что только что случилось.

– А что с ним? – спросил Олег, смотря на Бажена.

– Не знаю. Может, так его расколдовывает? – пожал плечами Проша.

Бажен лежал на дне лодки, закрыв лицо руками, и плакал.

– А где остальные русалки?

– Я не видел, куда они делись.

– Может они испугались, и убежали?

– Было бы здорово. Гребем.

Мальики не увидели, как из камышей выплыла стайка веноков.

***

Олег и Проша гребли что было силы. Течение реки неожиданно усилилось и помогло им покинуть место встречи с русалками. Очень скоро они настолько углубились в лес, что река совсем обмельчала. Лодка задела дно и дальше плыть отказалась.

– Все, приплыли, – заключил Проша и выпрыгнул из лодки.

– Бажен, вставай, хватит реветь. Это же была русалка, ну чего ты? Она не человек вовсе, хоть и очень похожа. Чего ты ее так жалеешь? – пытался успокоить его Олег.

– Не человек? Не человек, говоришь? – вскочил он на ноги. – Да что ты о ней знаешь вообще? Она человечней многих людей была! Ты не слышал того, что она мне говорила, ты не слышал, какие песни она пела из глубины!

– Она хотела, чтобы ты утонул.

– Тебе откуда знать, чего она хотела? Ты с ней говорил хотя бы? Ах, так ты же ей вилы в грудь кинул. В ее прекрасную грудь, кинул старые искорёженные вилы!

Бажен не на шутку разозлился. Он вцепился в жилетку Олега и толкнул его что есть силы. Они повалился в воду. Бажен забрался на Олега и принялся колотить его, размахивая руками словно мельница. Долго избиение не продлилось. Олег усмотрел момент между размашистыми ударами, и зарядил Бажену в нос. Упасть тот не успел. Проша  подхватил его и потащил на берег.

– Сильно ты его приложил.

– Пожалуй, да. Переборщил чутка. Ну, может, встряхнется голова. Одумается.

Бажен увидел звезды. Они веселыми и звонкими вспышками приветствовали его. Невидимые каччели подхватили мальчика и закружили. Все летело и неслось мимо. Вот и русалка пролетела куда-то, помахав платком. Вот колдуны слились в одну большую змею. А вот два злых великана зовут его к себе.

– Бажен. Вставай.

– Эй! Баже-е-ен. Давай, приходи в себя, – сказал Олег и шлепнул того по щеке.

– Надо воды в него плеснуть.

– Бажен, просыпайся. Нельзя тут так лежать, мы не в деревне.

Проша набрал полный рот воды и сквозь стиснутые губы разбрызгал на Бажена. Тот поморщился и очнулся.

– Наконец, соня ты этакий. Что-то черепушка слабая, от одного удара повалился, – сказа Проша.

– Ну, надо заметить вложился я знатно, – сказал Олег.

– Где мы?

– Там же, на берегу. Мы приплыли. Хотя я не уверен, стоит ли нам заходить в сам лес. Я уже и не припомню, зачем нам это, – сказал Проша.

– А я тебе скажу: ты не верил мне, что я был в лесу, а я не верил, что ты осмелишься пойти в него со мной.

– Знаешь, я теперь верю.

– Это почему?

– Ты русалку так лихо пришиб, что сдается мне, тебе и в лес сходить – раз плюнуть.

Бажен тяжело вздохнул.

– Да и ты не струсил, в отличие от рыжего. Вона куда заплыли.

– Давайте уже тогда вернемся домой, – простонал Бажен, – раз  мы всё выяснили.

– Я согласен, – сказал Проша.

– Боюсь, что в лес нам все же придется войти, потому как по реке мы не вернемся. Течение не даст.

– Правда, не уплывем, – сказал Проша. – Пошли по берегу тогда, так точно не заблудимся.

– И русалок встретим. Думаю, что не стоит, нам идти этим путем. Надо зайти чуть глубже в лес и оттуда уже отправится в деревню.

– Хорошо.

– Тогда пошли, не будем засиживаться. А то скоро вечер, а там и до ночь. Не охота с ночницами встречаться.

– Тута ночницы летают?

– Еще какие. Леший сказал, что она меня может в пещеру унести и кровь выпить всю.

– Тогда идем быстрее, – сказал Бажен и попытался встать, но земля провалилась под ногами, и он уселся обратно.

– Ты идти-то сможешь? Елки-палки, Олег, ну ты и перестарался.

– Прости, Бажен, я не хотел так, – сказал Олег. – Давай, Проша, поможем ему пару шагов сделать, а дальше он сам.

Мальчики взяли его под руки, и пошли в лес.

Часть I – Глава 8

Давыд все утро провел за медовухой и весь день за вином. Пока остальные опричники ходили по домам да по избам, собирали подать, он сидел то в зале, то на скамье у пруда, то в тени деревьев подле усадьбы и везде носил с собой кувшин.

– Эй, Елизар! Голова твоя дырявая. Ну-ка подь сюды, посидим да выпьем.

– Не могу, Давыд. Яков сказал дела прежде сделать надо, собрать добро, да и в путь отправляться. Я бы рад, правда, но Яков...

– Яков? Ах, этот Яков. Давно он тут главный стал?

– Так ты главный, а не он.

– А чего ты тогда о его словах мне рассказываешь? Брось сундук и иди сюда. Дело есть к тебе. Личное и очень важное.

Елизар, был самым крупный опричником и не самым умным, потому и тащил сундук в одиночку. Детина, ростом с небольшое дерево, бросил сундук и присел рядом с Давыдом. Скамья жалобно хрустнула под его весом.

– Ну что, конь? – спросил Давыд.

– Какой конь? Я не брал коня. Это Федор по коням у нас.

– Как скажешь. Елизар, вот ты скажи, ты мне помочь можешь? По-братски, мы же братья, да?

Давыд говорил развязно и потрепал Елизара за бычью шею, словно щенка малого.

– Могу, Давыд.

– Тогда послушай внимательно, – Давыд дернул его за шею и наклонил к себе, а сам заговорил тихо и на ухо. Пьяная речь сменилась на холодную и рассудительную. – Когда мы поедем дальше, в следующую деревню, мне надо будет вернуться. И мне надо, чтобы ты поехал со мной. Я тебе за это дам пять златцев прямо сейчас, и еще столько же если никому не скажешь об этом разговоре. Но только после того, как мы с тобой сделаем одно дело тут. Только ты и я. И никому об этом деле не скажем.

– А Якову?

– Ему тем более. Слышишь?

– Слышу, слышу.

– Ну, хорошо, – сказал Давыд и разжал шею Елизара. – Тогда неси сундук дальше. Да не спеши особо, чем позже мы поедем, тем лучше, – вновь разнузданно заговорил Давыд.

– Это почему нам лучше позже выезжать, а Давыд?

– Ох ты! Яко! Да ты словно призрак бесшумно ходишь. Хотя, я не припомню, чтобы ты подохнуть-то успел, чтобы бестелесным стать.

– Потому что я живее всех живых, – сказал Яков.

– Да это медовуха во мне говорит, не обращай внимания, –  сказал Давыд и отмахнулся.

Яков не собирался продолжать разговор. Он проследил взглядом за Елизаром и последовал за ним.

– Елизар, давай помогу, а то ты силач, конечно, самый известный среди нас, но даже ты можешь подустать.

– Ерунда, Яков, – улыбнулся Елизар, довольный тем, что похвалили его врожденную силу.

– Я, все-таки, помогу.

Они вместе донесли сундук, доверху нагруженный крестьянским добром. Прежний царь крестьянское имущество забирать в качестве подати не велел, но Златолюб в своем княжестве решил периодически проводить такие мероприятия.

– Вот мы зачем забрали у той бабки клубок ниток цветастых, а? – спросил Елизар.

– Видимо, ничего другого не было, раз забрали.

– А забирать-то зачем?

– А ты о таких вещах не думай и спать будешь спокойно. Нам князь раздал указы и мы должны их исполнить. Давай, загружай тюки.

В это время подошли еще несколько опричников. Они тоже несли честно награбленное имущество. Один из них рассказывал, как ударил промеж глаз мужика, что не хотел топор, с рукоятью резной отдать. Яков подошел к ним.

– Идите, еще несите. Мы с Елизаром погрузим сами.

Когда они остались одни Яков спросил:

– Елизар?

– Ау.

– О чем вы там с Яковом трепались на скамейке?

– Да ни о чем таком, Яков, ты же знаешь, – ответил тот.

«Ты же знаешь», Елизар использовал, когда не мог придумать, что сказать. Врать же он умел едва ли лучше ребенка, что только что научился говорить.

– И все-таки.

– Да я забыл уже честное слово. Ты же знаешь, Яков.

– Знаю, знаю. Голова ты дубовая.

Оставшийся день у опричников прошел в таком же духе. Приносили сундуки, нагружали лошадей, выпивали кружку пива и по новой. Чем больше пива они пили – тем меньше добра крестьянского отбиралось. Один опричник синий, словно небо, принес камень с огорода одной вдовушки. Конечно, его в тюк не положили. Яков решал вопросы с Бокучаром по поводу увеличившейся подати. Наместник все никак не хотел отдавать ту же долю, что и крестьяне, но у Якова имел в запасе железные аргументы, против которых Бокучар не пошел. Все отдал. Ни больше, ни меньше. Все как положено.  Еще Яков выпросил телегу одну у наместника, потому как на лошадей все не влезет, а им еще в Зеленый Яр ехать. Конечно, Бокучар спорил и конечно дал телегу, помня о железных аргументах Якова. Давыд все это время пил вино и пел старые песни:

Если вдруг грустит бандит,

И притих дев-и-и-и-чник,

Значит, кто-то за всем бдит

Значит сыт опр-и-и-и-чник!

Хоп-хей, хоп-хей!

Будет сыт опричник!

– Давыд! Собирайся. Скоро в путь, – крикнул ему кто-то из опричников с конюшни.

– Да, да. Мне прежде надо дело одно сделать, а то много пил сегодня. Погодите.

Давыд покачиваясь и морща лоб от головной боли, пошел за дом наместника. Там он, прежде чем сделать дела, кинул меч в траву. Оружие это, на котором имя его выбито, и ручка с камнями цветными, Давыд получил в награду за первый удачный поход. Забудь Давыд именной меч в траве за домом, ему бы пришлось за ним вернуться, как бы далеко они не уехали. Даже заумный Яков не поспорил бы. Вскоре Давыд присоединился к опричникам.

– Ну что друзья, как прошли сборы? Все собрали?

– Всё! – хором  прокричали опричники.

– А не обманываете? Себе ничего не прикарманили?

– Ничего, – снова хором, но уже не так смело, ответили они.

– Ну, боги вам будут судьями. Давайте еще по кружке выпьем и в путь.

– Хватит пить, Давыд, – сказал Яков, седлающий коня. – Мы и так задержались тут из-за твоего боя, да пока ты в себя пришел.

– Никак не могу понять, ты откуда такой правильный взялся, Яков?

– Сам знаешь, откуда.

– Да, знаю. Так что? Никто не ударится со мной кружкой?

Опричники посмотрели на Якова и не ничего не ответили.

– Да что вы на него смотрите все? Своих голов нет что ли? Если я прикажу, то все тут как свиньи нажретесь! Но я по-братски прошу. Пока что...

– Не в выпивке братство познается, – сказал Яков.

– Все. Начал сопли пускать. И вы хороши. Собаки этакие! Смотрите, как бы самосуд тут над вами не учинил за отступничество.

– Давыд.

– Ни слова больше! Я тебя слушаю, Яков, и мне спать сразу хочется. А откуда у нас тут телега?

– Бокучар дал, много подати везем.

– Я тогда тут устроюсь, если никто не будет возражать? – спросил Давыд, осматривая лица опричников. Не встретив возражений, он запрыгнул в телегу и улегся поверх дырявого ковра, который отобрали у кого-то из крестьян. Не успели опричники глазом моргнуть, как Давыд захрапел.

– Собираемся, собираемся! – кричал Яков. – Селиван, давай вяжи там покрепче. Фома, куда ты прешь? Кинь с Давыдом рядом. Елизар. А хотя, ничего. Делай, как знаешь. Все? По коням мужики.

Кони задвигали ушами, замотали головами, радостные, что, наконец, разомнут ноги. Коня, что покрепче запрягли в телегу, хозяин коня же сел на козлы. Так и тронулся княжий караван во главе с Давыдом, что спал позади, управляемый Яковом, что ехал впереди.

Спал Давыд или нет, сказать трудно. Храпел он взаправду, однако периодически приоткрывал глаза, чтобы оценить, как далеко они уехали. Когда опричники проехали поля и вышли на большую северную дорогу, он проснулся. Всю дорогу Давыд просто сидел, прислонившись к бортам телеги и ждал. Опричники потянули известную в том краю песню:

Золотишко золотцо, ты куда же покатилось?

Так на солнышке искрилось, и покинуло крыльцо.

Золотишко золотцо, отчего ты убежало?

Я с тобою бед не знаю, как нам вместе хорошо!

Яков подъехал к телеге и сказал Давыду:

– Думаю, нам лагерем встать придется. Что скажешь?

– Чего? – не расслышал он из-за хорового пения.

– Скоро ночь, а дорога через лес вести будет. Как ни юли, а до Зеленого Яра только через лес.

– Ты испугался что ли, Яков?

– Нет. Обычная осторожность. Надо бы бивак устроить. На въезде в лес. А утром проедем спокойно.

– Согласен. Скажи нашим, чтобы горланили потише, а то голова раскалывается.

– Еще бы.

– Я тебя прошу, не стой над душой, – сказал Давыд.

Яков уехал вперед и раздал приказы.

Раньше большак, что соединял Лысовку и Зеленый Яр, являющийся частью большого южного тракта, пролегал через необъятные, дикие, поросшие высокой травой и сорняками поля. Но с тех пор как Глухой Бор начал молчаливое завоевание,  дорогу со всех сторон окутал лес. Где-то она шла вдоль, где-то едва заходила в лес, но примерно на середине пути, дорога исчезала под аркадой темных крон. В таком вот месте закат застал опричников. Решено было встать лагерем и разжечь костер. Они прихватили немного запасов Бокучара, так что еды было море. Выпивки не было совсем. Яков проследил, чтобы никто ничего не взял. Он не следил лишь за Давыдом.

– Ну что мужики? Скучаете? – спросил голова и кинул два больших бурдюка с вином.

– Ого, а ты где взял то? – спросили опричники.

– Места знать надо, Клюв, – сказал он опричнику, который кончик носа потерял в бою.

– Давыд, ты опять за свое?

– Да как же ты достал то меня за сегодня! Посмотри на них, сидят угрюмые, как тучи дождевые. Дай им чуть-чуть повеселиться.

– И так вся жизнь – одно веселье, когда они последний раз бандитов били? Когда последний раз на дела настоящие ходили? Только подать собираем, да бока отращиваем. Тем более мы сейчас стоим лагерем в Глухом Бору. Ты сам слышал об этих местах. Этот лес губит тех, кто по-панибратски к нему относится.

– Один бурдюк то чего сделает, Яков? – спросил Фома.

– Где один, там и второй.

– Так забери один, а нам второй оставь. Мы дурить не будем, чай, не дети малые.

– Как знаете. Когда вас волколак утащит, послушаю, как вы запоете. Дурни, – сказал он и уселся подальше от остальных, оставив оба бурдюка в распоряжении опричников.

Стемнело. Ночь подкралась и всей своей тушей рухнула на лес. Опричники галдели, расположившись под деревьями. Не веселились лишь двое. Но один из них вскоре провалился в сон. Давыд только этого и ждал. Тотчас он подскочил в телеге и принялся переворачивать все, что видит. Сундуки, ковер, утварь, все летело прочь.

– Эй, Давыд! Ты чего потерял? – спросил один из опричников.

– Меч! Где он? Кто видел?

– Опа. Как же ты его так? Нехорошо. Именной же был, – покачал головой другой.

– И без тебя знаю, что именной. Разрази меня Перун! Где я его оставил?

– Может упал по пути где?

– Давайте Якова разбудим? Он подскажет, где искать?

– Нет! Не будите, пусть спит. Он сегодня командовал весь день. Устал поди.

– А что делать? Где искать?

– Поскачу-ка я обратно по тропе, авось, попадется где-нибудь.

– Как ты один-то то поскачешь? Давай я с тобой! – сказал опричник с краснющими глазами.

– Ты встать то не сможешь. Давай я поеду, Давыд, – предложил другой.

– Елизар поедет, – сказал главарь.

Тот удивился не на шутку. Он уминал баранину и совсем позабыл о договоренности. Наконец сообразив, под многозначительным взглядом Давыда, он подскочил, отряхнулся, а через мгновение сидел верхом и облизывал пальцы покрытые жиром.

Всадники выехали из лесу и поскакали в деревню. Они ехали не спеша, близко друг к другу. Один всадник что-то объяснял второму. Долго объяснял. По нескольку раз. Когда до второго, наконец, дошло, они перешли на галоп. До деревни они добрались глубокой ночью.

Яков проснулся от того, что в дерево, которое служило ему опорой, прилетел сапог.

– Что за чертовщина? – проснулся он.

Среди опричников начался кулачный бой, причину потом вспомнить никто не мог, но в момент бойни, все знали, что по-другому было нельзя. Яков влетел в разъяренную кучу, раздавая трезвые тумаки по пьяным головам. Попутно он лупил их, пущенным в него же сапогом. В толпе он углядел босого на одну ногу опричника, что полз на четвереньках подальше от драки, Яков нанес ему удар ногой с замаха, известного в народе как «от души». Опричник подскочил словно кот, в которого кинули ночной горшок.