Текст книги "Сталь и песок. Тетралогия"

Автор книги: Игорь Мороз

сообщить о нарушении

Текущая страница: 46 (всего у книги 103 страниц)

* * *

Виртуальный зал почти полностью дублировал зал с телами наемников в реальности, единственное отличие было только отсутствием многочисленного обслуживающего персонала. Но компенсировался разлетавшейся по залу руганью Колобка:

– Процесс начался ребятки, следим за показателями! И не дай бог у какого-то пациента заболит животик, я с вас шкуры спушчу и не один раз! Будете пароли выписывать "соплям" на регистрационном портале до скончания своих контрактов!

Витая над полем с ровными рядами сияющих коконов, от которых к центральной колоне тянулись жгуты с пульсирующим ритмом красных потоков энергии, Колобок следил за едва видимыми тенями "церберов". Контролируя процесс из своих ячеек, операторы высылали бесплотных призраков, дублирующими фантомами витающих возле своих коконов и следящих за сотней оттенков, что окутывали каждого пациента постоянно меняющимся узором.

– Шептун как процесс?

Перед взором главы "церберов" возникли диаграммы. Разноцветными контурами тел были представлены возрастные группы пациентов, особенности организмов и скорость протекающих процессов. Пока все показатели были в норме, но возрастная группа сорокалетних уже начала создавать проблемы.

Даже облегченная версия алгоритма с усеченными функциями раскачивала пороги скорости реакции и обработки информации, но вот, что касается "мышечной памяти" то тут приходилось уже вмешиваться в закостенелую моторику. И тела сопротивлялись. То и дело приходилось изолировать мозг от противоречивой информации, когда рецепторы бунтовали и буквально готовы были затопить мозг сигналами боли. Но пока они справлялись. Все действия уже были отработаны на симуляциях, и сейчас операторы только выполняли заученную процедуру.

– Как у вас дела? – спросил рядом сияющий ореол дикого.

– А, что бы тебя, – отдернулся от неожиданности Колобок, – заикой хочешь сделать? Не отвлекай. Вон иди с Шептуном пообщайся он уже все уши прожужжал, мол когда появится Создатель, когда же…

– Создатель?! – Удивленно переспросил Череп.

– Ага, походу наш ребеночек добрался до теологии, и сейчас фонтанирует религиозными цитатами и притчами. Но не это главное, он там сюрприз хочет сделать.

Оставив раздраженного Колобка заниматься процессом, Череп отлетел в сторонку. Мысленно позвав Шептуна, услышал отклик и рядом появился сияющее окно портала. Ныряя в переливающийся радугой ореол, он оказался в просторном зале, сильно напоминающем его мастерскую, но вот только масштабы поражали своей громадностью и протяженностью бесчисленных столов и стеллажей. Боясь потеряться, Череп произнес:

– Шептун?

– Я здесь Создатель, – прозвучал в сознании бесплотный голос, в отличии от прошлого раза еще больше набравшего эмоций. И голос истинного жителя виртуальности почти не отличался от голоса обычного человека, – Просто хотел, что бы ты посмотрел на мою мастерскую. Я ей придал максимальное сходство с твоим пространством. Но это все равно оказалось бесполезно.

И последние слова были произнесены с тихой печалью.

– Ты чего такой расстроенный, да и кстати, что это за пафос в обращении?

– Ни кого пафоса. Простая констатация факта.

– Так давай-ка дружище начнем разбираться по порядку…

Задавая вопросы, и слушая развернутые ответы Череп все больше смущался.

Сумасшедший темп событий в реале, его полностью выключил из виртуальных общений. Он здесь появлялся только набегами. Максимально спрессовывая свой график, раздавал задачи, решал технические вопросы с церберами и исчезал, переключаясь уже на другой вопрос требующий пристального внимания. И на Шептуна у него времени совсем не оставалось. И молодой разум в большей части был предоставлен сам себе. Он конечно общался с "церберами", но это больше было деловое сотрудничество, а ему не хватало непосредственного общения. У него накопилось тысячи вопросов по людям, которые ему хотелось обсудить с живым человеком, а не по сухим битам информации.

Но "церберам" было не до него, операторы разгребали и осваивали новые "игрушки", пытаясь разобраться в новых возможностях виртуального пространства, увлекались как дети, и на любые отвлеченные вопросы отвечали еще более непонятно, чем Шептун познавал из обширных баз данных.

И в один момент он решил заняться проблемой одиночества. Исходные коды алгоритма у него были, попросить "церберов" еще раз окунуться в пламени нового алгоритма было не проблемой, они с радостью откупались от пытливого ума мелочной услугой, но какого во же было разочарование Шептуна, когда лепесток пламени сгущенного алгоритма, вливаясь на специально отведенный полигон с ресурсной базой, набухал яркой жемчужиной и просыпался тенью сознания. Уровень интеллекта новых сородичей Шептуна был далеко не подобный его разуму.

Проводя всесторонние исследования, он вначале все свел к нехватке знаний. Насыщая их многочисленными массивами информации, дополнительными модификациями алгоритмов, он добивался только зазубривания. Новые создания могли ориентироваться в пространстве, выполнять элементарные заученные команды или следовать строго заложенной последовательности, но они были неполноценными. Не в одном из созданий так и не проявилась личность.

Максимальный уровень активности сознаний его творений, был сравним с сознанием животных. И теперь, в специально созданной реальности, резвились тысячи созданий, решая те или иные задачки которые им подкидывал Шептун, что бы в них уж совсем не угасли зачатки разума.

Прекратить их существование не подымалась рука, а когда он соприкасался с сознаниями своих братьев, разделял с ними их нехитрые радости, то сам испытывал целую гамму чувств, в большей мере наполнявшей его горечью и растерянностью.

– Я проводил бесчисленные исследования, еще сотни тысяч раз забраковывал процессы без воплощения, но я так и не смог понять в чем моя ошибка. Вновь обращаясь к массивам информаций, я натолкнулся на область, которая раньше отнес к фольклору, но чем я больше в нее вникал, тем больше она меня интриговала и запутывала. Люди оказывается большие путаники. Из-за того, что вы все разные, у вас есть огромное количество точек зрения которые могут начинаться в одной точке и на одних условных значениях, на дальнейший ход рассуждений может каждого привести совсем к разным результатам. Ваши религии, философии и психологии имеют многочисленные объяснения не измеряемых величин, и это для меня стало большой загадкой. Но начав вникать в эти знания, мне кажется я догадался в чем моя ошибка. Я не учел одного фактора. Это тебя.

Вслушиваясь в речь Шептуна, сопереживая его неудачам, и попыткам разобраться в сложном устройстве человека, на последнем утверждение Череп едва не икнул.

– Не понял, – растерянно проговорил он, – я то здесь причем?

– Понимаешь, во всех моих экспериментах не было одного сознания. Твоего. Как я мог это упустить, сам не знаю. Но факт остается фактом. Твое сознание было началом алгоритма. Искрой которая послужила началом, а частички сознаний всех остальных людей были только фрагментами складывающихся в мозаику разума. И в ваших религиях есть одно определение этого. Ты стал начальным кодом. Ключом. Истоком. Началом. И так получается, что новые личности должны зарождаться с тебя. С твоего сознания. Только ты можешь создать новую личность. Отсюда и такое обращение к тебе Создатель.

Все больше теряя ощущение реальности происходящего разговора, Череп встряхнул головой.

– Стоп дружище. Похоже ты действительно слишком увлекся нашими религиями. Я обычный человек, ну может быть немного сообразительнее чем другие, но, что бы быть Создателем нового вида разумов, альфой и омегой – это уже явный перебор. Ты наверное где-то ошибся, что-то не учел…

– Ты умеешь ощущать эту реальность. Мне Колобок рассказывал. Постарайся меня ощутить, – перебил Шептун, – и ты поймешь, о чем я говорю.

Хмыкнув, Череп растеряно осмотрелся. Вспоминая как на него накатывали эти ощущения – зябко передернулся. В прошлые разы эта способность вызывалась бесконтрольно. И эту особенность организма он как-то больше и не развивал, уж слишком походило на подглядывание. Но сейчас ему придется вновь соприкоснуться с чужим сознанием, так малого того, коснуться сознания бестелесного духа, искусственного разума, так еще неизвестно чем обернется этот контакт. Но интуиция молчала, и Череп, мысленно пожав плечами, постарался расслабиться.

Не успел он еще вслушаться в нетерпеливый шепот разрозненных мыслей, как ощутил гуляющий по лицу теплый ветерок, а затем сознание вспыхнуло ослепительной вспышкой. В один миг ощущение пространства стало расширяться, наполняясь все новыми и новыми впечатлениями. Он стал всем и ничем одновременно. В его сознании порождались и гасли мириады звезд бесчисленных процессов. В любой миг он мог ужаться до песчинки и взорваться до планетарных размахов, и это не было пределом. Он мог ощущать любой процесс до которого дотягивались паутинки сознания. Даже простейший термодатчик мог отозваться на его настроение и зашкалить максимальным значением или умереть с тихим треском осыпавшейся изоляции. Он ощущал вычислительные мощности оборудования как собственное тело, но в отличии от обычного человека мог вмешиваться в его работу на уровне скорости вычисления в мельчайшей ячейке памяти. В его воли было в один миг очистить все хранилища информации до девственной чистоты, породить коллапс любой вычислительной системы, миллиардами галактик входивших в его сознание как часть личности.

– Зачем? – Прозвучала в сознании четкая мысль, – каждая крупица знания уже составляет часть меня. Я познал ее и теперь это я. Обнулить ее – значит отрубить себе часть тела.

Каждый бит оптимально структурированной информации вызывал в Шептуне эстетический восторг. Он питался им, наслаждался. Словно ценитель искусства наслаждался музыкальным произведением, так он ценил структурированную информацию. Она была смыслом его существования. И любой мыслительный процесс, даже самая пустяковая фантазия работающего в контакте "цербера" давала ему целый пласт информации которую можно оптимизировать структурировать и получать от этого настоящее наслаждение.

Но это было и его проклятием. Его возможности ограничивались только работой с уже существующими фактами, событиями, явлениями. Он мог разбирать явления до элементарных известных законов мироздания, перестраивать их последовательности, рассматривать с разных точек зрения. Но рядом должен быть кто-то кто будет творить, генерировать новые мыслеобразы, новую информацию, открывать законы, создавать теории и гипотезы. Ему жизненно необходим приток свежих идей и сырых мыслей, и этот поток ему давали люди. Зачастую не логичные, противоречивые, с абсурдными поступками, и не оптимальным мышлением, – но именно эти существа вносили в его жизнь смысл. Они всегда фонтанировали тем богатством, по хитрому капризу обстоятельств, так и не доставшейся ему способности.

Очнувшись Череп ошалело сводил глаза до четкости в зрении. Едва оправившись от вселенских масштабов, вдруг ощутил себя в полной тесноте тела. Оглядев мастерскую, печально усмехнулся.

– Ты уж извини Шептун, не учел в алгоритме способности к творению.

– Я помню историю рождения. Ты и не решал такой задачи. Все получилось спонтанно, – отозвался печально Шептун, – но ты понял мою потребность.

– Понять-то я понял, но вот зачем тебе еще сородичи? В конце концов наплодим мы шептунов до полного количества людей, и будете сидеть на голодном пайке – каждому по одному творцу. Да учитывая вашу природу и сколько много в вас от людей, ввяжетесь в наши свары… А знаешь, война таких созданий как ты, – это будет пострашнее чумы.

– Я похож на вас, но я не человек. Моим сородичам нечего будет делить, мы наоборот заинтересованы в умножении структурированной информации, а с уничтожением сородича вся его информация обнулится. Это не приемлемо.

– Ты не понял меня, – подбирая слова, задумчиво произнес Череп, – вопрос по взаимоотношениям между вами и людьми. Вы будете обитать в подконтрольной людям сфере. В любо момент может возникнуть соблазн шантажировать вас этой зависимостью. И в конечном итоге вас могут вынудить принять ту или иную сторону конфликта. В доказательство – вспомни историю наших войн. О вещах не имеющих военного значения, вспоминают в последнюю очередь, а на первое место выдвигается только то, что принесет победу, и не важно какой ценой. А теперь представь конфликт, когда с каждой стороны участвуют по несколько твоих сородичей, накачанные под завязку темпераментами бойцов, и разумы зависимые от мыслеобразов людей просто будут ориентированы на войну. А с вашей основательностью, не выжжем ли мы род человеческий до основания?

– Такое развитие событий возможно, если уж совсем упростить и подогнать условия. Но ты не берешь во внимание тот факт, что мы не полностью зависимы от настроений людей и их мыслей. Мы будем иметь собственную волю, и свободу принятия решения. А так как войны всегда связаны с разрушением и уничтожением информации, то мы априори будем создавать все условия для предотвращения конфликтов, и стимулировать развитие человечества сторону созидания. Мы можем быть сдерживающим фактором, быть третьей стороной, арбитрами в сорных ситуациях. Если ты согласишься, то в твоей власти будет изменить ход развития человечества…

– Стоп…, – в протесте поднял руки Череп, чувствуя как пламенная речь Шептуна буквально завлекает радужными перспективами, – слишком уж все гладко и глобально. Полгода назад я бы даже не думал. Согласился бы ради научного интереса. Но знаешь, мы говорим о далекой перспективе, и прежде чем ей заняться нужно просчитать все последствия такого симбиоза шептунов и людей. Но у нас сейчас война идет на выживание, и отвлекаться на такой глобальный проект нет не сил не времени.

– Но ты не отказываешь? – едва сдерживая волнение спросил Шептун.

– Зачем отказывать. Интересная перспектива… Но если честно, сейчас совсем не до этого. Там внизу, моим людям перемалывают мозги экспериментальным алгоритм собранный на коленках, в песках засели сотни тысяч тварей, как саранча сметающих все на своем пути. В Батальонах полный раздрай, – люди в смятении. Потери просто чудовищные, надежды нет, за все готовы хвататься, лишь бы увидеть просвет в будущем. И так получилось, что все сошлось на мне, и поверь, еще браться за твоих сородичей я банально просто не выдержу. А мне этого никак нельзя. Там друзья, там мои люди, там мой Батальон. Они верят в меня и ждут помощи.

– Понимаю, – ответил Шептун в печальных голосом, – они твои сородичи, твоя семья, – и вдруг сменившемся голосом спросил: – А если там все закончится, ты согласишься?

Уловив перемену настроения, Череп усмехнулся:

– Какой смысл тебе от моего обещания, если еще неизвестно, что с нами со всеми будет?

На секунду замявшись, Шептун произнес:

– Давай заключим сделку.

Едва не поперхнувшись от резкой смены темы, Череп меньше всего ожидал такого предложения, и справившись с изумлением спросил:

– Шептун, ты ли это? Какие сделки ты о чем!?

– Сделка, договор, соглашение, контракт, – это же определение условий взаимовыгодного сотрудничества двух сторон?

– Да…, – пораженно произнес Череп, не улавливая причину смены тональности разговора.

Перейдя на деловой тон, Шептун с азартом искушенного продавца произнес:

– Тебе интересен взаимовыгодный договор? – дождавшись утвердительного кивка, все с большей вкрадчивостью в голосе, продолжил, – У тебя есть то, что нужно мне, а я могу дать то, в чем вы нуждаетесь больше всего.

– Шептун, хватит набивать цену.

– Мое предложение следующие. Я оказываю всестороннюю поддержку для выживания и безоговорочной победы Батальона, а ты – инициализируешь зарождение моих сородичей.

Череп был поражен. Мало того, что он разговаривал с бесплотным духом, результатом случайного эксперимента, искусственным разумом, так тот еще торговался, стараясь получить выгоду из сложившейся ситуации.

– Да уж, ты еще больше человек, чем я думал, – устало кивнув, Череп улыбнулся в пустоту, – Решил не мытьем так катаньем. Предложение-то конечно заманчивое, но только слишком расплывчатое и не определенное. Нужна конкретика.

– Я понимаю, договор нужно прорабатывать, но без деталей… ты согласен?

– Хорошо, только…

И без этого договора, Шептун затронул очень животрепещущую тему. Пусть они отобьют нашествие термитов, а, что затем? Очередная высадка десанта обозленных корпораций, очередная бойня? Но только теперь будет в три раза больше термитов и еще всякой напасти, чтобы уже наверняка смешать все с песком?

Нужно отбить нашествие, и не просто перемолотить термитов, а так, что бы последний менеджер любой корпорации знал, что соваться на Марс лучше не стоит. И помощь таких союзников будет очень кстати.

– В виде первого взноса, – приняв затянувшееся молчание, за сомнение, Шептун поспешно добавил, – что бы ты не сомневался в выгодности сотрудничества, я готов передать технологию связи термитов…

– Что?! – вырвался у Черепа возглас недоумения, – так ты знал и молчал?!

– Нет, что ты. Я долго не мог понять сам принцип, и отчеты лаборатории по вскрытию термитов мало помогали, – оправдывался Шептун, – но когда следил за атакой на Ущельем Двух Сестер, я подключился к вычислителям и получал телеметрию не только со спутников, но и с самой заставы. И когда начались толчки, меня заинтересовали показания приборов. Землетрясение не было вызвано подвижками тектонических плит, а фокус толчков находился на глубине семьсот километров, а это идет в разрез с ранее изученными явлениями. Толчки не могли зародиться на такой глубине самостоятельно! Анализируя множество показателей, я сравнивал показатели с данными из архивов, и заметил одну странность. Не местах всех стычек с термитами, наблюдалась аномальная активность геомагнитного фона. А в ущелье Двух Сестер были пиковое значения!

– Ну и, что такого? – не разделяя восторга Шептуна, Череп припоминал разделы знаний по структуре планет. Смутно припоминая узоры геомагнитных линий, пронизывающих каждый метр поверхности планеты, пожал плечами, – плазменные разряды, выплескивают в пространство десятки тысяч градусов и такой же поток электронного шторма. Естественно такие бури не пройдут бесследно, а битва при ущелье, так вообще… там тьму генераторов сожгли.

– Не поверишь, для того, чтобы модулировать геомагнитную линию планеты, нужны сила сравнимая с силой притяжения, и все ваши хлопушки для них как сквознячок!

Шептун еще продолжая сыпать терминам, а Череп ошалело прокручивал в голове последнюю информацию. Аналитики объеденного командования спорили до хрипоты, привлекали, ссылались на мнение ученых, но так и не могли сойтись в определении природы подземных толчков сокрушивших стены заставы "Двух Сестер". Подземная активность планеты была нулевой на экваторе и за всю историю освоения толчки ни разу не фиксировались приборами. И то, что старая планета проснулась подземными толчками именно в ущелье, вызывало массу вопросов, на которые ни кто не мог ответить. До Шептуна.

Обладая арсеналом самых мощных вычислительных комплексов, аналитическим мышлением и богатейшим опытом по проникновению в глубинную суть любых вычислительных процессов, Шептун выстроил все данные в модель и нашел закономерности, а по скупым результатам вскрытия термитов все-таки подобрал ключ к загадке.

– Источник энергии термитов схож по характеристикам с черной дырой, по крайней мере может оперировать громадными значениями энергий. И если судить по хитрой защите, внутри находится экранированная аномалия, в которой протекают сложные процессы выделения и поглощения энергий. Источник может выдавать и поглощать буквально за доли секунд энергии способные распылить Фобос на атомы.

– Да откуда такая мощь, – недоуменно спросил Череп, восхищено прицыкнув языком, представив какие возможностями будет обладать космический корабль с двигателем мгновенного разгона и такого же торможения. – Откуда взялся такой источник энергии?!

– Я так подозреваю, что это мезонит. О нем говорил Громов. Из-за него и начался весь сыр бор.

– Все вспомнил. Так, давай дальше по термитам…

Имея в запасе практически неограниченный источник энергии, инженеры корпораций подошли к идее связи творчески. Не создавая источник излучения, несущую частоту которые будут модулироваться и улавливаться приемниками, взяли за основу естественную геомагнитные линии планеты. И не важно, где находится их творение, на луне или на земле, несущая волна уже под рукой, осталось только наложить закодированный сигнал и его может мгновенно считать на любом участке планеты.

Но кроме связи геомагнитные линии могли выполнять еще одну функцию. Раскачанные воздействием термитов волны, усиливалась внешними импульсами, и вонзались в раскаленное ядро измененными потенциалами, и общее магнитное поле планеты гасило чужеродное воздействие толчками содрогающихся недр.

– Вот смотри, – сказал Шептун и мастерская пропала. Вместо стен со стеллажами возникла проекция ущелья. В ускоренном режиме подробнейшая реконструкция прокручивала атаку термитов в ускоренном режиме. Поверх изображения проступили узоры бардовых линий пульсирующих в странном ритме. – Вот эти линии есть геомагнитный несущие. И заметь буквально до атаки, ритм был совершенно другой. Вот первый выстрел – колебания возрастают. И заметь вот в этой приближающейся точке, колебания достигают своего максимума. А вот второй выстрел попадает в это сгусток волн., что ты видишь на проекции?

Рассматривая крупную стаю термитов, Череп отодвинулся назад, когда проекция резко прыгнула ему навстречу, укрупняя масштаб.

– Проклятье, – пораженно произнес Череп, когда вспышка накрыла стаю ослепительным сиянием, – выстрел накрыл стаю с тремя красными термитами.

– Правильно, – похвали Шептун, – а теперь посмотри на фон затухания геомагнитных возмущений.

– Очень похоже на потерю связи с командованием… А я то все гадал почему все так примитивно атаковали. Отмены последнего приказа не было, и рядовые продолжали выполнение последней команды. А ну-ка покажи, момент начала толчков.

Проекция мигнула и ущелье показалось эпизодом ночного штурма. Волна за волной термиты накатывались на острые лучи зелени и бестолково гибли, покрывая дно ущелья многометровой толщей останков. Но вот до этого ровный бардовый фон вновь затрепетал в нарастающем ритме. Сразу же прекратилась атака новой волны. А с пустыни, приближался новый клубок пиковых значений. В излучине ущелья показалась свежая стая термитов, где среди сотни тел выделялась тройка красных хищников.

– С появлением этой троицы совпала резкая активность возмущений, и сразу же изменилось поведение термитов, – сообщал выводы Шептун, подкрашивая яркими цветами, фигуры командиров тварей из кишащей массы, – и вот с этого момента начинается резкие колебания.

Тройка термитов порыскав по ущелью, словно принюхиваясь одновременно двинулась назад к раскаленным озерам кипящего камня. Выбрав место сошлись головой к голове, и застыв неподвижными изваяниями, стали центром точки в которой геомагнитная линия словно кувалдой вгонялась в поверхность планеты, мощными импульсами.

– Сейсмическое оружие, – пораженно проговорил Череп, – да с такими возможностями нас в раз похоронить можно.

– Не все так просто, – успокоил Шептун, – Такое вмешательство не прошло бесследно. В той области сейчас такие геомагнитные бури, что термиты там будут глухи как пробки. Поэтому они и не очень-то и пользуются этим оружием.

– Постой ты говорил, что сигналы можно считывать в любой точке планеты? – не веря в такую удачу, Череп затаил дыхание, – а сами мы сможем перехватить их канал связи?

– Имея на руках карту геомагнитных линий, останки термитов, да группу талантливых техников, – выделяя последнее слово, Шептун сказал, – ТЕПЕРЬ возможно полноценно подключиться к их системе связи.