Текст книги "Сталь и песок. Тетралогия"

Автор книги: Игорь Мороз

сообщить о нарушении

Текущая страница: 26 (всего у книги 103 страниц)

Уже собравшись продавливать стальную створку, великан остановился. Шелест воды прекратился. С шипением дверь выплюнула растирающегося полотенцем Косяка. Угодив в крепкие руки праведного гнева, стрелок вытаращился с не понимающей рожей. Понимая, что разговора не избежать, дал себя усадить на кровать. Выслушивая гневные отповеди и параграфы правил безопасности, в начале зевал. Но все больше увлекаясь изобилием местоимений и словесных оборотов деревенского фольклора, не перебивал проникаясь сутью.

– …В конце-то концов Косяк! Так нельзя относиться к опасным вещам! Ладно хрен с ним с аппаратом, – вычтут пол оклада и все, – продолжал разоряться Дыба, – Ты же чуть нас не угробил. Эта штука, может так рвануть – что нас со стен и не отскребешь…

– Ладно хватит, – дежурная улыбка, сменилась гримасой раздраженности. Рывком взлетел, Косяк отбросил комок полотенца, – тоже мне нашел из-за чего морали читать…

– Это не из-за чего-то! А из-за твоего пофигизма! Тебе же всегда на все насрать, – начиная злиться, Дыба перешел на крик, – я вообще-то хочу дожить до старости. А глупо сдохнуть – мне совсем не хочется!

– Да какая разница…, – бросив рассматривать вздувшуюся паутину, бьющихся в припадке напряжения вен на горле Дыбы, Косяк уперся взглядом в пылающие угли глаз, – какая у тебя смерть будет. Еще позаботься, что бы всегда были чистые трусы! А то вытряхнутый из скафандра трупешник, будет в несвежем… – ой какой позор! Ой, как не гигиенично! Ой и как же он будет в гробу смотреться?!

– Ты не передразнивай…, – кроша зубы в порошок, процедил Дыба, – это серьезный разговор Косяк. Сегодня утиль чуть не рванул, а завтра, что?

– А завтра тебе снесет голову снарядом! – перейдя на черный юмор, Косяк устало откинулся на койку, – или запечешься до хрустящей корочки… Ну, а суть?! Суть-то от этого не меняется! Все равно ведь сдохнешь, велика разница как?!

– Для меня велика, – умиротворяя в душе огонь злости, Дыба присел рядом. Рассматривая пыль, осевшую на зеркало уже натертых ботинок, ели слышно продолжил, – для меня имеет. И есть разница. У меня кроме жизни, ни чего и ни кого нету. Кому я нужен? Спившейся родне? Или чужому дяде? Да никому! Простой пацан. С которого и взять-то не чего… У меня только жизнь. И то как я ее проживу, и как я умру – делает с меня человека. А без цели, я буду просто животное – пожрать, выпить, да и покувыркаться с девкой… А я так ни хочу. Я не такой. Я хочу жить ради чего то! И умереть во имя чего-то! Понимаешь?

Последние предложения, кружили с тихим шелестом утихающих слов, а Косяк сидел как охотничий пес заслышав близость дичи. Стараясь не вспугнуть кружившую где-то рядом мысль, перебирал глазами дергавшиеся пальцы. С мучительной гримасой напряженной работы извилин, бился со вспугнутыми мыслями, бестолковым стадом метавшихся в голове. Обрывками образов скрывая, что-то важное…

– Ну у вас и разговорчики, – настороженно всматриваясь в лица друзей, решился нарушить затянувшуюся паузу Череп, – может быть фиг с ним, с этим агрегатом. Всего лишь железяка. А вы уже сцепились.

– Помолчи! – прогремело синхронное предложение.

– А орать-то зачем? – тихо возмутился Череп.

Надувшись, начал раздеваться. Запихнув комбез к развороченному утилизатору, раздраженно хлопнул дверцей шкафа. Закинув полотенце, глянул на молчавших друзей. С хмурыми рожами поглядывая виноватыми глазами, в его сторону.

Обернувшись в дверях, бросил:

– В общем так. Разговоры на потом. Дыба – звони Доценту. Получи список чего нужно. Косяк, а ты звякни Носорогу. Пусть тоже собирается. Мы за ними зайдем. Возле кабака их подождем.

Озадачив друзей, нырнул под струю душа. Чередуя температуру воды, Череп наслаждался ощущениями. Понежившись в парном молоке, то мелко дрожал под ледяными иглами. Стараясь смыть вместе грязью, гвозди мыслей услышанного разговора, раздраженно сплюнул.

– Вот дерьмо то, – раздраженно стукнув по панели, Череп отключил воду, – тоже мне мыслители всех времен и народов.

Короткий разговор зацепил и его, старавшегося всегда находить логику в окружавшем мире. Но если посмотреть отстранено, то все было по-дурацки: эта война, смерти людей. И действительно. Ради чего?

Включив обдув, Череп стоял под потоков ультрафиолета. Не зная как успокоится, достал тюбик. Раздумывая на проблемой бриться или нет – запустил тюбик в хмурое отражение. Открыв дверцу душа, услышал довольный гогот Дыбы. С посветлевшим, лицом прислушался к разговору.

– …ну да. Все нормально тут. Нет не обижают, – гоготнув, Дыба закинул ногу на ногу. Раскинувшись на койке, переложил трубку коммуникатора в другую ладонь, – …Да нет, Дед! Я тебе совсем по другому поводу звоню., что? Ну, а куда же нам без тебя. Ты наш спаситель… Слухай. Я тебе список хочу сбросить. Там у нас мелочевка всякая. И нужно будет по старым чертежам, сделать башню главного калибра. Головой я не ударялся, нет… Ну Дед хватит уже, это ты Шпильману скажи… Все, все молчу… От верблюда знаю… Нужно? Вчера нужно. Да, ближайшим караваном. Ну все, я высылаю. Спасибо, что не отказал. Всё удачи!

Закрыв коммуникатор, бросил коробочку в Косяка. Не глядя поймав, тот зашелестел набором кода.

– Всем привет от Деда, – повеселев, Дыба поднялся. Повторяя маршрут Черепа, в дверях обернулся, – обещал помочь. Сказал готовить магарыч.

– А по срокам, что? Ближайший караван – ближайший до чего? Мне-то завтра на совещании, нужно будет назвать конкретные сроки.

– А я откуда знаю сроки. После завтра прибывает плановый. Наверное туда всунет передачку, – неопределенно пожав плечами, нырнул в душ.

Озадачено качая головой, Череп оделся. Стрельнув взглядом, на сгорбленную фигуру Косяка спросил:

– А ты чего загораешь, дозвонился?

– Да, – бесцветным голосом проговорил Косяк. Отбросив трубку, залез на кровать с ногами. Уткнувшись в поджатые колени, мелко покачивался, – дозвонился.

– Ну и, что они идут? – раздражаясь заторможенным ответом, Череп плюхнулся рядом. Ткнув товарища в плечо, просил: – Слушай Косяк хватит уже болты ловить, что сказали то?

– А ничего не сказали, – продолжая тем же тихим голосом отстранено произнес Косяк, – нету их. Такие номера свободны для новых абонентов.

Не понимающе рассматривая товарища Череп вспомнил стандартный текст договора новоиспеченного жителя Марса. Номера коммуникаторов присваивались по прибытию на планету и были закреплены за каждым жителем до…

– Чего…, – недоверчиво протянул Череп. Вдруг дернулся, – как свободны? Когда?!

– Сегодня. Они в прикрытии были…

Положив руку на плечо друга, Череп почувствовал мелкую дрожь озябшего человека. Медленно поднявшись хотел, что-то сказать. Передумав, заметался по комнате. Обхватив себя руками, задумчиво нарезал круги заходил по комнате.

– А мы даже им не позвонили, – пробубнил Косяк. Медленно качаясь, стучал затылком о стену. Мерные удары нарастали. – Мы-то к ним уже не заходили – фиг знает сколько. А могли же ведь зайти. Увидится спросить как дела? Может им нужно было чем-то помочь. А мы не помогли… А теперь уже не зайдем… Потому, что их нет! Они сгорели! И все это из-за, из-за нас! Из-за этой долбанной машины, из-за этой долбанной войны! И за чем все это!? Зачем?!.. Не хочу!!! Надоело!!!..

– Косяк успокойся! – бросившись к бьющемуся в истерике Косяку, повалил друга на койку. Прижимая голову к подушке, старался удержаться наверху. Заалевшая мигом подушка, противно захлюпала. – Косяк ну, что же ты…Ну брат. Ну так же нельзя…

Не зная, что делать, что говорить, сильнее придавил колено. Вздуваясь мышцами, тараща глаза, Косяк выгибался дугой. То натягиваясь струной, упирался в дужки кровати. Вздуваясь трещинами пластик дужек противно затрещал.

– Дыба! Дыба! – заорал во все горло Череп. Навалившись всем телом, не давал Косяку сползти с кровати, – Дыба твою мать… Быстрее!

Недовольно выглянув из душа, Дыба морщился. Попавший в нос крем, мелко пузырился. Разъедая вместе со щетиной, ноздри, нагло лез глубже. Увидев перемазанного кровью Черепа, сопливым движением рукава, стер пол лица крема. Бросившись к парочке, долго не разбирался. Врезав Черепу с правой, отправил по красивой параболе. Косяку не повезло больше. Получив вбивающую кувалду, тот не потерял сознание, но после второго и третьего в челюсть, безвольно повалился на койку широко раскинув руки.

– Доигрались…

Встряхнув занемевшие пальцы, Дыба тяжело опустился на корточки. Придерживая стекающего вниз Косяка, придержал готовую брякнуться о пол голову.

– Так. И, что мне теперь делать?

Вскинувшись, начал рыскать взглядом по полкам. Не найдя ничего подходящего, вернулся в душ. Намотав чалму мокрого полотенца на голову с таким же бледным лицом, удовлетворенно хмыкнул. Вроде бы держалось. С Черепом проще оказалось, не видя крови, легко похлопал по щекам.

– Ну ты и дебил, – прозвучали первые слова, дернувшегося Черепа. Облизнув пробитую губу, охнув, схватился за набухающий затылок, – …Ох ё-твое. Ну, а меня-то за, что!? Блин, заставь дурака гвоздь забить, он тебе голову расшибет…

– Некогда было мне разбираться, кто прав, а кто виноват, – недовольно надувшись на "дебила", Дыба зыркнул волком, – А, что мне делать надо было ждать и смотреть когда вы друг другу глотки перегрызете?!

– Весь идиотизм…как раз в том, что он сам себе голову расшиб!

– А вот так! Взял и начал биться головой об стену…, – показав, что именно с головой в порозовевшей чалме, Череп вздрогнул. Ощупывая припухшую челюсть, криво усмехнулся – …миротворец хренов. Хоть ни сломал, и на том спасибо.

– Ну ладно тебе, – недоверчиво глядя, на без вины пострадавшего, Дыба пытался уловить хоть намек на неправду, – с чего это он биться будет то?

– А я медик, что ли? – Череп двинулся к выходу, – Ты за ним посмотри, я сейчас приду…

Не зная как следить, на всякий случай присел рядом. Готовый, в случаи чего, повторить свой коронный прием "миротворца". Просидев, до онемения всего, что ниже пояса, Дыба уселся на кровать. Тихо ругнувшись, схватился за лицо. Спекшееся месиво крема жгло лицо скипидаром. Став дном высохшего озера, некогда белая масса трескалась во все стороны. Отдираемые лохмотья крошились, но вцепившись клещами, упорно не желали слазить по сухому.

– Вот и побрился…, – продолжая бороться с наглой пеной, Дыба рванулся к душ.

Зацепившись торопливостью за безвольные ноги Косяка, с грохотом кувыркнулся. Раскинув руки и ноги, стараясь затормозить замелькавший кубрик, врезался как раз в проем. Услужливая автоматика, заполучив мандатом ладони по сенсору, услужливо открылась. Не удержавшись в проеме, Дыба вылетел в коридор.

– Все как в сказке, – зло прошипел Дыба. Открывая глаза, увидел стадо армейских ботинок слонового размера и сделал недоуменный шаг назад.

Чувствуя нелепость ситуации, не придумав ни чего лучше, Дыба ляпнул:

– Гости это хорошо. А если хороший гость еще лучше…

Подымаясь вместе со взглядом, уперся в смеющиеся глаза Лося. Рядом почтительно молчали бритые головы старлеев.

– Э… ну я проходил мимо дай думаю загляну. А ты, что это? Решил с экономить на уборщиках? – глядя как Дыба отряхивается, предложил капитан "саранчи" – Ну на мне там, по ведомостям висит десяток черепах могу выделить так сказать во временное пользование…

– Да ну их, – в тон усмехнулся Дыба. Отряхиваясь от собранной пыли, капризно продолжил, – вечно они ломаются. Да и… пока сам не сделаешь, ни кто не сделает. Ну чего это я. Проходите гости дорогие.

Зайдя в кубрик, Лось осмотрелся. Заинтересовано оглядываясь, замер глядя на неподвижного Косяка. Под чалмой подсыхала лужа крови.

– Э, не понял, – стрельнув в Дыбу настороженным взглядом, капитан замер в ожидании объяснения.

– Да ничего, это он просто устал. И прилег поспать, – как ни в чем не бывало, Дыба пробрался сквозь строй всегда следующих за командиром замов, массивными плечами загородивших проход в кубрик. Переложив Косяка на кровать, гостеприимно улыбнулся, – ну вы проходите. Сейчас кохеёчку сделаю. Правда с нетом. Не успели ничего прикупить.

– Да нет. Это я с пустыми руками пришел. Давай-ка мы в следующий раз заглянем. Когда вы все будете… отдохнувшими.

Что-то шепнув в сторону, капитан протянул руку в прощанье. На автомате пожав, Дыба с завистью наблюдал за молчаливыми парнями, со скоростью десантирования, покидающими кубрик.

– Нет ну так не пойдет, пришли в гости и сразу уходите, – обиженным хозяином протянул Дыба, – ну погодите, сейчас Череп придет. А там уже и Косяк очухается,…то есть проснется.

– Да по большому счету, я как раз и к Косяку приходил. Ты ему передай, что я к нему претензий не имею.

– Каких претензий? – морща лоб, Дыба спешно копался в памяти. Громыхая крышками сундучков, старался припомнить, какие могут быть вопросы у капитана с рядовым, – …что было то?

– Уже ничего, – повернувшись в дверях, еще раз бросил взгляд на "уставшего" Косяка. Хитро улыбнулся, интонациями бывалого юмориста, спросил – …Чем отличаются "старики" от "зелени"?

– Ну, – почесав затылок, Дыба собрал морщины глубокого раздумья, – наверное опытом?

– Эх ты, – обречено махнув, Лось открыл двери, – если бы сказал, что не знаешь, услышал бы шутку про ослов. Ну ладно бывай…

В открывшиеся двери, влетел Череп. Отлетев под хрюканье пехотинцев, недоуменно помассировал вспухший висок. Вроде и двери открывал, а так шандарахнулся. Озадаченно задрал голову при столкновении, рассматривал почетный караул. Застывшие перед дверью мордовороты, в повадками выдрессированных овчарок, в ожидании уставились на мелкого сержанта.

– О, сержант…пардон, лейтенант! Не ушибся?

– Капитан! – деланно обрадовался Череп. Раздумывая куда бы спрятать "ежа", ляпнул, – А мы вот…

– Уже майор, – скромно улыбаясь, проговорил Лось. Сияя как ботинки новобранца, с чувством расправил ромбики, – уже вон говорил. Шел мимо дай думаю зайду. Так сказать, решу вопросы, должок верну. А у вас тут уже отдыхают. Круто у вас с порядками, круто. Вот я также думаю. В бойцах должен быть, дух. Бойцовский. А где его взять? Только в драке. Здоровая мужская злость – это…

Не зная как сбить майора, вставшего на рельсы любимой песни, и трупом лежавший друг, Череп ляпнул:

– Кстати майор! Мы тут в кабачок собираемся. Звания обмыть. И вообще отметить удачную операцию. Давайте снами.

Недовольно прервавшись, майор переваривал услышанное. Тяжело гоняя идею, по всем извилинам за бугрившихся морщин, – идти или не идти. Для виду, что-то пробурчал, заглянув в терминал, согласился. Сверив часы, назначил место сбора. Повадками военного по макушку, гаркнул сопровождению покинуть помещение.

Перекладывая "ежа", в другую руку, Череп попрощавшись охнул. Встряхивая побывавшую в тисках ладонь, подул не желающие сгибаться пальцы. Ставя диагноз, горько вздохнул. Удаляющиеся спины образцового строя, били стены, четким грохотом въевшихся строевых рефлексов.

* * *

Двигаясь лабиринтом коридоров, троица молчала. Спускаясь по лестницам, здоровались со знакомыми, и просто с улыбающимися лицами, экипаж принимал лавры вдруг упавшей славы.

Сам рейд держался в секретности, но так как Батальон не был военной системой в полной мере, то недоговоренности и массовые слухи наполняли заставу тревожным ожиданием. А когда с пустыни вернулась большая часть техники со следами ожесточенной драки и хмурые экипажи, то слухи обросли деталями. Кучка отчаянных парней отправилась к самому черту в пасть за какими-то данными, жутко нужными техническим службам обеспечения, и судя по наемникам далеко не отходившим от ангаров у них, что-то должно было получиться. А когда свита штабников возвращалась с ангара шумно переговариваясь, до жадных на новости ушей долетели обрывки информации. И пошли гулять по заставе истории одна масштабнее другой. Диверсионный отряд за глаза называемы смертниками, едва не в одиночку погромил цитадель "техасцев", уведя ценный трофей и покрошивших не мыслимые полчища техники. А загремевшее по медийным просторам официальное заявление Батальона об успешно проведенной операции, раскрученное службой информации до небывалых масштабов, на фоне постоянных трагичных сводок, в один час сделало "Бешенных псов" знаменитыми на пол планеты. Да и не узнать в коротких роликах "красочных" моментов спутниковых съемок, знакомые машины, намозолившие глаза своими раскрасками большей части населению заставы, не мог только слепой и глухой…

Пройдя шлюз, помещения называемого Восточной стороной, экипаж застыл на входе. Привыкая к ударившей разнице давления, сглатывали ощущение заложивших ушей. Длинный коридор, с невидимым концом, варил в себе множество народу. Бурля разговорами, музыкой и тихим рокотом огромных дыр вентиляции, без усилия вмещал порцию свежих посетителей., что бы через некоторое время их выплюнуть с новыми приобретениями, или ели стоящих на ногах пьяниц, с долгами по уши.

– Ну может хватит уже молчать? – пробурчал Косяк, прикрывая глаза от ярких шаров освещения.

– А чем нам разговаривать, – невесело усмехнулся Череп. Уклонившись от юркнувшего торгового кара, обернулся на пострадавшего от молчания, – с тобой вообще опасно говорить. Вдруг опять припадок.

– Ну ладно вам. Ну сорвался я, ну с кем не бывает, – виновато пробурчал стрелок, пристроился рядом с Черепом. Подобрав шаг, продолжил, – просто после боя, да и этих колючих монстров, в жбане как кипяток. А как узнал, что Носорогих больше нет. Вообще пошел в разнос.

Ледокол, рассекающий потоки людей, замер. Медленно развернувшись, Дыба дрогнувшим голосом спросил:

– Как нету? Когда?

– Погибли они. Ночью в прикрытии были, – ответил Косяк. Убирая глаза, закончил – они уже откатывались назад, когда их накрыло слепым залпом.

С каменным лицом, слушая скорбную весть, Дыба почти не дышал. Не веря в сказанное, скользил взглядом по опущенным лицам. Словно сейчас, они заулыбаются и скажут, что это шутка, что они просто его разыграли. Но парни молчали. А вместе с ним в душе поселилось ощущение горечи. Начав разъедать горло спазмом, а сердце сжимать в тисках глухой боли, факт потери близких товарищей из ранней юности, наполнило сознание комком перекрученных чувств.

– Извини, что сразу не сказал, – взглянув в дрогнувшие глаза, Череп почувствовал себя виновником. Как будто он сам, нажимал на гашетку. Вытолкнув кислую горечь сожаления, произнес – закрутился. Вот и не успел…

Обвисшее на миг лицо Дыбы, напряглось в стальные черты злости на всех и вся. Резко вздохнув, Дыба расправил парус груди. Запылавший взгляд, забился пламенем ярости. Тяжело задышав, задергался под давлением разрывающего бешенства. Не зная куда его деть, вложил в хруст кулаков.

– Эй слюшай да!? Прахади туда, сюда. Моя тут ехать…, – сварливо прокричал, косматый торговец.

Навьюченный кар пестрил коробочными этикетками. Как далекие предки седлали длинноухих тружеников, старатель возвращался с закупок. В поверхностном скафандре, с текущими ручьями пота, бородатая детина спешила.

Собираясь продолжить разговор с непонятливым наемником, старатель и не успел моргнуть, как взглянул в жерла вулканов.

– А ты, что монорельс? – сквозь стиснутые зубы, прошипел Дыба. Вздуваясь уродливыми узлами, на висках забились вены.

– Какой такой… монорельса? – растерянно опустив взгляд на брякнувшие планки побед, украшавшие правую часть необъятной груди, торговец вдруг забыл, что хотел сказать. Готовые было сорваться сварливые слова, задушил блеск необычной эмблемы. Оскаленная, но отличии от обычных стальных, черная пасть выделялась на золоте. На посеревшем лице пронеслись все слухи, о таких эмблемах "бешеных", – Уважаемый! Не надо манарельса… Какой разговор?! Канешна абъеду!

Рванувший кар вильнул в сторону, и едва не растеряв коробки, умчался прочь. Оглашая стремительный бег, лившейся следом руганью от разбегавшихся встречных прохожих, "ослик" унес оглядывающегося владельца восвояси.

Возле причудливой арки заведения, уже топтались ветераны. Торгуясь с темной личностью с явными чертами татаро-монгольского ига, бронировали теплые постели на ночь. Завидев приближающуюся троицу, компания радостным ревом, заставила занервничать случайных прохожих. Подхватив хмурый экипаж весельем жизни, ввалились в кабачок, с кучей иероглифов на вывеске.

Внося с собой дух бесшабашного веселья, нарушили спокойное треньканье азиатских мотивов, шумом сдвигаемых столов, бесцеремонно заглушая размеренный ручей музыки. Подскочивший было хозяин собирался уже вызвать полицию, но как завидев эмблемы подразделения да список заказываемого, уронил трубку. Забросив убыточную идею, слащаво заулыбался. Подгоняя зашнырявших официантов, довольно потирал руки глядя на начавшееся застолье.

Запоздавшему Негру выставили штрафные литры, с которыми ему помогла разобраться запоздавшая "саранча". Привнося в застолье новую волну опустошения блюд и звона пустых канистр, майор с неразлучным шлейфом замов, поразил ветеранов видавших за свой век немало едоков. Повисшая в начале, напряженность мало знакомых людей, быстро улетучивалась с количеством пустых бокалов.

– Негр я вот одного не понял, – стукнув бокалом по столу, довольно хекнул Бычок, – Череп теперь стал шишкой, а вот тебя-то куда?

– А я на повышение. Буду за вами приглядывать со штаба, – ответил Негр. Заборов кусок клонины, утопил его в солидном глотке пива. Невесело усмехнувшись на поздравительные возгласы, осушил бокал, – …если честно, то эти кабинеты меня уже успели достать. Сидишь как дебил, пялишься в проектор, да и клацай по клавишам. Знай себе клепай рапорта, да и потом сиди с умным видом на совещаниях.

– Да ладно тебе…, – вмешался Лохматый. Хрумкая салатом, присматривался к ароматному блюду. Выковыряв кусочек, скривился. Затушив пожар полным бокалом, прицелился на пахнущее рыбой, – врать то. Сам наверное и рад, что слинял от нас. Ты же у нас из "бывших". Карьера и все такое…

– Да какая там карьера. Тупеешь там и все. Сидишь в четырех стенах, да и видишь только потные хари карьеристов, ни разу не скрипевших песком на зубах. Мне больше нравилось когда в рейд пойдешь. Участвовать в самой гуще, а не быть пассивным наблюдателем…

– Енто ты еще молодой просто, – глубокомысленно заключил Бычок. Последовав одобрительному мычанию соседа, решил попробовать дымящиеся шарики. Узнав, что это прожаренные с чесночным маринадом улитки, поперхнулся. – Ну Лис! Гад!..

– Да ладно тебе, не знал, что это, чуть весь поднос не схомячил, – усмехнулся единственным глазом стрелок, вмешиваясь в расспросы, – так это Негр, взял бы да отказался. Остался бы у нас. В рейды бы ходил, пьянющего Бычка от начальства бы отмазывал. Да и вообще, с нами веселее.

– А меня как будто спрашивали. Там вообще, такая каша заваривается. Всю тактику теперь пересматривают. Новая техника – новые возможности. Другая концепция. Все по-другому будет. Даже вон пехоту, и ту решили теперь на каждую машину сажать. А я получается единственный, кто соображает по применению новых машин…

Начавшиеся серьезные разговоры все больше сходили на нет. Под действием моря пива, какие могут быть серьезные разговоры. Выстраивать сложные предложения уже становилось тяжелее, да кому они и нужны были, все понимали с полуслова. Контрольным выстрелом в тему о "заумном", оказался ритуал обмывания ромбиков.

Озадачив официантов поисками подходящей тары под канистру спирта, Бычок осоловело разглядывал припозднившихся посетителей. Система свой – чужой, еще работала, но с явным сбоями. Порываясь все встать и просто поговорить с "человеками" по душам, нарывалась на сжатую пятерню Лохматого. Тяжко вздыхая, усаживался обратно. С взглядом собаки теряющую последнюю кость, провожал пятки последнего посетителя. Опустевший зал содрогался только от рева Лося, что размахивая поленцем импульсного пистолета, порывался доказать свою меткость.

– … Да я, да я могу со ста метров…и в яблочко, – завывший генератор, запищал готовностью к стрельбе. Выписывая головой траектории которым бы позавидовал любой летун, Лось искал яблоню, – …на, что угодно спорим. На месячную получку! С кем спорить?!

– Да никто не спорит, – карабкаясь по руке Лося как по канату, Негр тянулся к импульснику, – …мы и так знаем, что в пехоте, слепых не держат.

– Нет, я все-таки докажу! О, ты! Ко мне! – тыкнул стволом в лицо показавшейся в створках сутенеру.

Потомок Чингиз Хана заглянул, решив проверить, не перехватили ли его щедрых клиентов. И попавшись на глаза огромному пехотинцу, пожалел о своей не сдержанности.

– Я ж сказал… сюда иди. Вот так вот. Молодец. Да не трясись. Встань у стены. Поставь на голову бокал. Поставь, я сказал!

Разбушевавшегося майора пытались успокоить всей компанией. Заговаривая зубы, отбили все локти в хлещущих пиво лейтенантов. Даже не качаясь, только хрюкая кривыми усмешками, бравые командиры крыльев, замотали головами. Успокаивающе улыбаясь, посоветовали пустить все на самотек, иначе будет хуже.

Просидевший большую часть мероприятия с хмурым лицом, Косяк, со взором пасущейся коровы поцеживал пиво. Усмехнулся. Уговоры становились все громче и настойчивее. Проследив полет "первой ласточки", закончившийся хеканьем удачно упавшего наемника, стрелок развеселился. Встормошив поникший было гребень, с криком, бросился всех разнимать. Четко выговаривая предложения в осоловевшие глаза, предложил себя как мишень, тогда вопрос спора всех остальных не касается, так все будет добровольно.

Отодрав от стены выбивающего коленную чечетку сутенера, мотнул головой тому на дверь. На полусогнутых ногах приведение сдуло ветром. Рассадив всех окриками, Косяк водрузил бокал на голову.

На прозвучавший вой выстрела вкатился колобком побледневший хозяин. Сбросив желтоватость до больной белизны, вопреки природе сумел распахнуть глаза во все лицо. Не найдя лужи крови, облегченно запричитал над осколками, завидев порванную пробоину в хлипкой стене, завыл в глубоком горе. Поймав брошенный чип, глянул на индикатор. Одарив майора боготворящим взглядом, вспомнил, что давно собирался сделать ремонт этой стены, да и вообще, не против полного обновления интерьера.

Прекратил шоу, вернувшийся официант. Запыхано ворвавшись в кабачок, блестел глазами в предвкушении чаевых.

– Ну тебя только за смертью посылать, – обласкал Бычок парня со стеклянной бадьей.

С звонким бульканьем последняя капля покинула уютное горлышко. Яркими брызгами, приняв в себя ромбики, жидкость хрустальной чистоты заискрила пузырьками. Переливаясь золотым литьем, увесистые кусочки метала, с тонким звуком коснулись дна. Словно пытаясь остановить падение ромбиков, все затаили дыхание. Затяжное пике, наполнило лица участников сомнением. Переводя взгляды с аквариума со спиртом, на пустые бочонки, задумчиво хмурились.

– Ну, что же. По разминались и хватит, – довольно протянул Бычок. С усмешкой глядя на припухшие в сомнениях лица, вздул вены. Протягивая майору аквариум, весело добавил – И это, что бы ромбики только зубами! И смотрите… кто хоть каплю уронит – прибью!