Текст книги "Сталь и песок. Тетралогия"

Автор книги: Игорь Мороз

сообщить о нарушении

Текущая страница: 24 (всего у книги 103 страниц)

Пехота дождалась третей очереди огненных птиц, гуськом пробиралась вдоль стен. Стараясь как можно дальше держаться, от смертельных потоков, подобралась к воротам.

Закончив грозную песню, машина поспешила убраться с линии ответного удара. Рванувшись назад, взвизгнула тормозами. На огромной инерции развернувшись, затормозила вращение, вырвав со стены сноп иск.

– Все парни, если от туда еще хоть кто-нибудь чихнет, я месяц не буду мыться…, – довольный собой, устало выдохнул Косяк. Встряхнув начавшие неметь пальцы, наклонился к призрачному силуэту командира, – Эй ну вы, что там уснули? А где аплодисменты?

– Ага, а мот тебе еще трусики начать бросать? – между делом, ехидно предложил Дыба. Проверяя готовность турбин, поддал мощности, ожидая команды Черепа, сдерживал рвавшуюся мощь установок.

– Неее… только не твои трусы. Тем более, после такой заварушки…

– Внимание… – отрывисто бросил Череп. Получив от капитана, зеленый свет, добавил, – Дыба – вперед. Косяк – разуй глаза на ширину плеч…

Огромное ангар раньше был весь светлый и просторный. Но представшая картина удручала очагами разрушений. Чадившие без воздуха пожары, подняли в высоким потолкам тучи гари. Клубясь под потолком в причудливых изгибах, гарь опадала остывшей сажей на разорванные останки машин так и не успевших выехать из боксов.

Мелкая крошка разбитых разрывами стекол высились кучками под ослепшими окнами. Падающие с протяжным скрежетом балки боксов, то и дело укрывались искрами коротких замыканий. Среди картины разрушения выделялись целыми формами только фигуры снующих пехотинцев, рассредоточившись по ангару пехота искала уцелевших. Оставляя без внимание фигуры разодранных декомпрессией людей, искали тех кто был в скафандрах, без церемонно стаскивая неподвижные тела в кучу, бродили между трупами, подобно ангелам смерти собиравших кровавый урожай.

– Вот дерьмо, – тихо проговорил Косяк. Рассматривая лужи крови и останки разорванных тел, проступавшие сквозь обвалившиеся конструкции, стрелок подавленно забормотал, – …дерьмо…дерьмо…

Одно дело воевать с коробками среди которых трудно узнать живых людей, а другое дело смотреть глазами на дело рук сотворивших эту безумно кровавую картину смерти.

– Косяк ты чего? – заволновался Дыба. Услышав зациклившегося Косяка забеспокоился, – Эй Косяк, ты чего там бормочешь. Эй?! Ты куда пропал?…

– Дыба уйди. Плохо мне…, – почти не слышно, отозвался Косяк. Рассматривая дело своих рук, постепенно проваливался в глухонемую нереальность. Моментом обесцветившись до серости, звуки и краски расплывались во мраке нахлынувшего тумана, а изломанные смертельной агонией тела, вдруг обретали яркость. Врываясь в сознание, сквозь сжатые веки, начиная шевелиться и раздирать криками горящей боли…

– Косяк! Косяк, возьми себя в руки, твою мать, – кричал в эфир, охрипшим голосом Дыба. Лишенный возможности, привести в чувство, увесистыми затрещинами, зло выругался, – хватит сопли распускать! Ну соберись! Слышишь меня?!

– Слышу, слышу…, – возвращаемый в реальность отборными ругательствами, вяло отозвался Косяк. Встряхнув звенящую голову, поморщился. Шея горела огнем от сработавшего "ежа", чутко отреагировавшего на показания датчиков – Вот колючий уродец. Опять всего исколол…

– Уф…, – облегченно выдохнул Дыба. Мысленно воздвиг памятник, конструктору медицинского "ежа", – ты чего это расклеился?

– Потом поговорим… Череп я готов, что там дальше? – вялым голосом, отрапортовал Косяк. Звенящая пустота ложилась на картины кровавой бойни туманом равнодушия, спокойствия которое не давало сознанию разорваться от факта, что именно он лишил жизни десятки людей.

– Сейчас завалим проходы и начнем разгребать завалы в дальнем углу. Там вроде ты ни так приложился, – Череп просматривал транслируемые от пехотинцев кадры, – О, есть. Парочка в дальнем углу. Ну Косяк, чуть не запорол всю операцию…

Машина тронулась. Объехав группу пехотинцев, столпившихся возле кучи тел, устремилась в дальний конец ангара. Обрушивая прицельными залпами уцелевшие пролеты второго этажа, Милашка за баррикадировала входы непроходимыми кучами бетонного хлама. Взвизгнув тормозами, уперлась в перекошенный бокс, где среди погнутых разрывами металлических стоек была зажата смертельной хваткой цель задания.

– Сержант, вы меня слышите? – раздался в общем канале, довольный голос, выскочившего из-за бокса пехотинца, – Докладывает Репа. Мы тут, в общем с дружком, нашли эту самую. Вроде как целую эту фиговину. В общем, если дернуть пару раз эти балки, …то она выскочит как на мази.

– Принял Репа, – довольно ответил Череп, – давайте цепляйте тросы…

Не найдя тросов, пехота, не долго тужилась в раздумьях. Прицельными очередями, обрубив остатки силовых кабелей, сноровисто обмотали бокс за торчавшие балки. Превратив Милашку, в паука раскинувшего свою паутину, отбежали в сторону.

Взвыв турбинами, Милашка дернулась. Рывком натянула кабели до протяжного стона, забуксовала колесами. Наращивая обороты, укуталась облаком жженой резины. Медленно поддаваясь, конструкция бокса сопротивлялась громким звоном лопавших кабелей. Не выдержав мощной тяги и лишившись дополнительных креплений, конструкция из четырех столбов, растягиваясь, медленно изламывалась.

Сорвав кожуру с банана, бесформенной грудой устремившийся за улетевшей Милашкой, ремонтный бокс обнажил оберегаемую машину. Зализанные контуры машины указывали явную любовь конструкторов к обтекаемым формам. Вытянутый сферический корпус, вздувался четырьмя каплями. Судя по упирающимся в землю соплам, двигательные установки, переводили машину из класса танков, – опасного противника нового класса., что-то среднее между танком и штурмовиком, с опасными тупоносыми орудиями в раздвинутых створках, торчащими вертикальными рядами опаленных стволов.

Общее впечатление угрозы, дополняли, скрывающиеся под корпусом ракетные шахты. Хищно устремленные вперед, две трубные конструкции вытягивались в общее направляющее жало с парой закопченных срезов.

– Вот ты какой… северный олень, – припомнив какую-то сказку, восхищенно зацокал Косяк, – …какая штучка. Вот зараза… не удивительно, что они нас прижали так…

– Да чего прижали, – ревниво возмутился Дыба. Критически рассматривая "штучку", придирчиво всматривался в ненавистный силуэт, – может машина и ничего, да только экипаж – согнанные в кучу инвалиды…

– Да ладно тебе. Ни кто не собирается изменять Милашке. Признай, она смотрится круче. Совсем другая идея…

– Хватит трепаться, – вмешался Череп. Устало выдохнул, отметил стремительно убегавшее время с общего таймера, – Капитан, как у вас дела продвигаются? Времени осталось в обрез.

– На связи. С делом полное дерьмо. Выжившие в основном члены экипажей, – раздраженный голос капитана, потрескивал в эфире статикой помех, – …на наши вопросы пока ни кто ответить не может.

Вытянувшись отвечая на вопрос капитан подошел к уцелевшим обитателям разрушенного ангара. Грозно нависнув над поежившейся фигуркой очередной жертвы, тыкнул пальцем. Сопровождавший адъютант, проворно выскочив, вогнал гофрированный щуп терминала связи, в скорчившуюся фигуру. Болтая ногами, тот было попытался по сопротивляться, но получив пару увесистых оплеух сконфужено обвис в стальных тисках, ангелов смерти.

– Я командир подразделения, – проговорил капитан, дождавшись характерного щелчка, стандартного разъема терминала связи, – мне нужны ответы на мои вопросы. И в зависимости от того, что я услышу, у вас будет шанс.

– Я ничего не знаю, – раздался в эфире синтезированный голос. Накладываясь на возбужденную речь пленного, переводчик, неприятно резал слух, высокими частотами, – …вы уже трупы. Вас расстреляют, всех повесят.

– Не тебе решать, когда меня повесят, – начиная терять терпение, зло проговорил капитан, – мне нужны коды доступа к каналам связи. С тобой или без тебя я их узнаю. И твоя жизнь, зависит не от того, что меня там кто-то расстреляет. А от того, потеряю ли я терпение, или нет!

– Вы безумны…, – мотая головой проговорил пленник, только сейчас рассмотрев, кровавую бойню, – …Вы бешенные…Административные объекты, согласно договоренности корпораций не подлежат уничтожению… А вы…

– Да, что ты говоришь?! – ехидно прервал капитан. Зло повернулся, оказываю рукой, картину разрушения, – это ты называешь уничтожение?! Нет! Тебя надо было засунуть, в наш блок пост. Которые горят уже полгода. Утюжили штурмовиками, а потом сровняли танками… Даже не дав выбраться тех персоналу! Тебя надо было засадить, в мой скафандр!, что бы ты провонял потом, четырех суток!, что бы ты жрал протухшую биомассу, скрываясь в горящих обломках., что бы задыхался на пустом баллоне. Вот тогда! И только тогда, ты узнаешь, что такое разрушенный административный объект…

– Но ваши же не заявили об этом…

– Кому?! Посты горят по всей нашей территории! У меня уже сменился третий состав корпуса. Из ста парней осталось десять. Десять из ста! Которых я сам набирал. Да, что тебе говорить…, – вскинув полено импульсника, Лось наставил не успевший остыть ствол, – Мне нужны коды…

– Но я же… Так нельзя.

– Там, под стенами, дерутся мои парни… С каждой лишней минутой у них шансов выбраться живыми все меньше. А ты тянешь время, – качнув рывком импульсник, капитан дал заглянуть жертве в остывшее жерло готового проснуться вулкана, – …Коды!

Оторвавшись от обезглавленных выстрелами в упор несговорчивых трупов, пленник заметался взглядом. Коротко пискнув, управляющий блок винтовки заявил о готовности к выстрелу. Вздрогнувший импульсник противным визгом разорвал повисшее молчание. Завывая в песне смерти, слился с криком жизни…

– Я скажу… скажу… Вы не нормальные, психи! Бешенные…, – послышался раздавленный шепот, из под оплавленного близким выстрелом шлема.

Выслушав пленника, капитан брезгливо мотнул головой. Отпустив "отработанный материал" пехотинцы передали отобранный носитель. Вставляя диск, в терминал, капитан сказал:

– Сержант, начинаю передачу кодов…

Заполучив данные с карты допуска, сканер бодро высвечивал строки диалога. Настроив канал связи, Череп мысленно улыбнулся беспрепятственно входя в меню управления автопилотом.

– Ну теперь это ласточка будет послушной как щенок…

Словно в подтверждение слов, на обводах машины вспыхнули дежурные габариты. Чихнув, зашумели разогреваемые турбины. Выдувая кучу мусора, "оса" покачиваясь, утвердилась на огненных хвостах.

Копаясь в командах, Череп настраивал машину на беспилотный режим. Потроша чужую систему управление, отдал должное разработчикам. Интуитивно понятный интерфейс, был рассчитан на не блиставших большими научными познаниями экипажи. А, что говорить о специалисте…

Осторожно пробираясь к выходу, Милашка медленно катилась сквозь восторженный рев пехотинцев. Следом, как щенок на поводке, повторяя все движения послушно плелась цель операции. Общий эмоциональный подъем замелькал вспышками импульсов…

– Капитан уводите людей, – проговорил Череп всматриваясь в показатели оперативной обстановки. Проверяя ботовые системы, командир старался выкроить из ресурсов хоть пару лишних пунктов резерва. Все емкости бортовых интеллектов прилично были нагружены поддержкой канала связи с "осой", – снаружи тревожные вести…

– Принял, – убрав преждевременную радость, озабоченным голосом отозвался тот, – …какая общая обстановка?

– Они воспользовались вторыми воротами, сейчас там уже крыло "Хамеров", – пересматривая план отхода Череп тревожился за пехоту. На время погрузки в капсулы нужно время, а его то как раз и не хватало. Слишком долго провозились внутри, – …капитан сколько времени займет у вас погрузка?

Не задумываясь капитан, уже на бегу выпалил:

– По нормативу с комплексами, минут пятнадцать…

– Выбросить эти комплексы на…, – прервав мысль о не целевом использовании ракетных комплексов, Череп прокручивал мелькнувшую мысль, – скажите, а ракетные комплексы управляются только живым оператором?

Не понимая куда клонит чудноватый сержант, капитан с непониманием ответил:

– Да нет, там и на автомат поставить можно главное выставить параметры автозахвата целей…

– Грузимся без комплексов. Уходим курсом сто семьдесят. Дайте команду, что бы устанавливали комплексы, на коридор по данному курсу. И дайте частоту управления…

За прошедшие пол часа, ситуация под стенами осложнилась. Оставшиеся машины прикрытия, носились под стенами стаей голодных псов. Остервенело набрасываясь на оживающие турели, вгрызались в стену, грохотом орудий и снопами жара. Оставляя после себя только, ряды коптивших дыр сплавленного металла, украшали стену цитадели многочисленными язвами.

Очистив участок самого опасного сектора цитадели вплотную примыкавшего к бывшему центральному шлюзу, Лохматый с Бычков, разъехались по стороны от парадного въезда. Застыв грозными истуканами, прикрывали развертывание пехотой ракетных комплексов.

Выбирайся из укрытий, куда были загнаны ожившими смерчами турелей способными даже покромсать броню средних танков, пехота, с завидной ловкостью, выстраивала свои средства борьбы с "консервами". Ловко установив сборные лафеты, двойка стремительно отбегала, выбирая среди остывших обломков, удобную для обороны позицию. Накатывавшая следом тройка, устанавливала массивный контейнер с тяжелыми "приветами". Завершило стремительное мотание от десантной капсулы к выстраиваемой башне последняя волна пехотинцев, что устанавливала сегмент управления и вгоняя со звонкими щелчками сегментированные шунты антенн передатчика, закончила монтаж, оставив возле возвышающейся треноги одинокую фигуру пехотинца сноровисто щелкавшего тумблерами проверяя контур управления.

Со щелчками последних антенн контур был установлен. И начавшаяся трель блоков управления совпала с криками дозорных.

Подымая стену песка, на помощь цитадели неслась стальная лавина. Три корпуса техники гоняли по пустыне неугомонных "псов", и когда пропала связь с цитаделью, командир соединения запросил связь со спутников. То, что он увидел, заставило спешно разворачивать силы обратно. Скрипя зубами, матеря всех и вся, заставлял экипажи жечь генераторы в хлам, но успеть помочь жидким силам патрулей обуздать беспредел, творимый тремя "черными суками"…

Выбравшиеся из покореженных проходов, патрули противоположного сектора, не пострадавшего при чудовищном взрыве на севере, вытягивались в походные колоны и огибая цитадель рванули на север, где судя по царившему в эфире хаосу творилось, что невозможное.

Вырвавшиеся вперед легкие машины, попали под прицельный залпы, усаженных в осадное положение русских танков. Расцветая бутонами ослепительных вспышек, разрывались оглушительной канонадой сдетонировавших боекомплектов. Видя печальную участь разведчиков, тяжелые машины закружили на дальних дистанциях. Сгруппировавшись в два ударных крыла, разошлись в стороны, для наступления с флангов. Следуя наставлениям тактических анализаторов, укутались бутонами залпового огня. Приближающиеся с протяжным воем ракеты, не долетая до цитадели, вспахали прилегающую равнину. Превращая песчаную гладь в заросли огромных огненных деревьев, ракеты разрывались с нарастающей частотой. Сливаясь в непрекращающийся рев, стена огненной посадки медленно продвигались к стенам цитадели.

Сорвавшись с места, Бычок на ходу перестраивал машину для скоростного боя. Уходя под стеной разрывов с нарастающей скоростью, обогнул стену разрывов, углубился в пустыню. Набрав маршевую скорость развернулся и помчался сквозь оседавшую завесу песка и дыма. Пролетая опасный участок, стремительно вылетел на методично работающее крыло тяжести беззаботно молотивших уже следующий квадрат навесным обстрелом…

Глядя на развернутую Милашкой проекцию общего боя, Череп лихорадочно прикидывал варианты. Выбраться всем из этой каши, круто заваренной им же авантюры, уже становилось задачей не из легких. Судя по нанесенным целям, в бой вступили только три крыла с разных секторов цитадели. И пока они действуют разрознено. Но еще нет авиации. Услужливо пискнув, тактический анализатор, обозначил засеченные воздушные цели. Превращаясь в гонца плохих вестей, запищал непрерывными сигналами ввода новых целей.

– Так…, – зло ругнувшись, Череп закусил губу. Рассматривая выпущенное, опомнившимся командованием цитадели пехоту. Яркими отметками, заблестевшими с обоих сторон, схематичного изображения цитадели, – …начинается настоящая работа. Косяк, готовься к прикрытию десанта. Пока они будут грузиться, я на тебя еще повешу управление их комплексы. Думаю, что пару залпов сделать успеешь… Дыба, а ты балетки одел?

– Какие балетки, – недоуменно проговорил водитель, – тебе че там, тож башню сорвало?

– Да нет, – возбужденно усмехнулся сержант, – сейчас будешь танцевать, да так, что бы нас за задницу не взяли…и потом, что бы не говорил, что тебе, великому танцору, балетки мешали…

– А, ерунда. Справимся. Ты только, за щенком, приглядывай. Если эта штучка на всей скорости поцелует, меня в зад, то там уже всем будут – белые тапочки…

– Ну вы, на каркайте! – вмешался Косяк, суеверно попытался постучать по дереву. Не найдя ни чего похожего постучал по шлему, – все дружно сплюнули… и давайте уже выбираться из этого шлюза. А то у меня клаустрофобия начинается…

Выскочив наружу, Милашка замерла. Грозно поводя башнями, бдительно следила за начавшейся погрузкой десанта. Устремившись к капсулам, крыло капитана, начало погрузку раненых и убитых десантников. Собирая тела погибших товарищей, бережно укладывали в раскрытые ячейки. Рассредоточиваясь по периметру защиты, часть пехотинцев сменяла уставших товарищей.

С началом погрузки совпало столкновение с пехотой цитадели. Забрасывая передовые позиции нарушителей навесными разрывами из ручных гранатометов, засыпали звенья прикрытия ослепительными кляксами ярких вспышек и непроницаемым смогом дымовых завес. Короткими перебежками пробираясь к провалу, "техасцы" завязали перестрелку с прикрытия. И под общий вой завизжавших, в пронзительном крике импульсников, послышался рев приближающихся штурмовиков.

Милашка укрылась маскировочным куполом. Выпустив, главным калибром серию залпов разрывной картечи, добилась отступления пехоты. Загнав пехотинцев в пески и заставив искать укрытие, сосредоточилась на приближающихся штурмовиках.

– Лохматый, Бычок, отступаем, – вскричал в эфир Череп. Наблюдая за роем штурмовой авиации, круживших в ожидании приказа над куполом, раздавал указания, – возвращайтесь за капсулами. И пугните этих стервятников…

– Принял, – отозвался глухим голосом Лохматый. Докладывая с промежутками пауз чередовал полезную информацию с матом – нас тут прижали. Главный калибр поврежден! Бычок на одних боковушках держится. Мы в квадрате А-7, а вокруг… вот уроды! Накрой огнем нас! Дай прикрытие вокруг квадрата… Мы под огнем выберемся…

Сбросив маскировку Милашка, заревела залпами главного калибра. Слепо укладывая бронебойные разрывы в указанные квадраты, аккуратно разворачивалось под изготовившуюся для прыжка капсулу.

Сверху раздался пикирующий звук, тройка штурмовиков, заходила на боевой разворот. Тройка стервятников показалась из-за границы купола, с нарастающим звуком нырнув к земле, расцвели огненными всполохами оживших орудий. Крылатые тени мелькнули над позициями залегшей пехоты. Оставляя стремительно выраставшие борозды ожившего песка и свинца, смертельные смерчи вспахали землю вместе с плотью. Попадая под ураганные очереди, остовы танков с протяжным стоном рвущегося метала, сминались в хлам с пугающей легкостью.

Смертельный смерч быстро лизнул позиции залегшего прикрытия. Уходя на высоту с пижонским переваливанием на опорах, тройка штурмовиков буквально вскопала землю мощным гребнем огненных росчерков, оставляя после себя борозды из бесформенных груд, перемешанных с песком кровавых останков и обломков залегших пехотинцев…

– Суки! Падлы! К земле стелитесь?! – зло шипел Косяк. Ловя в перекрестье треугольников, уменьшающиеся силуэты штурмовиков, – Сейчас, сейчас умоетесь соплями… Есть!!!

Милашка дернулась под слитным ревом стаи голодных птенцов. Блестящие иглы, рванулись ввысь, опираясь на дымные следы, повторяли маневры стервятников. Почуяв добычу, заработали вспышками коррекции, стремясь впиться в задергавшихся в противоракетных маневрах штурмовиков.

– Косяк молодца…, – наблюдая вспышки, и замедленное падение горящих обломков, заметил Череп, – Квадрат А-9, бронебойными по координатам…

Отпугнутые гибелью своих собратьев, штурмовики отдалились. Закружив на противоположной стороне цитадели, готовились к новому штурму позиций, но уже под прикрытием с земли. Но земля отбивалась от двух русских машин, стремилась обойти злобно огрызающихся "черных сук" с флангов, поймать момент передышки и перегруппироваться под перекрытием с воздуха.

Не давая вражеским машинам, глотка воздуха для маневра, черные тени набрасывались на отряды при любом намеке на сближение. И только тяжелые танки, останавливались для открытия залпового огня, как "черные суки" устремлялись в ближний бой. Оставив гореть четыре машины, не успевшие перейти с режима дальнего обстрела, на ближний бой, ударные группы, отстреливаясь, отходили по пологой траектории, оттираясь от стен цитадели все дальше в пески.

Словно услышав зов хозяина "черные суки", развернувшись, устремились к цитадели. Оставив в покое отступавшие машины, устремились к десантным капсулам. Слегка покачиваясь на попадавшихся обломках, преодолели последние километры словно на параде.

Взметнув пижонским разворотом вал песка, накрыли готовые к погрузке капсулы. Аккуратно сдавая, застыли задом к начавшим оживать стальным пиявкам. Взметая песчаные брызги, капсулы взвились с размаху впилась в подставленную броню, с характерным лязгом подогнанных деталей. Ожившая механика точной подгонки словно притираясь выполнила последнюю доводку частей стыковки капсулы и внешней брони.

Добровольно заполучив стальных пиявок, машины заметно прогнулись. Заработавшая гидравлика, зашумев шипением большого давления, подымала ходовую в режим скоростного движения…

– Всем командирам доложить о готовности к маршу!

– Бычок готов. Ходовая в норме. Повреждений красного уровня не имею.

– Лохматый готов. Ходовая в норме. Повреждение желтого уровня оружейного и правой ходовой, – прорвался трескучий, от помех голос наемника, – Но думаю марш выдержим. Защита генераторов работает устойчиво. Уровень утечки энергии в норме.

– Лось готов, – прозвучал озабоченный голос капитана. Капсула командира пехотинцев, как раз сидела на Лохматом, – захваты в норме. К маршу готов.

– Бычок замыкаешь. Лохматый в голову. Скорость до ста сорока. Стрелкам готовность к стрельбе главным калибром, – четко рубил командами Череп. Рассматривая волну спешившего к цитадели подкрепления, готовой свое массой смыть букашек с отметок всех датчиков, в спросил:

– Лохматый, что у тебя со снарядами?

– Пустой как нищий…

– Бычок?

– Три картечи, десять бронебойных, и парочка разрывных

– Ни чего себе…, – вмешался насмешливым голосом Лохматый. Отпустившее напряжение, требовало выхода эмоциям – ты их на черный день держал? Я тут понимаешь его прикрывая, высадил весь боекомплект, а он десять бронебойных. Собирался откупиться?

– Я не утаил, просто в отличи от некоторых я прицельно всаживал, – гордо усмехаясь проговорил Бычок, – три прямых попадания. Не то, что некоторые. Слушай. А может быть ты, с перепугу, их просто растерял?

– Треп на потом, – вмешался Череп. Рассматривая начавшие попискивать тактический анализатор, присвистнул, – Планы изменились. Уходим так…

Разогнавшись машины устремились к стенам цитадели. Пролетая на скорости мимо зоны досягаемости подобравшихся для залпового огня "абрамсов", кучно уложили остатки главных калибров. И вломившись в еще не успевший развеяться мрак песка и копоти, танки промчались едва не давя колесами разбегающуюся пехоту. Внеся сумятицу, стремительным прорывом машины устремились в пустыню. Оставляя за собой догорать остовы нескольких танков, и встревоженный улей обеспокоенных штурмовиков, машины вырвались на оперативный простор. Набирая скорость, натужено скользили по барханам, словно стая хищников уходила после удачной охоты.

Понимая, что "черные суки" уходят с трофеем, командование цитадели отдало штурмовикам приказ. Набрав высоту, штурмовики выстроились клиньями звеньев. Завывая перегретыми двигателями, начавшие отваливаться в стремительном пике тройки, заходили для атаки на низкой высоте.

– Ох ты мать моя женщина…, – уже расслабившись Косяк, мысленно праздновал победу. Заметив, разваливающийся на боевой разворот клин, задрал раструбы ракетных комплексов. Вызвав окна управления, сиротливо оставленных ракетных комплексов, продолжил, – …роди меня заново. Нет детки мои, я вас не забыл. Сейчас папка вам даст покушать… Череп у нас проблемы!

Развернув проекцию, анализатора рябившую отметками красного цвета, жадно тянувшиеся за четырьмя зеленными огоньками, Череп проговорил:

– Вижу. Косяк, что там с комплексами?

– Готовлю…, – напряженно прошептал Косяк, немеющими пальцами помечая штурмовиков.

Стараясь успеть пометить как можно больше стервятников маркерами свободных целевых ячеек, Косяк забивал блоки управления как можно большим количеством целей, пока машины еще не вышли из зоны уверенного прима сигнала.

Оставленные на автоматическом режиме ракетные комплексы, жадно поглощали признаки целей, и рыская по небу уже приступили к высчитыванию оптимальных траекторий перехвата воздушных целей. стервятников, тихо продолжал материться,

– Твою мать, – глядя на гаснущую мозаику устойчивого сигнала управления, Косяк зло шипел, – успел только семь машин внести! Остальные отрубились…

Расцветая зелеными клубами непрерывных залпов, ракетные комплексы приступили к своей работе. Выпуская весь запас стальных пираний, напоследок, укрывались вспышками зарядов самоликвидации. Выпущенные на свободу ракеты, располосовали небо дымными следами. Рыская в поисках цели, разрисовывали небо дерганными траекториями… Захватив цель, заводили с опешившими, от неожиданной атаки с тыла, штурмовиками смертельный танец.

Уклоняясь от насевших на хвост ракет, штурмовики прыснули в стороны. Звенья штурмовиков распались на отдельные машины и по небу завертелась круговерть из ракет и спасавшихся маневрами штурмовиков. Но то и дело расцветали вспышки попаданий.

Не давая опомнится авиации, с удирающих машин сорвались стаи стальных сестер по меньше. Впиваясь в небо с ревущим грохотом, ракеты устремлялись в клубок закрутившегося танца. Приглашая, к кружившимся парам, оставшихся без дам кавалеров, устремлялись к штурмовикам, успевшим уклониться от встречи с первой волной ракетной атаки.

– Вот теперь вы у меня повеселитесь…, – довольно вскрикнул Косяк, азартно стукнув по сенсору, запуская еще одну волну стальных хранительниц. Заметив, расцветающие огненные шары, довольно заорал, – Череп хочу ванную из пива!.. Голую девку… и жаренного гуся! Нет, кабана! Нет, коня!

– В аптечном наборе есть все в одном флаконе, – отстранено отрезал Череп. Напряженно всматриваясь в показания анализатора. Четко и подробно разбирающего, занимающий пол неба клубок дыма и стальных тел, – …в медицинском "ежике", собраны мировые достижения в области психотропных, обезболивающих средств. Кольнись и все пройдет…

– Жмоты. Я тут всех спас. А вы зажали маленькую кружечку пивка, кусок стриптиза и жалкий кубик мяса. Ну вообще, с кем меня жизнь свела…

– Рано обрадовался. Готовься сейчас потрясет…

С облака вывалилось несколько штурмовиков, уходя от ракет прыснули в разные стороны. Набирая скорость в крутой вираже, стервятники ушли на верх. Уцепившиеся следом ракеты, вдруг зачихали огненными сгустками. Израсходовав запас горючего, ракеты расцвели огненными бутонами. Сделав синхронную петлю над вспашками ярких разрывов, штурмовики устремились в погоню. На ходу перестраиваясь в боевой клин три штурмовика, нагоняли во всю пылившие машины.

Охватывая караван в клещи, нагоняли тройку "черных сук" утянувших на невидимом поводке послушную "осу". Словно стараясь увериться в безопасности, прошлись в опасной близости от пылившего каравана.

– Вот сволочи, как знают, что ракет нету, – расстроено прошипел Косяк, вслед мелькнувшему брюху стального дракона, – эх все отдал за парочку ракет. Череп, а чего они носятся?

– Я откуда знаю…, – отмахнулся Череп. Вызвав окно программы дальней связи вбил шифр секретного канала. Замигавший индикатор, с готовностью пискнул, – …Я " Ромашка", я "Ромашка" вызываю…

– Череп ты, что сумма сошел!? – вскричал опешивший Косяк, заслышав начало речи командира, – нас тут сейчас размажут тонким слоем по все пустыне, а он – ромашкой прикидывается…

– Отвали. Не я такие идиотские позывные придумал, – усмехнулся сержант. Задумавшись над каламбуром, усмехнулся. – У кого-то из штабников, ностальгическое чувство юмора…

– А… И, что? Сейчас появится дядька с мухобойкой, и выбьет всех жужжащих?

Машина вильнула в сторону. Подставив под нагоняющую очередь бронированную дугу, ушла в сторону от пронесшийся с грохотом тени. Застучав дробным скрежетом по броне, снаряды наполнили корпус вибрацией.

– Ну гады, ну сволочи я только башни покрасил, – остервенело ругаясь, Косяк активировал плазменные орудия, – ну еще разочек, я тебя дам…

– Решил по воробьям из пушки пальнуть? – усмехнулся Дыба. Держа боковым зрением, разворот штурмовика, готовился еще раз увильнуть от очереди, – давай, давай, может хоть отпугнешь, а то уже совсем обнаглели…

– Ты не виляй, а сделай так, что бы его задница, оказалась перед моим носом…

– Ну, – усмехнувшись протянул Дыба, – за задницу пилота, не ручаюсь, а вот брюхо…другое дело.

– Тоже мне умник нашелся, – рассеяно поддерживая разговор, Косяк с нетерпением ждал сигнала готовности орудий. Вся мощь генераторов, уходила на двигатели. Высасывая все крохи, Косяк, ревизией облетел все системы. Собрав по каплям, на один залп средненькой мощности, с нетерпением замер, – Дыба ты только удержи мне этого пердуна в прицеле. У меня всего один залп…

Не получая отпора, от рвущихся домой машин, пилоты штурмовиков решили позабавиться. Отыграться за те страшные минуты когда машины трещали перегрузками сбрасывая ракеты с хвоста.

Словно хвастая друг перед другом, у кого окажется более результативный залп, поочередно заходили на боевой разворот. Целью соревнования стала машина ведущая ревевшую "осу".

Вынырнув из-за пыльного следа, хищный корпус штурмовика, заискрился всполохами бортовых орудий. Наполнив пустыню хлесткими разрывами, протянул к машине длинные очереди огненных трасс. Догоняя завилявший машину, фонтаном разрывающихся борозд, прошелся по корпусу искрами рикошетов. Обогнав машину широкой тенью, собирался рвануть в родную ввысь, когда жертва поменялась с охотником местами. Словно выждав момент когда дракон поднырнет для набора высоты, обессиленная жертва нанесла удар. Рявкнувшие орудия, выплеснули лучи раскаленной плазмы почти в упор. Мощные разряды пробили броню крыльев, на вылет. Проделав широкий дыры, залп разодрал систему подачи топлива, на висевшие подушки турбин.