Текст книги "Сталь и песок. Тетралогия"

Автор книги: Игорь Мороз

сообщить о нарушении

Текущая страница: 43 (всего у книги 103 страниц)

* * *

Влетая на штабной уровень, Череп едва не расплющился на массивной броне пехотинца. С шипением потирая ушибленный локоть, с нетерпением дождался, когда старший усиленного наряда проверит код доступа права находится в штабе.

Морща лоб при чтении ответа на внутреннем экране тактического анализатора, пехотинец с недоверием смотрел на полный код доступа, бросал недоверчивые взгляды на худосочного молоденького лейтенанта. Но заметив эмблему бешеных, широко улыбнулся, сложив в уме дважды два, с гулом сервоприводов освободил проход, уважительно отдал салют.

Несясь по опустевшим коридорам штабного уровня, Череп то и дело замечал в раскрытых дверях кабинетов склоненные над личными терминалами офицеров. Свободные от вахты наемники не покидали рабочих мест, а с напряжением следили за мерцанием экранов, на которых заканчивали перестроение большая часть сил воздушного флота наемных батальонов Марса.

Врываясь вихрем в тактический зал, Череп на миг ослеп от нахлынувшего полумрака. Вглядываясь в спины людей толпившихся на кольцевом уровне вокруг чаши вмещавшей в себя бесчисленные ряды рабочих мест связистов и операторов, обрабатывающих потоки данных и передающих обработанную информацию на командирскую "высоту", он все таки нашел прореху в плотном строе зрителей.

Проталкиваясь, непрерывно извиняясь за активную работу локтями и шипение в спину, добрался к лестнице. Минуя ряды с мерцающими экранами и бубнящими офицерами, что склонившись над своей консолью, безотрывно следили за показаниями сотни показателей, обменивались коротко рублеными фразами служебного разговора, непрерывно следили за своим участком ответственности, Череп буквально ощущал сгустившееся напряжение и тревожные ожидания. Слишком уж много было поставлено на оборону ущелья. Почти все воздушные силы наемников собрались в большой рой, что выстроившись в несколько этажей выгнулся в полумесяц, готовый в любое мгновение броситься на защиту стратегически важного ущелье.

В несколько прыжков по ступенькам, лейтенант взлетел на командирскую "высоту". На широкой площадке, что возвышалась крутым утесом над морем сияющий экранов и головами людей, наполнявших зал гулом тихих переговоров, выделялись четыре кресла. Необычные на вид конструкции при первом приближении напоминали кресла, а при более внимательном рассмотрении назвать полулежащие места, в которых человек оказывался оплетенным тысячами проводов и окруженного панелями с сотнями тумблеров и кнопок, не поворачивался не только язык, но и здравый смысл.

Оказавшись в сердце командного пункта, с которого велись все крупные сражения заставы, Череп заметил, что только одно кресло было занято фигурой в комбезе летунов, но рассмотреть лицо человека было невозможно из-за сплетения всевозможных кабелей и шлейфов причудливыми жгутами оплетавших кресло подобно диким лианам джунглей и смотрящих в лицо жертве десятком ярких соцветий экранов.

В очередной раз усмехнувшись гротескному соседству громоздкой аппаратуры и тех же самых мест виртуального управления процессом, Череп не весело усмехнулся. Всю эту прорву консолей и экранов можно было заменить всего-то одним креслом виртуального процесса, но наемники со скрежетом принимали нововведения, не горели желанием переучиваться и отмахивались от предложений о модернизации простым выражением, – коней на переправе не меняют.

– Ты чего так долго? – прошелестел рядом шепот Рвача, – подымайся к Удаву, он тебя уже ждет.

Удивляясь такому вниманию, Череп внимательно посмотрел на майора. Не найдя в глазах ответа на явное выделение лейтенанта из плеяды штабных офицеров, спросил:

– С чего такая честь? Рядом с командным креслом только места для адъютантов…

– Так это бой не местного уровня. Общее командование в столице, наш летун в роли звеньевого управленца, – со знанием дела проговорил Рвач, непрерывно косясь на проекцию во всю дальнюю стену. Проступая динамичными образами, вспыхивали отдельные эпизоды, возникали картины ландшафта ущелья Двух Сестер подкрашенные строчками комментариев, горели тысячи показателей технической исправности, то и дело зажигались, то пропадали диалоговые оконца экипажей штурмовиков.

– Все давай быстрее подымайся, сейчас начнется, – нервно проговорил майор, заторопив лейтенанта настойчиво подталкивая того в спину.

Поднявшись на площадку, Череп тихонько прошел мимо кресла с летуном окутанного сиянием экранов и непрерывными звуками переговоров, и остановился рядом с центральным креслом.

Прервав доклад, Удав махнул на адъютантское сидячее место. Восседая на командорском кресле полковник напряженно следил на действом на проекции. Все девять эскадрилий заставы были над ущельем и перестраивались в звенья. Бодрые рапорты и шум переговоров неслись тихим шелестом из динамиков, слабое мерцание нескольких тактических мониторов высвечивало напряженное лицо командующего. Нервно тарабаня пальцами по массивному подлокотнику, Удав бросал косые взгляды на кресло летуна и сверялся с индикаторами на собственном пульте.

– Вовремя. Занимай место и смотри, – коротко бросил полковник.

Присаживаясь на откидное сидение, Череп с интересом огляделся. Командорский пульт был намного шире других панелей и вмещал в себя множество дисплеев и тумблеров, к которым стекалась самая важная информация обрабатываемая ото всех служб и соединений. Отсюда осуществлялось управление всеми войсковыми операциями проводимые соединениями заставы.

Нарушая ровный гул аппаратуры и говор людей по залу прокатился тихий рокот. Слегка сотрясая стены и врываясь в зал далекими завываниями сирен, вдруг разом оборвался и в зале повисло напряженное молчание.

– Есть отрыв. Четыре секунды полет нормальный. Все системы в штатном режиме. – раздался бодрый голос с динамика пульта управления.

– Принял, – отозвался Удав, подобравшись как волк перед броском терзал проекцию требовательным взором, – Работаем в стандартном режиме. Операторы ведут до границы. На отметке шесть передать управление ракетами в центр!

Попирая все сегменты изображений, на проекцию вывелось четыре секундомера, стремительно отсчитывающих секунды и еще с десяток параметров. Вглядываясь изображение на нижней части экрана Череп затаил дыхание.

На рельефной карте полушария к одной точке тянулись разноцветные пунктиры красных линий. От каждой заставы тянулись по несколько траектории, и стягиваясь к одной точке сплетались на проекции причудливой вязью. Спустя несколько напряженных минут все линии сошлись в одном участке карты и таймеры обнулились.

Проекция стремительно развернулась во внешний вид с орбиты. Тонкая полоска со стальными бликами, что вспахала долину в тяжелые клубы пыли, и уверенно приближающаяся к ущелью вдруг прервалась в череде ослепительных вспышек. Ломая четкую линию и дробя на бесчисленные отрезки ломаная линия утонула во вспышках. Изображение мигнуло от сработавших светофильтров и спустя несколько мгновений картинка восстановилась. По залу пронеслись возгласы недоумения.

Боеголовки сработали как и положено, но потери которые бы оказались катастрофическими для обычного батальона, для термитов оказалось пустяком. Ослепительная сфера из огня и сияния вспучила тоны песка и поглотила волну бестий сплошной стеной. Но радиус излучений реакции распада оказался недостаточно большим. Поглотив сиянием волну тварей буря огня смогла обездвижить только несколько сотен термитов и образовать стометровые кратеры раскаленного песка, представших перед ордой тварей рукотворным адом.

– Проклятье, – прошипел Удав, не отрываясь от проекции, – я рассчитывал на большее…

На фоне красных песков и бурых обломков, кляксы воронок бурлили заметными с орбиты кратерами. Не большая часть термитов замешкалась среди обездвиженных и разорванных сородичей, блестя стальными горбами развила вокруг кратера бурную деятельность. Сгребая с пути основной массы полчища останки и тяжело раненых сородичей, термиты буквально на глазах заполняли дно не остывших кратеров обломками тел вперемешку с грунтом и обломками скал. И спустя десяток минут волна тварей, из множества ручьев огибающих кратеры причудливыми змейками стальных бликов вновь слилась в единый покров колышущихся тел.

– Внимание эскадрильям. Активировать груз! – голос летуна был сдублирован десятками операторов, и проекция ожила действом.

Замерший над ущельем рой светлячков пришел в движение. Растекаясь на равные треугольники стай, штурмовики устремились навстречу лавине тварей. Перегруженные машины надрывали турбины в реве, набирая скорость, стремились поскорее избавиться от тяжелого груза. Каждая машина несла до полусотни генераторов. Старые изношенные и отслужившие свое источники питания пылились на складах и числились резервом "на всякий случай". И вот этот случай настал. "Модернизированные" генераторы свисали со штурмовиков причудливыми гроздями, укрепленные на наспех подваренных крепежах, крестообразные машины раскачивались от непривычных нагрузок, но уверенно несли тварям "подарки".

Череп внимательно вглядывался на разворачивающееся действо. Следил за мельтешившими на проекции строчками показаний и рапортами пилотов. Вслушиваясь в приказы летуна успевал отследить еще десяток параметров которые автоматически возникали в определенных участках проекции, но мысленно уже успевал отвечать за летуна. И зачастую успевал прокрутить в голове несколько вариантов действий и не всегда человек в кресле действовал оптимально, но пока все действия укладывались в допустимый интервал погрешностей, не способный привести к катастрофичным последствиям. Да и прямого столкновения с тварями еще не было. Все погрешности всплывут по действиям в горячке боя. Когда любое промедление командира или неточная оценка приведет к невосполнимым потерям или наоборот – к победе.

Но больше беспокоила логика поведения тварей. Какой смысл в лобовой атаке на хорошо укрепленную позицию людей таким широким фронтом? Почему было нельзя пробраться скрытно и нанести коварный удар в самый удобный момент? Почему термиты прут напролом в узкий перешеек? И чем тоньше становилась полоса между роем зеленых светлячков и стальной лавиной, тем тревога от непонимания все больше зудела в голове звоночком, отвлекающим от созерцания битвы.

– Нечетные номера готовят ковер, четным бортам подготовиться к бомбометанию!

Рой зеленых огоньков стал стремительно разбухать. Часть машин с ревом уходила на высоту, а вторая часть заваливаясь на бок уходила в стремительном пике к земле. Падая стремительными тенями пилоты штурмовиков выравнивали падение машин практически над самой землей и вздымая тучи песка надрывным воем дюз, устремились навстречу тварям. Оставляя за собой клубящиеся тучи песка, штурмовики вспахивали долины гигантским гребнем с бесчисленным количеством стальных зубьев. И оставляя за собой щедрые посевы металлических искорок первые ряды машин с облегченным воем устремились в высь. Недолетая несколько километров до встречной волны тварей, штурмовики расходились в стороны и пропуская далеко под собой первую волну термитов летуны возвращались к ущелью.

Сбитые маневром термиты несколько снизили темп бега, но не видя последствий вновь устремились к растущему впереди хребту, и уже вторую волну штурмовиков встретили полным игнорированием. И зря.

С резким креном вперед стая за стаей воздушные танки ускорили падение с трех километровой высоты. Но в отличии от товарищей вторая волна не спускалась к самой земле, а выровняв полет на пятьсот метровой высоте набрала максимальную скорость и пронеслась над первыми рядами термитов стремительными тенями, а следом поверхность буквально закипела от частых вспышек ослепительных сияющих сфер.

Одобрительно закряхтев, Удав ослабил позу. Облегченно расправив плечи откинулся на спинку командорского кресла с едва уловимой улыбкой на губах. Первое боевое крещение генераторных бомб превзошло все ожидания. Кто мог подумать, что старые генераторы способны так проредить волну неуязвимых тварей. Вон какие просеки из неподвижных тел прорубили. Термиты словно подкошенные валились под ноги сородичам и вырастая бесформенными грудами образовывали все новые и новые заторы на пути следующих волн. Жаль, что осталось так мало генераторов, хватит только на один такой же заход.

Раздавшиеся в зале крики и свиста заметались по командному центру оглушительным ревом. Не смотря на требования инструкций и уставов, в эфире воцарилась какофония от выплеснувшихся эмоций. Пилоты и наземная служба управления обменивались поздравлениями и пожеланиями угробить как можно больше тварей на следующем заходе.

– Командирам навести порядок в эфире, – раздался не такой уж и требовательный голос из кресла летуна, – эскадрильям принять новые векторы для последнего захода! Закончить перестроение, по готовности доклад!

Наведенный окриками порядок в эфире, вновь защелкал четким докладами и сухими переговорами пилотов. Дождавшись товарищей закончивших маневр и занявших исходные позиции, штурмовики вновь устремились к земле в воющем пике. Но термиты быстро усвоили полученный урок, и сделали вывод об опасности летающих крестов. Как только первые машины выровняли стремительное падение, навстречу штурмовикам устремились бардовые росчерки плазменных выстрелов. Хищно припав к земле твари выставлял горбы спин, и гася задними лапами мощные импульсы с рывками выплевывали в небо все новые и новые огненные нити.

Первые штурмовики пролетели редкие раскаленные росчерки без маневрирования, но впереди уже встречала стена из огненных нитей раскаленными спицами сплетавших в небе огненную сеть. Вначале одна фигура расцвела огненным облаком и роняя чадившие обломки распалась на головы тварям обломками и смертельными подарками. Затем еще одна машина запуталась в плотных росчерках и поймав несколько попаданий, завертелась огненным волчком щедро разбрасывая горошины, столкнулась с волной термитов огненным болидом. Разлетевшиеся далеко в стороны бомбы разрывались ослепительными вспышками и мощными всплесками реакций распада, что оплавляя шкуры термитов, проедали оболочку смертельным для внутреннего наполнителя излучением, и нарушая силовой каркас, превращали мощные тела в бесформенные зеркальные чучела.

Неся тяжелые потери эскадрильи прорывались сквозь огненные сети и сбрасывая бомбы на головы тварям уходили в стороны пытаясь маневрировать разогнанными до максимальных скоростей машинами. Но не всем удавалось уворачиваться, даже освободившись от тяжелого груза, штурмовики то и дело окутывались всполохами от попаданий, и теряя скорость падали на землю, где термиты за секунды разрывали летающие танки в клочья. Не успевшие ввязаться в огненный хоровод эскадрильи, спешно подымались на высоту и дождавшись остатки первых эскадрилий разворачивались в сторону ущелья.

Шумно выдохнув, полковник устало откинулся на спинку кресла. Укрыв лицо руками устало помассировал глаза, и тихо спросил:

– Что скажешь?

Взглянув на осунувшееся лицо полковника, Череп встретился со взглядом смертельно уставшего человека. События последнего года встряхнули привычный мир старого солдата, подарили надежду на давнюю мечту о мирной жизни, но жизнь преподнесла новый сюрприз. И от новой напасти не было спасения, даже отсутствовал намек как остановить проклятых бестий неудержимой лавиной грозившей сровнять с песком любое упоминание о человеке.

– Потери большие, – глухо ответил Череп, разделяя угрюмость полковника, – такой размен слишком дорог для нас. Но в целом испытания генераторов показали свою эффективность, думаю необходимо летунам пересмотреть тактику сброса бомб. Плотность ковра конечно поредеет, но когда "термиты" идут таким потоком думаю это будет не так страшно, но главное – не будет таких потерь.

– Да это понятно. Меня больше волнует ущелье. Удержим?

Пожав плечами, Череп ответил:

– Я не сторонник обороны. Да и опыта позиционных боев у меня не богатый. Хоть мы и смяли четверть стаи, но их там тысячи, – вновь посмотрев на проекции, он задумчиво почесал переносицу, – Меня тревожит ответ на вопрос почему они прут тупо в лоб. И боюсь ответ окажется для нас полным сюрпризом. Думаю, стоит нанести максимальный урон стае, подготовиться к эвакуации и когда их набьется в ущелье по больше – рвануть реакторы.

Крякнув от предложения, Удав засопел в тяжелых раздумьях. Прокручивая в голове сценарии сражения, тоже думал над этим вопросом, но убедив себя в том, что безграмотная атака в узком ущелье есть подарок судьбы, строил варианты обороны исходя из тактической ошибки противника.

Батальонам необходима победа. Победа в сражении. Победа способная поднять боевой дух наемников, и атака на ущелья как раз подходила для такого сражения. Неприступная крепость. Рельеф местности удачнее не придумаешь. Мощнейшая оборона с царь пушкой. Полное господство в небе, все складывалось один к одному.

– Ты так не веришь в нашу победу?

– Я верю в конечную победу, – ответил лейтенант, – но мало верю в тупость термитов.

На проекции зарябили сообщения со спутников наблюдения, и увеличившись до максимального разрешения, нахлынувшая поверхность заколыхалась от блестящих тел зеркальных бестий, в хищном беге стремящихся к ущелью. Но вот то одна тварь, то другая, а за ней почти вся первая волна словно натолкнулась на невидимую стену. Одна за одной твари спотыкались и беспорядочными кувырками валились покалеченными тушками. Подымаясь на обрубках пытались продолжить бег, но угождая в следующую мину, в короткой вспышке лишались уцелевших конечностей.

Минное поле кишело покалеченными тварями. Беспорядочно молотя культями покалеченные термиты путались под ногами и следующей волны и создавая завалы из копошащихся тел образовали буреломы из шевелящихся калек. Нахлынувшая следом волна перепрыгивала через неудачливых сородичей, но спустя несколько метров волна теряла все больше и больше сородичей, устилая всю долину широким фронтом шевелящейся массы.

Не считаясь с потерями лавина миновала широкое минное поле, оставляя покалеченных сородичей за спиной, термиты стягивалась в узкий клинок, острие которого должно было вонзиться в ущелье по самую гарду.

Втягиваясь потоком бесчисленных зеркальных тел в горловину ущелья, термиты словно собирались заткнуть вход своими телами, вот уже искрили тела обтираясь о скалы, и казалось, что буквально мгновение и не успевшие в ущелье твари полезут вторым этажом. Но поток резко оборвался и твари… стали запрыгивать на скалы. Кроша камень, впиваясь когтями глубоко в породу, зеркальные бестии карабкались по отвесным скалам. Поток стальных тел стал расползаться на фоне красных камней быстро расширяющейся кляксой, и спустя несколько мгновений волна термитов выплеснулась на вершины хребта быстро растекающимся ртутным пятном.

Из глубины ущелья раздался протяженный рев и спустя мгновение по каньону пронесся ослепительный столп пламени. Огненная молния впилась в начало ущелья и спустя мгновение вспыхнуло рукотворным солнцем. Косматая вспышка окрасила мир в нестерпимую зелень, набухнув в чудовищную сферу чистой энергии с треском разорвала пространство. Испаряя термитов на месте, огненный смерч вырвался из ущелья и пронесся огненной косой по тварям…

По командному центру пронесся общий вздох изумления. Потрясенные картиной разрушения, люди не отрывали глаз проекции с бушующей стихией. "Гнев Аллаха" превратил вход ущелья в пылающий кратер огня и камня.

– Мать моя женщина, – потрясенно проговорил Череп, едва успевая следить за отдельными фрагментами мозаики. Показывая все подробности последствий взрыва, проекция пестрила картинами разрушений, – это же сколько мощи. Да с такой дубиной они смогут с легкостью отмахиваться от них словно от мошкары!

– Не смогут, – хмуро сказал Удава, – эта бандура всем хороша, но вот только делалась она больше для показухи. Ее после первого выстрела модернизировали несколько раз. А если она сделает еще несколько залпов, то еще неизвестно, что хуже, термиты или это коптильня.

– Не понял.

– Ах да, – вначале одарив удивленным взглядом лейтенанта, Удав махнул рукой вспомнив о возрасте молодого командира, – там проблема с большим выделением тепловой энергии и микроволновым излучением. Сердечники направляющих излучателей не выдерживают мощности и осыпаются трухой. Наша разведка докладывала, что пушка способна на один выстрел, максимум два, а потом даже сами разработчики не знают.

Осмысливая услышанное, Череп пообещал себе подумать над проблемой пушки на досуге, довольно сильное впечатления произвели последствия взрыва. Переведя взгляд на проекции, вновь погрузился в напряженное слежение за достойным ответом наемников в смертельном противостоянии с термитами…

Скальная порода ущелья оплывала целыми пластами, на глазах превращалась в озеро раскаленной магмы. Волна энергетического всплеска спекла песок до черного кварца, самых ближних термитов распылило на атомы, но чем дальше от эпицентра взрыва тем больше и больше тварей угадывалось в черных скульптурах. Пронесшаяся волна превратила весь поднятый воздух песок в жидкую патоку, что облепила тварей с ног до головы слоем быстро остывающей черной массы.

Но в отличие от долины, где энергия выплеснулась наружу бушующим потоком, вовнутрь ущелья стена огня дошла только до половины прохода. Растаяв в сонмищах боковых туннелей тупиков, огненный шторм утих у стен заставы слабым облаком пыли и песка.

И первые термиты, прорвавшиеся далеко в ущелье, уже отряхивались от черной патоки. Осыпаясь со стеклянным звоном застывший кварц, осыпался блестящей шелухой, то одна, то вторая и спустя несколько минут первый десятки тварей кроша застывшее стекло в порошок устремились навстречу видневшейся далеко впереди белым стенам заставы.

Редкие стаи термитов показавшихся в прямой видимости накрыло залпами оживших стационарных орудий. Загромыхавшее эхо разрывов билось о стены все нарастающим содроганием, все больше орудий встречало новые и новые стаи тварей неумолимым потоков вливающихся в широкий туннель, прицельными залпами. Клубы огня, копоти и песка смешалось с подбрасываемыми в воздух тварями. Но словно кошки, падая обратно на землю на все четыре лапы, твари стремились добраться до стены, и впиться когтями в жерла.

Стационарные орудия еще продолжали обстрел, но видя бесполезность обычных орудий, способных порвать в клочья обычную технику, но оказавшийся бесполезной против зеркальных тварей, на стене замелькали фигурки людей. Спешно разворачивая тяжелые треноги пехотинцы устанавливали новые плазменные орудия. Тройки пехотинцев в механизированной броне, отогнав серые фигурки техников, распаковывала последние длинные коробки. С усилием доставая тупоносое орудие водружали пушку на высокую треногу, оставляя одного пехотинца, бросались на помощь к товарищам, что мешкаясь не могли установить свои орудия. Спустя десяток минут стена заставы ощерилась десятками орудий с хищными наклонами смотревших вниз к клубам приближающихся разрывов и мельтешения зеркальных тел.

То одна, то вторая фигура пехотинца вскидывала винтовку и прицеливаясь в гущу делала выстрел из винтовки, и полностью повторяя рысканье винтовки, орудие мелко содрогалось выплевывая росчерк ослепительной зелени плазменного разряда. Спустя минуты со стены срывались потоки росчерков, превращая поле сражение в ковер ослепительного сияния, орудийные расчеты буквально выкосили первых тварей.

Оценив опасность твари перегруппировалась, часть продолжала упорно прорываться к стене, а часть обеспечивала огневую поддержку, и к стене потянулись первые красные росчерки. То и дело вспухая облаком разрыва стена украсилась попаданиями все уплотняющегося обстрела со стороны засевших вдалеке термитов.

Поддерживая артиллеристов уже начавших нести первые потери, над ущельем пролетели крестообразные тени. Ревя турбинами штурмовики сваливались в скальный разлом, дно которого полыхало от плазменных разрядов, и стремительно маневрируя проносились тройками и сбрасывая на тварей остатки бомб уходили на высоту, что бы завалившись в сторону скрыться за скальными выступами вершин ущелья.

Перекрывая грохот сражения заревели сирены. Высившийся над стеной гриб начал укрываться всполохами коротких молний. Перебегая серебристой паутиной по всему корпусу, энергетические всплески сплетались на кончике орудия в усиливающееся сияние, и когда нарастающий гул пронизывающий всю крепость достиг максимальной ноты, сплетение молний засияло маленьким солнцем и разрывая пространство резким хлопком с гриба сорвался столп пламени. Пролетая над полем сражения и скалами небольших поворотов дна ущелья, ослепительный сгусток унесся вдаль.

Исходя тяжелым маревом перегретого воздуха, ствол орудия стал втягиваться обратно в шляпку гриба, как одно за другим на ножке гриба стали с оглушительным треском лопаться продолговатые короба, и украшаясь гирляндами осыпающихся искр несколько блоков охлаждения на стволе орудия зачадили струями белесого тумана…

– Все, – нарушая тихий гул центра, хмуро проговорил Удав, – я рассчитывал конечно на большее, но видно не судьба. Но хоть еще раз проредили тварей.

– Да уж, – отозвался Череп рассматривая вторую вспышку перекрывшую вход в ущелье новым сиянием, – Но меня очень беспокоят те твари, что карабкаются по хребту. С ними надо, что-то делать.

– А, что сними делать, – зло отозвался полковник. Всматриваясь в показания небольшого экрана на пульте, сверился с большой проекцией. Сделав несколько запросов, вывел на проекцию уменьшенный фрагмент горного хребта с трещиной ущелья. – Эти еще долго ползти будут. И потом все равно будут сливаться с основной массой. Какой смысл ползти на вершину хребта и смотреть на заставу с высоты птичьего полета?

– Почему смотреть?, что им мешает спуститься точно также как они и забрались, свалиться на голову арабам как снег на голову?

– Они летать не умеют, – уже не так уверено отозвался полковник, с беспокойством представив картину когда, полчища тварей будет падать на головы оборонявшихся с участка который меньше всего защищен, – Ты думаешь они смогут спуститься с километровой отметки?

– Но термиты же легко переносят разрывы тяжелых боеприпасов, да и когти им помогут не просто падать, а скользить по стене.

– Проклятье!

Ударив рукой по подлокотнику, Удав заиграл желваками. Подперев подбородок, задумчиво тарабанил пальцами по панели управления. Лихорадочный блеск глаз выдавал напряженную работу мысли, и несколько минут раздумий, нажал клавишу связи на пульте:

– Связь со ставкой по закрытому каналу, – дождавшись тихого шелеста оператора из подголовника, ответил: – Командор есть опасения, что застава может быть атакована с воздуха. Нет, я не сбрендил!..

Донося до объеденного командования суть возможного развития событий, полковник перемешивал разговор с отборной руганью. Столичный полковник, курирующий действия русской эскадрильи категорически не хотел верить в возможность подобного развития сражения. И только вдоволь наоравшись друг на друга, оба офицера пришли к мнению, что если твари пройдут мимо последнего ущелья тупика, по которому удобно влиться в штурмующую массу, будут подымать эскадрильи штурмовиков, для перехвата особо прытки тварей.