Текст книги "Сталь и песок. Тетралогия"

Автор книги: Игорь Мороз

сообщить о нарушении

Текущая страница: 38 (всего у книги 103 страниц)

Затемняя фиксаторы нестерпимой яркостью, мимо Милашки пролетели плазменные сгустки. Помогая Косяку сбить близко подобравшуюся тварь, на командной частоте раздался насмешливый голос:

– Говорят у вас сезон охоты открылся?

Выводя задний обзор Череп увидел, как из кромки склона выскакивают сестры Милашки. На ходу выстреливая прицельный залп спешили на помощь вплавленным в песок машинам.

– Вовремя…, – всполошился Череп.

В голове вспыхнула идея. Отбросив обмен любезностями Череп гаркнул приказ:

– Сажай машины в "засаду"!

– Какого хрена, – удивился голос.

– Прикрой меня, я сейчас буду откатываться!

Что убедило командира послушаться окрика Черепа, но выскочившие на подмогу машины послушно осели в песок. Выставив стволы орудий, иногда постреливали в промежутки между машинами "бешенных".

Взвывшая гидравлика, вспенилась на местах порывов, но со звоном осыпающегося стекла вырвала машины из плена сплавленного кварца. Покачиваясь от непрерывных залпов, срывающихся с заходивших ходуном стволов, машины стали пятиться за строй подмоги.

Почуяв, что добыча уходит, твари усилили натиск. Увеличивая дальность прыжков, роботы выскакивали как черти из табакерки, с каждым разом все ближе приземляясь к отступавшим машинам, и только залпы прикрытия спасали отряд черных машин, от стальных когтей.

Получив залп, очередную тварь отбрасывало на несколько метров. И пока дымившая быстро остывающим потеком брони, тварь оправлялась, машины выигрывая метр за метром отползали на покалеченных дугах. Обвисая расплавленными лохмотьями брони, чадя горевшей резиной, машины "бешенных" старались по быстрее укрыться за второй линией обороны.

После десяти минут боя, былая насмешливость командира подкрепления, сдуло вместе с чадившими остатками трех машин. В сокращающиеся промежутки между атаками тварей, накатывающими из-за кромки с постоянством морских волн, слушал практичные советы Черепа, с прилежностью отличника.

Подведя итог потерь Боцман принял решение. Отступить с вершины холма под прикрытие глубоко эшелонированной обороны. После очередной атаки, оставившей многочисленные рубцы ожогов на броне, машины упорно не желавших уступать и метра земли, стряхнув песок отпустили тормоза. Скатываясь по инерции, засвистели набранной скоростью. Обдав залегшую пехоту взметнувшемся песком, остановились за смешанным оборонительным порядком.

* * *

Чувствуя тепло носителя, недавно вытащено из недр Милашки, Череп хмуро здоровался со встречными офицерами. Ощущая спиной встревоженные взгляды, втянул голову в плечи. Всем своим видом показывая не желание разговаривать, остервенело выбивал громкий топот спешащего человека.

Влетая в кабинет, полный офицеров старавшихся не смотреть друг другу в глаза, услышал конец гневной отповеди:

– Какого хрена ты бросился в атаку?! Зачем нужно было лезть на кратер?! Какая у тебя была задача?! – кричал Удав расхаживая между тремя командирами соединений, – чем ты можешь оправдать такие потери?!

Одарив ворвавшегося гневным взглядом, указал на кресло рядом со стоявшим Боцманом:

– Как раз вовремя. Сейчас и до тебя дойдет, – развернувшись к склонившему голову Боцману, уже спокойнее сказал, – докладывай.

Боцман взял у лейтенанта носитель. Вставив в проектор, начал комментировать разбитое на окошки запись:

– Когда передовой отряд и посланное подкрепление отступило, мы подверглись атаке с флангов, – тыкая в жирные стрелки, на центральном окошке, Боцман побледневшим лицом, заиграл желваками, – …отбив три волны нападения, уровень наших потерь превысил тридцать процентов…

Череп слушал официальные строки доклада, а самому и не нужно было смотреть на изображение, воспроизводившие эпизоды бойни. Память услужливо подсунула крики боли, воцарившиеся в эфире, когда скатившаяся сверху лавина тварей ворвалась на первую линию.

Неожиданная массивность атаки, опустошила боекомплекты комплексов в считанные минуты. И крики радости, после первых залпов экспериментальных ракет, стихли вместе с нарастающим скрежетом когтистых лап по остаткам сородичей. Не оглядываясь на потери, с легкостью перепрыгивая преграды, на позиции наемников накатился вал стальных хищников…

– …после удара в тыл, стало ясно, что мы в окружении. Я принял решение о прорыве, – словно зачитывая себе приговор Боцман, бесцветным голосом отчитывался за проваленную операцию, – …ударом трех соединений нам удалось прорвать фронт.

Впервые увидел изображение тварей, сумевших ополовинить три соединения самых совершенных машин Батальона, Удав напряженно вглядывался в застывшую картинку, изображавшую тварь в момент "рукопашной" схватки.

– А теперь ты мне скажи, – развернувшись к Черепу, полковник пригвоздил того взглядом, – почему ты отступил со склона?

– Мой полковник, если бы я не дал команду отступить, то я бы не стоял перед вами, – упрямо взглянув в глаза Удаву, Череп принялся сыпать фактами, – Системы прицеливания не работали, главный калибр для них, что горох для бетона. Их останавливает только несколько попаданий плазмой, и то подряд. Единственная причина, что нам удалось выбраться из этой бойни это наша скорость на равнинах…

– Значит драпали без оглядки, – скривившись будто съел тухлятины, Удав стукнул кулаком по столу, – дожил, мать вашу.

Скрипя зубами, Удав откинулся на спинку.

– И, что мне докладывать в штаб?

Стоявшие офицеры, молча склонили голову. Похвалиться было нечем. Быстрой победы не получилось. Застава потеряла десятки машин, и треть ветеранов "саранчи". Информация о противника досталась очень дорогой ценой – жизнями воинов прошедших десятилетия боев. И не в честной схватке – лицом к лицу, кулак к кулаку, а в схватке с железками. Проворными как змеи, но все равно – бездушным набором стали и наносхем.

– Кстати, что с трофеем?

– Уже передали технарям. Его сейчас ковыряют в обеспечении, – отозвался Боцман, припоминая как ругался командир машины пахавшего к заставе борозду стальным "недоразумением", заклинившими конечностями цеплявшегося за все скальный выступы, – часть брони передана в лабораторию. Обещали дать заключение в течении двух часов.

Тяжело вздохнув, Удав окинул взглядом офицеров.

– Так какие есть предположения? Почему противник не преследовал?

Переглянувшись с лейтенантом майор, уступил инициативу Черепу.

– Первое предположение, – это было бы бесполезно. У этих тварей тяжело с передвижениями по сыпучей поверхности, в второе – видимо не закончили высадку, – выводя на проектор изображения падающего болида, Череп указал на медленный скорость ослепительного шара, – что это точно сказать не могу, но думаю, что это искусственный объект. Так погасить скорость простой метеорит не мог. И то, что мы видели было охранение, среагировавшее на обстрел. И если судить по трансляции еще не сбитых зондов. Вообще складывается впечатление, что там полный бардак. Какая-то не понятная суета, даже видели сцепившихся тварей.

Выслушав предположения, Удав нахмуренно почесывал переносицу. Не отрываясь от записей задумчиво покусывал губу. Остановив на паузе запись, выделил световой указкой заинтересовавший эпизод.

– Зеркальных я уже видел, а это, что за вид?

В центре снимка с большой высоты застыла тварь в моменте хищного движения. Но вместо привычного зеркального блеска корпус отливал бардовыми отливами, а по краям покрывался расплывчатым маревом словно растворялся на фоне песка, но большее отличие было в голове. Между гребней с пучками тонких отростков красовалось два уже заметно отросших черных рога.

– Не видел, – недоуменно проговорил Боцман, а растерянное молчание Черепа только придало командиру уверенности, – точно помню. Таких в стычке не было.

Рассматривая вновь ожившую проекцию, Удав смотрел и все больше хмурился. Свалившаяся с орбиты напасть была намного серьезнее всех врагов, с которыми он сталкивался за все время командования заставой. Хмыкнув мысли о старых врагах, теперь ставших союзниками, Удав окинул офицеров долгим взглядом. Наемники были растерянны. Первая стычка с большими потерями, породила в его людях сомнение. Все тактические наработки, весь их опыт имел значение при сражениях с подобными же соединениями, такой же техникой и такими же наемниками. Но эти бестии заставили посмотреть на себя с другой точки зрения. И выглядел Батальон бледно. Если не сказать паршиво. Тридцать процентов потерь при двух часовом бое. Да с такими потерями через месяц у них банально не будет ни техники не людей. Нужно срочно, что-то делать. Но, что?

– Так господа, – уверено прихлопнув рукой по столешнице, Удав поднялся из-за стола. Вместе с ним подскочили и все присутствующие офицеры. – Всем командирам, вернуться к людям и успокоить бойцов. Нельзя давать сейчас раскисать и начинать панику на заставе. Командирам служб, – мне нужна максимально полная информация по тварям через два часа. Приготовить полные доклады и предложения. Аналитикам рассчитать модели ведения боевых действий с теми характеристиками которые уже доступны. Спрогнозировать варианты развития событий. И…

Окинув взглядом офицеров с подобравшимися фигурами и усердно фиксирующими указания старшего командира, Удав мысленно усмехнулся: " Да пусть хоть сами демоны ада к нам вернуться, с моими-то орлами всегда их встречу как положено!".

– …мне нужен план действий как при активной обороне, так и проработка атакующих тактик. Всех жду в общем штабном зале к восемнадцати ноль ноль.

* * *

– Да, что же это такое, да, что ж творится, – причитал Доцент оббегая загнанную в ремонтный бокс машину, – Как такое возможно?!

Среди ремонтных ферм, неподвижно застывшая Милашка, предстала словно потрепанный, уставший и израненный зверь. Ходовые дуги обвисали броневыми листами, где собранными в гармошку глубокими бороздами от когтей, а где броне плиты искаженные высокой температурой застыли оплавленными каплями от росчерков касательных попаданий.

– Это еще, что, ты вон посмотри на Лохматого, – не весело усмехаясь, Косяк устало облокотившись под тенью переднего колеса, пытался унять дрожь с рук, – я вообще думал, что кабздец ему, потеряли кучерявого, а он дополз.

Выйдя из бокса, Доцент вернулся спустя пять минут. Побледневший техник подавлено молчал, вытирая в комбез испачканные в потекшем масле руки, молча схватился за терминал и стал набивать запрос на ремонтные материалы. Но терпения хватили буквально на пол списка, и не выдержав спросил:

– Косяк только без твоего вранья, скажи, что за напасть то такая?

– Даже врать не буду, – отозвался серьезным голосом Косяк, – когда они нас прижали на вершине, был спокоен как питон. Но вот когда на нас со всех сторон начали сыпаться эти мутированные тараканы. Доцент, не поверишь я едва не обдристался… Это была бойня, и если бы не "саранча" с комплексами, то хрен тут сидел бы.

Раздавшийся из глубины проема мат, оповестил об ожившем механике. Опираясь в поручни трапа, из машины выбирался Дыба. Стараясь не завалиться на предательски дрожавших ногах, механик кулем свалился рядом со стрелком. Жадно схватив протянутую литрушку, одним глотком осушил до дна прозрачную бутылку. Сжав в комок бумаги, выбросил в сторону захламленного участка бокса.

– Дыба я и до этого считал тебя асом, но за сегодня…, – начал улыбаться Косяк, – брат проси все, что хочешь, блин. Я думал, что с моим темпом стрельбы нам стоять как вкопанным. А ты еще и метался как зайчик попрыгайчик.

– Попрыгайчик это наш командир, – отозвался механик ожившим басом, – И как упрыгал-то на вызов Боцмана. Взъерошив зеленый гребень, Косяк понятливо ухмыльнулся. Черепа ветром сдуло как только они встали в бокс. Хотя так нестись явно не за пряниками, он бы не стал. Да и какие пряники когда такие потери. И хорошо, что Череп разбил машины на тройки и когда они отрывались по пустыни, выжимая из контуров последние капли энергии, командирская задумка сработала…

Черные корпуса "бешенных" шли в прорыв на острие колон вырывавшихся из окружения основных сил соединения. Врезайся в мешанину зеркальных тел, колесные машины сами тряслись от искрившего скрежета столкновений, но скорость и большая масса, позволила, где раскидать, а где совместными залпами прожечь широкую просеку в которую и устремились колонны техники отступающих.

Отставая от машин рвущихся на оперативный простор и несущих остатки капсул саранчи, "бешенные" отстали для прикрытие. Закружив в стремительных виражах и всполохах плазменных залпов, стягивали внимание быстро пришедших в себя тварей. Не давая набрать скорость тварям, то и дело желавших дотянуться до лакомой добычи, что подымала шлейфы в половину неба, закружили с тварями в жарком танце из песка и стали.

Чувствуя как количество атакующих бестий увеличивается, и на их "пяточек" уже стягиваются все те силы которые стояли в окружении Череп и дал команду на уход по хитрой схеме. По схеме которая выжала механиков до последней капли сил, а стрелков заставила заниматься акробатикой такого уровня, что Косяк до сих пор кривился как только нужно было поднять руки и не дай бог повернуть туловище.

Машины уходили тройками. Вздымая шлейфы красного песка, "бешенные" постоянно совершали маневры перестроения. И как только обжавшие с трех сторон зеркальные бестии, набрасывались на "отстающую" последнюю машину, две передних сбрасывали скорость и стряхивали прицельными залпами с впереди идущей машины увлеченно терзавших добычу тварей. Задумка была на грани фола. Можно было завязнуть в бое и потерять единственное преимущество – скорость. Но экипажи понимали, что только всем вместе и только слаженными действиями можно оторваться от настырных тварей, словно озверевших от сознания, что основная добыча упущена, а жалкие остатки злобно огрызаются, но уверенно отрываются от бестолково массовых атак зеркальных бестий…

Слушавший с отрытым ртом красочный рассказ Косяка, и с ленцой подаваемые поправки Дыбы, Доцент аж присел на краешек уборочного робота. Жалобно пискнув датчиком перегруза, стальная черепаха терпеливо замерла под весом человека. Уже другим взглядом окинув "раны" на теле Милашки, техник вздохнув, упрямо закусив губы, принялся терзать терминал в поисках нужного склада с новыми бронелистами, да и успел вставить маркер в разделе очереди за новыми энергконтурами.

– Вспомни его и оно всплывет, тьфу блин… – пытаясь пошутить Косяк сам почувствовал, что сказал не то, – Легок на помине.

От лифта шел командир, вернее летел словно подгоняемый каким-то ветром в спину. Сверкая мутными глазами, Череп всматривался в провалы пустых боксов с понурыми фигурами техников, словно побитые собаки терпеливо ждущих возвращения своих хозяев, серые комбинезоны хмуро подпирали так и не ожившие тестовые консоли. А ему еще техникам в глаза говорить, что их экипаж не вернулся из рейда, и, что их переводят обратно в подчинение Службу Обеспечения. Как объяснить людям почему он смог привести свой экипаж, а другие не смогли? Упрямо сжав губы, Череп ворвался в бокс с Милашкой. Видя подобравшегося Доцента усилено мучившего терминал, и друзей еще не отошедших от изнурительного боя, он вздохнув, произнес:

– Парни беремся за ежиков и приводим себя в чувство.

– Череп совесть имей, – опавшая веселость Косяка, подняла того на ноги и заставила возмутиться, – мы же едва на ногах стоим!

– Косяк я все понимаю…, но надо!

– Косяк прав, – вставляя свое мнение, Дыба не добро посматривал на командира. – С чего такая спешка?

Присаживаясь рядом с товарищами Череп поочередно посмотрел каждому в глаза. Вздохнул, вдруг разом опавшие плечи и без того не блиставшей атлетическим сложением фигуры еще больше ссутулились. – Парни вы сегодня сами все видели. Эти бестии словно термиты сметали все на своем пути. Впивались словно пиявки. А мы ничего и противопоставить не могли. Только, что придумали с хитрым маневром. Но Фиксы уже нет. Экипаж Дрына тоже не смог оторваться. И если мы сейчас ничего не изменим, то каждый раз будем кого-то терять. И терять из-за чего?, что парни не до конца умеют управляться с техникой или стрелки мажут залпы?! Я хочу все изменить…

Разом нахлынувшие воспоминания жестких сцен расправы "термитов" над замешкавшимися машинами, нагнали хмурые тучи на лица товарищей. Заиграв желваками, заскрипев зубами Дыба молча поднялся и зашаркал к люку. Спустя минут вернувшись кинул ребристую накладку Косяку, а свою со шлепком приложил к бычьей шеи.

– Песка и скипидара твоим термитам в задницу! – вскричал Косяк под зашипевшими инъекциями пневмошприцев. Зло растирая шею, разрядил в Черепа сердитый взгляд, – И, что ты нам предлагаешь делать?! В одиночку пойти и расчистить кратер от заразы?

– Вот, для того, что бы не идти в следующий раз в одиночку… Собирайтесь парни есть идея.

Оставив Доцента под ожившими манипуляторами снимавших первые поврежденные слои брони, троица устремилась в конец ангара. По ходу движения созывая сержантов, троица ворвалась в комнату совещаний и щелкая тумблерами проекторов, заняла места во главе стола.

Комната наполнялась наемниками. Вначале висевшее подавленное молчание, то и дело начало прерываться спором сержантов, что и как нужно было делать в "проклятом рейде". Вовлекая все больше и больше людей, спор накалялся от криков и едва не разгорелась драка от брошенных обвинений.

Хлопнув ладонью по столу Череп добился мгновенной тишины. Распылившееся сержанты расселись по своим местам, и смотрели на командира, вдруг жесткими взглядами начавшего терзать каждого сержанта.

– Я, что-то не пойму. Мы здесь собрались для того, что бы найти крайних?

Наемники, что разменяли уже по четвертому и пятому десятку, пристыжено опускали глаза, под взором молодого лейтенанта, только благодаря указаниям которого умудрились спасти свои экипажи.

– Хватит искать виноватых. А если уж совсем хочется свалить на кого-то свои ошибки, посмотрите внимательно на свои действия…

Достав носитель, воткнул в разъем проектора. Начавшаяся трансляция показывала запись с симуляции Милашки. На проекции разворачивалось мини сражение, где проекции всех машин соединения и их действия, маневры при столкновении с "термитами" были как на ладони. И спустя час активного разбора в которых Череп не стесняясь давал оценки действиям не командиров, а каждого члена экипажа, так вытряхнули сержантов, что большинство ветеранов сидели красные как раки, а вторая часть стыдилась поднять глаза…

– И в итоге я скажу следующие, – мрачные ветераны уже не зная, что ожидать в финале получасовой "порки", а тот разбор ошибок которые совершались экипажами, при подаче лейтенанта выглядел действительно как серьезные ляпы, – В первую очередь в этом виноват я сам. Потому, что за время командования так и не удалось подготовить экипажи к слаженному и маневренному бою в составе крыла…

Прозвучавшее признание вызвало недоуменные переглядывания. О чем говорит командир?

Молча просидевший Косяк, недоуменно посмотрев на Дыбу. Не найдя в глазах того ответа, уставился на командира удивленным взглядом.

– Череп ты чего это порешь? С какого перепуга твоя то? Дядьки сами обдрестались как могли и не могли…

– Вот именно Косяк, – Череп повернул к товарищу заострившееся лицо, суровый взгляд человека несущего ответственности за всех наемников в целом, придал голосу тяжесть кнута, – Вот именно, что сами. Теперь будут не сами. Я не хочу, что бы соединение теряло людей из-за того, что они, видите ли сами виноваты. Поэтому Косяк, на тебе подготовка стрелков, да в таком темпе и с таким результатом, что бы они как твои близнецы могли управляться с контурами и с боковушками., что бы любого из них посадив за стрелка, я не смог найти отличий!

– Командир ты представляешь как этого добиться? – спросил Дыба уже догадываясь какая роль был приготовлена ему.

– Представляю! – решительно отрезал Череп хлесткой фразой, обернувшись к механику, – Упорной работой до седьмого пота. Сон уреж до пяти часов в сутки. Из боксов невылазь. Заказывай у медиков ежей! Но, что бы каждый водитель мог с закрытыми глазами выписывать такие же пируэты, что и ты!

Поднялся несмелый ропот возражений. До этого молчавший Лохматый, хранил тишину весь разбор полетов. Даже когда его и похвалили за действие экипажа, Лохматый молчаливо кивнул, продолжая мрачно рассматривать запись боя. Но как только раздался ропот, прервал жестким окриком:

– А ну заткнулись господа наемники. Это вам не кабак. И если командир сказал, что надо учиться, то не надо тут строить из себя асов. Посмотрите на запись! То, что вытворяет экипаж командира вот где высший пилотаж, вот чему надо научиться!

– Череп без вирта тут не обойтись, – вставил Косяк, – Где взять столько комплектов?

– Этот вопрос беру на себя, – спокойно ответил Череп, – Думаю в столице нам не откажут. Комплектуху подбросят, – грустно усмехнувшись воспоминаниям, добавил, – а технология уже отработана. Думаю быстро справимся, главное людей готовьте.

Нахлынувшие воспоминания "беззаботного детства" вернули Косяку, тоску по Носороговскому экипажу. Загнав ее по глубже, Косяк усмехнулся коронной улыбкой:

– Ну, что же дядьки, теперь ваши задницы натрутся до кровавых мозолей. И я буду тем чирьем, что не даст вам сесть!