Текст книги "Сталь и песок. Тетралогия"

Автор книги: Игорь Мороз

сообщить о нарушении

Текущая страница: 10 (всего у книги 103 страниц)

– Ну ты хотя бы "на помыться-то" время дай, – прокричал Косяк, первым врываясь в кубрик. На ходу сбрасывая комбез, он запутался и упал в вовремя раскрывшиеся двери санузла.

– Нечего тебе плескаться, привыкай к тяготам и лишениям, – смеясь, проговорил Носорог, – один ветеран в кабаке как-то рассказывал нам, что самое желанное в рейде – это принимать вечный душ.

Приглашая всех в кубрик Дыба включил комбайн и заказал всем "кофе". Череп, рассадив гостей, ушел освобождать душ. Судя по донесшимся вскоре воплям, это ему удалось. Пофыркивающий Косяк вдыхая свежесть чистого комбеза, блаженно выдохнул.

– И куда ты нас поведешь? – предвкушено улыбаясь, Косяк растянулся на лежаке, и закину руки за голову, мечтательно поинтересовался:

– Как куда?! К тете Вале, естественно, – иронично изумился Носорог.

– Ох твое… – пораженный ответом Косяк свалился на пол, и даже ушибленный локоть не стер восторга на его обалдевшем лице, – …в люксы?! Ну, парни, вы круты!

– Ну так… – польщенный Носорог оглядел свой экипаж подмигнул Косяку. – Как и договаривались, все по высшему разряду, напоють, умоють и спатьки под сказку уложат, а, чтобы тебе не страшно было, их там сразу несколько будет, сказочниц-то.

– Ну… – протянул Дыба, потянувшись до хруста в костях, – звучит заманчиво.

Резко встав, он пошел в душ и битва за чистоту повторилась.

Зябко содрогнувшись, Череп торопливо застегнул лямку комбеза, и натянул поверх куртку. На новость, оглашенную воплями Косяка, он отреагировал скептической улыбкой. Снисходительно смотря на Косяка, произнес:

– Вот нет, чтобы, например, пойти куда-нибудь в культурное место, набраться чего-то нового. Хотя бы сходить на трансляцию театральной постановки. А вы все по кабакам, да по девкам…

– Ну… у нас все случай решает, – пристыжено шаркая ногой, прокашлялся Слепень.

– Какой?! – укоризненно возмутился Череп, с интересом разглядывая Слепня, как невиданную зверушку.

– Ну мы это… как его, – заерзав на койке, начал оправдываться Слепень, не находя выхода, спасительно глянул на Туза.

– …, а мы жетон бросаем, – помогая товарищу, пробасил Туз, – если контактами вверх упадет, то в кабак идем, а если эмблема выпадет, то тогда к девкам.

– Ну, а когда…

– А вот если… – перебивая, Туз ехидно подмигнул, – …в воздухе зависнет, ну это святое дело – в театру идем.

Пританцовывающий от нетерпения Косяк протирал дыры в ковролине, дожидаясь пока Дыба соизволит освежиться. Поминутно заглядывая в душ, дергал "мучителя", выспрашивая, когда же тот обмоет свое "тельце" и они смогут наконец-то пойти на встречу самой сказочной ночи в жизни.

Наконец-то дождавшись финальных пофыркиваний, Косяк рванул в коридор, строго наказав Черепу подгонять Дыбу пинками, и, чтобы тот не вздумал душиться своим любимым одеколоном. На ходу сочинив гипотезу о факте исчезновения из кубрика тараканов.

Вся компания собралась у лифта и веселой ватагой поднялась на общественный уровень. Оглашая громким смехом туннели и распугивая прохожих своим бесшабашным весельем, курсанты делились впечатлениями от прошедших учений, о грядущем ускоренном выпуске да и тонкостях вкуса пива в кабачках. Ну и как всегда делясь небывалыми впечатлениями о встрече с потрясающими "искусницами", о которых знают только они.

Отсмеявшись, до боли в щеках, пытаясь задать серьезный вопрос, Носорог глубоко вздохнул, и на выдохе спросил:

– Слушай, Череп, а чего это к вам командир Шершней-то в гости заглянул?

Не участвующий в дискуссиях о пиве и девках Череп оживился.

– Да так. Когда они нас в мышеловку загнали, он начал выступать, что, мол, мы уже все, проиграли, и пора сдаваться. Вот, чтобы представить убедительные доказательства, мы его и пригласили посмотреть, что да как.

– Дядька-то ниче оказался. Вначале, конечно, гоношился, а потом онемел от нашей системы, – гордо вставил Косяк, пытаясь на себе показать, как все выглядело со стороны, продолжил: – мы его откачивали с полчаса. Пока он, наигравшись с виртуальным прицеливанием, с непривычки сшибал все углы. А когда ему Череп растолковал все по науке, тот еще извинился, что был не прав.

– Теперь понятно, чего результаты учений так и не объявили, – задумчиво чеша репу, проговорил Туз, тыкнув локтем в бок своего командира, непринужденно продолжил: – ну и какой же ваш результат, сколько голов будете клепать на броню?

– Нам не разрешили этого делать, – расстроено проговорил Косяк, чуть ли не утирая слезу, – сказали, что нескромно, а я уже такие чудненькие бляшки настругал – восемь "бубей", тройку "крестов" и пятерку "червей".

– Мать моя женщина… – пораженно выдохнул Слепень, хлопнул о колени, заставил нервно обернуться вздрогнувших пешеходов, – это же… да я столько на симуляторе с тупым компом даже… не выбиваю – это восемь тяжелых, трое средних и пять "рысенышей".

Носорог внимательно вслушивалась в рассказ, глазами перебегал с одного на другого, как бы сортируя вранье от правды, серьезным тоном спросил:

– Слушайте, а из-за чего у вас такая высокая эффективность попаданий?

– Ну, во-первых, – наставительно накачал Косяк, состроив рожу открывающего истину мудреца, перешел на полушепот: – …нужно сконцентрироваться, так сильно, сильно, чтобы в глазах потемнело… главное только не обделаться…

– Да и иди ты, – надулся Носорог, – я серьезно спрашиваю…

Гордо похлопав Косяка по плечу, Череп сказал:

– Дай-ка я попробую рассказать.

И пустившись в рассказы об уникальности системы, когда человек уже видит сразу все показания, сигнал действовать сразу поступает на гашетки орудий, за счет этого уже выигрывается куча времени, а добавить сюда очищенное от визуальных помех пространство да и еще приплюсовать виртуальный интерфейс – получается колоссальный выигрыш.

Старательно морща лоб, Носорог следил за мыслью. Внимательно выслушав Черепа, задал вопрос, от которого вся "семерка" замерла в ожидании:

– Слушай, Череп. Это, конечно, звучит красиво, но как это все в петельках выглядит? Можно ли сделать подобное на других машинах?

– Да можно. Почему же нет, – пожав плечами, ответил Череп. А догадавшись о смысле расспросов, хитро подмигнул: – только нужно будет выложиться на комплектующие, которых на складах нет по определению.

– Да не вопрос, – оживился Носорог, – сам подумай, зачем мертвому наемнику деньги? Вот только… ну ты сам понимаешь… короче, сами-то мы не сможем ее наладить. Поможете?

Под вопросительным взором Черепа Дыба пожал плечами, а Косяк неожиданно коротко ответил утвердительным кивком.

Череп, разряжая нависшее напряжение, произнес:

– Ну чего, до выпуска успеем. Готовьте, парни, деньги. Только вот, что нужно будет прикупить…

Закончил перечень необходимого Череп в только полуосвещенном тупичке. Единственное ярко освещенное место было занято массивными дверьми со скучающим охранником. Бритый вышибала, под стать Дыбе, заполнял тишину скрипом ручного экспандера. Встретив компанию спокойным взглядом, снизив амплитуду движения челюстных жерновов, выплюнул пастилку.

– Слушаю вас, господа, – закрывая собой вожделенную дверь, вышибала нависал над курсантами непреодолимой скалой.

– У нас забронировано. – пытаясь так же пробасить, Носорог, поднимаясь, пытался обойти массивную тушу.

– Минуту. Назовите имя, на которой производилось бронирование, – ловким движением нырнув за пазуху, выудил последний писк моды в сфере портативных устройств связи.

– Я не понял, служивый, у вас, что здесь – центральное хранилище девственниц, что ли? – выбрался из-за товарищей Косяк. – Ну так давай не тяни, я уже изголодался ужас как. Ща буду бросаться на все, что шевелится.

– Не так быстро, – оставаясь в той же позе, проговорил охранник, слегка потеплевшим голосом добавил: – так положено.

– Положено, наложено… – ерничая, проворчал Косяк, – прямо как будто на прием к президенту идешь.

Попискивающий терминал, потерявшись в массивных лапах охранника, легким свечением выдавал, что проверяется информация по прибывшим. Охранник, слегка расслабившись после мелодичного сигнала, перевел взор и спросил:

– Что, в первый раз у нас? – при повторной трели охранник улыбнулся глазами, пробасил: – все в порядке. Проходите, вас встретят.

Дверь плавно открылась, в лица ударило приятной прохладой. Проходя под взорами телекамер по предбаннику, даже Косяк притих, с блаженной улыбкой закатив глаза, шумно вдыхал щекотный аромат затемненного коридора. Открывшаяся вторая дверь окатила вошедшую компанию сладким запахом дорогих женских ароматов и приглушенной музыкой.

– О… – пораженно просипел Косяк, чуть ли не руками загребая густой воздух, – …вот, вот куда я стремился всю жизнь! Какие ароматы… здесь пахнет чудом. Женщиной, нет женщинами…

– Можно подумать, ты никогда их не нюхал… – пробасил Дыба по хозяйски разваливаясь в глубоком кресле, но при этом старался не наследить на ковре, покрывающем всю гостиную стелющимся, как трава, ворсом.

– Ты не понимаешь, Дыба… – плюхаясь рядом, горячо сказал Косяк, горящим взором поедая стены с художественными голографиями девушек.

Проходя на соседний диван, Череп поражался такому размаху и расточительству хозяев гостиной:

– Да тут одна система очистки воздуха бешеных денег стоит, – близоруко рассматривая голографии, – …мда, и оборудование не ширпотреб, четкость – как живые.

Довольный Носорог дополнял освещение гордой улыбкой, приятно грея польщенное самолюбие потрясенными взорами Косяка:

– Ну, что, нравиться?

– А чего нравиться? Вместо девочек ты или Слепень будете? – ехидно-испуганно поддел Косяк.

Не прерываясь, рассматривал искусно сделанную голограмму древнего замка, на стене которого красовалась полуобнаженная девушка. Ореол развевающихся на ветру волос купался в заходящих лучах заката. Падающий на спину свет накладывал загадочные полутени. Играющие на ветерке волосы пытались скрыть от сумерек наполненные внутренним светом глаза, – зовущие, влекущие в омут страсти.

– Зачем же… – проворковал мягкий грудной голос.

Вырванный из очарования картины Косяк дернулся, как охотничья борзая на рожок.

Шикарная дама бальзаковского возраста, в обтягивающем бархате, проплыла по комнате, дополняя аромат гостиной еще букетом собственных запахов свежести. Изящно присаживаясь на кресло, хлопком притушила освещение голограмм до угадывающихся контуров. Одарив компанию взглядом карих глаз, лукаво улыбаясь и произнесла:

– Зачем же ваш друг будет заниматься тем, что мои девочки сделают намного лучше…

Прозвучавшая ирония свершила невероятное – Косяк покраснел. Хлопая глазами, Череп уставился на умолкшего больше чем на полминуты друга, проговорил:

– Извините, что вас прерываю, научите меня так же закрывать ему рот и заставлять краснеть.

Раздавшийся смех, переливаясь, заполнил всю комнату своей искренностью.

– Боюсь, у вас это не получится, – проговорила дама, отточенным движением убирая упавший локон коньячного цвета. – Для этого вам нужно стать женщиной.

Череп в отрицающем жесте поднял руки – вопрос снят. Окинув притихшую компанию изучающим взором, женщина произнесла:

– Ну, что же, давайте знакомиться. Меня зовут Валентина, я владелица этого салона.

Выслушав прозвища курсантов, пряча легкую улыбку в уголках чувственных губ, Валентина поднялась и произнесла:

– Прошу вас в зал для отдыха. Там вас ожидают девушки. А на деловую часть разговора останется господин… Носорог.

Открыв глаза, Дыба лежал не двигаясь. Рассматривая мерцание звездного неба, пытался понять, где он находится. Разобравшись с потолочной голограммой, сортировал вчерашние воспоминания. Изгоняя приятную истому, разбившую параличом тело, пытался подняться. Ощутив на руке мягкий шелк чудной головки, стал аккуратней нащупывать край царского ложа. Своими поисками старался не разбудить девушку; так и не найдя края, решил перекатами докувыркаться до него. На четвертом обороте все-таки нашел край, ознаменовав открытие грохотом упавшего тела.

Надвинувшаяся тень, защекотав кончиками волос, привела Дыбу в чувство:

– А ты так всегда просыпаешься? – рассмеялась тень.

Вытаскивая из-под спины уцелевшую чудом бутылку, Дыба открыл глаза. Улыбнувшись карему взору, ответил:

– Да вот думал, может шампасику…

– Ну, вы проглоты… – засмеявшись, ответила девушка. Приподнявшись на локтях, с интересом рассматривала раскинувшегося на полу джентльмена.

Примостившись рядом с девушкой, не нашел бокалов и, по-простецки откупорив бутылку, предложил:

– Буш?

– Бр-р-р, я и так вчера набралась… Тетка с зарплаты вычтет, – содрогнувшись прелестями, девушка юркнула под атласное одеяло. Укутавшись с головой, блеснула из-под одеяла глазами.

– А ты… Буш…?

– Бррр… – подражая интонации девушки, делано содрогнулся Дыба. Парой глотков осушив с полбутылки, в ответ пробасил: – Я и так себя не ощущаю… ниже пояса.

Резко поднявшись, вытянулся до хруста в позвонках. Под взглядом, полным истомы, поигрывая шарами мускулов, побрел в душ.

Обдав себя холодной водой, Дыба пытался припомнить вчерашний вечер. Все начиналось красиво. Девушки танцевали, сменяя друг друга на помосте, спускались в зал, угощали напитками, мило беседовали.

А потом как всегда. Косяк расхрабрился третей бутылкой настоящего земного шампанского и начал куролесить. Отбросив бокалы, начал пить из горла, заказывая все новые бутылки, отхлебывал из горла от силы два глотка, устраивал танцующим девушкам "душ из шампанского". Отчего Носорога вначале просто перекосило, а после попытки урезонить как-нибудь Косяка, плюнул и начал сам с удовольствием участвовать в шампанских процедурах…

Дыба пытался ледяными струями привести воспоминания в порядок, а ловились только обрывочные картинки. Отчетливо вспоминались только моменты до второго ящика шампанского, а вот дальше…

Узнав, что девушки не пьют, все возмутились. И все-таки как-то умудрились напоить и девушек. После чего к бесшабашному веселью и плоским шуткам Косяка еще добавился размах набравшихся по самые женские бровки.

Решив восстановить справедливость, компания сменила девушек на помосте. И гордо демонстрируя казенное белье, уже начались мужские танцы страсти и стриптизы. На этом воспоминания заканчивались, дальше были только образы: то резко приблизившийся ковер, то брызги хрустальных бокалов, то нежный и теплый салат, с разъедающим глаза соусом.

Со словами: "что было, то было…", бодрячком выскочив из душа, Дыба начал одеваться. Чувствуя спиной взгляд, стойко продолжал перебирать вещи, выпутывая свой комбез из замысловатых одеяний девушки, пробормотал:

– Хватит уже… дырку просмотришь.

– Ну, если нельзя, то хоть бы насмотрюсь, – прозвучавший голос, прорвав плотину самообладания, горячо застучал в висках.

Закончив одеваться, Дыба убрал с лица прорывающееся желание, обернулся к ложу. Капризно надутые губки, невзначай оголенное чудной формы бедро и лукавый огонек глаз.

Посмотрев, друг другу в глаза, рассмеялись. Дыба ощутил на губах вкус помады, поправил девушке растрепавшиеся локоны, сказал:

– Спасибо за вечер. Пойду своих орлов искать.

– Удачи тебе, солдатик. Спасибо тебе за испорченный наряд, – прошептала девушка, затаив дыхание, лукаво улыбнулась: – может быть еще останешься? Время есть.

– Нее, – протянул Дыба, внутренне чураясь, пытался распрямиться. – Потом придется в трусы лед подкладывать. Нет уж. Норма.

Рассмеявшись, нежно хлопнул по бедру взвизгнувшую девушку. Выходя, услышал еле слышный вздох.

Проходя по коридору, удивлялся как, он в такую даль еще мог пробраться во вчерашнем состоянии. Добравшись в гостиную, обнаружил дремлющего в гордом одиночестве Черепа. По побелевшим костяшкам пальцев, обхватившим голову, Дыба понял, что Череп ему не помощник.

Подсев к товарищу, попытался узнать, где искать остальных. Услышав несвязанное бормотание с четко выраженными местоимениями, откинулся на спину. Блаженно закрыв глаза, расслабился, ожидая самостоятельного развития событий.

По одному курсанты наполняли гостиную охающими звуками, добавляя в изысканный пряный аромат мощный "выхлоп" вчерашнего шампанского. Развалившаяся на всех диванах компания, вылакав всю жидкость в расставленных охладительных сифонах, выжрав запас шершавых капсул, потихоньку оживала. Наполнив комнату нарастающим говором, содрогала стены взрывами дружного хохота. Не хватало только одного человека.

Нахмурив брови, Дыба спросил:

– А где Косяк?

– А он еще в номере. Просил его не беспокоить до следующего месяца, – между рассказами бородатых анекдотов выпалил Туз.

Узнав о бассейне, Дыба тяжело поднялся. Обречено шаркая ногами, поплелся по лабиринту коридоров. Проходя мимо охранников, уточнял дорогу к бассейну.

Подойдя к стеклянной двери, Дыба удивленно хмыкнул. Плавно разъехавшиеся створки вывалили клубы косматого пара, обдавшего лицо горячей влажностью и закрывшего видимость. Дыба тихо ругнулся, вспугнув своим "тихим шепотом" дремлющего банщика.

Вопрошающе посмотрев на деда, спросил:

– Слушай отец, мне нужен курсант, – дополняя вопрос жестами, расправлял плечами прилипающий комбез. – Такой вот небольшой… С красненьким гребешком.

– А, этот… – ожил седой дядька. Улыбаясь, покручивая ус, продолжил:

– …иди прямо, шестой люкс справа, ну там это… увидишь… или услышишь.

Цокая ботинками по мраморному полу, Дыба отсчитывал прямоугольники светлого пара. Добравшись, шепотом пересчитав, сбиваясь, заново пересчитал световые пятна. Прислонившись, ощутив ухом прохладу стекла, замер, пытаясь уловить знакомый голос. Шум воды не давал разобраться в происходящем, плюнув на неловкость ситуации, Дыба нащупал входную панель.

После полуосвещенного коридора в прикрытые глаза вломились яркие цвета. Лучи светильников, пробиваясь сквозь потолочные заросли тропической ботвы, слепили контрастностью.

Насыщаясь красками, свет переламывался в клубах пара, накладывая на отделанные под лес стены причудливые движения и тени. Сквозь клубящийся пар мутными бликами просматривалась огромная чаша, занимающая почти всю площадь комнаты.

Неподвижно замершая фигура, угадывалась по выбритому затылку. Тихий шелест переливающейся где-то за паром воды иногда перекрывался шумными то ли вдохами, то ли выдохами.

– Косяк… – старательно вглядываясь в неподвижно свисающие руки, прошептал Дыба.

– Косяк… – выдержав паузу, Дыба уже настойчивей пробасил вопрос, – ты че, спишь, что ли?

– Тсс… Рыбка… моя, – тихо охнув, прошипел Косяк, грозно показывая напряженно сжатый кулак.

– Какая хоть рыба? – раздражаясь, прошептал Дыба с интересом пытаясь рассмотреть, что там, в клубах творится.

Проснувшийся азарт заядлого рыбака заставил Дыбу окаменеть в напряженной позе. Ничего не рассмотрев, решил настойчиво посоветовать непутевому дитю города:

– Ты ее потихоньку подсекай, подсекай… Ну, что, клюет?

– Не… ласкает…

И тут раздался возмущенный женский голос:

– Слушайте… рыбаки вашу мать…

Появившаяся из клубов чаши девушка, хлестнула "рыбаков" яростным взглядом, нервно выбралась на мрамор. Устало массируя скулы, возмущенно зашлепала мокрыми ногами по полу. Резко обернувшись в дверях, обожгла нагой красотой опешившего Дыбу.

– Все!.. Время вышло еще двадцать минут назад…, так, что со своими поплавками – разбирайтесь сами.

Звук сомкнувшихся дверей раздался как контрольный выстрел. Тихо завывая, Косяк вскочил, разбрызгивая струи воды, повис на Дыбе схватившись за грудки.

– Дыба…, – прошипел сквозь зубы Косяк, – ты… ты…

Не находя слов, пошипел чуть не расплакавшись:

– Ну, чего тебе надо было?! Я же тебе показывал, – не мешай! И вообще, какого хрена ты приперся?!

– Ну, а че я… – виновато потупился Дыба, проклиная себя за такой конфуз, виновато пожав плечами стряхнул Косяка на пол, – …ну ты сам же… рыбка… рыбка.

– Дыба я тебя когда-нибудь… пристрелю, – горько рассмеявшись Косяк присел на край чаши.

Рассматривая понурую фигуру Дыбы – виноватые глаза, как у нашкодившего щенка, не выдержал и начиная заливаться истерическим смехом, продолжал:

– Ну ты даешь… Мы пришли в самый фешенебельный публичный дом… и для чего? Рыбки половить!

Одевшись, Косяк окинул комнату прощальным взглядом и бодро хлопнув Дыбу по плечу, проговорил:

– Пошли уж, рыбак. Видно не судьба мне.

Дыба виновато глянул в глаза, увидев прощение, улыбнулся на радостях, ободряюще хлопнув друга по спине. Закашлявшийся Косяк долго пытался восстановить дыхание, разогнувшись, укоряюще посмотрел на великана:

– Мало того, что чуть импотентом не сделал, так еще и легкие выбиваешь… Эх, Дыба, страшное ты оружие, вместо Милашки можно засылать к врагам.

– Да ладно, чего ты… я же не со зла, а так, по-дружески. А то, что здесь получилось… ерунда, верну должок.

– Нет, Дыба… не надо! – скорчив гримасу дикой паники, Косяк вжался в стену. – Я ведь, только девушек люблю… – затем, прищурившись, деланно сочувствуя, закачал головой: – Но хотя… если ты настаиваешь, то чего для друга не сделаешь…

– Ах ты пугало, да я тебя сейчас…

Дыба повернулся, но застав лишь легкий сквознячок, увидел мелькнувший за поворотом гребень. Оставляя на шикарном паласе глубокие вмятины, механик, грузно переваливаясь, двинулся к компании, по ходу зарекаясь ходить за Косяком по публичным домам.

– Корпус! Раааааавнясь! Смирно! Равнение на середину!

Под сводами естественной пещеры, вдобавок расширенной горным оборудованием до вместимости ангара корпуса, взлетел эхом натуженный крик Ряхлова, а следом и строевой шаг. Четкая дробь шагов о бетон разлеталась по ангару, встречаясь с грубо обработанными сводами, эхо запоздало возвращалось. И, сталкиваясь с новыми звуками эха, превращало чеканную дробь шагов в выступление барабанщика с оттоптанным стадом слонов слухом.

Весь Учебный Корпус, алея комбезами с парадным блеском нашивок, выстроился рядом с колесными гигантами. Радуя глаз четко вымеренными промежутками, муравьиные фигуры экипажей не смотрелись лишними.

Экипажи пытались услышать слова капитана бодро рапортующему Командующему Механизированного Корпуса. Хотя тишина давила на уши отсутствием любого намека на шум, до курсантов долетали только отдельные фразы торжественного рапорта Ряхлова. Но, как положено по Уставу, все напряженно вслушивались, когда же закончится рапорт и боялись проспать приветствие, вымученное долгими тренировками, вдобавок с муторной подготовкой машин к выпускному параду.

– Слушай, Череп, вы там хоть как-то дайте знать, когда здоровкаться нужно, – прошептал Косяк, скучающим взором окинув соседей, – а то из-за Дыбы и дыхнуть нечем.

– А ты не дыши, а ухи разуй, – не поворачивая головы, прошептал Дыба.

Соседний "Медведь" блестел свежевыкрашенными боками и здорово бил в нос краской. Милашка "пахла" уже меньше, то свежий запах только, что покрашенного "косолапого" добивал восприятие реальности зверской дозой вони.

Косяк недовольно загнусавил:

– Слушай, а чем они покрасили своего "косолапого"? И вообще, зачем накрашивать машины, если одна поездка по барханам – и она слезет, как кожура банана?

И сам же отвечая на свой вопрос, пробрюзжал:

– Ну да, ну да, как же я забыл. Умом ты можешь не блистать, а броней блестеть обязан…

– А, что ты предлагаешь? На параде красоваться разводами смазки и пятнами замененных сегментов? – ехидно спросил Дыба.

– Ну почему же, можно было вообще без танков. Покучковались, все перетерли, значочки получили – и все в кабак, – мечтательно закатив глаза, улыбаясь увиденной картинке, пролепетал Косяк, – Так нет, нужно замордовать тренировками… У меня уже от "раз два три" ноги сами рвутся по чему-нибудь потопать. Делай раз, делай два, тьфу – садисты.

– Тебе, что-нибудь говорит слово "традиция"? – возмутившись таким подходом, Дыба зло зашипел и наполнил голос торжественностью: – это все-таки событие, поворотное в твоей жизни. Выпуск он всего же раз бывает. И личное оружие и эмблема. Все должно быть так, чтобы ты вспоминал и у тебя слезы на глаза наворачивались.

– А ты все "покучкуемся, перетрем, да в кабак", – передразнил Дыба, возмущенно фыркнул замер воплощением Милашки в человечьем обличье.

– Ой, можно подумать, событие века. Продефилируем перед стариком пару раз, порадуем его разукрашенными тарантайками. Расскажет нам пару воспоминаний, да и отвалит. А нас будут раскупать как рабов каких то.

– Косяк я тебя придушу, не порть мне день, – ровный голос Дыбы еле сдерживался от желания накостылять пошляку.

Косяк хотя и замолчал, но на лице его было написано, какой диагноз он поставил Дыбе. Вздохнув начал поправлять комбез, ругая кучу всяких "побрякушек", все-таки их потер, украдкой доводя до колючего блеска. Проверяя положение берета, услышал мощный вдох сотни легких, подстроившись к общему ритму, до боли в легких выкрикнул приветствие. Приготовившись нырнуть в кабину, замер в ожидании команды…

Оглядев величественный строй, Командующий отошел к свите. Поднявшись на лифте на собранную смотровую площадку замер перед пультом, дожидаясь, пока Ряхлов усядется в свою машину. Выстроившаяся чуть позади свита почтительно замерла, ожидая начала парада.

По внутренней связи полетели команды. Одновременно запустившиеся установки сотрясли ангар мощным гулом. Оторвавшееся эхо забилось под сводами и не найдя выхода, упало вниз, наполнив ангар мелкой дрожью стальных балок.

Затихнувшая дрожь сменилась шелестом синхронного разворота сорока машин. Легко тронувшаяся первая пара, проезжая мимо смотровой площадки, в синхронном салютном повороте вскинула стволы.

Приняв мини-парад, Командующий, ушел с помоста освободив место свите для рутинной работы. Вызывая экипажи на помост, торопливо вручали им первые звания рядовых, а командирам звания сержантов.

Поднявшийся на площадку, где техники расставляли столы, экипаж попал под уже усталый взгляд молодого лейтенанта. Молча, выслушав сбивчивый доклад Черепа, указал номер столика. За столом сидел лысеющий майор, торопливо набивающий данные на терминале, нахмуренно сверяясь с парившией над столом проекцией.

– Мой майор, Тринадцатый экипаж Восточного крыла Учебного Корпуса, для получения очередного звания прибыл. Старший экипажа курсант Черепков, – постарался бодро отрапортовать Череп, немного нервничая, краем глаза охватывал суету за соседними столами.

– Вольно, экипаж, – не удостоив взглядом, бросил майор.

Резко отодвинувшись на кресле, опираясь на стол, поднялся. И не выходя из-за стола, устало произнес осточертевшую фразу:

– Экипаж, вам присваивается звание рядовых. Вашему Старшему экипажа – сержант, – прервавшись, бросил взгляд на терминал.

От едва заметного легкого удивления, мелькнувшего на лице майора, у Черепа недобро кольнуло в груди.

– Вы направляетесь на заставу "Южную". Убытие сегодня, вместе с караваном. В 18.00 вас будут ждать у вторых шлюзовых, представитесь старшему охранения. Вопросы? – выждав секундную паузу, осмотрел экипаж, затем повернулся к переносному сейфу.

Сбитый с толку быстрым выпуском, Дыба выглядел как побитая собака. Растерянно моргая, пытался понять, куда же делась обещанная торжественность, величие и куча эмоций. Ведь по рекламным роликам, да и по всем фильмам, выпуск – это было событие наравне с появлением долгожданного ребенка. А тут такое.

Ухмыляющийся Косяк, ехидно глянул на Дыбу, пырнул локтем:

– Ну, что? Событие, торжественность, традиции… Получил?

Возившийся с сейфом майор обернулся и, зацепив глаза Косяка, сказал:

– Выпуск и должен был быть великим событием. Но осложнившаяся обстановка требует хоть какого-то пополнения. Мы не рассчитывали на массированные атаки. На заставах исправных машин всего лишь на 45 процентов. Границы территории на восточном и южном направлении сузились почти до стен застав. Поэтому и было принято решение усилить заставы вашим корпусом, – наполненная горечью речь, остудила веселое настроение Косяка.

– Неужели все так плохо? – осипшим голосом спросил Череп.

Раздумывая над ответом, майор колебался, рассказывать, что ждет этих мальчишек или нет. Затем отбросив все инструкции, сел за стол. Массируя ладонями лицо, проговорил:

– Да, парни, все плохо. Нас жмут арабы. Участились потери караванов и на смежных с амерекосами территориях. Да и китайцы постоянно нападают на конвои. У нас такие потери, что если мы ни чего не придумаем, то о Наемном Батальоне скоро можно забыть.

Переваривая услышанное, экипаж хмуро задумался. По "Новостям" вообще никаких сообщений не было, все радужно и замечательно, а тут узнаешь такое.

– Ну, а как же Земля?, что они-то делают, они знают, что происходит? – взволнованно шмыгнув носом, спросил Косяк.

– Уже знают. Рапорта отправлены. Но пока реакции никакой, да и корпорация помалкивает, только вычитает стоимость потерянных караванов из оплаты Батальону.

Рассматривая набычившиеся лица курсантов, вернее, уже полноценных наемников, майор откинулся на спинку. Затем, повернувшись, вытащил из сейфа три черных шкатулки с заблестевшими эмблемами Наемного Батальона.

На черном фоне красовалась голова пса с оскаленной пастью. Сверкая рельефными контурами, переливалась золочеными бликами.

Бережно разложив их на столе, майор оторвал взгляд от эмблем, сглотнув, проговорил:

– Ну, что, парни, не передумали? Еще есть время.

Вскинувшись как от пощечины, Дыба уперся взглядом. Майор зябко передернул плечами, понял, что не прав. Отвел глаза, стыдясь неловкого вопроса, положил на край стола пленки с текстом контрактов и потеплевшим голосом проговорил:

– Ну тогда, парни, добро пожаловать в ряды Наемного Батальона.

Каждый подошел, зафиксировав подпись нажатием вживленного чипа, разобрали свои шкатулки. Замирая по стойке смирно, ожидали продолжения. Поднявшись, майор вытянулся, отсалютовав, еще раз оглядел парней, торжественно произнес:

– Парни, поздравляю Вас с подписанием полноценного контракта. С этого момента вы становитесь Наемниками Русского Батальона. И надеюсь, вы не посрамите этого звания. Желаю вам удачи в это нелегкое время.

Выйдя из-за стола, горячо пожал каждому руку. Подбадривая веселыми, по мнению штабистов, шуточками, проводил экипаж к подъемнику.

– Слушай, Череп, а чего это он такой радостный стал-то? – задумчиво морща лоб, Косяк пытался разобраться в поведении майора.

– А я откуда знаю, – пытаясь все разложить по полочкам Череп, сам терялся в догадках, – скорее всего, думал, что мы откажемся… кстати, Дыба, а, что там с заставой Южной?

– Что, что, – проворчал расстроенный несостоявшимся "праздником" Дыба, засунул руки в карманы и стал пинать найденную гайку, – все как обычно, состав – штатный: танковый корпус, два пехотных, да и летунов малек.

– А че он спрашивал, типа мы откажемся или нет, а, что – можно было? – пытаясь отвлечь Дыбу от гайки, Косяк повис на руке. Искря подошвами, добился только слов, что нужно устав читать, а не испытывать новый метод учебы путем диффузии во время сна на оном.