Текст книги "Пятая женщина"

Автор книги: Хеннинг Манкелль

сообщить о нарушении

Текущая страница: 24 (всего у книги 36 страниц)

26

Когда они вышли из дома на Сириусгатан, шел дождь. Они остановились у машины Валландера. Валландер был обеспокоен и торопился.

– Думаю, мне ни разу не приходилось видеть, чтобы женщина, только что потерявшая мужа, так легко отнеслась к известию о его смерти, – заметил Бирк с неприязнью в голосе.

– Зато тут есть за что уцепиться, – ответил Валландер.

Он не стал утруждать себя объяснениями. Вместо этого он постарался продумать наперед следующие несколько часов. Не оставлявшее его чувство нехватки времени сейчас только усилилось.

– Надо просмотреть его вещи дома и в университете, – сказал он. – Это вы, конечно же, сделаете сами. Но мне бы очень хотелось, чтобы присутствовал кто-то из Истада. Мы пока не знаем, что ищем. Но может оказаться, что так мы быстрее обнаружим что-нибудь важное.

Бирк кивнул.

– Ты сам не останешься?

– Нет. Я попрошу приехать Мартинсона и Сведберга, скажу, чтобы выезжали немедленно.

Валландер достал из машины мобильный телефон и набрал номер истадского полицейского управления. Его соединили с Мартинсоном. Валландер коротко объяснил суть дела. Мартинсон пообещал тут же выехать. В полиции Лунда Валландер велел ему найти Бирка.

– Я бы остался, – сказал Валландер. – Но я должен вернуться к двум первым убийствам. У меня есть подозрение, что в них уже содержится разгадка смерти Блумберга. Только мы ее пока не заметили. Это ключ ко всем трем убийствам. Такое ощущение, что мы заблудились в пещерном лабиринте.

– Надеюсь, жертв больше не будет, – сказал Бирк. – Хватит уже и этих.

Они попрощались. Валландер поехал в Истад. Иногда с порывами ветра приносило дождь. Когда он проезжал «Стуруп», на посадку шел самолет. Валландер вел машину и заново, неизвестно, в который уже раз, обдумывал все случившееся. Он решил также, что́ будет делать по возвращении в участок.

Когда он припарковывал машину, было без пятнадцати шесть. В приемной он остановился спросить у Эббы, на месте ли Анн-Бритт Хёглунд.

– Они с Хансоном вернулись час назад.

Валландер поспешил дальше. Анн-Бритт Хёглунд он нашел в ее кабинете. Она разговаривала по телефону. Валландер сделал ей знак, чтобы она спокойно договорила, и вышел в коридор. Услышав, что она повесила трубку, он сразу же вошел обратно.

– Пойдем ко мне, – сказал он. – Нам нужно еще раз во всем как следует разобраться.

– Мне что-нибудь захватить с собой? – указала она на разбросанные на столе бумаги и папки.

– Думаю, не стоит. В крайнем случае, принесешь их потом.

Она пошла за ним. Валландер позвонил на коммутатор и попросил его не беспокоить, но не сказал, как долго будет занят. Им предстоял важный разговор, и не имело значения, сколько времени он займет.

– Помнишь, я просил тебя подумать обо всем и поискать доказательства женской версии, – начал он.

– Я это сделала, – ответила Анн-Бритт.

– Мы должны заново просмотреть весь материал, – продолжил Валландер. – Этим мы и займемся. Я уверен, что где-то есть лазейка. Только мы ее пока не увидели. Мы много раз проходили мимо нее. Она там была всегда, но мы смотрели в другую сторону. Сейчас я совершенно уверен, что в преступлениях замешана женщина.

– Почему?

Валландер рассказал о разговоре с Кристиной Блумберг. О том, как она сорвала с себя блузку и показала шрамы.

– Ты говоришь о женщине, которую избивали, – заметила Анн-Бритт Хёглунд. – А не о женщине, которая убивает.

– Возможно, это одно и то же, – ответил Валландер. – А если нет, то я должен быть абсолютно в этом уверен.

– С чего начнем?

– С начала. Как в сказке. Сперва кто-то вырыл яму и подготовил для Хольгера Эриксона могилу с кольями в Лёдинге. Представь, что это женщина. Что ты видишь?

– Ничего невозможного тут, разумеется, нет. Женщине такое вполне по силам.

– Почему она избрала именно этот способ?

– Потому что должно казаться, что это сделал мужчина.

Валландер долго размышлял над ее словами, прежде чем продолжить.

– Значит, она хотела направить нас по неверному пути?

– Не обязательно. Может быть, она хотела показать, что зло возвращается. Как бумеранг. Или и то и другое.

Валландер задумался. Ее объяснение не казалось ему невозможным.

– Мотив, – сказал он. – Кто хотел смерти Хольгера Эриксона?

– Это еще менее очевидно, чем в случае с Ёстой Рунфельдтом. Там, по крайней мере, есть несколько объяснений. О Хольгере Эриксоне мы по-прежнему знаем слишком мало. Так мало, что даже, признаюсь, странно. Его жизнь кажется совершенно скрытой. Словно она – запретный для входа объект.

Валландер сразу же понял, что она сказала что-то важное.

– Что ты имеешь в виду?

– Только то, что говорю. Мы должны были бы знать больше о восьмидесятилетнем человеке, прожившем всю свою жизнь в Сконе. О человеке известном. Мы же о нем почти ничего не знаем.

– И как это объяснить?

– Не знаю.

– Люди боятся говорить о нем?

– Нет.

– А что же?

– Мы искали наемного солдата, – ответила Анн-Бритт Хёглунд. – Оказалось, что он уже давно умер. Мы узнали, что наемники часто берут себе вымышленные имена. А что если это относится и к Хольгеру Эриксону?

– Он был наемником?

– Не думаю. Но он мог взять себе вымышленное имя. Совсем необязательно, что он всегда был Хольгером Эриксоном. Вот, наверно, почему мы так мало знаем о его личной жизни. Иногда Хольгер Эриксон был другим человеком.

Валландер вспомнил несколько ранних сборников стихов Эриксона. Их он издал под псевдонимом. Но потом он уже подписывался своим настоящим именем.

– Что-то мне с трудом в это верится, – сказал Валландер. – Прежде всего потому, что я не вижу ни одного разумного мотива. Зачем человеку использовать вымышленное имя?

– А если он что-то скрывает?

Валландер посмотрел на нее.

– Ты хочешь сказать, что он взял себе другое имя, так как был гомосексуалистом? Во времена, когда это следовало держать в большом секрете?

– Можно предположить и такое.

Валландер кивнул. Но все же он не был уверен.

– Деньги, которые Хольгер Эриксон завещал церкви в Емтланде, – сказал он. – Это что-нибудь значит? Как объяснить его поступок? И пропавшая полька. Есть в ней кое-что необычное. Ты об этом не думала?

Анн-Бритт Хёглунд покачала головой.

– В деле Хольгера Эриксона она единственная женщина. И это очень странно.

– Из Эстерсунда пришли копии документов по ее делу, – сказала Анн-Бритт Хёглунд. – Но вряд ли кто-то успел ими заняться. Криста Хаберман – второстепенная фигура. У нас даже нет никаких доказательств, что они с Хольгером Эриксоном были знакомы.

Валландер заговорил очень решительно.

– Верно. Это нужно сделать как можно быстрее. Надо узнать, есть ли между ними связь.

– Кто этим займется?

– Хансон. Он читает быстрее всех. И лучше всех умеет заметить самое главное.

Анн-Бритт Хёглунд что-то записала, и они оставили разговор о Хольгере Эриксоне.

– Ёста Рунфельдт был грубым человеком, – сказал Валландер. – Это факт. То же самое можно сказать о Хольгере Эриксоне. И, как теперь выясняется, и о Эужене Блумберге. Еще Ёста Рунфельдт бил свою жену. Как и Блумберг. Какой можно сделать из этого вывод?

– У нас есть трое склонных к насилию мужчин. Из которых по меньшей мере двое избивали женщин.

– Нет, – возразил Валландер. – Не совсем так. У нас есть трое мужчин. Двое из которых избивали женщин. Возможно, это также касается и третьего, Хольгера Эриксона. Но этого мы пока не знаем.

– Ты имеешь в виду польку? Кристу Хаберман?

– Да, к примеру. Возможно еще, что Ёста Рунфельдт убил свою жену. Подготовил прорубь. Силой затащил ее туда и утопил.

Эти слова как будто обожгли обоих. Валландер вернулся к своим рассуждениям.

– Яма с кольями, – сказал он. – Что это?

– Все подготовлено, детально спланировано. Смертельная ловушка.

– Не только. Это еще и медленная смерть.

Валландер нашел на столе какую-то бумагу.

– По заключению судмедэксперта из Лунда Хольгер Эриксон мог провисеть там, распятый на бамбуковых кольях, в течение нескольких часов.

Валландер с отвращением отодвинул бумагу.

– Ёста Рунфельдт, – произнес он затем. – Истощенный, задушенный, привязанный к дереву. О чем это говорит?

– Его держали в заключении. Он не висел в яме.

Валландер поднял руку. Анн-Бритт Хёглунд замолчала. Валландер думал. Вспомнил свою поездку к Стонгшё. Они нашли ее подо льдом.

– Погибнуть подо льдом, – сказал он. – Такая смерть всегда казалась мне самой ужасной. Попасть под лед. Безуспешно пытаться выбраться. И чувствовать пробивающийся сверху солнечный свет.

– Это как заключение, – сказала Анн-Бритт Хёглунд.

– Именно. Именно об этом я и думаю.

– Выходит, что месть напоминает само убийство?

– Ну да, приблизительно так. По крайней мере, такое возможно.

– Тогда то, что произошло с Эуженом Блумбергом, больше напоминает гибель жены Рунфельдта.

– Я знаю, – ответил Валландер. – Быть может, мы разберемся и с этим, если еще немного подумаем.

Они продолжили. Говорили о сумке. Валландер опять вспомнил про накладной ноготь, который Нюберг нашел в лесу Марсвинсхольм.

Дошли до Блумберга. Схема повторялась.

– Его хотели утопить. Но не слишком быстро. Он должен был понять, что с ним происходит.

Валландер откинулся на спинку стула и посмотрел на Анн-Бритт Хёглунд, сидящую на другом конце стола.

– Рассказывай, что ты видишь.

– Мотив мести обретает форму. По крайней мере, он повторяется, как общий знаменатель. Мужчины, жестоко обращавшиеся с женщинами, сами подвергаются тщательно продуманному мужскому насилию. Словно для того, чтобы они на себе испытали собственную жестокость.

– Это хорошая формулировка, – вставил Валландер. – Продолжай.

– Еще возможно, преступник таким образом пытается скрыть, что убийства совершила женщина. Мы далеко не сразу пришли к мысли, что в преступлениях может быть замешана женщина. А когда эта версия пришла нам в голову, мы тут же отвергли ее как неправдоподобную.

– А что свидетельствует против этой версии?

– Мы знаем слишком мало. К тому же, женщина прибегает к насилию, только когда защищает себя или своих детей. Это не спланированные преступления. Всего лишь защитный рефлекс. Нормальная женщина не станет готовить яму с кольями. Или держать в заключении человека. Или топить кого-то в мешке.

Валландер внимательно посмотрел на нее.

– Нормальная женщина, – повторил он. – Ты сама так сказала.

– Если в этих убийствах замешана женщина, то она, скорее всего, больна.

Валландер встал и подошел к окну.

– Есть другое объяснение, – произнес он. – И оно может разрушить все здание, которое мы пытаемся возвести. Она мстит не за себя. Она мстит за других. Жена Ёсты Рунфельдта мертва. Жена Эужена Блумберга непричастна, в этом я уверен. У Хольгера Эриксона женщины нет. Если это месть, и если преступник – женщина, то она мстит за других. Это невероятно. Но если это так, то мне никогда не приходилось сталкиваться ни с чем подобным.

– Может, она не одна? – неуверенно предположила Анн-Бритт Хёглунд.

– Ангелы-убийцы? Целая группа женщин? Секта?

– Нет, вряд ли.

– Ты права, – согласился Валландер. – Вряд ли.

Он опять сел.

– Я бы хотел, чтобы теперь ты сделала иначе, – сказал он. – Обдумай все еще раз. И потом представь мне доказательства, что это не женщина.

– А не лучше ли подождать, пока не узнаем больше о смерти Блумберга?

– Может, и лучше, – ответил Валландер. – Но боюсь, у нас нет времени.

– Думаешь, это повторится?

Валландеру хотелось говорить начистоту. Он ответил не сразу.

– Здесь нет начала, – сказал он. – По крайней мере, различимого. Значит, может не быть и конца. Возможно, это повторится. А мы даже не знаем, в каком направлении искать.

Больше они ни к чему не пришли. Валландер сидел как на иголках от того, что ни Мартинсон, ни Сведберг до сих пор не позвонили. Потом он вспомнил, что его номер заблокирован. Он связался с коммутатором. Но ни от Мартинсона, ни от Сведберга никаких сообщений не было. Валландер попросил соединить их с ним, если они объявятся. Но только их, больше никого.

– Взломы, – вдруг сказала Анн-Бритт Хёглунд. – В цветочном магазине и дома у Эриксона. Как взломы укладываются в общую картину?

– Не знаю, – ответил Валландер. – И кровь на полу. Я было решил, что нашел объяснение. А теперь уже не знаю.

– Я думала об этом, – сказала она.

Валландер заметил ее нетерпение. Он кивнул ей, чтоб она продолжала.

– Мы говорим, что надо выделять факты, – начала она. – Хольгер Эриксон заявляет о взломе, при котором ничего не украдено. Почему же он тем не менее обратился в полицию?

– Я тоже об этом думал, – сказал Валландер. – Возможно, он испугался, что кто-то проник в его дом.

– В таком случае, это укладывается в общую схему.

Валландер не сразу понял, что она имеет в виду.

– Может быть, его только хотели припугнуть. А не обворовать.

– Первое предупреждение? – спросил Валландер. – Я правильно тебя понял?

– Да.

– А цветочный магазин?

– Ёста Рунфельдт выходит из квартиры. Или его выманивают. Или же он ранним утром спускается на улицу к такси. Он бесследно исчезает. Может быть, он пошел в магазин? Это заняло бы всего лишь несколько минут. Сумку он мог оставить за дверью. Или взять с собой. Тяжелой она не была.

– Зачем ему понадобилось идти в магазин?

– Не знаю. Может, забыл что-нибудь.

– Думаешь, на него напали в магазине?

– Я знаю, это не лучшая версия. Но я все же о ней думала.

– Эта версия ничем не хуже других, – ответил Валландер.

Он посмотрел на нее.

– А мы вообще проверяли: может, кровь на полу – кровь Рунфельдта?

– Кажется, не проверяли. Если так, то это я виновата.

– Если начать разбираться, кто виноват в ошибках, допущенных во всех полицейских расследованиях, то про все остальное придется забыть, – возразил Валландер. – Следов этой крови, конечно, не сохранилось?

– Я спрошу Ванью Андерсон.

– Хорошо. Нужно это проверить. Чтобы знать наверняка.

Анн-Бритт Хёглунд встала и вышла из комнаты. Валландер устал. Несмотря на плодотворный разговор, его беспокойство увеличилось. Они были все еще невероятно далеко от центра. Ходу расследования по-прежнему не хватало силы тяжести, чтобы принять нужное направление.

В коридоре кто-то раздраженно повысил голос. Валландер стал думать о Байбе. Но усилием воли постарался переключиться на расследование. Но вместо этого увидел перед собой собаку, о которой мечтал. Он встал и вышел за кофе. Кто-то спросил его, не напишет ли он заключение о допустимости названия «Друзья топора» для краеведческого общества. Валландер отказался. Вернулся в кабинет. Дождь перестал. Толстые облака неподвижно повисли над водонапорной башней.

Зазвонил телефон. Это был Мартинсон. Валландер попытался по его голосу понять, не произошло ли что-то важное. Но ничего такого не услышал.

– Сведберг только что вернулся из Лундского университета. Похоже, про Эужена Блумберга можно немного грубо сказать, что он сливался со стеной. Особо выдающимся исследователем в области аллергии он не был. Каким-то образом, и довольно, надо сказать, сомнительным, он связан с детской больницей в Лунде, но как ученый давным-давно остановился в развитии. Уровень его исследований был самый элементарный. Так, по крайней мере, утверждает Сведберг. Но, с другой стороны, что может знать Сведберг об аллергии на молоко?

– Продолжай, – сказал Валландер, не скрывая нетерпения.

– Я не понимаю, как у человека может не быть совершенно никаких интересов, – сказал Мартинсон. – Он, похоже, только и занимался, что своим проклятым молоком. Больше ничем. Кроме, правда, одной вещи.

Валландер ждал.

– Кажется, у него была женщина на стороне. Я нашел несколько писем. Всплывают инициалы К.А. И самое интересное: она ждала ребенка.

– Как ты это узнал?

– Из писем. Из последнего письма ясно, что срок беременности уже подходил к концу.

– Каким числом датировано письмо?

– Никакой даты не указано. Но она пишет, что смотрела по телевизору фильм, который ей понравился. Если я не ошибаюсь, его показывали примерно месяц назад. Но это мы, конечно же, выясним более точно.

– А ее адрес?

– Адреса нет.

– И не ясно даже, из Лунда ли она?

– Нет. Но она наверняка из Сконе. Она употребляет некоторые характерные обороты.

– Ты спрашивал про нее у вдовы?

– Как раз это я хотел у тебя узнать. Это нормально? Или лучше подождать?

– Поговори с ней, – ответил Валландер. – Мы не можем ждать. К тому же, у меня есть твердое чувство, что она сама об этом знает. Нам нужно имя и адрес этой женщины. И как можно быстрее. Когда узнаешь что-нибудь, сразу же сообщи мне.

После разговора Валландер остался сидеть, не убирая руки с телефона. Ему стало не по себе. Слова Мартинсона что-то ему напомнили.

Что-то, связанное со Сведбергом.

Но он никак не мог вспомнить, что именно.

Он ждал звонка Мартинсона. В дверях показался Хансон и сказал, что они уже сегодня вечером постараются разобрать часть эстерсундских документов.

– Одиннадцать килограммов, – добавил он. – Это просто так, к сведению.

– Ты что, их взвешивал? – удивленно спросил Валландер.

– Нет, не я, – ответил Хансон. – Взвесили на почте. «Одиннадцать килограммов триста граммов от полицейского управления Эстерсунда». Сказать, сколько это стоило?

– Лучше не надо.

Хансон исчез. Валландер чистил ногти. И думал о черном лабрадоре, спящем у его кровати. Без двадцати восемь от Мартинсона все еще ничего не было. Позвонил Нюберг и сообщил, что собирается домой.

Валландер не понял, что он хотел этим сказать. Что в случае чего его можно найти дома? Или что его не следует беспокоить?

Наконец позвонил Мартинсон.

– Она спала, – сказал он. – Я не хотел ее будить. Поэтому так долго.

Валландер ничего не ответил. Сам бы он, не задумываясь, разбудил Кристину Блумберг.

– Что она сказала?

– Ты оказался прав. Для нее не секрет, что у мужа были любовницы. Эта – не первая. Он и раньше изменял ей. Только она не знала, с кем. Инициалы К.А. ей ни о чем не говорят.

– Ей известно, где живет эта женщина?

– Сказала, что нет. Я склонен ей верить.

– Но она же, наверное, знала, куда он уезжает?

– Я ее спросил. Она не знала. К тому же, у него не было машины. Даже водительских прав.

– Значит, эта женщина живет где-то поблизости.

– Я тоже об этом подумал.

– Женщина с инициалами К.А. Надо ее найти. Отложи на время все остальные дела. Бирк там?

– Он уехал в полицейское управление.

– А где Сведберг?

– Он собирался встретиться с человеком, который, якобы, ближе всех знал Блумберга.

– Пусть выяснит, кому принадлежат инициалы К.А.

– Я не уверен, что смогу его найти, – ответил Мартинсон. – Он забыл свой телефон у меня.

Валландер выругался.

– Вдова наверняка знает, кто был лучшим другом ее мужа. Передай это Сведбергу.

– Попробую что-нибудь сделать.

Валландер повесил трубку. Ему почти удалось совладать собой. Но было все равно слишком поздно. Вдруг до него дошло, что именно он забыл. Он разыскал номер полицейского управления в Лунде. Ему повезло, и он почти сразу же нашел Бирка.

– Кажется, мы сдвинулись с места, – сказал он.

– Мартинсон говорил с Эреном, который работает вместе с ним на Сириусгатан, – ответил Бирк. – Если я правильно понял, мы ищем женщину с возможными инициалами К.А.

– Не с возможными инициалами, – ответил Валландер. – Ее совершенно точно зовут К.А. Карин Андерсон, Катарина Альстрём – как бы ее ни звали, мы должны ее найти. Есть одна важная, как мне кажется, деталь.

– В одном из писем упоминалось, кажется, что она должна была скоро родить?

Бирк соображал быстро.

– Именно, – подтвердил Валландер. – Нам нужно связаться с роддомом в Лунде. Узнать про женщин, которые недавно рожали. Или будут рожать. С инициалами К.А.

– Я лично займусь этим, – сказал Бирк. – В таких вопросах нужно соблюдать деликатность.

Валландер повесил трубку. Он вспотел. Дело наконец сдвинулось с мертвой точки. Он вышел в совершенно пустой коридор. Когда вдруг зазвонил телефон, Валландер вздрогнул. Это была Анн-Бритт Хёглунд. Она звонила из цветочного магазина Рунфельдта.

– Никакой крови не осталось, – сказала она. – Ванья Андерсон собственноручно все вымыла.

– Тряпка, – напомнил Валландер.

– К сожалению, она ее выкинула. Лужа крови была ей неприятна. А мусор, естественно, уже давным-давно вывезли.

Валландер знал, что для анализа крови нужно совсем немного.

– Обувь, – сказал он. – В чем она была в тот день? Какое-нибудь пятнышко могло остаться на подошве.

– Сейчас спрошу, не вешай трубку.

– Она была в деревянных сабо, – ответила Анн-Бритт Хёглунд. – Но увезла их домой.

– Съезди туда, – сказал Валландер. – Привези их. И позвони Нюбергу. Он дома. Он хотя бы скажет, есть ли на них кровь.

В дверях показался Хамрен. Валландер почти не видел его с тех пор, как он приехал в Истад. Он также не знал, чем заняты полицейские из Мальмё.

– Я проверяю, не пересекались ли Эриксон и Рунфельдт, – сказал Хамрен. – Пока Мартинсон в Лунде. До сих пор безрезультатно. Скорее всего, они никогда не встречались.

– Все равно нужно довести это до конца, – сказал Валландер. – Их линии должны где-то встретиться. В этом я уверен.

– А Блумберг?

– И он займет свое место. Ничего другого я просто-напросто представить не могу.

– Интересно, с каких это пор работа полицейского подчиняется здравому смыслу? – спросил Хамрен и улыбнулся.

– Конечно, ты прав, – согласился Валландер. – Но я все же надеюсь.

Хамрен держал в руке трубку.

– Я выйду покурить, – сказал он. – Это помогает прочистить мозги.

Хамрен ушел. Было начало девятого. В ожидании звонка Сведберга Валландер налил себе чашку кофе и взял несколько печений. Зазвонил телефон. Человека, звонившего на коммутатор, неправильно соединили. В половине девятого Валландер встал в дверях столовой и рассеянно уставился в телевизор. Красивые кадры с Комор. «Где, интересно, находятся Коморы?» – подумал он. Без пятнадцати девять Валландер снова вернулся к себе. Позвонил Бирк. Сказал, что они проверяют женщин, которые за два последних месяца родили, и тех, что в ближайшие два месяца должны родить. Пока что с инициалами К.А. никого не нашли. Повесив трубку, Валландер подумал, что может идти домой. Если что, позвонят ему на мобильный. Он попытался разыскать Мартинсона, но безуспешно. Потом позвонил Сведберг. Было десять минут десятого.

– С инициалами К.А. никого нет, – сказал он. – Во всяком случае, человек, который, как утверждают, был лучшим другом Блумберга, никого с этими инициалами не знает.

– Ну что ж, – сказал Валландер, не скрывая своего разочарования.

– Я поехал домой, – сказал Сведберг.

Валландер не успел положить трубку, как телефон зазвонил опять. Это был Бирк.

– К сожалению, – сказал он, – никого с инициалами К.А. нет. И это достоверная информация.

– Черт.

Оба задумались.

– А что, если она рожала в другом городе? – сказал Бирк через минуту. – Не в Лунде.

– Ты прав, – согласился Валландер. – Продолжим завтра.

Он повесил трубку.

Теперь он понял, что именно не давало ему покоя. Бумага, по ошибке попавшая к нему стол. Какие-то ночные происшествия в родильном доме Истада. Нападение? Кто-то в халате медсестры?

Он позвонил Сведбергу и застал его в машине.

– Где ты? – спросил Валландер.

– Я даже не доехал еще до Стаффансторпа.

– Приезжай сюда, – сказал Валландер. – Мы должны кое-что выяснить.

– Хорошо, – ответил Сведберг. – Еду.

Это заняло ровно сорок две минуты.

Без пяти десять Сведберг появился в дверях кабинета Валландера.

А Валландер уже начинал сомневаться в серьезности своих подозрений.

Слишком велика была вероятность, что все ему только показалось.