Текст книги "Пятая женщина"

Автор книги: Хеннинг Манкелль

сообщить о нарушении

Текущая страница: 13 (всего у книги 36 страниц)

15

В Нюбрустранде Валландер оставался почти до вечера. Но это время он провел не с Улофом Ханселем. С ним он распрощался в час дня. После долгой беседы Валландер пребывал в нерешительности. Он вышел на улицу и вдохнул осенний воздух. Итак, что же делать дальше? Вместо того, чтобы вернуться в Истад, Валландер поехал на побережье и припарковал машину. Поколебавшись, решил немного пройтись. Может быть, прогулка поможет ему навести порядок в мыслях? Но на берегу дул такой колючий осенний ветер, что Валландер передумал и вернулся в машину. Он сел впереди на пассажирское место и до отказа откинул спинку назад. Потом закрыл глаза и попытался восстановить события, произошедшие с того дня, когда у него в кабинете Свен Тирен сообщил об исчезновении Хольгера Эриксона. Сегодня, двенадцатого октября, две недели спустя, им приходится расследовать уже не одно, а два убийства, совершенных неизвестным преступником.

Валландер мысленно восстанавливал события, пытаясь тщательно прослеживать их хронологию. Он хорошо усвоил одну из главных заповедей Рюдберга: причина не всегда предшествует следствию. И Хольгер Эриксон, и Ёста Рунфельдт убиты. Но Валландера интересовал истинный смысл происшедшего. Что это – месть? Или преступление, совершенное ради выгоды, хотя Валландер пока не мог понять, в чем она состоит.

Валландер открыл глаза и стал смотреть, как вибрирует от сильного ветра потертый трос флагштока. Хольгер Эриксон умер на кольях в тщательно подготовленной западне. Ёсту Рунфельдта продержали в плену, а потом задушили.

Очень многое в этой истории не давало Валландеру покоя. Демонстративная жестокость. Плен, в котором держали Ёсту Рунфельдта, прежде чем убить. Валландер вспоминал все факты, которые им удалось добыть в ходе расследования. Преступник наверняка знал и Хольгера Эриксона, и Ёсту Рунфельдта. На этот счет Валландер не сомневался.

Убийца хорошо изучил привычки Хольгера Эриксона. Знал, что Ёста Рунфельдт собирается в Найроби. Это было отправной точкой их поисков. Но было и еще кое-что. Убийца не пытался скрыть следы преступления. И даже наоборот, делал все, чтобы его заметили.

На этой мысли Валландер споткнулся. Когда люди делают что-то напоказ? Когда хотят обратить на себя внимание окружающих. Может быть, и преступник хотел привлечь наше внимание? В таком случае, к чему? К смерти именно этих двух мужчин? Возможно, но еще и к тому, как они умерли, к тому, что они были убиты жестоко и изощренно. «Похоже на правду», – думал Валландер со все растущей тревогой. Следовательно, убийства Хольгера Эриксона и Ёсты Рунфельдта – только часть более обширного плана, истинные размеры которого Валландеру пока неизвестны. Это вовсе не значит, что нужно ждать появления все новых и новых жертв. Но то, что есть некая группа людей, к которой принадлежат и Хольгер Эриксон, и Ёста Рунфельдт, и человек, убивший их, – несомненно. Некое сообщество. Типа отряда наемников, воюющих в отдаленной африканской стране.

Тут Валландер пожалел, что у него нет сигарет. Хотя последняя попытка бросить курить далась ему на удивление легко, временами старая привычка напоминала о себе. Особенно в такие минуты, как сейчас. Валландер вышел из машины и пересел назад. Перемена места словно позволяла ему под другим углом взглянуть на проблему. Вскоре он уже забыл про сигареты, отвлекшись на свои мысли. Итак, самое главное сейчас – искать и как можно быстрее найти связь между Хольгером Эриксоном и Ёстой Рунфельдтом. Возможно, связь эта – очень косвенная. Но что-то наверняка есть. Чтобы понять, что объединяет этих двоих, нужно как можно больше узнать об их жизни. На первый взгляд, они очень разные. Начиная с возраста. Между ними тридцать лет разницы. Хольгер Эриксон годится Ёсте Рунфельдту в отцы. Но где-то их пути пересекались. И теперь все усилия полиции будут направлены на то, чтобы установить, где и когда это произошло. Другого способа Валландер не видел.

Раздался звонок телефона. Это была Анн-Бритт Хёглунд.

– Что случилось? – спросил Валландер.

– Честно говоря, мне просто не терпится узнать о результатах вашей поездки, – ответила Анн-Бритт.

– Разговор с капитаном Ханселем был весьма поучительным, – сказал Валландер. – Он рассказал много любопытных вещей и, в частности, то, что если Харальд Бергрен жив, он скорее всего живет под другим именем. Заключая контракт или устный договор, наемники обычно пользовались псевдонимом.

– Значит, найти его будет непросто.

– Я тоже сразу подумал именно об этом. Словно нашел иголку и опять уронил в стог сена. Но, может, зря мы драматизируем? В конце концов, не так уж много людей в течение жизни меняют свои имена и фамилии. Задача, конечно, непростая, но решаемая.

– Где вы сейчас?

– У моря. В Нюбрустранде.

– Что вы там делаете?

– Сижу в машине и думаю.

Валландер заметил, что произнес последнее слово с нажимом, словно пытаясь защититься. И сам удивился этому.

– Тогда не буду мешать, – сказала Анн-Бритт.

– Ты не мешаешь, – ответил Валландер. – Я уже собираюсь возвращаться в Истад. Только проеду через Лёдинге.

– Появились какие-нибудь новости?

– Просто хочу освежить память. Оттуда я поеду на квартиру Рунфельдта. Думаю быть там часа через три. Хорошо, если Ванья Андерсон сможет подойти туда в это же время.

– Я позвоню ей.

Разговор был закончен. Валландер завел машину и поехал в Лёдинге. Он не додумал свои мысли до конца.

Но хотя он еще не пришел к окончательным выводам, кое-что прояснилось. Во всяком случае, теперь у Валландера был план действий. Оказывается, до сих пор они видели лишь верхушку айсберга.

Валландер кривил душой, когда говорил Анн-Бритт, что едет в поместье Хольгера Эриксона, только чтобы освежить память. На самом деле он хотел перед посещением квартиры Рунфельдта побывать дома у Эриксона. И посмотреть, есть ли между ними сходство и в чем заключаются различия.

Свернув на дорогу, ведущую к дому Эриксона, Валландер увидел впереди две машины. Он удивленно гадал, кому они принадлежат. Журналистам, которые в этот осенний день не пожалели времени на дорогу ради нескольких мрачных фотографий с места убийства? Недоумение Валландера разрешилось, едва он вошел во двор. Там стояли адвокат из Истада, знакомый Валландеру по предыдущим делам, и две женщины – одна постарше, вторая – примерно ровесница Валландеру. Адвокат, которого звали Бьюрман, протянул Валландеру руку для приветствия.

– Хольгер Эриксон доверил мне быть своим душеприказчиком, – объяснил он. – Мы думали, что полиция уже закончила работать в усадьбе. Нам так сказали в отделении.

– Мы не закончим, пока не найдем преступника, – ответил Валландер. – Но, если хотите, можете осмотреть дом.

Валландер вспомнил: он читал в материалах следствия о том, что Хольгер Эриксон назначил Бьюрмана своим душеприказчиком. Кажется, с ним встречался и беседовал Мартинсон.

Адвокат Бьюрман представил Валландера двум дамам. Та, что постарше, вяло поздоровалась с ним за руку. Словно знакомство с полицейским ущемляло ее достоинство. Валландер, который терпеть не мог спесивых людей, мгновенно вскипел. Но постарался взять себя в руки. Вторая женщина держалась вполне дружелюбно.

– Госпожа Мортенсон и госпожа фон Феслер из Лундского общества культуры, – представил их Бьюрман. – Хольгер Эриксон завещал этой организации почти все свое состояние. По его просьбе была сделана подробная опись имущества. Мы как раз собирались ее сверить.

– Дайте знать, если чего-нибудь не хватает, – сказал Валландер. – Я вам мешать не буду. Я заехал ненадолго.

– А правда, что полиция еще не нашла преступника? – спросила старшая из женщин, та, чья фамилия была фон Феслер.

В ее вопросе Валландеру послышался упрек и плохо скрытая критика.

– Нет, – ответил он. – Не нашла.

Валландер почувствовал, что если разговор затянется, он не выдержит и вспылит. Круто развернувшись, он пошел к распахнутой двери дома. И, чтобы избежать продолжения разговора, захлопнул ее за собой. Мышь прошмыгнула мимо его ног и скрылась за старым сундуком, стоящим возле стены. «Осень, – мелькнуло в голове Валландера. – Полевки забираются в дом. Значит, зима не за горами».

Валландер медленно обошел дом, внимательно и сосредоточенно глядя по сторонам. Ничего специально не искал, просто ходил и старался побольше запомнить. Он пробыл в доме двадцать минут. Когда он вышел, Бьюрман и две приезжие дамы осматривали надворные постройки. Валландер решил не подходить к ним перед отъездом. Идя к машине, он не спускал глаз с поля. Вороны уже не кричали над канавой. Валландер собирался сесть в машину, но вдруг остановился. Ему вспомнился разговор с Бьюрманом. Он не сразу сообразил, в чем дело. Прошло несколько секунд, прежде чем Валландер понял, что именно насторожило его.

Он вернулся во двор. Бьюрман и его спутницы все еще были в пристройке. Валландер толкнул дверь и помахал адвокату, подзывая его к себе.

– Вы что-то говорили о завещании, – начал Валландер.

– Я сказал, что Хольгер Эриксон почти все завещал Обществу культуры в Лунде.

– Почти все? А остальное?

– Согласно завещанию, в другие руки должны быть отданы 100 000 крон. Вот и все.

– В другие руки?

– В Бергском приходе есть Свенставикская церковь. Деньги передаются в дар этой церкви. Они могут быть использованы по усмотрению церковного старосты.

Валландер впервые слышал такое название.

– Свенставик. Это в Сконе? – неуверенно спросил он.

– В Южном Емтланде, – ответил Бьюрман. – В нескольких милях от границы с Херьедаленом.

– Какое отношение Хольгер Эриксон имеет к Свенставику? – удивился Валландер. – Разве он не из Истада?

– К сожалению, мне об этом ничего не известно, – ответил Бьюрман. – Хольгер Эриксон был очень замкнутым человеком.

– Он как-нибудь объяснил, чем вызвано это пожертвование?

– Завещание Эриксона – документ, образцовый в своем роде, очень лаконичный и точный по существу, – сказал Бьюрман. – В нем нет никаких эмоциональных отступлений. Своей последней волей он завещает церкви в Свенставике 100 000 крон. И они их получат.

У Валландера больше не было вопросов. Сев в машину, он позвонил в полицию. Трубку взяла Эбба. Именно с ней Валландер и хотел поговорить.

– Узнай, пожалуйста, телефон конторы пастора в Свенставике, – попросил он. – Или в Эстерсунде. Я думаю, это ближайший к Свенставику город.

– Где находится Свенставик? – спросила она.

– А ты не знаешь? – вопросом на вопрос ответил Валландер. – В Южном Емтланде.

– Ну и познания у тебя! – восхитилась Эбба.

Валландер понял, что она его раскусила. Поэтому счел за лучшее признаться, что и сам не знал этого до разговора с Бьюрманом.

– Найдешь номер, сообщи мне. Я сейчас еду на квартиру Ёсты Рунфельдта.

– Тебя искала Лиза Хольгерсон, – сказала Эбба. – По срочному делу. Журналисты прямо обзвонились. Пресс-конференцию перенесли на половину седьмого.

– К этому времени я освобожусь, – пообещал Валландер.

– Еще звонила твоя сестра. Хотела поговорить с тобой до отъезда в Стокгольм.

Воспоминания о смерти отца с новой силой нахлынули на Валландера. Однако он не имел права поддаваться чувствам. Во всяком случае, пока.

– Я позвоню ей, – ответил Валландер. – Но сейчас самое главное – связаться с пасторской конторой Свенставика.

Из Лёдинге Валландер поехал в Истад. Он притормозил машину возле киоска и съел совершенно безвкусный гамбургер. Пошел было назад, но с полдороги вернулся и снова заглянул в окошечко киоска. На этот раз Валландер купил сосиску. Он сжевал ее торопливо, словно боясь, что его застигнут врасплох. Потом поехал на Вестра Вальгатан. У подъезда, где жил Рунфельдт, стояла старенькая машина Анн-Бритт.

Валландеру было холодно. Выбравшись из машины, он съежился и побежал через улицу.

На звонок Валландера вышла не Анн-Бритт, а Сведберг.

– Ей пришлось поехать домой, – объяснил он Валландеру. – Заболел кто-то из детей. А ее машина не заводилась, и она взяла мою. Обещала скоро вернуться.

Валландер вошел в гостиную и огляделся.

– Разве Нюберг уже закончил работать? – удивился он.

Сведберг непонимающе уставился на него.

– Ты что, ничего не слышал?

– О чем?

– О том, что случилось с Нюбергом. Про его ногу?

– Я ничего не знаю, – сказал Валландер. – А в чем дело?

– Нюберг выходил из полиции и поскользнулся на луже мазута. Да так неудачно, что порвал то ли мышцу, то ли сухожилие на левой ноге. Сейчас он в больнице. Он звонил оттуда, сказал, что работать может. Но ходит с костылем. И, понятное дело, страшно зол.

Валландер вспомнил про Свена Тирена и его бензовоз, стоявший прямо у входа в полицию. Но вслух говорить об этом не стал.

Их разговор прервал звонок в дверь. Пришла Ванья Андерсон. Она была очень бледна. Валландер кивнул Сведбергу, и тот исчез в кабинете. Ванью Валландер проводил в гостиную. Ей было явно не по себе оттого, что она снова оказалась в квартире Ёсты Рунфельдта. Когда Валландер, предложил ей присесть, Ванья заколебалась.

– Я понимаю ваши чувства, – сказал он. – И не попросил бы вас прийти, если бы это не было абсолютно необходимо.

Она кивнула. Но Валландеру показалось, что мысли ее витали где-то далеко. Все происходящее не укладывалось в ее голове, так же как и то, что Ёста Рунфельдт, оказывается, не попал в Найроби, а вместо этого был найден мертвым в лесу неподалеку от Марсвинсхольма.

– Вы ведь бывали в его квартире раньше, – сказал Валландер. – У вас хорошая зрительная память. Вы даже помните, какого цвета у Ёсты сумка.

– Вы ее нашли? – спросила Ванья.

К своему удивлению, Валландер вдруг понял, что они ее даже не искали. С самого начала он почему-то считал, что она бесследно исчезла. Извинившись, Валландер пошел к Сведбергу, который методично просматривал содержимое книжного шкафа.

– Ты что-нибудь слышал о сумке Ёсты Рунфельдта?

– Разве у него была сумка?

Валландер покачал головой.

– Нет, это я так, на всякий случай спросил, – сказал он и вернулся в гостиную. Ванья Андерсон неподвижно сидела на диване. Вид ее говорил о том, что будь ее воля, она убежала бы этой квартиры, куда глаза глядят.

– Итак, мы говорили о сумке, – сказал Валландер. – Я прошу вас сейчас обойти квартиру и посмотреть, все ли вещи на месте.

Она с ужасом взглянула на него.

– Откуда же мне знать? Я была здесь всего несколько раз.

– Я понимаю, – сказал Валландер. – Но вдруг вы все-таки что-нибудь заметите: например, отсутствие какой-нибудь вещи. Это может быть важно. Сейчас все важно. Чтобы мы смогли найти того, кто это сделал. Ведь вы наверняка хотите этого не меньше, чем мы.

Валландер был готов к чему угодно. И все же опешил.

Ванья разрыдалась. В дверях гостиной появился Сведберг. Как всегда при виде плачущего человека, Валландер растерялся. В голове мелькнула мысль: а нынешних полицейских учат, как себя нужно вести в подобных ситуациях? Валландер решил при случае спросить об этом Анн-Бритт.

Сведберг сходил в ванную и вернулся оттуда с бумажным носовым платком. Ванья перестала плакать так же внезапно, как начала.

– Извините, – сказала она. – Мне сейчас очень тяжело.

– Я знаю, – ответил Валландер. – Вам не за что извиняться. Мне вообще кажется, что люди слишком редко дают волю слезам.

Она посмотрела на него.

– Ко мне это тоже относится, – добавил Валландер.

Через минуту Ванья уже встала с дивана. Можно было начинать.

– Не спешите, – сказал Валландер. – Постарайтесь вспомнить, как выглядела квартира, когда вы были здесь в последний раз. Не торопитесь, время у нас есть.

Он пошел следом за ней. В кабинете выругался Сведберг, Валландер заглянул туда и приложил палец к губам. Сведберг понимающе кивнул. Валландер часто замечал, что судьба сложных расследований решается либо в беседе с людьми, либо в полнейшей, ничем не нарушаемой тишине. В его практике встречалось и то и другое. Сейчас требовалась тишина. Он видел, что Ванья Андерсон действительно старается вспомнить.

Но все было тщетно. Они снова вернулись туда, откуда начали обход квартиры, – на диван в гостиной. Она покачала головой.

– Мне кажется, все выглядит так же, как всегда, – сказала она. – Я не заметила, чтобы что-нибудь пропало или изменилось.

Ее слова не были для Валландера неожиданностью. Он уже понял это по тому, что, обходя квартиру, Ванья нигде не останавливалась и не задерживалась.

– Есть еще что-нибудь важное, о чем вы хотели бы рассказать? – спросил Валландер.

– Я думала, он уехал в Найроби, – сказала Ванья. – Я поливала его цветы и занималась магазином.

– И с тем и с другим вы справились отлично, – ответил Валландер. – Спасибо, что пришли. Мы еще наверняка вам позвоним.

Он проводил Ванью до выхода. Когда дверь за ней захлопнулась, Сведберг вышел из туалета.

– Кажется, все на месте, – сказал Валландер.

– Противоречивая личность этот Ёста, – задумчиво проговорил Сведберг. – Его кабинет представляет странное сочетание хаоса и педантичности. Во всем, что касается цветов, порядок безупречен. Я и представить не мог, что есть столько книг об орхидеях. Но его личные бумаги свалены в кучу. В бухгалтерской книге девяносто четвертого года я нашел налоговую декларацию за шестьдесят девятый год. Кстати, в тот год он задекларировал баснословную сумму – 30 000 крон.

– Интересно, сколько мы с тобой тогда зарабатывали? – спросил Валландер. – Вряд ли больше. Скорее всего, намного меньше. По-моему, у нас выходило тысячи две в месяц.

С минуту они молча размышляли о своих прежних заработках.

– Продолжай искать, – первым прервал молчание Валландер.

Сведберг занялся своим делом. А Валландер подошел к окну и стал смотреть на порт. Открылась входная дверь. Вероятно, вернулась Анн-Бритт – у нее были ключи. Валландер встретил ее в прихожей.

– Надеюсь, ничего серьезного?

– Осенние простуды, – ответила она. – Муж далеко, в местах, которые раньше называли Ост-Индией. Хорошо хоть соседка выручает.

– Да, это удивительно, – сказал Валландер. – Я думал, отзывчивые соседки перевелись уже лет сорок назад.

– Наверное, так и есть. Просто мне повезло. Ей за пятьдесят. Своих детей нет. Кроме того, она делает это не бесплатно. А бывает, что и отказывается.

– Как же ты тогда обходишься?

– Выкручиваюсь как-нибудь. Например, вечером няню найти легче. Часто я и сама удивляюсь, как мне удается выходить из положения. Бывает, правда, что не удается. Тогда я опаздываю на работу. Но думаю, мужчинам все равно не понять, каково приходится работающей женщине, если у нее заболевает ребенок.

– Пожалуй, нет, – ответил Валландер. – Надо нам как-нибудь отблагодарить твою соседку.

– Она собирается переезжать, – мрачно произнесла Анн-Бритт. – Что мы будем без нее делать, ума не приложу.

Воцарилось молчание.

– Ванья Андерсон приходила? – снова заговорила Анн-Бритт.

– Приходила и уже ушла. Ей кажется, что в квартире все на месте. Но зато она напомнила мне кое о чем другом. О сумке Рунфельдта. Надо признаться, я совершенно про нее забыл.

– Я тоже, – сказала он. – Но, насколько я знаю, в лесу никакой сумки не нашли. Я разговаривала с Нюбергом перед тем, как он сломал ногу.

– Так это все-таки перелом?

– Во всяком случае, какая-то серьезная травма.

– Значит, в ближайшее время он будет в дурном расположении духа. А это нехорошо.

– Я приглашу его на ужин, – улыбнулась Анн-Бритт. – Он любит вареную рыбу.

– Откуда ты знаешь? – удивился Валландер.

– Он уже был у меня, – ответила Анн-Бритт. – Мы прекрасно провели время. И говорили обо всем, кроме работы.

Валландер попытался представить, как бы он сам вел себя в такой ситуации. Конечно, тоже постарался бы не говорить о работе. Вот только когда его в последний раз приглашали на ужин? Так давно, что он уже и не помнит.

– Приехали дети Рунфельдта, – сказала Анн-Бритт. – И дочь, и сын. Ими занимается Хансон.

Они вошли в гостиную. На глаза Валландеру попалась фотография жены Рунфельдта.

– Нужно выяснить, что с ней случилось, – сказал он.

– Она утонула.

– Нужны детали.

– Хансон это тоже понял. Он как всегда тщательно подготовился к предстоящей беседе. И собирается спросить детей Рунфельдта о матери.

Валландер знал, что Анн-Бритт права. При всех недостатках Хансона у него было одно неоспоримое достоинство. Он умел работать со свидетелями, собирать факты. Расспрашивать родителей про детей. Или, как сейчас, наоборот.

Валландер рассказал Анн-Бритт о своем разговоре с Улофом Ханселем. Она слушала внимательно. Многие детали Валландер опустил. Главным был вывод о том, что в настоящее время Харальд Бергрен скорее всего живет под другим именем. Валландер уже говорил ей об этом по телефону. И понял, что она подумала над его словами.

– Если он официально поменял имя, мы можем узнать об этом в Патентно-регистрационном управлении.

– Не думаю, чтобы наемник соблюдал такие формальности, – возразил Валландер. – Проверить, конечно, можно. И это, и все остальное. Но найти его будет непросто.

Потом Валландер рассказал о том, как встретил в усадьбе Хольгера Эриксона адвоката Бьюрмана и женщин из Лунда.

– Мы с мужем как-то ехали на машине через Норланд. Помнится, проезжали и Свенставик.

– Эбба должна была позвонить и сообщить мне номер телефона пасторской конторы, – вспомнил Валландер и достал из кармана телефон. Он был отключен. Валландер выругал себя за небрежность. Анн-Бритт не сумела скрыть улыбку. Валландер понял, что ведет себя глупо и по-детски. Чтобы сгладить неловкость, он сам позвонил в полицию. Анн-Бритт одолжила ему ручку, и он записал номер на уголке газеты. Как оказалось, Эбба действительно несколько раз пыталась ему дозвониться.

Тут в комнату вошел Сведберг. В руках он держал пачку бумаг. Это были квитанции об оплате.

– Я кое-что нашел, – сказал Сведберг. – Похоже, у Рунфельдта есть еще помещение в городе – на Харпегатан. Раз в месяц он платит за него. И держит эти бумаги отдельно от всего, что имеет отношение к торговле цветами.

– Харпегатан? – спросила Анн-Бритт. – Где такая улица?

– Недалеко от площади Натмансторг, – ответил Валландер. – В центре.

– Ванья Андерсон упоминала когда-нибудь, что у Ёсты есть другое помещение?

– Неизвестно, знала ли она о его существовании, – сказал Валландер. – Сейчас мы это проверим.

Валландер вышел из квартиры и направился прямиком в магазин, благо он находился рядом. Ветер крепчал. Валландер шел, пригнувшись. От сильного ветра перехватывало дыхание. Ванья Андерсон была в магазине одна. Здесь все так же сильно пахло цветами. На короткий миг Валландеру вспомнилась поездка в Рим и отец, которого уже не было в живых, горло сжала тоска. Но Валландер отогнал грустные мысли. Он полицейский и горевать будет потом. Сейчас на это нет времени.

– У меня к вам вопрос, – сказал он. – Просто ответьте «да» или «нет».

Ее бледное, испуганное лицо повернулось к нему. И Валландер подумал, что есть люди, которые постоянно ждут от жизни неприятностей. Похоже, Ванья Андерсон была из их числа. Однако в данной ситуации Валландер не мог осуждать ее за это.

– Вы знали, что Ёста Рунфельдт снимал помещение на Харпегатан в центре города? – спросил он.

Она отрицательно покачала головой.

– Вы уверены?

– У Ёсты был только этот магазин.

Валландер вдруг заторопился.

– Значит, только этот, – пробормотал он. – И ничего другого…

К его возвращению Сведберг и Анн-Бритт собрали все ключи, какие им удалось найти. В машине Сведберга они отправились на Харпегатан. По этому адресу находился обычный жилой дом. Войдя в подъезд, они увидели на стене список жильцов, но Ёсты Рунфельдта среди них не было.

– В квитанциях написано, что он снимает подвальное помещение, – сказал Сведберг.

По лестнице спустились вниз, в подвал. Здесь стоял кисловатый запах зимних яблок. Сведберг принялся подбирать ключ. Подошел лишь двенадцатый по счету. И перед ними открылся коридор с несколькими, выкрашенными красной краской стальными дверями – здесь размещались склады.

Быстрее всех сориентировалась Анн-Бритт:

– Я думаю, нам сюда, – сказала она и указала на дверь.

Валландер и Сведберг подошли к Анн-Бритт. И тоже увидели на одной из дверей наклейку с изображением цветов.

– Орхидея, – сказал Сведберг.

– Потайная комната, – ответил Валландер.

Сведберг снова занялся подбором ключей. А Валландер отметил про себя, что в дверь был врезан дополнительный замок.

Наконец один замок щелкнул. Валландер чувствовал, что волнуется. Сведберг продолжал подбирать ключ. Оставалось проверить всего два, когда он обернулся и кивнул Анн-Бритт и Валландеру.

– Пошли, – сказал Валландер.

Сведберг отворил дверь.