Текст книги "Смерть во имя Империи (СИ)"

Автор книги: Халег Чудинов

сообщить о нарушении

Текущая страница: 7 (всего у книги 25 страниц)

Глава 6. Его Десница

«Карающий тарикат закостенелая структура, руководящий состав которой не меняется уже долгие века. В новом времени, сама его идея стоит под вопросом! Необходимо обновление министерства. Нужно избавиться от этого семейного подряда, устроенного Нойтазиром!» Из интервью лидера оппозиционной партии «Истина» Забойко К.П. Колокол.№ 328 (5) от 4 июня 503 года

Мстиславу кое-как удалось сопроводить эльфийку с Кремлевской набережной в саму крепость, где он ее и пристроил до прибытия Иссемериля или Огнеслава. Сразу обговорив с управляющими статус гостьи и банально передав ее с рук на руки, или свалив проблему с больной головы на здоровую, направился к Императору, обговорить некоторые личные дела.

Пользуясь своим положением, Каратель мог просить аудиенцию Царя в любое время, даже явиться незваным, если того требовали обстоятельства. Так что, выяснив у секретаря, что Его Императорское Величество Борислав Варашевич после окончания совещания с министрами пребывает в своем кабинете, занимаясь разбором прошений и проектов законов, Мстислав, ничтоже сумняшеся, направился прямиком к цели.

Его приостановила на время только личная стража Его Императорского Величества и то лишь для того, чтобы перекинуться парой фраз со старым другом. Оба стража Императора – и витязь, и карающий – являлись Древними, то есть жившими еще до Слияния, хоть и смутно помнившими прошлую свою жизнь до преображения. Но, главное, Каратель тоже был из тех самых Древних, что позволяло страже говорить с ним почти панибратски.

На бессменном посту у дверей кабинета Борислава стояла весьма колоритная пара. Один – гуманоид со странными волосами, похожими на хвост фазана, и перистыми крыльями за спиной – пирешти, исконный обитатель Заречья, витязь по имени Алев. И вторая – обладательница матовой серой чешуи и спокойного нрава карающая, принадлежащая к виду аждааков, Дий'на.

– Привет, Дий'на, – кивнул Мстислав в сторону змееподобного, а потом и пицеподобного стража: – Привет, Алев.

– Привет и тебе, Мстислав! – проклекотал пернатый витязь. – Давно не виделись.

– С-совс-сем з-сабыл с-своих друз-сей, – прошипела чешуйчатая карающая. – Не хорош-шо.

– Простите, други боевые, но дела, дела. Вот и сейчас я вынужден спешить.

– Тс-с-с… С-сначала рас-с-скажешь, кто эта эльфа, что прибыла с-сегодня с-с тобой. Неужели ты з-савел пас-с-сию? На тебя это не очень похож-ше.

– Пассия – это действительно на меня не похоже, – мимолетная усмешка пробежала по губам Карателя. – Это Анариэль, княжна сибирских эльфов, гостья Цесаревича и Великого Князя Огнеслава.

– А Его Императорское Высочество знает о своей гостье? – насмешливо спросил пирешти.

– Скоро узнает, – невозмутимо ответил Каратель. – Украсть эльфийку была его идея, пусть теперь сам заботится о ней.

– Нас-сколько я понимаю, Анариэль ещ-ще довольно долгое время будет гос-стить у Огнес-слава, жаль только то, что с-сам Ц-сес-саревич вс-скоре отправляетс-ся на с-север. В борьбе с-с ледяными и водными големами ему нет равных, ну а княж-шна, с-соответс-ственно, не поедет с-с ним. Боюс-сь, ей, лес-сной ж-шительниц-се, не очень понравятс-ся ледяные торос-сы Похьёлы.

– Не волнуйся, Дий'на, наши сибирские эльфы отнюдь не настолько привязаны к лесу. Пять сотен лет – не тот период. Лед ей ничуть не менее мил, чем лес. Ладно, если позволите, то я пойду.

Аджаак степенно кивнула, отступив в сторону, и пропустила Карателя в кабинет.

– А, Мстислав Олегович! Проходи, проходи. Присаживайся, – широко улыбнулся Борислав, завидев Карателя. – Сегодня только тебя вспоминал, когда с Кащеем разговор имел. Запропастился ты надолго с этими эльфами. Огнеслав не далее как час назад ушел, успел рассказать кое-что. Как прошло дело?

– Вполне хорошо, – кивнул Мстислав. – Наверно, Вам уже известно, что в процессе переговоров пришлось импровизировать и пытаться подыгрывать князю Иссемерилю, который преследует свои цели. Однако он не против включить свои земли в состав Империи. Не имея заранее обговоренного плана, не получилось красиво обставить причину будущего присоединения, но, похоже, правитель эльфов остался доволен. Я встретился с ним в Роще лично, он удовлетворен тем, что его народ вполне спокойно принял клятву и уверяет, что процесс присоединения может быть начат уже завтра. Медлить не стоит, менталитет эльфов весьма инертен, лучше поставить их перед фактом сейчас, чем дать время на размышления. Иссемериль намеревается предстать пред Вами в ближайшее время.

– Что-нибудь насчет условий? – заинтересовался Борислав.

– Основным условием была автономия в оговариваемых пределах, а так же сохранение за его народом уже имеющихся земель и длительный период интеграции, чтобы эльфы могли нормально усвоить новые реалии.

– В целом, ничего невыполнимого. Опишешь все подробно в отчете, как обычно, – кивнул Царь, затем, вспомнив забавный момент, спросил: – Огнеслав говорил, что в шутку просил тебя украсть их принцессу. Мне кажется, что ты воспринял все всерьез, не так ли? Принцесса нашлась?

– Именно за этим я и пришел. Оказалось, у Иссемериля имеется сестра, княжна Анариэль, которая за последние пятьсот лет успела изрядно потрепать своему брату нервы. Услышав, что я имею условный приказ похитить ее, князь обрадованно попросил меня показать ей, насколько жесток на самом деле мир, чтобы она надолго потеряла охоту к путешествиям и лишилась, наконец, романтических иллюзий. Однако не подвергать ее опасности, конечно. Сейчас Анариэль находится здесь, в Кремле. К несчастью, в пути у меня случился незапланированный инцидент, и пришлось наложить на нее Рунный Щит.

– Что случилось? – нахмурился Император. – Щит – не та вещь, которой может обрадоваться брат, увидев его на сестре.

– Подле Уральских гор во время побега из лесов эльфов, я неожиданно наткнулся на нежить.

Каратель подробно пересказал все злоключения, что преследовали его до встречи с Горынычем, и чем они завершились.

– Так, значит, демон и нежить. На Северном Урале?

– Да, не так далеко от Обдорска.

– И это в то время как Герусия начинает новую военную компанию. Еще одно странное совпадение. Ты ведь еще не встречался с Кащеем?

– Нет, Ваше Императорское Величество.

– В таком случае ты ведь можешь сейчас попросить его поделиться некоторой оперативной информацией.

Карателю потребовалось несколько секунд, чтобы связаться с Шуйцей и принять воспоминания о сегодняшнем совещании с Императором. Каратель обычно предпочитал принимать информацию от подчиненных не так оперативно, чтобы абстрагировать ее от субъективного мнения носителей, но сейчас сделал исключение.

– В этом свете и в самом деле можно предположить, что нашими врагами руководит кто-то один. И даже этот Повелитель нежити являлся одним звеном в общей цепи, – Мстислав задумчиво поскреб подбородок. – Поднятая тем демоном нежить не могла нанести существенного ущерба нашим городам. Ее было много, но она была слаба. И пряталась так, что даже я не мог различить нежизнь на общем фоне. Заклинания пробудились лишь под воздействием некоторых рун, которые пришлось использовать при побеге. Мне кажется, что вся эта, по сути, бесполезная нежить нужна была лишь для одной цели – отвлечь в нужный момент Стаю.

– Снежных волков? Но они и так не охотятся, – удивился Император.

– Сейчас не охотятся, а если Ледяная крепость ослабнет, или мы ее ослабим, то для подстраховки Вы прикажете выпустить их на вольные хлеба. Я сам посоветовал бы это сделать. В таком случае Стая бы бросилась на поиск своей дичи – нежити. И тут такое раздолье. Снежные волки, порождения Хаоса, в тайге, под давлением силы Порядка долго бы истребляли умертвий. Это всего лишь теория, но я не вижу других причин.

– Но земли там безлюдные, возможно, враг планировал собрать армию нежити, чтоб открыть новый фронт внутри страны?

– Сомнительно. Нежить была не сильна, охотники самодийской чуди, кабы нашли ее, так сами бы могли потихоньку с ней расправиться, а с другой стороны казачье войско. Умертвия были заперты между Тобольском, Обдорском, Уралом и лесом эльфов.

– В таком случае враг предвидит наши действия, – невесело подытожил Император. – Только сегодня мы обсуждали, что надо бы отвести витязей из Ледяного и выпустить Стаю, а кто-то уже невесть сколько времени назад предугадал наши действия.

– Это было очевидно, учитывая, что сейчас открылся портал в Ад, и наши ближневосточные границы стали уязвимы.

– Еще одна головная боль, – устало выдохнул Император. – Пожалуй, я поторопился, отложив расследование о влиянии Ада на наш мир.

– Бездна… – задумчиво протянул Каратель. – Много проблем от нее. Еще бы из Сварги в противовес снисходило столько же благодати.

– Многого хочешь, – рассмеялся Император.

– Наверно, – согласился Мстислав. – Пожалуй, мне пора в Асгард. Подумаю, что можно сделать с Адом. И планы насчет Герусии нужно подкорректировать. Раз нежити решили нападать с севера, то почему бы этим не воспользоваться? Мы хотели заманить их войска в ловушку в Кимсанитсуйу, но это можно сделать с гораздо лучшим результатом в Похьеле. Сейчас лето, мы не ожидаем удара, перебрасываем силы на западные и южные рубежи. Выпускаем Стаю, она теряется в Тайге. Наводим образцово-показательную, но с виду контролируемую панику, подобную той, что сейчас демонстрируют всему миру Мапу-токи и Сапа-инки в Южном Винланде. Конечно, меня гложут сильные сомнения, что сбор войск на севере Герусии в самом деле выльется в полноценное наступление. Как-то оно не вяжется в канву нынешней политики Лордов. Но попробовать можно.

– Хорошо, проработай этот вопрос, – кивнул Борислав, внимательно разглядывая Карателя. – Но скажи сперва, давно ли ты встречался с Катериной?

Нойтазир замер, не отвечая на вопрос Царя долгие пару секунд.

– Давно, – осторожно ответил Мстислав.

– Ты же понимаешь, чем это может обернуться. Госпожа Рейнхард делает все возможное, все, что в ее силах, чтобы излечить тебя, но она не чудотворец. Тебе нужна Катерина.

– Конечно, – устало согласился Мстислав.

Не успев выйти из кабинета Императора, Каратель переместился прямиком в свой, расположенный в Валаскьяльве. Присев в кресле, он по привычке вытянул ноги, глубоко вздохнув. Круглая комната, всегда залитая тусклым лунным светом, действовала успокаивающе. Как и две светописи, которые уже более пяти сотен лет всегда находятся на его рабочем столе.

Кроме двух рамок столешница была завалена аккуратными стопками бумаг – следуя старым привычкам, Мстислав организовал управление в тарикате так, чтобы самому в нем участвовать минимально. Однако иногда приходилось заниматься вездесущей бюрократией. Которая, впрочем, сводилась, как правило, к простому подписанию бумаг. Основную работу проделывали секретари и магистры, которых Каратель знал лучше, чем они сами себя.

– Анита? – тихо позвал Мстислав.

– Слушаю, – раздался шелест из ближайшей тени.

– Передай мне актуальную информацию по текущим делам.

– Пожалуйста, – так же тихо отозвалась тень, делясь воспоминаниями по телепатической связи. – Неважно выглядишь, архимагистр.

– Причем давно, – невесело пошутил Каратель.

Анита Ажи-Дахак, обладательница эбеновой кожи, ярких голубых глаз и пепельных волос. Черный мундир скрывал женственные очертания тела, но грация движений всегда оставалась при девушке. Она причисляла себя к роду темных эльфов, хотя на самом деле была Древней, и ее видовая принадлежность была чистой условностью. Тем более что отец Аниты был всем известен – некий Нойтазир Мстислав Олегович. На данный момент она занимала должность Ока Карателя, имела чин магистра тариката, причем не за родственные связи полученный, а по способностям.

– Может, позвать Катерину?

Не будь повязки на глазах у Мстислава, Аните точно стало бы неуютно под его взором.

– Мне иногда интересно, как ощущается злость. Но почему-то мне кажется, что я хожу по краю – еще чуть-чуть и вспомню это чувство.

– Оставь свою иронию для других, папа, – пропустив мимо ушей замечание отца, сказала девушка. – Я знаю, что ты не любишь и боишься встречаться с ней по этому поводу, но от этого слишком многое зависит. Так мне позвать ее?

– Нет. Я… – под пытливым взглядом дочери Каратель все же продолжил не так, как хотел, – сам.

– Хорошо.

Анита пропала в ту же секунду. Каратель даже не ощущал ее присутствия. Может, отправилась к Горынычу или к приручающей Стаю Вайнику. У Ока Карателя редко появляется свободное время, которое можно полностью посвятить семье, при этом муж и дочь тоже часто бывают заняты. Вот так и живут.

Хотя это лучше, чем то, как существует сам Мстислав. Не лучший пример для молодежи.

Каратель осторожно прикоснулся к нити, связывающей его и Десницу. Крепкая связь, полная сильных эмоций, которые часто спасали Мстислава от неизбежной смерти в пожирающем душу огне. Сейчас от Катерины исходили волны ярости и бесшабашной удали.

***

Что может сравниться с упоением битвы? Когда ты руками разрываешь соперников, испепеляешь и рубишь в капусту посмевших противостоять тебе? Для Катерины это были излюбленные чувства, ее любовь к сражениям напоминала обычную вампирскую жажду крови. Хотя для Десницы Карателя схватки заменили кровь. В бою она получала свою силу, из каждого умершего от ее руки она вытягивала жизнь, она могла и просто «выпить» противника и насытится его эмоциями. Страх, ненависть, отчаяние, ярость, страсть, излучаемые людьми, добавляли ей сил и пьянили. Впрочем, она же пробуждала эти эмоции.

Бывало, слабые духом умирали от страха при ее приближении, или же те, кто находился под ее покровительством, испытывали небывалую храбрость и ярость, что давало возможность раскрыть все внутренние резервы в битве.

Этот дар проистекал от темного ее начала и был силен, так как фактически Катерина считалась рожденной вампирессой. Он позволял вести за собой, уничтожать неугодных просто хмурым взглядом. Эмпатия и Сила пламени Хаоса, помноженные на вампирское желание властвовать, делали ее замечательным кандидатом в демоны. В молодости ей даже приходила в голову мысль набрать себе паству, поддавшись примеру некоторых Обладающих силой.

Не остановись она тогда, и существование ее в этом мире закончилось бы на острие Гунгнира. И никакая эмпатия бы не помогла, разве что багряно-черное пламя, да и то вряд ли – Каратель тогда еще не до конца растерял былых Сил и легко подавлял на корню любые ее попытки к сопротивлению.

К своему счастью, Катерина была не только вампирессой, но и темным ангелом. Расчетливость, своеобразное благородство и схожесть мнений с Карателем помогли прийти к логичному выводу, что бороться с Мстиславом опасно и бесперспективно. Тогда она и решила, а не стоит ли попытаться присоединиться к нему?

Катерина так и не поняла до конца, почему ей так легко удалось пробиться в карающие. Тогда она и не могла рассчитывать на столь высокий пост, как Десница Карателя. Но Катерине без особых проблем удалось попасть в личные ученицы Мстислава, благодаря чему она смогла в полной мере развить свой редкий дар сейд и обучиться тонкому и полному владению своей силой, которая встречалась обычно только у высших демонов. Как ни странно, пламя Хаоса оказалось наиболее эффективно и против самих демонов, потому с легкой руки Мстислава Катерина стала охотницей на них.

Сейчас вампиресса нисколько не сомневалась в своем выборе – быть Десницей гораздо почетнее, интереснее и безопаснее, нежели каким-нибудь идолом. Где сейчас те Обладающие, которые возомнили себя богами? Пропали, оказались безжалостно ликвидированы. Сила, сколь бы велика она ни была, почему-то не спасает от Гунгнира.

В общем, нынешнее положение Катерину вполне устраивало: пусть начальство достает иногда, но это терпимо, зато не убивает и не дает убить другим. Например, Богатырь с его-то могуществом смог бы стереть ее в порошок мановением руки или же раздавить в лепешку Мьёльниром.

Но о плохом лучше не думать. Гораздо приятнее просто рубить, рвать и кромсать наглых залетных тенгу с Мистических островов, что смеют нападать на мирных жителей Кунашира.

С печальным вздохом Катерина вспоминала былые времена, когда власть Императора была не так крепка, когда вспыхивали восстания, когда боги появлялись как грибы после дождя. То было веселое время, ее ведомство работало не покладая рук. А сейчас стало тихо и мирно: редкие вурдалаки, неупокоенные кладбища и прочие происшествия по ее части были неинтересны и скучны. Даже казнокрадов и взяточников, уж кого, казалось бы, никогда не извести, стало мало. Потому и приходилось совершать подобные нынешней вылазки, разбираясь с какой-нибудь залетной нечистью.

В который раз она подумала о том, чтоб попросить у Мстислава какое-нибудь дело, но лишний раз лично контактировать с Карателем ей было откровенно неохота. Во-первых, страшно – ей, как эмпату, было очень неприятно находиться возле того, над кем она не имела ни капли власти, кто не излучает практически никаких чувств, даже хладнокровное спокойствие не идет ни в какое сравнение с полным отсутствием эмоций. Во-вторых, были и личные причины, и вечные их перепалки – лишь их неизбежное следствие.

С яростным рыком разрубая очередную тварь, Катрина со злостью подумала, что скоро вновь придется выполнить некоторое обязательство, которое она взяла на себя сама, но от этого оно легче и приятнее не становилось.

Вдруг радостное упоение битвой и ярость в ее душе начали опадать, будто прибитые дождем спокойствия. Ледяного спокойствия, неживого. Ну вот, стоит только вспомнить – тут и он, архимагистр. Это ничем не передаваемое чувство пустоты в твоем сознании – предвестник скорой телепатической связи с Карателем. С грустью вылетев из гущи затихающего сражения, Катерина откликнулась на призыв начальства. Все равно с этим чуждым спокойствием весь интерес драться пропал.

– Катерина, – тихий, бесчувственный шепот в голове, в самую пору про шизофрению вспомнить! – Ты хотела сражений. Ледяная крепость, Герусия.

И все. Ни тебе «Как дела, солнце?», ни «Не сердись, Катенок, но это снова я». Каратель, видно, очень плох. Зло выматерившись и выяснив, откуда поступил вызов, Катерина отдала приказ воинам добивать местную шушеру самостоятельно и возвращаться на базу, передала командование поручику и незамедлительно помчалась к ближайшему порталу, чтобы переместиться к Бивресту.

Каратель, как ни странно, в этот раз находился в Асгарде, так что, оказавшись в Ноатуне, Десница стрелой промчалась к Валаскьяльву, распугивая встречающихся по пути карающих.

– Привет, – легкая улыбка заиграла на губах Мстислава, даже складки повязки на глазах, казалось, сложились в смешливые морщинки, однако, Катерину этим было не провести.

Каратель встретил Десницу в своем кабинете, комфортно развалившись в мягком кожаном кресле. Лучи лунного света красиво оплетали его фигуру, почти полностью скрытую от вошедшей огромным столом, стопками бумаг на нем и двумя рамками с портретами.

– Троян говорил, что раньше ты был актером, – закрыв за собой вход в кабинет и не забыв при этом громко хлопнуть дверью, заметила Десница, – говорил, что ты был весьма не плох в лицедействе. Видимо, не врал. Но внутри-то пустота, Мстив.

Десница чуть покачивая бедрами, направилась к Карателю, по пути скинув черный куяк формы магистра Карающего тариката на пол. Тяжелый доспех глухо бухнул о пол медными пластинами в подкладке и звякнул знаками различия и наружными амулетами. Куяк карающих – великолепная броня, но носить его повседневно в качестве замены кафтану, доломану или черкеске могли только карающие, прошедшие немыслимые для других тренировки.

Катерина была невысокой девушкой, с черными длинными волосами, как правило, собранными в хвост. Чуть раскосые, но большие глаза наполнены багряно-черным пламенем Хаоса. Сейчас ее щеки были покрыты румянцем, а крылья носа трепетали от сдерживаемого гнева. Десница слыла эффектной девушкой, с неподражаемой харизмой и сложным характером, одновременно мягкая и твердая, волевая и чувственная.

– Что поделать, в пустой земле не растет трава, – веселость сползла с лица Карателя, словно смытая водой. – Хотя недавно мне удалось почувствовать азарт. Это было весело.

– Врешь, – покачала головой Катерина, осторожно положив свои клинки на кресло для посетителей, – в первую очередь самому себе.

Вздохнув и тихо ругнувшись, девушка быстрым шагом обошла огромный стол, приблизившись к Карателю. Она, одним движением развернув Мстислава вместе с тяжелым креслом к себе лицом, вспорхнула на колени мужчине и, властно притянув к себе его лицо, впилась в губы страстным поцелуем. Давно отработанное и проверенное средство от такого очередного приступа опустошения. Прильнув к все так же безвольно сидящему телу, принялась быстро расстегивать черный мундир, вырывая с корнем серебряные пуговицы. Хорошо, что куяк Карателя не имеет никаких зачарований, а то так легко его было бы не снять.

Катерина чувствовала, как громко бьется ее сердце, разгоняя горячую кровь по телу. Ни капли любви, но море страсти, смешанной со жгучей злостью, ненавистью и жалостью. Вместе с ласками она вливала в Карателя эмоции и свою силу Пламени Хаоса, изначальную, могущественную, наиболее эффективную против Пустоты, вместе они шаг за шагом отстраняли вгрызшийся в душу Мстислава огонь.

Именно эта процедура и являлась причиной странных, двойственных отношений Мстислава и Катерины. Девушка злилась на себя, на Карателя, но всегда приходила на помощь, если архимагистр находился на грани. Во-первых, так как заменить Десницу в этом деле не мог никто, лишь она была девушкой-эмпатом, обладающей силой почти чистого Хаоса. Во-вторых, ей хотелось самой вновь увидеть того, прежнего могущественного Карателя, за которым она когда-то пошла в тарикат, стала Десницей. Хоть на миг, в глубине души скрывая это от самой себя, но хотелось. И такая интимная близость для этого была необходима, потому что даже профилактика в виде периодических спаррингов с подобной перекачкой Силы и эмоций помогала лишь отстрочить приближение очередного приступа.

Уже через полминуты Мстислав начал отвечать на поцелуи и активно помогать Катерине в разоблачении друг друга. Полетели в стороны белая и черная рубашки, с грохотом покатились по полу высокие сапоги с бронзовыми пластинами.

Отстранившись ненадолго от девушки, он радостно оскалился и сорвал повязку с глаз. Под ними оказались самые обычные глаза, если, конечно, не брать в расчет вертикальные зрачки и белоснежную, почти незаметную, радужку. С непередаваемой смесью ярости, радости, страсти и еще множества всевозможных эмоций он заглянул в очи девушке, сейчас не пылающие багряно-черным пламенем, а самые обычные, карие. На данный момент она не была Обладающей силой, а просто темный ангел и высший вампир-эмпат – вся Сила уходила на противодействие Пустоте, что чуть не захватила душу Карателя целиком.

Помощь Катерины принесла свои плоды, теперь ей не нужно было передавать эмоции, только силу. Все чувства Мстислав вырабатывал сам со всей присущей ему в такие моменты гиперчувствительностью. Сейчас он походил на опьяненного безумца.

Радостно рассмеявшись, Каратель, с чувством и смакуя каждое слово, проговорил:

– Уже и позабыл, что такое могущество, что такое жизнь! Я обожаю тебя, солнце!

Одним усилием мысли он заблокировал дверь и окна, экранировал кабинет, сейчас к нему возвращались прежние силы и нежелательно, чтоб это почувствовал кто-то еще кроме Катерины.

Сама же девушка с ужасом и вожделением ожидала предстоящего буйства чувств, магии и волшебства. Мало кто смог бы спокойно пережить подобное стихийное бедствие, да к тому же в кабинете, который хоть и представлял собой пространство обширное, но замкнутое.

Глаза Мстислава начал заволакивать покров перламутрового сияния – отражение пришедших к нему на краткое время былых сил. Он крепко обнял Катерину и так же властно, как и она до этого, впился ей в губы. Эмпатку подхватил вихрь бурлящих вокруг нее чувств, и она радостно ответила на поцелуй. Лишь мельком подумав, что неплохо было бы телепортировать сюда что-нибудь вроде кровати, а то пол каменный, жесткий и холодный, а стол и кресла раритетные и недостаточно крепкие, жалко ломать такую мебель и магией ее не излечишь. В отличие от самой Катерины.

***

Очнулся Мстислав на ворохе шкур в прекрасном расположении духа и в объятиях прелестной девушки. Давно с ним такого не бывало.

Нежно проведя рукой по антрацитовым волосам Катерины, он попытался распутать сбившиеся локоны. Опустив ладонь на ее спину, Мстислав почувствовал глубокие царапины на теле Десницы. Осторожно исцелил их, попутно залечив и остальные повреждения, нанесенные в пылу страсти. Свою исполосованную черными когтями девушки кожу он залечил, не глядя и автоматически, лишь подивился остроте извечно женского оружия, – прорезать модифицированный кожный покров Карателя очень сложно, даже острейшие клинки не оставляют ни царапины.

Интересно, как скоро она придет в себя? С грустью Мстислав стал ожидать этого момента. Силы ушли, глаза Карателя сейчас не излучали ни сияния, ни Пустоты, эмоции утихомирились, но для их поддержания пока не нужно прилагать усилия. Самый нелюбимый для Мстислава промежуток времени: сейчас он мог испытывать неловкость из-за того, что творил недавно, из-за того, что использовал девушку в таких целях, из-за ее злости, которая вскоре проявится. В такие моменты он ненавидел себя.

– Не злись, малыш, это был последний раз… – беззвучно шепчет Мстислав в заостренное ушко, выглядывающее из копны волос белым пятнышком.

Девушка заворочалась, видимо, решила все-таки проснуться окончательно. Мужчина натыкается взглядом на ее карие глаза, нежно целует алые и припухшие губы и негромко говорит:

– Доброе утро, солнце!

– Сейчас ночь, – лениво откликается Катерина.

– Раз солнце проснулось и в скором времени встанет, то, значит, уже утро! – пытается пошутить Мстислав.

Катерина лишь кривится в ответ и в самом деле поднимается. Наверняка хочет найти свою одежду. А случись все при других обстоятельствах, она бы, наверно, рассмеялась и, возможно, подарила поцелуй шутнику, но уж точно не стала бы кривиться. Каратель сжимает кулаки и давит злое рычание в зародыше. Поскорее бы прошел этот период! Этот гнев – не его чувство! Прочь! Мстислав не любил испытывать чужие эмоции. Особенно злость к себе самому.

Мельком скосив глаза в сторону Карателя, Катерина холодно спросила:

– Эти твои шрамы… Они, конечно, украшают мужчин, но не в таком количестве. Почему ты до сих пор от них не избавился?

Тело Карателя, и в самом деле, было испещрено всевозможными отметинами. Самые заметные из них – ужасные рубцы на левой руке и ноге. Возникало чувство, будто они были оторваны и варварски пришиты обратно, огромная колотая сквозная рана в районе сердца – след Гунгнира, длинный шов через всю грудь, кривые полосы от когтей монстров и множество звездчатых отметин по всему телу.

Неопределенно махнув рукой, Каратель просто вырастил на себе новую одежду, уничтожив старую. Удобно, что ни говори.

– Это память. Каждый шрам – это боль, а боль лучше всего отпечатывается памяти, по крайней мере, в моей. Они хранят мою душу в какой-то мере.

– И довольно плохо это делают, – хмуро буркнула Десница. – Надеюсь, шкуры не подобным образом произведены?

На этот раз Мстислав соизволил встать, шкуры тут же исчезли, как прежде это стало с его одеждой. Все понятно без слов.

Каратель опустился в кресло, подобрал сорванную повязку, зачарованную, испещренную рунами с двух сторон, и молча повязывал на глаза. Огонь вновь возвращался, еще несколько минут – и из его глазниц вновь будет зиять бездонная пустота.

Несколько секунд в кабинете царила тишина. Катерина с тихим пыхтением натягивала узкие штаны, а Мстислав собирал обратно в стопки разбросанные бумаги. С особой нежностью поправил и без того аккуратно стоящую пару рамок с портретами. Только после того, как вдоволь налюбовался изображенными на них людьми, он начал говорить:

– Император отзывает тебя с Дальнего Востока, направляйся завтра или послезавтра в Ледяной, ожидается нападение Герусии. Как обычно, это не будет затяжным конфликтом. На севере тактика у нежити одна, как и у орков. Все равно, как не крутись, какие маневры не проводи, а все пути приведут к стенам Ледяного, так что нас ждет очередной сумасшедший штурм. К счастью, проклятие Нутэт-Ныкиритин все еще не пускает чужую нежить на наши земли через Берингов пролив.

Мстислав запнулся, с истинным наслаждением наблюдая за тем, как потягивается Катерина. Черная штаны и белая рубашка облегали стройное тело, выгодно очерчивая пленительные формы.

– Так вот, – продолжил Каратель, – Ледяной детинец – это, скорее всего, пока временное решение. Спеа мне подсказывает, что тебя придется оттуда отозвать еще до начала стычек с нежитью. Поэтому советую тебе готовиться к Балканской операции.

– Балканами занимаются Очи, разве нет? – красиво выгнула бровь Катерина, сверкнув темным пламенем в глазах. – Неужели, ты планируешь начало активной фазы так рано?

– Этого могут потребовать обстоятельства. Атлантида тоже не сидит сложа руки, строить злобные планы и козни – не исключительно наша прерогатива. А лучшая защита – нападение. У нас к нападению многое готово. Включая даже самые весомые дубины массового поражения. При таких масштабах нужно, чтобы боевой операцией занимались люди с соответствующими полномочиями и с нужной квалификацией. Сам я не имею возможности выйти за пределы Империи, но ты и Кащей – другое дело. Заодно, кстати, испробуем несколько способов для решения моей проблемы.

– Это все? – Катерина демонстративно поправила куяк и выжидательно посмотрела на архимагистра.

– Да.

Ни слова не говоря, Катерина уходит. У нее сейчас нет желания разговаривать с начальством. Наверняка пойдет в Секквабек, зал медитаций в Асгарде, чтобы восстановить свое душевное здоровье.

– Все-таки любой Дар – это проклятье, не так ли, Алиша? Ынсон? – Мстислав ласково взглянул на светописи, заключенные в дорогие рамки и более пяти сотен лет стоящие на его рабочем столе. – Не будь я эмпатом, не чувствовал бы твоей холодной злости и раздражения. Это довольно унизительно, когда с тобой спят из чистой необходимости и при этом не испытывают никаких теплых чувств.

Но злость и страсть, ненависть и наслаждение, исходящие от Катерины, спасают его, Мстислава, от смерти. Пока спасают.

Впрочем, неважно. Очередной приступ наваждения пережит, а значит, можно заняться более важными делами. Каратель сосредоточился на докладе, который ему телепатически передала Анита, и раздосадованно цокнул языком, просматривая данные о Герусии.