Текст книги "Голодная (ЛП)"

Автор книги: Х. А. Суэйн

сообщить о нарушении

Текущая страница: 16 (всего у книги 23 страниц)

– Этого было достаточно, чтобы вспыхнули бунты. Люди сошли с ума. Они ждали момента, им нужен был повод, что-нибудь, чтобы зажечь огонь, и они получили это, когда Беннинган убил моего брата. Они штурмовали Единый Мир. И Единый Мир ответил. Послал агентов безопасности, чтобы подавить выступления. Погибло множество людей.

– Это ужасно! Я поверить не могу, что от нас скрывали всю историю. Почему я никогда раньше не слышала про Арола?

– Потому что об этом никогда не говорили, – отвечает Бэзил с горьким смешком. – Крошечная часть истории, о которой все забыли. Но не Ана. Она всегда помнила про Арола. После того как он умер, она помогала присматривать за мной. Как и Бетта, она была моим ангелом-хранителем. Она научила меня смотреть на голод, как на благословение.

Я вспомнила, как на собрании Ана простирала руки и говорила нам принять все окружающие нас перемены и взлететь. Может быть, она имела в виду генетическую мутацию, которая заставляла таких людей, как я и Бэзил, всех остальных в реабилитационном центре и землеедов в лагере чувствовать голод? – Я крепче обняла его за плечи. – Мне так жаль, – прошептала я. – Теперь ты потерял и её.

– Да. Так что прости меня, если я не считаю Единый Мир вестником добрых перемен, – саркастично проговорил он.

Я расстроенно вздохнула. – А что произошло с Уолтером Беннинганом?

– Ничего особенного, – ответил Бэзил. – Агентов безопасности, которые убили протестующих, даже не арестовали. Суд постановил, что они действовали в мерах самозащиты, несмотря на то, что оружие было только у них, так что никого не судили. Моя семья пыталась судиться. Но судья был в кармане у Единого Мира. Компания оплатила штраф Беннингана, конфисковала всё видео, и позволила ему мирно уйти на пенсию. Протесты прекратились. Все разошлись по домам. Всё было зря.

Мы сидели в молчании. Он углубился в воспоминания, пока я пыталась осознать мир, в котором в очередной раз сменилась реальность.

Затем, нарушая тишину, Бэзил произнес, – После этого моя семья разделилась. Не то, чтобы до этого всё было нормально, но, по крайней мере, до смерти Арола родители хоть как-то пытались кормить меня. После того, как всё случилось, моя мать подсела на наркотики, а отец был так взбешён, что его арестовали и бросили в тюрьму, так что я был предоставлен себе.

Я в неверии покачала головой, представив себе маленькую кудрявую версию Бэзила, который учился сам о себе заботиться во Внешнем Круге, пока я играла в Мерзкого Пити с моими подходящими по положению друзьями в Арене Развлечений. – Если бы я знала, что сказать...

Бэзил отодвинулся от меня. – Нечего здесь говорить. Он поднялся и выпрямился. – Наверное, нам стоит переночевать здесь. – Он пошёл в сторону машины. – Утром решим, что делать дальше. – Мне стало ясно, что разговор о прошлом для него закончен.

Я попыталась собраться и сфокусироваться на настоящем: – Ты думаешь это безопасно?

– Я не думаю, что кто-нибудь знает, где нас найти.

– Включая нас самих? – спросила я, но он не ответил. Я поднялась и поковыляла за ним. Он помог мне забраться в машину. Мы заперли двери и перебрались на заднее сиденье, где легли на бок, угнездившись вместе как ложки, которые я однажды видела в Древностях. Он положил одну руку мне на бедро, и через мгновение уже начал похрапывать, а ко мне сон никак не шёл.

Было слишком много мыслей. Большинство из них касалось того, что мои родители знали о жизни во Внешнем Круге. Она говорили, что всё, что они делали, было для того, чтобы обеспечить мне лучшую жизнь, но что бы они подумали о своей работе, узнай они, через что пришлось пройти семье Бэзила? Можно ли построить хорошую жизнь для одного человека за счёт других?

Я осторожно потрогала Бэзила. Когда он не пошевелился, я медленно отодвинула его руку и потянулась к переднему сидению и вытащила свой Гизмо. Я выключила звук и заслонила экран, чтобы удостовериться в том, что свет не разбудит его.

Я с удивлением обнаружила, что всё ещё могу поймать слабый сигнал в этой глуши, эти волны должны исходить из источника где-то за пустырём. Первым делом я просмотрела новости в поисках сообщений о протестах, но единственное видео, которое я нашла, касалось очередного монтажа наших преступлений. В дополнение к побегу от властей со встречи Аналогов, побега из реабилитационного центра, нанесения ущерба Арене развлечений и разбитой машине, похищению Язи и угрозам Файо, краже мотоцикла и побегу с заправочной станции после избиения её владельцев, нас сейчас обвиняли в неоплате услуг частной медицинской клиники, избиении честных граждан (Рибальд и Гарви), одиночном разграблении центра раздачи синтамила и последующей краже автомобиля службы безопасности. Даже с выключенным звуком, я без малейших затруднений разобралась в разворачивании кампании, разворачиваемой Ахимсой.

Ясно, как день, что я не получу никакой достоверной информации из обычных каналов, поэтому я подключилась к чатам Динозавров, чтобы поискать там. Я почти боялась это делать. А что если все поверили в лживую кампанию против меня? Или, что ещё хуже, что если раскрытие моей личности, – то что я дочка Макса Эппла и Лили Нгуен, которая сбежала с парнем из Внешнего Круга, – это даже более гибельно, чем ложь Ахимсы? Я решила, что лучше узнать всё сразу, чем прятать голову в песок. Теперь, когда личность HectorProtector была раскрыта, мне не нужно было искать ВПН, так что я использовала сетевой сигнал, который смогла найти в этой глуши, и зашла в чаты. То, что я обнаружила, вызвало у меня слёзы.

Моё видео землеедов, грабящих центр раздачи синтамила, не только загрузилось на сайт, но и имело сотни просмотров. Даже больше, лучшие программисты Динозавров работали без устали, ломая защиту Единого Мира, чтобы первое, что видели люди, когда они ходят на привычные сайты Единого Мира, было моё видео. Каждый раз, когда Единый Мир закрывал лазейку, Динозавры находили новые пути. Я нашла сообщение от Динозавров о разграблении других центров, вдохновлёнными землеедами. Возле тюрьмы собиралось всё больше и больше людей, требующих освобождения других заключённых Аналогов. Единственным человеком, от которого ничего не было слышно, была AnonyGal. Это делало всё бессмысленным для меня. Она ведь именно тот человек, который должен быть задействован непременно, но нигде в чатах её не было. Однако, появился кое-кто новый и, удивительно, он или она скрывался под именем ЯЗЯ.

Не может быть, подумала я. Но, просто на всякий случай, я написала ей. Ответа не поступило. Тогда я послала короткое видео в её центр сообщений, и ответ поступил немедленно. Моё сердце забилось. Единый Мир, вероятно, отключил и конфисковал её Гизмо, когда арестовал её. Я просмотрела некоторые из комментариев ЯЗИ, и должна была признать, что это очень похоже на мою Язю, так что я отправила ей прямое сообщение через чаты Динозавров.

ЯЗЯ, это ты?

Через секунду я получила ответ.

Можешь в это поверить? Я – Динозавр!

Я прижала руку ко рту, чтобы не засмеяться вслух.

Как?

Долгая история, детали позже, но короткая версия такова, что твой папа забрал меня из следственного изолятора ЕМ на каком-то драндулете, который он сам собрал, и показал мне, как выходить онлайн так, чтобы меня не отследили – невероятно, у меня всё ещё есть моя hovercam.

Мой папа?

Да, твой папа = чудо. Твоя семья таааааак беспокоится о тебе.

Правда?

ДА!!! Все мы. Где ты?

Я колебалась. Правда в том, что я не знала где я, но я также не была уверена, что это правда Язя, а если она, то насколько я могу доверять ей. Позади меня Бэзил пошевелился.

– Эппл? – позвал он.

– Я здесь, – прошептала я, и быстро послала последнее сообщение.

Я в порядке, скоро напишу.

Я отключила Гизмо, прежде чем спрятать его, и перелезла через сидение, чтобы снова лечь рядом с Бэзилом. Он притянул меня к себе и зарылся носом в мои волосы. – Я подумал, что ты ушла, – сонно пробормотал он.

– Я не уйду, – ответила я.

Мы лежали рядышком, наши дыхания синхронизировались, я ещё раз посмотрела в окно на звёздное небо над нами. Когда я маленькой просыпалась от кошмаров, бабушка Эппл брала меня на улицу, и мы выбирали звезду, достаточно яркую, чтобы её было видно за огнями, освещающими нас. Загадай желание, говорила она. Сейчас я желала знать, кто действительно на моей стороне, кому можно доверять. Но это казалось глупым, ждать помощи от какого-то космического света, всего лишь проекции прошлого на настоящее. Я закрыла глаза и погрузилась в глубокий сон, и меня крепко обнимали руки Бэзила.

ЧАСТЬ 3
ВНУТРЕННИЕ ЗЕМЛИ

Революция это не яблоко, которое падает, когда созрело. 

Вы должны заставить его упасть.

Че Гевара

Всю ночь мне снилась война. Вспышки артиллерийских залпов, сотрясающие землю взрывы бомб, автоматные очереди над головой, но я была слишком уставшей, чтобы полностью проснуться, пока меня не разбудило знакомое урчание в животе. Я трудом открыла глаза и увидела мерцающие блики на потолке надо мной. Бэзил был рядом. Наши тела переплелись. Урчание в моём желудке превратилось в рокот бушующей воды, и я заставила себя сесть.

– Что за чёрт? – закричала я, когда мои ноги оказались в луже воды.

Бэзил резко проснулся. – Где мы? Что случилось? – Он прижался к окну. Вокруг нас шумела коричневая, пенящаяся вода, но я никак не могла понять, как это произошло. Мы были в машине, но мы не ехали в ней. Мы в воде, но это не лодка. Бэзил закричал: – Наводнение! – и навалился плечом на дверцу, но давление воды снаружи было слишком велико. – Дай мне твой костыль!

Я попыталась найти его в поднимающейся воде, которая проникала сквозь колёсные ниши и уже достигла сидений. – Ты умеешь плавать? – спросил он, пытаясь разбить костылём окно.

– Разумеется, умею! А ты? – прокричала я в ответ, но я не расслышала его; вода ринулась через отверстие, резко накренив машину вправо, потом обратно влево. Последнее, что я услышала, прежде чем уйти под воду, был крик Бэзила, – Пинай! Пинай!

Я вынырнула, сделала последний глубокий вдох, затем оттолкнулась от сидения. Впереди меня Бэзил проскользнул через окно, повернулся, чтобы отыскать меня под водой, его волосы завивались в воде, щёки были полны воздуха. Я боролась с течением, которое заполняло машину, и схватилась за край окна, чтобы выбраться наружу. Машина плыла позади меня, как брошенный башмак и погрузилась в мрачный водоворот, потянув меня за собой. Я изо всех сил пыталась выплыть, но была дезориентирована. Я кувыркалась и кружилась, пытаясь отыскать Бэзила, но не видела ничего. Бурлящий поток толкал меня вперёд. Мои лёгкие нуждались в воздухе, и я начала медленно всплывать. Мне казалось, что я нахожусь на облаке, наблюдаю, как барахтаюсь в воде, когда внутри меня раздался голос, Борись! Я увидела свет над головой, рванулась вверх со всей силой, на которую была способна, и, задыхаясь и барахтаясь, вынырнула на поверхность.

Бэзил схватил меня за рубашку. – Откинься на спину, – захлёбываясь проговорил он. – Держи ноги по течению.

Я последовала его совету и обнаружила, что меня сносит течением, но голова моя остаётся над водой.

– Нам нужно добраться до берега, – сказал он с поразительным спокойствием. Я кивнула и сделала глубокий вдох как раз в тот момент, когда он прокричал: – Вперёд!

Мы оба перевернулись на живот и заработали руками и ногами, яростно борясь с подводным течением, которое швыряло нас, как мелкий мусор, но мы не сдавались. Я пробивала себе путь к берегу, пока не стала доставать грязь и камни руками и не почувствовала ногами скользкую опору. – Бэзил! – прокричала я, – Бэзил! – Я отчаянно искала его, боясь, что он мог не справиться.

– Сюда! – он оказался выше меня по течению, и цеплялся за корни деревьев и камни, чтобы выбраться на грязный берег. Я сделала тоже самое, двигаясь за ним, пока мы, пядь за пядью, не добрались до вершины насыпи и не повалились на спину, тяжело дыша и откашливаясь.

– Боже мой, боже мой! Что это было? – выдохнула я, думая, что всё ещё пребываю в ночном кошмаре.

– Должно быть, это было русло реки, – ответил он, тяжело дыша. – Наверное, ночью был ураган. – Это объясняло мой сон. Вспышки молнии. Раскаты грома. Дождь, барабанящий по крыше машины. – Эти старые речные русла быстро наполняются, когда случаются ливни, и если такое происходит, никто не в состоянии это остановить.

Я села и осмотрела себя. Я потеряла свои обувь, повязку и брюки, но нижнее бельё осталось на мне. К счастью, рубашка, которую я взяла у матери Бэзила, была достаточно длинной, чтобы прикрыть меня до колен. Каким-то образом, мой кисет оказался крепко намотанным на руку, и Гизмо чудом не выпал. Нащупав его, я сразу же хотела проверить, работает ли он, и позвать на помощь, но тут же вспомнила, что люди, которые помогут нам, будут теми же людьми, которые бросят нас в тюрьму.

– Пропади оно всё пропадом! – разочарованно прокричала я. Схватила горсть камней и грязи и швырнула в несущийся поток воды. – Сколько нам ещё предстоит вынести? Это становится дико смешным! – Я погрузила руку в грязь и запустила в воздух ещё больше камней и грязи. – За мной охотятся! В меня стреляли! Я угнала машину! Все знают, что я HectorProtector! Теперь ещё это! Чертово наводнение? Это просто издевательство! Я даже осталась баз штанов! – выпалила я на одном дыхании.

– Но, Эппл! – Бэзил на коленях подполз ко мне и сжал меня за плечи.

– Что? – недовольно гаркнула я. Я понимала, что веду себя как ребёнок, но ничего не могла с собой поделать, я была просто сыта по горло. – Что ещё?

– Смотри, – махнул он рукой нам за спину, в противоположную от реки сторону.

Я медленно повернулась и увидела позади нас толстый зелёный слой, одевающий всё от земли до странных конструкций покрытых листвой, тянущихся к небу. – Боже мой! – вырвалось у меня, когда я попыталась всё это осознать, но мой мозг не мог дать объяснения тому, что я видела. – Что это?

– Мы сделали это!

– Сделали что? Где мы?

Бэзил поднялся и начал отряхиваться, разбрызгивая капли воды с волос и одежды. Они сверкали, как маленькие призмы в лучах солнца. Он протянул мне руку и помог встать. Мы стояли бок о бок и смотрели на зелёный горизонт, затем на его лице медленно растянулась широкая улыбка, и он сказал: – Внутренние Земли.

* * *

Я медленно спускалась с насыпи за Бэзилом. Маленькие зелёные травинки щекотали мои лодыжки и ступни. – Что это такое? – я указала на листья, укрывающие холм позади нас, потому что, по правде говоря, я боялась, что они могут накрыть и нас, как всё остальное на своём пути.

– Скорее всего, кудзу, – ответил Бэзил, – Я слышал, что оно растёт примерно в дне пути отсюда.

– Но я думала... ведь все говорили... но... но... – я запиналась и заикалась, потому что не могла поверить в то, что я видела. Это абсолютно не похоже на высохшую пустыню, которая, как мне всегда говорили, должна находиться западнее за пределами Кругов. – Этого здесь не должно быть, – в конце концов, выдавила я.

Бэзил посмотрел на меня и ухмыльнулся. – Но оно здесь есть.

На цыпочках мы осторожно шли через толстый ковёр лоз с листьями в форме сердца. Гигантские мохнатые существа населяли холм, похожий на какой-то давно забытый зоопарк вымерших животных. Мы с бабушкой когда-то играли в игру, давая названия облакам. Сейчас я пыталась представить, кем могли быть эти чудовища. Динозавры, слоны, или жирафы? Может быть, какой-нибудь гигант из сказок тянулся к солнцу.

Я сорвала лист с лозы и потёрла между указательным и большим пальцами. Он был мягким, как тёплая хлопчатобумажная ткань, а его запах был приятным, похожим на сладковатый запах мыла, только здесь примешивалось что-то более глубокое и более сложное. Я поднесла его к носу и вдохнула поглубже. – Это восхитительно! – благоговейно прошептала я. – Я и понятия не имела, что что-то ещё может расти.

– Смотри туда, – Бэзил указал вверх на холм, где стоял каменный великан с длинной зелёной бородой, увитой листьями. Я прищурилась, чтобы рассмотреть человека в длинной мантии, возвышающегося до неба. Он протягивал свои руки. Ладоней не было, но его глаза были добрыми, и казалось, следили за нами, пока мы проходили. У основания холма была какая-то арка между двумя столбами. Бэзил отодвинул в сторону несколько лоз, и показалась надпись ВИФЛЕЕМ – НАША НАДЕЖДА, выбитая на камне. Полуразрушенная лестница, высеченная в камне, вела наверх, на террасу. Сквозь лозы пробивались белые мраморные парапеты. Чёрные окна проглядывали сквозь листву, как притаившиеся дикие животные, молча наблюдающие, пока мы проходим мимо группы разрушенных белых каменных фигур животных, наверное, овец, пасущихся на воле. Мы прошли мимо ветхого строения, половина стен которого рухнула, открывая взору пары упавших животных, насаженных на столбы. Лошади? Бегемоты? Какая-то разновидность медведей? Бэзил схватился за конец лозы и потянул. Грязная надпись гласила: КАРУСЕЛЬ "НОЕВ КОВЧЕГ".

– Что это за место? – спросила я, наполовину испуганная, наполовину восхищённая, пока мы пробирались через завалы, обходя острые обломки.

– Я не знаю. Может быть, какой-то религиозный парк, или что-то в этом духе?

Мы подошли ещё к одной арке, украшенной узорами из кустарников, отбрасывающих тени на другую табличку. Я отодвинула ветви, и мы увидели надпись ЭДЕМСКИЙ САД, вырезанную над аркой.

Бэзил шагнул на расчищенный участок, а я начала бродить по зарослям, удивляясь, что ещё может быть здесь, среди всех этих зарослей кудзу. Могут ли быть здесь цветы? Насекомые? Мелкие животные, ползающие под землей? Я разрыла ковер из листьев. Поначалу видна была только зелень. Потом я увидела маленькое красное пятнышко. И ещё одно. Я опустилась на колени, чтобы получше рассмотреть, и была почти шокирована, когда наткнулась на целое скопление ярких плодов.

– Смотри, – с удивлением произнесла я, указывая на прекрасные красные шарики среди зелени. – Мне кажется... может это...? – Я осторожно протянула руку через колючки. Шипы царапали руки, но мне было всё равно. Я сорвала несколько шариков с кустика и, онемев, держала их в руке. Это было похоже на момент, когда ты думаешь, что кто-то умер, а он внезапно появляется в дверях и пожимает твою руку.

– Что это? – спросил Бэзил, наклоняясь ближе.

– Ягоды, – прошептала я.

– Ты уверена?

– Да, – ответила я, вновь обретая голос. – Бабушка Эппл рассказывала мне о них. – Я восхищалась их цветом, текстурой, их абсолютным совершенством. – Они даже более прекрасны, чем я себе представляла. – Я не могла остановиться, вновь и вновь рассматривая их, исследуя каждую деталь, блестевшую на солнце. – Это были одни из её любимых. Она рассказывала мне так много историй о том, как они растут и как их собирать. Грибы, папоротники и дикие травы. Мы рисовали картинки с разными видами фруктов и овощей, или делали их из глины, а затем притворялись, что готовим из них. Но я никогда не думала... – Я поднесла ягоду к носу и вдохнула. Запах был едва уловимый, но сладкий. Запах из моих снов.

– Будь осторожна, – сказал Бэзил. – Что если они ядовиты?

– Нет, всё в порядке. Видишь, как она выглядит, как множество крошечных шариков, соединённых вместе, но в серединке она пустая? – Я повернула её, чтобы он рассмотрел вогнутую белую серединку. Я надела пять ягодок на кончики пальцев и пошевелила ими. – Ядовитые были бы гладкими и не такими яркими, и они бы не росли на таких колючих ветках. – Я замолчала. Потом засмеялась. – Только подумай, оказывается, всё это время, пока бабушка, играя со мной, давала мне знания о том, что можно есть, а что нельзя. – Я поднесла одну ягоду ко рту. – Попробуем?

– Я не знаю, – ответил он. – Ты точно уверена, что это безопасно?

– Есть только один способ проверить! – Меня пронзило множество маленьких иголочек восторга, когда я положила ягоду в рот. Бэзил смотрел не отрываясь. Я покатала её на языке. Текстура была странной. Бугристой. Почти резиновой. У меня появились рвотные позывы, но потом мой рот заполнился слюной. Вкус был мимолётным и слишком незнакомым, чтобы дать ему определение, но мне он понравился, и я хотела ещё. Я подвигала ягоду во рту, между зубами и щекой, пососала её, вытягивая крошечные глотки удовольствия. Этого было недостаточно, и я осторожно куснула. Выплеснулся сладкий, терпкий сок. – Боже мой, – произнесла я, когда невероятный новый вкус распространился по моему языку и носу. – Это невероятно! Восхитительно! – Чем больше я жевала, тем сильнее становился вкус. К тому же, мне нравился вкус крошечных семян, размельчающихся между зубами. Проглотив ягодную кашицу, я тут же потянулась за следующей. – Ты непременно должен попробовать!

– Ты уверена? – спросил он, и я кивнула, запихивая в рот больше ягод. Бэзил осторожно сорвал ягоду с куста и положил себе на язык. Когда он начал жевать, его глаза расширились. – Ощущение такое, как будто мой рот и часть моего мозга проснулись после спячки, – произнес он. – Это похоже... похоже... – Он глотнул и потянулся за следующей. – Это как будто то, что мы изначально должны были делать!

Несколько минут мы с Бэзилом смеялись и жевали ягоды одну за другой. Когда он насадил ягоды на пальцы, как я делала это раньше, я стаскивала их одну за другой и рычала: – Ещё! Дай мне ещё!

– Ты становишься монстром! – он бросал мне ягоды и кричал, – Уйди! Уйди, чудовище!

Я рычала на него, потом накинулась и обхватила за талию. Мы перевернулись и свалились на землю, я оказалась сверху, требуя, чтобы он накормил меня.

Он щекотал меня, отчего я извивалась и визжала. Вскоре мы уже боролись, толкая друг друга и катаясь по мягкой земле, смеялись, пока наши носы не оказались в дюймах друг от друга, и мы целовались под тёплым утренним солнцем. Мне нравилось вдыхать его запах. Чувствовать его кожу. Его вкус.

– Ты лучше, чем ягоды, – прошептала я ему.

Спустя некоторое время, когда мы пришли в себя, мои губы жгло, а по телу разливалась теплота. Я откатилась от него, обеспокоенная желанием, растущим глубоко внутри. Дело было не только в ягодах, но ещё и в моих чувствах к нему. Я сделала несколько неуверенных вдохов.

– Как ты думаешь, это... – я замялась, подыскивая слово. – Нормально? То, что мы делаем? – Я перевела палец с него на себя. – В смысле, мы ведь даже не в Фонде Размножения. Наши гормоны не должны бушевать. – Мои щёки покраснели просто от одной мысли о подобных вещах.

Бэзил опёрся на локоть и положил руку мне на бедро, там, где кончалась моя рубашка. – А тебя это волнует? То есть, это тебя остановит?

Я одёрнула рубашку пониже: – Моя мама и доктор Деметер сказали бы, что химические процессы в нашем мозгу не оптимизированы. Или что у нас какая-то разновидность генетической мутации, которая заставляет нас действовать подобным образом.

– Задумайся над тем, что именно делает нас мутантами, – ухмыляясь, сказал он.

Я посмотрела в его изумительное лицо и не смогла удержаться от улыбки: – Рыба с ногами, как говорила Ана.

Он фыркнул. – Так что, нас можно назвать счастливчиками?

Я покачала головой и оглянулась вокруг. – Ты считаешь, что это удача?

– Может быть. – Он пожал плечами. – Если это значит, что мы можем вернуться к тому, какими нас создала природа. – Он положил руку мне на живот. – Например, к этому. – Он наклонился и поцеловал меня.

– Это хорошая идея... – проговорила я и отстранилась. – А ты думаешь, что это возможно?

– А почему нет? – Он сел и обвел рукой всю растительность. – Посмотри вокруг!

– Это всего лишь кудзу и ягоды. Сколько всего этого нужно съесть, чтобы приравнять к одной бутылочке синтамила?

– Эппл... – Бэзил пристально посмотрел на меня. – Если из земли могло вырасти это, – она набрал горсть веток, – тогда она достаточно хороша, чтобы возделывать её. Если убрать всю кудзу, которую, кстати говоря, мы можем есть, делать топливо и даже курить, тогда мы сможем вырастить зерновые, разные.

– Если у нас будут семена, – уточнила я, но он меня проигнорировал.

– К тому же, пчёлы и бабочки должны опылять всё это, что значит, где-то здесь должны быть животные. Может быть, даже птицы и мелкие млекопитающие. Ана всегда говорила: «Жизнь всесильна», – сказал мне Бэзил. – Это доказательство того, что земля восстанавливается.

Я оглянулась вокруг, восхищённая и испуганная: – Птицы и пчёлы это неплохо, – проговорила я. – Но что ещё может скрываться здесь? Или кто? Ты что совсем не боишься?

– Скорее всего, здесь безопаснее, чем там, откуда мы пришли, – Он откинулся назад на ложе из листьев, сияя, будто был в экстазе. – Ты знаешь, что это может означать, Эппл? – спросил он, но ему не нужен был мой ответ. – Нам не нужно будет сражаться. Воровать. Не нужно будет просить о помощи. Полагаться на кого-то. Если я смогу найти способ, как здесь жить... если мне не нужно будет возвращаться...

– Ты серьёзно? – спросила я, сердце бешено колотилось в ушах. – Ты не хочешь возвращаться. Никогда? А как же насчёт...

Он повернулся и жестко посмотрел на меня. – А ради чего мне возвращаться?

Я сглотнула. В моей голове мелькали лица моей семьи. Бабушка Эппл, стоящая в дверях, кутаясь в свитер. Лицо моей мамы, улыбающееся мне с экрана. Дедушка Питер, умолявший меня вернуться домой. Даже мама и бабушка Грейс с тревогой смотрели на меня. Я не могла сказать Бэзилу этого. Для него моя семья это враги, поэтому я просто ответила. – А как же другие Аналоги. Разве ты не хочешь, чтобы они знали, где ты? Разве не лучше быть всем вместе?

Бэзил вздохнул. – Я никого не знаю, Эппл. В самом деле, не знаю.

Я решила сменить тактику. – Подумай об Ане. Что бы она хотела для тебя?

– Она всегда говорила, что время ещё не пришло, – Он несколько секунд обдумывал эти слова. – Я даже не знаю, чего она ждала.

– Может быть, она не хотела вести людей к неизвестности, но теперь ты знаешь, – сказала я, опускаясь на колени. – Мы должны рассказать людям об этом. И не только Аналогам. Динозаврам и таким людям как Язя, и даже моей семье, потому что если бы они знали....

Он с издевкой усмехнулся. – Я гарантирую, что твои родители итак всё знают.

– Они просто не могут знать, – заспорила я, – Если бы они знали...

– О, они знают, поверь мне. – Бэзил сел, и со злостью разбросал листья вокруг нас. – Они просто не хотят, чтобы знали все остальные. Если любой может спокойно уйти и выращивать собственную еду, то это уничтожит небольшую бизнес-модель Единого Мира по управлению вселенной.

– Ты можешь не преувеличивать? – огрызнулась я.

– Я не преувеличиваю.

Я покачала головой. – Наверное, кто-то в Едином Мире действительно знает, например, Ахимса, но не мои родители. Неважно, что ты о них думаешь, но прежде всего, они учёные. А учёные верят в правду. Если бы моя мама знала об этом... – Я держала ягоду, как аргумент в пользу того, почему моя мама не может знать. – Всё было бы иначе.

– Прежде всего, она сотрудник Единого Мира. Во-вторых, она учёный. А правда относительна. По крайней мере, Единый Мир в этом уверен. Так что не обманывай себя.

– Я не обманываю себя! – заспорила я. – Я просто говорю, что мы обязаны вернуться назад и рассказать людям об этом, потому что это изменит всё.

Бэзил сделал глубокий вдох. – Я не знаю, как это может всё изменить, Эппл. – Он посмотрел вниз, на свои колени. – И по правде говоря, я устал. Устал жить, как тень, большую часть своей жизни. И сейчас, после того, что нами произошло... Я просто не знаю, смогу ли я бороться дальше, я не уверен, можем ли мы выиграть. Как бы я ни восхищался Аной, как бы ни хотел отомстить за смерть Арола, я не хочу закончить свои дни в тюрьме, или, ещё хуже, умереть, пытаясь сделать что-то. Особенно когда я знаю, что это здесь. Мы сделали это. – Он показал пальцем на землю. – Мы выбрались, и мы нашли еду. Мы можем просто... остаться.

– Остаться? – повторила я. – Здесь? В каком-то жутком парке и есть ягоды, пока Единый Мир делает жизнь невыносимой для всех, кроме кучки богачей!

Бэзил фыркнул. – О, так ты внезапно стала защитницей всех обездоленных?

– Я имела в виду, то, что я сказала в лагере землеедов. Мы все заключённые, пока у Единого Мира есть власть.

Бэзил вскочил на ноги, и со злостью промаршировал по зелёной траве. – Ты знаешь, всё это так типично для таких, как ты!

Я оказалась рядом с ним. – И что это должно означать?

Он развернулся и прокричал мне в лицо: – До тебя наконец-то дошло, что мир это не маленькое идеальное место с идеальными искусственными цветочками, которые скрывают грязную землю под твоими ногами, и запахами, маскирующими гниение, мельницами, установленными на каждой крыше, производящими воду из разрежённого воздуха,. Нет, вообще-то это ужасное, несправедливое место, где матери скорее купят наркотики, чем бутылку синтамила для ребёнка, а отцы скорее пойдут в тюрьму, потому что они не могут сдержать бушующую в них ярость. И да, кстати, ещё одна новость! Единый Мир это огромный, толстый, мегакорпоративный тиран!

– Но...

– Ты сейчас бесишься и уверена, что ты единственная, кто может спасти всех остальных! То, что ты наконец-то прозрела, Эппл, не значит, что мы обязаны вернуться и подставить свои задницы под удар. Мы выбрались. Мы не обязаны спасать мир.

–Мне казалось, ты всегда хотел именно этого, – ответила я. – Я думала, что восстановление справедливости и спасения мира и есть твой план.

– Нет, это никогда не было моим планом, – ответил он. – Моим планом всегда было выбраться. Уйти. А потом я встретил тебя. Я думал, что наконец-то нашёл того, кто пойдёт со мной.

Я замерла. – Пойдет куда?

– Я не знаю. Туда, куда ушли остальные.

– Какие остальные?

– Ушедшие прочь, – объяснил он мне.

– Но что если у них ничего не получилось? Что если кроме нас здесь никого нет?

– Мы не узнаем, пока не начнем их искать. Единственное, в чём я уверен, это то, что их нет во Внешнем Круге, или во Внутреннем, и нигде, где я пытался искать. Если они сделали это, уверен, что они здесь, и я намерен найти их.

– Но Бэзил, – сказала я, умоляя. – Мы знаем то, чего не знают другие. Прежде чем действительно уйти, нам нужно рассказать всем об этом, чтобы у других тоже был выбор. Это единственная возможность заставить Единый Мир измениться.

Он упёр руки в бока и опустил голову. – Нет, – просто сказал он.

– Но мы просто обязаны использовать наши знания, чтобы улучшить мир!

Он поднял взгляд. – Ты хотя бы слышишь себя? – спросил он. Когда я непонимающе уставилась на него, он закричал. – Ты говоришь в точности, как твоя мать!

Злость застилала мне глаза. Я ничего не слышала. Было такое чувство, что по моему черепу проехался поезд. Не задумываясь, я бросилась на него, ударяя его кулаками по груди и крича: – Не смей так говорить обо мне!

* * *

Прихрамывая, я понеслась прочь, разгневанная тем, что из всех людей на свете он приравнял меня к моей матери. И это именно он смеет винить меня за попытки изменить мир к лучшему. Что из того, что у меня есть привилегии? Я что, не могу помочь из-за того, кем я родилась! И к тому же винить меня за желание помочь? Я понятия не имела, почему я вообще хотела быть с ним. Он лицемер, лжец и идиот. И моя лодыжка снова болит.