Текст книги "Седьмая пещера Кумрана"

Автор книги: Грэйм Дэвидсон

сообщить о нарушении

Текущая страница: 20 (всего у книги 25 страниц)

ГЛАВА 35
ОТКРЫТИЕ

Ты, наверное, гадаешь, зачем я тебя пригласил? Прочитал вот маленькую статью в «Хаарец» о похищении дочери Рубена Дэвиса и требованиях преступников. Девочку обещают выпустить в обмен на Q. Я смотрел в Интернете. Новозеландские газеты только об этом и пишут.

Знаю. Я следил за новостями.

Не прошло и полтора дня с похищения Донны, как старший советник по древним текстам, обеспокоенный газетными статьями, спешно назначил встречу с Агентом в излюбленном кафе.

Новозеландская пресса увязывает похищение с недавними новостями о том, что Дэвис – владелец манускрипта, а мы проверяем его симпатии к нацистам. Твоя работа? – озабоченно поинтересовался старший советник.

Мы не подтверждаем и не отрицаем своих методов, – с легкой улыбкой ответил Агент, потягивая кофе.

По-моему, первое правило твоего ремесла – отказываться под благовидным предлогом. Так что «не подтверждаем и не отрицаем» принимаю за «да». Но зачем такая реклама? Вы четко заявили всему миру, что манускрипт у Дэвиса, то есть он владелец Q. Если Дэвис отдаст нам свиток – прекрасно. Никаких проблем. Он поступит правильно, и мы выразим ему публичную благодарность.

Так мы и планировали. Он по собственной воле отдает манускрипт, потому что находит доводы Израиля крайне убедительными. Мы ведь подчеркнули, что свиток вывезен незаконно.

– Отдаст как выкуп за дочь? Плохо. Так действуют только наркобароны, банды третьего мира и террористы.

– Тут я согласен, – пробормотал Агент.

– Что будет, когда мы получим Q, а потом он объявится где-нибудь в Иерусалиме несколько дней спустя?

– Интересно. Я не думаю…

– Дэвис будет взахлеб доказывать журналистам, что мы вымогатели, воры и лицемеры – скорее жулики, чем ученые. Управление по делам древностей охраняет исторические места и артефакты, наказывает археологических грабителей. Так что…

– Постой. Тебя заносит, – перебил старого друга Агент и понизил голос: —Во-первых, если мы получим-таки манускрипт Дэвиса, он не появится на следующий же день в Израильском музее или Храме Книги.

– Разве? – смутился старший советник.

– Думаю, его обнаружат много месяцев спустя в кувшине первого века поблизости от Иерусалима на одной из раскопок. Вы скажете, что манускрипт Дэвиса – просто еще одна копия. Тем временем мы проявим благородство и для поисков украденного свитка предложим наших полицейских из управления.

– Гм. Может получиться. У нас есть фрагменты из шестидесяти различных копий Книги Исайи, а еще множество Псалмов и других библейских книг из Кумрана. Вполне вероятно, что и у Q копий несколько… если только Дэвис его не сфотографировал. Тогда мы попадем в неудобное положение… Придется добавить лишние пятна, что ли. Я бы не хотел…

– Э, да вы на этом собаку съели, – перебил Агент. – Разве не вашего эксперта недавно обвиняли в подделке артефактов?.. Нет, вспомнил, он работал на археологическом факультете университета. Но не беспокойся. До этого не дойдет, – неубедительно заявил он.

Старший советник уставился в свою чашку, прежде чем продолжить. Завладеть манускриптом становилось все сложнее, дело грозило обернуться против него.

– Что касается похищения дочери Дэвиса – вы видели ее фото? Милая девочка. Что вы сделаете, если Дэвис откажется разыграть мяч и не отдаст манускрипт? Отрежете ей ухо или руку? Убьете? Мне нужен манускрипт, но не такой ценой… и есть еще кое-что… – Старший советник быстро огляделся и решил оставить признания на потом. – Ладно, неважно.

Агент заметил, что старый друг слегка покраснел, и догадался об истинной причине его просьбы.

– Как у тебя дела с Мириам? Первая стадия в разгаре?

– От тебя ничего не скроешь, верно? – Старший советник все же решился. – Вчера Мириам случайно оказалась в моем кабинете, мы обсуждали перевод медного свитка из третьей пещеры – того, что в музее Амман. Свиток зашифрован и содержит список шестидесяти тайников для сокровищ второго храма – сокровища до сих пор не нашли. Тут я уронил компьютерную мышку…

– Полагаю, Мириам вскочила на стул и завизжала, но ты спас ее, как настоящий герой.

Оба засмеялись.

– Если б все так просто, – покачал головой старший советник. – Из-за мышки отключилась экранная заставка, и Мириам увидела, что у меня на мониторе. Фотография Дэвиса с дочерью из новозеландской прессы рядом с заголовком о похищении.

– Душещипательная сцена. Как отреагировала Мириам?

– Уставилась на экран и попросила разрешения прочитать статью. Она просматривала все подряд и молчала. На нее не похоже. Она словно приведение увидела.

– Догадываешься, почему? Дэвис ее родственник? Бывший любовник?

– Так я и подумал. Но вряд ли. Наверное, ее огорчили фотографии милой девушки и ее отца, страдающих из-за Q.

Старший советник не знал, как продолжить.

– Мириам как-то говорила, что, по ее мнению, манускрипт нашел доктор Фидел, с работами которого она знакома. – Старший советник глубоко вдохнул и покаялся: – Она спросила, почему я заинтересовался новозеландской историей. Я рассказал как можно меньше. Но упомянул – без имен и названий агентств, кроме МИДа, – что мы убеждаем Дэвиса вернуть манускрипт.

– Ладно. Спасибо, предупредил. И что она? – спросил Агент.

– Втоптала меня в грязь. Посмотрела прямо в глаза и сказала что-то вроде': «Если хочешь меня добиться, – а ты хочешь, – завязывай с похищениями и верни ему дочь. Священный манускрипт для нас важен, и я не меньше тебя хочу над ним поработать, но не такой ценой. Нажимай на любые пружины, но девочку пусть оставят в покое. Прояви сострадание, ради меня».

– Ух ты! Поставила тебя на место.

– Я с ней согласился. Разве нельзя попробовать другой способ?

– Значит, с Мириам у тебя и вправду серьезно?

– Да, я же говорил, очень серьезно.

– Ладно, старина. Я посмотрю, что можно сделать. Но тебе не помешает знать. – Агент пристально взглянул на старшего советника. – Похищение организовывали не мы.

– Что?!

– Потише.

– Извини.

– Мы рискнули выставить Дэвиса на публику. Но это был обдуманный риск.

– Прости, я думал, мы опустились до похищения. Надо больше доверять людям, – раскаялся старший советник.

– Мы похищаем только бывших гестаповцев и террористов, которых привозим в Израиль на допрос и судим за преступление, – заявил Агент. – Шансы похищения Дэвиса или его дочери мы оценивали как низкие. В отличие от Перу или Ирака, Новая Зеландия – маленькая страна, похитители терпят поражение, как только к делу подключается полиция. Там это редкость.

– Редкость не редкость, а случилось. Теперь что?

– Мы используем похищение себе на пользу. Будем следить за Дэвисом, потому что он явно прячет манускрипт подальше от дома и работы. Когда он достанет свиток, чтобы заплатить выкуп, мы его возьмем. Надо действовать осторожно, я уверен, что местная полиция присматривает за Дэвисом на случай, если он решит управиться самостоятельно, как, скорее всего, и уговаривают его похитители.

– А дочь Дэвиса? Вы поможете ее спасти, не теряя манускрипт?

– В идеале так мы и планировали. Только нужно привлечь дополнительные ресурсы, а это не пройдет мимо начальства. У меня, правда, есть некоторые подозрения, так что я смогу отвертеться. Но на твоем месте я бы пока не застилал простынями широкую кровать в предвкушении горячей страсти с Мириам.

ГЛАВА 36
ЛОВУШКА

Если Бог есть, то как вы себе представляете его существование? Как существование спичечного коробка или числа? – спросил у первокурсников Рубен в качестве прелюдии к онтологическому доказательству существования Бога. Но сердце его не лежало к работе. Он скверно себя чувствовал.

Прошел день после похищения Донны, и Рубен предпочел пойти в университет, чем слоняться по дому злым, беспомощным и подавленным.

Студенты сочувствовали его горю и терпеливо ждали ответа на риторический, по их мнению, вопрос.

Вы уверены в существовании спичечного коробка, потому что так вам подсказывают органы чувств.

Рубен на миг вспомнил, как поймал Донну за игрой со спичками много лет назад. Заставил себя вернуться к теме лекции.

Такова ли сущность Бога? Благочестивые верующие утверждают, что лично общаются с Творцом. Но значит ли это, что Бог, действительно существует? Если вы видите спичечный коробок, а остальные не видят, для всех вы заблуждаетесь. А как же миллиарды верующих? Они тоже заблуждаются? Или те, кто не знает Бога, похожи на дальтоников, которые не различают цвета? Цвет существует, просто дальтоники страдают дефектом восприятия. Спорить можно долго. Но не сегодня. Сегодня представим Бога числом.

Рубен написал «11» на белой доске и тут же вспомнил, как Донна хвасталась на вечеринке в честь своего одиннадцатого дня рождения, что всего через два года станет подростком. Он сосредоточился.

– Число не похоже на спичечный коробок. Конечно, мы можем подтвердить его символами на доске или бумаге. Можем посчитать одиннадцать апельсинов, – в голове возник образ Джейн, которая учила Донну считать фрукты. – Так мы и узнаем о числе одиннадцать. Но это не само число. Одиннадцать есть, потому что мы определяем его существование. – Рубен замолчал, высморкался и промокнул глаза. – Одиннадцать – простое число между десятью и двенадцатью. Оно существует, как пешки, короли и другие шахматные фигуры, потому что мы определяем существование игры и ее правил, и вот они уже влияют на нашу жизнь. В Средние века шахматы считались моделью государственного управления. Конечно, вы знаете, что они господствуют в жизни многих людей и по сей день.

Рубен вспомнил, как учил Донну играть в шахматы, а через год она выигрывала у него почти каждую партию.

– Математика – тоже популярная игра, которую можно использовать в торговле, науке и технике, – он заново нашел нить повествования. – Может, существование Бога именно таково.

Студенты сидели тихо, пока он сморкался во второй раз.

– Вопрос не в том, чтобы доказать Бога через коллективный опыт и сравнение иллюзий с реальностью. Возможно, Бог существует, как существует число одиннадцать или шахматный король, а мы выводим правила восприятия божественных деяний и нашей реакции на них с помощью определения творца. То есть люди не молятся одному Богу под разными именами, но определяют существование отдельных богов, где-то похожих, где-то нет – как у шахматных короля и королевы есть сходства и различия…

Когда он закончил, несколько студентов признались, что не забудут эту лекцию. Они восхищались смелостью Рубена, который смог выйти на работу и провести занятие. Кто-то пожелал ему удачи, а кто-то обещал молиться за него и Донну.

Ощущение изоляции от черствого мира развеялось тем же утром, когда Рубен обнаружил на пороге дома коробки с едой и записками от доброжелателей. Друзья звонили, писали и всеми силами поддерживали, что радовало и умиротворяло. Однако Рубен следил за словами, когда отвечал им, зная, что его слушают наблюдатели Анны и полиция.

Один из сочувствующих студентов протянул Рубену запечатанный конверт с его именем.

– Я нашел его на столе, за который сел, опоздав на занятие. Не хотел прерывать лекцию, чтобы отдать вам.

Вернувшись к себе, Рубен открыл конверт. Стандартная гарнитура «Тайме», без подписи и обратного адреса.

В доказательство того, что Донну похитили мы – в первый раз мы связались с вами через ее телефон. В сообщении говорилось: «Меня похитили. Обменяют на манускрипт. Инструкции далее. Ответить не могу». Донна жива и здорова, но скучает по отцу, друзьям и школе. В ваших силах ей помочь. Наше первое требование: в ближайшие двадцать четыре часа достаньте манускрипт и положите его в студенческий рюкзак. Дальнейшие инструкции последуют. На сей раз никакого общения с прессой. Вы только навредите Донне.

Рубен перечитал скупую записку пять раз. Хоть сказали, что Донна жива и здорова – пока. Но доказательств нет – например, фотографии, помимо утренней газеты. Связаться с похитителями тоже нельзя, разве только послать сообщение на телефон Донны, который они выключили.

Что делать? Пробраться ночью в Церковь яркой утренней звезды на озере Таупо и забрать манускрипт? Только этого они и дожидаются. Рубен приведет их прямо к тайнику, там его и ограбят.

Что тогда будет с Донной? Волосы на затылке становились дыбом. И речи быть не может. Нужно знать наверняка, что Донну вернут. Но как это устроить?

Рубен устало побрел домой, ломая голову над дилеммой. Ответный ход так и не родился. Дома он сразу позвонил в полицию, как и обещал в случае контакта с преступниками.

Когда инспектор приехал, Рубен с облегчением узнал, что полицейские не сидели сложа руки и уже наметили схему действий. Инспектор повторил, что они ждали такого поворота событий и отрядили команду в штатском, чтобы проверить записку и поговорить со студентом, который нашел конверт. Затем инспектор посвятил Рубена в план.

Позже вечером Рубен поехал из Веллингтона к деревушке Макара на западном побережье и остановился на выбранном полицией месте, у поля для гольфа. Он то и дело косился на зеркало заднего вида, но ни одной машины на хвосте не заметил. Похитители наверняка умели становиться невидимыми – не хуже полиции, которая следила за тайником с поспешно изготовленным фальшивым свитком в старом портфеле.

Сработает ли план?

Инспектор радостно сообщил Рубену, что сотрудники Новозеландского архива за ночь покрасили и состарили овечью шкуру, а преподаватель с классического факультета Доминион утром нанес греческий текст – отрывки из Евангелия от Марка в стиле первого века. Не в первый раз за день Рубен чувствовал благодарность за внимание и помощь окружающих.

Они устроили искусную ловушку, заявил инспектор. Создавалось впечатление, что Рубен следовал инструкциям похитителей и забирал Q из тайника.

Сердце билось как сумасшедшее, ладони вспотели. Рубен достал портфель со старого сеновала на поле рядом с дорогой. Застыл на месте, прислушиваясь, не собирается ли кто на него прыгнуть. Тихо шелестел ветер, поблизости овцы жевали траву, вдали притормозила машина, сворачивая на главную дорогу, и газанула снова – ничего странного.

Рубен вздохнул свободнее, вернулся к автомобилю, завел мотор и все оглядывался, не едет ли кто-нибудь следом. Нет.

Может, и не надо было прятать фальшивый свиток в укромном месте.

По пути в Келбурн Рубен размышлял, нет ли у бандитов осведомителей в полиции. Во всяком случае, его предупредили только о журналистах. О властях речи не шло.

Похитители много знали и, судя по электронным «жучкам», много умели. Рубен не стал говорить полицейским о «жучках», потому что надеялся на связь с похитителями через Анну, а, кроме того, со скрипом признал он, не хотел сдавать притягательную шпионку и ломать их отношения – по крайней мере, сейчас.

– О черт, черт, черт, – запричитал Рубен, хлопая себя по лбу свободной рукой. Он забыл, что приятели Анны прослушивают его телефон. Они узнали про звонок в полицию и догадались, что его вечерний променад подстроен. Вот почему за ним не последовали.

Дальше полицейские предлагали устроить встречу с похитителями и обменять поддельный манускрипт на Донну. Но что, если бандиты разбираются в древних артефактах и не планируют отпускать Донну, не проверив свиток?

В кино гангстеры обменивали наркотики на деньги в заданном месте в заданное время. Но все равно проверяли, что им подсовывают, вдруг денег не хватает, или товар плохого качества. Конечно, бандиты тоже захотят удостовериться, что Рубен принес им подлинный Q. А зная, что замешана полиция, позаботятся о собственной анонимности. Для Донны это не предвещало ничего хорошего.

Мысли так и роились в голове Рубена, когда он вернулся домой и провел вторую одинокую ночь в страхе за Донну, которую любил так, что и жизнь за нее отдать не жалко – если потребуется.

ГЛАВА 37
ОСВОБОЖДЕНИЕ

День сейчас или ночь? Среда или четверг? Время тянулось медленнее, чем сохнет мокрое белье в тени зимой, и Донна прикинула, что все равно ошибется. Наверное, еще среда.

Лампочка в сорок ватт служила ей единственным источником света, если не считать слепящего галогенного фонарика, которым пользовались двое похитителей, когда приносили еду. Случалось это до того нерегулярно, что Донна совершенно потерялась в своей промозглой и мрачной камере.

Она, как могла, помылась, правда, не раздеваясь, чтобы не бегать голой перед похитителями – вдруг они подсматривают в щелку? Одежда воняла застарелым потом и плесенью, которая наполняла комнату. Принять бы душ и переодеться в свежее – сразу бы полегчало, но Донна знала, что надеяться на это бессмысленно.

Она негодовала и тряслась от страха, но четко решила, что не даст себя запугать. Накануне, когда рядом с кроватью ставили горшок и маленький пакет воздушной кукурузы, она попыталась вырвать фонарик.

Ответ последовал быстро и тихо. Донна получила кулаком по правому уху и ботинком по груди, отчего улетела на пол. Понятно без слов. Не рыпайся, ты в нашей власти. Потрясенная и напуганная. Донна успокоила себя тем, что хоть попробовала.

Примерно через несколько часов лампочка погасла. Дверь открылась снова, и луч фонаря уперся Донне в лицо. Она села и закрылась от яркого света рукой. На сей раз явился один. Что происходит? Та, в которой Донна узнала женщину, пришла помочь? Ее собираются пытать? Отрезать палец? Убить? Девушка съежилась.

Фонарик приблизился, и, прежде чем она сообразила, в чем дело, рука в перчатке быстро схватила ее за воротник блузки и рванула. Пуговицы не выдержали, обнажился бюстгальтер. Донна ахнула от ужаса. Не давая ей опомниться, рука протянулась снова и стащила бюстгальтер, открывая грудь.

Инстинкт самосохранения забил в набат.

– Помогите! Насилуют! Помогите! – крикнула Донна изо всех сил.

Рука закрыла ей рот, и Донна впилась в перчатку зубами.

– А-а!

Голос явно мужской. Сопротивление разъярило его и придало уверенности. Мужчина уронил фонарик, опрокинул Донну укушенной рукой на кровать, а второй нащупал трусики между ее ног. Девушка отбилась. Он попробовал снова. Она взвизгнула и вывернулась. Похититель удивлялся ее силе и энергии. Он уперся кулаком Донне в грудь и надавил со всей силы, продолжая действовать второй рукой. На сей раз она хорошо подготовилась. Когда его пальцы скользнули по ее белью, Донна быстро и сильно вскинула колено туда, где по ее предположениям находился пах. Попала. Мужик хрюкнул, выпустив Донну, и согнулся.

Появился второй фонарик.

– О боже! Нет! Пожалуйста, нет! Нет! – умоляла Донна, ожидая худшего.

Похитители промолчали. Первый мужчина, рыча от боли, подобрал свой фонарик, и они удалились, закрыв дверь и снова включив свет.

Донна слышала, как двое орали друг на друга. Слов она не разобрала, но догадывалась, что ее крики привлекли второго похитителя. Может, он спал. Он спас ее от изнасилования – на сей раз.

Она сидела на кровати, подвывая и трясясь от шока, зазастегивала лифчик и приводила в порядок блузку. Потом ее стошнило в ведро. Донна умылась остатками воды из кувшина и прополоскала рот. Она чувствовала себя грязной и беспомощной. Она была на волосок от кошмара. Что дальше? Ей не хотелось даже думать.

Из-за обрывочных снов о групповом изнасиловании и убийствах Донна боялась закрыть глаза. Время от времени в сознание прорывались крики птиц и животных, далекий шум автомобиля, который приехал и уехал, низкий гул невнятных голосов.

Донна пыталась звать на помощь, но без толку. Похитители не приносили газет, она потеряла счет дням, и не знала, как продвигаются поиски. Раз двадцать с первой ночи перечитала «Багл» и каждую статью выучила наизусть. В жизни больше не возьмет эту газету в руки.

На третий день заключения, в среду, сумерки опустились рано. Полчаса назад похитители закинули в комнату пакет с разогретой в микроволновке едой. Донна сто лет не прикасалась к макаронам с сыром.

– Это для детей! – агрессивно выкрикнула она, в очередной раз надеясь получить словесный ответ. Ее снова проигнорировали.

Следующий час Донна представляла, чем занимается ее парень, Бен. Думает ли о ней, как она о нем? Он говорил, что ему нравится ее лучшая подружка Эмма. Наверное, они очень сблизились, обсуждая похищение Донны.

– Бьюсь об заклад, Эмма его поощряет. Она любит, когда вокруг нее парни крутятся.

Донна представила, как они целуются и обнимаются, чтобы поддержать друг друга в трудную минуту. Она так обозлилась и расстроилась, что не услышала легкие шаги в коридоре.

Печальные грезы Донны нарушил громкий голос, заревевший в динамиках. Она испуганно вскочила. Кто-то включил телевизор или радио? Наверное, автомагнитола.

Донна ошибалась.

– Это полиция. Дом оцеплен вооруженным отрядом. Выходите с поднятыми руками.

Затертая фраза из полицейского сериала. Или это на самом деле?

Почти одновременно в дверь ее тюремной камеры с невообразимым грохотом что-то врезалось. Та вздрогнула, но выдержала. Донна разрывалась между страхом и восторгом. Что происходит? Она скрючилась у стенки и приготовилась защищаться – или бежать со всех ног.

После второго удара тяжелой кувалдой послышался лязг и треск дерева – засов поддался. Дверь распахнулась, и внутрь залетели двое мужчин. С первого взгляда Донна поняла, что они одеты во все черное, вплоть до перчаток и наколенников на правой ноге. Полиамидные шлемы и очки, бронежилеты с карманами для амуниции. Они обвели комнату автоматами, и Донна с удивлением заметила, что к дулам приделаны фонарики.

– Ты Донна? Одна? – отрывисто спросил один.

– Да, – смешалась Донна. В чем дело? Она увидела белые буквы «ПОЛИЦИЯ» на правом плече. Они не походили на соседских копов – скорее на героев голливудского боевика.

– Все закончилось. Мы из полиции. Ты в безопасности.

Донна вздохнула с облегчением – и разозлилась.

– Черт возьми, могли бы постучаться. Ворвались, как к себе домой. А если бы я писала? Какой стыд! Неужели вас не учат манерам в полицейской школе? Да снимите эти дурацкие маски. Выглядите не лучше ублюдков, которые меня сюда притащили.

Сотрудники отдела по борьбе с вооруженными преступниками переглянулись и захохотали.

– Твой отец предупреждал, что ты храбрая девочка. Он прав… Как ты? Тебя не тронули? – закончил веселиться первый.

– Нормально. Спасибо, что спросили, – Донне вдруг стало неловко. – Черт, не хотела показаться неблагодарной. Просто…

– Ничего страшного, Донна. Тебе многое пришлось пережить, и ты отлично справилась. Все по-разному реагируют на стресс. Давай выбираться отсюда. На улице тебя ждет полицейская. Она за тобой присмотрит, вы встречались после взлома… Твой папа уже едет сюда.

– О черт. Я не могу выйти к людям в таком виде. Я отвратительно выгляжу.

– Ничего подобного. Ты выглядишь потрясающе. Правда.

– Вы меня просто успокаиваете.

– Поверь мне.

На улице Донна залилась слезами.

Некогда знакомый мир превратился в чужую планету. Донна как в тумане осмотрела место, где провела последние несколько дней. Ветхий фермерский домик в двухстах метрах от современного, к побережью уходит дорожка метров четыреста длиной. Вот почему никто не слышал ее криков о помощи. Теперь Донна знала, где она – среди ферм и крупных сельских кварталов в северной части залива Парамата.

Здороваясь с полицейской, она заметила двух тридцатилетних мужчин в наручниках, которых вели под конвоем в полицейскую машину. Похитители? Один был довольно маленького роста– может, она и ошиблась насчет женщины.

Следующие несколько часов слились для Донны воедино. Она со слезами радости обнимала отца. Рубен привез свитер, который Донна тут же натянула, чтобы скрыть растерзанную блузку. Потом вытребовала расческу, пригладить грязные волосы, прежде чем ехать в полицейский участок. На месте их ждали несколько чашек кофе, медицинский осмотр и дюжина вопросов.

Донну спросили, как блузка осталась без пуговиц. Ее изнасиловали?

– Со мной не слишком церемонились, вот и все, – ответила Донна, не желая, чтобы кто-то знал о сексуальных домогательствах похитителя. Она боялась, что об этом придется говорить в суде, что сразу попадет в газеты. Конечно, репортеры не назовут имени, но люди и так догадаются. Девушка не хотела осложнять жизнь себе и беспокоить отца. Она невредима. Ну и прекрасно.

Когда Донна попросила свой мобильный, чтобы разослать сообщения друзьям, полицейский заявил, что ее и отцовский телефоны нужны в качестве вещественных доказательств. Друзья узнают обо всем из новостей, полиция все равно скоро даст короткий пресс-релиз о спасении Донны и аресте нескольких предполагаемых похитителей.

Дома она ликовала:

– Наконец-то душ, чистая одежда, моя кровать и настоящая еда. Прикинь, ублюдки осмелились кормить меня макаронами с сыром.

Полицейские просили журналистов не нарушать уединения отца с дочерью, но редакторы любят истории со счастливым концом, поэтому все гонялись за комментариями Донны о том, как все произошло и что она чувствовала.

Вначале Рубен отсылал репортеров к пресс-релизу, где говорилось, что Донна здорова и отдыхает. А он? Конечно, на седьмом небе от счастья. Телефон звонил сразу, как только Рубен вешал трубку. Устав повторять одно и то же, он снял трубку с рычага. Дверь тоже решил никому не открывать.

Когда появилась Донна, после душа и в чистой одежде, его эйфория сошла на нет. Рубен заметил, что она натужно улыбается, словно хочет скрыть свои истинные чувства. Ей нужна помощь.

– Донна, нелегко тебе пришлось, – мягко сказал Рубен. – Ты не поделилась с врачом, но я-то тебя знаю. У тебя богатое воображение. Сидя в той комнате, ты только и думала, что с тобой сделают похитители. Верно?

– Да. Меня и вправду посетило несколько жутких сцен. Кошмары мучили, едва я закрывала глаза – гораздо хуже, чем когда мы вытащили человека из горящего авто.

Догадавшись, что теперь отец забеспокоится о ее душевном здоровье, она быстро добавила:

– Но еще я вспоминала, как здорово мы с тобой проводили время, и надеялась, что ты не будешь ругать меня за прогул.

Донна улыбнулась, и Рубен понял, что ее нервы натянуты до предела.

– Как Бен с Эммой? – вырвалось у нее.

Рубен сказал, что оба звонили каждый день и отчаянно ждали новостей. Донна ощутила укол совести за свое воображение. Прошло всего три дня, а она уже не доверяла друзьям. Девушка потупилась, и Рубен вдруг догадался, о чем она думала.

– Ты многое вытерпела. Киловатты твоей жизненной энергии накопились и повлияли на твои мысли и чувства. Энергии надо время, чтобы схлынуть. Ты подумаешь, что отрицательные эмоции ушли, а они проявятся совершенно неожиданно, например, когда будешь проходить мимо фермерского дома или увидишь такой же автомобиль, как у похитителей.

– Пап! Я знаю о посттравматическом стрессовом синдроме. Вспомни, мы смотрели эту передачу на канале «История» вместе – о влиянии Вьетнамской войны на американских солдат, – огрызнулась Донна и залилась слезами. – Прости. Я знаю, ты просто хочешь помочь.

Наконец, она согласилась, что ей лучше походить к психологу и вместе с ним придумать, как бороться со стрессом.

Рубен тоже пострадал, прошел через все страхи и сцены, которые воображала себе Донна, но не нуждался в консультациях психолога. Теперь, когда дочь спасена, он мог заняться другими делами.

На следующее утро инспектор, расследовавший похищение, объяснял на пресс-конференции в битком набитом зале, что о местонахождении Донны сообщил аноним, а они уже организовали спасение и арестовали двоих из предполагаемых похитителей. Инспектор не мог сказать больше, дабы не создавать предвзятое мнение у честного суда.

Позднее журналисты провели собственное расследование и узнали, что серый арендованный «форд» увез Донну на маленькую безлюдную парковку на Уэйдстаун-роуд, в нескольких километрах от места похищения, затем девочку пересадили в другую машину и отправили в камеру.

Донна, которую теперь величали дважды героиней, стала звездой, репортеры с восторгом принимали ее ответы, особенно когда она упомянула о своих первых словах полицейским, когда они вломились в комнату.

Тем же вечером в «Багл» появился заголовок:

Донна предлагает копам стучаться, прежде чем ее спасти

К концу пресс-конференции в комнату зашел констебль и прошептал что-то на ухо инспектору. Тот кивнул и поднялся.

– Дамы и господа, мы только что арестовали третьего человека по делу о похищении Донны Дэвис.

– Вы можете сказать, кого? – крикнул один из репортеров.

– Нет. Мы получили анонимное электронное письмо о деятельности иностранца, предположительно – исследователя. Мы принимаем в расчет любую информацию, что не раз себя оправдывало. Она появится в суде вместе с другими арестованными.

Инспектор не собирался выдавать, что задержанная – женского пола, но вряд ли его нечаянные слова повлияют на судебный процесс.

Ошеломленный Рубен переглянулся с Донной.

– Значит, я не ошиблась. Женщина была. Но кто? Ино странка-исследовательница?

Вначале Донне никто не приходил в голову. Потом она побледнела.

Только не Анна. Это недоразумение. Наверняка другая исследовательница. Но чем отчетливей Донна припоминала женский силуэт, тем больше убеждалась в невероятной и опустошающей правде. Новая близкая подруга подло и низко ее предала. Донна сдержала тошноту.

После конференции Рубен пристал к инспектору. Тот вначале отказывался признавать, что арестовали Анну Карпенко. Но сдался, когда Рубен упомянул, что располагает сведениями, которые помогут следствию, поскольку Анна подружилась с ним и Донной.

Рубен с Донной вовсе упали духом. Вопреки всем ее признаниям, Анне оказалась дороже работа на израильтян, которые обещали доставить ее мать в США и, конечно, заплатить кругленькую сумму, нежели любовь к Рубену. Она сыграла на их дружеских чувствах и доброте. Рубен и Донна стали жертвами хитрой авантюристки.

Рассказав, как Анна успешно пробралась в их жизнь, Рубен признался, что его дом начинили «жучками». Принял упреки за то, что не сказал раньше, и извинился перед Донной, отстраненной и притихшей. Мир вокруг рушился, для нее это было слишком. Она больше не знала, что делать.

Дома, после пресс-конференции, Рубена вдруг осенило, что ни он, ни полиция не вспомнили еще кое о чем. Он кинулся в кабинет и залез в старый портфель.

– О нет!

Когда рука нащупала лишь потертую ткань, знакомое чувство тревоги вернулось.

– Без паники, без паники, – твердил Рубен. Он позвал Донну, и они вдвоем бегло осмотрели дом, но Рубен и без того знал, что фальшивый свиток исчез.

Не забыв, что приятели Анны могут до сих пор прослушивать телефон, Рубен позвонил в полицию и спросил инспектора.

– Это Рубен Дэвис. Простите, что снова беспокою.

– Ничего, Рубен. Вспомнили еще что-то полезное?

Рубен заметил укоризну в его голосе, но осторожно продолжил:

– Нет. Я все сказал. Манускрипт, который я достал несколько дней назад…