Текст книги "Седьмая пещера Кумрана"

Автор книги: Грэйм Дэвидсон

сообщить о нарушении

Текущая страница: 21 (всего у книги 25 страниц)

Из-за прослушивания он избегал слов «западня» и «поддельный».

– Да, хотите, чтобы мы забрали?

– Я как раз об этом. Он исчез. Его украли, скорее всего, вчера утром, пока я был на работе.

– Вы уверены? Вы столько пережили. Может, не там посмотрели?

– Нет. Я оставил его в портфеле. Он сейчас у меня, пустой. Я ничего не выкладывал. Открыл его несколько минут назад.

– Может, Донна взяла? – По опыту инспектор знал, что полицейские зря тратят уйму времени из-за людей, которые забывают для начала проверить все возможности.

– Донна не в курсе.

– Понятно.

– Рискую предположить, что воры как раз и подсказали вам, где Донна.

– Почему вы так думаете, Рубен?

– На пресс-конференции утром вы упомянули, что получили наводку в электронном письме и не смогли установить обратный адрес, верно?

Рубен дождался утвердительного ответа и открыл главную карту.

– Возможно, один из похитителей надул своих сообщников. Тот или те, кто украл манускрипт, добились своего и больше не нуждались в остальных. Ведь похищение их не красит.

На другом конце провода воцарилось молчание. Рубену послышалась неясная брань, за которую он постоянно ругал Донну.

ГЛАВА 38
ΠΟДДЕЛΚΑ

Я сразу понял, что это фальшивка. Стоило посмотреть в увеличительное стекло. Написано на греческом койне первого века, как и Q, по предположению многих ученых… но современным металлическим пером, а вовсе не древним тростником.

Правда? – сник Агент.

Да. Слишком аккуратно. Слишком мало мест, где перо окунали в чернильницу. Кожа окрашена современной химией, не просто солью, состарена под жестким ультрафиолетом, обуглена по краям в микроволновке и искусственно покрыта плесенью. Примерно так. Ваших полевых агентов свиток одурачил, но это определенно подделка, – отмахнулся старший советник.

После спасения Донны минула неделя. Накануне Агент тайно передал старшему советнику манускрипт, украденный из дома Рубена. Теперь они, как обычно, сидели в кафе и обсуждали данные Управления по делам древностей.

Агент тихо выругался.

Итак, доктор Рубен Дэвис попался на фальшивку, а мы рисковали головой понапрасну.

Попались мы, а не Дэвис, – вздохнул старший советник.

Ну-ка поподробнее.

Я сравнил фальшивку с текстом о воскресении Иисуса. Помнишь, недели две назад в газетах напечатали фотографию? Стиль письма не тот. Близко, но не тот.

– Ты думаешь, оригинал до сих пор у Дэвиса?

– Спорю на свою пенсию. – Старший советник замолчал, чтобы глотнуть воды со льдом. – Кстати, я получил твое письмо о спасении дочери Дэвиса, нашел новозеландские статьи в Интернете и отправил ссылки Мириам. Она согласилась на свидание в субботу – в филармонии. Спасибо. Одно из моих желаний вот-вот осуществится.

– Рад услужить.

– Что там за история с анонимными наводками? – Старший советник знал, что Агент делится информацией только по необходимости, но они ведь старые друзья.

Заказав по бокалу вина, Агент посвятил его в случившееся.

– Замена жертвам взрыва прибыла в Веллингтон вскоре после похищения Донны.

– И?

– Глава команды прикинул, что Дэвис, как хороший отец, обменяет манускрипт на драгоценную дочку. Поэтому наши установили «жучок» на автомобиль Дэвиса. Приборчик посылал довольно сильный сигнал, чтобы определить положение автомобиля до нескольких метров. С его помощью они могли наблюдать за Дэвисом на безопасном расстоянии. Агенты ехали в нескольких километрах от машины доктора на вторую ночь после похищения, когда он решил ненадолго выбраться из города. Команда ретировалась, когда Дэвис остановился на несколько минут и двинулся обратно. Они решили, что Дэвис забирал манускрипт. Хотели отнять документ по дороге, но заподозрили полицейский наряд.

– Почему?

– Агенты заметили, что за домом Дэвиса тайно присматривают, на случай, если с ним свяжутся похитители и доктор попробует заключить сделку. Поэтому новой команде пришлось выдумать другой путь овладения манускриптом.

– Как они проскользнули мимо полиции? – заинтересовался старший советник.

– Один из агентов нарядился инспектором энергокомпании и посетил несколько соседних домов, чтобы примелькаться полицейским, якобы снимая показания счетчика на карманный компьютер, – самодовольно объяснил Агент.

– Он и увел свиток на виду у полиции? – не поверил старший советник.

– Да. Приехав домой к Дэвису, наш мнимый инспектор быстро открыл замок и отключил сигнализацию. Нашел портфель с манускриптом прямо в кабинете, взял свиток и запихнул его в рукав. Потом включил сигнализацию – старая израильская модель, представляешь? – и ушел, никем не замеченный.

– Так просто?

– Конечно. Дом уединенный, ютится под дорогой. Когда снимаешь замок, сверху не видно. Второй агент следил за полицией и уверен: копы даже не заметили, что наш человек пробыл в доме Дэвиса на две минуты дольше, чем в остальных. Затем пергамент отправили с курьером в Сидней и дипломатической почтой в Иерусалим.

– Тогда ясно, почему нам досталась подделка, – кивнул старший советник. – Ты не рассказал об анонимной наводке. Откуда вы узнали, кто похитил дочь Дэвиса и где ее укрывают?

– До ужесточения законов об иностранной валюте русская мафия отмывала громадные суммы через Израиль – около пяти миллиардов долларов в год. Здесь они занимались организованной преступностью.

– Слышал.

– Иногда трудно проверить еврейские корни будущего иммигранта. Русская мафия пользовалась этим, выписывая поддельные еврейские документы. Они приезжали сюда и основывали законный бизнес на грязные деньги, притворяясь евреями.

– При чем здесь дочь Дэвиса? – недоуменно спросил старший советник. – Давай ближе к делу.

Агент отпил вина и перешел ко второй части истории.

– Терпение. Рассказ длинный, подробности очень важны.

Он объяснил, как несколько израильских агентств отслеживали источник грязных денег и ловили причастных.

– Они угрожали безопасности, подрывали израильскую экономику и коррумпировали правительство, развязывали бандитские войны, продавали серьезное оружие палестинским боевикам и другим нашим экстремистам.

Далее Агент упомянул, как в Холодную войну бывший КГБ использовал в своих целях капиталистическую систему, которой, по идее, противостоял. Западноевропейские компании время от времени докладывали, что русский покупатель дает им крупный заказ на потребительские товары, к примеру джинсы, виски или шоколад. Они заключали грандиозную сделку в западной валюте. Когда заказ был готов, русские его забирали. Неделями позже компания понимала, что не в состоянии продать товар – джинсы, виски или шоколад – на своем рынке.

КГБ не собирался поставлять товары в Советский Союз. Их сбывали на местные черные рынки через криминальную сеть. КГБ наводнял рынок, подрезал всех остальных и получал неплохую прибыль.

КГБ использовал, как вьючных ослов, западных туристов, посещавших Советский Союз. Те привозили джинсы, сигареты, водку, жевательную резинку, телевизоры и магнитофоны. Товары сбывали по раздутым ценам кучке людей, которые могли позволить себе роскошную жизнь. Так КГБ создавал свои фонды и увеличивал ничтожные государственные зарплаты сотрудников. При Брежневе коммунистическая экономика пришла к застою, и КГБ еще глубже пустил незаконные корни в местный рынок.

После развала Советского Союза многие из бывших сотрудников КГБ расширили поле деятельности, став мозговым центром современной русской мафии, которая запустила щупальца в государственные предприятия, частные компании и особенно банки.

– Куда ты клонишь? – перебил старший советник, потеряв терпение.

Но Агент не унимался, рассказывая, что после падения Берлинской стены армии Восточного блока сильно урезали по размерам и финансированию, в том числе – некоторые группы спецназа.

– Это элитные войска, обученные действовать против террористов, работать во вражеском тылу – в общем, крутые парни. Сейчас их нанимают в мафию бывшего КГБ для поддержки деловой политики – любого прибыльного занятия, они ничем не брезгуют – а спецназовцы, в свою очередь, вербуют уличных бандитов…

– Не вижу, какое отношение имеет твоя потрясающая история о зарождении русской мафии к манускрипту и похищению девочки в Новой Зеландии, – снова перебил советник.

Агент осушил свой бокал и продолжил:

– Помнишь, на прошлой встрече я обмолвился, что у меня есть некоторые подозрения?

– Да.

– Один из предполагаемых участников операции по отмыванию грязных денег в Израиле – бывший спецназовец Михаил Карпенко.

– И?

– Помнишь украинскую экономистку из Чикаго, которую мы подсунули Дэвису? Ее зовут Анна Карпенко. Михаил Карпенко – ее брат.

Тут Агент наконец завладел вниманием старшего советника. Тот ахнул и поднял глаза.

– Хочешь сказать, что Анна, ваш агент, которая, по твоим словам, сделает все возможное, чтобы получить Q и перевезти мать в США, работает на русскую мафию?

– Да, работает – или, скорее, работала. Анна в новозеландской тюрьме, ждет суда по делу о похищении.

– Что все это значит? – встревожился старший советник.

Снова убедившись, что их никто не подслушивает, Агент продолжил:

– За последний год Михаил несколько раз летал из Москвы в Израиль. Наши секретные службы решили разобраться.

– Можешь сказать, что выяснили?

– В общих чертах. Ничего конкретного. У нас были все основания подозревать Михаила в связях с мафией, поэтому мы сомневались в лояльности Анны.

– Ты ведь говорил, что она своего не упустит, да? Наверное, посчитала, что, передав Q брату и его банде, выручит больше?

– Так мы и подумали, – мрачно улыбнулся Агент. – Мафии нетрудно найти покупателя, который в конце концов предложил бы манускрипт вам. А деньги за Q явно перекрыли бы доходы от проституции в Тель-Авиве и Хайфе. Анна Карпенко получила бы неплохой процент за беспокойство – более чем достаточно, чтобы уйти с работы и перевезти мать в США.

– Как она собиралась выкрутиться?

– Она бы и выкрутилась, если бы я ее не заподозрил, – ответил Агент.

– Ага, теперь самое интересное? – Старший советник заерзал в предвкушении.

– Не раскрывая своего участия в охоте за манускриптом, я сумел получить официальное добро на слежку за Анной из-за деятельности ее брата, – похвастался Агент. – После нашей с тобой последней встречи ее телефонные звонки писали на пленку.

Агент благоразумно умолчал, что людей для наблюдения за Анной в Веллингтоне отозвали из оклендской команды, занимавшейся сотовыми звонками террориста из «Аль-Каи ды», который злоумышлял против Израиля. Эти сведения выходили за рамки дружбы.

Агент сказал, что команда подслушала, как Михаил с Анной обсуждали план действий. Двое представителей мафии из американского филиала в Брайтон-Бич прилетали в Новую Зеландию под видом туристов.

– Михаил организовал похищение, как только дали добро мафиозные боссы, – объяснил Агент. – Работа была для профессионалов без криминальных связей в регионе, даже в Австралии. Парни прилетают, делают свое дело и пропадают с концами.

Агент прибавил, что, судя по записи звонков, Анна не хотела вреда дочери Дэвиса, но Михаил выслуживался перед боссами и не гарантировал безопасности девочки, если Дэвис не разродится в течение недели.

– Запутанно. Что дальше? – К старшему советнику вернулось нетерпение.

– Команда наблюдателей доложила, что Дэвис позвонил новозеландским копам по поводу записки от похитителей, которую те собственноручно доставили в университет. У Дэвиса требовали манускрипт… Я уже говорил, как мы установили на машине «жучок», проследили за доктором и на следующий день выкрали из его дома подделку.

– Я понял. А что с анонимной наводкой? – Старшему советнику отчаянно хотелось услышать конец истории.

– Один из агентов проследил за Анной. Она ездила на арендованной машине в берлогу похитителей, что рядом с прибрежной бухтой на севере от Веллингтона. Бандиты забрались в фермерский дом – владельцы, кажется, уехали в Прованс, – а дочку Дэвиса заперли в старой развалюхе на заднем дворе…

– Я читал, – перебил старший советник.

– Узнав об этом и получив якобы подлинный манускрипт, – Агент сконфуженно крякнул, – мы решили, что пора Анне с ее командой заплатить по счету нам и новозеландскому обществу. Я отправил полиции анонимное письмо, указал место и главарей – Анну и Михаила.

– Как любезно с твоей стороны.

– Наверное, Михаила будут ловить через Интерпол. Что ж, удачи, она им понадобится. Москва – второй Дикий Запад, где шериф на содержании у плохих парней.

Старшего советника вдруг осенило:

– Твои боссы не заинтересуются, почему ты следил за Дэвисом и использовал Анну в погоне за манускриптом?

Агент улыбнулся и посмотрел в глаза старому армейскому другу.

– Думаю, они догадались. Но все молчат. Иначе им придется брать на себя ответственность. Дело спустят на тормозах.

Старшему советнику пришла в голову новая мысль:

– А если бы мы добыли настоящий манускрипт, не подделку?

– Не добыли же. Зачем тебе?

– Я подумал над твоим предложением – спрятать Q на месте археологических раскопок и «обнаружить» его вместе с другими артефактами. Все равно что ворваться во второй банк и спрятать там добычу из первого, сделав вид, что ограбления вообще не было.

– Похоже.

– Никто бы не поверил, что это вторая копия, найди команда Управления по делам древностей свиток в Иерусалиме. Слишком много совпадений. Тут любой учует скверный запашок.

– Ты прав, друг. Запашок получился бы неслабый, в моих кругах принялись бы вынюхивать, кто его пустил. Я просто высказал первое, что пришло в голову, и отбросил эту идею вскоре после нашего разговора.

– Придумал что-нибудь новое? Будем оптимистами. Если вторая смена наблюдателей преуспеет, понадобится план.

– Мы заявим прессе, что нашли манускрипт Q в багаже, когда его пытались нелегально ввезти в Израиль для продажи криминальному антиквару. На всем Ближнем Востоке только в Израиле и Ливане разрешена продажа древностей, лучшего места для незаконного сбыта Q не сыскать.

Старший советник рассмеялся над простотой плана:

– Ты прав. У нас есть несколько теневых антикваров. Управление из сил выбивается, пытаясь держать их в рамках.

– Не сомневаюсь.

– Я подозреваю, мой хитрый друг, – ухмыльнулся старший советник, – что багаж с Q принадлежал бы человеку из русской мафии, который связан с похищением дочери Дэвиса в Новой Зеландии… Израильская публика точно клюнула бы.

– Конечно.

– И я, наверно, не ошибусь, предположив, что израильская полиция назвала бы имя Михаила Карпенко, брата мерзкой похитительницы Анны Карпенко?

– Восхищаюсь твоими дедуктивными способностями, – улыбнулся Агент. Друг быстро раскусил его план.

– Но Михаил сбежит, и израильская полиция возьмется за его поиски, чтобы выслать в Новую Зеландию, где его будут судить как сообщника похитителей.

– Ты уже мыслишь как наш человек, – рассмеялся Агент. – Но забываешь о самом важном. Манускрипт мы оставим у себя, потому что он принадлежит нам по праву.

Агент опять заглянул в глаза другу и с улыбкой сказал:

– Так что готовься к приятным денькам с Мириам.

– Тихо, тихо, это всего лишь первое свидание.

Старший советник помолчал, не желая нарушать радужное настроение, которое сам и создал. Потом произнес отрезвляющие слова:

– Но чтобы заснуть спокойно или заняться в кровати еще чем-нибудь, придется нам выманить Q у коварного доктора Рубена Дэвиса.

ГЛАВА 39
ПОД НАБЛЮДЕНИЕМ?

Шестое чувство подсказывало Рубену, что за ним кто-то наблюдает. Но, взглянув в зеркало заднего вида, он убеждался, что ни одна машина его не преследует. Может, просто взыграло воображение, ведь он был на грани нервного срыва от пережитого.

Однако за последние два месяца Рубен научился доверять интуиции. В его дом вламывались бандиты, на него нападали, формально и неформально просили отдать Q, соблазняли и запугивали. Он кинулся в бензиновый ад, спасая врагов, и пережил обвинение в нацизме, его дочь похитили, а поддельный манускрипт украли прямо из дома.

От таких испытаний на полную мощность включились страх, гнев, инстинкт самозащиты, вожделение, депрессия и возбуждение. Пройди Рубен стандартный психологический тест на стресс, его результаты оказались бы у верхней отметки шкалы – чуть меньше, чем у лишенных сна пленников, которые видели смерть дорогих людей и готовились к пыткам.

Рубен никак не мог привыкнуть к предательству Анны. Несмотря на обезоруживающую искренность поведения, она лгала, мастерски играла на их с Донной доверии и эмоциональной потребности в уверенности, использовала их в своих целях. Она стала частью их жизни, и они горевали о потерянной дружбе. Они скучали по умной, рассудительной, теплой и чувственной Анне, какую знали раньше.

«Только подумать, я прыгнул с ней в постель», – кривился Рубен от одной мысли. В голове промелькнул образ ее соблазнительного обнаженного тела, которое он гладил в своей кровати, и Рубен содрогнулся, вспомнив былое желание. Он чувствовал себя грязным, виноватым и злым.

«Как я не видел, к чему она клонит? Смогу ли я теперь судить о людях?»

Донна переживала приступы яростного гнева на Анну, которая вместе с другими похитителями унижала ее и заставляла страдать. Злость перемежалась с депрессией, отстраненностью и слезами, когда девушка вспоминала ужасы заточения, представляла, что могло случиться, веди она себя по-другому и не приди ей на помощь второй похититель. Ее даже грызла совесть за то, что она позволила себе стать жертвой.

Когда Рубен предложил ей провести несколько недель у Эммы, пока он съездит отдохнуть на озеро Таупо, Донна с готовностью согласилась, а родители Эммы были только рады о ней позаботиться. Рубен рассудил, что, вдобавок к психологической помощи, заботливая семья и ласковый черно-белый бордер-колли быстрее исцелят душевные раны и восстановят доверие к людям.

Наступила вторая суббота после освобождения Донны. Подошел к концу университетский семестр, начинались двухнедельные студенческие каникулы. Рубен взял отпуск, сославшись на желание «побыть одному и восстановиться» после похищения Донны, сбежать от любопытства, преследований и прямых нападений, которые он терпел от всего мира из-за Q. Сотрудники теологического факультета сообща пожелали Рубену хорошего отдыха и выразили надежду, что после передышки он отдаст манускрипт университету Доминион.

Ричард Фидел растрезвонил по факультету, что его доклад о Q произвел фурор на симпозиуме по библейским текстам в Беркли, Калифорния.

– Завязалась оживленная дискуссия, – распинался он перед коллегами. – Всем до смерти хочется увидеть подлинник. Я пообещал, что долго ждать не придется. Особый интеpec вызвала моя теория о воскресении Иисуса. Я очень удивился и даже смутился, когда несколько именитых мировых авторитетов поделились со мной в частном разговоре, что, по их мнению, мой труд станет центральным в понимании остального текста и будет иметь огромное значение для нового подхода к христианской вере.

– Подарок для тебя, Ричард, – ответил Рубен.

– Спасибо. Да, подарок. Очень приятно слышать добрые слова в свой адрес. Будет здорово, когда мы начнем работать над подлинником. Теперь, когда я вернулся из Калифорнии и закончилась жуткая история с похищением, думаю, пора разыграть мяч. – Ричард заглянул Рубену в глаза. – Рубен, когда ты собираешься отдать его университету?

– Может, лучше поместить Q там, где его увидит больше людей? Веллингтон не такой уж пуп земли, да и ученым сюда нелегко добраться, – мягко попытался он отказать Ричарду.

– Но ты обещал, – с обидой возразил Ричард.

– Разве? Ты сам решил, что я отдам Q, и поспешил с организацией, не спросив о моих намерениях. – Рубен запнулся при виде его испуганного лица. – Я давал слово обдумать твою просьбу, или предложение, если уж на то пошло, и сдержу обещание.

Ричард быстро опомнился:

– Коллеги очень расстроятся, если ты не передашь манускрипт университету. Тебе будет сложно работать, сталкиваясь с враждебностью преподавателей, а может, и студентов.

– Такова цена за верность свободе, правде и науке.

Ричард, как всегда, не уловил иронии собственных речей в чужом исполнении.

Теперь Рубен ехал к фургону в Вайтетоко, на озеро Таупо, чтобы забрать свою половину Q из-под «Те Вету Марама о не Ата» – Церкви яркой утренней звезды. По дороге, которая обычно занимала около пяти часов, он останавливался дважды. Один раз на заправке, второй – сходить в туалет. На второй остановке Рубен заметил белый «ниссан» с мужчиной и женщиной средних лет, которые проехали мимо и припарковались у магазина чуть дальше. Эта же пара заправлялась на станции вскоре после Рубена.

Рубен задумался, списать это на совпадение или проверить, вдруг за ним действительно следят? Решил, что терять все равно нечего. Притормозив на площадке у Дезерт-роуд с видом на три спящих вулкана Центрального плато, он выбрался из машины, вынул цифровой фотоаппарат и стал ждать.

Через несколько минут подъехал белый «ниссан». Рубен сделал вид, будто снимает, и скосил глаза на парочку. Оба глядели на него. Чтобы наверняка знать, что их заинтересовало – он или потрясающие снежные горы за его спиной, Рубен опустил фотоаппарат, развернулся и направился к машине, краем глаза наблюдая за парочкой в «ниссане».

Оба, как по команде, уставились на дорогу перед собой.

«Значит, им плевать на великолепие гор Руапеху, Тонгариро и Нгаурухое. Они не хотели себя выдать, – размышлял Рубен. – Израильские шефы сменили Лорела и Харди на Бонни и Клайда, которые играют тоньше. Может, решили, что угрозы не действуют. Был бы у меня выбор, я бы предпочел угрозы. По крайней мере, видел бы противника. Не люблю игру в плащи и кинжалы».

Рубен назвал преследователей Бонни и Клайдом в честь скандально известного вооруженного до зубов Клайда Барроу и его подруги, Бонни Паркер, которые ударились в развеселый преступный тур по нескольким южным штатам Америки в начале тридцатых годов. Они погибли от пуль полицейской засады, оставив за собой шлейф из тринадцати убийств, бесчисленных грабежей и похищений.

Садясь в машину и сжимая руль липкими от пота руками, Рубен дрожал от мысли, что снова угодил под наблюдение. Он подождал, впитывая успокаивающие мелодии трех пьес из «Времен года» Вивальди, потом завел двигатель и продолжил путь.

Через два километра он проехал мимо Бонни и Клайда, которые стояли рядом с машиной. Бонни присматривала за дорогой. Как только появился Рубен, она спокойно отвернулась и вроде бы что-то сказала Клайду, прежде чем вместе с ним уставиться в бинокль на горный пейзаж. Она выглядела такой бесстрастной, что Рубен переменил бы свое мнение – если бы не одно «но».

«Пятнадцать минут стоять на холоде, любуясь пейзажем там, где его загораживают огромные столбы и электрокабели? Ну-ну, Бонни и Клайд твердо решили насладиться дикой новозеландской природой во всем ее великолепии», – цинично думал Рубен, когда проезжал мимо парочки, не удостоив их второго взгляда.

По регулярным поездкам в Таупо он знал, что туристы часто выбирают странные места для остановок – в основном чтобы облегчиться в кустах или изучить карту дорог. Чтобы полюбоваться горами, день выдался прекрасный, прозрачный и солнечный, но это делают на площадках с лучшим обзором.

«Может, они работают на энергокомпанию и кайфуют от вида гигантских столбов, которые выдерживают бураны. Или, как любители экстремального спорта, планируют посреди ночи забраться на столб и прогуляются до следующего по проводам».

Рубен забавлялся, представляя эту картину, и вместе с тем привыкал к невеселому открытию: Бонни и Клайд – его новые преследователи.

«Надо или не надо?»

Он раздумывал, свернуть ли на боковую дорогу, чтобы посмотреть на реакцию парочки. Потом отбросил идею, как бесперспективную. Он только недвусмысленно покажет Бонни и Клайду, – если они действительно за ним следят, – что обо всем догадался, а это ни к чему, пока он в проигравших.

«Но что будет, когда я достану Q? Что сделают Бонни и Клайд? Пристрелят меня, подобно своим тезкам, и вырвут манускрипт из сжатого кулака, пока не наступило трупное окоченение? Или отнимут Q, угрожая мне пистолетом?»

Посмеиваясь над затертыми образами, Рубен в глубине души знал, что они могут воплотиться в реальность. Ребра до сих пор ныли, когда он потягивался или делал резкие движения. Донна лечилась от психологических травм, и, хотя физического вреда ей не причинили, он понимал, что, если бы не полиция, ей бы не поздоровилось. Рубена беспокоил вопрос, что припасли для него. Единственное утешение – скоро все прояснится.

Он присел с чашкой зеленого чая, чтобы успокоить обнаженные натянутые нервы и освежиться с дороги. В фургоне его настиг очередной приступ ностальгии по добрым временам с Джейн, а потом – волна гнева и снова печали, когда он вспомнил, как они в последний раз развлекались с Донной и Анной.

Анна и ее помощники не признали себя виновными, представ перед судом по обвинению в тайном сговоре, похищении и вымогательстве. Им отказали в освобождении под залог и вернули под стражу в тюрьму до суда, который назначили через месяц. Анонимный источник, который, по мнению многих, находился в России, снабдил их наличными, обеспечив хорошим и очень дорогим адвокатом.

Рубен надеялся, что у Донны все в порядке. Он послал ей сообщение на телефон, который купил взамен того, что отобрала как вещественное доказательство полиция. Кто знает, когда его вернут. В новом мобильнике был набор свежих мелодий и возможность выхода в Интернет. Настроение у Донны улучшилось на весь день.

Она ответила сразу же.

Я отрыве. Руфф спит у мня на крвти.

Рубен улыбнулся. Хорошо. Он беспокоился, что надолго оставил Донну одну. Ее до сих пор мучили кошмары. Она ударялась в слезы без причины и сосала палец, как в шесть лет. Часто вспоминала мать, задумывалась, смотрит ли та на нее с небес, с трудом сосредотачивалась на уроках. Донна явно страдала от посттравматического стресса.

Рубен чувствовал вину за то, что обманул дочь насчет своих планов.

Однако он уже научился подавлять естественное желание сказать лишнее. Если бы Рубен попросил Ричарда только перевести греческое слово и дал контекст, в котором оно употребляется, вместо того, чтобы показывать несколько строчек Евангелия и рассказывать о манускрипте, похищения бы не было. А также ни одного из испытаний, выпавших на долю Рубена и Донны за последние месяцы.

Несмотря на чувство вины, Рубен знал, что для них с Донной будет лучше, если он не станет распускать язык.

Его болтливость оправдалась только раз, но сполна, когда косвенно привела к Клэр и второй половине Q. Зато они смогли работать вместе, чтобы когда-нибудь соединить две части манускрипта, а Клэр со своей командой установила подлинность свитка.

Предаваясь воспоминаниям и размышляя, как лучше достать Q, Рубен созерцал знакомую безмятежную картину, что открывалась из фургона. Взгляд лениво перебегал от мыса Мишн-Пойнт с одиноким деревом к маленькой пристани и низкому лодочному причалу с объявлением, в котором грозились крупным штрафом за швартовку без лицензии. Рядом двое рыбаков вытаскивали из воды лодку. В сотне метров на обрамленном камнями пляже серая цапля, объявившая себя хозяйкой этой земли, сунула голову в воду и проглотила какое-то несчастное создание. Неподалеку на скалистых горах бакланы расправляли крылья, просушивая их на вечернем солнце.

Рубен внезапно застыл, отвлекаясь от мыслей.

«О черт, неужели нельзя оставить меня в покое хоть на один день?» – хотелось ему кричать от возмущения.

Белый «ниссан» медленно скользил мимо пристани к мысу.

«Откуда они узнали, где я?» – в отчаянии спросил себя Рубен. Потом до него дошло, что Анна наверняка рассказала своим боссам о фургоне, куда приезжала на Пасху.

«Ниссан» остановился, Бонни и Клайд вылезли наружу. Едва заметно стрельнув глазами в сторону Рубена, Клайд открыл багажник и достал две зеленых сумки полутора метров длиной.

«Ой-ей-ей, – в притворной тревоге запричитал Рубен. – Они привезли автоматы и накормят меня свинцом, если я не отдам Q».

Легкомысленная шутка. Но Рубен всерьез забеспокоился.

Расстегнув сумки, парочка собрала удочки, размотала лески с наживкой на крючке и принялась неумело забрасывать их с берега.

«Надеюсь, у них есть разрешение на ловлю, иначе ведь лишатся снаряжения, когда придет рыбный надзор», – ехидничал Рубен.

У Бонни и Клайда было безупречное алиби, чтобы наблюдать за Рубеном – по крайней мере, до полуночи, поскольку с двенадцати до пяти утра ловить рыбу запрещено.

Рубен лег рано, но долго не мог заснуть. Фургон трясся каждый раз, когда по Первой трассе проносился тяжелый грузовик – а они без устали ездили всю ночь.

Он переводил большинство своих страхов в беспокойство за Донну. Ее злоключения напоминали Рубену несчастную судьбу малолетних беженцев из горячих точек. Теперь наконец он нехотя признал, что события прошлых недель и предательство Анны, добившее его, болезненно повлияли на его жизнь. Он постоянно возвращался к прошлому и мучился вопросами: «Что, если бы я поступил так, а не эдак?»

Его обложили со всех сторон и не оставили шансов на ответный удар, поэтому Рубен тревожился за их с Клэр планы. Он балансировал на грани срыва.

Но времени тонуть в жалости к себе, отдыхать и лечить нервы не было. Перед Рубеном встала очередная задача – забрать манускрипт и не попасться Бонни с Клайдом.

Рубен заснул к четырем утра. У него появилась неплохая идея.