Текст книги "Тень сфинкса. Удар из зазеркалья"

Автор книги: Грэхем (Грэм) Мастертон

Соавторы: Элен Макклой
сообщить о нарушении

Текущая страница: 9 (всего у книги 25 страниц)

Перед мысленным взором Джини вдруг с удивительной яркостью вспыхнуло изображение смитовой газели.

– А вдруг Лори окажется права, – растерянно пробормотал он, – и с нами действительно что-то произойдет?

– Послушайте, Джини, – вкрадчивым голосом начал доктор, допивая, наконец, свой коктейль. – Вы должны усвоить одну важную вещь. Я не верю в существование человекольва. Прошу меня за это покорнейше извинить. С научной точки зрения совершенно невозможно, чтобы лев оплодотворил женщину и она дала бы потомство от этого совокупления. А если бы такое и случилось чисто теоретически, то, наверное, подобные чудовища бродили бы где-нибудь в непроходимых джунглях, а не в столице США, и не выскакивали замуж за доверчивых юных демократов вроде вас.

Джини глубоко вздохнул:

– Ладно, Питер, я понимаю. Вам сейчас трудно войти в мое положение и понять то, что я ощущаю. Однако похоже, я тут подзадержался, пора возвращаться домой. Что бы там ни произошло, думаю, очень скоро мы с вами выясним истину. Хотя в глубине души надеюсь, что правы все-таки вы, а не я.

– Ну что же, Джини, – отозвался Питер. – Вы действительно любите Лори, и я уверен, что очень скоро ваши отношения наладятся. Во всяком случае, для этого у вас есть все шансы.

– Тогда молитесь за меня, – с грустью улыбнулся Кейлер, допивая виски. – По-моему, ваши молитвы придутся сейчас как нельзя впору.

* * *

Лори поджидала мужа в сумрачном холле. Волосы девушка успела завить, и они волнами спадали с плеч, на шее сверкало сразу несколько золотых цепочек, а в ушах покачивались элегантные блестящие сережки. На ней было довольно простенькое вечернее платье. Однако вырез на нем оказался настолько глубоким, что розовые полукружия сосков отчетливо проступали над тканью. Встретив мужа, Лори повесила на вешалку его плащ и устремилась в глубь длинного мраморного коридора.

Кейлер сделал над собой усилие, чтобы не смотреть на жену. «В конце концов, – съязвил он про себя, – это не единственные ее соски».

– Привет, – поздоровался он и поцеловал жену. Она прикрыла глаза, и Джини почувствовал, как Лори протолкнула свой язык ему в рот. Она облизывала его зубы, но свои губы сжимала плотно, и Джини не удалось просунуть свой язык ей в рот. «Берегись зубов», – пронеслось вдруг в голове Кейлера.

Джини отступил назад и взял Лори за руки. Она улыбалась и, похоже, искренне радовалась тому, что муж наконец-таки вернулся домой.

– Джини, я так скучала, – призналась девушка, и в глазах у нее заблестели слезы.

– Никак вернулся мой блудный зять? – раздался откуда-то из полумрака низкий голос, и по лестнице грациозно спустилась миссис Сэмпл в роскошном вечернем платье с таким же немыслимым декольте, как и у ее дочери. Тщательно уложенные седые волосы отливали серебром, а на шее сверкали переливающаяся платиновая цепочка и ожерелье из крупного отборного жемчуга.

– Миссис Сэмпл, – виноватым голосом промямлил Джини, – я уж не знаю, как мне теперь оправдываться.

– А мне и не нужны ваши извинения, легкомысленный молодой человек, – отозвалась миссис Сэмпл и, притворившись, сделала сердитую мину. – Лори мне уже все объяснила сама, и я вас прекрасно понимаю. Ну, конечно, вы были, несомненно, шокированы. Однако Лори сама виновата, что заранее не предупредила вас обо всем. Правда, и ее можно понять. Видите ли, для нас – я имею в виду себя и Лори, – такие вещи совершенно естественны и обычны, поэтому бедной девочке и в голову не пришло, что все это может вас расстроить. Да, кстати, обед будет готов уже через несколько минут, а вы в это время успеете переодеться. Джини, у вас очень усталый вид, словно вы все время шатались где-то в полном одиночестве и отчаянии.

Через пятнадцать минут все семейство расположилось за столом. Прислуживал Мэтью. Смокинг сидел на нем довольно мешковато. Мэтью подчеркнуто официально подавал тарелки с прозрачным бульоном. Столовая, обитая дубовыми панелями, привезенными из Европы и обставленная резной старинной мебелью, была одним из самьГх изысканных залов в особняке. Интерьер дополняли затейливые серебряные подсвечники. Пламя свечей выхватывало из полумрака лица расположившихся за столом.

Отпивая из хрустального бокала сухое вино, Лори светилась от счастья. Ее глаза сияли такой любовью, что Джини вдруг стало неловко за свое сегодняшнее поведение. Какая разница, кто ее предки! Для Кейлера Лори по-прежнему оставалась самой красивой девушкой на всем белом свете.

– Ну, Джини, – нарушила молчание миссис Сэмпл, разделавшись с бульоном. – Может быть, вы хотите нам что-нибудь сказать?

– Вы имеете в виду сегодняшний день?

– Разумеется.

– Понимаете… – начал было Джини и замолк, не в силах подыскать нужные слова.

Миссис Сэмпл взметнула вверх руку, словно выставляя напоказ длинные ухоженные ногти.

– Джини, вы должны запомнить следующее, – четко произнесла она. – В этой семье привыкли обсуждать свои проблемы открыто и честно, ничего не скрывая друг от друга. На этом всегда настаивал и мой покойный супруг. Он любил повторять, что секретов и без того хватает у наших врагов. Так что добрые друзья не должны хранить в себе тайны.

– Я понял… – запнулся Джини и, промокнув салфеткой уголки рта, попытался сосредоточиться. – Но мне это трудно объяснить. Как бы лучше выразиться… Наверное, я оказался физически неподготовленным к тому, что увидел. То есть я хочу сказать, что Лори несколько отличается от тех девушек, которых мне приходилось видеть раньше.

– Я могу представить себе ваше состояние, – понимающе кивнула миссис Сэмпл. – И поэтому вы решили – ну, что ли – остаться наедине с самим собой, обдумать все и попытаться успокоиться? – участливо спросила она.

– В общем, вы правы.

– Ну и что же, вам удалось прийти к какому-нибудь заключению? – поинтересовалась миссис Сэмпл.

– Я встретился с одним психиатром. Мы с Лори познакомились с ним недавно. Лори, помнишь, тогда на вилле у Уолтера Фарлоу? Так вот, этот психиатр утверждает, что если я действительно люблю тебя, то смогу смириться и с твоим телом. Он неплохой человек, и я почему-то верю ему. Но что самое главное – я действительно люблю тебя. И моя любовь, очевидно, сыграла решающую роль сегодня, когда я раздумывал над тем, что же нам делать дальше.

– Правда? – прошептала Лори.

Миссис Сэмпл дернула колокольчик, и Мэтью подал второе блюдо.

– Ну что ж, Джини, я рада, что вы решили остаться с нами, – заверила мать Лори, лучезарно улыбнувшись. – А теперь отведайте-ка свежего канадского лосося. Поверьте мне, это одно из самых лакомых блюд.

* * *

Посреди ночи Джини проснулся от весьма странного ощущения. Ему показалось, что кто-то бормочет совсем рядом. Он открыл глаза и повернулся. Лори крепко спала, ее пушистые рыжеватые волосы разметались по подушке. Но странные звуки доносились из ее груди. Словно она, подобно дикому зверю, ворчала во сне. Джини склонился над женой и прислушался. Да, действительно, это было не бормотание, а рык. Лори дышала с таким хрипом, словно ее одолело серьезное простудное заболевание.

Джини включил ночник и взглянул на часы. Два часа ночи. Вокруг стояла кромешная тьма. Он потушил свет и теперь уже с трудом различал очертания мебели. Джини поворочался в постели, пытаясь снова заснуть.

И тут вдруг Лори затрепетала и несколько раз вздрогнула. Потом она заметалась, не прекращая рычать, словно пыталась сбросить кого-то невидимого со своего тела. Лори взревела, как хищник, путаясь в простынях.

Джини торопливо включил ночник. Закрыв глаза, Лори бушевала, рыча и срывая с себя длинную сорочку. Впиваясь ногтями в простыни, она раздирала их на клочки. Хриплым, нечеловеческим голосом она издавала страшные звуки.

– Лори! – вскричал перепуганный Кейлер. – Лори, Бога ради! Что с тобой?

Он схватил жену за руку, но ей удалось увернуться. Свободной рукой Лори умудрилась поранить ему щеку, полоснув по лицу мужа длиннющими ногтями. Острая боль обожгла Джини, и он в ужасе прижал к ране простыню. Ткань мгновенно обагрилась кровью.

– Ты же оцарапала меня! – завопил Джини.

Он с такой силой влепил жене пощечину, что ладонь тут же онемела. Еще раз дернувшись, Лори внезапно затихла, тяжело дыша, как после долгого и быстрого бега. Багровое пятно заалело на ее щеке.

– Лори! – зашипел Кейлер. – Лори, что за чертовщина тут происходит? Да отвечай же мне в конце концов!

Какое-то время девушка лежала молча, и единственным звуком в комнате было ее сиплое дыхание. И вдруг Лори повернула к мужу голову и уставилась ему прямо в глаза. Зрачки ее сузились и походили теперь на вертикальные черточки. Лори смотрела на него злобно и угрожающе, и вдруг Джини вспомнился безжалостный звериный взгляд, преследовавший его в бреду, когда он впервые очутился в этом доме и на него напали сторожевые собаки Сэмплов.

– Лори, – тихо позвал Кейлер. – Лори, это ты?

Не сводя с него взгляда, Лори внезапно ощерилась, обнажив заостренные клыки. Приподнявшись на кровати, она мгновенно подползла к нему по простыням. Джини в ужасе замер. Однако когда Лори оказалась довольно близко, Кейлер проворно перекатился на свою половину кровати, а потом, спрыгнув с постели, очутился у самой двери.

Добравшись до края постели, Лори оскалилась, как настоящая львица, и продолжала хищно следить за мужем.

Джини почувствовал, как по спине побежали мурашки. Озноб мгновенно охватил его. Кейлер нос к носу столкнулся с настоящим монстром, и он-то уж никак не походил на ту очаровательную девушку, которую он недавно назвал своей женой. В ее глазах и в помине не осталось ни капли любви. Угрожающе рыча и готовясь к прыжку, на Джини немигающим взглядом уставился зверь. Волосы Лори спутались и сейчас напоминали львиную гриву, а комната насквозь пропахла знакомым запахом мускуса, тем самым, что всегда окутывал Лори и напоминал какие-то экзотические духи.

– Лори, – в ужасе прошептал Джини.

Зверь широко раскрыл глаза и замер, не спуская с Кейлера хищного взгляда. Он словно прицеливался.

– Лори, если ты там… внутри этого монстра… – промямлил было Джини и запнулся, с трудом осознавая, что же он такое сейчас сказал. – Лори, выслушай меня!

Он медленно пятился к выходу, сдернув со спинки стула свой банный халат, осторожно обернул его вокруг правой руки. Джини вдруг припомнил, что видел нечто подобное в каком-то фильме про Тарзана. Там главный герой намотал на руку ткань, чтобы защититься от львицы. Как ни смешно, но халат этот, похоже, был сейчас чуть ли не единственным средством защиты, которое оказалось под рукой. Человек и зверь не сводили друг с друга глаз. Оба замерли, ожидая решающего момента. Напряжение между жертвой и хищником возрастало с каждой секундой и становилось невыносимым.

– Лори! – снова позвал Кейлер. – Это я! Это я, Джини! Ты не узнаешь меня? Я Джини!

То, что произошло потом, повергло Кейлера в неописуемый ужас. Лори на четвереньках спрыгнула на пол и подбежала к приоткрытому окну спальни. Она распахнула его и вскарабкалась на узкий подоконник. Обернувшись, она еще раз окинула Джини пронзительным взглядом зеленых горящих глаз. В следующую секунду, прежде чем Кейлер успел вымолвить слово, Лори выскочила из окна и исчезла.

– Лори! – только и выкрикнул ей вслед растерянный и насмерть перепуганный Кейлер.

Он подбежал к окну и выглянул во двор. До земли было никак не меньше тридцати футов, и было слышно, как девушка, словно тяжеленный валун, рухнула вниз. Но в саду лишь завывал октябрьский пронизывающий ветер, шелестя кронами древних дубов. Как ни вглядывался Кейлер в ночную мглу, он так и не смог обнаружить на земле несчастного, распростертого тела своей драгоценной половины. Не заметил он и белоснежной развевающейся ночной сорочки на дорожке, ведущей к воротам из поместья. Ничего.

Внезапно краешком глаза Джини уловил бледную тень, скользнувшую в направлении ворот. Кейлер присмотрелся. Какое-то животное спешило туда с невероятной скоростью. «Так быстро скачут, видимо, только лошади», – решил он. А передвигалось это существо длинными прыжками. Очень скоро неведомый зверь растворился в темноте. Тишину в доме нарушало теперь лишь поскрипывание старых половиц, да хлопали где-то створки окна, которое, похоже, запамятовали закрыть на ночь.

С упавшим сердцем Джини доплелся до умывальника и, набрав полный стакан холодной воды, залпом осушил его. Потом опустился на один из стульев, стоявших подле кровати, и прикурил сигарету. Ему не терпелось немедленно действовать. Можно, конечно, разбудить мать Лори или достучаться до Мэтью, а то и просто вызвать полицию. Но, поразмыслив немного, Кейлер пришел к выводу, что действовать следует по совету доктора: не торопиться и тем более не принимать радикальных решений, когда дело касается Лори.

Обдумывая происшедшее, Джини уже через какие– то полчаса и представить себе не мог, что именно с Лори приключилось это страшное превращение, что она всего за несколько минут перевоплотилась из милой и ласковой девушки в кровожадного зверя. Возможно, Питер Грейвс был прав, когда предположил, что Лори, вполне возможно, страдает одной из форм истерии, возомнив себя человекольвом. Но вот чем объяснить поистине фантастический прыжок рыбкой с головокружительной тридцатифутовой высоты? И что это за необычный запах, которым успела пропитаться вся их спальня?

Размышляя, Джини пришел к следующему выводу. Очевидно, личность Лори имела как бы две стороны. Одна половинка ее сущности – человеческая. Это добрая, отзывчивая и чуткая девушка. Другая же, звериная половина, отражает на редкость жестокую и злую тварь. Однако это не классическое расщепление личности, ибо обе половины гармонично переплетаются. Будучи человеком, Лори прекрасно осознает и то, что с ней происходит в звериной ипостаси. Именно поэтому девушка предостерегала Джини. Правда, намеками. И вот когда ночью Кейлер напомнил чудовищу, что он – Джини – любимый и законный супруг Лори, зверь понял это. Джини даже показалось, будто Лори узнала его и поэтому не стала трогать.

Но Кейлера волновало и другое. Он подошел к тумбочке, на которой стоял телефон, набрал номер и стал ждать, когда проснется Мэгги.

Прошло минут пять, прежде чем в трубке раздался шипящий голос разъяренной Мэгги.

– Кто это, черт побери? Вы соображаете, который час? – взвилась она.

– Мэгги, успокойся. Это Джини.

– Джини, Бога ради, дай же мне отдохнуть. Сейчас два часа ночи, и я только-только заснула.

– Мэгги, прости меня, не хотел тебя тревожить, но у меня срочная просьба, – начал оправдываться Кейлер.

Мэгги судорожно вздохнула. Похоже, она поняла, что шеф чем-то не на шутку встревожен.

– Ну хорошо, Джини, – сдалась Мэгги. – Выкладывай, что там у тебя стряслось. Надеюсь, ты не собираешься выведывать у меня рецепт коричного пирога?

– Я звоню насчет собак.

– Собак? Каких еще собак? – не сразу сообразила девушка спросонок.

– Помнишь, ты обещала узнать у Энрико насчет сторожевых псов, которые охраняют поместье Сэмплов, – напомнил Джини.

– Да, я спрашивала… – Мэгги зевнула в трубку.

– Ну, и что? – нетерпеливо перебил ее Кейлер.

– Он заявил, что никакой лицензии на содержание сторожевой собаки они не имеют. А еще Энрико связался со своим коллегой, который курирует ваш район. Так вот, тот неплохо знает самих Сэмплов. Он подтвердил, что Сэмплы вообще не держат никаких собак.

У Джини перехватило дыхание. Так вот в чем дело! Оказывается, когда Кейлер впервые выслеживал Лори, тот зверь, которого он заметил в саду, и был ею. А чудовище, которое Джини по ошибке принял за собаку, и которое, стащив Кейлера с дерева, чуть было не растерзало того, оказалось ни кем иным, как его собственной женой.

– Спасибо, Мэгги, – отрешенно пробормотал Джини. – Я скорее всего перезвоню тебе завтра.

Кейлер подошел к окну и тщательно закрыл его. Потом запер дверь в спальню. Одевшись, он лег поверх покрывала, чтобы хоть чуточку передохнуть. Джини действительно задремал, однако поспать по-настоящему ему так и не удалось. Каждый раз, когда Кейлера начинал одолевать сон, из темноты всплывал страшный образ Лори – оскалившей длинные желтоватые клыки. Она готовилась к прыжку.

* * *

На рассвете, когда небо, покрывшись серебристыми бликами, начало светлеть, Кейлер уловил возле двери шорох. Джини приподнял голову и прислушался. Звук был тихим, словно кто-то осторожно ступал по коридору, стараясь не разбудить обитателей дома. Джини вскочил с постели и на цыпочках бесшумно подкрался по мягкому ковру к двери. Прижавшись к ней ухом, он стал выжидать, что же произойдет дальше.

Через пару секунд дверная ручка повернулась. Кто– то пытался войти в спальню. Видимо, сообразив, что комната заперта на ключ, ночной визитер начал толкать дверь. Джини почувствовал, как незваный гость прямо– таки наваливается на сосновые панели обивки. Жалобно скрипнули петли, не желая впускать непрошенного посетителя.

Наступила короткая пауза, после чего неизвестный с такой силой обрушился на дверь, что та уже просто заходила ходуном, готовая в любой момент выломиться из проема.

И снова тишина. Джини отчетливо слышал, как существо по ту сторону двери тяжело дышит и принюхивается.

– Джини! – вдруг позвал знакомый голос.

Кейлер смахнул рукавом капельки холодного пота, мгновенно выступившие на лбу. Это была Лори, вернее, то чудовище, в которое превратилась девушка. Колени у Джини подкосились, зуб на зуб не попадал, да еще и голова закружилась, словно Кейлера внезапно одолел сильнейший приступ лихорадки.

– Джини! – снова позвала Лори, на этот раз более ласково.

Но Кейлер не шевелился. Стиснув зубы, он молча приник к двери.

– Джини, я знаю, что ты там, – не унималась Лори. – Пожалуйста, открой мне дверь.

Теперь голос точно принадлежал его бесценной и обожаемой Лори. Джини не верил собственным ушам. Какого же черта он держит ее в коридоре и не впускает в спальню? Это ее-то – любимую и единственную? Ведь Лори, наверное, замерзла. Она же торчит там, за дверью в одной рубашке!

– Джини, – зашептала девушка. – Открой мне,

Джини.

– Не могу, – хриплым голосом отозвался Кейлер.

– Ну я прошу тебя, пожалуйста. Мне тут холодно, Джини. Я замерзла.

– Лори, я… Мне страшно.

– Почему? – после короткой паузы спросила Лори. – Неужели ты боишься меня?

– Сама знаешь почему. Неужели я должен тебе все объяснять? Как же я открою тебе, ведь ты в любой момент можешь сцапать меня, как тогда, когда я влез на дерево под вашими окнами.

– Джини, я перестаю тебя понимать. По-моему, ты несешь околесицу.

– Нет. Лори, то, что я говорю, – правда, – возразил Кейлер и откашлялся. – А тебе это известно не хуже моего. И вот еще что. Весь день моя секретарша потратила на то, чтобы разыскать в библиотеках сведения о племени убасти. Теперь-то я знаю, что это за народец и почему ты выглядишь именно так. Отчего так кичишься своим происхождением и внешностью.

– Джини, – как можно спокойней заговорила Лори. – Открой мне дверь и давай поговорим.

– Но мы и так разговариваем.

– Да, но здесь очень холодно. Тут сквозняк, Джини. Впусти меня, я ничего плохого не сделаю тебе.

– А откуда мне знать? Сейчас я открою, а ты с ходу набросишься на меня и разорвешь на куски.

– Джини, ну ты же сам видел, что со мной произошло. Ты слышал все своими ушами. Ведь тогда я не могла даже разговаривать с тобой, не могла произнести ни слова. А сейчас все опять по-прежнему, и я твоя жена.

Джини закусил губу и с сомнением уставился на ключ, торчавший из дверного замка. Если сейчас Кейлер повернет его и впустит Лори, то у него появятся все шансы моментально превратиться в эту злополучную сцитову газель. А с другой стороны… Если звериная фаза закончилась, то сейчас Лори – самое что ни на есть безобидное и любящее существо, как оно и было раньше.

– Погоди секундочку, – подал голос Кейлер и, отступив в глубину комнаты, вооружился увесистой деревянной табуреткой. Крепко взявшись за нее, он быстро подскочил к двери и крутанул ключ.

– Я открыл дверь, – сообщил Кейлер. – Можешь заходить. Только не делай никаких резких движений. Договорились?

Лори не ответила. Она медленно повернула ручку, и Джини услышал, как щелкнул замок. Потом дверь дернулась и, наконец, распахнулась. Жалобно скрипнули петли.

В утренних сумерках Джини не удалось хорошенько разглядеть жену. Он различал только бледное пятно лица. Правда, глаза у Лори сверкали, так что их легко можно было заметить, к тому же Джини слышал ее возбужденное дыхание.

– Хорошо, Лори, я вижу тебя, – произнес Джини. – Можешь заходить внутрь.

Она сделала два робких шага, и Джини тут же отпрянул, продолжая держать над головой табуретку. Он смахивал сейчас на неопытного дрессировщика. Добредя до середины спальни, где стояла кровать, Лори замерла. Джини неясно видел ее в полутемной комнате.

– Лори, оставайся на месте, – приказал Джини. – Сейчас я включу свет.

Не сводя с жены взгляда, Кейлер пошарил рукой в поисках выключателя, нащупал его и зажег ночник.

Сначала Джини показалось, что Лори успела накинуть ярко-красный халат. Присмотревшись, Кейлер отшатнулся. Он осознал, что Лори стоит в чем мать родила. А с ее тела стекает кровь. Эта кровь запеклась и в спутанных волосах девушки, а в уголках рта виднелись сгустки. Похоже, Лори совсем недавно терзала чью-то плоть. И кровь, стекающая с тела девушки, делала ее похожей на мясника, напялившего чудовищный фартук смерти.

Глава шестая

– Что ты наделала? – прошептал Джини и вдруг что есть сил крикнул: – Лори! Что ты натворила?!

Лори спокойно подошла к раковине, оставляя на ковре кровавые следы, и, включив оба крана, умыла лицо и руки. Пытаясь избавиться от крови, она тщательно вытерлась двумя полотенцами.

– Лори, – дрожащим голосом произнес Кейлер. – Лори, объясни же мне наконец, что произошло?

– Я спасла тебе жизнь, – как ни в чем не бывало отозвалась Лори, отворачиваясь от мужа.

– Что-что? – оторопел Джини. – Лори, ради всего святого…

– Я спасла тебе жизнь, – ледяным голосом повторила Лори, глядя ему в глаза. – Я убила овцу. Если бы я этого не сделала, то жертвой мог бы стать ты.

Джини не верил собственным ушам. Он был на грани истерики.

– Ты хочешь сказать, что ночью ты выскочила на улицу обнаженная и, напав на овцу, растерзала ее и сожрала?

Лори продолжала умываться. Она была спокойна и, казалось, не испытывала никаких угрызений совести.

– А что же тут удивительного? – Она пожала плечами. – Ты же знаешь, что я принадлежу к племени убасти. Мы не простые люди, мы – человекольвы, и я, и моя мать. Что же странного и необычного в том, что мы едим овец сырыми, пойманными на полях? Вот вы же, к примеру, употребляете баранину. Подаете ее на тарелках и не считаете это преступлением.

– Но ты только что обмолвилась, будто жертвой мог бы стать и я! – возмутился Джини. – А что произошло бы, если бы ты не спасла мне жизнь? А вдруг львиный инстинкт победил бы в тебе?

Лори тщательно вытерлась полотенцем и направилась к шкафу за свежей сорочкой.

– Не победил бы, – с уверенностью в голосе возразила Лори. – Во всяком случае, с тобой, как видишь, ничего не произошло. Вот и все.

Джини почувствовал комок в горле. Его начинало тошнить. Он опустился на табуретку, которую до этого момента не выпускал из рук, и принялся обшаривать карманы в поисках сигарет. В пачке оказалась лишь одна сигарета, да и то смятая. Джини осторожно выпрямил ее и закурил.

– Лори, – обратился он к девушке. – Я думаю, ты сама понимаешь, что между нами все кончено.

– То есть ты меня теперь бросишь? – удивилась она, завязывая тесемки на длинной – до пола – желтой ситцевой сорочке.

– А я просто не вижу другого выхода, – пояснил Кейлер. – Сколько можно! Я ведь не сумею довериться тебе после того, что произошло. Ты полагаешь, я могу преспокойненько поживать рядом с тобой, осознавая, что в любой момент ты превратишься в зверюгу и как ни в чем не бывало перегрызешь мне горло? Это невозможно.

Лори расчесала волосы, погасила свет и, присев на край кровати, заглянула в глаза мужу:

– Ты, наверное, ненавидишь меня и считаешь, что я – настоящее воплощение зла.

– Послушай, Лори, – поспешил успокоить ее Кейлер. – Я не думаю ничего подобного. Но дальше терпеть твои выходки я не намерен. Если честно, то я сегодня перепугался до смерти. Хоть это-то ты понимаешь?

– Разумеется. Представляю себе, что ты сейчас чувствуешь. Но если поразмыслить логически, этот способ добывания пищи – вполне естественный. Более того, для меня он так же жизненно необходим, как, скажем, дыхание.

Джини нервно провел рукой по волосам.

– Лори, я не могу смириться с тем, что ты вытворяешь! Это исключено. И вообще, как часто подобное происходит? Каждую ночь? Раз в месяц? Или как?

– Когда мы поженились, я искренне надеялась, что ты поможешь мне, – тихо проронила девушка.

– Помогу? Что-то я перестаю улавливать суть, – растерявшись, признался Кейлер.

– Я думала, что стану самой непревзойденной и добропорядочной женой. Я надеялась, что ты поймешь меня и научишь всему тому, чего я не умею. В конце концов, Джини, род убасти должен рано или поздно угаснуть. Убасти ведь вымрут в конечном итоге. Я, возможно, последняя представительница этого племени.

– Ты хочешь сказать, что ты и твоя мать – последние убасти на этой земле? – изумился Джини.

Лори кивнула.

– Конечно, никто не может это гарантировать, но по крайней мере мы никогда о них не слышали. Племя было давным-давно изгнано фараонами из Тель-Бесты, еще задолго до рождения Христа и раньше, чем на свет появился Моисей. Убасти разбрелись по всему миру, но выжили очень немногие. Одних убивали, потому что в них преобладало львиное начало, а другие так и не смогли приспособиться к жизни среди людей. Моим предкам вобщем-то здорово повезло. Мы очень походили на людей, потому нам удалось скрыться среди вашего племени и, переехав в Европу, продолжить здесь свой род. К тому же львиное начало проявляется только по женской линии, а женщины ведь всегда меняют фамилию, выходя замуж. Так что проследить наши корни и уничтожить род оказалось занятием практически невозможным. А иногда мы сами придумывали себе новые фамилии. Например, девичья фамилия моей матери – Масиб. Это анаграмма слова «симба», которое в переводе с одного из африканских наречий означает «лев».

– А твоего отца… разорвали медведи, – вздрогнув, заговорил Джини. – Так он погиб. Неужели это действительно сделали медведи? А может быть, его загрызла твоя мать?

– Моя мать свято чтит традиции, – зашептала Лори. – Тут наши точки зрения расходятся. Она верит, что надо слепо следовать всем древним традициям и ритуалам.

– Так, значит, это она убила твоего отца?

– Я не могу сказать наверняка. Моя мать не любит распространяться на эту тему. Но в древних документах, повествующих о Тель-Бесте, говорится, что женщина обязана сожрать мужчину после того, как он выполнит свой долг.

– Долг? – оторопел Джини.

– Ну, это зависит от того, чего именно хочет от мужчины женщина, – пояснила Лори. – После того, как у матери родилась я и отец вывез нас в Америку, обеспечив такую жизнь, о которой мать только мечтала, отец стал для нее обузой.

Выпустив струйку дыма, Джини нервно затушил окурок.

– А что сталось бы со мной? – поинтересовался он. – Стоило бы тебе появиться в высшем свете, мой долг тоже был бы выполнен, и ты в первый удобный момент разорвала бы меня на кусочки?

– Джини, – сердито оборвала его девушка. – Ты ничего не понял.

– Возможно. Но я и не хочу ничего понимать. Единственное, чего мне сейчас хочется, – побыстрее смотаться из этого дома. Лори, ты даже не представляешь себе, как жутко все это выглядит со стороны. Ты являешься под утро в спальню в чем мать родила, да еще и окровавленная, и я должен мило улыбнуться и как ни в чем не бывало окликнуть тебя: «Привет, дорогуша! Ну, как ты провела ночку?»

– Но ведь всего лишь пару часов тому назад ты клялся мне в вечной любви.

– Да, но вот под утро меня внезапно одолели сомнения.

– Джини, но как же так? Я-то считала, что…

– Что ты считала? – перебил Кейлер. – Ты считала, что я настоящий болван и позволю издеваться над собой?! – Он перешел на крик. – Ты даже не представляешь, скольких усилий стоило мне взять себя в руки и вернуться в эту проклятую спальню после того, как я имел счастье лицезреть тебя без одежды! Я действительно любил тебя и считал, что смогу переубедить: ты сделаешь операцию и станешь нормальной женщиной. Но только я вернулся, ты вдруг превращаешься в дикого зверя и, недолго думая, сигаешь из окна в поисках жертвы!

– Джини, но я ведь в самом деле хочу измениться. А кроме тебя, мне никто не поможет, – взмолилась Лори.

– Еще вчера ты об этом и слышать ничего не хотела. Забыла свои собственные слова? А уж как ты гордилась своей принадлежностью к племени убасти! Ты согласилась стать моей женой, во всем слушаться меня и уважать, но только не менять внешность. Лори, да ведь ты по большому счету даже не человек, черт побери!

Лори вздрогнула. На какую-то долю секунды глаза ее расширились, однако девушка мгновенно справилась с овладевшим ею порывом вцепиться мужу в глотку. Кровь зверя, что текла в жилах Лори, давала о себе знать.

– Джини, – вдруг ласково прошептала Лори, – я люблю тебя.

Кейлер ничего не ответил.

– Какая-никакая, но я все же твоя жена. Ты хочешь, чтобы я изменилась, и я обязательно сделаю это. Я согласна на пластическую операцию. Джини, я серьезно. Пусть удалят лишние груди. И я больше никогда не буду выскакивать по ночам из дома. У меня получится, Джини, но только если ты согласишься помочь мне. Ну я прошу тебя… Даже если ты больше не любишь меня и считаешь, что я всего-навсего злобное животное… Помоги мне стать человеком и избавиться от этого несчастья.

Кейлер закашлялся.

– Легко, наверное, философствовать, когда брюхо до отказа набито свежатинкой? А что станет, когда ты вновь проголодаешься? Вдруг тебя снова потянет на теплую кровушку?

– Джини, я клянусь…

– Поздно. Я ухожу. Мой адвокат подготовит все необходимые документы для развода и пришлет тебе их на дом.

Лори упала на ковер и горько разрыдалась.

– Вставай! – внезапно рявкнул Кейлер. – Никакие слезы уже не помогут.

– Джини, ну дай мне хоть один-единственный шанс доказать тебе, что я исправлюсь. Я умоляю тебя!

– Я сказал вставай! – взревел Кейлер не своим голосом.

И тут в спальню величественно вплыла миссис Сэмпл, облаченная в длинный белоснежный халат. Болосы ее были как всегда безупречно уложены, губы накрашены, а глаза подведены. Она устремилась к Лори и, нежно обняв дочь за плечи, окинула Джини ледяным взглядом.

– Как вы посмели расстроить ее? – укоризненно покачала головой миссис Сэмпл. – Разве вы не знаете, как чувствительна моя девочка?

Джини лишь усмехнулся.

– Да, в этом я уже имел счастье убедиться. Трепетная лань запросто махнула со второго этажа и схарчи– ла здоровенного барана.