Текст книги "Тень сфинкса. Удар из зазеркалья"

Автор книги: Грэхем (Грэм) Мастертон

Соавторы: Элен Макклой
сообщить о нарушении

Текущая страница: 11 (всего у книги 25 страниц)

– Джини, – тихо начала она, – неужели ты не понимаешь и не чувствуешь, как сильно я тебя люблю? Ты мне очень, очень нужен.

Кейлер молчал.

– Ты же должен был понять это еще в начале нашего знакомства, помнишь, когда мы встретились на банкете у Генри Несса. Я сразу почувствовала, что ты – само совершенство, что ты – единственный мужчина, о каком я мечтала всю жизнь

– Послушай, Лори, – устало вздохнул Джини, – нервы у меня уже на пределе. Я знаю, что ты любишь меня и хочешь, чтобы мы всегда были вместе. Но теперь я не уверен, сумею ли нести свой крест и дальше. Ведь я всегда буду требовать доказательств твоей невиновности в том или другом происшествии.

– Так вы готовы поверить в то, что Лори убила этого мальчика? Вам, наверное, хочется в это верить! – вскипела миссис Сэмпл.

Джини подошел к столу и налил себе полный бокал вина.

– Ну нет же, нет, – еле слышно проговорил он. – Упаси меня Бог!

– Ну и не надо, – обрадовалась миссис Сэмпл. – . Видите, как все просто и легко решается!

Джини в три глотка опорожнил бокал и вытер ладонью губы.

– Лори, – обратился он к жене, – я хочу услышать все только от тебя самой.

– Что именно услышать, Джини?

– То, что ты его не убивала. Что в ту ночь ты растерзала овцу, только безмозглую овцу, и никого больше.

Лори протянула руку и почти механически начала гладить аккуратно уложенные волосы Кейлера. Взгляд ее был таким отсутствующим, что несчастный Джини мог только догадываться, где сейчас витает его жена. Но несмотря на усталость и изможденность, что-то опять шевельнулось в душе Джини. А вдруг именно подсознательный страх и подталкивал Кейлера к этой девушке? Так загипнотизированные взглядом кролики сами лезут в пасть удаву. А может быть, это именно та редкая настоящая любовь, когда хочется во что бы то ни стало находиться рядом со своей избранницей? И неважно, какую смертельную опасность таит в себе эта близость.

– Ты и правда думаешь, что газетная заметка – не самая обыкновенная утка? – непринужденно спросила Лори.

Джини осторожно дотронулся до ее ладоней и взял их в свои руки.

– Ну почему ты все время задаешь какие-то ненужные вопросы? Почему не можешь прямо сказать мне, как было дело?

– Потому что ты должен доверять мне, – отозвалась Лори. – Ты должен свято верить в нашу любовь, иначе она теряет всякий смысл. Даже если бы я и убила кого-то, ты бы ведь не разуверился в моей искренней любви к тебе?

– Нс знаю, Лори. Наверное, нет.

– Ну тогда какая тебе разница – убивала я того мальчика или нет?

Джини наполнил еще один бокал вина.

– Лори, я уже просто и слов не нахожу. Мне сейчас как никогда трудно описать, что происходит у меня в душе. И мнительность, и подозрительность, и страх – все остается. Если угодно, можешь называть это элементарной трусостью. Просто я теперь не знаю, как вести себя дальше.

– Джини, – опять вклинилась в разговор миссис Сэмпл. – Вы с Лори сейчас находитесь на перепутье. Но ведь можно идти и дальше, исследовать свои чувства, разобраться в них и преодолеть, наконец, всякий страх.

Конечно, вы можете и дальше гнуть свою линию, во всем подозревать Лори, но тогда скорее всего вы сами очень скоро забредете в тупик. Вы должны расслабиться и поверить ей, иначе любое упоминание о диких животных будет будоражить ваше и без того перегруженное воображение. О какой семейной жизни можно вообще говорить, если вы каждую ночь запираете собственную жену на ключ? А ведь сейчас в подобной прихоти вообще отпала необходимость.

– Миссис Сэмпл, – возразил Джини, – мне, конечно, неприятно напоминать, но ведь именно вы предложили дурацкую затею с запиранием.

– Я все помню, дорогой мой. Но эта предосторожность не должна превращать жизнь бедной девочки в настоящее тюремное заключение. Ведь все эти меры принимались исключительно для вас, чтобы вы чувствовали себя безопасно на то время, пока будете привыкать к Лори.

Наступила долгая, неловкая пауза.

– Миссис Сэмпл, – с трудом подбирая слова, заговорил наконец Джини, – так вы что же, хотите сказать, что Лори вообще не надо было запирать? То есть, если бы я попросил ее больше никуда не выходить по ночам, Лори послушалась бы меня?

– Ну разумеется. Надо больше доверять друг другу, – кивнула миссис Сэмпл.

– Подождите-ка. Помнится мне, что в ту ночь Лори заявила, будто спасла мне жизнь, и ей пришлось убить овцу, чтобы не растерзать меня самого!

– Джини, Лори постепенно привыкает к вам, точно так же как и вы, разумный и неглупый человек, адаптируетесь к ее образу жизни. И кроме того, прошло уже немало времени, кое-что ведь успело измениться.

– Что же именно изменилось? – поинтересовался Джини.

Зеленые глазищи миссис Сэмпл сверкнули.

– Я прошу вас, останьтесь у нас хотя бы еще на одну неделю. И вы сами поймете, что изменилось в Лори.

Джини окинул супругу недоуменным взглядом.

– Радость моя, ты никак пресытилась свежатинкой? Душа, что ли, больше не лежит к живой плоти и теплой кровушке? Лори, неужели ты действительно становишься нормальной?

– Ну поверь мне, Джини, – воскликнула Лори. – Я умоляю тебя.

Джини горько усмехнулся. Он чувствовал себя так, словно находился в комнате с кривыми зеркалами, где зыбкая реальность то и дело расползается перед глазами.

– Вот те на! Я прихожу домой, обвиняю тебя черт знает в чем, а в итоге мы еще сильнее сближаемся!

– Люди нашего племени привыкли к вечным оскорблениям, – вздохнула миссис Сэмпл. – Однако в то же время известна и наша преданность своим любимым. Наверное, постоянная травля помогает развитию способности любить по-настоящему.

Опустив глаза, Джини задумался. Он понимал, что ему нельзя оставаться здесь. А как же тогда вести себя дальше? Ведь он истратил уйму жизненных сил, проявляя столько выдержки, чтобы наладить их отношения, и теперь одним махом порвать эту тонкую, но уже существующую нить казалось Джини такой же нелепостью, как и оставаться здесь Подумать только! Ведь если у них действительно все наладится, то какую фантастическую пару они составят! Кейлер тут же представил, как Лори, сверкая бриллиантами, сопровождает его на банкеты в своем умопомрачительном платье с глубоким вырезом. Как она очаровывает всех и каждого. Молодой преуспевающий политик Джини Кейлер и его непревзойденная таинственная супруга-львица, которую Кейлеру удалось приручить.

На полированной поверхности стола отразилось бледное и измученное лицо Джини. Он глубоко вздохнул.

– Ну хорошо, миссис Сэмпл, – сдался Кейлер. – Я остаюсь. По крайней мере на неделю.

Лори с заметным облегчением улыбнулась и весело произнесла:

– Спасибо, Джини. Я тебя не подведу.

Он взял ладонь Лори в руки и нежно сжал ее.

– Наверное, ты права, дорогая. Мне надо научиться побольше доверять тебе.

– Не будем торопить события, – подытожила миссис Сэмпл. – Вы можете по-прежнему запирать Лори на ночь. Но вот когда вы оставите ее дверь открытой, мы поймем, что вы наконец по-настоящему прониклись к нам доверием.

Джини прикуривал сигарету и не заметил, как в этот самый момент мать и дочь обменялись напряженными и многозначительными взглядами. Не видел он и Мэтью, стоявшего за дверью и с каменным выражением лица наблюдавшего за ними в узкую щель.

* * *

Джини так вымотался за этот день, что супруги решили прилечь сегодня пораньше. Перед тем, как запереть Лори, Джини поцеловал ее. Взяв ее ладони в свои, Кейлер попытался найти нужные слова, чтобы выразить свою любовь и страсть. Ему не терпелось сказать Лори что-нибудь очень ласковое, но мешал инстинкт самосохранения. В глубине души Кейлер понимал, что потеряй он сейчас бдительность, и в любой момент может случиться непоправимое. Уж тогда-то Лори обязательно с ним разделается.

– Наверное, ты считаешь меня последним подонком, который уже замучил тебя своей подозрительностью? – выпалил вдруг Джини.

– Что ты, конечно, нет, – возразила Лори, покачав головой.

– А я бы на твоем месте так разозлился! И уж, во всяком случае, не стал бы безропотно переносить такое отношение к себе. Ты просто ангел.

– Джини, я тебе сто раз говорила и еще повторю: я люблю тебя, и ты мне очень нужен.

Кейлер прислонился спиной к дубовым панелям и потер глаза.

– Из меня вышел хреновый муж.

Лори обняла его за плечи и, поцеловав, пристально посмотрела в глаза.

– Ты великолепен, Джини. Другой мужчина на твоем месте уже давно удрал бы от меня.

– И все же… я пока не полностью доверяю тебе, хоть мне и неловко в этом признаться.

– Все пройдет.

Кейлер поцеловал ее. Лори по-прежнему не раскрывала губы. Но они были такими влажными и мягкими, что Джини моментально возбудился.

– Лори, а самой-то тебе известно о переменах… ну, о которых говорила сегодня за столом твоя мать?

Девушка кивнула.

– Тогда расскажи мне, – попросил Кейлер.

– Еще не время. Подожди немного.

– А скоро оно придет, это время?

И Лори снова кивнула:

– Очень скоро, дорогой. Быстрее, чем ты предполагаешь.

* * *

Джини мгновенно заснул, и его тут же начали одолевать кошмары со львами и тиграми. Звери догоняли его и кусали за ноги. Джини тщетно пытался удрать от очередного огромного чудовища, а тот то удалялся, то снова настигал Кейлера и хватал его за лодыжки. А потом на Джини словно накинули пушистое меховое покрывало, и он начал задыхаться во сне. Он очнулся весь в поту с бешено колотящимся сердцем и обнаружил, что было всего два часа ночи.

Джини сел в кровати. В спальне царила кромешная тьма. Окно оказалось приоткрытым, и ставни время от времени хлопали. На улице разразился настоящий ливень. Джини тряхнул головой и побрел к умывальнику, чтобы глотнуть холодной воды.

Где-то вдали раздался странный стук, словно резко закрыли дверь или окно. Отхлебнув воды, Джини вытер губы полотенцем и, подойдя к окну, выглянул из него, стараясь определить, откуда мог исходить этот звук.

На улице бушевала гроза, и деревья раскачивались и походили на скачущих призрачных зверей. Ветер швырял пригорошни листьев на крышу особняка, подвывал и стонал в трубах.

И тут Джини заметил бледную тень, скользящую по соседней стене. Какое-то существо передвигалось по узкому– не более шести дюймов – карнизу. Джини напряг зрение, пытаясь разглядеть непрошенного гостя, но тот внезапно словно растворился во мгле. Джини еще минут пять провел у окна. Ливень тем временем заметно усилился, и непроницаемая дождевая пелена поглотила все вокруг.

Кейлер затворил окно и повернулся к кровати. Сомнения вновь одолели его. Джини вдруг понял, что вновь подозревает Лори. Да и кто иной мог это быть в столь неурочный час? Неужели Лори нарушила свое обещание и снова вышла на охоту, гонимая жаждой крови?

Конечно, ничего нет проще, чем зайти сейчас в ее спальню и тем самым расставить все точки над «i». Но ведь в таком случае и он – Кейлер – нарушит свое обещание. Он унизит Лори подозрениями. Нет уж, если он хочет, чтобы в семье царили мир да любовь, надо держать слово.

Джини метался из угла в угол в темной спальне, убеждая себя в том, что он доверяет Лори, что нет никакой нужды идти и проверять, на месте его драгоценная жена или нет. Джини так и подмывало заглянуть в соседнюю комнату. Ведь если Лори опять превращается в львицу и промышляет по ночам, он должен знать об этом.

Подойдя к постели, Джини взял ружье и зарядил его. Затем накинул халат и, отперев дверь, шагнул в темный коридор. Старая деревянная обшивка дома поскрипывала от яростных порывов ветра, а ставни того самого распроклятого окна, породившего в Джини новые сомнения, все еще хлопали и хлопали. Похоже, никто не спешил закрыть их.

Засунув под мышку ружье, Джини двинулся вперед. Крадучись, он добрался до спальни Лори. Внезапно у Кейлера перехватило дыхание. Он понял, что пути к отступлению у него перерезаны. Джини снял с шеи цепочку, на которой висел заветный ключ, и осторожно вставил его в замочную скважину.

Замок щелкнул, и Джини замер, прислушиваясь к звукам, доносившимся из комнаты.

Медленно повернув ручку, Кейлер толкнул дверь и с бешено колотящимся сердцем всмотрелся туда, где стояла кровать Лори. Но в комнате стояла кромешная мгла, и Кейлеру так и не удалось ничего разглядеть. Постояв еще какое-то время на пороге, Джини на цыпочках двинулся в глубь спальни. Он выставил ружье перед собой, чтобы случайно не наткнуться на мебель.

Джини вплотную подошел к кровати и, наклонившись, вздохнул с облегчением. Лори мирно посапывала, безмятежно раскинувшись на постели. Копна ее пушистых волос разметалась на подушках. Дыхание девушки было ровным, одну руку Лори закинула вверх, и эта беззащитная поза делала ее похожей на младенца.

Джини на цыпочках вышел из комнаты и запер ее на ключ. Теперь в доме стояла мертвая тишина, и Кейлер решил, наконец, прилечь.

А что касается той тени, которая померещилась ему на соседней стене… так ее скорее всего отбросили качающиеся деревья… Во всяком случае, трудно представить себе существо, способное удержаться на таком узком карнизе, да еще на высоте сорока футов. И куда потом оно делось?!

К тому же Лори сейчас мирно спит и видит, наверное, десятый сон…

В глубине души Джини чувствовал угрызения совести, однако по большому счету он был все-таки рад, что набрался духу и проверил, на месте ли супруга. Вот те– перь-то у Кейлера появились все основания избавиться от подозрений. И – кто знает? – глядишь, отношения с Лори наладятся, а там… Страхи исчезнут сами собой. Конечно, Джини до сих пор не мог забыть ту страшную ночь, когда Лори вернулась в спальню вся окровавленная. Но он утешал себя мыслью, что психические отклонения, за редким исключением, поддаются лечению. Кей– леру просто необходимо верить жене, и тогда ее необычные пристрастия сойдут на нет, а совместная жизнь супругов станет сплошным наслаждением.

Успокоившись, Джини размечтался и постепенно погрузился в сладкую дрему. И потому не мог услышать глухие удары, часом позже нарушившие тишину в доме. Вслед за ударами раздались шаги. Кто-то волочил по лестнице тяжелый предмет. Судя по звуку, тюк или матрас.

Кстати, вполне возможно, и тело умирающего мальчика.

Глава седьмая

Следующая неделя врезалась в память жителям столицы благодаря двум любопытным происшествиям. Одно из них оказалось достаточно курьезным.

Неподалеку от Белого дома «замели» весьма оригинальную личность. Этот бедолага на всех парусах мчался к зданию парламента, размахивая каким-то странным предметом, издалека похожим на пистолет. Потом выяснилось: этим предметом оказалось не что иное, как жареный цыпленок. Полицейским чудак объяснил: «Я хотел поделиться с Президентом обедом. Он же сам не раз заявлял, будто мечтал стать народным президентом. Или я ошибаюсь?»

Второе событие ознаменовалось преждевременными – на неделю раньше – гастролями цирка Ромеро в Вашингтоне.

Погода стояла на редкость теплая. Направляясь на работу, Джини даже не стал закрывать в машине окон. Цирк раскинулся огромным цветастым куполом неподалеку от поворота, ведущего к Мерриам. Проезжая мимо шапито, Джини разглядывал пестрые флажки. До него вдруг донесся знакомый с детства запах древесных опилок и конюшен.

Мэгги догадывалась, что в отношениях Джини и Лори происходят какие-то перемены, которые здорово отражаются на психике ее шефа. Мэгги изо всех сил старалась окружить его лаской и вниманием, дабы не раздражать Джини лишний раз. После свадьбы Кейлера она проревела всю ночь, но теперь, трезво оцепив ситуацию, поняла, что только она – Мэгги – сможет стать для Джини настоящим другом и советником. Только она сможет помочь ему пережить эти трудные времена, пока Лори не превратится, наконец, в нормальную женщину. Как только на работе возникали какие-нибудь неприятности, Мэгги первой спешила на выручку, и стоило Джини появиться утром на пороге, Мэгги безошибочно определяла его настроение и вела себя соответственно.

Сегодня Джини был явно в духе.

– Ты собираешься сходить в цирк? – с ходу огорошила его Мэгги, роясь в кипе неотложных документов.

– Когда вкалываешь на Генри Несса, цирка хватает по горло, – отшутился Джини.

– Зря ты так. Программа великолепная. Обязательно сходите вместе с Лори.

Джини прикурил сигарету.

– Ты знаешь, я не схожу с ума от цирка. Даже в детстве я не больно-то балдел от их трюков. Теперь – тем более. А вереница слонов, бредущих друг за другом, да еще цепляющихся хоботом за хвост впереди идущих, напоминает мне разве что сборище демократической партии.

Мэгги рассмеялась.

– Кофе хочешь?

– Нет, лучше подсоби мне кое в чем.

– Помочь тебе? Да ты, похоже, и сам готов кому угодно помощь оказать. В последние дни ты просто светишься от счастья.

Джини откинулся на спинку кресла.

– Да, это верно. И Лори тоже счастлива, как мне кажется. Теперь мы перешли на совершенно иную ступень отношений. Мы начали искренне доверять друг другу и уже сделали первый шаг. Теперь самое главное– это пластическая операция. Тогда, пожалуй, почти все трудности останутся позади.

– А какие именно здесь «но»?

– Я не говорил никаких «но», – удивился Джини.

– Это верно. Вслух не произносил «но», однако явно подразумевал их. Ты налаживаешь отношения с Лори, ждешь не дождешься пластической операции, со спокойной душой переселяешься в гостеприимный и невероятно дружелюбный замок Дракулы… и все же остается маленькое «но».

– Если бы я женился на тебе, – улыбнулся Джини, – я бы, наверное, ничего не смог скрыть. Ну, хорошо, ты как ищейка, чуешь все. Моя проблема снова упирается в племя убасти. Понимаешь, мне кажется, существует какая-то тайна, в которую Лори и ее мать меня не посвящают, и касается она этого растреклятого племени. Думаю, если бы я поподробнее узнал об их обычаях и традициях, мне стало бы проще общаться с Лори. Короче, хотелось бы нарыть побольше информации. И не только о том, что убасти – это человекольвы.

Мэгги пожала плечами.

– Послушай, а может, все-таки имеет смысл не распутывать клубок этой тайны? Ведь если Лори сама ничего не рассказывает, наверное, она небезосновательно считает, что для твоей сверхчувствительной натуры эти сведения могут явиться слишком тяжким бременем.

Джини поднялся с кресла и потянулся.

– Может быть. Однако складывается такое впечатление, будто в доме всем, кроме меня, известна какая– то тайна, которую постоянно пытаются скрыть от меня. Возьмем, к примеру, их шофера, Мэтью. На днях он меня подкараулил и попытался сообщить про «сына Баста» или что-то в этом роде, но стоило появиться на горизонте мадам, Мэтью спешно ретировался.

– Сдается мне, о мудрейший, что фонтан твоего воображения не иссякает, – изрекла Мэгги, неспешно потягивая кофе.

– Ты не жила в этом доме, а я торчу там постоянно.

– Ну перестань, Джини, у Лори скорее всего просто какие-то проблемы генетического характера. И никакого они не имеют отношения ни к монстрам, ни к ящерам, ни к чудищам со дна морского. Ты ведь уже обращался к психиатру, да и операция не за горами. Теперь с тебя и взятки гладки.

– Не знаю, – задумчиво отозвался Кейлер. – Но я нутром чую, что атмосфера в поместье со дня на день накаляется и вот-вот произойдет нечто из ряда вон выходящее. Только вот что…

– Джини, милый, ну конечно же, так скоро напряжение и не спадет. Это вполне естественно. Все так и должно быть. Стоит тебе разрешить свои проблемы с Лори, как страсти улягутся. Все это вопрос времени.

– Да уж, – согласился Джини. – В ближайшие дни вряд ли стоит ожидать изменений.

Он нахмурился и с интересом уставился на струйку голубоватого дыма, поднимающуюся от тлеющей сигареты, словно именно в ней и крылась разгадка тайны.

– Послушай, – внезапно встрепенулась Мэгги, – если тебе и в самом деле полегчает от этого, отпусти меня на пару часиков. Я сгоняю в антропологическую библиотеку и пороюсь там.

– Ты не обязана делать это.

– Знаю, что не обязана, но теперь и у меня внутри засвербило. Надо же доказать тебе, что Лори действительно настоящая красавица… с небольшими генетическими отклонениями, а семейство Сэмплов – никакие не чудовища и не пришельцы и что, наконец, настало время забыть о волнениях. Знаешь, даже Генри Несс заметил, что ты не в себе. Он, похоже, предполагает, будто ты задумал нечто грандиозное, ну, например, ведешь переговоры с тайными агентами Фиделя Кастро о продаже им Панамского канала.

Джини взглянул на часы.

– Ладно, Мэгги. Два часа, максимум – три. И ровно к трем постарайся вернуться.

– Вот и прекрасно, – обрадовалась Мэгги, допивая свой кофе. – И еще одно, Джини.

– Что такое?

– Помни, что я любила тебя… А может быть, люблю и сейчас. Так что самое главное для меня – твое счастье.

Джини тепло улыбнулся.

– Спасибо, Мэгги. Ты мой ангел-хранитель.

* * *

Пробило уже пять часов, но Мэгги не возвращалась. Генри Несс вызвал Джини на срочное совещание. Кейлер сунул записку с просьбой позвонить ему домой на пишущую машинку Мэгги. Спешно собрав все необходимые документы, Кейлер помчался на двенадцатый этаж. У входа в конференц-зал стоял раздраженный Уолтер Фарлоу и нервно покусывал мундштук потухшей трубки.

– Что стряслось? – на ходу спросил Джини.

– Плохи дела. Газетчики пока не пронюхали, слава Богу. Короче, какой-то маньяк похитил сына французского посла.

– Да вы шутите! Что, прямо сейчас?

– Насколько я понял, нынешней ночью. Полиция всячески старается, чтобы никакая информация не просочилась в прессу. Похоже, они ждут не дождутся, когда за ребенка потребуют выкуп в виде каких-то политических сделок. Генри просто с ума сходит.

– Представляю себе. Похитителей еще не вычислили?

– Пока что нет. Кстати, никто еще и не заикнулся о выкупе. Но Генри почему-то уверен, что эта чудовищная акция напрямую связана с проблемой Ближнего Востока. Ему кажется, что похитители начнут сейчас обвинять арабов в смерти ребенка.

В этот момент двери конференц-зала распахнулись. Генри Несс поджидал сотрудников в окружении мрачного представителя ФБР, французских дипломатов и агентов ЦРУ.

– Ну что ж, господа, – вздохнул Генри Несс, – давайте думать, что может означать это похищение.

Совещание длилось более трех часов. Высказывались самые безумные предположения, но постепенно переговоры зашли в тупик. Никаких сообщений из полиции так и не поступило, а зал к этому времени буквально заволокло сигаретным дымом. Когда Генри Несс раз в пятнадцатый начал излагать свою теорию относительно похищения ребенка, зазвонил телефон, стоявший возле Джини.

– Простите, – извинился Кейлер и снял трубку.

– Кейлер слушает.

– Дорогой, это Лори.

– А, привет. Послушай, милая, я сейчас очень занят. Я на важном совещании, освобожусь часа через два, не раньше.

– Прекрасно. Представление в цирке начинается в половине десятого.

– В цирке? В каком цирке? Что-то я не понимаю…

– У меня для тебя приятный сюрприз, – проворковала Лори. – Мне удалось раздобыть два билета на сегодняшнее представление.

Джини потянулся за пачкой сигарет.

– Лори, мне, конечно, очень неловко, но я не хочу сегодня никуда идти.

– Но все в восхищении от цирковой программы! – не унималась она. – Там такие воздушные акробаты!

Джини прикурил сигарету и в отчаянии потер затылок.

– Лори, после пятичасового совещания я уже не в состоянии оценить твоих гениальных акробатов. Так что, пожалуйста, сделай одолжение… сдай билеты.

– Ну, Джини…

– Прости, дорогая, но я занят.

– Джини, а я так мечтала сходить в цирк! – обиделась Лори.

– Ну, хорошо, как-нибудь в другой раз обязательно сходим.

– На все представления билеты уже распроданы. А сегодня, кстати, покажут нечто особенное.

– Что же именно?

– Увидишь.

И тут только Джини заметил, что Генри Несс искоса посматривает на него. Действительно, семейные проблемы в самый разгар такого важного совещания! Генри Несс не раз высказывал мысль о том, что все его подчиненные как один должны быть женаты на своих рабочих местах, а уж если кто-то – чаще двух раз в неделю – уходил вечером к жене, то такой извращенец считался если не двоеженцем, то по крайней мере развратником.

– Ну, пока, – занервничал Джини, – я все-таки на работе.

– Ну, пожалуйста, пойдем, – настаивала Лори.

– Я перезвоню тебе попозже, и тогда решим.

– Я люблю тебя, Джини. Ну, пожалуйста, пойдем.

Генри Несс недвусмысленно кашлянул, и Джини виновато улыбнулся.

– Ну, хорошо, – сдался он. – Пойдем в цирк. Заскочи ко мне в девять. А теперь пока, у меня срочные дела. Я не могу больше разговаривать.

– Джини, ты просто прелесть. Я тебя обожаю!

– Я тоже. Пока.

Повесив трубку, Джини с таким невозмутимым выражением лица повернулся к присутствующим, словно разговаривал только что с британским премьером.

– Я надеюсь, дома у тебя все в порядке? – поинтересовался Генри Несс.

– Конечно, сэр. Все отлично.

– Ну и прекрасно. А то мои подчиненные так усердствуют на работе, что частенько забывают про дела домашние.

Раздались смешливые повизгивания, смахивающие скорее на вой гиен. Переговоры продолжились.

* * *

Представление закончилось около полуночи. Уставший и злой Джини пробирался к стоянке, перешагивая через груды пивных и лимонадных банок, стараясь не наступать на недоеденные куски пиццы. Огни цирка начали гаснуть, а жонглеры и наездники гуськом потянулись к вагончикам, чтобы принять душ и, переодевшись, усесться, наконец, перед телевизором с баночкой пива.

Несмотря на то, что Джини благоразумно надел в этот холодный ноябрьский вечер теплый плащ, он чувствовал, что его время от времени бьет дрожь. Однако Кейлер отнес это за счет своих пошаливающих нервов.

К началу представления они опоздали из-за затора, образовавшегося на подъезде к цирку. Вдобавок ко всему выяснилось, что места их уже заняты каким-то совершенно безразмерным джентльменом деревенского разлива и его дородной супругой. В итоге Кейлеры целых два часа проторчали на галерке среди улюлюкающей детворы и дряхлых стариков. С деревянной скамейки почти ничего не было видно, а вопли мальчишек вдобавок ко всему заглушали все звуки, доносившиеся с арены.

Однако Лори, похоже, была восхищена представлением. Джини полез в карман и обнаружил, что сигареты кончились.

– Джини, – с восторгом произнесла Лори, – мне так понравилось!

– Понравилось? – удивился он. – Чего же там было хорошего?

– Ну, все. Все здесь просто великолепно!

– Да ты издеваешься надо мной! Лично мне удалось разглядеть только каких-то толстозадых наездниц, да еще того бедолагу, которым зарядили пушку и выстрелили. Несчастный подлетел аж на полметра, не меньше.

Лори дернула мужа за рукав с такой силой, что Джини пришлось замолчать. Она уставилась на Кейлера возбужденным сверкающим взглядом.

– Джини, пойдем посмотрим на львов.

– На львов? Ты думаешь, стоит?

– Джини, ну они ведь такие красивые! Ты видел их во время представления?

– A-а… Ну, конечно. Настоящие красавцы.

– Вот именно. Они просто неотразимы! Помнишь того самца с обалденной гривой? Ты обратил внимание на его морду? Она такая мужественная, умная, и в то же время свирепая.

– Лори, прости, но я не специалист по львам.

– Но ты ведь женился на мне.

– Да, было дело, но сейчас, похоже, имеет смысл поскорее добраться до машины и вернуться, наконец, домой.

Лори поцеловала мужа. На душе у Джини сразу потеплело, и он снова уловил мускусный аромат, исходивший от Лори.

– Ну пожалуйста, Джини. Это же недалеко. Несколько шагов.

Кейлер покосился на жену и понял, что не сможет отказать ей: настолько хороша была сейчас Лори.

– Ладно. Только не долго – буквально на пару минут. И что ты в них находишь?.. А, впрочем, я-то простой наблюдатель… Что до меня, то я не отличу гриву от обыкновенной метлы.

Лори снова чмокнула его в щеку.

– Ты неотразим, – прошептала Лори. – Ты даже не представляешь себе, как ты неотразим.

Миновав вагончики, где разместились клоуны, они обогнули загон со слонами и, наконец, приблизились к рядам клеток, где обитали тигры и львы. Сейчас здесь было сумрачно, потому что свет на ночь отключали. Трд– ва шелестела на ветру. То и дело из мрака доносилось царапанье и хриплое рычание сонных хищников.

Лори потянула Джини за рукав, и они пробрались к самой дальней клетке, где находился самец льва.

Заметив чужих, дев приподнял огромную косматую голову и прищурил свои раскосые глаза. А потом снова широко раскрыл их, наблюдая, как двуногие пристально рассматривают его сквозь толстые прутья решетки.

– Вот он, – выдохнула Лори. – Правда, он великолепен?

Джини прищурился.

– Да, зверюга что надо.

– Да не просто «что надо», – увлеченно подхватила Лори. – Он настоящий царь. Даже бог. Ты только взгляни на его мускулы. А какой роскошный мех! А когти!

Джини закашлялся.

– М-да. Только уж больно задрипанный.

Но Лори как будто и не слышала его.

– Тебя держат в клетке… Правда, красавец ты мой? Тебя так долго держали в этой клетке… Послушай, Джини, а ты не знаешь, сколько может весить такой зверь?

– Фунтов двести, наверное. Ну ладно, Лори. Я уже, похоже, окоченел тут. Пошли.

Лев глухо зарычал и тряхнул гривой. Лори обхватила себя руками и прикрыла глаза.

– Лори, – чувствуя закипающую в нем ярость, обратился к жене Кейлер, – нам пора идти. Я голоден как зверь и к тому же продрог до костей.

Но Лори продолжала стоять с закрытыми глазами. Она нежно поглаживала рукава своей меховой шубы, будто хотела сама себя приласкать. Лев снова зарычал, но в следующий миг положил морду на передние лапы.

– Лори, – нетерпеливо позвал Джини. – Скажи своему приятелю «до свидания» и быстрее домой.

Лори медленно открыла глаза и повернулась к мужу.

– Как ты можешь насмехаться над ним, – зашипела она. – Да, он заперт в клетке. Но он так прекрасен! И нечего тут над ним издеваться.

– А я и не издеваюсь, – оторопел Джини. – Я просто хочу домой.

– Ну подожди. Еще немножко…

Лори вплотную приблизилась к железным прутьям. Лев приоткрыл глаза, внимательно наблюдая за движениями девушки. Джини попытался было одернуть Лори и предупредить, что стоять так близко к решетке весьма опасно. Однако внутренний голос подсказывал ему, что Лори не нуждается сейчас в его советах.

Лев поднял голову, а затем резко вскочил на лапы. Это был мощный и крупный самец. Длительное содержание в клетке привело к тому, что шерсть его потускнела и кое-где потерлась, однако мускулы так и играли на его напружиненном теле. От льва исходил мускусный запах.

Медленно, помахивая на ходу кончиком хвоста, лев подошел к тому месту, где стояла Лори. Обнажив огромные клыки, он тихо зарычал, но Лори и не думала отходить от клетки. Лев приблизился к прутьям и, тщательно обнюхивая Лори, начал скрести когтями деревянный настил. Несколько секунд Лори стояла не шевелясь, а потом вдруг отступила на шаг и низко поклонилась.

– Лори! – возмущенно воскликнул Джини.

Девушка неторопливо выпрямилась.

– Он прекрасен, – прошептала она. – Я должна дать ему понять, что признаю его превосходство. Я должна выказать льву свое почтение.