Текст книги "Тень сфинкса. Удар из зазеркалья"

Автор книги: Грэхем (Грэм) Мастертон

Соавторы: Элен Макклой
сообщить о нарушении

Текущая страница: 7 (всего у книги 25 страниц)

– Ну не принимай это так близко к сердцу, Мэгги, – спохватился Джини, заметив, что она расстроилась от его слов. – Ты ведь сама говорила, что так рано или поздно случится. Правда?

– Верно, – грустно улыбнулась Мэгги. – Просто я не хочу, чтобы ты страдал.

– Мэгги, мне уже тридцать два года. Пора и за ум браться.

– Ты без конца напоминаешь мне о возрасте, Джини. Это уже смахивает на бестактность.

Джини не мог сдержать смеха.

– Ну^ка, убирайся отсюда, пока я не женился на тебе, – попробовал он отшутиться.

Мэгги уже собралась было покинуть кабинет, как вдруг раздался телефонный звонок, и Джини снял трубку.

– Мистер Кейлер? – раздался голос дежурной. – Вас просят к телефону Какая-то женщина по фамилии «Сампл» или что-то вроде того.

Сердце у Джини учащенно забилось, когда он вдруг сообразил, что звонит, по всей видимости, мать Лори. Миссис Сэмпл разговаривала с сильным французским акцентом, вот почему дежурная девушка не совсем правильно расслышала фамилию.

– Ну хорошо, – неуверенно произнес Джини. – Я поговорю с ней. Соедините, пожалуйста.

Голос миссис Сэмпл звучал совсем близко, и Джини даже почудилось, будто она стоит рядом и нашептывает ему на ухо. Уверенная и искренняя интонация завораживала: так разговаривала его собственная мать.

– Джини? Здравствуйте. Ну как, заживает ваше плечо?

– Добрый день, миссис Сэмпл. Все в порядке, спасибо. Вы просто дока по части наложения швов. Интересно, что помешало вам стать профессиональным хирургом?

– Подобная процедура не Бог весть какая сложная. Меня научил врач, это было давно, когда я жила в Турции. Думаю, вы переоцениваете мои способности, не исключено, что шрам все-таки останется.

– Ничего страшного, шрамы украшают мужчин. А как дела у Лори? – поинтересовался он.

– С ней все в порядке, – сообщила миссис Сэмпл.

– Правда? Мне сказали, что она сегодня не вышла на работу, и я начал беспокоиться…

– Так вы звонили в банк? – оживилась мать Лори. – Ничего страшного. Просто она чуточку переутомилась, а так все хорошо. Пусть немного отдохнет. Кстати, я вам звоню как раз по поводу Лори.

Нервно смяв в пепельнице только что прикуренную сигарету, Джини приготовился услышать худшее. Возможно, Лори поручила матери позвонить ему, чтобы посоветовать Кейлеру убираться подобру-поздорову. Ну что ж, этого и следовало ожидать Он уже почти убедил себя в том, что его краткое знакомство с Лори Сэмпл близится к завершению. И ее соблазнительный образ стал постепенно стираться в его памяти.

– Джини, позвольте, я задам вам вопрос, – осторожно ввернула миссис Сэмпл.

– Пожалуйста. Итак, что бы вы хотели узнать?

– Я хотела бы выяснить, вы действительно предлагали Лори выйти за вас замуж?

Джини набрал в легкие побольше воздуха и на одном дыхании выпалил:

– Давайте говорить начистоту, миссис Сэмпл. Вопрос так поначалу не стоял, если вы помните. Но потом все изменилось. Да, действительно я просил ее руки. Но, видимо, переусердствовал или поторопился. Короче, я поступил по-дурацки, но предложение ей сделал. Все точно.

– И Лори вам отказала?

– Да, подобная тенденция в развитии наших отношений наблюдалась. Да, именно таково положение вещей.

– Как я люблю слушать речи политиков! – восхищенно заявила миссис Сэмпл и рассмеялась.

– Мы проходим специальный курс риторики. Так вы мне звонили только за этим?

– Не понимаю вас.

– Вы звонили мне, чтобы узнать про предложение?

– Нет-нет, что вы. Я хотела передать, что Лори согласна.

– Простите… – Джини свободной рукой дотронулся до лба. Пальцы дрожали. – Я что-то не расслышал вас..

– Лори согласна выйти за вас замуж, – чуть громче повторила миссис Сэмпл. – Мне, правда, пришлось провести с ней воспитательную беседу, чтобы она все поняла. И теперь Лори хочет стать вашей женой.

– И это значит…

– И это значит, что вы очень скоро поженитесь! – подсказала миссис Сэмпл.

Джини тупо уставился на трубку, словно та вот-вот должна была превратиться у него на глазах в бомбу или гремучую змею.

– Что случилось? – встрепенулась Мэгги. – Говори, что там стряслось? Убили Генри Несса?

Но Джини не слышал ее. Он снова прижал к уху трубку, вцепившись в нее так, что побелели костяшки пальцев.

– Миссис Сэмпл, простите еще раз, но только я что– то не могу никак понять..

– Понимать тут нечего, – раздался веселый голос матери Лори. – Просто она любит вас и хочет стать вашей женой.

– Но ведь еще пару дней назад Лори уверяла меня, что это никогда не произойдет. Ваша дочь утверждала, что иначе свершится что-то страшное, а она этого не хочет, ну и так далее…

– Это всего лишь воображение молоденькой девушки. Я ее уже пробрала как следует, – возразила миссис Сэмпл, и Джини даже представил себе ее в тот момент. Он почти увидел, как она неодобрительно покачивает головой, осуждая дочь. – Самое главное – Лори обожает вас и хочет всю свою жизнь провести с вами под одной крышей.

– Миссис Сэмпл, все это так неожиданно… – начал было Джини и запнулся, не зная, что говорить дальше.

– Ничего страшного, – ласково произнесла женщина. – Ведь в этом подлунном мире все случается неожиданно. Наше зачатие происходит внезапно, рождаемся мы тоже нежданно-негаданно, да и умираем так же – вдруг.

– Да, конечно, – согласился Джини. – Наверное, все происходит именно так.

Он уставился куда-то вдаль, а когда разговор закончился, медленно перевел взгляд на трубку и принялся долго и настороженно изучать ее. Джини боялся опустить трубку, словно опасаясь, что та может внезапно сбежать от него.

* * *

Они поженились в Мерриаме три недели спустя. День выдался совсем теплый, несмотря на глубокую осень, словно та решила немного подождать ради такого торжества. Все гости, за исключением мрачного Мэтью и миссис Сэмпл, оказались друзьями или знакомыми Джини.

Молодых наскоро обвенчали в церквушке, расположенной неподалеку от усадьбы Сэмплов. Собравшиеся щедро осыпали ступени храма конфетти. «Вашингтон пост» не преминула послать на столь значительное мероприятие своего корреспондента.

Мэгги тоже приехала, но так и не решилась подойти к новобрачным. Она стояла поодаль, утопая по щиколотки в опавшей листве, и горько рыдала.

* * *

Свадьбу справляли в ресторане, окна его выходили на Потомак. Друзья и знакомые церемонно подходили к Джини, и каждый считал своим долгом шепнуть на ухо Кейлеру, какой же тот невероятный счастливчик. Затем они все как один принялись за Лори. Девушка просто потонула в море комплиментов. Уолтер Фарлоу, изрядно поднабравшись шампанским, как ни в чем не бывало, заявил Кейлеру: «Конечно, ты женился не на денежном мешке. Ты женился на сиськах!» И, подмигнув, загоготал.

Лори была в роскошном белоснежном платье. Тончайшие кипенно-белые кружева покрывали нежный шелк. Девушка сияла от счастья. Она ни на шаг не отходила от Джини. А для того весь мир покачивался сейчас в тумане. Реальность больше не существовала, и Кейлер не верил в происходящее. Однако ликование Лори передавалось и ему. Джини то и дело обнимал девушку и постоянно целовал ее под восхищенные возгласы собравшихся.

Когда же все гости разошлись, Кейлер с бокалом шампанского уселся на подоконник и молча уставился на мутную поверхность реки.

– Знаешь, что я тебе скажу, – заговорил он наконец. – По-моему, это самый счастливый день в моей жизни.

– А я знаю, – тихо ответила Лори и положила голову ему на плечо.

– Когда-нибудь, – рассуждал дальше Джини, пригубив шампанское, – мы приведем сюда наших детей, усадим их здесь и, глядя на эту реку, я им поведаю, что когда-то давным-давно…

Лори внезапно выпрямилась и отступила назад. Джини удивленно посмотрел на нее и заметил, что девушка напряжена и чем-то взволнована.

– Что такое? Что случилось? – встревожился он.

– Нет-нет. ничего, – поспешно отозвалась Лори и натянуто улыбнулась

– Ну перестань, милая. Теперь никаких тайн у тебя не может быть Мы поженились. И ты моя законная супруга. Ну-ка выкладывай, что за камень у тебя на душе!

Лори подошла к нему и поцеловала. Щеки ее разрумянились от возбуждения и шампанского.

– Тебе не стоит так переживать, – успокоила она Джини. – Наверное, я просто вымоталась. Надо побыстрее переодеться и отдохнуть. Ты же знаешь, я жутко устаю от подобных пиршеств…

«– Ну хорошо. Тогда поехали скорее домой. Мэтью нас отвезет?

Выйдя из ресторана, они сразу же заметили на стоянке черный «флитвуд», за рулем которого сидел Мэтью. Шофер с бесстрастным лицом поджидал молодых. Завидев их, Мэтью вышел из автомобиля и распахнул заднюю дверцу. Лори тут же уютно устроилась на сиденье, а Джини замешкался.

– Мэтью, —обратился он к слуге. – Я думаю, теперь мы должны стать друзьями.

Но тот и бровью не повел. В зеркальных солнцезащитных очках Мэтью Кейлер разглядел лишь свое искаженное отражение. Выпрямившись, слуга стоял и ждал, пока Джини заберется, наконец, в машину, а потом с чувством собственного достоинства захлопнул дверцу и уселся за руль. Автомобиль тронулся, направляясь в сторону усадьбы Сэмплов.

Работы у Джини было хоть отбавляй, и молодые решили первое время пожить в Мерриаме, чтобы Лори не скучала в квартире у Кейлера одна-одинешенька. А когда обстановка в Карибском бассейне нормализуется, Кейлеры присмотрят себе в городе собственный дом. Но перед этим они, разумеется, совершат свадебное путешествие на пару недель. Правда, миссис Сэмпл с ходу сообщила Кейлеру, что в ее доме достанет места и для Джини, и для ее дочери, и, конечно же, для внучки. Так что молодожены могут жить здесь сколько душе угодно.

– Какой такой внучки? – опешил Кейлер. – Я уверен, что первым у нас будет сын.

Но миссис Сэмпл только рассмеялась, услышав подобное заявление.

Миновав дубовую аллею, они затормозили у ворот. Осенние листья шуршали под шинами. Мэтью открыл дверцу, и молодожены вышли. Они решили пройти пешком, чтобы немного подышать свежим воздухом. Особняк в глубине сада вновь показался Джини таким же зловещим, как и в первый раз, но теперь Кейлер отбросил мрачные мысли, надеясь, что скоро он привыкнет к этому угрюмому замку. Они поднялись по мраморным ступеням в просторный сумрачный холл, стены которого были увешаны африканскими копьями и старыми пожелтевшими гравюрами, изображавшими диких животных. Черная дубовая лестница вела на второй этаж, а свет, просачивающийся сквозь витражи на стены и ступени, застывал на них яркими разноцветными бликами.

– По традиции мне следует внести тебя в спальню на руках, – возвестил Джини. Он встал на колено и попытался приподнять Лори. Напрягая силы, он сумел лишь на несколько дюймов оторвать ее от пола. Джини вдруг с ужасом осознал, что подобный рыцарский жест ему не по плечу… Лори, конечно, была высока, но Кейлер даже не предполагал, насколько тяжелыми могут оказаться девушки ее роста. Джини почему-то представил себе огромного неповоротливого зверя, которого ему предстояло тащить на руках.

Задыхаясь, он бережно опустил девушку на пол и, смахнув пот, промямлил:

– Похоже, дальше тебе придется добираться собственными силами. Конечно, если хорошенько разобраться, это вовсе и не наш дом. Но прежде, чем мы совьем собственное гнездышко, я, пожалуй, серьезно займусь спортом, чтобы в следующий раз не ударить в грязь лицом.

– Я-то думала, что вышла замуж за первого политика в стране, – рассмеялась Лори, – а ты, оказывается, самый настоящий слабак!

– Ничего подобного, – наигранно возмутился Джини. – Ты забыла учесть, что, кроме твоего драгоценного тела, мне еще приходится тащить в себе целый обед и два куска свадебного торта!

Мэтью чинно шествовал впереди, неся в руках чемоданы с вещами Кейлера. Наконец они миновали длинный коридор и остановились у темной дубовой двери на втором этаже. Комната соседствовала с той небольшой спальней, где Джини пришел в себя после нападения сторожевых псов Сэмплов. Мэтью отпер дверь и пропустил молодых.

– Чудесная комната. Вот это кроватка – настоящий аэродром, – восхищенно присвистнув, воскликнул Джини.

Кровать и в самом деле поражала воображение. Сработана она была из черного дерева, а украшена искусной резьбой и точеными, тоже деревянными, фигурками самых разнообразных животных. Впечатляло и гигантское покрывало, сшитое из шкур зебр.

Обои в спальне были лимонного цвета, на полу раскинут пушистый темно-желтый ковер. Джини обратил внимание и на то, что вся мебель в комнате – антикварная, купленная, очевидно, на дорогих аукционах. Миссис Сэмпл успела получить из Флориды самые изысканные цветы и расставить их по всей спальне, так что восхитительный аромат наполнял теперь комнату.

Мэтью опустил чемоданы и подошел к окну, чтобы раздвинуть шторы. Комната располагалась в юго-восточном крыле особняка. Утром она заливалась солнечным светом. Прямо в окно стучались ветви старых деревьев, а дальше простирались сады и зеленые поляны поместья Сэмплов.

Джини хотел было полюбоваться пейзажем и уже шагнул к окну, но тут вдруг остановился, осознав, что Мэтью не собирается уходить. Слуга стоял как вкопанный и походил на восковое изваяние, вывезенное сюда из музея. Он словно ожидал чего-то.

– Ах да, я совсем забыл про вас, – спохватившись, воскликнул Джини и, порывшись в карманах, извлек десятидолларовую банкноту. – Вот, возьмите. И большое вам спасибо за помощь.

Мэтью не шелохнулся. Он не взял деньги, глядя куда-то в даль, поверх головы Кейлера, однако и то, что они ему не нужны, никак не явствовало из поведения этого истукана.

И вдруг Мэтью заговорил. Голос его звучал хрипло, словно это стоило ему больших усилий. Так говорят больные после серьезных операций на гортани.

– Смитова газель, – прохрипел Мэтью.

Джини нахмурился и, ничего не поняв, повернулся к Лори.

– Что он говорит? – оторопел он. – Мэтью, что вы хотите нам сказать?

Приблизившись к Мэтью, Лори ласково обхватила его за плечи и, улыбаясь, взглянула на мужа.

– Я думаю, дорогой, что Мэтью ничего не хотел нам сказать. Верно, Мэтью? Это была просто маленькая шутка.

Мэтью продолжал внимательно смотреть на Джини. Тогда Лори приказала ему уйти, и шофер, натянув фуражку, резко повернулся и вышел, осторожно прикрыв за собой дверь.

– Ты знаешь, мне кажется, я отчетливо расслышал слова «смитова газель», – настаивал Джини. – Это что– какой-то вид антилопы?

– Не обращай внимания, – прощебетала Лори, одним движением стряхивая с себя прозрачное облако вуали. – Мне кажется, что после изощренных пыток, которым он подвергся в Алжире, Мэтью окончательно свихнулся. Так вроде он ведет себя довольно разумно, однако порой случаются и всякие неожиданности. Как сейчас, например.

Джини улыбнулся и, подойдя к Лори, обнял ее.

– Ну, – тихо произнес он, – и как ты чувствуешь себя в роли миссис Кейлер?

Она кокетливо склонила голову.

– Немножко необычно, – призналась девушка. – Наверное, нужно время, чтобы привыкнуть. Ведь целых двадцать лет меня звали Лори Сэмпл, а вот Лори Кейлер я именуюсь только двадцать минут.

– А мамочка вернется только через полчаса, – ни с того ни с сего воскликнул Кейлер и, внезапно рванувшись к ней, принялся судорожно расстегивать пуговицы на свадебном платье.

Лори в ужасе отшатнулась.

– Полчаса – это же так мало! – воспротивилась она. – Представляешь, что будет, если она вдруг вернется раньше, поднимется сюда и увидит, что мы…

Но Джини опять набросился на Лори.

– Что ж, в таком случае мы закроемся на ключ, – прошептал он и поцеловал ее.

– А тогда она станет подсматривать в замочную скважину, – не сдавалась Лори, остановив на его лице взгляд своих огромных глаз.

Джини кивнул и улыбнулся.

– Разумеется, – согласился он и расстегнул очередную пуговку.

Вздрогнув, Лори схватила его за пальцы.

– Не надо, Джини, не сейчас, – взмолилась она. – Давай подождем до ночи.

– С какой это стати? – возмутился Джини, стараясь держать себя в руках. – Мы же официально женаты.

Все сделано согласно закону. Если мы не займемся этим прямо сейчас, то наш брак может быть расторгнут еще до захода солнца. Во Флориде, например, считается плохим признаком, если молодожены не занимаются любовью сразу после того, как уедет последний гость.

– Ну… в общем, я бы не хотела торопиться, – пробормотала Лори и отвернулась.

Джини взял девушку за руку. Ладонь ее оказалась чуть влажной, а кисть бессильно висела, словно плеть.

Джини внезапно захлестнула липкая и противная тревога. А что если он женился на фригидной женщине? Разве могут быть иные причины, чтобы откладывать самые восхитительные мгновения на потом? Почему она так упорно не хотела выходить замуж? И как только могло случиться, что Лори осталась девственницей до сих пор? Это с ее-то красотой?

– Лори, – хриплым голосом выдавил Джини, – может быть, ты неважно себя чувствуешь?

– Нет, со мной все в порядке, – бодро заявила девушка. Она внезапно побледнела, и Джини заметил, как по всему ее телу пробежала дрожь, похожая на судорогу. Ему вдруг стало не по себе. Похоже, у Лори вот-вот начнется истерика.

– Тебя не тошнит? Голова не кружится? – с тревогой спросил он.

– Тошнит? – рассеянно повторила девушка, словно и не слушала его, а думала о чем-то своем. – Нет, не тошнит. Но я очень голодна. Я бы сейчас съела чего-нибудь. А если честно, просто умираю с голоду. Мне надо спуститься вниз на кухню и что-нибудь перехватить.

Джини подошел к окну и нервно закурил.

– Может быть, не надо никуда уходить, – раздраженно возразил он. – Может, ты, наконец, соблаговолишь рассказать мне, что с тобой происходит?

– Ничего со мной не происходит, – отмахнулась Лори. – Не понимаю, что тебя не устраивает?

Джини резко повернулся и заглянул ей в глаза.

– Послушай, Лори, – серьезно заговорил он. – Мы же только что поженились.

– Да, – спокойно ответила она. – Догадываюсь.

В отчаянии Джини протянул к ней руки.

– Послушай, неужели это тебе ни о чем не говорит? Мы же муж и жена. И вроде безумно любим друг друга. Сгораем от страсти. Да мы просто обязаны повалиться сейчас на постель и как очумелые круглосуточно заниматься любовью. А вместо этого ты вдруг проявляешь исключительный гастрономический интерес: вознамериваешься очистить холодильник от недельных запасов. Ну, и что же ты выберешь на этот раз? Пару фунтов сырого мясца?

Лори от изумления широко раскрыла глаза.

– Ну, прости, – смутился Джини. – Я так долго ждал этого момента. Пойми меня правильно. У меня просто руки опускаются от растерянности. И разочарования. Что же получается? Ты моя законная жена, я тебя люблю… но еще до сих пор не видел обнаженной… уже не говоря о более приятных вещах.

Лори потупилась. Сейчас, освещенная теплым солнечным сиянием, она была восхитительна. Как ни старался Джини, он не мог оторвать взгляд от жены. Этакая сахарная дива в белоснежном – цвета девственности – платье!

– Джини, – прошептала девушка. – Ты никогда не должен видеть меня обнаженной.

Джини остолбенел. Табачный дым попал ему не в то горло, и, поперхнувшись, Джини закашлялся.

– Прошу прощения, но меня, кажется, начинают одолевать слуховые галлюцинации, – неуверенно пробормотал он. – Мне показалось, будто ты сказала, что я не должен видеть тебя голой… Или что-то вроде этого.

Лори молча кивнула.

Поникнув головой, Джини задумался и вдруг в сердцах, стремительно протянув руку к крошечной фарфоровой пепельнице, яростно затушил сигарету. Скинув пиджак, он остался в белой рубашке и серых брюках. Дрожа от вожделения, Джини бросился к Лори.

– Снимай платье, – тихо, но твердо приказал он.

– Джини, прости, но я не могу сделать этого, – решительно возразила девушка, гордо вскинув голову.

– Позволь тогда узнать почему, – настаивал он. – Какие здесь могут быть причины?

– Есть кое-какие причины, – упорствовала Лори.

– Ну так назови их.

Но она замотала головой.

– Значит, я так никогда и не узнаю, что тебе мешает отдаться мне прямо сейчас?

Она снова покачала головой.

– Ну, в таком случае, – уверенно заявил Джини, – я своими руками раздену тебя. И сорву твое проклятое платье, даже если от него останутся одни лохмотья.

– Джини, не надо! Это же мое свадебное платье!

Кейлер развернулся и с такой силой шарахнул кулаком по тумбочке возле зеркала, что флакончики с духами жалобно звякнули, а большая массажная щетка грохнулась на пол.

– Лори, я прекрасно понимаю, что это твое свадебное платье, которое надо беречь как зеницу ока в память о светлом событии. Неужели ты думаешь, что мне и впрямь хочется разорвать его на тряпки? Ну почему бы тебе самой со знанием дела, аккуратненько, не снять его? Ты ведь чертовски красива, и в твоих руках прекрасная возможность очаровать меня своим потрясающим телом.

– Не могу и все. Я даже не в состоянии сказать тебе, почему. Я не такая как другие девушки, Джини. Я совсем иная. Ну, я ведь тебе говорила об этом и раньше. Как же ты не понимаешь?!

Джини в отчаянии стал тереть затылок и, несколько раз глубоко вздохнув, попытался взять себя в руки.

– Лори, я все помню. Конечно, ты не такая, как see остальные, – подтвердил он удивительно спокойным, почти ледяным голосом. – Поэтому-то я и выбрал тебя. Ты действительно абсолютно не похожа ни на одну девушку, с которыми мне приходилось иметь дело. Ты на редкость привлекательна, у тебя изумительные фигура и тело, которое меня постоянно возбуждает. Когда ты появляешься, все мужчины оборачиваются, не в силах отвести от тебя взгляда. Я ведь так жутко хочу тебя именно потому, что ты не такая, как все!

И вдруг Лори разрыдалась. Она плакала, как ребенок, не пряча и не смахивая слез.

– Джини, – жалобно всхлипнула она. – Но ты не знаешь, что я имею в виду. В каком смысле я другая.

Не говоря больше ни слова, Лори стала расстегивать платье на спине. Джини застыл на месте, не пытаясь помочь ей. Расстегивая пуговицу за пуговицей, Лори продолжала всхлипывать. Наконец она выскользнула из платья и швырнула его на покрывало.

Теперь Лори стояла в белых чулках, поясе, таком же бюстгальтере и кипенно-белой короткой комбинации Джини разглядел, как сквозь тонкую ткань просвечивает высокая грудь, а в замысловатых кружевах глубоко вырезанного бюстгальтера тонут темные упругие соски, полумесяцами проступая над кружевной пеной.

Все внутри Джини словно оборвалось. Вожделение с новой силой охватило его, но теперь Джини не произнес ни слова, даже не сделав попытку придвинуться поближе к Лори. Он твердо решил, что раздеваться она должна будет всегда сама. Очевидно, девушке никогда раньше не приходилось делать этого в присутствии мужчин. Что ж, пусть теперь учится.

Лори повернулась к нему спиной и сняла комбинацию, затем ловко расстегнула застежку бюстгальтера. Джини заметил, как умопомрачительно качнулась ее грудь, когда Лори скидывала бюстгальтер. Трусиков на Лори не оказалось, ее округлые, сливочные ягодицы отливали матовым блеском в теплом вечернем свете.

– Ну вот и все, – пожирая ее глазами, с трудом выдохнул Джини. – Разве это так страшно?

Лори медленно повернулась к нему. Протянув к жене руку, Кейлер рванулся было к ней и вдруг застыл как соляной столп. Джини показалось, что его окатили ледяной водой. Дикий ужас охватил Кейлера. Он не мог ни вздохнуть, ни пошевелиться…

Выпучив глаза, Джини уставился на свою супругу.

Да, грудь ее была изумительная, упругая, полная жизненной силы, с крупными розовыми сосками. Но Лори не солгала ему. Она действительно отличалась от других девушек, потому что под великолепной грудью находилась еще одна, напоминающая грудь девушки-подростка. Но и здесь присутствовали такие же восхитительные розовые соски. Ниже располагалась еще одна грудь – совсем уже крошечная, но тем не менее тоже с сосками.

Внутреннюю сторону бедер покрывали целые заросли кудрявых рыжевато-коричневых волос. И эти шерстяные джунгли простирались аж до самого пупка.

Лори стояла перед ним совершенно беспомощная. Она широко раскинула руки, чтобы Кейлер мог хорошенько рассмотреть все ее тело. Лори перестала, наконец, плакать и теперь, гордо приподняв голову, внимательно наблюдала за мужем, словно наслаждалась произведенным эффектом.

– т Ну вот, теперь ты видишь все сам, – усмехнулась она. – Я не такая, как все.

Джини рванулся к своему плащу и отыскал в кармане пачку Сигарет. Нервно сглотнув, он вдруг сообразил, что весь с ног до головы покрылся холодным потом. Его била крупная дрожь.

– Ч-что это? – запинаясь, выдавил Джини, трясущейся рукой вытаскивая сигарету. – Эт-то… какая-то шутка?

Лори пересекла комнату и остановилась у окна.

– А тебя это здорово расстроило? – осведомилась она. – Я имею в виду мою внешность.

Кейлер отвернулся.

– Не знаю, – все еще колеблясь, отозвался он. – Я даже и представить себе не мог, чтобы моя жена…

Лори подошла к мужу и ласково притронулась к его плечу. Джини не мог заставить себя поднять глаза, боясь увидеть вблизи эти многочисленные, отталкивающие бюсты, выросшие под основным, эту жуткую лобковую поросль, смахивающую скорее на шерсть зверя.

– Ну теперь мне все понятно, – печально констатировала девушка. – Ты действительно разочарован. Впрочем, этого и следовало ожидать. Я же предупреждала тебя, что лучше бы ты ничего не знал. Я же не хотела раздеваться, но ты сам настоял. Если бы не твое упрямство, ты никогда бы ничего не узнал.

– Неужели ты думала, что, женившись на тебе, я смог бы всю жизнь прожить без секса? – оторопел Джини.

Кейлер не поверил собственным ушам, но и своим глазам он верить отказывался. Еще минуту назад жизнь казалась Джини сладкой, волшебной сказкой, а теперь она превратилась в какое-то безумное и бессмысленное существование, своей колоритностью напоминающее фильмы ужасов, которые крутят исключительно по ночам, когда все нормальные люди давно спят.

– А почему бы и нет? – откликнулась, наконец, Лори. – Ты же сам мне сказал, что для тебя главное – работа. Все свое время ты проводил бы в конторе или на приемах, а я стала бы твоей неизменной спутницей, целомудренной и неприкосновенной. А сексом заниматься ты смог бы и с любой девушкой, которая пришлась бы тебе по вкусу. Я действительно очень люблю тебя, Джини, и понимаю. Но и ты должен понять меня.

Джини без сил рухнул на стул.

– Господи Боже мой, – пролепетал он. – Да это хуже, чем ночной кошмар.

Лори опустилась на колени подле мужа и начала поглаживать его руки, успокаивая Джини. Он нервно курил, коротко затягиваясь и выпуская колечки голубоватого дыма.

– Неужели ни ты, ни твоя мать никогда серьезно не задумывались о пластической операции? Ведь если найти хорошего опытного хирурга, то он, безусловно, смог бы…

– Джини, – возмущенно оборвала его девушка, – при чем тут операции? Просто мы такие от рождения, и для нас тут нет ничего необычного.

– Кто это «мы»? – растерялся Джини.

– Ну, я, моя мать и все наши предки. Таково племя убасти.

– То есть иметь шесть грудей для вас – обычное дело?

Лори поднялась с колен и, подойдя к кровати, присела на краешек. Она широко расставила ноги, и Джини, несмотря на то, что липкий страх все еще пробирал его, вдруг опять ощутил возбуждение.

– Американские врачи называют это атавизмом, – . объяснила Лори, прикрывая руками вторую пару грудей. – Такие случаи описывались в медицинской литературе, а что касается сосков – так многие женщины имеют их не два, а больше. Это так называемая многососковость – тоже атавизм.

Джини извлек из кармана носовой платок и судорожно прижал его к вспотевшему лбу. Он даже не пытался возражать, весь превратившись теперь в слух.

– Но это, конечно, не относится к женщинам племени убасти, – с гордостью резюмировала Лори. – Для нас подобное строение – никакой не атавизм, а норма. Другие женщины не пользовались всеми шестью грудями, как это положено, у них и развились только две верхние. А остальные, так сказать, за ненадобностью, в течение тысячелетий постепенно усыхали, если так можно выразиться. А потом и вовсе исчезли. Джини, ты только представь себе, насколько красива женщина, у которой все шесть грудей такие же пышные, как у меня эти верхние…

Джини попытался было представить себе облик такой «красавицы», и ему стало тошно.

– Лори, – облизнув пересохшие губы, заговорил Кейлер. – Операция тебе просто необходима. Ты не сможешь вести нормальную полноценную жизнь, если будешь ходить с шестью сосками. Как, интересно, ты собираешься появиться на пляже? А когда ты задумаешь родить и отправишься в больницу? Вот любопытно, что же сообщит мне доктор? А тебе? «Любезнейшая миссис Кейлер, лично вам я бы посоветовал отказаться от искусственного молока и вскармливать ребенка грудью. Тем более что их у вас в избытке».

Все время, пока Джини произносил свою обличительную речь, он с неудовольствием поглядывал на Лори, которая теребила свои нижние соски.

– Ну, а теперь попробуй представить себя на моем месте, Джини, – грустно промолвила девушка.

– Но ты забываешь, что я мужчина и у меня есть своя точка зрения, – продолжал горячиться Кейлер. – Сразу после свадьбы ты вдруг заявляешь мне, будто ты другая, а оказывается, что ты просто урод. Но мало того, ты даже и не думаешь исправлять это уродство!

– Послушать тебя… так выходит, что я эгоистка, – обиделась Лори.

– Так оно и есть! – взорвался Кейлер. – Ты думаешь только о себе! Ведь когда я решил жениться на тебе, я вполне логично полагал, что тело у тебя такое же безукоризненное, как и лицо. И вдруг обнаруживается, что сосков у тебя ничуть не меньше, чем у породистой суки, а я теперь, оказывается, должен забыть о плотских развлечениях, с головой погрузившись в омут политической жизни. Стало быть, сутками просиживать на работе, протирать десятки штанов на боевом, так сказать, посту… Лори, ты, по-моему, просто спятила.

Выслушав эту тираду, девушка как ни в чем не бывало обратилась к Джини:

– Ну теперь, я надеюсь, ты не захочешь заниматься со мной любовью?

Внезапно Джини перестал верить в происходящее. Ему вдруг нестерпимо захотелось громко закричать и проснуться. Он встал со стула и, подойдя ближе, начал внимательно изучать лицо Лори, такое прелестное, соблазнительное– и в то же время – смущающее и даже чуточку раздражающее Кейлера.

– Знаешь, мне кажется, что ты испытываешь удовольствие, издеваясь надо мной, – проговорил он. – Я угадал? Ты ведь сейчас наслаждаешься, глядя, как я мучаюсь и переживаю

– Джини, – откликнулась девушка. – Я же не хотела этого. Ну, вспомни сам, как я противилась и нашим встречам, и, тем более, браку. Я делала все, чтобы этого не случилось. Я пыталась защитить тебя.

– Защитить? Интересно узнать, от кого?

Лори грустно посмотрела на мужа.

– От тебя самого, Джини. Я предупреждала тебя об опасности, да только ты и слышать не хотел о ней. Ты шел напролом. Ты решил вторгнуться в мою жизнь, даже не взвесив все «за» и «против», ты не вдавался в подробности, и тебя не интересовало, кто я такая и почему так настойчиво отвергаю тебя. Пока ты не познакомился с моей матерью, у меня еще оставалась надежда, что тебя удастся спасти. Но бороться с ней я уже не в состоянии, Джини. Я ей и в подметки не гожусь. Кроме всего прочего, она ведь моя мать и тоже принадлежит к племени убасти. Я обязана делать то, что она мне приказывает.