Текст книги "Тень сфинкса. Удар из зазеркалья"

Автор книги: Грэхем (Грэм) Мастертон

Соавторы: Элен Макклой
сообщить о нарушении

Текущая страница: 12 (всего у книги 25 страниц)

– Почтение? Какому-то зверюге? Лори, Бога ради, опомнись, что ты несешь?!

Лори напряглась.

– Джини, по-моему, ты кое-что забыл.

– Я никогда ничего не забываю. Просто мне претит, когда ты раздаешь поклоны всяким цирковым животным, вот и все.

Лори собралась было дерзко ответить, но взяла себя в руки.

– Ну не сердись, Джини. Прости меня. Но и ты не забывай, что я наполовину львица. Так что, он в некотором смысле мой родственник. И, кроме того, – просто великолепный зверь.

– Лори, я все понимаю. И стараюсь встать сейчас на твое место. Но ведь ты сама обещала постепенно избавляться от этой своей львиной половины и начать превращаться в нормальную женщину… с человеческими идеалами. А этот… повелитель джунглей… ну, может быть, он, конечно, самый обалденный из всех львов, уж не знаю… Но только не надо отбивать ему поклоны! Хоть это тебе понятно? Он – животное, а мы – люди. На эволюционной лестнице мы стоим над ними ступенью выше. И никакого родства тут быть не может. Это азбучные истины естествознания.

Лори отвернулась от мужа и снова поглядела на льва. А тот встряхнул гривой и, глухо рыкнув, улегся на настил.

– Ты слышишь меня Или нет? – вскипел Джини.

– Да, – покорно отозвалась Лори. – Я тебя слышу.

– И ты со мной не согласна?

– А ты этого хочешь?

– Я не вправе заставлять тебя, но, конечно, мне бы хотелось, чтобы ты разделяла мое мнение.

Лори взяла его под руку, и они зашагали к автостоянке по хрустящей от мороза траве. Машины уже начали разъезжаться, и повсюду вспыхивали то белые, то красные огоньки фар и габариток.

– Джини, – вдруг посерьезнев, торопливо заговорила Лори, – ты ведь никогда не перестанешь сомневаться в моей любви, правда?

– А почему я должен сомневаться?

Девушка остановилась и внезапно прижала его к себе.

– Ты никогда не должен думать, что мои чувства фальшивые или неискренние, потому что это было бы неверно. Я люблю тебя больше, чем ты можешь себе представить.

Кейлер поцеловал жену в щеку и уткнулся лицом в ее пушистые волосы. Если бы только он сейчас не валился с ног от усталости!

– Лишь бы ты любила меня больше, чем львов, – прошептал Джини.

Лори вскинула голову и в упор посмотрела на него

– На древнем языке убасти есть одно выражение. Звучит оно так «хакхим-аль фарикка» и означает «две страсти, сливающиеся в одну любовь». Однажды ты поймешь, что все это означает и какой силы может быть такая любовь.

Кейлер еще раз поцеловал жену.

– Каждый божий день узнаю что-нибудь новенькое, – нежно произнес он. – Что ж, поехали домой.

* * *

В час ночи, когда Джини собрался было погасить ночник и лечь в кровать, он вдруг вспомнил про Мэгги. Подняв телефонную трубку, Кейлер набрал знакомый номер. После пятнадцатого гудка раздался, наконец, сонный голос Мэгги.

– Алло, – пробормотала она.

– Прости, я опять тебя разбудил.

– Джини, это ты? – встревожилась девушка.

– Да. Но я могу перезвонить тебе утром.

– Нет-нет, – торопливо возразила она. – Ни в коем случае. Подожди секундочку, сейчас я проснусь окончательно.

Джини начал ковырять спичкой в зубах. Вернувшись из цирка, он наспех слепил себе здоровенный сэндвич с холодной телятиной и маринованными огурчиками. Застрявшие между зубов мясные волокна досаждали, и теперь Джини с наслаждением избавлялся от них.

– Мэгги, с тобой все в порядке? – поинтересовался он – Что-то голос у тебя странный.

– Со мной-то все нормально, – оживилась девушка. – Но я сегодня черт знает сколько проторчала в библиотеке и узнала уйму чудовищных вещей.

– Слушай, а до утра твои сенсационные невости не подождут?

– Конечно, подождут. Но кое-что я должна сообщить тебе прямо сейчас. Секундочку… Вот. Это я вычитала в очень редкой старинной книге. Называется она «Запрещенные религии Нила». Там целая глава отведена твоим убасти. Правда, кто-то успел уже вырвать иллюстрации. Библиотекарь припомнил, что картинки эти были уж слишком устрашающи. Короче, не для слабонервных.

Джини кашлянул.

– Ну, и чего там новенького? О чем я еще не слыхал?

– Новенького там навалом. Кстати, кое-что меня не на шутку встревожило, – посерьезнела Мэгги. – Там говорится и про город Тель-Беста, и про поклонение богу– льву Баету. Описаны ритуалы, некоторые из них настолько омерзительны, что и читать тошно. Однако мое внимание привлекли свадебные обряды.

– Ты мне можешь зачитать?

– Ну, конечно. Слушай внимательно. «Повинуясь воле богольва Баста, женщины убасти должны продолжать род. Для этого они через поколение обязаны совокупляться то с мужчинами, то с самцами львов. Другими словами, если женщина убасти совокупилась со львом, ее дочери надлежит взять в мужья человека, и так далее. Таким образом, эта необычная помесь льва и человека сохраняет свою силу».

– Ничего не понимаю, – признался Джини.

– Чего тебе непонятно?

– Ну то, что мать Лори вышла замуж за Жана Сэмпла… он ведь человек… а ее дочь Лори стала моей женой. Но я ведь тоже человек.

– Да, но не забывай, что ты с ней ни разу не переспал. Поэтому называть тебя ее мужем я бы пока не спешила.

– Ну, пока, конечно, нет, но как только будет сделана пластическая операция…

– Не торопись, Джини, – резко оборвала его Мэгги. – Слушай дальше. После всех рассуждений о том, что из поколения в поколение нужно строго чередовать мужчин и львов, идет следующее: «Обряд совокупления у племени убасти достаточно сложен и всегда выполняется в соответствии с требованием великого богольва Баста. Если женщине предстоит совокупиться с мужчиной, она вручает ему свои деньги и драгоценности и во имя этого человека приносит в жертву льва. Но если женщине суждено совокупиться со львом, она обязана предложить ему в качестве жертвы мужчину».

– Мэгги, – попытался вставить слово Джини.

– Погоди, это еще не все. Вот, слушай: «После полового акта женщина обязана сохранить тайну своего происхождения и совокупления, заставив партнера молчать. Женщины племени убасти обычно откусывают своим мужьям языки».

Джини похолодел. Он отчетливо слышал, как тяжело дышит Мэгги на другом конце провода. Кейлер механически поглаживал свой лоб, а в его мозгу роились тысячи мыслей.

– А ты все точно переписала? – хриплым голосом осведомился он.

– Слово в слово. Кстати, эту книгу частенько цитируют и в других изданиях, довольно солидных, которым, без сомнения, можно доверять.

– Ты думаешь, все это – правда? – тяжело вздохнув, спросил Джини. – Или, может быть, очередная ле? генда?

– Не знаю, Джини. Лучше бы, конечно, так. Однако я подумала, что тебе необходимо это знать.

– Мэгги, – как бы между прочим вспомнил Джини. – Мы сегодня ходили в цирк.

– А мне-то грешным делом казалось, что ты терпеть не можешь цирк…

– Все верно, это Лори настояла. А после представления она потащила меня смотреть на львов.

– И что?

Но Кейлер не смог бы рассказать всего даже Мэгги– своему самому близкому и верному другу. Однако если, согласно легенде, Лори полагалось совокупиться со львом, то Джини сегодня собственными глазами видел этого льва. И зверь, похоже, ждал ее. А ведь если книга не лжет, то получалось, что Лори вышла за Джини замуж вовсе не по любви. И даже не из уважения. Она намеренно соблазняла Кейлера и заставила-таки его на себе жениться, чтобы предложить Джини в качестве ростбифа своему хищнику. Вот, оказывается, что имел в виду Мэтью, заикнувшись о смитовой газели. Джини Кейлер являлся всего-навсего свадебным подарком для льва, который-то и должен был стать настоящим отцом детей Лори.

Джини уронил трубку на колени. Все сходилось, все совпадало. Кейлеру вдруг показалось, будто почва ускользает из-под его ног. Весь мир словно опрокинулся. Возможно, Лори поначалу действительно влюбилась в него и поэтому всячески пыталась предотвратить их дальнейшую связь. Уж она-то прекрасно понимала, что произойдет, когда они поженятся. Она знала, что Джини необходимо будет принести в жертву.

Но Кейлер словно ослеп и угодил в ловушку, можно сказать, по собственному желанию. Хотя, надо отдать им должное, сети были расставлены весьма искусно. А уж когда на Кейлера положила глаз миссис Сэмпл, судьба Джини была предрешена. Матушка Лори всеми правдами и неправдами добилась того, что Кейлер стал встречаться с ее дочерью. Не составило ей особого труда и убедить Лори выйти замуж за Джини. Для полного соблюдения ритуала.

И вот, наконец, обе женщины уговаривают Джини остаться в поместье Сэмпл, потихоньку готовясь к страшному обряду. Возможно, Лори допустила серьезную промашку, когда решила поохотиться той ночью, но зато как ловко ее мамаша обвела Джини вокруг пальца, усыпив бдительность Кейлера «искренними» обещаниями того, что Лори «скоро поправится».

Как бы не так! Никогда она не поправится. Лори – истинная дочь племени убасти. Как и все женщины их рода, она обязана свято чтить заповеди, завещанные бо– гольвом Бастом, дабы сохранять чистоту племени. Наверное, легче обратить в христианство самого закоренелого мусульманина.

– Джини? – вдруг раздался из трубки голос. – Джини, ты меня слушаешь?

– Да-да, Мэгги. И очень внимательно.

– Джини, тебе, наверное, хочется знать, что я об этом всем думаю? Мне неприятно говорить, но…

Кейлер закашлялся.

– Я все понял, Мэгги. Да, все действительно сходится. Тут, пожалуй, и лежит разгадка.

– Но если это правда, тебе надо побыстрее сматываться оттуда. Я серьезно.

– А вдруг это не так?

– Джини, если они решили покормить тобой льва, я думаю, у тебя не больно-то много времени на всяческие предположения.

– Но если это не так? Если это просто древняя легенда? Если я сейчас сбегу, то потеряю Лори навсегда. Тут и без того обстановка достаточно напряженная.

Мэгги долго молчала.

– Послушай, а что если тебе попробовать разыскать Мэтью и спросить у него?

– Мэтью?

– Ты же сам рассказывал, как он предупреждал тебя о сыне Баста. Теперь-то тебе должно быть ясно, кого он имел в виду. Сын Баста, Джини, это лев. Самый настоящий лев.

– А почему, собственно, я должен…

Тут Джини замолк и нахмурился.

– Мэгги, – вдруг попросил он, – прочитай-ка миё еще раз тот отрывок, где говорится, будто женщины убасти должны хранить тайну.

В трубке послышался шелест.

– Вот. Нашла. «После полового акта женщина обязана сохранить тайну своего происхождения и совокупления, заставив партнера молчать. Женщины племени убасти обычно откусывают своим мужьям языки».

Слушая Мэгги, Джини печально кивал головой.

– Теперь все понятно.

– Что ты сказал?

– Я говорю, что теперь мне все становится ясно. Никакой он не Мэтью. Он – отец Лори. Пожалуйста, завтра как можно быстрее раздобудь мне в справочном отделе газетной хроники фотографию Жана Сэмпла. Если Сэмпл и Мэтью не одно и то же лицо, я готов провалиться сквозь землю.

– Но если сам Сэмпл в курсе их дел и догадывался, что ему откусят язык, почему же он не попытался бежать? – опешила Мэгги.

– Может, и пытался, – задумчиво промолвил Джини. – А может, и нет. Интересно, кому нужен немой дипломат? Каким образом Сэмпл мог бы заработать себе на жизнь? Очевидно, ему проще оставаться в доме, где за ним будут присматривать. А может быть, он все еще любит свою жену. Наверное, надо отыскать его самого и расспросить обо всем.

– Джини, – забеспокоилась Мэгги. – А у тебя ружье под рукой?

– Да. Охотничья винтовка. С ней впору идти и на крупную дичь.

– Только, пожалуйста, поосторожней. Позвони, если вдруг потребуется помощь. Я мигом примчусь.

– Надеюсь, что и сам управлюсь. А ты, пожалуйста, не отходи от телефона.

– Ну, разумеется. Когда поговоришь с Мэтью, перезвони мне, хорошо?

– Обязательно. Спасибо тебе, Мэгги. Ты настоящий Друг.

– Джини, да я ради тебя на все готова. Лишь бы ты остался живехонек.

* * *

Джини достал из-под подушки винтовку и убедился, что она заряжена. Пробило четверть второго. В доме стояла кромешная тьма. Ветер улегся, и ночь, бесшумно крадучись, заполнила все вокруг. Время от времени крик сов тревожил сон обитателей мрачного особняка Сэмплов.

Кейлер натянул шерстяной свитер и темно-серые брюки. Подхватив правой рукой винтовку, он подошел к двери. Когда Джини открывал ее, раздался противный скрип. Снаружи царило мрачное безмолвие.

Кейлер знал, что комната Мэтью где-то внизу, на первом этаже. На цыпочках он добрался до лестницы. Сквозь витражное стекло просачивались разноцветные сумрачные блики, падая на лестничный пролет.

Джини замер и прислушался. Никого.

Опираясь на перила, Кейлер начал спускаться. Внизу стояла такая мгла – хоть глаз выколи. Джини пришлось некоторое время постоять на месте, чтобы глаза свыклись с окружающим мраком. Затем он подкрался к кухне и распахнул дверь. Кейлер надеялся обнаружить поблизости с кухней комнату Мэтью. По его расчетам она должна была находиться где-то рядом.

Дверь в кухню скрипнула, и Джини застыл на месте, прислушиваясь, не разбудил ли он кого-нибудь в доме. В отношении Лори Кейлер особенно не беспокоился: ведь он сам запер ее. А вот что касается миссис Сэмпл, то та могла сейчас здорово спутать ему карты. Если легенда, которую поведала Кейлеру Мэгги, имеет под собой реальную почву, то главным действующим лицом в семействе является миссис Сэмпл. Именно эта женщина свято чтила древние традиции и, разумеется, была заинтересована в том, чтобы племя убасти не вымерло окончательно. Уж она-то вряд ли потерпела бы ночные вояжи по дому. Да, мать Лори – противник серьезный.

В особняке по-прежнему стояла тишина, и Джини подкрался к следующей двери. Он тихонько толкнул ее дулом винтовки, и мрак снова со всех сторон обступил Кейлера. Передвигаться дальше приходилось исключительно на ощупь.

Выставив вперед руку, чтобы случайно не наткнуться на мебель, и приподняв ружье, Джини побрел влево, туда, где должна была располагаться дверь в комнату Мэтью. Кейлер то и дело останавливался и прислушивался. В доме было тихо.

Он уже собрался было ухватиться за ручку двери, как вдруг раздался подозрительный шорох. Джини застыл как вкопанный, но в особняке снова воцарилась тишина. Кейлер протянул руку вперед, и тут кто-то нанес ему сильнейший удар по шее, словно огрел куском железа. Джини потерял равновесие и, влетев в стену, рухнул на пол. Невидимый враг выкрутил из руки Кейлера винтовку, и она с шумом грохнулась наземь.

Чье-то грузное тело навалилось сверху, крепкая рука зажала рот Джини, и как ни старался несчастный Кейлер вырваться – все было тщетно. Противник оказался намного сильнее его.

– Не шевелись, – раздался хриплый шепот. – Не шевелись, иначе я тебе шею сверну.

Джини перестал сопротивляться. Он и без того здорово ударился затылком о кафельный пол, и сейчас голова просто раскалывалась от боли.

– Месье Сэмпл? – только и выдохнул он.

Наступила пауза, затем противник поднялся.

– Вы знаете меня? – послышался все тот же присвистывающий и хриплый шепот. – Вы меня знаете?

Джини приподнялся на локтях, а затем осторожно ощупал рану на затылке.

– Я догадался, – тихо отозвался он. – Использовал, так сказать, антропологические данные.

– Вам известно что-нибудь об убасти?

– Стало известно. Но только сегодня. Моя секретарша специально ездила в антропологическую библиотеку и выяснила, каким изысканным способом это племя продолжает свой род.

– Смитова газель, – прохрипел месье Сэмпл.

– Вот именно, – подтвердил Джини. – Смитова газель. Сегодня мне стало известно, кто играет роль этой бедной газели и вообще, для чего здесь нужен я.

Месье Сэмпл протянул вперед руку и помог Джини подняться на ноги.

– Пойдемте ко мне, – предложил он. – А то женщины могут проснуться.

Сэмпл толкнул дверь рядом с буфетной, и взгляду Джини открылась крохотная комнатка. Здесь стояла единственная кровать, наспех прикрытая красным пледом, длинный ряд самодельных книжных полок и два протертых кресла. Обогревалась эта каморка стареньким электрокамином. Здесь же находилась видавшая виды небольшая электроплитка, на которой месье Сэмпл, очевидно, разогревал себе еду и готовил чай или кофе. Стены пестрели многочисленными фотографиями французских офицеров в Тунисе и Алжире, здесь же висели снимки миссис Сэмпл и Лори, когда та была еще ребенком.

– Садитесь, – пригласил месье Сэмпл. – Простите, что ударил вас. Но мне надо было защищаться.

Джини опустился в одно из кресел.

– У вас есть сигареты? – сразу же спросил он.

– Если не брезгуете французскими, – ‘извинился хозяин каморки. – Мне тут выделяют пять пачек в неделю.

Джини извлек из синей пачки сигарету, и очень скоро кдмнатушка наполнилась едким табачным дымом. Месье Сэмпл устроился напротив гостя и скрестил ноги. Лицо его по-прежнему было бесстрастным. Однако вглядевшись в холодные глаза, Джини понял, что безразличие это отражает внутреннюю замкнутость Сэмпла.

– А вы неплохо разговариваете, – признался Кейлер. – Вы сами этому научились>

Месье Сэмпл кивнул.

– После того, как львица откусила мне язык, я очень долго не мог произнести ни звука. Как-то в журнале «Таймс» я прочитал о людях, которым были сделаны сложнейшие операции на гортани, и они самостоятельно научились разговаривать. Конечно, это было непросто, но уж львицам-то я никогда не доказываю, что добился успехов. Однако в один прекрасный день мне это пригодится. Вот уж тогда-то я их удивлю!

– А сегодня вы ошарашили меня.

– Взаимно, мистер Кейлер. Я-то считал вас послушной жертвенной овечкой.

– Так вы знали, что они надумали сотворить со мной? – оторопел Джини.

– Разумеется.

– Так почему же вы не сказали мне об этом раньше?

– Я пытался намекнуть вам. Но эти львицы… они же постоянно шпионят за мной. Если бы они пронюхали о нашем разговоре, они бы тут же разорвали меня на части.

– Но разве вы не могли сообщить в полицию?

– Мистер Кейлер, мне пока еще дорога моя жизнь. К тому же, раз уж вы добровольно явились сюда, то у меня были все основания полагать, что вы готовы принести себя в жертву древним обрядам. Это ведь акция исключительно вашей доброй воли.

Последняя фраза далась месье Сэмплу нелегко, время от времени ему приходилось делать значительные паузы, чтобы перевести дыхание. И тем не менее Кейлера поразили удивительные способности Сэмпла. Тот вполне отчетливо выговаривал слова. Уж сколько дней потратил он на эти фонетические упражнения, тренируя свою гортань, одному Богу известно. На полке Джини заметил несколько книг по разработке голосовых связок. Тут же стоял и медицинский том, посвященный проблемам дикции.

– Месье Сэмпл, – промолвил Джини. – Не могли бы вы рассказать о всей этой чертовщине, происходящей в доме? Что же в конце концов задумали миссис Сэмпл и Лори?

Сэмпл прикурил сигарету.

– Они делают только то, что считают нужным и правильным. Для них в этом нет никакой чертовщины. Они просто продолжают род богольва Баста.

– Но как же можно заставить льва… совокупиться?

Лицо месье Сэмпла оставалось холодным и равнодушным.

– Существует обряд, и он свято исполняется. Своими корнями этот обряд уходит в далекое прошлое, когда еще существовал город Тель-Беста, о котором, я уверен, вы уже наслышаны. Рамзес изгнал учеников богольва Баста с территории верхнего течения Нила и проклял их от имени бога Солнца Гора^[5]. Убасти же поклялись, что будут продолжать свой род и существование человекольвов никогда не прекратится. И имя Баста не умрет. Ну и, как вы убедились, слово свое они держат.

Замолчав, француз затянулся сигаретой.

– И когда настает время совокупления со львом, – продолжал он, – обряд повторяется. Девушка сама должна подыскать жертву для льва. Очень важно, чтобы в роли приманки выступал достойный человек – и внешне красивый, и умный. Вот почему Лори и отправилась тогда на банкет. Чтобы наметить себе жертву. К сожалению, ей подвернулись именно вы. Вы ведь сами налетели на нее… Вы ей понравились, а через некоторое время девочка вас действительно полюбила. И не хотела поначалу, чтобы вы погибали. Но вы, мистер Кейлер, слишком уж навязчиво предлагали себя в качестве жертвы для Баста. А стоило моей жене увидеть вас… она мгновенно одобрила выбор, и поэтому они обе из кожи вон лезли, чтобы вы не бросали Лори и оставались здесь.

– Но как же тогда объяснить тот факт, что ночью Лори выбралась из дому и убила овцу? Это ведь было опрометчиво, я тогда чуть было не сбежал отсюда.

– Такие вещи случаются порой, – прохрипел месье Сэмпл. – Львицы не в состоянии контролировать себя. Как только приближается время совокупления со львом, львиная половина в убасти начинает доминировать, и тогда они выходят на охоту, как самые настоящие хищники– по ночам. Днем они охотиться не могут, ибо прокляты богом Солнца, а если это все же произойдет, то убасти непременно погибнут. Так вот, за несколько недель до совокупления, девушка убасти должна совершить помазание, и делается это кровью ребенка-первенца. Это, так сказать, подготовительная часть. Девушка обязана доказать, что она сильна как львица, и что в жилах ее течет настоящая кровь убасти. Происходит как бы самоутверждение.

– Так вы хотите сказать… – оторопел Джини.

– Никакой овцы, конечно, не было. Ваши подозрения оказались вполне справедливыми. В ту ночь она разорвала мальчика и сожрала его.

– Господи, – пробормотал Джини, опуская глаза. – А я ведь поверил ей!

Сэмпл только пожал плечами.

– Не казните себя, вашей вины в этом нет. Вы доверяли моей жене. Я ведь отец Лори, мистер Кейлер, не забывайте, и я просто уверен, что, будь она нормальной девушкой, вы бы составили идеальную пару.

Джини глубоко затянулся сигаретным дымом.

– Благодарю вас, месье Сэмпл. Это, конечно, слабое утешение, но все же…

Сэмпл поднялся с кресла и подошел к стене, сплошь увешанной фотографиями.

– Вот моя супруга в день нашей свадьбы. Правда, она восхитительна здесь? Если бы я только знал, чем все это кончится!

– Месье Сэмпл, послушайте, – спохватился вдруг Джини. – А вот ночью я видел… или мне показалось… не знаю, короче, какая-то тень, что ли… выпрыгнула из дома. Но я не могу сказать наверняка. Я сразу же проверил, на месте ли Лори, но она крепко спала.

Сэмпл кивнул.

– Совершенно верно. Это была моя жена. А в ее обязанности, как жрицы, входит соблазнить льва совокупиться с ее дочерью. Конечно, главная награда – это вы, как жертва. Но вас предложат льву только после акта совокупления. Вы вместе со львом благополучно перейдете в стадию «хакхим-аль фарикка», что означает примерно «две любви, сливающиеся в одну». Но, разумеется, льва надо еще заманить в ловушку. Делается это так. Находят ребенка. Не убивая, вспарывают ему живот, и еще теплыми внутренностями промазывают дорогу от львиного логова до места предполагаемой случки.

Джини нахмурился.

– Вы хотите сказать… Неужели погиб еще один мальчик?

Сэмпл грустно кивнул.

– Прошлой ночью. Сын французского посла. Моя жена знает посольство как свои пять пальцев и, разумеется, всех его обитателей. Поэтому ей не составило особого труда ловко выкрасть мальчика.

– Я не могу поверить в это. Я просто не могу поверить. Неужели вы пытаетесь убедить меня, что миссис СэМпл смогла убйть ребенка? И все лишь для того, что– бы пометить след?

– Я не заставляю вас ни во что верить, – спокойно отозвался Сэмпл. – Однако мне кажется, что вы уже видели достаточно, чтобы прислушаться к моим словам. Ведь это не обычные львицы, мистер Кейлер, они принадлежат к племени убасти. Это самые страшные существа, существовавшие на земле со времен Рамзеса и других фараонов.

Джини нервно затушил сигарету.

– Но вы-то почему сидели все это время сложа руки? Вы знали об их обычаях и молчали в тряпочку! Ничего не предпринимая!

Сэмпл присел на край кровати и затеребил обтрепанные кисти покрывала.

– Вы, наверное, принимаете меня за труса. И скорее всего вы правы. Меня заставили молчать и делать то, что приказывают. Только так у меня остается шанс выжить. Мне из этих сетей уже не выпутаться. Куда бы я ни скрылся, львицы очень скоро разыщут меня, а уж тогда пощады не жди.

– Поэтому пусть лучше гибнут беззащитные дети… Сэмпл вскинул голову.

– Не надо напоминать, какой я негодяй, мистер Кейлер, – с жаром воскликнул он. – Бывают моменты, когда мне хочется удавиться от стыда. Но дело в том, что убасти несут с собой смерть и только смерть, где бы они ни находились. То же произошло и в Канаде, когда из-за меня погиб человек. Простой бродяга из Ванкувера. Моя жена переодела его в мою одежду, чтобы не оставалось никаких подозрений, а потом растерзала до неузнаваемости. На следствии она подтвердила, что тело принадлежит мне. Вот таким необычным образом я и погиб для всех. Убасти – хладнокровные убийцы, мистер Кейлер, и вам остается либо умереть, как послушная овца, либо влачить довольно жалкое существование.

– Господи, да у вас же есть оружие! Почему вы до сих пор не отправили их к праотцам, черт возьми?

Но Сэмпл лишь усмехнулся.

– Ружье-то есть, мистер Кейлер, да только патронов к нему не хватает. Вам вот тоже они выдали винтовочку для безопасности. Только жаль, что заряды холостые.

Джини поднялся и стряхнул пыль с одежды.

– Месье Сэмпл, – твердо заявил он. – Я покидаю ваш дом. Прямо сейчас. И первым делом я позвоню в полицию.

– Я не позволю вам уйти, – холодно возразил Сэмпл.

– Ну тогда вам придется как-то остановить меня.

– Это не составит большого труда. Я в совершенстве владею кравмагой. Меня тренировали израильские профессионалы.

– Месье Сэмпл, вы, кажется, не понимаете, о чем я говорю. Если полиция вмешается, мы сразу вытащим вас отсюда, а вашу жену и дочь упрячем туда, где им и следует находиться.

Сэмпл отрицательно покачал головой.

– Все вы американцы одним миром мазаны. Либо полицейский, либо вор! Вы даже не представляете, что может произойти в результате вашего вмешательства. И что станет со мной. Ведь я тоже, хоть и косвенно, причастен к смерти мальчиков. Как это называется? Соучастник? Так вот, я и есть косвенный соучастник.

– Месье Сэмпл, я ухожу.

– Даже не пытайтесь, мистер Кейлер. Вы умрете страшной и мучительной смертью. Так пусть лучше она будет легкой и мгновенной. Вас поймают гораздо раньше, чем вы сумеете добраться до ворот. Да, кстати, лев уже в пути. Он-то вас и встретит.

Джини поперхнулся.

– Лев? – переспросил он.

– Вот именно. Прошлой ночью моя жена пометила след от цирка к нашему дому. Так что на сегодня намечено совокупление Лори со львом. Пришлось поторопиться. Видите ли, руководство цирка изменило планы, и завтра шапито отправляется в другой город.

И тут Джини вспомнил просьбу миссис Сэмпл остаться в их доме ну хотя бы еще на одну неделю.

– Мне кажется, чем быстрее я уберусь восвояси, тем лучше, – пробормотал растерянный Джини.

Он приоткрыл дверь. Некоторое время Сэмпл сидел неподвижно, никак не реагируя на действия своего гостя. Но только Джини собрался было выскользнуть за дверь, Сэмпл одним прыжком оказался рядом с Кейле– ром и ударом ноги захлопнул дверь.

Джини отшатнулся и принял боксерскую стойку, как его когда-то учили в школе. Сэмпл осторожно подкрадывался к нему. При этом француз окидывал Кейлера таким безучастным взглядом, что, казалось, глаза его принадлежали не живому человеку, а манекену.

– Соглашайтесь же, месье Сэмпл, – пытался убедить Сэмпла Джини. – Вместе мы смогли бы одолеть их. Зачем же нам, союзникам, драться друг с другом?

Но Сэмпл упрямо замотал головой.

– Потому что вы не можете тягаться со львами, вот зачем. Вы многого не понимаете, мистер Кейлер. Мне очень жаль, но я вас отсюда не выпущу.

Джини нырнул вперед, но Сэмпл нанес ему увесистый удар по голове, отчего у Кейлера сразу зазвенело в ушах. Он покачнулся, однако, устояв-таки на ногах, ловко увернулся от следующего удара, укрывшись за одним из кресел. Мужчины тяжело дышали и, напрягая мускулы, внимательно следили за каждым движением противника.

Внезапно Джини подхватил легкое кресло и швырнул его прямо в голени французу, а потом прыгнул и навалился на Сэмпла всей своей тяжестью. На какой-то миг Сэмпл обмяк, и этого мгновения с лихвой хватило Кейлеру, чтобы выпрыгнуть за дверь и скрыться в темноте.

Сэмпл отшвырнул кресло и рванулся вслед за Джини. Тот не успел и пикнуть, как француз припер его к стене в тесной буфетной.

– Вы совершили ошибку, – задыхаясь, прохрипел Сэмпл. – Вы не уйдете отсюда. Мне очень жаль, мистер Кейлер, но это так.

А потом что есть силы ударил Джини прямо в живот. Кейлер согнулся пополам от безумной боли и упал, ударившись плечом. При этом он чуть было не напоролся на собственную винтовку.

– Ну а теперь поднимайтесь, мистер Кейлер, – приказал Сэмпл. – И пожалуйста, без фокусов. А если будете шуметь, разбудите львиц.

Стоя на коленях, Джини судорожно хватал ртом воздух. Рука его вдруг нащупала винтовку. Выждав несколько секунд, он вскоре заметил, что Сэмпл слегка расслабился. Надо было действовать решительно. И как можно быстрее. Чтобы Сэмпл не успел сообразить, что происходит.

Кейлер сосредоточился. Быстро сосчитав про себя – пять, четыре, три, два, один – он сунул винтовку прямо под нос Сэмплу. И нажал на курок.

Заряд был холостой, но взрыв пороха на какое-то время ослепил и оглушил француза. Дико закричав, Сэмпл грохнулся на пол и закрыл глаза руками.

Джини с грохотом швырнул винтовку на кафель и бросился прочь из буфетной. Времени оставалось в об– рез^ и уж если львицы проснутся, ему просто несдобровать. Надо было как можно быстрее выбраться из поместья.

Кейлер подбежал к кухонной двери и, рванув ее обеими руками, очутился в большом зале. Парадная дверь была от него всего в трех шагах. Три засова, один замок – и Джини на свободе. Кейлер захлопнул кухонную дверь и кинулся дальше.

Первый засов отошел с удивительной легкостью. Второй оказался попрочнее. И вот когда Кейлер возился с ним, он услышал сзади странные звуки. Кто-то приближался, и Джини безошибочно почувствовал страшную угрозу для своей жизни. Кто-то царапал когтями по дереву.

Джини оглянулся. В нескольких ярдах находилась лестница, ведущая наверх, к витражному окну. Вот по этой-то лестнице и спускались сейчас Лори и миссис Сэмпл. Гибкие и бледные, совершенно обнаженные, на четвереньках, как и подобает настоящим человекольвам. Их золотистые волосы растрепались, а глаза сверкали холодом, совсем как у того льва, которого они видели с Лори в цирке. Обе оскалились, обнажив острые клыки.

Шаг за шагом, пригнув головы, они спускались по ступенькам, а потом, рыча и мотая косматыми гривами, потрусили по кафелю зала. Желтоватые зубы угрожающе обнажились, и Кейлер совершенно отчетливо осознал, что в этих существах не осталось ничего человеческого. И никто теперь не в состоянии остановить их.

Глава восьмая

Адреналин разрывал его жилы, и Джини, мгновенно отодвинув оба засова, повернул ключ в замке. Эти действия не ускользнули от львиц. Лори приготовилась к прыжку.

И она прыгнула, но Джини успел отскочить в сторону. Лори тяжело опустилась на пол и царапнула когтями кафель, как промахнувшаяся кошка. Джини распахнул дверь и ринулся в темноту, на ходу задев ключ и выдрав из рукава здоровенный кусок ткани.