Текст книги "Тень сфинкса. Удар из зазеркалья"

Автор книги: Грэхем (Грэм) Мастертон

Соавторы: Элен Макклой
сообщить о нарушении

Текущая страница: 6 (всего у книги 25 страниц)

– Но я сказала маме, что вернусь до десяти, – заволновалась вдруг Лори.

– Ну так что же? Сейчас еще и восьми нет. У нас уйма времени, – успокоил ее Джини.

– Но правда, Джини, мне бы лучше… – начала было Лори, но Кейлер махнул рукой, пресекая любые возражения.

– Нет уж, на этот раз тебе придется поступить так, как я хочу. Мы едем ко мне, там я сварганю чудесный коктейль из мартини и водки – целый кувшин, потом на скорую руку состряпаю салат и поджарю гамбургеры. Мы поставим Моцарта и в тихой непринужденной обстановке побеседуем о тебе и обо мне – короче, о нас.

– А может быть, я все же на секундочку заскочу домой и скажу маме, что вернусь попозже? – спохватилась Лори.

– Забудь о ней хоть на некоторое время, – посоветовал Джини. – Думай лучше о том, что тебе всего двадцать лет, ты прекрасна, а вечер только начинается.

– ^Но-

– Все. Ты уже о ней забыла. Это приказ солидной шишки из Госдепартамента.

Лори улыбнулась.

– Ну хорошо, мистер Шишка. Я сдаюсь. Слава Богу, мне не приходится затевать с тобой дипломатические шашни, ведь я бы все равно проиграла. Ты кого угодно за пояс заткнешь.

Джини усмехнулся.

– Что ты, Лори. Ты-то никогда не проиграешь. Ни мне, ни кому другому. Пора бы тебе отстегнуть булавку, которой матушка приколола тебя к своей юбке, и почувствовать, что в этом мире ты – победительница и настоящая львица.

Оказавшись в квартире Кейлера, они распределили обязанности. На долю Лори выпали гамбургеры и салат, а Джини предстояло немедленно заняться коктейлями. Он проводил Лори на кухню, которая тут же пришлась до душе девушке: ярко-оранжевые полки и резные шкафчики в современном стиле радовали глаз. Лори моментально освоилась здесь, в мгновение ока отыскав нужные тарелки, баночки со специями, столовое серебро, – все, что было ей необходимо для приготовления пищи. Джини тем временем достал большой стеклянный кувшин и, до половины наполнив его льдом, отправился в гостиную, где находился бар.

– Как, наверное, здорово иметь свою собственную отдельную квартиру прямо в центре города, – восхищенно призналась Лори.

– Меня, во всяком случае, это устраивает, – обронил Джини, выходя из кухни.

Приготовив коктейль, он вернулся в кухню. Лори уже подготовила гамбургеры и теперь разогревала духовку. Джини подкрался сзади и неожиданно обнял ее, зарывшись лицом в гриву пушистых волос.

И в тот же момент почувствовал, как напряглось ее тело.

– Джини! – вспыхнув, едва слышно промолвила Лори. – Отпусти.

Но он коснулся губами ее щеки.

– Почему? – как ни в чем не бывало произнес Кейлер. – Мне очень приятно.

– Ну я прошу тебя! – дрожащим голосом произнесла Лори. – Отпусти немедленно!

Джини разжал объятия, чувствуя себя до глубины души оскорбленным.

– Я просто хотел быть с тобой нежным и ласковым, – объяснил он. – Разве нежность – это преступление? Или твоя вера не допускает ее?

– Джини, ну прости меня… Просто… когда ты ко мне прикасаешься… я начинаю нервничать.

– Послушай, я ведь не каменный и тоже начинаю немного нервничать. Но ведь это ощущение из приятных. Разве нет?

Девушка резко повернулась к нему. Она была высока и изумительно грациозна в своих движениях. Каждый раз, когда Лори заглядывала ему в глаза, Джини осознавал, как нестерпимо ему хочется близости с ней, Глазищи ее сверкали, а влажные губы поблескивали и казались такими мягкими и влекущими… Ее умопомрачительная грудь находилась всего в нескольких дюймах от Джини, а стройные ноги казались еще длиннее оттого, что были обуты сейчас в высокие кожаные сапожки А этот странный головокружительный аромат, неизменно исходящий от Лори! Волны терпкого, восхитительного запаха обволакивали и возбуждали Джини, стоило ему только приблизиться к девушке.

– Джини, – вдруг заговорила Лори. – Ты же знаешь, что очень нравишься мне.

– Ну и отлично, – оживился Кейлер. – Это прекрасно. Если тебе не хочется торопить события, то я молча удаляюсь.

– Джини, я имею в виду совсем другое.

Усмехнувшись, Кейлер облокотился на резной шкафчик и приготовился выслушать Лори.

– Неважно, что ты имеешь в виду, – так и не дождавшись объяснений, начал рассуждать Джини. – Ты сейчас здорово нервничаешь, и это вполне можно понять. Попробуй расслабиться, забыться, выпей коктейль, а может, и парочку. Вот тогда ты почувствуешь себя более свободно, оковы спадут, и все произойдет само собой, а ты даже не заметишь, как.

Лори молча отвернулась.

– Ну, давай же, – подбадривал ее Джини. – Ты сейчас сварганишь пару гамбургеров по своим особым рецептам, мы пройдем в гостиную и начнем беседовать как самые настоящие взрослые люди.

– Ну хорошо, – прошептала она. – Прости, если я тебя обидела.

Он потянулся к ней, и девушка слегка пригнулась, так, чтобы он смог поцеловать ее в лоб.

– Ты не подумай, что я… ну, в общем, фригидная или что-то в этом роде, – быстро заговорила Лори. – И выбрось из головы мысль, будто я не смогла оценить тебя по достоинству. Ты очень привлекательный мужчина. Правда. Даже очень привлекательный.

– Ну вот и чудесно, – встрепенулся Джини. – Не надо больше ничего говорить.

Лори взяла его ладонь в свои руки и крепко сжала ее.

– Ну, пожалуйста, пойми меня правильно. Я еще никогда не ходила на свидания и не оставалась наедине с мужчинами, не считая, разумеется, отца. И уж тем более мне ни разу не приходилось раздеваться в чьем-либо присутствии.

– Я тебя понял, – просто ответил Джини. – Так как насчет того, чтобы нам все же поужинать?

– Ну конечно. Сейчас я все сделаю.

Услышав такое обещание, Кейлер поднес ее ладони к своим губам и поцеловал, а потом направился в гостиную, чтобы разлить коктейли в бокалы. Лори занялась гамбургерами. Она достала из холодильника яйца, отыскала репчатый лук и загремела кастрюлями. А Джини, набравшись терпения и уютно устроившись в своем любимом кожаном кресле, принялся наблюдать за ходом футбольного матча, предварительно выключив в телевизоре звук.

– Бьюсь об заклад, что ты приготовишь сейчас что– то фантастическое, – крикнул он, устраиваясь поудобнее в кресле.

Из кухни раздался веселый смех.

– Вот ты лучше сначала отведай мою стряпню, и уж только потом нахваливай!

Тем временем на футбольном поле завязалась настоящая рукопашная битва, и Джини, потягивая коктейль, пытался разобраться, кто же виноват в этой потасовке.

Ерзая в кресле, он растирал затекшие мышцы. Да, сегодняшний пикничок удался на славу, несмотря на замученные резиновые отбивные. Но провести весь день в светских беседах… Непринужденно поддерживать любую тему и при этом неизменно блистать остроумием как среди врачей, так и в компании банкиров, всегда казалось Джини занятием несколько утомительным. И сейчас, утопая в своем мягком кресле, с бокалом в руке, Джини равнодушно следил за игроками на голубом экране. Он чувствовал, как усталость вытекает из его тела, и оно снова наполняется энергией и жизненной силой.

– Эй, там, на кухне! – снова крикнул Джини. – Я умираю от голода! Чем быстрее ты приготовишь гамбургеры, тем лучше. Не надо так долго колдовать над ними, если это, конечно, возможно.

Футбольный инцидент был, наконец, исчерпан. Судья что-то сказал, и часть болельщиков на трибуне возбужденно зааплодировала, выкрикивая что-то. И лишь несколько минут спустя Джини осознал, что на кухне воцарилась подозрительная тишина – теперь оттуда не доносилось ни грохота кастрюль, ни шипения скворчащих гамбургеров. Джини напряг слух, но, кроме Моцарта, в квартире не раздавалось ни звука.

– Лори? – неуверенно позвал он.

Не получив ответа, Джини нахмурился и, отставив свой бокал на журнальный столик, поднялся. Потом на цыпочках подошел к кухонной двери. Взявшись за ручку, он уже собрался было распахнуть дверь. И тут Кейлер услышал странные звуки, доносившиеся из кухни.

Ему вдруг показалось, что за дверью находится какой-то зверь, грызущий кости. Джини в замешательстве отпрянул от двери. Взгляд его упал на замочную скважину. Не раздумывая, Кейлер приник к ней.

То, что происходило за дверью, настолько потрясло Кейлера, что по его телу мгновенно поползли мурашки Посреди кухни стояла Лори и держала целую пригоршню сырого фарша. Она с жадностью запихивала его себе в рот, и струйки крови стекали по подбородку на ее шею и грудь, кровь капала и с пальцев. Глаза девушки были закрыты, и хищное выражение лица наводило на мысль о звере, настигшем свою жертву и теперь пожирающем живую плоть.

Глава четвертая

Джини почувствовал нестерпимое желание рвануть на себя дверь и застигнуть Лори врасплох. Но в этот момент девушка бросила на разделочную доску остатки недоеденного фарша и вытерла рот рукой. Каким-то внутренним чутьем Джини понял: если он вот так вдруг явится сейчас перед ней и расскажет, что ему довелось наблюдать, это перечеркнет все его шансы сблизиться с Лори.

В чем бы ни состояла ее тайна – нельзя было торопить события. И уж тем более нажимать на Лори. Джини вдруг вспомнил слова Питера Грейвса. Жизнь Лори, по ее собственному мнению, находилась в руках некоего злого и непреклонного рока. Так что единственным выходом из создавшегося положения оставалось смириться с этой вымышленностью и довести дело до логической развязки, женившись на Лори.

Ну а по большому счету, неужели действительно произошло что-то из ряда вон выходящее? Ну, съела девушка немного сырого фарша. Да ведь и сам Джини не раз пробовал в ресторане отбивные с кровью. Может быть, у египтян вообще своеобразные вкусы. То, что для них кажется обычным, американца ставит в тупик.

Джини на цыпочках вернулся в гостиную и отхлебнул глоток коктейля. Он задумался было над происшедшим, но очень скоро понял, что особых причин для волнения нет. Пластинка кончилась, и когда проигрыватель автоматически выключился, Джини услышал долгожданное скворчание гамбургеров. Он тряхнул головой, удивляясь, как вообще могли выбить его из колеи подобные пустяки. Направившись к проигрывателю, Джини решил сменить пластинку и послушать Дебюсси.

– Как там у тебя дела? – крикнул он. – Помощь не требуется?

– Нет, спасибо, – звонким голосом отозвалась Лори. – Я уже заканчиваю салат. Потерпи еще немного. Скоро все будет готово.

Джини снова уселся в кресло и вытянул вперед ноги. Вспоминая слова Питера о необходимости жениться на Лори, он теперь то и дело представлял себе эту свадьбу. Однако подсознательно Кейлер пытался найти какой-нибудь другой, менее решительный выход. Если бы кто-нибудь еще неделю назад только заикнулся о его женитьбе, Джини рассмеялся бы этому человеку прямо в лицо. Однако теперь внутренний голос постоянно твердил Кейлеру: «А почему бы, собственно говоря, и не жениться? Лори настоящая красотка, дочь иностранного дипломата. А кто, как не Лори, подойдет на роль миссис Кейлер?» Джини даже мысленно произнес «Лори Кейлер», и ему показалось, что подобное сочетание звучит довольно приятно.

Дверь в кухню, наконец, распахнулась, и на пороге появилась Лори с подносом в руках. Джини взволнованно скользнул взглядом по ее подбородку и шее, пытаясь обнаружить следы крови, но ничего не заметил. Лори, как всегда, выглядела безупречно. А уж когда девушка, поставив поднос на журнальный столик, присела рядом и лицо ее засветилось счастливой улыбкой, Джини вовсе позабыл обо всем на свете. Последние сомнения мгновенно рассеялись.

Джини приподнял верхнюю часть булочки и произнес:

– Странно, они получились такие маленькие. По-моему, у меня в холодильнике лежала куча фарша.

– Какие получились, такие и получились, – не дрогнув, парировала Лори, накладывая ему в тарелку салат из свежих овощей: помидоров, лука и зелени. – Но больше я фарша там не обнаружила.

Джини неопределенно пожал плечами.

– Ну что ж, – примирительно обронил он. – В любом случае мне не помешает ограничиться в еде и последить за своей фигурой.

Слушая пластинку, они уплетали гамбургеры с салатом. Затем Лори отнесла поднос с тарелками на кухню и вымыла посуду. Пока она вытирала ее, Джини притушил свет в гостиной, создавая интимную обстановку, и еще раз наполнил бокал Лори. Разумеется, Кейлер не мог знать наперед, как далеко зайдут сегодня их отношения. Но он прекрасно отдавал себе отчет в том, что под лежачий камень вода не течет.

Стоило Лори появиться на пороге, Джини тут же протянул ей стакан со словами:

– На этом твои хлопоты по ведению домашнего хозяйства заканчиваются. Теперь пришла пора и отдохнуть.

– Но мне нельзя здесь долго оставаться. Мама начнет волноваться.

Однако Джини и слышать ничего не желал. Он похлопал ладонью по пуфику, приглашая девушку присесть:

– Устраивайся как дома. И хватит нервничать по поводу мамы. Как, ты думаешь, она сумела познакомиться с твоим отцом? А потом еще умудрилась и тебя произвести на свет? Наверное, она-то не сбегала от него к твоей бабушке.

Лори послушно уселась рядом. В тусклом свете волосы ее отливали бронзой, а губы блестели, словно она то и дело облизывала их. В квартире было достаточно тепло, и девушка расстегнула пару пуговиц на своей курточке, так что теперь Джини видел ее золотую цепочку и даже краешек загадочного кулона-пирамидки. Лори сидела довольно близко, и Джини, вдыхая аромат ее духов, ощущая тепло ее тела, вновь осознал, что любит эту девушку.

– Моя мать повстречалась с отцом в городе Тель– Беста, в Египте, – сообщила Лори. – Сейчас там одни развалины, но наше племя родом именно оттуда.

– Ты имеешь в виду современные развалины или древние? – оживился Джини.

– Конечно, древние, – спокойно ответила Лори. – Они древнее пирамид. И даже старше самого сфинкса.

Кейлер потянулся за сигаретой.

– Значит, твой род такой древний – как он называется… племя убасти?

Девушка кивнула.

– Город Тель-Беста, откуда ведет начало мой род и где обитали люди моего племени, – с гордостью возвестила она, – раньше назывался Бубастис и существовал еще во времена правления Рамзеса.

Джини прикурил сигарету и чуть было не зашелся в приступе кашля, услышав такую потрясающую информацию.

– И ты можешь проследить корни своего рода?

Лори снова кивнула.

– А когда он, собственно говоря, правил… этот… ну, Рамзес? Что-то у меня плоховато с историей древнего Египта.

Лори не спеша потягивала коктейль.

– Одна тысяча триста лет до Рождества Христова, – сообщила она.

У Джини от неожиданности открылся рот.

– Да ты просто шутишь! Неужели можно проследить свою родословную за столько веков! Это же невероятно.

Но Лори только улыбнулась.

– На самом деле ничего сложного в этом нет. Просто люди в той части Египта никогда не кочевали, сохраняя свои места обитания. Там можно встретить феллахов, лица которых очень похожи на изображения, покрывающие стены древних гробниц. И вовсе не удивителен тот факт, что они как раз и являются прямыми потомками зодчих, возводивших эти гробницы. Ведь браки между близкими родственниками у них считались в порядке вещей. Так что приток посторонней крови практически отсутствовал, вот поэтому их лица, не меняясь, словно застыли на долгие века.

Джини в недоумении откинулся на спинку своего огромного кресла:

– Знаешь, что я тебе скажу? Я могу проследить свою родословную вплоть до того шотландца, который иммигрировал во Флориду в 1825 году, и я всегда несказанно гордился этим фактом. Но, послушав тебя, я вдруг понял, что у меня вообще и родословной-то никакой нет.

Лори опустила глаза.

– Богатая родословная совсем не означает, что она должна быть хорошей, – холодно возразила она.

– Что ты хочешь этим сказать? Что у тебя не Бог весть какие предки? Что же они такого натворили?

Лори окинула Джини внимательным взглядом и продолжала:

– Моих предков не особенно жаловали даже на их родине. Феллахи боялись и никогда вслух не называли их. Наверное, это продолжается и сегодня.

– Ну и что же в этом плохого? – удивился Джини.

– Ты даже не представляешь себе, как это может быть оскорбительно, когда название твоего племени боятся произнести вслух, а говорят о нем, как о чем-то неопределенном. Феллахи – большие мастера по части оскорблений. Они могут часами костить тебя на чем свет стоит, ни разу не повторяясь в эпитетах. А мой народ они никогда не называли «убасти», и это самая высшая степень презрения, на которую они только способны.

Джини протянул к ней руку и нежно погладил по волосам. Они были мягкими и пушистыми, но на вид казались гораздо жестче. В полумраке копна ее волос походила на золотистую дымку. И тут сверкающий рыжеватый ореол что-то напомнил Джини. Но что? Ощущение это так же внезапно покинуло Кейлера.

– И у нас в Америке сколько угодно случаев наследственных распрей, – попытался успокоить ее Джини.

– Я знаю, – заверила Лори. – Но это совсем другое. Потому что здесь дело не во вражде. Они просто боятся.

– Боятся? Неужели твои предки были такими страшными, что крестьяне опасались даже их имя вслух произносить?

Джини нежно провел пальцами по ее щеке. И Лори теперь уже не отводила от Кейлера взгляда. Она уставилась на него своими зелеными внимательными глазами. Зрачки ее в темноте стали расширяться, но Джини удивило другое: казалось, что девушка вообще не моргает. Кейлер почувствовал, как она напряжена и только благодаря усилию воли старается держаться свободно. С каждой минутой Джини все острее ощущал, что теперь напружинены все ее мышцы, переполненные какой– то внутренней энергией. «Лори не просто смотрит на меня, – мелькнуло в голове Джини. – Она наблюдает за мной. Она выслеживает меня, не упуская из виду ни единого моего движения».

– Мне не следовало бы столь пренебрежительно отзываться о своих предках, – вдруг заговорила Лори. – Даже если они и умерли две тысячи лет тому назад. Все равно это несправедливо по отношению к ним.

– А мне показалось, – возразил Джини, – что они умерли только вчера. Ты о них так живо рассказываешь.

Девушка не спускала с него глаз, теперь она застыла как изваяние.

– Это потому, что мы часто говорим о них дома, почти каждый вечер, – пояснила Лори. – Мама не хочет, чтобы я забыла свое египетское происхождение. И хотя она любит Америку, она все равно хочет, чтобы я помнила про Египет.

– Ну, а сама-то ты как считаешь? Может, тебе лучше забыть о нем?

– Нет, – чуть слышно отрезала Лори. – Я не имею права их забыть. И не хочу. Их существование просто трудно переоценить.

Джини нежно коснулся ладонью шеи девушки, пытаясь успокоить Лори, потом провел пальцем по мочке уха. Еще недавно Лори противилась каждому его прикосновению, однако постепенно стала привыкать к безобидным ласкам и теперь чувствовала приятное умиротворение. А когда Джини утопил ладонь в ее густых волосах, девушка вдруг осознала, что напряжение куда– то улетучивается. Глаза Лори, еще несколько секунд назад так внимательно следившие за каждым его движением, начали постепенно закрываться.

– Тебе нравится? – полюбопытствовал Джини и сам удивился своему вопросу. Ведь это было так очевидно.

– Да, мне приятно, – потянувшись, промурлыкала девушка.

Наконец последние признаки напряжения исчезли, и Лори полностью расслабилась.

– Лори, – прошептал Джини, с наслаждением проводя пальцами по ее волосам.

– Что? – томно откликнулась Лори, не открывая глаз.

– Лори, мне надо сказать тебе кое-что, и это очень серьезно.

Лори погрузилась в сладкую дрему и не обратила внимания на его слова/казалось, она вот-вот замурлыкает от удовольствия.

– Тогда говори, – милостиво разрешила Лори.

Джини никак не мог оторвать восхищенный взгляд от ее лица, длинных изогнутых ресниц, нежных смеженных век, закрывавших сейчас чудесные изумрудные глазищи.

– Я знаю, ты, наверное, решишь, что я совсем чокнулся. Я и сам не думал, что со мной может случиться подобное. Джини Кейлер – можно сказать, известный политик, понимаешь? Ведь люди такого уровня обычно становятся неисправимыми циниками. Но вот я-то как раз и попался на твою удочку, должен в этом сознаться. Так что надеюсь на логическое завершение нашего свидания, ну, может быть, не сегодня, а завтра или когда* нибудь еще… Чему быть, того не миновать, и я вот подумал… а почему бы тогда не сегодня?.. Расскажу-ка я тебе, что сейчас со мной происходит, идет?

Полностью отдавшись его ласкам, Лори нежно потерлась головой о его пальцы, подставляя ему свое ушко, чтобы Джини пощекотал за ним.

– Лори, – тихо произнес Джини. – Я люблю тебя.

Девушка мгновенно замерла, и наступила тягостная пауза.

Глаза Лори постепенно раскрылись. Собравшись с духом, Джини теперь старался вложить в свой взгляд всю уверенность, на которую только был способен. Лори должна оценить его откровенность и понять те высокие и прекрасные чувства, которые он испытывает к ней и в которых только что признался.

– Ты… ты любишь меня? – удивилась Лори, не веря своим ушам.

– Да, – кивнув, вздохнул Джини.

Она отвела взгляд, и на ее лбу внезапно обозначилась морщинка, выражающая недовольство.

– Джини, – решительно начала Лори, – нельзя так говорить. Ты не имеешь права.

Он резко отстранился от нее.

– Что значит «не имею права»? Кто устанавливает эти права? Сердцу не прикажешь. Я по уши втюрился в тебя, и теперь мне наплевать, нравится это кому-нибудь или нет. Это свершилось, Лори.

– Джини…

– Нет уж, хватит, – взорвался он. – Я уже по горло сыт всяческими недомолвками и извинениями. Мне обрыдла твоя таинственная белиберда. То я не должен просить тебя выйти замуж – только вот почему – непонятно, то я не должен влюбляться – опять-таки по неведомым мне причинам. Если ты и в самом деле чего-то боишься, почему бы не сказать об этом напрямик? Я уже взрослый и вполне самостоятельный мальчик, Лори. И достаточно вырос для того, чтобы полностью отдавать себе отчет в том, чего я хочу, а хочу я только тебя. И мне начхать на твое прошлое – может быть, ты отмотала срок в тюрьме, или тебя в детстве изнасиловали, или в психушке восстанавливали твою поехавшую крышу… Пойми, мне все это совершенно безразлично.

Лори широко распахнула от изумления глаза.

– Так ты думаешь, что меня изнасиловали? Или я была в тюрьме? Джини, я перестаю понимать тебя!

Кейлер вскочил и нервно зашагал из угла в угол.

– Лори, я уже не знаю, что и подумать. Ты мне так понравилась с первого взгляда, и я понравился тебе. Казалось бы, чего еще желать! Сам Бог велел нам встречаться, ходить вместе по гостям, целоваться и… ну, короче, делать все, чем обычно занимаются люди, которые друг другу симпатизируют, но каждый раз, стоит мне задумать что-нибудь в этом роде, ты останавливаешь меня и сводишь на нет всяческое начинание… не забывая напомнить, чтобы я держался от тебя на почтительном расстоянии.

Джини снова опустился на кресло рядом с ней и осторожно взял ее руки в свои.

– Я прекрасно понимаю, что ты вела довольно замкнутый образ жизни, и, естественно, тебе трудно вот так сразу перестроиться и начать регулярно встречаться с мужчиной. Но, дорогая моя, ты молода, красива, и тебе грешно навечно похоронить себя в золотой клетке, пойми. Рано или поздно в тебе проснутся здоровые инстинкты, тебе захочется иметь постоянного партнера – неважно, будет ли это законный брак или просто совместная жизнь. И вот тогда настанет пора позабыть свои девичьи фантазии и трезво взглянуть на вещи.

– Фантазии? – смущенно повторила Лори. – Я не понимаю, о чем ты говоришь.

Кейлер тяжело вздохнул.

– Ну, перестань, Лори. У кого их нет в твоем возрасте! Я же все понимаю. Девушка впервые идет на свидание с мужчиной. Какие мысли у нее в голове? Смогу ли я пустить пыль ему в глаза? Достаточно ли я строга с ним? Ну, строгости в тебе хоть отбавляй, а что касается пыли в глаза… Ведь у каждого человека в большей или меньшей степени присутствует воображение. Тебе здесь тоже не занимать стать. Вот и начинаются всяческие недомолвки и намеки. Все это смахивает на мелодраму. Когда мне было лет пятнадцать, я встречался с одной девочкой на два года моложе. Так вот, она довольно увлекательно рассказывала мне о своем отце, который, по ее словам, был известным пианистом. Однажды в их доме якобы вспыхнул пожар, и, спасая от огня свою дочурку, папаша здорово подпалил свои пальцы, вылечить их не смог ни один доктор. Так и остался папочка калекой, и о музыкальной карьере ему пришлось забыть навсегда. Как потом выяснилось, обожженный папаша изначально трудился в хлебопекарне, ни сном ни духом не ведая ни о гаммах, ни о бемолях, а весь его музыкальный талант сводился к насвистыванию пошлых песенок.

Лори терпеливо, не перебивая, выслушала Кейлера.

– Джини, – спокойно начала она, когда рассказ закончился, – мне кажется, будет лучше, если наше первое свидание станет и последним.

– Ты пришла к выводу, что я тебе не нравлюсь, да?

– Нет, дело совсем не в этом.

– Значит, я все-таки тебе нравлюсь?

– Да. Но именно это и волнует меня больше всего, – заявила девушка.

Джини снова протянул к ней руку и нежно погладил по щеке. В глазах Лори застыло полное отчаяние, оно ставило в тупик бедного Джини. Девушка взяла его руку и, поднеся к губам, поцеловала ее.

– Дело в том, Джини, что я тоже люблю тебя.

Кейлер решил было, что ослышался.

– Ты, наверное, шутишь надо мной, Лори? – пробормотал он. – Скажи, Бога ради, что это не шутка.

– Я не шучу, – прошептала девушка. – И мне кажется, это называется «любовь с первого взгляда».

Джини ухмыльнулся.

– Что касается меня, то это скорее всего любовь с первого укуса.

Лори подняла голову. Она с трудом сдерживала слезы, внезапно навернувшиеся на глаза. Пытаясь не расплакаться, она трогательно зашмыгала носом.

– Я полюбила тебя сразу, как только увидела, – призналась Лори. – Конечно, у меня раньше никого не было, и поэтому все случилось так неожиданно… Может быть, я повела себя словно ребенок, как только дело коснулось настоящей любви. Но тут уж ничего не изменишь, и ты должен принимать меня именно такой, какая я есть. Я люблю тебя, Джини, и больше тут добавить, пожалуй, нечего. Я очень люблю тебя.

– Лори… – горячо прошептал Кейлер и, прижав ее к себе, поцеловал. – Лори, какого черта ты держала все это в себе и не рассказала мне раньше?..

Не в силах больше сдерживаться, девушка дала волю своим чувствам, и слезы мгновенно хлынули ручьями из ее глаз.

– Я не могла признаться тебе, потому что моя любовь обречена. Это не может продолжаться долго. Я сама не допущу. Иначе тебя ожидает страшная судьба.

Джини вынул из кармана носовой платок и с нежностью промокнул слезы на ее щеках.

Опять ты затянула свою старую песенку, – укоризненно попрекнул он Лори. – Что дохжно случиться? И чего ты не допустишь? Какая еще страшная судьба? У меня уже голова кругом идет от твоих бесконечных загадок.

Девушка достала свой платок и, высморкавшись, начала понемногу успокаиваться.

– Я ничего не могу тебе больше сказать, – виновато произнесла Лори. – Ни сейчас, ни потом. Никогда.

Кейлер выхватил из пачки очередную сигарету и нервно закурил. Ему пришлось сделать одну за другой несколько глубоких затяжек, чтобы расслабиться.

– Никогда? Даже после того, как мы поженимся?

Девушка побледнела как полотно и молча уставилась на Кейлера.

– Я прошу тебя, Джини, – нарушила, наконец, Лори затянувшуюся паузу. Голос ее дрожал. – Ты клялся, что никогда не заикнешься об этом. Ты ведь дал клятву.

Джини попробовал было обратить все в шутку и улыбнуться, но улыбка вышла какая-то натянутая и неуверенная.

– А ты, случаем, не запамятовала, что я политик? А у нас, политиков, есть чудесное свойство забывать о своих клятвах и нарушать их.

* * *

В понедельник Кейлер пытался дозвониться до Лори, но трубку никто не снимал, и гудки показались Джини какими-то холодными и враждебными. Тогда Кейлер связался с общим отделом банка, и дежурный сообщил, что Лори Сэмпл не явилась сегодня на работу, а ходить да узнавать, в чем дело, у него времени нет. И так своих забот выше крыши„

Генри Нессу приспичило именно сегодня засадить Кейлера за подробный отчет о политической структуре на трех островах Карибского моря, и все утро Джини прилежно корпел над отчетом, копаясь в документах и собирая статистические данные о производстве сахара и отгрузке бананов.

А в голове его то и дело вспыхивали воспоминания о субботнем вечере, когда он отвез заплаканную Лори домой. Она, правда, позволила ему еще несколько поцелуев, но вечер все равно казался каким-то смазанным, и Джини уже начал сомневаться в том, что Лори снова захочет встретиться с ним. Девушка наотрез отказалась говорить о любви и браке, а вдобавок ко всему еще и заявила, что в ближайшее время будет безумно занята и не знает, когда сможет выкроить часок-другой для встречи с Кейлером.

Джини так здорово разнервничался, что, вернувшись домой, в несколько глотков осушил кувшин с коктейлем прямо из горлышка.

– Тебя Уолтер разыскивает, – прервала его мысли Мэгги. – Он не в восторге от твоего последнего отчета.

Не поднимая глаз, Джини закурил и отметил про себя, что это уже пятнадцатая сигарета за день.

– Если Уолтера что-то не устраивает в моем отчете, – вспылил он, – пусть сам явится сюда и скажет мне об этом лично.

– Какая муха тебя укусила? – нахмурилась Мэгги. – Забастовка?

– Нет, – буркнул Джини. – Просто сегодня понедельник – день тяжелый, а впереди еще целая рабочая неделя.

Мэгги покосилась на пачку нераспечатанных писем, за которые Кейлер еще даже и не садился, и ядовито заметила:

– Ясненько. Девочка оказалась не такой покладистой, как ты предполагал?

Кейлер нацарапал на полях какого-то документа очередную колонку бесконечных цифр.

– Что-то вроде этого. Ее тайны в один прекрасный день просто доконают меня. Ну и как, удовлетворил я твое любопытство?

– Не понимаю, что с тобой творится.

Кейлер откинулся на спинку своего крутящегося кресла и потянулся. Потом взглянул в окно. Тяжелые тучи сгустились на горизонте, предвещая близкую грозу. А в конторе, несмотря на ранний час, уже включили свет, отчего настроение Джини совсем упало – он то и дело ловил себя на мысли, что уже вечер и отдых не за горами.

– Если тебя это, конечно, волнует, я капитально запутался, – грустно продолжал Джини. – Она уверяет, что любит меня, сама же не позволяет даже объятий, а уж мои поцелуи переносит с таким стоическим выражением лица, будто я ее пытаю. Когда я теперь увижу Лори… Я спросил, отчего все у нас так происходит, а она снова за свою старую песенку, мол, это тайна, выдать которую – значит обречь меня на страшную опасность.

– Неужели она так сильно запала в твою душу, что ты не можешь плюнуть на все это и подыскать более сговорчивую кандидатуру? – опешила Мэгги.

– Как это?

– Да очень просто. Меня изумляет, с каким спокойствием ты сносишь все ее выходки. Это на тебя так непохоже…

– Сам диву даюсь, – признался Кейлер и вздохнул. – Она мне действительно очень нравится. Скорее всего я влюблен, причем безнадежно.

– Даже так.