Текст книги "Программа"

Автор книги: Грегг Гервиц

сообщить о нарушении

Текущая страница: 18 (всего у книги 30 страниц)

30

Избавиться от живущих в нем запретов Тиму должно было помочь не только головокружение, но и крайняя усталость. Ночью их с Ли каждый час будили по очереди разные Про, которые стучали прямо у них под окном, прикидываясь, что чинят какую-то сломавшуюся трубу. По сравнению с начавшейся рано утром чередой упражнений то, что Тим испытал на семинаре, показалось легкой разминкой. Странно, но, даже зная, что успех его операции зависит от участия во всех ступенях Программы, Тим чувствовал какое-то глубоко сидящее инстинктивное сопротивление – может, это было его старое программирование, избавиться от которого практически не представлялось возможным.

Пока Тим притворялся спящим посреди бледных Про, голос ТД, усиленный микрофоном и колонками, начал свой гипнотический шепот – групповая медитация, первый раунд.

Про опустились на колени, прижались лбами к холодному полу – прямо продвинутая йога. Тим украдкой взглянул на Ли – она еще стояла.

Скейт ходил по рядам, как надсмотрщик на галерах с рабами. Тим подождал, пока он отойдет, потом протянул руку к Ли и нажал ей большим пальцем на ахиллово сухожилие. Она шумно вздохнула и дернулась. Скейт повернулся, но Тим успел убрать руку. Скейт прошел обратно к ним, Тим лбом чувствовал вибрацию пола от его тяжелых шагов. Тим смотрел на замершую тень Скейта, на согнутое тело Ли. Он увидел, как она моргнула, придя в себя от изумления, а потом разозлилась. Тим задержал дыхание.

Ли поерзала, но осталась в том же положении. Скейт двинулся дальше. Ли подождала, пока он удалится на безопасное расстояние, и сверкнула на Тима глазами. Он подмигнул ей, стараясь разозлить ее еще больше. Ли в смятении отвернулась от него и снова уставилась в пол, но Тим понял, что ему удалось эффективно отвлечь ее от групповой медитации.

Голос ТД оставался все таким же мягким и спокойным даже тогда, когда в словах зазвучала угроза:

– Вы боитесь сидящего рядом с вами человека. Для него вас не существует. Подумайте о том, кто сидит с другой стороны от вас. Этот человек приводит вас в ужас. Даже если бы вы истекали кровью, вы бы были слишком напуганы, чтобы позвать на помощь. И даже если бы вы позвали на помощь, эти люди просто плюнули бы на вас. – Его дыхание со свистом отдавалось в микрофоне. – Все вокруг ненавидят вас. Все в этой комнате вас пугают. Вы совершенно одни. Вы в абсолютном отчуждении.

И все это он говорил с интонацией, с которой детям рассказывают на ночь сказку. С дальнего конца комнаты донеслось чье-то причитание. Его было едва слышно, но все остальные тут же его подхватили. Некоторые Про извивались, некоторые застыли на боку, закрыв уши руками. Из угла зала раздавались крики.

– Здесь с вами никого нет. – ТД почти утешал. – Во всем мире нет никого, кого бы вы не боялись. Вы одни в целом мире.

Прижатое к полу осмысленное лицо Ли приобрело нездоровую бледность.

– Я поняла, что ты всегда был мне плохим братом. – Шанна сидела на сцене в свете прожектора, прижимая к уху трубку беспроводного телефона, который Рэндел внес в Зал роста с таким выражением, словно он был пажом, которому доверили королевский указ. Где-то за пределами досягаемости был спрятан сам телефонный аппарат. Про сидели молча и ловили каждое слово Шанны. – Ты мне больше не нужен.

Тим вместе с другими Нео сидел в ряду, составленном из складных стульев на сцене. У его ног стояла коробка из-под обуви с конфискованным у него имуществом. По настоянию ТД он надел «Картье». ТД с одобрением смотрел на сцену из тени.

– Я никогда больше не хочу тебя видеть. – Голос Шанны чуть дрогнул. – Прощай.

Когда она повесила трубку, в зале на минуту воцарилась полная тишина, во время которой несколько первых рядов услышали, как Шанна нервно сглотнула. Потом ТД выступил в круг света на сцену, остановился рядом с Шанной, поднял руки над головой и один раз хлопнул, прожекторы направили на зрителей, и раздались оглушительные аплодисменты.

На лице Шанны появилась робкая улыбка. Она встала и шутливо присела в реверансе.

ТД спустился со сцены в зал. Как только он заговорил, аплодисменты мгновенно стихли:

– Ты не предан Программе, потому что ты погряз в прошлом. Инноваторы всегда смотрят вперед. Они освобождаются от условностей. Сбрось свой багаж, то, что тебя тяготит. Что бы это ни было.

Свет начал гаснуть. В зале остался всего один кружок света, направленный на Джейсона, сидящего на сцене.

Джейсон перевел взгляд на коробку из-под обуви. Толпа замерла в молчаливом ожидании. Джейсон нерешительно протянул руку и вынул из коробки свой бумажник. В наступившей тишине позвякивание связки его ключей прозвучало неестественно громко. Он вытащил стопку двадцатидолларовых купюр, порвал их и выбросил.

Скрытые в темноте зрители пришли в совершеннейший восторг.

Джейсон достал из бумажника семейную фотографию и поднял ее:

– Это моя жена Кортни. И двое моих детей, Седж и Дана. Я их очень люблю. – Никакой реакции из зала. – Но знаете что? Иногда мне становится не по себе. Футбол, няни, опять у ребенка болит горло – иногда за всем этим я теряю себя. Иногда я задаюсь вопросом: и как я, черт возьми, оказался в таком положении, когда, разрываясь между работой и домом, я и минутки не могу найти для себя? – Он покачал головой, сжал губы, его хвостик мотался из стороны в сторону. – Так вот, здесь я для себя. – Он порвал фотографию пополам, и зал завопил от восторга. Та же участь постигла и школьные фотографии Седжа и Даны. Обрывки полетели со сцены, поблескивая в свете прожекторов.

Зажегся свет. ТД хлопнул. Зал как по команде разразился аплодисментами. Люди вскакивали со своих мест и визжали от восхищения. Джейсон продолжал выкрикивать что-то бессвязное.

Бурное выражение радости прервал ТД, резко подняв руку:

– Прекрасно, Джейсон, ты сильно продвинулся вперед. – Теперь он мерил шагами сцену, одаривая несчастного мудростью, за которую тот так дорого заплатил. – Частичная преданность Программе никуда не приведет. Ты либо с Программой, либо вне ее. Среднего не существует. Это все равно что наполовину вылечиться от рака или наполовину покорить Эверест. Программа требует приверженности. И эта приверженность должна быть абсолютной. Программа превыше всего, что есть в вашей жизни. Она важнее ваших детей, родителей, жен, мужей, работы, денег, славы, эго. Почему это должно быть так? Это ваша жизнь. Это ваше будущее. Что еще может иметь значение, если вы не контролируете собственную жизнь?

Лица оставались расслабленными и непроницаемыми – настоящее море ступора.

ТД подошел к Тиму, и свет прожектора переметнулся на них. Тим чувствовал исходящий от ТД жар, смешивающийся с теплом огней рампы. На плечо Тима опустилась рука и слегка сжала его плечо:

– Том, ты предан Программе?

Для Тима тут же перестало существовать все, кроме луча прожектора, который стал подобен клетке. Даже давление руки ТД перестало ощущаться. Тим щурился и потел. Пылинки тихонько кружились, как мотыльки, летящие на свет огней.

– Да.

– Я бы сказал, что бизнесмен вроде тебя должен много значения придавать материальным ценностям. Вещам. Ты ведь не станешь пытаться протащить яхту сквозь игольное ушко, правда, Том?

Том Альтман издал короткий смешок:

– Нет.

– Ты уверен? У такого парня, как ты, есть выбор. Зачем стараться стать сильным, если ты можешь преспокойно кататься на лимузине? Или на джипе? На джипе ты почувствуешь себя настоящим мужчиной. Тебе так не кажется? – ТД снова появился из темноты, глядя прямо в глаза Тиму. – Зачем вообще сталкиваться с собственными проблемами, когда можно заплатить кому-то, чтобы они разобрались с проблемами за тебя?

Молчание давило на подсознание. За ярким кружком света от прожектора Тим не видел ничего, кроме темноты.

– У меня есть все, что только можно желать, – сказал он. – Но это мало для меня значит. Это просто цифры на счету, и все. Государство поднимает процентную ставку – твои доходы падают. Государство снижает процентную ставку – твои доходы повышаются. Я так далеко отошел от того, что ставил себе целью вначале. От того, чего, как мне казалось, я хочу.

Тим почувствовал легкость, словно освободился от воображаемого давления. Он вздохнул, вздох его эхом прокатился по Залу роста. У него было такое ощущение, что все Про исчезли, и он остался сидеть на стуле в пустом помещении.

– Я был высокомерен. Я присваивал себе власть, которую не должен был присваивать. Я допускал ошибки, которые не имел права совершать. И даже хуже того, я никак не отвечал за эти ошибки. Проживать свою жизнь в привязке к этому… так нельзя.

ТД выступил в круг света к Тиму:

– Почему бы тебе не сделать что-нибудь, чтобы освободиться от этого? Вырваться.

– Я готов.

ТД продолжал смотреть на него, поджав губы, ожидая дальнейшего одобрения.

– Что? – Голос Тима дрогнул от неподдельных эмоций. – Что я могу сделать?

– Только ты сам можешь ответить на этот вопрос. Это должно быть то, что правильно для тебя. – Взгляд ТД сосредоточился на часах Тима со сверкающими бриллиантами в восемнадцать каратов.

Тим снял часы за тридцать тысяч долларов и стряхнул их на кончик пальца. ТД протянул руку, Тим наклонился вперед и вложил часы ему в руку.

Свет зажегся, и Том Альтман снова вернулся в этот мир, его душа облегчилась на тридцать тысяч долларов.

Измученные и уставшие Про стояли у входа в Зал роста. Руководители групп направляли их на разные посты, где им предстояло выполнить многочисленные обязанности. О завтраке не было произнесено ни слова.

Прислушиваясь к раздаче заданий, Тим вздрогнул от проступающих за словами руководителей групп устрашающими размерами их организации. Натан – литература, Комната развития В. Отличная работа по красочным буклетам.Шелли, Андреа, Далия – бухгалтерия, Лаборатория 1. Давайте закончим эти отчеты за второй квартал!Тэд – расширение, Комната развития Б. С предложением Мауи тянем слишком долго, в Хьюстоне коэффициент упал на три процента.

И так далее и тому подобное, бесконечное перебирание спиц в колесе. Уровень затрат на рабочую силу здесь был просто феноменально низкий – шестьдесят восемь умных образованных людей работали до изнеможения за один доллар в год.

– Том, – ТД появился у него за спиной. Он положил руку Тиму на плечо, увлекая его подальше от остальных, – видя, как хорошо ты вписался в наш круг, я не сомневаюсь, что тебе следует доверить представительство. Выбери город, и вперед. – Он вынул руку из кармана, «Картье» блеснули у него на ладони. Он протянул руку Тиму.

Тим притворился, что очень удивлен:

– Это же знак моего отречения. Эта вещь больше мне не принадлежит.

ТД провел языком по внутренней стороне нижней губы так, что его бородка задрожала:

– Это просто упражнение, психологическая тренировка для всех них. – Он кивнул на Про, толпящихся вокруг руководителей групп. – Мы с тобой знаем, что им это нужно, а тебе нет. Ты и я, мы знаем, что за всем этим стоит.

ТД протянул руку, чтобы отдать Тиму «Картье», и тот сделал шаг назад, чувствуя волнение:

– Мне не нужны эти чертовы часы.

ТД довольно его разглядывал:

– Это очень похвально. Но не стоит обманывать себя. Ты убил человека, невиновного в смерти твоей дочери. И ты думаешь, что переживаешь, разъезжая повсюду на своем «хаммере» и тоскуя? Что, по-твоему, чувствует семья этого человека? – Он вгляделся в лицо Тима, посмотрел ему в глаза. – То, что ты отдал часы, не значит, что ты отказался от прежнего себя. Это значит всего лишь, что ты отказался от аксессуара, принадлежавшего тебе прежнему. И мы с тобой оба знаем, что то, от чего тебе надо отказаться, намного глубже и серьезнее.

Он наклонил ладонь так, что часы скользнули в руку Тима, и отошел.

Когда Тим с Ли проходили мимо столовой, она отвернулась от огромного холодильника, чтобы случайно не уловить свое отражение. Она повела Тима к северной границе ранчо, хлюпая по траве и сорнякам, мокрым от дождя. На небе нависли серые тучи.

ТД повесил на шею Ли цифровую камеру на ремешке. Она должна была сделать несколько великолепных захватывающих кадров ранчо для будущего вэб-сайта. Ли почти не разговаривала с Тимом с тех пор, как он помешал ей во время групповой медитации, но они вынуждены были почти все время проводить вместе, потому что Ли была его партнером по росту. Программа требовала от них товарищества, и Тим надеялся воспользоваться этим, когда придет время вытаскивать ее отсюда.

Ли обходила ранчо по периметру, держась в пределах очерченных мелом границ. Она сфотографировала туман, набегающий на далекие холмы:

– Всегда лучше использовать цифровые носители. Парень, который раньше отвечал за сайт, настаивал на том, чтобы сканировать фотографии, но при этом разрешение всегда ниже.

Тим подхватил беседу:

– Ты, наверное, рада, что теперь ты этим занимаешься.

– Да. – В ее улыбке мелькнула девчачья гордость. – Могу гарантировать, что люблю программирование больше всех остальных здесь.

– А что тебе в нем так нравится?

– Его простота. В хорошей программе есть своего рода элегантность. Определенное количество нажатий клавиш в особом порядке дает предсказуемый результат. Если происходит сбой, код можно проверить, провести диагностику, исправить. Все работает по одним и тем же принципам, подчиняется одним и тем же понятным законам. – Она ухмыльнулась. – В этом смысле программы дают людям сто очков вперед.

– С нами больше проблем.

Ли посмотрела на него искоса, чуть улыбнувшись:

– Точно.

Хотя Тим весьма смутно представлял себе, сколько было времени, небо посерело, а значит, вероятнее всего, приближались сумерки. Они несколько метров прошли в молчании.

– То, что ты сказала вчера. О моей дочери. Я думаю, ты права. Я слишком много говорил об ее убийстве, об ее отсутствии и слишком мало о ней самой. Думаю, когда я снова начну говорить о ней, я вспомню, каково это быть родителем, а не просто несчастной жертвой. – Мысль о Дрей пробилась сквозь броню. – Мне нужно это сделать.

Вдалеке над водонапорной башней кружил ястреб, и Тим с интересом стал его разглядывать. Вдруг Ли испуганно вздохнула. Одной рукой она закрыла рот, другой показывала ему под ноги. Ожидая увидеть как минимум гремучую змею, Тим опустил глаза. Он ногой заступил за нарисованную мелом границу.

– Ты зашел за границу. – В ее голосе не было недовольства, это был шок.

Тим замер, одной ногой он был внутри границы ранчо, другой за ее пределами:

– А что, по-твоему, должно случиться, если кто-то за нее заступает?

– Не… не знаю. – Ли подошла поближе, рассматривая его ногу. – Я никогда об этом не думала. – В ее голосе послышалась твердость. – Мы никогда не выходим за пределы ранчо. Даже на шаг.

– Ты думаешь, что с тобой произойдет что-то ужасное, если ты выйдешь за эту границу? – Тим протянул ей руку.

Ли посмотрела ему в лицо, потом на нарисованную мелом полосу, потом снова ему в лицо. Пятка ее кроссовки поднялась, но носок остался на земле. Она долго смотрела на его руку. Ее щеки от ветра раскраснелись.

Ли нерешительно потянулась и дрожащими пальцами обхватила руку Тима. Она ждала, что он дернет ее, потянет на себя. Когда он этого не сделал, она одной ногой ступила за черту. Другую руку положила ему на грудь, словно преодолевала сложное препятствие и боялась споткнуться. Они посмотрели друг на друга. Даже невзирая на ветер, кончики ее волос были мокрыми от пота. Тим быстро переступил черту и снова оказался внутри границы. На обратном пути она вся дрожала.

ТД снял микрофон с головы и протянул его Шанне.

В Зале роста Про сидели в кругу, глядя на новичков ничего не выражающими взглядами, протягивая руки. Тим наблюдал за всем этим со своего места рядом с Ли.

Шанна, открыв рот, уставилась на черный кружочек микрофона, потом заколебалась.

Стэнли Джон начал топать ногой по полу, медленно и ритмично. Несколько Про поддержали его, потом еще несколько. Через пару секунд помещение наполнилось постукиванием. Тим смотрел, как лицо Ли постепенно расслаблялось, пока не лишилось всякого выражения. Ее щеки дрожали, когда она топала ногой, делала паузу и снова топала.

Шанна тяжело дышала, положив руку на грудь. На губах ТД застыла спокойная улыбка. Она что-то ему прошептала. ТД раскрыл руки. Стук прекратился. Шанна скорее как-то неловко наклонилась к микрофону, чем поднесла его ко рту:

– Я решила разорвать узы, связывающие меня с моим прежним «я».

Последовавший за этим шум удивил ее, глаза Шанны широко раскрылись. Про завизжали. Потом принялись ее обнимать. Со всех сторон засвистели. Джули и Лорейн взялись за руки и прыгали от радости вокруг нее. Сначала Шанна смущалась, но потом присоединилась к всеобщей радости, на ее лице появилась такая же широкая улыбка.

Тим поймал себя на том, что он изо всех сил хлопает, как полный идиот. Он глазами поискал в толпе других новичков. Джейсон участвовал в общем веселье, бормоча что-то про катарсис. У Дона на губах застыла благостная улыбка. Одна только Вэнди казалась встревоженной, стоя на краю толпы. Чед тут же отыскал ее и заключил в объятия – больше всего это напоминало объятия двух фанатов, только что ставших свидетелями победного гола.

Стэнли Джон пробирался вперед. В руках у него были какие-то документы.

Тим сидел на унитазе и жевал свой предпоследний белковый батончик. Он слизал крошки с обертки, перед тем как порвать ее и спустить в унитаз. Бриться без зеркала было тяжеловато, но он с этим справился, ему как-то приходилось проделывать этот номер в полевых условиях в армии. Свободной рукой он обводил бритву вокруг своей бородки.

Он постучал бритвой по краю раковины и пошел по коридору, ссутулив плечи от усталости. Под его носками пол казался очень скользким. Тим толкнул дверь. Ли лежала на кровати лицом к стене. На голой спине четко вырисовывалась линия позвоночника. Ее плечи, освещенные светом единственной в комнате лампы, один раз судорожно поднялись и замерли.

К удивлению Тима, она не прикрылась одеялом и не потянулась за рубашкой, которая валялась возле ее подушки. Вместо этого она повернулась на спину, демонстрируя аккуратную грудь и треугольник красной воспаленной кожи. Ее щеки были мокрыми от слез.

Она села, взяла свою рубашку и посмотрела на сыпь:

– Это ты виноват в том, что она не прошла. – Ее голос звучал как хриплый шепот. – Пожалуйста, не говори им.

Тим не успел ответить. Ли щелкнула выключателем, и свет погас.

31

Тим сидел на кровати, сложив руки на коленях и зажав заколку Лорейн во рту. Он ждал, пока Скейт с собаками в очередной раз обойдет коттедж. На Тиме было две футболки, две пары носков, а сверху он еще натянул свитер, который вытащил из тумбочки Ли. Ноги до колен Рэкли обмотал мешками для мусора, найденными в ванной, примотав мешки шнурками от своих дорогущих ботинок. В зубах зажал шпильку, которую стащил у Лорейн. Несколько минут назад он прокрался по коридору и отключил из розетки сигнализацию, бросив вилку на стойку в кухне.

На своей кровати в темноте Ли тяжело и неровно дышала. Она плакала до тех пор, пока не заснула, и наотрез отказалась разговаривать с Тимом, так что в их отношениях вновь наступило «похолодание».

Судя по наклону листьев вяза, ветер дул на восток. Тим подумал, что ему придется тащиться за Скейтом вниз по склону, иначе доберманы почуют запах. Рэкли неотрывно смотрел на лужайку до тех пор, пока не появился Скейт, тяжело ступая, вместе с доберманами, хлюпающими по лужам.

Тим открыл окно, скользнул на землю и присел у стены, помня о датчике движения, установленном на северо-западном углу крыши. Пройдя метров тридцать, один из доберманов повернулся, навострил уши и посмотрел прямо на Тима. Он сидел с надвинутым до самых глаз воротом свитера, не моргая и не двигаясь. Шум ветра гулко отдавался у Тима в ушах. Собака замерла на месте.

Скейт щелкнул пальцами, доберман неохотно повернулся и побежал рядом со своим товарищем.

Тим осторожно двинулся за ними, перебежав от коттеджа за ствол какого-то дерева. Он не спускал с них глаз, боясь потерять в темноте. Благодаря тому, что ноги Тима были обернуты пакетами, на земле оставались только смазанные следы, идентифицировать которые было невозможно. Когда Скейт скрылся из виду на дальнем конце лужайки, Тим быстро побежал к дорожке, ведущей к коттеджу ТД и припустил вниз по склону.

Добравшись до открытого места перед коттеджем, Тим присел за сосной и стал разглядывать старые шины, крыльцо, огонек свечи в окне. Из дома ТД доносилась оперная ария. Неподалеку стояла полуприкрытая ветвями деревьев хижина Рэндела и Скейта. Из щели под дверью виднелся яркий свет. Внутри виден был силуэт человека, сидящего на корточках, – Рэндел. Из трубы на крыше хижины валил черный дым, Тим услышал металлический звон, потом из трубы вырвался столб пепла. Судя по вздохам, доносящимся изнутри, в хижине с теплоизоляцией было еще хуже, чем в остальных зданиях. Наверное, они топили всю ночь.

Тим обошел поляну, прячась за кустами и толстыми ветвями деревьев. За хижиной он заглянул внутрь через трещину в стене: Рэндел сидел голый по пояс, его кожа блестела от пота. Он читал какое-то письмо и зловеще ухмылялся.

На двери в офис Тима встретила куча засовов и замок. Он вынул изо рта шпильку и покрутил ее в руке. Тут же на его шею и запястья пахнуло холодом. Тим оглянулся по сторонам, подкрался к растущему у модуля дубу, забрался на ветку и оттуда перемахнул на крышу, причем все это было проделано практически бесшумно. Стеклянный люк на крыше офиса ТД был закреплен четырьмя болтами. Тим согнул шпильку Лорейн и раскручивал болты до тех пор, пока у него не свело пальцы. Когда болты ослабли, он сдвинул стеклянный люк в сторону. Потом стянул с ног мешки для мусора и засунул их в карман. Схватившись за край отверстия, Тим мягко скользнул в модуль и приземлился на пол своими чистыми кроссовками.

Рэкли вынул из заднего кармана фонарик и включил его, оказавшись нос к носу с ТД, который стоял, скрестив руки на груди. Тим вздрогнул при виде этой фотографии. Ему понадобилось несколько секунд, чтобы выровнять дыхание и перестать посмеиваться над собой. Потом Тим стал ходить по модулю, методично обыскивая все ящики и коробки. Перерыв целую гору рекламных брошюр, Тим наткнулся на запертый ящик и подумал, что там держат наличность. Ключ, который он нашел в столе, подошел к замку, и взгляду Тима предстало пятнадцать пистолетов. Ему не хотелось тратить время на то, чтобы переписывать регистрационные номера оружия, поэтому Тим снова запер ящик, решив, что вернется к этому позже, если ему хватит времени. Залезть в компьютер Рэкли не рискнул – его технические познания были минимальными, так что вряд ли он нашел бы что-то очень ценное, а вот свечение монитора с улицы мог заметить кто угодно. Зато осмотреть забитый папками стеллаж ему ничто не мешало.

Тим открыл шпилькой хлипкие замки. Он сел на пол, зажав фонарик между зубов, и стал просматривать папку за папкой. Во всех пяти ящиках первого стеллажа лежали документы на участки земли, которые корпорация «ТДБ» хотела купить. Второй стеллаж заполняли всевозможные бизнес-модели и предложения, многие из них были слишком сложными, так что Тим не мог их даже оценить.

В нижних ящиках располагались научные статьи и работы:

Таблица 1–9: Как оптимизировать инструменты достижения послушания.

Схема 4: Подчинение как функция демографической группы.

Формирование социально нежелательного поведения: оценочный анализ.

ТД создал целый архив, чтобы выстроить теоретическое обоснование своей Программы.

Быстро и четко Тим аккуратно сложил бумаги, поправил скрепки, закрыл и убрал папки. При каждом резком звуке, который оказывался хрустом ветки или завыванием ветра, Тим выключал свет и залезал под стол: погода разошлась не на шутку, и это мешало быстрому продвижению поисков. Уж слишком часто Тиму приходилось нырять под стол.

Рэкли нашел кучу всевозможных списков. Список Правил для занимающих высокое положение в иерархии секты: Не смотрите Учителю в глаза без надобности.Список запретов: Не дотрагивайтесь до кожи Учителя, когда у вас месячные.Список системных ошибок: Предпринимать какие-либо действия без своего партнера по росту.И даже список невидимых вирусов: Негативные мысли о Программе.

В одной папке лежали письма от ТД с его подписью и личной печатью. Тим покопался в этой стопке. В одном из писем Тим прочитал: Учитель прощает тебе то, что вчера ночью в твоем сне он предстал в нелестном обличье.В следующей папке были собраны просьбы об «отпущении грехов» – письма к ТД от Про, которые умоляли его простить их за самые разные проступки: от мастурбации без разрешения до вкушения запретных лакомств.

В последних двух стеллажах обнаружились записи, вызывающие наибольшее беспокойство: досье на каждого Про и Нео. Глядя в эти бумаги, Тим ощутил нечто похожее на то, что ему довелось испытать в прошлом году, когда он читал свое личное дело.

Методичность записей и устройства быта просто поражала. Расписание сна. Ежедневные отчеты партнеров по росту – Вайнона вчера два раза пожаловалась на то, что скучает по своим близнецам.Формы личной отчетности для каждого члена секты – Напишите то, что вам не нравится в Программе и о чем вы меньше всего хотели бы говорить.Медицинские заключения врача, работающего на ранчо, некоего доктора Хендерсона, который, похоже, по совместительству был здесь еще и психоаналитиком – Чед жаловался на зуд в области анального прохода. Он думает, что это связано со стрессом, который он испытывает. Он еще не полностью сублимировался в работу по росту, потому что с удовольствием вспоминал о том, как качался в спортзале.Досье на самого доктора Хендерсона тоже наличествовало: оказывается, его некогда лишили лицензии за торговлю наркотическими средствами. Эти ценные сведения были предоставлены неким нанятым частным детективом Филом МакКэнли. ТД выстроил отлаженную проверенную временем систему психологического давления, основанную на непрекращающемся потоке доносов всех членов секты друг на друга.

Тим нашел папку с досье на Ли и потратил на ее просмотр столько времени, что это перешло уже все разумные границы. Исходная психологическая травма – смерть отца. Исходная фобия – рак. Исходное стремление быть жертвой заключалось в потакании другим в этом стремлении. Точка давления: отчим.Далее шел список всего плохого, что Уилл когда-нибудь сделал Ли. Список в точности повторял то, что Ли рассказывала Тиму прошлой ночью. Когда Тим увидел подобные списки в куче других папок, он задумался над жестокостью Уилла и увидел ее в новом ракурсе. Доктор Хендерсон очень много бумаги извел на описание сыпи Ли и объяснения причин ее появления. Стопка любовных посланий, которые Ли написала своему новому «я», была перетянута розовой резинкой. От приписки ТД на одном из листов у Тима все внутри сжалось: Скрытое чувство ненужности и мелких обид могут послужить прекрасными сферами исследования. Нужно направить Ли и помочь ей вспомнить случаи физического и сексуального насилия.

В папке Тома Альтмана содержалась исчерпывающая информация о его финансовых делах и так называемом состоянии в 90 миллионов долларов. Ничего удивительного не было в том, что главной точкой давления на Тома была его убитая дочь. Тим почувствовал стыд за то, что так дешево играл на своем горе. В досье было внесено примечание о подозрении ТД, что Том был виновен в заказном убийстве, а потом дополнение, в котором сообщалось, что это подозрение полностью подтвердилось, и пересказывалась выдуманная история об ошибке наемного убийцы. Вранье Тома о собственной импотенции тоже нашло отражение в его личном деле, как и многочисленные проколы, которые он намеренно совершал, вытирая посуду вчера после обеда. В досье также упоминался его развод. В общем, из дела получалось, что Том Альтман чрезвычайно перспективный кандидат.

Внимание Тима привлекла серая папка у задней стенки ящика. Папка была озаглавлена: Отработанный материал.Просматривая ее, Тим понял, что эта папка отличается от других. В ней не было фотографии, только имя – Уэйн Топпинг —ссылка на компьютерный файл – C:/ТД/док/отработанный материал4/– и запись о статусе – Пропал.Тим еще раз просмотрел несколько ящиков и наткнулся на несколько подобных папок, хранящихся отдельно от других. В каждой из этих папок содержалась информация о человеке, который ушел из Программы или которого насильно из нее дернули. В том числе там была запись об Эрни Трамине и о том, что в настоящее время он находится в Институте нейропсихиатрии. Об одной девушке сообщалось, что она покончила жизнь самоубийством в битумном озере Ля Бри Тар Питс – Тим вспомнил, что несколько недель назад об этом писали в газетах. Еще три аккуратно закрытых дела содержали записи о самоубийствах. В досье Реджи Ронделла значилось, что он лежит в психиатрической лечебнице в Санта-Барбаре. В графе «Статус» у одной девушки было записано: Активна.

Тим не успел еще как следует обдумать леденящие кровь архивы «Отработанного материала», как услышал тихий крик и застыл на месте. Он аккуратно сложил бумаги обратно в папку и закрыл ящик. Повернул шпильку, которую оставил торчать в замке, и запер его. Почувствовав вибрацию, означавшую приближение чьих-то шагов, Тим бросился к люку и вылез на крышу. Лежа на животе, он закрыл люк и привинтил удерживавшие его болты на место. Еще один крик, приглушенный порывами ветра, долетел до его слуха.

Тим выглянул вниз и увидел две темные полоски длинных поджарых фигур доберманов, пересекающих поляну.

Голова Лорейн усердно двигалась вверх-вниз на коленях у ТД. Он сидел, сжимая широко раскинутыми руками подушки по обеим сторонам кровати. Толстая свеча отбрасывала спокойный ровный свет. ТД с минуту смотрел на плавные движения ее рта, обхватывающего его плоть, снова сосредоточился на пятнышке на покрывале, которое пытался оттереть ногтем большого пальца.

Музыка на диске стихла, и тишину в комнате ничто не нарушало.

Вдруг в комнату ворвалось громкое рычание, доносившееся с улицы. ТД тут же вскочил на ноги и набросил на себя шелковый халат. От его резкого неожиданного движения Лорейн слетела с кровати и оказалась на полу. ТД распахнул дверь и вышел на холодное крыльцо. Так он и стоял босиком с распахнутым на груди халатом.

Собаки на кого-то напали. Они рычали и лягались задними лапами, яростно вгрызаясь зубами в чью-то плоть и тряся головами, чтобы разорвать жертву.

Дверь хижины распахнулась, и оттуда выбежал Рэндел. В ту же секунду Скейт появился на дорожке и громко свистнул, засунув пальцы в рот. Доберманы оставили свою добычу, подбежали к Скейту и сидели, плотоядно повизгивая, облизывая мокрые носы языками. Истерзанная фигурка с рыданиями поднялась на ноги.