Текст книги "Программа"

Автор книги: Грегг Гервиц

сообщить о нарушении

Текущая страница: 20 (всего у книги 30 страниц)

33

Вэнди нервно рассматривала стопку финансовых документов:

– Я еще не готова это сделать.

Она сидела на полу в Зале роста между своим мужем и Тимом, окруженная Про. Небольшую группу освещал направленный на них столб света, вокруг была темнота. Джейсон Стратерс, как и Шанна, уже решил остаться и стать Про. Он получал огромное удовольствие от того внимания, которое расточали все вокруг по отношению к нему, с тех пор как он подписал четко составленные бумаги.

Вокруг новичков, которые должны были принять решение, собрались все самые влиятельные Про – Лорейн, Вайнона, Джени, Стэнли Джон и, конечно же, ТД. Мужчина лет тридцати с маленьким подбородком по имени Шон, как оказалось, был юристом Программы. Рядом с ним в переднем ряду сидел доктор Хендерсон. Ему тоже было тридцать с небольшим, больше всего он смахивал на яхтсмена, если у яхтсмена могла быть аккуратная бородка и очки, как у Джона Леннона. Вайнона держала в руках печать и чернильную подушку для подтверждения подписи отпечатками пальцев. Сексапильная рыжая красотка сидела за спиной у Дона, касаясь коленями его бедер и лениво поглаживая ему спину. Она водила дорогой шариковой ручкой ему по плечу и по груди.

В зале не слышно было ни Энии, ни барабанного стука – в воздухе повисло давящее тягостное молчание.

Тим пролистал тщательно подготовленные документы, которые ему следовало подписать. Генеральная доверенность. Долгосрочная доверенность. Доверенность на все компании Тома Альтмана и на все его банковские счета. Перевод средств. Дарственная.

Я, нижеподписавшийся, именуемый в дальнейшем «Даритель», передаю безвозмездно (в качестве дара) корпорации «ТДБ», именуемой в дальнейшем «Одариваемый»…

Я, нижеподписавшийся, назначаю корпорацию «ТДБ» своим полномочным представителем, который будет действовать в моих интересах…

…Я настоящей доверенностью уполномочиваю корпорацию «ТДБ» от моего имени затребовать, получать и распоряжаться любыми принадлежащими мне суммами наличных денег, долгами, процентами, дивидендами, банковскими счетами, дарственными и завещаниями…

Среди всего прочего была даже форма, согласно которой всю почту Тома Альтмана отныне следовало направлять на почтовый ящик до востребования, принадлежащий Программе. Пакет документов не оставлял ни единой щелочки, через которую могла ускользнуть хотя бы часть средств и имущества Тома Альтмана. ТД будет распоряжаться ими до тех пор, пока не уведет со счетов все до последнего цента, оставив несчастного Тома Альтмана без штанов так же, как Эрни Трамина и Реджи.

Точность и выверенность документов поражала воображение. Программа знала о состоянии Тома Альтмана больше, чем сам Тим. Тим немного поразмышлял о том, как умело Таннино выстраивал дутые империи, снабжая их кучей необходимой документации.

Вэнди вся съежилась под направленными на нее со всех сторон взглядами. Мучительную паузу прервал Дон, схватившийся за ручку. Нагнувшись, он начал лихорадочно подписывать бумаги. Шелест страниц утонул в одобрительных аплодисментах и восклицаниях, которые пока были не очень громкими, ведь подписание документов еще не закончилось.

Рыжеволосая красотка от радости ухватилась за Дона сзади. Вэнди с ужасом смотрела на длинные ухоженные ноготки, массирующие мускулистые руки ее мужа. Когда она заговорила, ее голос дрожал:

– Дон… Дорогой?.. Я думаю, нам нужно это сначала обсудить.

Дон, не поднимая головы, продолжал сосредоточенно листать страницы.

– Да брось, Вэн, что тут обсуждать? – сказал Стэнли Джон.

– По-моему, по-моему… мы должны поговорить с Джошем. Он ведь наш финансовый директор.

– Здесь мы думаем о будущем. – Шон сложил руки на груди, вид у него был крайне довольный. – А не о прошлом.

– Почему Джоша нет здесь с вами? – спросила Вайнона. – Ты и твой муж выбрали рост и развитие, а он предпочел остаться на прежнем жалком уровне.

Джени добавила:

– Вы сможете потом выяснить, является ли Джош частью вашего будущего. А пока просто живите настоящим. Отбросьте все наносное и незначительное.

ТД сидел, упершись локтями в стол, взирая на все происходящее с гордостью творца.

Дон закончил эпопею с подписанием, бросил последний документ на пол и поднял на всех сияющий взгляд:

– Я остаюсь. Я буду двигаться вперед. Я не потащу за собой все это.

Раздался общий восторженный вопль, сгустившаяся в воздухе эйфория настолько сбивала с толку, что Тим на секунду тоже присоединился к этому безумному ликованию. Пока все обнимали Дона и хлопали его по плечу, он успел еще подписать доверенность, которую подсунула ему Вайнона. Вэнди стояла неподвижно, вид у нее был отчаянный. Она умоляюще взглянула на Тима, он усилием воли заставил себя отвернуться.

ТД встал, и все тут же затихли и опустились на пол. Ничего удивительного в том, что в центре этого круга остались стоять только Тим и Вэнди, не было. Дона утащила куда-то рыжеволосая девица, наверняка для того, чтобы выдать ему заслуженную награду. Широким жестом ТД достал откуда-то ручку и протянул ее Вэнди. Она несколько секунд смотрела на нее, хватая ртом воздух, потом взяла.

Снова воцарилась мертвая тишина, кто-то зашаркал кроссовками по полу, ветер зашумел на крыше, сзади раздался звук расстегиваемой молнии.

– Простите, – сказала Вэнди. – Это скажется на слишком многих людях.

Тут же выражения на лицах резко изменились. Все начали качать головами, расстроенно хмуриться. Про не могли больше заставить себя взглянуть ей в глаза.

– Очень жаль, Вэн, – наконец сказал Стэнли Джон. – Ты очень сильно отходишь от Программы. Это касается только тебя самой и никого больше. Но мы решим эту проблему завтра на семинаре.

– Завтра? – Вэнди переводила взгляд с одного пустого лица на другое. – Да у меня завтра весь день расписан. Мне предстоит куча встреч. Я уже и так отстаю от…

Неодобрительный гул:

– Не отступай, Вэн.

– Завтра самый важный день. Будет очень интересно.

– Этот момент имеет для тебя огромное значение, – пояснил Стэнли Джон. – Ты сейчас между двух этапов, в подвешенном состоянии. Нельзя сейчас бросать все. Ну кто из твоей прошлой жизни теперь сможет тебя понять? После всего, чего ты достигла здесь? После нашего общения? Аборты. То время, которое ты провела с Чедом. Ты много чего здесь сделала. Теперь только мы тебя понимаем.

Положение, в котором оказалась Вэнди, повергло Шанну в шок. В первый раз со времени приезда она снова стала той неуклюжей студенткой, которую Тим встретил у Центра психологической помощи.

Сквозь явный страх Вэнди мелькнул проблеск гневного возмущения:

– Это трехдневный тренинг. И я хочу уехать.

– Пожалуйста, только сегодня уже ни одна машина не поедет отсюда в город.

– Я хочу позвонить.

Доктор Хендерсон взглянул на нее:

– Ты ведь не захочешь так напрягать своих родственников и друзей. Звонить им в столь поздний час. Ведь путь до нас из города очень неблизкий.

Тим подумал об отсутствии сигнала сотового телефона, о перерезанных проводах в телефонах-автоматах, вспомнил, как Вэнди весело болтала со своими спутниками на заднем сиденье фургона с тонированными стеклами по пути в лагерь, не обращая никакого внимания на дорогу.

– К черту. – Голос Вэнди дрожал от страха. Она встала и пошла прочь от группы по темному залу. На Шанну уход Вэнди произвел сильнейшее впечатление – ее первый проблеск осознания реальной картины происходящего. Тим подумал, что то, что ТД позволял всем новичкам наблюдать колебания их товарищей, было его первой тактической ошибкой.

Несколько Про вскочили, но ТД невозмутимо махнул рукой, и они снова сели. Тим незаметно взглянул на Скейта, охранявшего дверь. Вэнди на секунду замешкалась, но Скейт приказал собакам сидеть тихо, и она выскочила из зала. Уход Вэнди ознаменовал порыв ветра, а потом все стихло.

Том Альтман остался стоять в одиночестве в освещенном круге под пристальными взглядами множества пустых глаз, буравящими его со всех сторон.

– Ну как тебе здесь у нас? – спросил ТД.

– Просто поразительно, – честно ответил Тим.

– Но тебе нужно что-то еще, да? Что?

– Ну, Программа начиналась с кучи психологического… материала. И теперь я понимаю, когда я выбирал путь слабости, осознаю те ошибки, которые я совершил. Но я не знаю как…

– Все исправить?

– Да, – тихо сказал Том. – Исправить.

– Мы поможем тебе прийти к искуплению. – ТД кивнул на лежащие перед Тимом документы. – Что дало тебе возможность нанять кого-то? Заказать человека? Убить не того человека?

Тим изобразил прозрение Тома Альтмана:

– Мои деньги.

– Деньги, которые заставили тебя думать, что ты останешься безнаказанным. Деньги, которые позволили тебе остаться безнаказанным. Начни жизнь с чистого листа, Том. Перестройся. У тебя нет ни жены, ни дочери, ни дома. Только ты сам.

Голос Тима прозвучал тихо, растворяясь в пространстве огромного зала:

– И моя вина.

– Конечно, твоя вина. Твоя вина – это твое прошлое. Если ты хочешь избавиться от нее, тебе нужно избавиться от единственной вещи, которая все еще привязывает тебя к твоему прошлому.

Том Альтман вытер глаза:

– От моего состояния.

Про начали что-то бормотать, потом вслух высказывать свою поддержку. Казалось, весь мир сконцентрировался на нем одном. И всего несколько росчерков на бумаге могли положить начало безудержному веселью.

Тим поднял руки. Все звуки тут же стихли. Ощущение власти, которое он почувствовал при моментальной реакции толпы на его движение, помогло Тиму заглянуть в жизнь и мысли ТД.

Голос Тома Альтмана звучал глухо:

– Оно мне не нужно. Я хочу освободиться от него. Какая разница, если я не выполню обязательств и потеряю часть денег? Они мне вообще теперь не нужны. – Тим наклонился вперед и прижал ручку к верхнему листку в стопке документов.

– Подожди, – сказал ТД.

«Отец бы мной сейчас гордился», – подумал Тим.

– Что ты хочешь этим сказать: «не выполню обязательств»?

Тим наморщил лоб:

– Ну, я не могу вот так просто отказаться от своих обязательств перед акционерами и советом директоров. У моей компании есть ограничения на ликвидацию и продажу. Это ведь акционерное общество. Я могу снова вернуться к структуре корпорации и перевести все свои активы на счета Программы, но это займет время.

– Сколько?

– У меня на завтра и на пятницу назначены встречи с моими юристами. Думаю, этого вполне хватит на то, чтобы найти решение. Но вообще-то какое мне теперь до всего этого дело! Я ведь оставляю все это, чтобы включиться в Программу.

– Может быть, тебе лучше сначала разобраться со всем этим, а потом уже уйти со спокойной совестью. Незаконченные дела могут, так сказать, отвлекать от работы над ростом.

– Я не хочу туда возвращаться, – сказал Тим. – Здесь я смогу научиться гораздо большему. – Вокруг раздалось бормотание, заменяющее произносимое в церкви «аминь». – Сейчас я чувствую поддержку и ощущаю, что изменился. Я не хочу возвращаться к людям, которые меня не понимают.

Лицо ТД напряглось – первый признак дискомфорта за все это время:

– Твой партнер по росту должен поехать с тобой.

Том Альтман легко отмахнулся от этого предложения:

– Нет, я не хочу отвлекать Ли от…

ТД сверлил Тима взглядом:

– Для тебя будет гораздо лучше, если она поедет.

– Ну, если вы так настаиваете…

Напряжение ушло с лица ТД, он расплылся в отеческой улыбке:

– Я думаю, так будет лучше всего.

Порыв холодного воздуха возвестил о возвращении Вэнди. Она шла сгорбившись и судорожно сжимала плащ на шее. Дверь за ней захлопнулась.

Тут же вокруг нее засуетились Про, протягивая ей пледы и чашки с горячим кофе, которые появились столь же загадочным образом, как и поток мягкого света, ведущий от двери в глубину зала. Про укутали Вэнди, нашептывая ей приветствия, и мягко повели ее обратно в теплые объятия секты.

Ли подпрыгивала на сиденье, пока фургон выезжал со своего места на стоянке у Зала роста. Тим сидел прямо. Сумка с одеждой и коробка из-под обуви с личными вещами стояли у его ног. Он прокручивал в голове все, что скажет Таннино, как будет убеждать его, что ему необходимо вернуться, чтобы посадить ТД.

Рэндел вел машину мимо лечебного корпуса, напевая себе под нос. На улице возле домиков Про механически выполняли свои обязанности.

Никто из них даже не поднял головы, чтобы взглянуть на проезжающий мимо фургон.

34

Войдя в дом через гараж, Тим увидел, что Дрей сидит за кухонным столом и раскладывает пасьянс. Ее силуэт четко вырисовывался на фоне задернутых штор. Больше всего она в этот момент напоминала гадалку, которая обладала знаниями, недоступными простым смертным. Последний раз она вот так раскладывала пасьянс, когда Тима отправили в командировку в Узбекистан после теракта во Всемирном торговом центре. В этой командировке он задержался дольше, чем предполагалось. Сейчас Дрей выглядела так же, как тогда: бледная, усталая, измученная тревогой. Тим молча остановился в дверях, опершись о косяк, и просто смотрел на нее. Дрей подняла голову и увидела Тима; три трефовые карты и одна пиковая взлетели в воздух, она вскочила и бросилась в его объятия.

Она уткнулась лбом ему в шею, сжимая его талию. По заведенному у них обычаю Дрей провела руками по рукам, груди, спине Тима в поисках повреждений. Она сняла с него очки – часть его маскарада – и презрительно отбросила их на стол. Потрогала его бородку:

– Ты можешь ее сбрить?

– Пока нет.

Складочки, собирающиеся вокруг ее глаз, когда она улыбалась, разгладились:

– Ты собираешься туда вернуться?

– Может быть. Если не смогу отговорить Ли возвращаться, мне придется поехать с ней в субботу, чтобы не выдать ее.

Дрей закусила нижнюю губу. Тим положил руку ей на живот, который чуть заметно выступал сквозь ровный слой накачанных мышц. Она посмотрела ему в глаза и накрыла его руку своей.

Тим почувствовал, как она напряглась.

Отстранившись, он проследил за ее взглядом. В дверном проеме стояла Ли. Подняв руку, она провела рукавом кофты по лбу, откидывая растрепавшиеся прядки:

– Извини. Я знаю, ты сказал мне ждать в гараже, но там так тихо и темно… Наверное, я просто не привыкла быть одна.

Увидев Ли в новом окружении у себя дома, Тим еще раз поразился тому, какая она худая. Она сняла свитер. В V-образном вырезе футболки видна была вновь появившаяся у нее сыпь и слишком резко выступающие ключицы. В искусственном свете синяки на ее руках и темные круги под глазами приобрели зеленоватый оттенок.

Ли протянула тощую руку:

– Привет. Я Ли.

Взяв ее руку, Дрей взглянула на Тима, и он чуть заметно кивнул.

– Андреа Альтман, – сказала она.

– Мне нужно… э-э… звонить на ранчо и оставлять голосовую почту. Каждые три часа.

Тиму дали тот же телефонный номер. Если ему понадобится поговорить с ТД, ему сказано было позвонить и попросить назначить время разговора. В течение трех часов ему перезвонит один из Про и сообщит время, в которое Тиму нужно будет перезвонить.

Тим вынул из кармана свой сотовый:

– Держи. Не звони отсюда по городскому телефону, хорошо?

– Хорошо. – Ли начала набирать номер, но тут у нее подогнулись ноги.

Тим поймал ее, прежде чем она упала. Дрей пододвинула стул. Ли закрыла голову руками:

– Простите. Мне очень жаль. – Она сделала несколько глубоких вдохов.

Дрей налила в кастрюлю воды и поставила кастрюлю на плиту:

– Тебе нужно поесть.

– Я не хочу доставлять вам никаких хлопот.

Дрей сверкнула на Ли своим фирменным взглядом, отметающим чепуху, которую она слышать не желала, и нахмурилась:

– Я не спрашивала тебя, хочешь ты или нет.

Когда в маленькой ванной, которая располагалась напротив комнаты Джинни, потекла вода, в соседней хозяйской спальне зашумели трубы. Тим, который как раз сидел на кровати и рассказывал Дрей обо всем, что произошло за эти три дня на ранчо, вдруг подумал, что эти трубы молчали целый год.

После того как Ли съела полную тарелку пасты и два сандвича с куриным паштетом, Дрей принесла из гаража надувной матрас и накачала его воздухом в комнате Джинни. В отличие от многих сильных и жестких женщин она терпеливо относилась к хрупким слабым созданиям. Но сейчас, когда Ли с ними не было, Дрей явно теряла терпение.

– Мне нужна твоя помощь, – сказал Тим.

– У нас здесь не сиротский приют.

– Она ввязалась в историю, которая вышла из-под контроля. Ей просто нужно время, чтобы…

– Она принимала эти решения. Она сама. Как, например, некоторые подростки палят из пистолетов или ширяются героином. Мы же не оказываем им услуги по реабилитации. – Дрей вздохнула, и ее челка взметнулась вверх. – А теперь она знает, где мы живем. И это при том, что она собирается вернуться во вражеский стан.

– Я надеюсь, нам удастся ее отговорить.

– Это другой вопрос. После того как ты рисковал своей жизнью, она здесь… для чего? Чтобы разведать обстановку?

– Завтра с утра мы первым делом устроим ей встречу с родителями. Будем надеяться, что она уедет с ними домой прямо оттуда.

– А если нет, ты повезешь ее обратно на ранчо? Это же безумие.

– Так все устроено. Мы не можем удерживать ее против воли. Ты же сама на этом настаивала. Что теперь изменилось?

– Она все-таки попыталась с тобой переспать.

– Она думала, что я в разводе.

– А-а, – протянула Дрей, – это меняет дело.

Гудение в трубах прекратилось, и Дрей ушла стелить постель.

Тим позвонил Медведю и коротко описал ему ситуацию, чтобы тот начал искать информацию по «отработанному материалу». Потом он достал из сейфа свой значок и «Смит-энд-Вессон», пристегнул кобуру к правому бедру, сел на кровать и положил пятиконечную звездочку пристава на колени. Слова ТД все еще сидели у него в подкорке, пробиваясь сквозь его притворство и натуру Тома Альтмана. Он действительно проявил излишнюю самоуверенность. Он действительно взял на себя полномочия, ему не принадлежавшие. Он действительно убил не тех людей, людей, не имевших отношение к смерти его дочери.

Ли мирно заснула, свернувшись калачиком под кучей теплых одеял на надувном матрасе в пустой комнате Джинни, хотя было еще только начало одиннадцатого. Застегнув молнию куртки, Тим остановился в дверях комнаты, где она спала. На полу возле подушки лежал наполовину съеденный шоколадный батончик – так, чтобы до него легко можно было дотянуться. Чтобы справиться с одиночеством, Ли попросила поставить к ней радио, и теперь из старой забрызганной краской магнитолы Тима доносилось чье-то негромкое пение.

Дрей, одетая в старые шорты Тима и растянутую футболку, шла по коридору из кухни, по пути гася свет. Через секунду шорох ее шагов затих.

Тим и Дрей стояли рядом в темноте и смотрели на спящую Ли.

– Не в вашем доме. Очень важно, чтобы встреча прошла на нейтральной территории, – услышав безапелляционность тона Тима, Медведь посмотрел на него с любопытством.

Они сидели в «додже» Медведя, а эта машина не отличалась высоким уровнем шумоизоляции, так что Тиму пришлось зажать одно ухо рукой, чтобы разобрать еле слышный ответ Эммы по сотовому телефону:

– Может быть, тогда у моего брата Майкла? Он живет в Вествуде.

– У нее аллергия на кошек, – ответил Тим.

– Ну и что из этого?

– А дядя Майкл держит кошек.

Если изумленный звук, вырвавшийся из горла Медведя, еще можно было расценить как признак обычного удивления, то молчание Эммы точно означало, что замечание Тима привело ее в сильнейший шок:

– Кажется, и вправду держит, – выдавила она из себя.

Послышался шорох, означавший, что она передает кому-то телефон. Раздался резкий голос Уилла:

– Ну что там? Где мы встречаемся?

– Я над этим работаю. Не планируйте ничего на утро.

Тим услышал неясное бормотание Эммы, и Уилл сказал:

– Только не слишком рано. Мы хотим хорошо соображать. А наша малышка на этой неделе заставила нас попрыгать.

– У Ли эта неделя тоже была нелегкой. – Тим захлопнул сотовый телефон.

«Додж» порядком встряхнуло, когда они заехали на стоянку возле мотеля, знак свободного места для парковки колыхался где-то над головой. Медведь поставил машину под знак и сказал:

– Ты хочешь, чтобы я подождал тебя здесь, да?

– Да, извини. – Тим вышел из машины и направился к ярко освещенному входу в мотель.

Реджи резко вскинул голову, услышав звяканье колокольчика:

– Ну что еще?

– Я вытащил ее. Но только на два дня.

– Ты неисправим.

– Я послушался твоего совета. Я предоставлю ей самой решать, вернуться туда или нет.

– Молодец. Спасибо, что заскочил.

– Мне нужно место, где я мог бы устроить ей встречу с родителями и консультантом завтра.

Понадобилась секунда, чтобы до Реджи дошел смысл сказанного, потом он отшатнулся назад:

– Ни за что. Я в этом участвовать не собираюсь. Я сделал все что мог для тебя.

– Ты делаешь это не для меня, – сказал Тим. – У меня есть девочка, которая раздумывает над тем, чтобы оставить Программу, оставить ТД. – Реджи весь съежился, услышав название секты и имя ее руководителя. – Так что это твой шанс.

– Мой шанс?

– Проявить самостоятельность. Помочь кому-то другому выбраться оттуда. Ты говорил, что застрял, потому что у тебя никогда не было выбора. Теперь у тебя есть выбор.

Реджи пробормотал нечто неразборчивое:

– Отличная техника манипуляции. Ты многому научился у ТД. – Он снова встретился взглядом с Тимом. – В округе куча паршивых мотелей. Ты можешь выбрать любой из них.

– Я не хочу выбирать один из них.

– А если они узнают, что я помог?

– Они думают, что ты все еще торчишь в психушке в Санта-Барбаре. Если бы они знали, что ты здесь, тебя уже не было бы в живых. Как ты сам сказал, ты единственный из тех, кто выжил и кто может рассказать правду. Мы должны вскрыть Программу. Для этого мне нужна твоя помощь. Это станет первым шагом.

Реджи с силой прикусил нижнюю губу и вздернул голову, обдумывая слова Тима:

– Значит, ты хочешь, чтобы я дал тебе комнату.

– И чтобы ты сам поприсутствовал на этой встрече. Помог поговорить с ней.

Реджи расхохотался:

– Ну да, конечно. Так ее родители меня к ней и подпустили.

– Ее родители здесь не главные. Ты нужен этой девочке.

На лице Реджи на секунду засияла надежда, потом исчезла, а лицо приняло серое, беспросветное выражение. Он наморщил лоб:

– Мне… мне нечего ей предложить.

– Ты всю жизнь собираешься прятаться за этой отговоркой?

– Извини. – Он покачал головой. – Я уже сталкивался с демонами лицом к лицу.

– Да? Ну и кто кого переглядел?

Реджи поежился под взглядом Тима и отвел глаза. Его бледные руки приподнялись и опять безвольно опустились – жест, олицетворяющий поражение:

– Я же трус. Ты разве не знал этого?

Какое-то время тишину нарушало только непрерывное бульканье нового аквариума с рыбками.

– Значит, это твой предел, да? – спросил Тим. – Вся эта чепуха о том, что ты никогда не мог сам принимать решения… это все было только отговоркой, чтобы оставаться в стороне и ничего не делать?

Реджи вскинул голову и часто заморгал:

– Может, и так.

Колокольчик громко звякнул, когда Тим открыл дверь и вышел. Он забрался в машину Медведя. Медведь взглянул на выражение его лица, догадался, что Тим сейчас не был настроен на беседу, и вывел машину со стоянки. Он переключил передачу и нажал на газ. Вдруг кто-то защелкнул ремень безопасности на груди у Тима.

Реджи стоял в полуметре от машины, засунув руки в карманы.

Тим распахнул дверь и поставил одну ногу на тротуар, глядя на Реджи поверх приборной доски. Из-под капота поднимались клубы пара.

Реджи вынул руку из кармана, в его кулаке что-то блеснуло. Он бросил этот блестящий предмет Тиму, и тот поймал его. Это был ключ. От номера 3.

Тим поднял глаза, но дверь мотеля уже захлопнулась.

Громкий стук, похожий на звуки хлопающей на ветру двери, резко выдернул Дрей из сна. Она перекатилась на живот, нащупала свою лежащую на полу форму и ухватилась за пистолет. С тех пор как умерла Джинни, она оставляла свою «Беретту» на виду, не запирая ее в сейф, – довольно глупая роскошь, не заглушавшая боли.

Дрей взяла трубку телефона и подошла к двери комнаты, а потом осторожно выглянула в коридор, держа пистолет наготове. Из комнаты Ли доносилась музыка, которую передавали по радио, – нечто плавное и мелодичное. Дрей посмотрела за угол: Ли сидела по-турецки на матрасе, раскачивалась, билась головой об стену и стонала. Песня, представлявшая собой сплав синтезатора, каких-то дудочек или флейты и заунывных причитаний, призванных унести слушающего в заоблачные дали, представляла собой идеальный фон для разыгравшейся в комнате сцены.

Дрей три раза окликнула Ли, не получила никакого ответа и оттащила ее от стены. Ее волосы спереди были запачканы кровью, на переносице тоже были кровоподтеки. Ли закричала, дернулась в сторону и снова замолотилась об стену.

Дрей точно отработанным приемом уложила ее на спину, уперлась коленом ей в грудь и прижала телефонную трубку к уху. Она попыталась дотянуться носком ноги до магнитолы, чтобы ее выключить, но не смогла этого сделать. Тим ответил после первого же звонка.

– Она в каком-то трансе, бьется головой об стену и не хочет униматься…

– Я тебя почти не слышу!

Ли дернулась и завопила.

– Она кричит, да еще эта музыка… – пояснила Дрей.

– Это Эния? По радио? Это один из ее курков. Выключи ее.

Дрей скатилась с Ли и нажала кнопку «стоп». Ли перестала метаться. Дрей щелкнула пальцами перед закрытыми глазами Ли, использовав голливудский прием сомнительной эффективности:

– И что мне теперь делать?

– Поговори с ней. Скажи ей, чтобы она приходила в себя.

Дрей убрала волосы с лица Ли: ссадин было много, но они оказались неглубокими.

– Ли, проснись. Пора просыпаться.

– Скажи, чтобы она пришла в себя. Используй это выражение.

Когда Дрей повторила команду, ресницы Ли затрепетали, и она открыла глаза. Глаза у нее закатились, но постепенно она сумела сфокусировать взгляд. Ее зрачки расширились, и она рванулась вперед. Дрей инстинктивно пробормотала: «Ш-ш-ш», чуть приоткрыв плотно сжатые губы. Взгляд Ли заметался по комнате, пока она не начала осознавать, где находится. Она шумно вздохнула и разрыдалась.

– Что там происходит? – спросил Тим.

Ли свернулась клубочком, обняла Дрей и прижалась лицом к ее боку. После секундного колебания Дрей протянула руку и погладила ее по голове:

– Теперь с нами все в порядке.