Текст книги "Проклятие Кеннеди"

Автор книги: Гордон Стивенс

сообщить о нарушении

Текущая страница: 19 (всего у книги 28 страниц)

14

Солнце поднималось, и море под ними было серебристо-синим; Бретлоу открыл термос и налил кофе сначала пилоту, потом себе.

Когда Донахью пригласили его провести уик-энд на Винъярде, он собирался отменить субботние совещания и уплотнить график на пятницу, чтобы вылететь вечером. Однако пятница, как это всегда и бывает, оказалась слишком загруженной, и ему пришлось передвинуть отлет на десять часов; таким образом, он вылетел с частной взлетно-посадочной полосы под Вашингтоном только в субботу, в пять утра. По крайней мере, они избежали вчерашнего пика воздушного движения на побережье, сказал пилот; по крайней мере, их не задержали из-за прибытия каких-нибудь рейсовых аэробусов.

Они приземлились в начале десятого; солнце уже пекло вовсю, и Мэри ждала их. Бретлоу с пилотом отметили у дежурного свое прибытие, затем Мэри отвезла его в Оак-Блаффс. Вчера вечером она сообщила ему, что они с девочками не поехали в Бостон; они прибыли сюда в четверг и собирались остаться до понедельника. Джек думал прилететь в пятницу вечером, но задержался до сегодняшнего утра.

Она пересекла остров, проехала через Оак-Блаффс и свернула на Нарангассет-авеню. Дом стоял на левой стороне: это было небольшое, ярко раскрашенное деревянное бунгало. Джек с Эдом только что прибыли и наслаждались завтраком на веранде. Бретлоу взял себе апельсинового сока, кофе и оладьев и присоединился к ним.

Мимо проезжали другие семьи, направляющиеся на пляж в двухстах метрах отсюда. Футбольный матч в одиннадцать, напомнил Кэт кто-то из знакомых; родителей меньше, так что пусть ваши мужчины постараются быть.

В десять они вытащили на пляж прогулочную лодку и оснастили ее; сандвичи положили в пенопластовую сумку, пиво опустили в воду в специальной сетке. В одиннадцать начали играть в футбол – Джек и пара других отцов вместе с детьми в одной команде, Эд и Том Бретлоу, тоже с детьми, в другой. Играли шутя, за счетом никто не следил. К двенадцати слегка утомились и стали подумывать о том, чтобы бросить игру и искупаться.

Последний розыгрыш, попросила одна из дочерей Донахью. Последний, поддержала Кэт: только ради мальчишек. Смеясь, дочери Донахью и Бретлоу слегка изменили составы команд и позиции игроков. Так что их отцы оказались теперь на одной стороне, Бретлоу ведущим игроком, а Донахью – принимающим.

– Зачем это? – спросила одна из матерей.

– Джек и Том вместе учились в Гарварде, – сказала ей Кэт. – Играли за университетскую команду.

Девочки смеялись и шутили, подсказывая Донахью и Бретлоу, что делать.

Первое: четыре игрока продвинулись вперед ярдов на десять и завладели мячом. Он попал к Бретлоу; тот развернулся вправо и отдал пас Донахью. Донахью прошел два ярда и позволил себя заблокировать.

Второе: Бретлоу споткнулся и потерял мяч.

Третье: Бретлоу снова перехватил его и бросил одной из девочек, ярда на три вперед.

Хорошо, закричали девочки, обращаясь к Донахью и Бретлоу, теперь четвертое и пятое. Давайте же.

Бретлоу вдруг изменился, заметила другая женщина: он сосредоточился, стал напряженным. Донахью тоже.

– Это по-настоящему, да? – спросила она, внезапно увлеченная.

– Они все делают по-настоящему, – ответила ей Кэт.

– Но сейчас будет самое главное.

Бретлоу принял мяч и задержал бег; Донахью бежал в сторону, как будто пытаясь обойти мальчишку, преграждающего ему путь. Бретлоу встал и огляделся, потом бросил. Донахью все еще смещался в сторону, почти в воду, и девочки восторженно кричали. Мяч летел в воздухе, словно бы никому не предназначенный. Вдруг Донахью резко вернулся назад, обойдя мальчика, поймал мяч и пересек воображаемую зону защиты.

– Гол! – хором закричали девочки, как истые болельщицы.

– Так что это значит? – спросила другая женщина.

– Главный матч сезона, – объяснила Кэт, – тот, что решал все. «Алые» и «Нью-Хейвенцы» боролись за Йельский кубок, йельцы вели, и время матча уже истекало. Том был ведущим игроком гарвардской команды, а Джек – принимающим. Теперь они показывают мальчишкам, как был забит последний великолепный гол.

Женщина начала понимать.

– В тот день Том с Джеком вошли в историю, – просто сказала Кэт. – В тот день они победили йельцев в решающем матче.

– А вы там были? – спросила женщина.

– Конечно, была, – ответила ей Кэт Донахью.

15

Смерть жертвы должна произойти якобы в результате несчастного случая, сказал шеф; и даже в причинах этого несчастного случая должно быть нелегко разобраться. Поэтому запрос в нью-йоркское детективное агентство был прямым: сведения о телефонных разговорах и финансовые обстоятельства трех лиц с приложенными именами и адресами. Информацию следовало доставить на квартиру в Манхэттене, которой Хендрикс иногда пользовался, – снятую под фальшивым именем и за наличные, – в десять на следующее утро. Гонорар поступил в агентство в виде почтового перевода, который сразу можно было обналичить.

Двое человек из списка не интересовали Хендрикса, третий был Митчеллом.

Если запросить сведения о юристе по фамилии Митчелл в вашингтонском агентстве, а потом юрист по фамилии Митчелл пропадет, то агентство может этим заинтересоваться. Если же поручить проверку нью-йоркскому агентству – да еще добавить в список парочку других имен, – то факт исчезновения Митчелла даже не станет им известен.

На следующее утро Хендрикс вылетел из Национального челночным рейсом и без пятнадцати десять добрался до Манхэттена. Материалы уже ждали его. Большой коричневый конверт, хорошо запечатанный; но большинство писем, доставляемых по подставным адресам, имели как раз такой вид.

Если смерть Митчелла должна выглядеть несчастным случаем, то необходимо изучить график его перемещений. О графике же перемещений Митчелла можно судить – хотя бы отчасти – по тому, как он расходует деньги. А эти данные за небольшую плату всегда можно получить у одной из компаний, занимающихся оценкой кредитоспособности клиентов. И чем больше заплатишь, тем больше узнаешь.

Он прошел два квартала до кафе, уселся подальше от окна, заказал кофе, кислородный напиток и булочки, распечатал конверт, отложил два набора документов, относящихся к не интересующим его лицам, и сосредоточился на митчелловских.

Сведения о телефонных разговорах долго анализировать, поэтому сначала он взялся за финансовый отчет. Сведения о банковских накоплениях и закладных, оценка кредитоспособности, список расходов по открытым счетам и при покупках в кредит. Большинство расходов, сделанных по открытым счетам, были стандартными – такие траты есть у всех. Однако одна статья отличалась от прочих: это были данные о покупке авиационного топлива у одного из главных поставщиков. Митч Митчелл был летчиком. В прежние дни Хендриксу пришлось бы потратить шесть месяцев только на предварительную слежку за объектом. Теперь же все было до смешного легко.

Он запомнил номер авиационной карточки, отложил митчелловские бумаги в сторону, потом взял два других набора и выбрал из них по документу для дальнейшего изучения. Платный телефон висел на стене рядом со стойкой. Он улыбнулся официантке, попросил ее подать еще кофе, затем позвонил в сыскное агентство, поблагодарил их за быструю помощь и сказал, что хочет заказать дополнительное расследование. Всегда рады служить, сказала ему работница агентства и взяла ручку. Хендрикс прочел ей данные кредитной карточки первого человека из своего списка, магазинного счета второго и авиационной карточки Митчелла.

– Это может занять несколько дней. Если займемся, кого брать первым?

– Пусть будет Митчелл, – сказал он так, словно ему было абсолютно все равно.

– Завтра получите первую порцию.

Они оговорили условия: почтовый перевод будет отправлен немедленно, пообещал Хендрикс.

Потом он закончил завтрак, успел на следующий челночный рейс в Национальный, забрал со стоянки неподалеку свой автомобиль и вернулся в дом, окна которого выходили на Чесапикский залив. Было за полдень; свежий бриз гнал по синеве моря белые барашки.

Он заперся в комнате, которую называл своим кабинетом, и начал разбираться в сведениях о телефонных разговорах Митчелла: по каким номерам он звонил регулярно; какие звонки были внутригородскими, а какие междугородними; какие из них можно связать с воздушными перемещениями жертвы.

Солнце над морем медленно клонилось к закату. Жаль, что нельзя сейчас выйти в залив под парусом, подумал Хендрикс.

Первый список был закончен. Он сварил кофе, потом принес из комнаты, отведенной под библиотеку, «Указатель Ласка». В обычных справочниках абоненты перечислялись в алфавитном порядке, а напротив были указаны их номера. Здесь же было наоборот – сначала шли номера, потом абоненты. Он снова уселся и начал искать имена и адреса – как частных лиц, так и фирм, – которые соответствовали имеющимся у него номерам.

Часом позже он установил, что Митчелл летает из Лисберга, Виргиния, к западу от Далласа. Митчелл часто звонил оператору тамошней летной базы. Значит, скорее всего, у Митчелла есть свой самолет.

На следующее утро он позвонил в нью-йоркское сыскное агентство, убедился, что первая партия документов отправлена, затем поехал в Национальный аэропорт и вылетел оттуда очередным челночным рейсом, В час дня он уже держал в руках данные выплат по авиационной карточке Митчелла.

В них имелся хвостовой номер подлежащего заправке самолета. Он все время повторялся – значит, Митчелл владеет этим самолетом или единолично, или с кем-нибудь на паях. И сами путешествия были интересными: Митчелл летал не только по окрестностям Вашингтона, что было понятно, но и в весьма отдаленные и странные места.

Приготовления были почти закончены; может быть, их удастся завершить уже сегодня. Хендрикс позвонил в другое сыскное агентство и попросил раздобыть данные, хранящиеся в Федеральном авиационном архивном центре Оклахома-Сити и относящиеся к самолету с номером «Ноябрь 98487», сказав, что почтовый перевод будет отправлен компании немедленно, а отчет следует доставить по адресу его манхэттенской квартиры к шести часам этого дня. Вечером, покидая Нью-Йорк, он уже увозил в портфеле сведения, касающиеся аэроплана «стрела» с номером N98487.

В отчете из Оклахома-Сити содержались технические данные самолета и сведения о его усовершенствованиях плюс имена его нынешних владельцев и номера их авиационных прав. Владельцев было четверо; все они жили в Вашингтоне, и третьим из них был Митчелл.

«Стрела» была приписана к Лисбергскому аэродрому, и Митчелл пользовался ею регулярно; значит, владельцы установили очередность пользования. А это позволяло предположить, что самолет сдавался напрокат, то есть другие любители могли нанимать его через ОЛБ – оператора летной базы. Кроме впрямую получаемых за это денег, владельцы имели и другую выгоду: льготное налогообложение. Для Хендрикса же это было выгодно потому, что на самолеты, сдающиеся напрокат, заводят журнал полетов, где указываются не только периоды, когда аэроплан можно снять, а также данные о его арендаторах, но и те часы, когда им пользуются сами хозяева. В том числе Митчелл.

На следующее утро он нашел в справочнике АЛВС – Ассоциации летчиков и владельцев самолетов – номер ОЛБ и позвонил в Лисберг.

– Хотел снять в аренду машину, слетать кое-куда, и Митч Митчелл посоветовал номер N98487. Какое у него расписание на ближайшую пару недель? – Он намеренно взял неофициальный тон; кроме того, зная, что оператор может поинтересоваться, кто такой Митч Митчелл, он заранее подготовил разумный ответ.

– На этих выходных не светит. – По радио в кабинете оператора играла музыка в стиле «кантри-энд-вестерн». – А вот в следующую субботу с утра – пожалуйста.

Значит, самолет действительно можно взять в аренду, значит, существует журнал, где отмечаются часы, когда им пользуются как арендаторы, так и владельцы.

– А когда Митч его берет?

Такие разговоры ОЛБ вел ежедневно и ежечасно.

– Я же сказал. – Хотя он не говорил. – С пятнадцати ноль-ноль в четверг до шестнадцати ноль-ноль в понедельник.

– Наверно, в хорошее местечко летит.

– Вроде бы в Уокерс-Кей.

– Спасибо. Я еще позвоню.

Он нашел на карте Уокерс-Кей, потом посмотрел в справочнике «Отели на Багамах», какие там есть гостиницы. Оказалось, всегда одна; и название такое же, как у острова. Затем он проглядел перечень телефонных заказов Митчелла в поисках ее номера. И убедился, что Митчелл летает туда регулярно, раз в шесть месяцев. Все до смешного просто, снова подумал он. Отложил список номеров в сторону и позвонил в гостиницу «Уокерс-Кей».

– Доброе утро. Хочу проверить, зарезервирован ли для меня номер на ближайший уик-энд.

– Как ваше имя, мистер? – Женщина говорила с багамским акцентом, почти нараспев.

– Митчелл.

Дежурная попросила подождать.

– Вы прибываете в пятницу и уезжаете в понедельник.

– Спасибо, – сказал Хендрикс. – Как там рыбалка?

– Да как обычно.

Он снова поблагодарил ее и вызвал на компьютере «Зевс».

Бретлоу позвонил вовремя.

– Комитет дает зеленый свет, – сказал он Хендриксу. – Как и когда думаете сделать это?

Похоже, комитет всегда готов дать зеленый свет, подумал Хендрикс.

– Если получу все необходимое, то в эти выходные.

– Подробнее.

У Митчелла есть права летчика-любителя, объяснил ему Хендрикс. В четверг Митчелл собирается лететь в местечко Уокерс-Кей, островок у побережья Флориды. Возвращение планирует на понедельник. Надо выбрать момент, когда он будет над водой – и никто не узнает, что это был не несчастный случай.

Изложите детали, попросил Бретлоу.

Пока работаю над ними, ответил Хендрикс.

– Сейчас что-нибудь нужно?

– Зависит от того, я ли должен буду изготовить устройство.

– Допустим, не вы. – Ящики внутри ящиков: Хендрикс не знает изготовителя бомбы, а изготовитель бомбы не знает жертвы.

Конечно, он привлечет к делу Гусмана. Гусман был лучшим – таким же специалистом в своей области, как Хендрикс в своей. Гусман побывал во Вьетнаме, затем в Лаосе и Камбодже. Потом в Центральной и Южной Америке, когда Советы проявляли в этом регионе колоссальную активность и в Вашингтоне очень опасались того, что коммунисты укрепят свое влияние в ряде банановых республик, находящихся на заднем дворе дядюшки Сэма Подобно Хендриксу, Гусман хорошо послужил своей родине, а когда родина перестала нуждаться в его услугах – или решила, что больше в них не нуждается, – вместе со многими другими ушел в тень.

– Каким должно быть устройство? – спросил Бретлоу.

– Желательно двухступенчатым, – сказал Хендрикс.

– Таймер должен приводить в действие барометрический включатель.

Бретлоу достал сигарету.

– Сделаем. Связь через каждые двенадцать часов.

– Если уеду из города, оставлю в «Зевсе» время и номер телефона.

– Я свяжусь с вами.

Бретлоу закурил и стал продумывать процедуру выхода на контакт с изготовителем бомб. Зачем только он тянул с этим Митчеллом, чего ждал?

Когда Хендрикс вернулся на Чесапикский залив, по саду уже протянулись тени, а море сменило цвет с синего на серебристо-серый. Он налил себе «Черной метки» и сел за стол.

Уокерс-Кей находился в 111 морских милях от побережья и в 900 – от Вашингтона. Если принять в расчет характеристики «стрелы», можно сделать вывод, что Митчелл осуществит перелет в три прыжка. Из Лисберга в Чарлстон, Южная Каролина; в Чарлстоне дозаправится и полетит в округ Сент-Люси, что к северу от Форт-Пирса на побережье Флориды; там снова заправка – и на восток, в Уокерс-Кей. Он может сделать один долгий бросок, останавливаясь только для дозаправки, а может не торопиться и сделать где-нибудь передышку.

«Ноябрь 98487» зарезервирован с трех часов дня в четверг, но Митчелл заказал номер в гостинице «Уокерс-Кей» только с пятницы; значит, он где-то переночует, и перелет будет сделан в два этапа Хендрикс проверил по списку телефонных звонков даты, когда Митчелл жил в гостинице «Уокерс-Кей», затем разыскал соответствующие этим датам звонки по номерам Чарлстона и округа Сент-Люси. Гостиница «Холидей-инн» была в миле от Чарлстонского аэродрома. Митчелл неизменно ночевал там, направляясь на остров.

Однако съехать из гостиницы «Уокерс-Кей» Митчелл собирался в понедельник утром, а вечером того же дня «Ноябрь 98487» должен был уже вернуться в Лисберг; значит, обратное путешествие будет совершено в один этап.

Он сосредоточился на другой проблеме.

Взрывное устройство следует поместить либо в хвостовой части самолета, либо там, где находится двигатель. Преимущество хвостовой части в том, что Митчелл не станет ее проверять, а установить бомбу там легче и быстрее. У второго варианта тоже были два преимущества: во-первых, двигатель отделен от кабины пилота лишь тонкой алюминиевой перегородкой, поэтому пилот будет мгновенно либо убит, либо серьезно ранен; а во-вторых, радио тоже находится близко и будет выведено из строя, так что пилот, уцелей он при взрыве, не сможет послать сигнал о помощи. Но Митчелл непременно проверит двигатель перед полетом – значит, устройство следует расположить под ним, что может оказаться трудным и потребовать времени.

Он отложил решение этого вопроса и записал четыре географических пункта, в которых можно поставить бомбу.

Лисберг, перед отлетом; Чарлстон, где Митчелл будет заправляться и ночевать; округ Сент-Люси, место очередной дозаправки и заполнения Митчеллом таможенных документов; и сам Уокерс-Кей.

В Сент-Люси пришлось бы действовать днем, когда подход к самолету затруднен. Съездить на Уокерс-Кей было бы приятно, но тогда возникнет пусть слабая, но связь между ним и жертвой. Остаются Лисберг и Чарлстон. Лучше Чарлстон, где самолет будет оставлен на ночь, решил Хендрикс и стал продумывать механизм бомбы, которую он закажет шефу.

Он уже отметил, что включатель должен быть двойным: таймер приведет в действие барометрический ключ, а тот взорвет заряд, когда самолет достигнет определенной высоты.

Если он заведет таймер так, чтобы барометрический ключ сработал в полете туда, а Митчелл задержится в Чарлстоне или будет задержан властями в Сент-Люси, то бомба может взорваться, когда Митчелл будет покидать Чарлстон или прибывать или улетать из Сент-Люси. И тогда полиция сразу поймет, что это не несчастный случай. Значит, надо устанавливать таймер на время обратного перелета.

Он снова налил себе «Черной метки».

Раз Митчелл зарегистрировался в «Уокерс-Кей» до утра понедельника, а «Ноябрь 98487» должен прибыть в Лисберг в четыре часа пополудни, то Митчеллу придется вылететь с острова примерно в шесть утра. Значит, барометрический ключ должен быть приведен в действие около трех часов ночи с воскресенья на поне дельник.

Теперь оставалось только решить, на какой высоте должен сработать барометрический детонатор.

Полеты с Уокерс-Кея совершались под эгидой двух контролеров воздушных линий: Фрипорта на юге и Майами. Вследствие кривизны земной поверхности Митчелл сможет установить радиосвязь с Фрипортом не сразу, а лишь отлетев от острова на расстоянии в десять-двенадцать миль и поднявшись на 4500 футов Тогда Фрипорт сообщит ему частоту, на которой он должен вызвать Майами, и на этом его функции будут выполнены. Опять же из-за кривизны земли связь с Майами станет возможна лишь на высоте в 6500 футов.

Значит, в первые десять минут полета у Митчелла не будет связи с Фрипортом. А затем на семь-восемь минут Фрипорт забудет о нем, а Майами еще не будет знать о его существовании. Итак, детонатор должен сработать либо ниже 4500 футов, до контакта Митчелла с Фрипортом, либо между 5000 и 6500 футов, после контакта с Фрипортом, но до контакта с Майами.

Хендрикс повернулся на стуле и позвонил в гостиницу «Уокерс-Кей».

– Собираюсь провести у вас пару дней, но вылететь обратно мне надо будет рано утром. Для этого придется связаться с летной базой во Фрипорте. Надеюсь, в номерах для этого есть телефоны.

– Извините, мистер; в номерах телефонов нету. Можете звонить из вестибюля, хотя…

– Хотя?..

– Для этого надо дождаться, когда мы откроем офис.

– А когда вы открываетесь?

Раздалось что-то похожее на смешок.

– В полвосьмого.

Плюс-минус полчаса, подумал Хендрикс. Значит, Митчеллу придется сообщить во Фрипорт о своих планах предыдущим вечером, и если он не выйдет на связь с диспетчером на следующее утро, там решат, что он передумал и задержался еще на несколько дней.

– А как насчет таможни и иммиграционной службы?

– Нет проблем, мистер. Заплатите деньги днем раньше. Если наутро контора будет еще закрыта, подсунете квитанции им под дверь.

– Спасибо.

Итак, таймер следует установить на три утра в понедельник, а барометрический ключ – на 4000 футов. Фрипорт так и не узнает, что Митчелл вылетел. В гостинице, а также в таможенной и иммиграционной службах решат, что он улетел, потому что утром его не обнаружат, а в момент аварии почти все будут еще сладко спать. Никто не хватится его до четырех часов – времени предполагаемого прибытия самолета в Лисберг, – а тогда будет уже слишком поздно. Лишь бы суметь добраться до самолета на пути туда.

На следующее утро в шесть он позвонил оператору летной базы в Чарлстоне.

– Наверное, полечу через ваш аэродром на той неделе. Есть куда поставить самолет?

– Конечно. Отбуксируем вас за ангары.

– Спасибо.

Он запер дом и поехал в Далласский аэропорт. В «Зевсе» был уже записан номер платного телефона, находящегося в тамошнем зале ожидания; звонок последовал вовремя.

– Таймер надо установить на три ноль-ноль утра понедельника, барометрический ключ – на четыре тысячи футов. – Разговор был конструктивным. – Устройство положить в тайник в Чарлстоне в четверг. Место укажу позже. Связь как обычно.

– Принято.

Хендрикс покинул Даллас, приехал в Национальный и вылетел девятичасовым рейсом в Чарлстон.

* * *

Когда Митчелл закончил первую половину своего отчета, день уже клонился к вечеру, и в Дирксен-билдинг было тихо. Прекрасный вечер, подумал он, и дела идут прекрасно: отчет будет готов в срок, и Донахью скоро выдвинет свою кандидатуру. Следующим летом в эту же пору они будут на партийном съезде, а еще через два месяца вступят в борьбу за Белый дом. На следующее утро он появился на Холме в семь пятнадцать. Включил компьютер и узнал прогноз погоды, затем связался с летной базой и зарегистрировал время своего полета. Первая секретарша пришла в восемь, все остальные – около девяти. В половине первого она принесла ему сандвичи и кофе; он поблагодарил ее, не прерывая работы над отчетом.

Когда он закончил, было уже без двадцати три; он убрал материалы в папку, покинул Холм и выехал в Лисберг. Регистрация вылета заняла двадцать минут. Пятьюдесятью минутами позже, чем предполагал, Митчелл поднялся в воздух и набрал дозволенную высоту. Спустя три с половиной часа он совершил мягкую посадку в Чарлстоне, зарегистрировал прибытие, посмотрел, как «стрелу» заправили и отбуксировали на запасное поле за ангарами, потом взял в аренду автомобиль и поехал в «Холидей-инн», находящуюся неподалеку от аэродрома. К вечеру стало холодать, и он отправился в старый район Чарлстона еще колониальных времен; в гостиницу он вернулся после одиннадцати, чувствуя, что понемногу расслабляется. Он поставил будильник на семь часов и мгновенно уснул.

* * *

Бретлоу позвонил Хендриксу в полночь. Устройство на месте, сказал Хендрикс. Были проблемы? – спросил Бретлоу. Нет, ответил Хендрикс. Разве что небольшое затруднение.

Этим утром он встал в шесть. Митчелл не отметился у диспетчера предыдущим вечером, а ежечасные прогнозы погоды по компьютерной сети начинали передавать с семи, так что можно было полагать, что Митчелл не станет отмечаться до тех пор. В пять минут восьмого он включил компьютер и ввел номер информационной службы летной базы. На экране появилась просьба ввести номер авиационных прав, и он набрал митчелловский. Планы полетов хранились под номерами аэропланов, а не под номерами авиационных прав или фамилиями пилотов, поэтому он указал и хвостовой номер митчелловской «стрелы». Пока никаких планов на «Ноябрь 98487» не зарегистрировано, сообщил ему компьютер. И только в начале десятого, сделав очередную попытку, Хендрикс убедился, что его труд не был напрасным.

* * *

В кабинете царила тишина; пепельница была полна сигаретных окурков, над столом висел дым, а справа от Бретлоу стоял стакан с «Джеком Дэниэлсом». Так как же, черт возьми, Митчелл узнал о «Небулусе», подумал он, как ему стало известно о «Ромулусе» и «Экскалибуре»?

Если возник прокол в одном месте, он потянет за собой и другие неприятности, подумал он. Поэтому он и разделался с Бенини, как только тот начал представлять собой реальную угрозу, поэтому были так быстро устранены Росси и Манзони.

Но почему он тянул с Митчеллом?

Не из-за неуверенности. Логика, диктующая необходимость заняться Митчеллом, была столь же железной, как и та, что заставила его убрать Росси и Манзони. Он промедлил потому, что эта логика могла завести его дальше – он уже догадывался, куда.

Он допил виски и позвонил своему шоферу.

* * *

С Рикардо Сантори Хазлам встретился за завтраком; юрист пришел раньше и уже сидел за сгшликом у окна – как всегда, безупречно одетый, с портфелем, который он положил на соседний стул. Они обменялись рукопожатием и заказали апельсиновый сок, кофе и омлет.

– Насчет клиента ничего нового?

Хазлам покачал головой, потом откинулся на спинку стула, чтобы официантка могла налить им кофе.

– Вас интересовали снимки трупов, найденных за последние восемь дней. – Сантори открыл портфель, достал оттуда папку и передал Хазламу.

Не очень-то это годится к столу, подумал Хазлам, но все же раскрыл папку. Большинство трупов не было изуродовано, и ни один из убитых не был Паоло Бенини.

– Это все?

– Другие не подходят под заданные вами параметры. Сегодня проверю еще.

– А как насчет того, которого застрелили?

– Это было к северу отсюда, а вы велели ограничиться Калабрией.

– Я знаю, но взглянуть все-таки стоит.

Потому что эти снимки ничего ему не дали. Он вернул папку Сантори и подумал, долго ли еще ему придется оставаться в Милане.

Встреча на следующее утро должна была состояться в девять. Вечером, за ночь до этого, позвонил Сантори.

– Только что получил снимок убитого под Миланом.

– И?..

– Это Паоло.

О Господи, подумал Хазлам, что же будет с Франческой. Он перешел к столу у стены на случай, если придется что-нибудь записать.

– Полиция знает, кто это? – Если да, то они скажут прессе, и репортеры набросятся на родных жертвы, как стервятники.

– Нет, – ответил Сантори. – Я раздобыл фото и информацию по неофициальному каналу.

– А отчет патологоанатома у вас есть?

– Есть и отчет, и заключение экспертов по поводу примененного оружия.

– Когда я смогу увидеть тело?

– Завтра утром в семь, до официального открытия морга. Заеду за вами в полседьмого.

Ночь тянулась долго – хотя и не так долго, как следующая будет тянуться для Франчески. Наутро, когда приехал юрист, Хазлам уже ждал его на улице. Вот так он и проводит жизнь, подумалось ему: в ожидании тех, кто отвезет его к очередному мертвецу.

Морг располагался у здания больницы. Сантори оставил машину на стоянке для персонала, и они вошли внутрь. Даже сейчас, ранним утром, здесь пахло больницей и раздавались характерные для больницы звуки. Они зашли в приемную. Там их ждал дежурный: он выдал каждому по белому халату и паре хирургических перчаток и повел их дальше.

Покойницкая сияла чистотой; вдоль стены стояли специальные холодильники. Дежурный потянул ручки второго справа в третьем ряду, и носилки бесшумно скользнули наружу. Труп был в белом нейлоновом мешке. Дежурный расстегнул молнию и распахнул мешок.

Паоло Бенини – Хазлам узнал его. Во лбу, почти посередине, темнела дырка от пули. Он чуть повернул голову мертвеца. Входное отверстие чистое, выходное рваное – осколки кости и волосы смешались в кровавую массу.

Работа профессионала с военной подготовкой. Единичное поражение в голову – термин всплыл в его сознании чересчур легко. Если дистанция не слишком велика, тренированный стрелок обязательно станет целить в голову и, едва спустив курок, будет уже уверен, что жертва мертва. Даже проверять не надо. А иногда для проверки и времени не бывает.

Они вышли из покойницкой, вернулись в приемную и сняли халаты с перчатками.

– Спасибо. – Хазлам пожал санитару руку и вышел из комнаты. Сантори задержался. Бустарелла, [15]15
  Бустарелла – взятка (итал.).


[Закрыть]понял Хазлам: чистенькие хрустящие банкноты в чистом хрустящем конверте. Двадцать минут спустя они сидели в буфете на Центральном вокзале, попивая кофе: черный, с щедрой добавкой коньяка.

– Что собираетесь делать? – Юрист махнул официанту, чтобы тот принес еще два кофе с коньяком.

– Сказать родным. Пускай сами оповещают карабинеров и проходят все необходимые процедуры. А нам с вами лучше держаться в стороне.

– Что случилось? – Сантори знал, что переходит границы, но не смог удержаться.

Кто-то вмешался, мог бы ответить Хазлам. Бенини запороли переговоры, потом кто-то влез в дело со стороны, выкупил Паоло – возможно, за хорошие деньги, еще и похитив предварительно наблюдателя, – и убил его.

– Кто знает? – вместо этого сказал он. Они допили кофе и поднялись уходить.

– Хорошая работа, Рикардо. Спасибо, что сделали все так тихо.

– За это мне платят.

– Все равно спасибо.

Он вернулся в гостиницу, прошел в свой номер, позвонил родственникам Паоло и договорился о встрече со всеми сразу. Он мог реагировать на случившееся двумя способами: либо позволить гневу заглушить все остальные чувства, от чего не было бы никакого проку, либо замкнуться, чему его и учили. Он положил на стол отчеты патологоанатома и экспертов и погрузился в работу.

Похищение Бенини, хвост за Паскале и прослушивание квартиры. Убийство американцев в Бонне тогда же, когда произошло похищение, – начали вырисовываться первые связи. Смерть Паоло и одновременно с этим смерть террористов, повинных в боннской трагедии.

Возможно, совпадение, подумал он. Да и вообще, к чему все эти раздумья? Дело Бенини закрыто. Так отчего бы просто не распрощаться со всеми и не уехать? Отчего он не скажет Франческе, чтобы она позаботилась о себе, и не отправится восвояси? Дела семьи Бенини его больше не касаются. Он сделал все, на что был способен, а родственники и банк запороли переговоры, и теперь последовала расплата.

Эта расплата оказалась суровой. Но даже это его не касается.

Он был здесь, все видел, делал свою работу. Вступил в игру, сделал все, что мог, затем вышел из игры. Удар, контрудар, убийство, подобное совершившемуся под Миланом, или предотвращение такого убийства. Теперь ему полагалось стряхнуть это с себя, физически и духовно. Только ничто никогда не забывается, подумал он, – все откладывается, пусть тонким слоем, в глубинах подсознания.

Похищение Бенини, хвост за Паскале, прослушивание квартиры и убийство американцев в Бонне… в голове у него снова стали выстраиваться цепочки.