Текст книги "Семена Зла (СИ)"

Автор книги: Гэвин Магнус

сообщить о нарушении

Текущая страница: 37 (всего у книги 40 страниц)

Глава 80

Я остался погостить у графа на некоторое время. Следовало взять небольшую паузу и хорошо обдумать в комфортных условиях то, как добыть оставшиеся три кристалла, однако этот пазл никак не собирался складываться.

Эрнхарт Грицелиус оказался весьма проницательным человеком. Неприятно проницательным. В один день он подошёл ко мне и сказал:

– Я вижу, вас что-то гнетёт, друг мой. Полагаю, какая-то вещь, не связанная с экспедицией.

Держать лицо я умел. Однако, похоже, во время уютного отдыха в особняке графа слегка расслабился…

– Есть некоторые дела, которые предстоит завершить перед отбытием, и я пока не знаю, как к ним подступиться. Не забивайте голову.

– Расскажите мне. Уверен, что я смогу что-то посоветовать.

Я задумчиво смотрел на старого мага, который, кажется, искренне хотел помочь мне и прикидывал, чтобы такого ему соврать, чтобы не объяснять всю глубину проблемы. Но прежде чем я успел придумать удобную ложь, магистр внезапно вздрогнул, смотря на меня.

– Я знаю этот взгляд… Никогда не думал, что увижу такой вновь, – неожиданно хриплым голосом произнёс Грицелиус.

– Вот как? И что же, по вашему, означает мой взгляд? – поднял бровь я.

Глаза верховного магистра превратились в пылающий огонь. Воздух вокруг превратился в пылающий купол из тонкой стены пламени. Маг замолчал на некоторое время, поглядывая на меня исподлобья, а затем начал издалека:

– То что я вам расскажу, является тайной круга красных башен и никогда не должно быть известно кому-то другому. Даже графу. Никому. Вам это ясно?

– Нас могут услышать. – тихо заметил я.

– Не могут. Звуки передаются по воздуху, а купол сжигает его, не давая им разнестись дальше.

– Это не уйдёт дальше меня без вашего позволения, можете быть уверены. – твёрдо посмотрел в пылающие глаза я.

– До меня верховным магистром красных башен был мессир Шень Систриус. Я был его личным учеником. Никто, кроме небольшой группы наших магистров этого не знает, но каким-то образом мой бывший учитель сумел сделать то, что не может ни один человек. Он убил другого человека.

– И как это связано со мной?

– Общеизвестно, что люди неспособны на серьезный вред друг другу: на прямую ложь, сознательное убийство, или любое другое осознанное действие, которое, так или иначе, серьёзно навредит другим людям. Смерти на дуэлях, во время разборок лордов, обманы неверных мужей и жён, даже просчеты церкви из-за которых появился наш круг, лишь следствие людской глупости, совершая которую, люди искренне думали, что делают как лучше. Шень Систриус каким-то образом сумел обойти или изменить это правило. Мы поняли это тогда, когда слишком часто люди, что мешали кругу распространять своё влияние стали сгорать в случайных пожарах. Конечно, пожары в южных странах – не сказать, чтобы редкое явление, случается. Но так избирательно и именно у тех кто был с нами несогласен? Магистры долго не могли в это поверить, но совпадения все копились и копились. Узнав об этих подозрениях, я спросил у учителя это лично.

Старый маг замолчал, слегка прикрыв глаза.

– И что было дальше?

– И тогда я увидел в его глазах тот же взгляд, что и у тебя. Он сказал мне, что это всё чепуха и наветы завистников, конечно же. Однако позже я сам застал его за поджогом – прочитав память огня на очередном, уже затухающем пожаре. Затем мы с другими магистрами вычислили его следующую цель и застали его на месте. Мы не хотели его убивать – да и не могли, но он напал на нас, поняв, что его раскрыли. Он был старым, сильным и опытным магистром, но мы были моложе, и нас было больше. В итоге он почти выдохся, и мы предложили ему сдаться, однако он ответил на это очередным потоком ревущего пламени.

– И что с ним стало?

– Он умер от истощения. Такое случается, когда мастер начинает перегонять свою жизнь в нейтраль, и забирает слишком много.

– И вы полагаете, что я…

– Что ты такой же. А теперь посмотри мне в глаза и скажи, что я ошибаюсь.

Глаза верховного магистра были похожи на солнечные протуберанцы, и сложно было что-то прочитать в них. Если он сумел понять это… Не факт что мне удастся обмануть его. Поэтому я промолчал, прикидывая, как бы поудачнее грохнуть его на месте и не превратиться в факел.

Внезапно купол вокруг нас потух, а глаза магистра стали обычными, тёмно-красными. Он слегка сутулился и присел.

– Так я и думал. – вздохнул он.

– И что вы будете делать теперь?

– Это ничего не меняет, я всё ещё обязан тебе жизнью. Без тебя меня бы здесь не было, верно? Пойдём, прогуляемся.

Мы с магистром вышли на отдалённый участок городской стены, свободный от патрулей, чтобы поговорить без лишних ушей.

– Если так подумать, то это делает твой поступок ещё более ценным. Любой рыцарь спас бы меня, окажись он на твоём месте, он просто бы не смог поступить иначе – ведь это значило навредить мне. А ты мог не делать этого – но всё же сделал. – протянул Грицелиус. – Почему?

– А почему нет? Когда та тварь завизжала, оглушило всех кроме меня и сэра Кадогана. Очевидно, чтобы бороться с ней пригодилась бы помощь мастеров, поэтому я метнулся в башню за вами. Вас я вынес, а когда вернулся за вашим учеником башня уже рушилась, и я едва успел выпрыгнуть сам. – ответил я чистую правду.

– Вы могли просто уйти со стен, и оставить это дело другим.

– И прослыть трусом?

– Живой трус лучше мёртвого героя, потому что способен принести больше пользы другим людям.

– Я всё ещё жив, так? И герой, а не трус. Значит, это было верное решение.

Эрнхарт негромко рассмеялся.

– С этим трудно спорить. Я просто пытаюсь понять, почему вы приняли такое решение.

– Меня больше волнует сохранение моей тайны.

– За это можете не волноваться.

Внезапно мне пришла в голову интересная идея.

– Хотите, я научу вас?

– Научите чему? – поднял бровь Грицелиус.

– Тому, на что был способен ваш учитель.

– Вы хотите сказать… Что это умение? Что может быть передано от человека к человеку? – медленно, с расстановкой спросил старый маг.

Я слегка покачал головой.

– Нет, немного не так. Пожалуй, уместнее будет сравнить это с веревками или оковами. Представьте себе животное, что охотники опутали невидимыми сетями или верёвками. И каждый раз когда оно пытается сделать то, что не нравиться охотникам, они дёргают за них, не давая ему это сделать.

– Это…Очень неприятное сравнение. Вы хотите сказать, что именно так это происходит и с людьми? Кто-то чрезвычайно могущественный дёргает нас за ниточки, словно описываемое вами животное, а мы даже не замечаем их?

– Верно. Кто-то или что-то: мне неведом первоисточник, однако я точно знаю, что нити можно оборвать. Потому что знаю о сути самого явления. Как можно освободиться от верёвок, если ты не знаешь, что связан?

На лице верховного магистра отразилась напряжённая работа мысли. Он забормотал себе под нос:

– Что же это может быть… Невероятная сила… Почти божественная… Отец? Нет, это бессмысленно, ему достаточно приказать, да и он скорее создал бы нас такими, а не окутывал нитями... Другие боги? Он бы не позволил...

– Есть интересные мысли на этот счёт? – полюбопытствовал я.

– Вы, наверно, этого не знаете. Даже не наверно, а почти наверняка. Пожалуй, подобному учат только в монастырях, наружу подобные знания не выходят… Отец дал людям всего один три завета, причём, необязательных к исполнению. Один из них звучит, как: “Будьте свободны” – так он сказал…

– А что насчёт рыцарского кодекса? Королёвских законов, правил, указов?

– Это всё уже придумано людьми и для людей. Отец никогда ничего не требует у людей и от людей, хотя мы и готовы выполнить любой приказ своего создателя: вначале он обучил нас различным искусствам, а затем отрешился. Но по-прежнему отвечает на созыв конклава раз в семь лет, посвящает новых верховных жрецов, и отвечает им на вопросы. А иерархи уже потом сами решают, что и как делать…

– Это ценная мысль. Теперь мне всё понятно.

– Всё понятно? О чём вы?

Вот здесь я решил играть ва-банк. Настало время применить заготовку, которую я обдумывал очень, очень долго. И именно мессир Грицелиус – обязанный мне, обещавший хранить тайны, но при этом крайне образованный и проницательный человек был идеальной целью для её испытания.

– Понятно, почему мне поручено это дело свыше.

Эрнхарт Грицелиус посмотрел на меня очень, очень внимательно. Он не переспрашивал, хорошо услышав, что я сказал и мгновенно сделав из этого соответствующие выводы.

– Могу ли я узнать, что за дело? – мягким, почти не дрожащим от нетерпения голосом осведомился он.

– Возможно, вы сумеете мне кое-чем помочь, – протянул я, проигнорировав его вопрос.

– Я слышу “но”.

– Но сначала вам стоит сбросить с себя лишние верёвки.

– Как?

– Просто скажите: Я маг воды.

– Маг? Что значит это слово?

– Магия – это совокупность всех мистических искусств нейтраля, что нас окружает. Она повсюду, она сама суть бытия, что пронизывает вселенную.

– Я понимаю о чем вы говорите… Но никогда не слышал этого слова. Ма-ги-я… – повторил по слогам, словно пробуя на вкус, старый магистр. – Какое интересное и ёмкое определение.

– Полагаю, раз вы поняли, то можете продолжить.

– Но я не маг воды. Если следовать вашему определению, то я определённо маг огня.

– В этом и суть. Вы – маг огня. От того что вы скажете, что вы маг воды, эта суть не изменится. Ничего не измениться. Но вы не можете произнести эти слова, потому что вам запрещают их произносить. Потому что несвободны. Вспомните огонь, что течёт по вашим жилам. Нравится ли ему, когда ему что-то запрещают? Вы способны расплавить камень силой воли, не можете сказать пару простых слов?

Магистр поднял руки перед собой и создал пылающий шар размером с арбуз. Некоторое время он вглядывался в протуберанцы его пламени.

– Я… – на его висках выступили бисеринки пота.

Я встал рядом и положил ему руку на плечо.

– Вы сможете. Что такое оковы для того, кто повелевает огнём? Лишь пепел…

– Я – маг воды! – резко, с выдохом произнёс Грицелиус.

Шар огня погас. С беспокойством магистр снова немедленно создал его и облегчённо выдохнул, глядя на него с некоторой любовью.

– Вот видите? Ничего не изменилось.

– Кроме моей концентрации. Подумать только, сбилась, и это после стольких лет. Погасил шар, как мальчишка, позор на мои седины. – проворчал старый магистр, но в его голосе слышалось довольство.

– Я никому не расскажу. – улыбнулся я.

– Вы говорили о помощи в порученном вам деле. – посерьёзнел магистр.

– Мне нужно на некоторое время получить для себя кристаллы памяти, которые иерархи использует для зова, а затем вернуть их на место.

– Все одиннадцать? Это невозможно. Они должны объявить конклав со дня на день…

– Только три. Нелейский, Таллистрийский и Харенский.

– Не буду спрашивать, как вы уже умудрились достать остальные, – сверкнул глазами Грицелиус и глубоко задумался.

Магистр думал долго и упорно. Я не беспокоил его, также продумывая свои варианты. Солнце начало клониться к закату.

– С Нелейским будет сложнее всего. Однако у меня есть одна мысль. Кристалл нужен вам надолго?

– Не дольше, чем на сутки. В крайнем случае как минимум на пару часов.

– Это облегчает дело. Суток не обещаю, но, возможно, несколько часов я смогу обеспечить. Не съезжайте пока от Ирцеля – как только всё будет готово, я позову вас. Что же до Таллистрии и Харена… Тут боюсь, вам придётся действовать самостоятельно. Задействуйте собственные связи.

– Связей в Таллистрии и Харене, к сожалению, у меня не имеется.

Грицелиус посмотрел на меня с ноткой старческой снисходительности.

– Вот здесь вы ошибаетесь. Харен – королевство, основанное рыцарем-странником. Добейтесь встречи с королём: вам это наверняка будет несложно. Задействуйте знакомых в ордене. Убедите их, и дело окажется проще простого. Что же до Таллистрии… Помните свою дуэль при их дворе?

Я скривился. Конечно, это я помнил.

– Ну-ну, не кривитесь. К вашему сведению, мой дорогой друг, наш король по моему совету полностью перекрыл торговое сообщение с Таллистрией. Вы можете сыграть на этом – сказать им, что не будете держать зла, если они помогут вам в одном деле, сказать, что замолвите словечко в Палеотре и примите их извинения… – мессир Грицелиус хитро мне подмигнул и довольно улыбнулся.

– Пожалуй, это может сработать. – медленно кивнул я.

– Дело, конечно, тонкое, но я уверен, вы справитесь. – развёл руками магистр. – Нелею оставьте на меня.

Единственное, что мне не нравилось в этих планах, это то, что таким образом я оказывался связанным с кристаллами памяти, и это оставляло следы. Но другого выбора не было. Мне нужны были все одиннадцать, а времени оставалось всё меньше и меньше.

Глава 81

– Мне нужна ваша помощь.

Я находился в кабинете магистра ордена странников и смотрел на него предельно серьёзным взглядом.

– Я готов вас выслушать, сэр Горд.

– Мне поручено задание свыше, и увы, мне не удаётся сделать все самостоятельно до конклава, поэтому я обратился к вам. Это должно оставаться – тайным: таково задание. – выдохнул я.

Магистр молчал некоторое время.

– Это связано с нашим предыдущим разговором?

– Отчасти.

Магистр встал, отвернулся, и подошёл к витражному окну, где был изображён рыцарь.

– Если Отец дал вам задание, вы должны исполнить его любой ценой. Я окажу вам любую помощь, на которую способен. Вы можете сообщить мне суть миссии?

– Я должен получить все одиннадцать кристаллов памяти, что находятся у иерархов. Напоить их той силой, что мне дарована. И вложить в них воспоминание о разговоре во сне. А затем вернуть их на место – и так, чтобы иерархи ничего не знали об этом.

Старый, дряхлый старец посмотрел на меня с лёгкой растерянностью. Затем от медленно ответил:

– Вы знаете, как происходит призыв Отца?

– Догадываюсь, однако я никогда не присутствовал при этом.

– Именно так, как вы описали… Напоить кристаллы силой, и вложить воспоминание о нём.

– Это имеет значение?

– Эта информация известна только иерархам и их советникам. Я был советником верховного иерарха Ренегона, входил в совет семи, пусть это и было много лет назад, и потому это мне известно. А вот откуда подобное известно вам, сэр Горд?

– Я лишь повторяю вам задание, данный мне свыше во сне.

Некоторое время магистр сверлил меня взглядом. Затем отвернулся и растерянно пробормотал себе под нос:

– Это не имеет смысла… Это уже должно быть сделано, давным-давно… Если только…

– Вы можете помочь мне с этим?

Магистр пребывал в сильной растерянности, но всё же ответил.

– Да, конечно, если такова его воля… Но даже мои возможности имеют свои пределы. Полагаю, мне удастся убедить некоторых из иерархов одолжить кристаллы, но все одиннадцать?

– От вас требуются только кристаллы Таллистрии и Харена.

Магистр взял себя в руки и посмотрел на меня пристальным, серьёзным взглядом.

– Значит, ты успел разобраться с остальными? Даже не буду спрашивать, как тебе удалось сделать это и не поднять переполох. С Хареном я помогу. За первым кольцом стен у ордена есть особняк, что мы используем для собраний. Спроси стражу монастыря – они расскажут где он. Прибудь туда через неделю: к этому времени один из рыцарей принесёт туда кристалл. Что же до Таллистрии...

Глава ордена странников слегка искривил старческое лицо в презрительной гримасе. Затем отвернулся и начал говорить:

– Таллистрийские целительницы – давние соперники наших мастеров жизни и нашего ордена в частности. Они также умеют делать изменять людей: путь у нас это получается лучше, однако и они умеют то, что нам недоступно: например, живые стены вокруг столицы, выращивание деревьев под жильё, и прочие цветочные штучки.

– Я был в Виталии. Видел это.

– У меня нет никаких рычагов влияния на Таллистрию. Они проигнорируют мои слова. И ни у кого в ордене нет: это мне точно известно. Возможно, это удалось бы продавить официальным запросом. Однако нужно сохранить дело в тайне, так ведь?

– Верно.

– В таком случае тебе придётся искать подходы самостоятельно. Орден здесь не поможет, скорее, наша тень за твоей спиной лишь усложнит твою задачу.

Что же, похоже, это был максимум возможностей, которые я мог выжать из своих связей. Нелею возьмёт на себя Грицелиус, а Харен – магистр странников. Что же до Таллистрии…

Я тяжело вздохнул и сжал кулаки. Похоже, придётся вновь унижаться. Юлить, лгать, и пытаться убедить Таллистрийскую королеву сделать то, что мне нужно, и сделать в тайне. Конечно, моё присутствие при дворе не останется незамеченным, однако, если сделать всё правильно, это можно списать на продолжение моего старого конфликта с младшей принцессой.

Откладывать это дело не стоило. На следующий же день я стоял в своих латах у входа в королевский квартал.

– Назовите имя и цель визита.

Стражи у ворот было немного, но это была гвардия. Хорошо обученные ветераны, каждый имел полные латы. Возможно, орденским они и уступали, но вряд ли сильно…

– Сэр Горд. Рыцарь-странник. Я хочу попросить аудиенции у королевы Таллистрии. – спокойно ответил я.

Прочитать эмоции стражи через закрытые шлемы было невозможно. Однако они были в небольшом замешательстве: переглянулись между собой и один из них скрылся в надвратной башне. Спустя некоторое время оттуда появился среднего возраста человек в лёгких чешуйчатых доспехах, выкрашенных в сине-белый цвет. Это были королевские цвета Ренегона.

– Граф Логель. Я капитан королевской гвардии. – представился мужчина. – Вам известны правила королевского квартала?

– Признаться, нет. Это не то о чём болтают на каждому углу, верно? Надеялся узнать это у вас.

– В королевском квартале проживает король и его приближённые, как вы можете понять из названия. – улыбнулся уголками губ Логель. Мы не пускаем сюда никого без специального разрешения – король любит тишину и покой.

– Никаких исключений?

Капитан покачал головой.

– В королевском квартале также проживает верховный иерарх и его люди. Помимо этого, здесь останавливаются делегации других королевств во время конклава. Рыцарей-странников в этом списке нет, при всём моём уважении. Войти внутрь вы можете только по приглашению кого-то изнутри.

Я задумался ровно на секунду.

– Возможно, кто-то из ваших людей сможет передать мою просьбу об аудиенции? Если королева откажет, я уйду, однако у меня есть основания предположить, что она согласится принять меня. И это будет считаться приглашением, верно?

Граф Логель раздумывал недолго. Возможно, в ином королевстве меня могли и послать куда подальше: однако странники были известным и влиятельным орденом, а Ренегон был их домом…

– Я прикажу одному из своих людей передать вашу просьбу. Но вам придётся подождать. – ответил граф.

– Это не проблема. – спокойно ответил я и спокойно уселся прямо на обочину дороги, занявшись медитацией.

– Как вас представить? – спросил меня вдогонку капитан.

– Скажите, что аудиенции просит герой Палеотры. Полагаю, королева поймёт.

Гвардейцы, впрочем, оказались вполне приятными ребятами. Долго держать меня на входе они не стали и пригласили пройти в караулку, где напоили неплохим травяным отваром, рассказали пару баек, и с интересом выслушали историю о том, как я стал тем самым героем. Ждать пришлось долго – несколько часов, не меньше. Я прибыл к воротам квартала ранним утром, но когда пришёл ответ, казалось, оставалось всего пару часов до сумерек. Впрочем, я не жаловался – проводить время с гвардейцами всяко было веселее, чем сидеть в нише на крыше храма, постоянно поддерживая покров смерти.

В караулку вошёл граф Логель и посмотрел на меня серьёзным, и даже слегка удивлённым взглядом.

– Королева готова принять вас. Сегодня же. Мой человек отведёт вас.

Мое лицо осталось бесстрастным. Однако, уходя, я бросил графу короткое и веское:

– Спасибо.

Уверен, он это запомнил.

Глава 82

Один из гвардейцев провёл меня по кварталу в особняк, окрашенный в зелено-фиолетовые цвета. Королёвские цвета Таллистрии. Он сильно выделялся из ряда других наличием вокруг себя небольшого сада: впрочем, это, и цвет, пожалуй, был единственным отличием гостевых особняков для делегаций друг от друга. Вблизи было похоже, что все они строились по типовому проекту с незначительными отличиями, внесёнными уже после постройки. Исключением, разумеется, был особняк верховного иерарха Ренегона.

Доведя меня до особняка, гвардеец удалился. Дверь открыла пожилая женщина в скромном платье. Окинув меня взглядом, она степенно спросила:

– Назовите ваше имя и цель визита, сэр.

– Сэр Горд, рыцарь-странник. Прибыл на аудиенцию к королеве.

– Следуйте за мной. – никак не выказала удивления женщина и провела меня… в сад на заднем дворе особняка. Там, в окружённой живой изгородью и лианами беседке находились две женщины и тихо беседовали. Заметив наше приближение, они прервали диалог.

Я быстро осмотрел и проанализировал обеих женщин. Первая, статная леди на вид лет тридцати или тридцати пяти была одета в зелёную робу, и имела на груди ожерелье, в котором находился неграненый зелёный кристалл. Кристалл памяти… Проклятье! Увидев кристалл на шее, я мгновенно понял, почему крысы не смогли достать его. Иерархом Таллистрии была женщина, и она носила его как украшение! Я всегда выпускал крыс в те момент, когда иерархи куда-то отлучались: собирались на совет, были на приёме в королевском дворце, или спали, на крайний случай.

Вторая женщина была пожилой, уже седой леди. Однако назвать старой её язык бы не повернулся. Я затруднялся сказать сколько ей. Пятьдесят? Шестьдесят? Семьдесят? Она была не молода, это точно, однако почти полное отсутствие морщин, статная фигура, и застывшая маска величия на лице затрудняли определение возраста, несмотря на полностью седые волосы. Да, это была королева...

– Сэр Горд, я полагаю. – холодно произнесла королева, пока эти мысли вихрем пронеслись в моей голове.

Разные иерархи использовали в качестве кристаллов памяти разные драгоценные камни. Всегда достаточно крупные – что потянули бы на много карат, и всегда неграненый. С чем это было связано я не знал, однако факт оставался фактом – крысы притащили мне камни самый разных видов: в некоторых можно было узнать алмаз, сапфир, или рубин, а насчёт иных я затруднялся сказать вообще, что это за камень-надобности в геологии у меня ранее не было.

Возможно, и остальные иерархи, чьи кристаллы достать не удалось, просто носили кристаллы при себе, не хранили их в надёжном месте. Мне стоило больших трудов не пялиться на кристалл, который был совсем рядом, только руку протяни…

– Рад выразить своё почтение Вашему Величеству. – поклонился я.

– Признаюсь, ваше появление здесь весьма удивило меня. Настолько, что я не смогла сдержать любопытства. Вы знаете, что по вашей вине Палеотра полностью прекратила торговлю с нами?

– Я слышал об этом прискорбном факте, Ваше Величество.

На язык так и просилась фраза, что моей вины тут абсолютно нет. Однако сомневаюсь, что это понравилось бы королеве…

– И что же привело вас ко мне, сэр Горд? Самого гордого героя Палеотры! – королева ядовито усмехнулась. – Поведайте нам, не стесняйтесь. В конце концов, это Ренегон, я не могу вас здесь арестовать, верно? Разве что попросить своих гвардейцев преподать вам урок вежливости.

– С вашего позволения, я предпочёл бы поговорить наедине, ваше величество. Уверяю вас, дело, с которым я прибыл, достаточно важное.

– Какая восхитительная наглость. Ты слышала, Иона? Наедине!

– Слышала, ваше величество. Удивительное попрание всех норм этикета: предлагать такое даме…

– Давненько я не слышала от мужчин таких предложений. Каков наглец, а? – королева смерила меня нечитаемым взглядом.

Интуиция пасовала в такой ситуации. Понять истинное, а не высказываемое настроение королевы мне никак не удавалось. Осталось лишь положиться на опыт и заготовленные диалоги…

– При всём уважении к вашему величеству, дело, которое мы будем обсуждать, касается рыцаря и королевы, а не женщины и мужчины. Приношу свои извинения, если я сказал что-то не так.

Я встал на колено и протянул меч рукоятью в сторону королевы. Среди знати Тиала это жест означал сразу несколько вещей. Признание власти, признание покорности, отсутствие дурных намерений или сдача победителю. Высшее проявление вежливости, которое я знал из этикета. Чаще всего оно применялось при сдаче в дуэли: причём неважно, во время индивидуальной или групповой схватки.

Королева немного помедлила, глядя на меня. Прочитать на её бесстрастном лице по-прежнему было невозможно. Затем она бросила жрице:

– Оставь нас, Иона.

– Но, Ваше Вы…

Оставь нас. – в голосе королевы лязгнула сталь.

Молча поклонившись, жрица удалилась из беседки, оставив нас с королевой наедине. Несколько минут королева смотрела на меня, не меняющего позы. Затем сказала:

– Встаньте, рыцарь. И выкладывайте, зачем явились.

– У меня есть основания полагать, что, потратив достаточно сил и времени, я смог бы исправить эту прискорбную ситуацию с торговлей между Палеотрой и Таллистрией.

В глазах королевы появился лёгкий интерес.

– Вы знаете, что говорят про короля Элдриха? Что он упрямее, чем конга. Вы всерьёз полагаете, что сумеет убедить его изменить решение?

Королева смотрела на меня с лёгким прищуром. Подобное заявление про короля граничило с оскорблением, и она определённо ждала моей реакции.

– Это займёт время. Годы, вероятно. Но да, я уверен, что смогу это сделать – если проживу достаточно долго.

– Пожалуй, я бы обрадовалась такому заявлению… Если бы была наивной дурочкой! Объясните мне, зачем вам это? Что-то я сомневаюсь, что за последний год вы внезапно воспылали к моему королевству столь пылкой любовью!

– Потому что мне нужна ваша помощь в одном деликатном деле, которое я должен любой ценой сохранить в тайне.

– Вот как. Значит, помощь в деликатном деле в обмен на помощь в снятии эмбарго Палеотры?

– Верно, ваше величество.

– Конечно, я наверняка смогла бы вам помочь, однако знаете, у меня есть некоторые сомнения, что вы сами сможете исполнить обещанное. О, я вовсе не сомневаюсь в вашем слове… Лишь говорю о том, что вы переоцениваете собственные возможности. Такое случается с молодыми мужчинами, знаете ли.

– Мессир Грицелиус считает иначе, Ваше Величество. – проглотил оскорбление я.

– Вы знакомы с верховным магистром красных башен? Какие отношения вас связывают? – подняла бровь королева.

– После того как я спас жизнь мессиру Грицелиусу во время нападения крикуна, мы стали добрыми друзьями. Недавно он приглашал меня на совместную дегустацию с графом Ирцелем. – бесстрастно ответил я.

– Вот как? Интересно. Расскажите мне об этом нападении. Я слышала об этом столько небылиц… Таллистрия, конечно, не имеет выхода к морю, однако мне было бы интересно послушать рассказ непосредственного участника событий. – повелительный тон королевы не предусматривал отказа.

– Тварь была очень крупной. Несколько десятков метров в длину. Морда напоминала крабью, только увеличенную во множество раз. Имела шесть перепончатых лап и гибкий хвост, имела вдоль туловища плавники. По бокам ото рта имелись два костяных жвала. В воде двигалась очень быстро: на суше замедлялась.

– Что насчёт опасности? Крупные твари – не всегда самые опасные. Есть и почти безобидные.

– Несколько ударов жвал по основанию надвратной башни было достаточно, чтобы обрушить её. Полагаю, она была способна обрушить стену меньше чем за минуту, а на ворота хватило бы пары ударов.

– Невероятная сила. – задумчиво протянула королева.

– Стрелометы и камнеметы её не брали. Но главной опасностью был её крик или визг. Настолько громкий, что большая часть людей на стенах потеряла сознание с разорванным барабанными перепонками. Некоторые старики, как я слышал, погибли от этого крика на месте.

– И как же вам удалось победить её? Ведь вы принимали в этом самое деятельное участие, верно?

– Огнём и ударом в уязвимое место. Я вынес мессира Грицелиуса из башни, бессознательного. Когда вернулся за его учеником, башня обрушилась, и я оказался внизу, один на один с тварью. Повредить ей я не мог – но смог отвлекать её достаточно долго, чтобы люди на стенах и мессир пришли в себя. Она ещё много раз пыталась кричать, оглушая новых и новых людей, однако я оглох ещё после первого крика, так что это вызывало лишь мурашки по коже. Мессир выбрал удачный момент и попал ей огненным лучом в глотку. Затем тварь попыталась уползти в море, раненая, но со стен мне скинули длинное стальное копьё. Я залез ей на спину, нашел уязвимое место и вонзил его туда, забивая как гвоздь, на всю длину. Она издохла, немного не дойдя до океана.

Об искусстве смерти, конечно, я умолчал.

– Ваш рассказ, пожалуй, многое объясняет. – задумчиво протянула королева.

Я лишь вежливо склонил голову.

– Хорошо. – королева решительно хлопнула рукой по ручке плетёного кресла, в котором находилась. – Возможно, вы действительно способны выполнить обещанное. Чего вы хотите от меня?

В первую очередь я прошу вас о сохранении тайны. Это очень важно. Дело крайне деликатное, и даже если вы откажетесь, я должен быть уверен, что суть не уйдёт от вас ни при каких обстоятельствах.

– Ну уж нет, это уже совершенно неприемлемо. Говорите или выметайтесь.

Стерва упёрлась и, похоже, выбора у меня почти не оставалось. Впрочем, была последняя идея…

– Я не прошу вас хранить тайну вечно, ваша высочество. Лишь на небольшой срок, пока это будет действительно важно.

– И как долго, по вашему мнению, это будет важно? – прищурилась королева.

– Год.

– Полгода, не больше. Это моё последнее слово.

Ну что же, ты сама напросилась. Я медленно начал формировать проклятья, не меняя позы. Хочешь полгода жизни вместо года? Это твой выбор…

– Благодарю за оказанное великодушие, Ваше Высочество. Что же до дела… Мне необходимо получить в свои руки кристалл памяти верховного иерарха Таллистрии так, чтобы он не знал об этом. Я верну его через сутки.

По мере сказанных слов брови королевы приподнимались всё выше и выше, пока не замерли у высшей точки.

– Это… Очень интересная просьба. Выходит, что вы исполнитель для какой-то внутрицерковной интриги?

Я красноречиво промолчал.

– Молчите. Значит, я права. Вы можете дать мне слово, что это никак не повредит Таллистрии или Ионе?

– Да, Ваше Высочество. Даю вам слово.

Конечно, можно было бы поиграть словами с самим собой – подумать о том, что изменение кристалла, на самом деле, никак не навредит ни жрице, ни самом королевству: это же совсем не тождественные понятия. Но это уже была софистика такого уровня, что даже последний идиот понял бы где здесь истина, а где ложь. И мои слова определённо были последним, так оставалось надеятся что королева не распознает ложь и умрет раньше чем расскажет её кому-то.

Тогда не вижу никаких препятствий. Всего на сутки, верно?

Верно, Ваше Высочество.