Текст книги "Семена Зла (СИ)"

Автор книги: Гэвин Магнус

сообщить о нарушении

Текущая страница: 19 (всего у книги 40 страниц)

Реакция была незамедлительной – тварь мгновенно дёрнула хвостом, вырывая копьё из моих рук и заревела так, что воздух задрожал. Это тебе за мои уши, ублюдок – мстительно подумал я. Тварь совершенно озверела от подобного обращения и принялась беспорядочно метаться и бить хвостом по стенам и земле, стремясь достать оттуда копьё, однако этим лишь загнала его глубже и погнула. А я воспользовался этим моментом, чтоб сосредоточится и окутать это гигантскую, полную жизни тушу нитями смерти. В этот же момент со второй надвратной башни прямо в пасть твари ударил намного более толстый и продолжительный луч белого пламени. Она не издохла – но в этот раз даже не ответила рёвом!

Похоже, что огонь повредил голосовые связки, и из-за этого тварь стала ориентироваться в пространстве заметно хуже. Однако на резвости её движений это почти не сказалось – лишённая голоса, обожжённая, и с занозой в хвосте, она совсем не спешила умирать. Поэтому, сжимая зубы, я вновь и вновь вливал смерть в созданные мной незримые нити, что опутывали чудовище. И похоже, тварь это заметила.

Способна была она на подобную чувствительность изначально, или смогла понять это только сейчас? Даже без глаз и ушей не так сложно интуитивно определить, что тебя покидает жизнь, как и несложно понять, откуда приходит подобная угроза. Я знал это на собственном опыте. Прекратив свои метания, она вновь медленно, но верно направилась ко мне, безошибочно определив главный источник угрозы. А у меня уже начало сбоить зрение от усилий, которые я вкладывал, чтобы даже не убить – замедлить многотонную зверюгу. Рядом со мной в землю вонзилось ещё одно копьё. Со стен в спину твари ударили зажигательные снаряды и новый град стрел и болтов – из города подошли свежие защитники, не затронутые ужасным воплем. А тварь шла и шла, но замедлялась с каждым шагом…

Я страстно желал ей смерти. Так сильно, как никогда не желал ни одному человеку. Я не мог умереть здесь, на первых шагах моего могущества. Просто не мог! И повинуясь моей воле, запитанные до предела нити смерти превратились в настоящие канаты, оплетая короткие ноги и туловище морского чудовища. А затем произошло нечто странное.

В голове словно взорвалась сверхновая, и я упал на колено, потеряв ориентацию в пространстве. Выбитый из колеи, я немедленно утратил контроль над нитями. Однако паутина смерти, которой я пытался окутать тварь чтобы замедлить её, отрезанная от меня, отнюдь не рассеялась!

Словно хищный паразит, вгрызающийся в свою жертву, она присосаласьк чудовищу и принялась разъедать его жизнь, разрастаясь благодаря этому пиршеству. И тварь споткнулась. С лёгким изумлением и сильным ликованием я понял, что многотонная, размером больше кита туша стремительно умирает, пожираемая моим творением! Поднявшись, вынув из земли и поудобнее перехватив копьё, я решительно направился к ней. Тварь уже едва-едва семенила ногами, когда я подошёл. Она вяло попыталась клацнуть жвалами, однако от этого увернулся бы и ребёнок. Я легко обошёл её сбоку, и она попыталась достать меня хвостом, но это уже напоминало не удар, а ленивое дёрганье. Цепляясь за боковые плавники, я залез её на спину, и сосредоточился на том, чтобы найти самый большой оставшийся сгусток жизни в организме. Он оказался в центре спины.

Балансируя, я дошёл до нужного места. Морская бестия уже даже не сопротивлялась – лишь медленно ползла в сторону моря, стремясь уйти. Со стен прекратили обстрел, чтобы не задеть меня. Примерившись, я ударил в нужное место. А потом ещё раз, ещё раз, и ещё…

Острое копьё в результате многократных ударов в одну точку погнуло чешую и позволило пройти дальше. Брызнула тёмно-синяя кровь. С меня уже градом катился пот от напряжения, но я всё же вонзил копьё глубоко в тварь. А потом надавил, проталкивая дальше, дальше и дальше. до тех пор, пока оно не ушло на почти всю длину. А потом забил его окончательно ногами, как гвоздь. И только тогда, не добравшись всего полсотни метров до берега, бестия упала, чтобы больше никогда не подняться вновь.

Лёжа на её теле и пытаясь отдышаться, я внезапно вспомнил одну вещь об искусстве смерти, которую узнал ещё в самом начале своего обучения. Каждый убитый на поле боя – враги или союзник, делает мастера смерти сильнее. Смерть питает адепта этого искусства, придавая ему новых и новых сил, которые он может бросить в бой. Но что будет, если враг, убитый тобой слишком силён? Человеческие силы не безграничны, и запасу смерти, который может накопить живой адепт ограничены, и снять это лимит можно, лишь окончательно превратившись в немертвого. Однако мгновением раньше, чем я успел предпринять что-то, чтобы избежать этой проблемы, морская фурия окончательно издохла, и на организм, приученный втягивать каждую крупицу смерти в себя, обрушился целый океан эха исчезающей жизни столь могучего и крупного создания. Всеми силами я пытался как-то контролировать этот процесс, сжать смерть в себе в плотную точку, или хотя бы сбросить излишки в пространство, понимая, что подобное количество может просто превратить всё моё тело в прах...Тщетно. И в момент, когда мне уже показалось, что гремящее эхо исчезающей жизни вот-вот разорвёт меня изнутри, наступила темнота.

Глава 43

Старый рыцарь затушил свечу, заполнив последнюю бумагу. На сегодня – последнюю. Пожалуй, если бы ему пришлось сложить в стопку все документы, которые ему пришлось заполнить и составить за последние три недели, получилась бы настоящая книга. И если бы это были единственные проблемы, которые ему создавал ученик…

Подойдя к окну выделенной ему башни, пожилой странник вздохнул, широко вдохнув грудью вечерний морской воздух, и на минуту позволив выражению обречённой усталости проявится на лице. Через час начинался вечерний бал, на котором ему, как одному из героев обороны Дереи, обязательно надо было присутствовать. И что хуже того – блистать, улыбаться, излучать силу, как подобает гордому члену ордена рыцарей-странников. Чуть улыбнувшись, он вспомнил свои первые годы: тогда подобное казалось ему высочайшей привилегией, а не обременяющей ношей. Конечно, никто не осудил его, если бы он просто не пришёл. Или спокойно просидел в углу приёма весь вечер, общаясь и перемывая косточки молодёжи с такой же парой старых ветеранов, потягивая свой любимый ягодный отвар и закусывая морскими деликатесами. Но сделать так означало пусть немного, но поколебать тот светлый облик собственного ордена, в который верили простые люди. Этого он допустить никак не мог. Лишь иногда мелькала страшная, ужасающая мысль – правдив ли этот облик, раз у него возникают подобные мысли? Но если его сил достанет быть именно таким рыцарем, каким видят странников люди до конца его дней, значит, это правда. А если нет… Что же, лучше было бы закончить жизнь до тех пор, пока это не перестало быть правдой.

Вновь одевшись в свои доспехи, сэр Кадоган придирчиво осмотрел себя в зеркале. Доспехи были отлично начищены и даже по парадному раскрашены. В отличие от любых других аристократов или рыцарей, при выдаче доспехов странникам в ордене предписывали носить их практически постоянно, снимая лишь по необходимости – для омовения, любви или чистки… Он знал, что некоторые члены ордена снимали их во время сна, однако сам этого не делал – долгие годы путешествий сформировали въевшуюся привычку, и, засыпая без привычной брони, странник чувствовал себя уязвимым.

Удовлетворившись увиденным, и подвесив на пояс привычный меч, рыцарь уверенным шагом зашагал в сторону королевского дворца, в мыслях задумчиво перечисляя список дел, которые уже были сделаны, и которые ещё осталось сделать.

Подробное описание им новой твари и её особенностей уже было отправлено в Ренегон, а копия заняла своё место в архивах Палеотры. Раздел трофеев был завершён, и его часть была продана, а то, что отходило ученику – очищено и сложено на арендуемом складе. Предстояло ещё рассчитаться за услуги с лучшими целителями Дереи, которые занимались лечением ученика – они обещали, что скоро он уже будет здоров и готов к выходу из наведённого сна. На мыслях о целителях старик проглотил очередной тяжёлый вздох.

Люди не были слепыми, и это часто создавало проблемы в сохранении любой тайны. Он знал, что ученик обладает способностям, неизвестными доселе людям. Был точно уверен, что тот использовал их, помогая спасти город. И что он должен был отвечать на вопрос “Как вы думаете, что может быть причиной того, что у вашего ученика по всему телу чёрная сетка из мёртвой кожи и плоти, а руки рассыпались в прах при попытке понести его?”. Сказать, что это тварь обладала ядом, точно было бы ложью: ядовитых тварей за свою жизнь опытный странник повидал немало, и это точно не была одна из них. Оставалось только молчать…

Полумёртвое тело ученика провезли через половину города. Его видели целители, воины, горожане, да кто только не видел! На лицах людей крупными буквами были написаны вопросы, однако дать ответ на них означало нарушить данное когда-то слово. Поэтому он молчал, надеясь, что сделал достаточно загадочное и невозмутимое лицо.

И самое мерзкое в этой ситуации, думал старик, это то, что он совершенно не понимал, почему его ученик вообще вздумал скрывать подобные способности! Учитывая, что ему, самоучке, с их помощью удалось сначала убить одну серьёзную зверюгу, а потом как минимум неплохо ослабить другую, это могло бы всильно помочь другим людям! Ну, загнали бы его в монастырь на пару-тройку лет, изучая и помогая освоить способности, так всех мастеров с детства обучают, и никто не делает из этого трагедии: наоборот, считают честью! Кажется, наконец-то наступил тот возраст, когда ты слишком стар, чтобы понимать молодых...

С учеником надо будет серьезно поговорить – подытожил собственные мысли старый рыцарь.

Но пока ученик пребывал на лечении без сознания, его наставнику оставалось лишь тоскливо и с робкой надеждой взглянуть на звёзды перед входом во дворец, надеясь, что сегодня его ждёт не так уж и много вопросов, на которые придётся молчать. Между нами говоря, совершенно напрасные надежды.

Столичный королевский дворец был полностью симметричным. Его построили много столетий назад, после разрушения старого дворца во время нападения Дерейской гидры. Поговаривали, молодой король сказал тогда строителями – сделайте всё правильно. И они сделали. Построенный на холме, он имел возведённые вокруг многоуровневые аккуратные сады, и четыре большие, одинаковые лестницы, ведущие к четырём входам: по одному, на каждую сторону света. Одна большая и две малые башни возвышались на каждом углу, но всё затмевал высокий, центральный королевский шпиль, выкрашенный в бордовый цвет. Цветами короны Палеотры были бордовый и янтарный, и именно в них была окрашена большая часть внешней облицовки дворца. В наступающих сумерках они уже казались тёмными.

Старый рыцарь оставил шлем у привратников. Лица на приёмах скрывали редко, и отношение к этому чаще всего было неодобрительным. В доспехах ордена такая возможность вообще исключалась – не так много их было…

– Прошу всех поприветствовать нашего почётного гостя: сэр Кадоган Бессмертный, один из самый известных странствующих рыцарей во всех королевствах! Мало кто может похвастаться славой, подобной столь великому герою!

Старый воин, несущий почётный караул на дверях у входа в зал, поспешил оповестить всех о его прибытии. Означенный же им герой лишь легко улыбнулся. Множество его друзей погибло прежде, чем он получил это прозвище, выживая там, где умирали другие. Было ли это мастерством? Удачей? Сам рыцарь предпочитал думать, что Отец просто хранил его для дела, время которому ещё не настало. И пусть это было больно, он всегда предпочитал вспоминать события, что привели его к подобной славе, с улыбкой. Ведь именно так стоило вспоминать друзей, неважно, живы они были или нет.

Множество взглядов разных взглядов скрестилось на нём: заинтересованных, восхищённых, любопытствующих и уважительных. Молодые рыцари смотрели с белой завистью и восхищением, пожилые матроны – с сожалеющей улыбкой. Не было лишь равнодушных и ненавидящих. Кому-то это могло бы показаться странным – прожить жизнь так, чтобы никогда не вызвать чей-то ненавидящий или даже просто равнодушный взгляд. Но сэру Кадогану это удавалось – и сам он не видел в этом ничего необычного, ибо считал, что именно такой и должна быть жизнь настоящего рыцаря. И во всех одиннадцати королевствах вряд ли нашёлся бы рыцарь, который поспорил бы с этим утверждением.

– Добро пожаловать, мой друг! Чувствуйте себя как дома.

Сам король Палеотры, средних лет мужчина в лёгком золотом обруче с рубинами, поприветствовал вошедшего, отсалютовав ему кубком.

Однако кто бы что ни говорил о дотошности и излишне въедливого отношения жителей Палеотры к государственным делам, в менее формальной обстановке они были на удивление тактичны. Поэтому взглядами всё и ограничилось – внимательно рассмотрев прибывшего, люди неторопливо вернулись к своим делам.

Королёвский зал для приёмов включал в себя четыре больших стола, что квадратом окружали центр зала, на которые слуги периодически приносили новые и новые и блюда. Большая часть мест за ними, впрочем, пустовали – гости присаживались за ними, чтобы перекусить, однако мало кто проводил за ними всё время. За столами было два выхода в парк, и несколько балконов, куда люди иногда удалялись для приватных бесед. Играла лёгкая музыка, и в центре лица помоложе танцевали. В основном зал был разбит на группы по интересам – аристократия в основном находилась подле короля, в одном из углов о чём-то тихо переговаривались группа пожилых леди. Один из балконов плотно облюбовали несколько разновозрастных людей в мантиях, которые ожесточённо о чём-то спорили.

Сэр Кадоган имел множество знакомых из самых разных королевств, однако, как и многие, не слишком любил посещать Палеотру из-за надоедливого формализма. Однако и здесь у него были старые знакомые. Одной из таких знакомых была леди Изольда. Найдя её взглядом, рыцарь решительно направился туда, где означенная дама тихо что-то втолковывала молодой девушке.

– Прекрасный вечер, не правда ли, миледи?

Голос старого странника заставил даму отвлечься от разговора, однако увидев, кто подошёл, она немедленно расплылась в искренней улыбке.

– Рада вас видеть, сэр Кадоган. Присаживайтесь к нам. Эту юную леди зовут Лиона, она моя ученица. Полагаю, сами вы не нуждаетесь в представлении – после последнего нападения на город вы у всех на слуху.

Леди Изольда была управляющей госпиталя в Дереи, и познакомилась со старым рыцарем ещё очень давно, когда была в том госпитале обычной целительницей.

– Недавно из монастыря?

Старик с любопытством прищурился, рассматривая молодую девушку. Та слегка покраснела.

– Лиона уже пять лет как работает в госпитале, и за это время стала одной из лучших. У неё настоящий талант. Просто кое-кто давным-давно к нам не заезжал, вот и пропускает все новости.

Вздёрнув длинный носик, леди Изольда посмотрела на своего старого друга с по-матерински добрым неодобрением. Тот лишь картинно поднял руки, прося пощады.

– Полагаю, это я заслужил. Обучение ученика – дело хлопотное. Последние годы безвылазно сидел в Кордигарде.

Пожилая дама лишь ехидно прищурилась.

– Помню, кто-то говорил, что на его век учеников уже достаточно.

– Полагаю, это последний.

Спокойно ответил рыцарь, подхватив со стола закуску. Леди же посерьёзнела, а её ученица закусила губу.

– Лиона, дай сэру Кадогану полный отчёт о пациенте. – Холодным, не терпящим пререканий голосом отчеканила леди Изольда.

– Пациент был введён в искусственный сон сразу по прибытии, и с тех пор на постоянной подпитке жизненной силой. Большая часть кожи и мышц омертвели и высохли, их пришлось удалить. Часть внутренних органов также полностью или частично были подвержены некрозу. Полностью повреждённые удалили, в частично повреждённых – вырезали поражённую часть. Руки отсутствовали до плеч. Меньше всего пострадали мозг, сердце и репродуктивные органы, однако часть кожи с головы всё же пришлось удалить. На данный момент мы вырастили большую часть мышц, все внутренние органы и кожу. Осталось вырастить руки и восстановить волосяной покров, прогнозируемый срок – неделя. – быстро, чётко и по-военному отбарабанила на одном дыхании девушка.

– Проблемы с навыками ожидаются? – осведомился рыцарь.

– Мозг не пострадал, однако большую часть мышц пришлось выращивать заново. Мы сделали всё что могли и восстановили их даже в лучшем виде чем прежде, однако вероятно потребуется минимум несколько месяцев, если не больше, чтобы вернуться в привычную форму. – слегка задумавшись, ответила девушка.

Старый рыцарь лишь устало кивнул, поблагодарив.

– Значит, ещё неделя. Учитывая обстоятельства, вы быстро справились. Не выращивайте волосы. Как дорого мне это обойдётся, Изольда?

Леди смерила собеседника возмущённым взглядом. Несколько помедлив, она ответила:

– Твоего ученика я бы лечила и бесплатно, Кадоган. Но чтобы восстановить столь тяжёлые повреждения как можно быстрее, мне пришлось позвать на помощь лучших мастеров жизни в столице.

Старик проигнорировал возмущение.

– Сколько?

– В другое время тебе бы обошлось подобное в целое баронство. Это же был практически живой труп: за всю свою жизнь я никогда не видела ничего подобного, а мне доводилось вытаскивать даже тех, кого разорвали на две половинки.

– Сколько? – упрямо повторил вопрос рыцарь.

– Нисколько, старый дурень. Многие мастера согласились помочь безвозмездно. Услуги остальных оплатила корона. – тяжело вздохнув, ответила леди, отвернувшись в сторону.

Минуту ветеран многих сражений сверлил взглядом копну иссиня-чёрных волнистых волос.

– Спасибо.

– Оставь нас, Лиона.

Властно распорядилась дама, и ученицу мгновенно словно сдуло. Несколько минут старые друзья молча смотрели друг на друга. В глазах опытной целительницы читалось множество вопросов, а в глаза старого воина – нежелание на них отвечать.

– Береги себя. – одновременно сказали оба, и также синхронно усмехнулись друг другу.

В этот момент неопределённого возраста человек в тёмно-зелёной мантии подошёл к столу.

– Не возражаете, если я на мгновение похищу вашего рыцаря, леди? – бесстрастным голосом осведомился тот.

Означенная леди лишь кинула взгляд на друга, позволяя ему выбирать. Старик молча поднялся из-за стола и последовал за прибывшим. Они вышли на свободный тёмный балкон, едва освещаемый светом звёзд.

– Образцы мёртвой ткани доставили в наш монастырь в Палеотре. – как бы между делом сказал не представившийся человек в тёмно-зелёной мантии.

Латник молчал.

– Я уже получил отчёты об исследованиях.

Латник молчал.

– Яда обнаружено не было. Веществ, которые могли бы остаться после распада яда, также не нашли.

Латник молчал.

– Более того, не было обнаружено вообще ничего, что могло хоть как-то пролить свет на причину подобных травм.

Латник молчал.

– Интересным фактом является ещё и то, что в тканях не возникло никаких процессов гниения, как это обычно бывает. А часть вообще превратилась в пыль, по которой вообще нельзя понять, чем она являлась раньше.

Латник молчал.

– Если человеку оторвут руку или ногу, в течение некоторого времени её можно прирастить обратно. И жизненная энергия в этой части тела остаётся ещё на некоторое время, медленно распадаясь. Впрочем, вы это и так знаете, верно, сэр Кадоган?

Рыцарь не ответил, рассматривая звёзды. Его собеседник, впрочем, не стесняясь, продолжил:

– За то время, что их везли, конечно, всё успело бы рассеяться. Однако первые мастера, которые осматривали вашего ученика, сообщили, что в мёртвых тканях не было ни крупицы жизни.

Старый рыцарь, казалось, превратился в каменную статую, полностью игнорируя рассказчика. Тот, же, просверлив оную статую взглядом наконец закончил свой рассказ:

– Один из молодых мастеров в монастыре выдвинул теорию: такое может быть, если человек каким-то образом мгновенно или просто очень быстро истратит всю жизненную энергию, что есть у него в той или иной части тела. Сожжёт в едином порыве, как вспыхивает сухая солома или мука на мельницах, возможно, используя для чего-либо. Что вы думаете об этом, сэр Кадоган?

Рыцарь-странник, наконец повернулся к своему визави, и посмотрел ему прямо в глаза. В его глазах звенела сталь, а голос был просто пронизан холодом, что встречается лишь на самых высоких пиках Великого Хребта.

– Я думаю, что вы очень близко подошли к тому, чтобы нарушить священные заветы Отца.

Человек в тёмно-зелёной робе прищурился.

– Я непременно спрошу у Отца мнения по этому вопросу на следующем конклаве.

Рыцарь не ответил, вернувшись к разглядыванию звёзд. И его собеседнику пришлось уйти, так и не получив желаемые ответы. Однако перед тем, как уйти, человек бросил парфянскую стрелу:

– Я отправлю все отчёты в Кордигард. Уверен, у вашего иерарха тоже будут вопросы.