Текст книги "Семена Зла (СИ)"
Автор книги: Гэвин Магнус
Жанр:
Классическое фэнтези
сообщить о нарушении
Текущая страница: 27 (всего у книги 40 страниц)
Глава 61
Наставник разговаривал с магистром долго. Больше часа, по моим прикидкам. Всё это время мне приходилось терпеливо ждать. Наконец, они вместе покинули кабинет.
– Идём. Я хочу увидеть демонстрацию.
Негромким голосом магистр отдал страже несколько команд, и они отвели нас на задний двор, где содержалась скотина, которую забивали на мясо. Одного взгляда магистра хватило, чтоб стражники оставили нас втроём напротив гребенчатой бурёнки.
– Эту планировалось забить на мясо завтра. Убей её. Спокойным голосом приказал магистр.
Туша весом несколько тонн, с мордой безрогого носорога и высоким костяным гребнем через всю спину смотрела на меня флегматичным взглядом, пожёвывая сено. Я сосредоточился и нащупал сердце: самый плотный клубок жизни в теле скотины. А затем, вытянув руку, выстрелил из неё туда нитями смерти. И превратил его в мёртвый кусок плоти, демонстративно сжав руку в кулак.
Вскоре гребенчатая скотина закачалась и упала набок, подняв тучу пыли.
– Мертва. Как будто кто-то вырвал сердце. Констатировал сэр Кадоган.
– Вижу.
Магистр больше не дал никаких комментариев. Лишь показал Кадогану неизвестный мне жест. Мой наставник, не раздумывая, обнажил меч и вонзил его в сердце уже мёртвого животного.
По новому приказу магистра стража привела нас в загон, где находилось ещё несколько таких же бурёнок. Затем стражники вновь оставили нас одних.
– Эта и эта. Повтори. – приказал магистр, указав две бурёнки в разных концах загона.
Сказано – сделано. Вытянув руки в разные стороны, я повторил приём, картинно сжав их в кулаки. И ещё две скотины упали замертво. Кадоган немедленно подошёл и пронзил сердца обоих.
В молчании мы покинули двор и поднялись обратно в кабинет магистра. Там он попросил наставника оставить нас наедине, а затем провёл меня дальше. Как оказалось, в его кабинете, за одним из стеллажей была неприметная дверка, за которой находилась винтовая лестница. Магистр довольно бодро, несмотря на годы, поднялся туда, поманив меня за собой. Это вывело нас на самую высокую башню замка – оттуда открывался превосходный вид как на близлежащие деревни, так и на замок. Отсюда даже можно было увидеть Кордиград, хотя он и находился в полудне пути.
Два резных, мягко обитых подушками кресла стояли рядом со столиком у окна, а за витриной рядом хранились запечатанные графины и большие бокалы. Похоже, это была комната для более дружественных переговоров высоких лиц, не иначе…
– Достань третий графин слева во втором ряду и налей нам. – распорядился магистр.
По комнате разнёсся пряный запах. Это был сок с какими-то специями. Удобно усевшись, мы молча смотрели на виды внизу, потягивая его.
– Я сохраню твою тайну, унесу её с собой в могилу. Мне не так уж и долго осталось: несколько лет, и Отец позовёт меня.
Спокойным, тихим, рассудительным голосом начал магистр. Ответа не требовалось.
– Прошло уже больше тысячи лет с тех пор, как Отец сотворил нас, людей, поселив в этом мире. За эти годы он научил нас многим искусствам – как строить высокие замки и башни, за которыми тварям сложно достать нас, как делать оружие и доспехи, что помогают нам побеждать. Научил нас, как сделать себя лучше с помощью высокого искусства жизни, и как сделать первые робкие шаги по познанию вселенной, освоив азы мистического искусства нейтраля.
Магистр прервался и налил себе ещё немного сока, промочив горло.
– Однако всего этого мало. Мало, чтобы противостоять опасностям, что есть в нашем мире. А ведь мы исследовали лишь небольшую его часть…
– Мне казалось, что люди освоили все доступные земли, разве нет? С одной стороны – упёрлись в хребет, с другой – в дикие земли, а остальная часть омывается океаном?
– Так учат, да. Но мы обычно умалчиваем тот факт, что в каждом королевстве мы заняли лишь те земли, которые мир позволил нам занять.
– Позволил?
– На юго-востоке Ренегона есть большое болото, часть территории которого простирается и на соседние королевства. Это место зовётся Тёмные топи. Никто не живёт там, и никто не возвращается оттуда. Несколько столетий назад наш король решил освоить эти земли – высушить болота, организовать там поселения. Туда еще раньше было организовано несколько экспедиций, но ни одна не вернулась. И он послал армию: пять тысяч отборных солдат, и с ними отправились жрецы, свободные мастера, даже один из советников иерарха и младший принц. Они вошли в топи, прорубая себе путь, и пропали. Всё до единого, никто не выжил.
– Этого не может быть. Даже если там живут твари, способные уничтожить армию, должны быть постовые, разведчики, кто-то должен успеть отступить и хотя бы приблизительно рассказать о том, что произошло. – возразил я.
– О да, это был горький опыт, конечно. – вздохнул магистр. – Вот только никто не предполагал, что там водиться что-то, способное сожрать армию в пять тысяч. Ренегон – самое благоустроенное королевство, однако и у нас в лесах иногда заводится опасная дрянь. Король, как и прочие лорды, иногда устраивает облавы: собирает армию и прочёсывает леса, истребляя всю живность, до которой дотянется. Именно так и действовала армия, посланная в топи: вот только разведку они посылали вперёд, а не назад. Никто и предположить не мог, что вся армия будет уничтожена в короткие сроки, а затем ещё и уничтожат обоз. Посылать разведчиков назад мы додумались только после этого случая. В некоторых королевствах, возможно, до сих пор так не делают.
– Я вспомнил трупы, что мы с Кадоганом встретили на границе Арса и Ренегона. Деревенские пытался бежать, однако были уничтожены. Схожий случай, быть может? Однако подобные истории для меня все меньше и меньше напоминали поведение животного. Это уже не попытка защитить территорию – скорее, устранение свидетелей. А устранение свидетелей – прерогатива разумных, а не животных...
– Что вообще водиться в болотах? Бестиарии ордена имеют скудную информацию по этому вопросу.
– Потому что мы давно перестали посылать экспедиции в болота. В Бингле точно водятся болотные гидры – поменьше морских, однако любую деревню рядом сметут без шансов.
– Странно, что они не выходят за едой подальше.
– Почему же, выходят. Просто не слишком часто: только если выдался голодный год. Обычно чудовищам хватает еды в своём ареале обитания. Мы, словно ручеёк, расселились по тем местам, где не обитало того, что мы не можем вывести при всём желании. А так – в любом королевстве есть места, где никто не селиться. Леса, горы, болота, джунгли или пустыни на юге…
– Странно, что это не включает в себя побережье. Учитывая ту тварь из глубин…
– Её прозвали крикуном, верно? Мне докладывали, да. Мощное чудовище. Такое способно положить целую армию, верно? Баллисты вообще не взяли, а огнём смогли только ранить. Но это уже вопрос выживания. Верховные иерархи давят на королей прибрежных государств, чтобы те ни в коем случае не отступали на сушу. Мы не знаем, как преодолеть хребет, но в теории, способны построить корабли, что преодолеют океан. Поэтому держаться на побережье стоит до последнего…
– Вам никогда не приходило в голову, что Отец жёсток, раз создал столько разнообразных чудовищ, досаждающих роду людскому?
Магистр посмотрел на меня как на идиота. Но всё же ответил.
– Мир создавали несколько богов. Каждый отвечал за свою часть, а Отец – за людей. За северных варваров отвечал свой бог. Уверен, что есть и иные народы, с которыми мы пока не встречались. Наверняка живут на той стороне хребта – вряд ли там просто океан…
– Так кто же создал всю эту живность?
– Не знаю. Может, Природа-Мать, может, кто-то ещё, а может, все боги сразу. В любом случае гадать о мотивах богов бессмысленное дело. Они мыслят иначе и точно мудрее нас.
Магистр подлил себе сока из графина.
– Вернёмся к делам насущным. Это искусство… это же шанс, ты понимаешь?
– Шанс на что?
– Шанс на очистку наших земель. Несколько обученных людей вроде тебя, способны убить любую тварь. Ты говоришь, что любой человек способен овладеть им, верно?
– Верно.
Говорить о кровавых ритуалах, что сопровождают это обучение, я не стал.
– Если обучить достаточно много, мы сможем очистить эти земли. Топи, леса, горы… Пройтись огненной волной по ним, извести всех чудовищ, что мешают роду людскому. Одного за другим, всех до единого. – в голосе магистра слышался фанатичный огонёк и древняя, застарелая ненависть.
– Это опасное искусство. В неумелых руках может стать самоубийством.
– Да, конечно. Однако неумелый подмастерье в кузнице тоже может упасть в чан с расплавленным металлом, а неумелый мечник отрубить себе ногу. Однако мы же куём мечи и сражаемся ими…
– Я напишу книгу, когда закончу обучение. Отошлю вам экземпляр – орден ведь умеет хранить тайны?
– Умеет. Это послужит хорошим подспорьем для ордена. Если у иерархов будут к тебе вопросы, ссылайся на мой приказ. Я приказываю тебе хранить об этом молчание до тех пор, пока ты сам не решишь иначе. Освоение этого искусства должно быть твоим первейшим приоритетом. Стань мастером и выживи. Это тоже приказ.
Мне стоило больших трудов скрыть улыбку победителя. Это прекрасно: когда твоими оплачиваемыми обязанностями становиться то, что ты и так намеревался сделать.
– Возможно, в один день я сам стану главой ордена, что будет учить этому искусству. Можете быть уверены – я приложу к этому все мыслимые и немыслимые усилия.
Магистр мечтательно улыбнулся, и большая часть морщин на его лице разгладилась.
– Сам я уже не застану этого времени, однако… В своих мечтах мне сниться, что однажды дети из любой деревни смогут выйти на опушку леса, не опасаясь быть съеденным, просто чтобы собрать немного лесных ягод или грибов. Глупо, правда? Умом понимаю, что такого никогда не случиться, и всё же...
– Время покажет. – улыбнулся я. – Время покажет.
Глава 62
Как и планировалось ранее, я задержался в монастыре. Здесь было всё необходимое – еда, удобная постель… Наконец-то меня допустили в закрытую часть полигона на заднем дворе замка: именно там тренировались рыцари, окончившие основное обучение, и именно там мне предстояло окончательно восстановить форму.
На первой же тренировке меня навестил сэр Кадоган.
– Что же, надо полагать, на этом моё наставничество скоро будет окончено.
С лёгкой грустью протянул старик, наблюдая за тем как я отрабатываю приёмы.
– Это не означает, что мы не можем быть друзьями, верно?
Я слегка приподнял уголки губ. Наставники в ордене обычно заканчивали опекать своих подопечных тогда, когда те получали фирменные орденские латы. Впрочем, кое-кто поговаривал, что опека стариков-наседок не кончается никогда…
– Есть одно дело… В ордене об этом не принято говорить открыто. Не то чтобы это было большим секретом, скорее, это лишь следствие давнего решения принятого на заре существования ордена. – сэр Кадоган воровато огляделся по сторонам.
Это меня заинтересовало. Я остановил тренировку.
– Что за дело?
– Та часть искусства жизни, которой тебя научили управлять в ордене, лишь малая часть этого искусства. Ты уже знаешь, что оно способно на большее – хотя бы из наблюдений за мной. Давным-давно, когда мы только начали осваивать управление жизнью внутри организма, было принято решение учить всех учеников лишь основам, бессознательным, по большей части. Хотя есть и исключения.
– Сенсорика.
– Верно, сенсорика. Слишком жизненно важное умение в нашем мире, чтобы оставлять его освоение на волю случая. Остальное мелочи, которые иные ученики могут и не заметить, просто следуя указаниям мастеров ордена. Повышенная выносливость, скорость, сила, регенерация, изменение биохимии… Но, на самом деле это лишь верхушка.
– И что же таится в глубине?
– Многое. Это долгий путь длиною в жизнь иные приёмы осваиваются десятилетиями. К счастью, и живём мы чуть дольше обычных людей.
– Так почему бы не начать учить пораньше? В молодости обучение даётся легче, разве нет?
– Когда-то все известные нам приёмы были изобретены теми, кто знал лишь то, что знаешь ты. Путешествуя, сражаясь с неведомым ранее тварями, проводя годы в бесчисленных медитациях, они открывали новые и новые грани искусства жизни. Это путь ждал бы и тебя, если не особые обстоятельства.
Конечно, я понял, что имеет в виду старик. Но уточнение никогда не бывает лишним.
– Какие именно обстоятельства ты имеешь в виду?
– Тебе предстоит стать основоположником нового, неизведанного ранее искусства. Ты прилежно занимался тренировками, но сейчас, когда ты берёшь все новые и новые высоты с каждой убитой нами в лесах тварью, с каждым новым освоенным приёмом… Как наставник, я вижу, как горят твои глаза. У тебя никогда не будет времени на то, чтобы освоить искусство жизни по-настоящему: потому, что не будет такого желания.
Это было правдой. Усиление организма, долголетие, выносливость, сенсорика… Это всё было хорошо. Однако максимум, который можно было из этого выжать – это стать прекрасным одиночным бойцом. Однако одиночка всегда проиграет сотне, каким бы великолепным воином он ни был. А я намеревался получить в своё распоряжение легионы: и тогда не будет разницы, насколько хорошим мечником буду я сам. Из истории родного мира я знал, что сила на стороне больших батальонов. Поэтому обучение ордена я рассматривал в первую очередь как более надёжную возможность выжить. Посвящать жизнь становлению великим мастером меча в мои планы определённо не входило. К тому же у меня были подозрения, что искусство смерти и жизни не слишком хорошо сочетаются друг с другом. С момента проведения ритуала разблокировки мой прогресс в сенсорике полностью остановился несмотря на постоянное использование её в путешествиях. Иногда мне даже начинало казаться, что сенсорные способности стали слабеть…
– Что ты предлагаешь?
– Я могу обучить тебя тем приёмам, до которых я дошёл самостоятельно. Не всем, конечно, лишь самым простым и доступным. Возможно, это однажды спасёт тебе жизнь.
– Сколько это займёт времени?
– За полгода точно управимся. Совместим с восстановлением формы. Однако это будет тяжело. Очень тяжело.
Сэр Кадоган никогда не разбрасывался такими словами. Он вообще был словно двужильный – тренировка, заставляющая меня не хотеть ничего, кроме как доползти до кровати и отрубиться, не заставляла его даже вспотеть.
– Справлюсь.
Ответил я ему твёрдым взглядом. Неуверенности не было ни капли. Старик с хрустом размял плечи и посмотрел на меня недобрым взглядом.
– Тогда не будем откладывать. Начнём прямо сейчас.
И мы начали. И в тот же день он загонял меня до потери сознания. Буквально – в какой-то момент, пытаясь исполнить очередную команду наставника, в глазах потемнело, и я очнулся уже на земле.
Больше всего это напоминало те тренировки, через которые пришлось пройти до приезда в монастырь. Уже много позже, спустя годы, я понял методику – изматывающими, на грани возможностей тренировками, с добавлением какого-то алхимического допинга, старик вводил меня в своеобразный транс-полудрёму, которая могла длиться неделями. А в это время вбивал в организм нужные реакции и рефлексы, приучая реагировать на опасность раньше, чем сознание успеет заметить её…
Если быть честным, тяжело это было только в начале. Требовалось сознательно загонять себя до обморочного состояния, а затем организм уже сам реагировал на команды наставника, с вялым участием собственного разума.
Как и впервые, большая часть тренировок совершенно выветрилась из памяти. Однако на третий месяц произошёл прорыв.
Проводя с наставником на автомате очередной спарринг, в какой-то момент я обнаружил, что стою, приставив меч к его горлу, а его собственный меч валяется в стороне. Я ошалело помотал головой, сам не понимая, как это получилось. До сих пор я проигрывал Кадогану десять спаррингов из десяти…
– Как?
Старик улыбнулся.
– Философы любят размышлять о том, насколько быстра мысль, что может преодолеть сотни лиг за одно мгновение. Однако опытные воины знают, что это не всегда так. Тело быстрее мысли – ты выбил мой меч раньше, чем мы оба успели подумать об этом. Именно этому приёму я и пытался тебя научить. Впрочем, не расслабляйся. Есть и кое-что ещё.
С этими словами старик буквально размазался в воздухе. Серебристая полоса его доспехов метнулась к мечу, и следующую секунду мой собственный меч вылетел из моих рук от тяжёлого удара.
– Объяснения последуют? Человек не может двигаться с такой скоростью.
– Может. Если он странник. Научного объяснения я тебе не дам, за этим тебе к мастерам. – серьёзно ответил старик.
– А что касается практики?
– Практически это тот же приём, которым ты выбил мой меч из рук. Нужно просто на какое-то мгновение исключить свой разум как часть действия, заставить тело действовать бессознательно. А дальше оно просто следует натренированным приёмам – и делает это быстрее тебя.
Программа – мелькнула у меня мысль. Старик забил себе в рефлексы натуральную программу, может, даже несколько, на разные случаи жизни. И просто запускает её усилием воли. До такого мне, конечно, было далеко…
Через три с половиной месяца с начала тренировок мне выдали латы. Это не было неожиданностью: на протяжении этих месяцев с меня несколько раз снимали мерки и приносили те или иные части латного комплекта на примерку.
В том же зале, где я был посвящён в рыцари больше года назад, состоялось торжественное вручение: и вот оно стало неожиданностью. Длинный зал замка был заполнен двумя шеренгами неподвижно стоящий рыцарей в серебристых доспехах. Их было несколько десятков. Они не были монолитны: имели разное оружие, часто – разную форму доспехов, кто-то имел на доспехах замысловатую гравировку. Единым было одно: серебристо-стальной металл доспехов и узорчатая едва заметная гравировка на латах, такая же, как на латах моего наставника. Пробежавшись по рядам рыцарей, я нашёл его глазами – определив по знакомому мечу. Все рыцари были в закрытых шлемах, и единственным, кто был исключением, являлся магистр ордена. К моему удивлению, он, несмотря на старость, также был одет в латы, а его шлем был подвешен на поясе.
Я медленно прошествовал через этот почётный караул к нему. Рыцари безмолвствовали, стоя неподвижно.
– Мы собрались здесь, сегодня, чтобы поприветствовать рыцаря, что сегодня станет нашим братом. Отныне и до конца наших дней.
Скрипучий голос магистра разнёсся над тишиной зала. Повинуясь властному жесту магистра из-за колонн один из ближайших ко мне рыцарей сдвинулся за колонну и выкатил оттуда тележку с доспехами.
Он и ещё несколько рыцарей медленно, степенно и не торопясь помогли мне надеть доспехи. И внезапно я узнал одного из них: это был Шиго, самый младший из моих товарищей по комнате во время обучения в ордене! Именно он закончил обучение прямо передо мной. Подойди ближе, он подмигнул мне сквозь прорезь шлема, не сказав, впрочем, ни слова.
Я сделал несколько разминочных движений, привыкая к доспехам. Последние недели на тренировках использовался тренировочный, утяжелённый комплект лат, предназначенный для привыкания к доспехам. Однако броня ордена разительно отличалась от него – и казалась почти невесомой. Что за металл мог быть столь прочным и лёгким одновременно? Увы, ответом на этот вопрос оружейники ордена делиться совсем не спешили…
– Сэр Горд. Здесь не будет ни клятв, ни обещаний, ни обязательств, ни приказов. Рыцари разных королевств могут бесконечно спорить о достоинствах своих государств и монархов, но для нас, странников, важно помнить кто мы такие.
Магистр сделал глубокий вдох. Его слепые глаза налились светло-голубым светом, и мерный, спокойный голос разнесся по залу:
– Мы – рыцари людей.
– Сердце мужества людского рода. – вторил ему голос десятков рыцарей.
– Мы – символ доблести.
– Сияющий маяк во тьме любого шторма. – эхом отозвались шеренги сверкающих доспехов.
– Мы – первопроходцы.
– Первые в битве, что встретят любой ужас. – стройным хором отозвались рыцари ордена.
– Мы – меч защитника.
– Меч, что не может быть сломлен. – ряды рыцарей со звоном обнажили клинки.
– Мы – хранители изначальной мудрости.
– Вечные, что никогда не сдаются. – затихли, наконец рыцарские голоса.
– Носите эти доспехи с гордостью и достоинством, сэр Горд. Чтобы вы не вкладывали в эти слова.
Последние слова магистр произнёс шёпотом, так, чтобы услышал лишь я. И мне оставалось лишь гадать, насколько хорошо этот человек понял мои мысли и мотивы.
Стоило мне выйти во двор замка, как трое рыцарей – странников немедленно перегородили мне дорогу. Несколько мгновений мы бурили друг друга взглядами… А затем один из них прыснул. Они сняли шлемы, и я узнал их: рыжий Зинго и братцы-блондины Рилс и Лонд! Именно они были моими соседями по комнате во время обучения. Зинго широко улыбнулся, сверкнув крепкими зубами.
– Мерика и Роберта с нами нет, они где-то в южных королевствах. Однако Шиго тоже здесь. Наконец-то и ты получил доспехи. Мы уже начали думать, что старые пердуны решили мурыжить тебя ещё несколько лет.
Я легонько улыбнулся. Не сказать, что я проникся дружескими чувствами к соседям за годы обучения, однако жить вместе и совсем не общаться тоже нельзя. А вот парни считали иначе – и воспринимали меня не иначе как друга. Впрочем, я не жаловался: с возрастом приходит умение ценить любые связи.
– Рад вас видеть, ребята – слегка покривил душой я.
– Шиго уже умотал в город договариваться. Мы просто обязаны отпраздновать это дело! – подал голос Лонд, один из блондинов.
– И что вы предлагаете?
– За третьим кольцом стен есть превосходное место, где найдутся прелестные незнакомки, термы, и изысканная кухня. А если тебе вдруг потребуются разъяснения что с ними делать… – Рилс многозначительно поиграл глазами.
– Не потребуется. Недавно прошёл экспресс-обучение в Виталии.
– В Виталии? – Зинго присвистнул.
– Вот так везение. Мой наставник решил заняться моим воспитанием, когда мы были в Бингле. – вздохнул Лонд.
– Говорят, там все бабы – сплошь на болотных кикимор похожи. – заметил его брат.
– Ты вообще в Харене был, а там все сплошь чёрные и сушёные. – парировал Лонд.
– Смуглые и горячие южанки явно лучше болотных кикимор. Мне жаловаться было не на что. А уж какие они гибкие – Рилс мечтательно закатил глаза.
В конце концов, почему нет? Отдыхать тоже нужно. Мы с ребятами провели в термах три дня, а затем они, сославшись на дела, умотали кто куда. Лонд, несмотря на жалобы, поехал в Бингл, Рилс сказал, что отправляется в Нелею, а Зинго отправился в Аурелион. Шиго же рассказывать о том, куда направляется, отказался, сославшись на слово о молчании. Парни только понимающе покивали.
Ещё через месяц тренировок я научился вводить себя в автоматический режим сознательно. Пока меня хватало лишь на несколько ударов – а затем приходилось возвращаться в привычный, сознательный режим боя. Но суть была понятна, и это было главное.
А затем в монастырь пришло письмо. Письмо на моё имя: стражники ордена передали его мне. Было не так много людей, которые лично знали меня как рыцаря-странника: в течение всего путешествия я не давал о себе знать, как о члене ордена. На ум приходили только соседи по комнате и случай в Палеотре. Даже Мелайя не знала. Мелайя…
Я внезапно вспомнил, что девушка должна была ждать меня в Кордигарде уже несколько месяцев. Тренировки в монастыре шли уже четыре с половиной месяца, и даже если предположить, что она вышла из Виталии только спустя месяц с более медленным караваном, как минимум два – три месяца она должна была сидеть в ожидании.
Задумчиво осмотрев красную печать на письме, я понял, что она мне что-то напоминает, но никак не мог вспомнить что именно.
Время у меня ещё было – до Конклава оставалось около полутора лет. Однако, похоже, настала пора покинуть уютный монастырь и начать заниматься насущными делами, ведь форму я уже почти восстановил.
Не медля больше ни секунды, я решительно сорвал печать.