Текст книги "Семена Зла (СИ)"

Автор книги: Гэвин Магнус

сообщить о нарушении

Текущая страница: 20 (всего у книги 40 страниц)

Глава 44

Было темно и холодно. Холод был повсюду, и порою казалось что он вот-вот сожмёт ледяной хваткой сердце, чтобы остановить его навсегда. Это было похоже на сон – или, скорее на кошмар. Прерывистый, едва осознанный. Я падал в удушающее забвение, словно в глубину пропасти или океана, и отчаянно стремился наверх, вдохнуть хоть крупицу… Но словно некая преграда мешала мне это сделать. Иногда, словно редкими, невероятно быстрыми вспышками, мне удавалось понять, что что-то происходит вокруг. Кажется, от меня что-то отрезали… Порою было похоже, что, падая в бездну, я вот-вот достигну дна и никогда не вернусь наверх, но что-то не давало упасть окончательно.

Сложно сказать, сколько времени прошло в этом кошмарном бреду, когда ты едва осознаёшь происходящее. Но постепенно, он начал меняться. Холод стал отступать, а вместе с ним, похоже, слабела и преграда, отделяющая меня от иллюзорной поверхности. Улучив момент, я собрал невеликие, ускользающие в бреду остатки воли в кулак и пробил её, так как демон учил меня пронзать нитью смертью чужую жизнь.

Свет ударил в глаза, и судорожно вдохнув воздух, я сел на кровати, лихорадочно осматриваясь. Попытавшись посмотреть на свои руки, я внезапно понял, что они практически отсутствуют – на их месте находились лишь какие-то странные культяпки. И прежде чем мне удалось осознать этот факт в полной мере, в комнату вбежала девушка, выбросила руку в мою сторону, после чего я мгновенно провалился в сон. На этот раз – без сновидений.

Второе пробуждение было более спокойным: меня разбудил лёгкий запах морского бриза, тянущийся из-за окна. В этот раз я не делал резких движений. Беглый осмотр комнаты и себя показал, что все части тела на месте. Однако воспоминание о прошлом пробуждении было достаточно чётким: определённо, это была та самая комната и та самая кровать…

Комната была миниатюрной, но в то же время весьма богатой: большая, мягкая пуховая кровать, чистые окрашенные белые стены без единого шва, включая потолок. Застеклённое мутноватым стеклом окно с чистыми занавесками. Оно было слегка приоткрыто, и именно через него в комнату дул лёгкий приморский ветерок, рядом стоял шкаф, к которому аккуратно были присоединены ножны с моим мечом и щит.

Я хмыкнул, медленно вставая с кровати и прислушиваясь к ощущениям. Собственная нагота меня не смущала, однако тело чувствовалось странно… Сложно было с ходу понять в чём дело.

Медленно подняв меч, я внезапно понял, что с ним что-то не так. Он чувствовался словно чужой. Вынув его из ножен, и внимательно осмотрев оружие, я приметил несколько царапин на материале рукояти, которые появились за время путешествия. Нет, это определённо был именно мой меч. Так в чём же дело?

Выйдя на центр комнаты, я сделал пару пробных взмахов и попытался сделать пару простых ударов, давным-давно заученных до рефлекторного автоматизма. И замер на месте. Тело словно впало в ступор, не реагируя на команду. И вот здесь, я, похоже, догадался в чём дело. Дело было не в мече: дело было во мне! Меч лежал в руке непривычно. Так, словно я впервые взял оружие в руки…

Вихрь мыслей с легионом возможных причин пролетел в голове, словно ураган, оставив лишь одну. Искусство смерти. Определённо, я находился в месте, похожем на больницу – вероятно, сюда меня отнесли после битвы. Руки, полностью почерневшие в процессе использования нитей смерти, казались полностью здоровым – даже первая, самая старая нить, созданная мной ещё в Ганатре, отсутствовала. Вероятно, меня вылечили… В том числе и от последствий разрушительного искусства. Почему же тогда руки не слушаются меня?

Новые руки. Возможно ли, что руки превратились просто в мёртвые куски мяса и целителям пришлось отращивать их заново? Я слышал, что мышечная память остаётся с человеком навсегда, но что будет, если потерять руку и вырастить её вновь?

Я задумчиво сжал левую руку в кулак и разжал. Никаких признаков слабости или истощения не чувствовалось, скорее наоборот. Никакого сравнения со случаем в горах…

Попробовав взять щит в левую руку, я с сожалением понял, что чувствую себя так, словно взял его в руки впервые. Странное чувство – прекрасно помнить, как выполняется тот или иной приём, но исполнять его так, как будто ты ребёнок, попавший на тренировку впервые.

Мелькнула мысль проверить остальное тело. Отойдя ближе к стене, я попробовал сделать привычный перекат: но, к несчастью, лишь неудачно распластался на полу. И именно в этот момент дверь в комнату открылась.

В проёме замерла девушка лет двадцати-двадцати пяти, несколько удивлённо посмотрев на меня. Я же лежал на полу, голый, но с мечом и щитом. Несколько мгновений мы играли в гляделки.

– Подходящая одежда находится в шкафу, сэр Горд. – мелодичным голоском произнесла наконец девушка, без тени всякого смущения рассматривая меня.

Я невозмутимо встал и подошёл к шкафу, прислонив в кровати оружие. Там действительно нашлись подходящие сапоги, портянки, штаны, белая рубашка и бордовая туника. Одевшись, я осведомился:

– Благодарю вас, леди…?

Девушка на мгновение смутилась, но только на мгновение, а я внимательно изучал её внешность. Простое зелёное платье, русые волосы до плеч, маленький носик, и зелёные глаза с тонкими губами.

– Не леди. Просто Лиона. Я ваша сестра жизни – меня приставили следить за вашим самочувствием.

– Вашими стараниями я чувствую себя вполне неплохо. Однако имеются некоторые проблемы и несколько вопросов о...

Перебив меня, девушка мгновенно затараторила, видимо, попав в привычное ей русло диалога:

– Вы находитесь здесь уже больше месяца, это госпиталь леди Пираст. Руки пришлось выращивать заново, отсутствовали до плеч. Аналогично с большей частью мышц в остальных частях тела. Мозг не пострадал, проблем памятью быть не должно. однако у вас, вероятно, уйдёт несколько месяцев или больше на восстановление привычного боевого стиля и навыков. Рекомендую воздержаться от обильного питания в ближайшие две-три недели – желудок должен привыкнуть. А так же воздержаться от дуэлей и опасных экспедиций в ближайший год, пока не восстановите навыки…

Я поднял руку, останавливая монолог.

– Картина мне ясна. Есть ещё что-то, что мне стоит знать о собственных травмах? Также меня интересуют способы ускорить восстановление навыков. И что с оплатой лечения?

– Мы сделали всё что могли, сэр. Ваша физическая форма на пике, а наработать навыки можно только постоянными тренировками. Всю стоимость лечения оплатила королевская казна. – несколько виновато пожала плечами девушка.

– И во сколько бы мне встало это без подобной любезности от короны Палеотры? Ну, знаете, на тот случай, если придётся драться с ещё одной подобной тварью.

– Точно не знаю, но очень дорого. Для вашего лечения леди Пираст заручилась помощью лучших мастеров жизни в столице – а даже один из них запрашивает за свою работу суммы, которые могут оплатить только самые богатые из рыцарей.

– Интересно. А если платить нечем, то лечись сам?

– Нет, что вы. Целители помогают всем, кому могут, но мастеров жизни мало, а тяжёлые раны встречаются чаще, чем хотелось бы.

Лиона с некоторым возмущением посмотрела на меня.

– Пожалуй, мне было бы интересно услышать подробности. Например, если к целителю принесут несколько тяжелораненых, то что?

Девушка слегка задумалась.

– Наплывы большого числа тяжелораненых – редкость. Но в таком случае, думаю, первым будут лечить того, кто богаче или известнее. Жизнь командира ценней жизни его воинов: всё это знают. Порою приходится расставлять приоритеты, и того, кто приносит обществу больше пользы, несомненно, лечить будут первым. – на этих словах целительница тяжело вздохнула.

– А если кому-нибудь потребовалась помощь опытного мастера, но у него нет средств расплатиться?

Подозрения как это работает, у меня, конечно, были. Но уточнить не помешает.

– Любой мастер жизни может восстановить большую часть травм. Чаще всего вопрос лишь во времени. Обычно лечение травм у воинов и охотников оплачивают их командиры. Но если денег нет – рассчитываются службой или другими услугами. – легкомысленно встряхнула головой Леона.

– Кстати, что за тварь напала на город? Вы живёте у моря, значит, у вас должен быть морской бестиарий, верно?

При упоминании твари девушка съёжилась. Воспоминания, видимо, были не из приятных. Некоторое время она молчала, но всё же тихо ответила:

– Её прозвали крикуном. Никто раньше таких не встречал: такой нет ни в одной книге, а ведь Палеотра – старейшее морское королевство.

Океан таил много тайн. Желание путешествовать по морю дальше у меня резко испарилось. Однако сказал я другое.

– Нет никого страшнее человека. Что бы ни вышло из моря – мы загоним его обратно в морскую бездну столько раз, сколько придётся. Кстати, что стало с телом чудовища?

Девушка вымученно улыбнулась и бессильно развела руками.

– Понятия не имею. Об этом вам наверно лучше спросить у мужчин. Я знаю только, что мясо оказалось несъедобным.

Коротко кивнув, я решительным шагом направился к выходу. Лиона неуверенно замялась, словно не решаясь что-то сказать. Заметив это, уже выйдя в коридор, я обернулся:

– Что-то ещё?

И вот здесь она натурально покраснела. Что же, опыт мог подсказать хорошее решение и в такой ситуации. Замедлив шаг и не оборачиваясь, я как бы невзначай сказал:

– Ты знаешь, я никогда не был в Дерее до этого момента. Может быть, покажешь мне город?

Она не отказалась.

Глава 45

Дерея существенно отличалась от столиц иных королевств, где мне уже довелось побывать. Прежде всего тем, что здесь чувствовалась система. Ровные ряды домов, чётко выверенные улицы, квартал за кварталом было легко понять, что каждая частичка города посчитана и систематизирована. Лиона уверенно вела меня от одной достопримечательности до другой – роскошные дома, королевский дворец… Красные башни.

Помимо богатства, Палеотра славилась мастерами огня – на окраине города, наиболее удалённой от моря, располагались красные башни: целый квартал, состоящий из семи гигантских круглых башен ярко-красного цвета с выгравированными на стенах языками пламени. На ярком солнце они были огненно-золотыми. Вокруг каждой из башен было ровное кольцо более мелких домов, и все вместе они были уникальным, не имеющим аналогов и самым большим кварталом города, на удивление гармонично вписанным в общую систему.

Через город текла широкая река, поток которой входил в город на изрядном отдалении от красных башен, огибая их на изрядном расстоянии. Резко сворачивая в середине города, она уходила на юг вдоль побережья, впадая в море только на изрядном отдалении от города.

К некоторому моему недоумению, мое выздоровление отнюдь не прошло незамеченным. Вряд ли многие в городе знали меня в лицо – однако не прошло и пары часов от начала нашей с Лионой прогулки по городу, как нас нагнал чей-то посыльный, и с поклоном вручил мне бренчащий мешочек с монетами. В благодарность за героизм при обороне города… А потом ещё один, ещё один, и ещё…

в итоге нам пришлось пойти на рынок и прикупить сумку посолиднее… Посыльные называли разные имена и титулы тех, от кого приходили: однако ни одно из них ничего мне не говорило.

– Это нормально?

С лёгким любопытством спросил я у девушки, которая смотрела на это совершенно равнодушно. А сам я тем временем прикидывал, как все эти люди умудрились так быстро узнать про то что я здоров и пришёл в сознании. Внутри госпиталя я не сталкивался ни с кем, кроме Лионы…

– Стремятся расплатиться с долгами побыстрее. У нас это обычное дело. Опасаются, как бы потом не пришлось платить больше. – фыркнув, ответила девушка.

– Не припомню, чтобы я успел завести столько должников. – задумчиво протянул я.

– Люди говорят, что ты первый и единственный вышел за стены, чтобы сразиться с крикуном. А ведь ему хватило бы сил сломать стены. Первую неделю после атаки мы с ног сбивались, пока не вылечили всех оглохших. Некоторые вообще не выдержали крика. Проберись он в город – была бы бойня. Это все понимают, поэтому многие чувствуют себя обязанными.

Серьёзно ответила Лиона, натурально покраснев на последнем слове. Я сделал вид, что не заметил.

– Сходим на стены? Оттуда должен быть хороший вид.

А ещё меня интересовало, как быстро они отстроили повреждённую башню. Да и поинтересоваться у тамошней стражи, что с трофеями не будет лишним.

– На стены с морской стороны простых горожан не пускают. – С лёгкой грустью заметила девушка, покачав головой.

– Думаю, я сумею их убедить. – Ехидно улыбнулся я.

Возле лестницы на стену стоял караульный. При виде меня и девушки он украдкой вздохнул и произнёс:

– По королевскому указу об обороне порта…

– Оно и видно, что с такими указами желающих прыгнуть ко мне на песок и помочь с тварью не было. – Перебил я его.

Парень на мгновение впал в ступор, а потом его глаза расширились в понимании.

– Вы... вы тот герой?

– Сэр Горд. Собственной персоной. – сухо ответил я.

Несколько мгновений на лице постового шла мучительная борьба. Отказывать герою ему не хотелось, однако, полагаю, за подобное нарушение его вполне могли и наказать. Наконец, его лицо просветлело:

– Вам стоит поговорить об этом с капитаном, сэр. Вы наверняка найдёте его в надвратной башне.

Ответил он, пропуская меня на лестницу. Хитрец. И меня пропустил, и ответственность свалил.

Пара солдат на стенах покосилась, но останавливать не стала. Я же решительно увлёк опасливо смотрящую на них девушку к искомой башне. Поста на входе в неё на стенах не было.

Внутри находился офицер в доспехах и заполнял какие-то бумаги. Я узнал его: он был на стенах рядом в тот день. И несмотря на отсутствие волос, он тоже узнал меня.

– Сэр Горд. Рыцарь Ренегона. – представился я.

– Рон. Капитан королевской армии Палеотры. Чем обязан визиту? – спокойно ответил мужчина, бросив взгляд на Лиону.

– Хотел полюбоваться закатом с башен. И поинтересоваться трофеями с той твари, в убийстве которой мне довелось принять столь близкое участие.

Капитан отложил перо в сторону, и убрал недописанный документ в ящик стола. Подняв на меня глубоко посаженные, внимательные глаза, он произнёс:

– Вашей долей трофеев распоряжался ваш наставник, сэр Кадоган Бессмертный. Угловая башня к вашим услугам: оттуда прекрасный вид. Скажите караульным, что я разрешил.

Бессмертный? Интересно, что старик никогда не рассказывал о подобном прозвище.

– Много погибших? – осведомился я.

– 198 человек. Большая часть – те, кто были на лодках. – дёрнув щекой, ответил капитан.

– Вы считаете, что я сделал что-то не так во время обороны? Или мне показалось, что вы чем-то недовольны?

Я требовательно посмотрел на офицера.

– Вы герой, бесспорно. Я недоволен только тем, что многие считают, что один человек сделал для обороны города больше, чем вся королевская армия. Это не имеет отношения к вам. – проговорил сквозь сжатые зубы уже немолодой воин.

– Никто не убил бы ту тварь в одиночку. Я обязан жизнью всем, кто тогда был на стенах.

Капитан не ответил. Это, конечно, было ложью: обязанным я себя ничуть не считал. Да и убить тварь с помощью искусства смерти у меня всё же были шансы. пусть и небольшие. И вообще, я сделал большую часть работы. Однако в его глазах я заметил промелькнувший огонёк признательности. А значит, ложь того стоила.

Мы с Лионой поднялись на башню. Солнце уже клонилось к закату. Я расспрашивал девушку о медицине в королевствах – переходя на эту тему, она немедленно оживлялась и вываливала на меня просто ворох информации, в отличие от большинства иных вопросах о королевстве. Она даже не знала ни одного из тех имён, от которых посыльные приносили мне деньги… Однако смогла подробно расписать то, как училась в монастыре целительству: судя по всему, это была аналог тех мест, где воспитывали мастеров-магов, только для женщин, и с уклоном в целительство.

Однако спустя некоторое время идиллию прервал весьма знакомый голос:

– Развлекаетесь, молодёжь?

Мой наставник, сэр Кадоган Бессмертный собственной персоной поднялся на башню. Лиона встревоженно пискнула и рыбкой вывернулась из моих объятий.

– Не всё из нас бессмертны, так что стоит ловить момент. – хмыкнул я.

Старик на шпильку не отреагировал, обратившись к девушке:

– Ваша наставница искала вас, юная леди, вы знаете?

Лиона побледнела, потом слегка покраснела, но затем решительно чмокнула меня в щеку и, сославшись на немедленные дела вихрем, покинула башню. Я остался со стариком. Он проводил её весёлым взглядом, а я – задумчивым. Мне оставалось лишь укоризненно покачать ему головой:

– И не стыдно обижать милую девушку?

Из взгляда наставника мгновенно исчезло всё веселье.

– Нам нужно серьёзно поговорить. Сейчас.

Глава 46

Мы стояли на угловой башне. После ухода Лионы я спустился и проверил, что рядом не осталось солдат, которые могли подслушать. А затем внимательно посмотрел на Кадогана.

– Я слушаю.

– Мы должны покинуть Палеотру. Немедленно. Я уже договорился с речным судном, что на рассвете отправляется в Ренегон, договорился о продаже той части трофеев, что отошла тебе – сделка ждёт только твоей отмашки. Наши вещи уже на судне.

Наставник был предельно серьёзен.

– Причины для спешки?

– Помнишь наш разговор после смерти ролтока в Аурелионе?

Я помнил. Хорошо помнил.

– Ты решил пересмотреть данное тогда слово?

Бум! Закованный в латную перчатку кулак прилетел мне в скулу, сбивая на землю. Аккуратно и нежно прилетел, стоит заметить.

– Скорее ты, похоже, решил перестать скрывать собственные способности и заявить о них миру. – Холодно произнёс старый рыцарь, не подавая мне руки.

Я встал самостоятельно, потирая лицо.

– Визуальных эффектов не было. Кто и как сумел что-то понять со стен?

Старик демонстративно скрестил руки на груди.

– Со стен никто ничего и не понял. Но десятки солдат видели твоё полумёртвое, чёрное тело на пляже. Сотни горожан видели, как его несли по дороге. Лучшие целители возвращали к жизни почти мёртвый кусок мяса. Ты правда думаешь, что ни у кого не возникло ни единого вопроса, как это получилось?

Упс.

– Тварь была неизвестная. Это мог быть эффект яда. – Сам не веря в свои слова, протянул я.

– Не держи всех за идиотов. Твои руки рассыпались в прах, когда солдаты поднимали тебя на носилки. Ни один яд не сделает подобного. А всё прочее было сплошным сухим куском мёртвой плоти. От тебя остался только скелет, мозги, сердце и хрен – есть мысли почему, пожри тебя гидра?

Мысли были. Самые крупные средоточия жизни в теле… Я подавил ругательства. И, похоже, на лице что-то отразилось…

– Вижу, что есть.

Кадоган удовлетворённо кивнул. Проклятье, проклятье, проклятье! Я лихорадочно пытался понять, что делать в такой ситуации. Цепочку целители – мастера жизни – орден – жрецы – божество проследить было легко.

– Сколько у меня времени?

– Времени для чего?

– Времени, прежде чем верховные иерархи узнают об этом.

– Нисколько. Рука Отца в Палеотре уже знает. У него было ко мне много вопросов. И он уже отправил отчёты об исследовании частей твоего тела в Ренегон.

Всё было гораздо, гораздо хуже, чем я думал. Планы придётся менять на ходу.

– И что ты ответил?

Наставник судя по лицу, подавил желание ударить меня ещё раз. Отвернувшись и немного посмотрев в сторону заката, он всё же ответил:

– Я Промолчал.

Некоторое время мы стояли и молчали, обдумывая свои мысли. Десятки и сотни планов роились в голове, но ни один не казался мне верным. Наконец, я высказался:

– Уходим сегодня. Ночью. Пешком, до Таллистрии. Прямо сейчас выйдем к купцу и договоримся о продаже трофеев, забираем вещи с корабля, и уходим со стен в ночь.

Наставник не стал спорить. Купец, с которыми он договорился, вопросов не задавал, выдав небольшой мешочек с монетами неизвестного мне серебристо-белого металла.

Мы вышли ночью через калитку в воротах, во время смены караула. Кадоган просто взял и молча пробил пальцами в латных перчатках деревянную дверь в воротах, вырывая замок. Затем был марш: несколько дней мы молча, сберегая дыхание, круглосуточно двигались в направлении Таллистрии, и в этот раз проводником был наставник. На четвёртый день он вывел нас к неприметной, старой и заброшенной охотничьей стоянке.

– Об этом месте знаю только я. Когда-то с друзьями в молодости подрабатывали охотой в Палеотре – платят здесь хорошо.

Произнёс первые за несколько дней слова старый странник.

– Не хочешь ничего рассказать?

Спросил я, когда мы отсыпались и перекусили.

– Например?

Старик вопросительно поднял бровь.

– Например, почему тебя зовут Бессмертным. Например, как человек может вырвать рукой из двери замок?

Кадоган лишь слегка скривился и махнул рукой.

– Бессмертным меня зовут за то, что выживал там, где умирали другие. Неприятные воспоминания, только и всего. Я так же смертен, как и любой другой человек. Разве что покрепче буду. Что же до замка… Я тебя научу, когда освоишь хотя бы сенсорику на нормальном уровне. Искусство жизни – многогранная вещь. Тренировался бы лучше – мог бы сращивать разорванные перепонки за мгновения.

На этих словах старик как-то по-особенному плотоядно и неодобрительно посмотрел на меня.

– После этого лечения сражаюсь как беременная гребёнка. Потребуется время и тренировки, чтобы восстановить навыки.

Известил я об этих проблемах наставника.

– Вернёмся в Ренегон – погоняю тебя посерьёзней. Да и к доспехам надо будет ещё привыкнуть.

– А стоит возвращаться?

Мы скрестили взгляды.

– Почему ты думаешь, что не стоит? – Медленно, с расстановкой, спросил старик.

– Потому что в мои планы не входят ответы на вопросы, которые могут возникнуть у тамошних жрецов.

Холодно ответил я. Старик задумчиво почесал затылок. А затем просто спросил в лоб:

– На что ты способен? Я понимаю, что ты, вероятно, являешься самоучкой и своего рода первооткрывателем в своих способностях. По непонятной мне причине ты хочешь хранить их втайне – пусть так. Я дал слово и сохраню твою тайну при любых обстоятельствах. Однако не зная сути дела, мне сложно дать подходящий совет.

Здесь я серьёзно призадумался. Старик уже доказал, что в некоторой степени достоин доверия. В крайнем случае, вероятно, мне удалось бы убить его направленной волной смерти. Взвесив всё за и против, я решил, что риски приемлемы. Кое-что можно было выложить.

– Я зову это искусством смерти… – начал я издалека.

Кадоган хмыкал, качал головой, однако от комментариев воздержался. Я не рассказывал ему о своём перерождении или сделке с демоном: ограничился тем, что подробно выложил базис искусства смерти. Возможности, навыки, то что я уже освоил и что мог бы ещё освоить. Несколько помолчав, старик сказал, что ему нужно всё это немного обдумать.

На следующий день странник поднял меня раньше рассвета. Оказалось, что ночью он сходил на охоту и приволок живую бронекрысу в мешке.

– Убей её. Проверим, насколько эффективно это на деле.

Практика показала, что бронекрысе хватило одной стрелы смерти. Учитель же, бесцеремонно схватив меня после этого за руку, придирчиво начал разглядывать чёрную полосу мёртвой плоти, что я привычно вырастил на руке для создания канала энергии. Наконец, он вынес свой вердикт:

– Да, пожалуй теперь я понимаю. Убийство слишком большой твари едва не убило тебя, так ведь? Если использовать слишком часто, тело просто рассыпется в прах, как произошло с твоими руками. Опасное искусство.

Это утверждение оспорить было сложно. Но ответил я иначе.

– Приемлемая цена за силу, разве нет?

Старик внезапно рассмеялся. Искреннее, от души, до слёз.

– Ты как ребёнок. Разве это цена? Ты, пока ещё даже не представляешь, на что способен настоящий мастер жизни. То, что я могу, после обучения в ордене и долгих лет тренировок – на самом деле мелочи в сравнении с настоящими мастерами. Если бы рука мастера Ланта рассыпалась в прах, он бы отрастил её за пару минут. И мог бы повторить это ещё десятки раз, пока не выбьётся из сил.

Знать возможности будущих противников, безусловно, полезно. Однако я видел нестыковки.

– Судя по тому, что меня лечили целый месяц, видна обратная картина.

– То было в Палеотре. Целители здесь далеко не самые лучшие. Лучшие – Ренегонцы. К тому же лечить других всегда сложнее, чем лечить себя. Я мог бы отрастить себя руку, если бы какая-то тварь откусила мне её: но не смог бы сделать это для тебя.

И вот здесь мне пришла в голову интересная мысль.

– Ты спрашиваешь меня, почему я не хочу делиться этим знанием с другими, но посмотри на орден странников. Сколько всего таких как ты, на все королевства? Несколько сотен, может, тысяч? Если бы каждый человек мог отрастить себе руку, разве это не помогло всем? Почему искусству жизни не обучают каждого?

– Мы обучили тебя, разве нет? Не всё так просто. В теории, пожалуй, любой человек может научиться этому. Но только в теории. Вспомни. как обучали тебя. Мастера аккуратно накачивали тебя жизненной энергией месяцами, чтобы организм привык и стал хранить её больше чем обычно. А затем уходили месяцы, прежде ты просто научился хотя бы чувствовать её. А управлять жизнью намного тяжелее, чем просто ощущать её… Во всех королевствах не наберётся столько мастеров, чтобы учить этому хотя бы десятую часть детей. Да и желающих не наберётся, наверно – это тяжёлое дело.

– Не думаю, что освоить искусство смерти будет легче.

Это было первостатейной ложью, конечно. Мне уже было известно по меньшей мере дюжина ритуалов с жертвоприношениями, которые без всяких тренировок могли помочь юному адепту смерти использовать простейшие приёмы этого искусства. Но говорить об этом рыцарю я не собирался.

– Да ну? У тебя получается вполне неплохо. В то время как я уверен, что ты не смог бы срастить на себе даже простейший порез. – иронично поднял бровь наставник.

– Я просто талант. – ответил я широкой, наглой улыбкой.

– Подними её. – резко сменил тему Кадоган

– Что?

– Ты сказал, что мог бы с помощью своих способностей поднять мёртвое тело и заставить двигаться и выполнять какие-то действия. Вот тело бронекрысы. Давай, вперёд.

Пожалуй, заняться практической некромантией – это последнее предложение, которое ты ожидаешь услышать от насквозь благородного рыцаря. Однако собирать осколки шаблонов мне было уже не впервой.

– Не сказал бы, что достаточно хорошо освоил этот навык.

– Значит, самое время потренироваться.

Старик был как-то неприлично воодушевлён. Казалось, что он едва сдерживается, чтобы потереть руки в предвкушении. Поэтому я попробовал.

Вытянув из руки нить смерти, я аккуратно потыкал ею в крысу. Крыса не отреагировала. Вырастив несколько нитей, я аккуратно пронзил ими крысу. Тщетно. Кажется, такими темпами мне удастся скорее превратить её в прах, нежели оживить, о чём я честно и сообщил Кадогану.

– Каждое существо имеет собственные жизненные токи, каналы, по которым проходит жизненная энергия. Сейчас они мертвы и пусты у этой крысы – но что если ты добавишь в них свою силу? Именно так, как переливают жизнь целители?

Я попробовал сделать так, как предлагал Кадоган Сосредоточился, нащупал что-то, так похоже на мой собственный канал смерти в руке. Вонзил в него нить и провёл по ней немного смерти. И бронекрыса зашевелилась…