Текст книги "Вот в чем фокус"

Автор книги: Герман Дробиз

сообщить о нарушении

Текущая страница: 20 (всего у книги 20 страниц)

–   Эх и люблю я ее! – сказал Опрокиднев старушке.

–   Мы все ее любим,– возразила старушка.

В это время из-за скалы появился смуглый юноша.

–   Скажите, уважаемая,– спросил он,– а какая легенда связана с этим водопадом?

Опрокиднев посмотрел на Марину, и сердце остановилось у него в груди: она растерялась. Очевидно, с водопадом ничего легендарного еще не было.

–   Да-да,– потребовали все остальные.– Расскажите про водопад.

И тогда Опрокиднев подошел к самому краю пропасти и негромко сказал:

–   Рассказывай, Марина.

И прыгнул вниз.

–   С этим водопадом,– начала Марина,– связана трогательная легенда. Один командированный полюбил одну девушку. Вот здесь. «Если ты не ответишь мне взаимностью,– сказал он,– я спрыгну со скалы».– «Прыгай,– ответила она,– но поскорее, а то я опоздаю на автобус». И он прыгнул. С тех пор его дух вечно реет над этими суровыми водами, протягивает руки из бездны и спрашивает прохожих, не опоздала ли его девушка на автобус.

–   Ого-го-го!!! – простонал Опрокиднев из бездны, плавая среди форелей. Ледяные струи ласково шипели на его горячих ногах.

Некоторые из экскурсантов заплакали.

–   А, по-моему, это не дух,– сказал смуглый юноша.– По-моему, это тот тип, который опоздал, а потом еще не дал нам остановиться на семнадцатом километре.

–   В вас нет чувства поэзии,– укоризненно заметила ему старушка.

А Опрокиднев выпрыгнул из бездны по пояс, простер руки к скале и, стуча зубами от холода, крикнул:

–   Не порти легенду, провинциал!

–   Жаль, старичок, что ты прихворнул,– сказала Марина, навестив Опрокиднева в больнице, где он излечивал простуду.– Прочихаешься, приходи. Легенду с водопадом у нас в экскурсионном бюро утвердили с восторгом. Будешь прыгать по высшему тарифу. Если не возражаешь, отработаем вместе весь сезон.

–   Марина! – ахнул Опрокиднев и непроизвольным движением обнял ее апельсиновые колени.

–   Не здесь и не так,– строго ответила она.

К вечеру Опрокиднев выздоровел, а утром он уже мчался в автобусе. Колени женщины-экскурсовода фарами освещали дорогу к легенде. Автобус вечным демоном кружил над скалами.

–   Этот август я не забуду никогда! – крикнул водителю Опрокиднев.

С тех пор к его многочисленным титулам прибавился еще один: «Опрокиднев, участник кавказской легенды».

НА ДАЛЕКОЙ ПЛАНЕТЕ ГЛАНДА

Научно-фантастический рассказ, приснившийся Опрокидневу по просьбе автора

Опрокиднев старательно высунул язык, и холодный металлический инструмент тошнотворно уперся в стенку горла.

–   Гландочка воспалена,– сказал доктор.– Справа. Скорее всего, будет ангина. Продолжайте полоскания. Если не поможет, завтра начнем применять антибиотики. Можете закрыть рот...

Опрокиднев закрыл рот. На далекой планете Гланда наступила ночь.

В истории Гланды нет точных сведений, когда и откуда пришли первые поселенцы. Но они пришли. Перед ними, куда ни глянь, сверкала плотная глянцевитая поверхность мерзкого розового цвета. Над головами безжалостно сияли неуютные розовые небеса. Надо было привыкать, надо было осваиваться в этом жутком розовом мире, который потомки, хотят они того или не хотят, назовут своей милой родиной.

Тысячи поколений беззаветно трудились, преображая суровый лик планеты. Безжизненно розовый цвет постепенно уступал синеватому и белесому – цветам плодородия. Параллельно подвижническому труду шел прогресс, а вслед за ним, отставая, как и полагается, на две-три эпохи, двигались социальные перемены.

Мир и счастье крепли на далекой планете Гланда.

Руководимые мудрым правителем Золотистым Стафилококком, три миллиарда микробов трудолюбиво копошились на ее поверхности.

Аграрии боролись за урожай.

Пролетарии воздвигали все новые и новые фолликулы.

Гуманитарии собирали фольклор первых поселенцев.

Интеллектуалы точных наук решали одну космогоническую загадку за другой.

Они сделали ряд поразительных открытий: оказалось, что Гланда не является изолированным миром, а входит в грандиозную галактическую систему, и та в свою очередь тоже не одинока во Вселенной. Время от времени орбита Гланды пересекается с орбитами других галактических систем, и тогда происходит взаимодействие. Сигналами к началу такого взаимодействия служат опознавательные коды. По предложению ученых системы были названы по своим опознавательным кодам. Система, в которую входила Гланда, чаще всего отзывалась на код Опрокиднев. С системой Опрокиднев более или менее регулярно взаимодействовали системы Доктор, Шараруева, Курсовкин, Эдуард Фомич и некоторые другие. Отношения системы Опрокиднев с системой Шараруева были образцово добросердечными, с системой Курсовкин – покровительственными, с системой Эдуард Фомич они были противоречивы, но все они не представляли особого интереса. Самыми существенными и тревожными для жителей Гланды были периодические воздействия системы Доктор. Это была явно более могущественная, чем их родная, система, и к тому же чрезвычайно агрессивная. Под ее тлетворным влиянием система Опрокиднев вынуждена была причинять серьезнейшие неприятности своей собственной Гланде. Пока ученым не было известно о существовании системы Доктор, они воспринимали эти неприятности как стихийные бедствия и уповали на технический прогресс и лучшие времена. Однако заблуждения рассеялись, и теперь не оставалось места для иллюзий: под неуклонным воздействием системы Доктор система Опрокиднев пошла в отношении своей Гланды на геноцид!

Вот почему уже много ночей никто на планете не ложился спать. Три миллиарда микробов в напряженном ожидании просиживали до рассвета у приемников всепланетной телевизионной сети...

–   Внимание, внимание. Прослушайте прогноз погоды. В связи с тем, что сегодня системе Опрокиднев вновь прописаны полоскания, на всех участках планеты ожидаются ливневые бури и грозы. Несоблюдение нашей системой предписанного ей системой Доктор режима не позволяет предсказать точное время бедствия. Будьте наготове круглые сутки.

Ночью Опрокиднев проснулся. Горлышко болело. Он с усилием сделал несколько глотательных движений. По планете Гланда прокатилась губительная волна землетрясений и наводнений.

Опрокиднев зевнул. На планете Гланда забрезжил рассвет. Не в силах уснуть, Опрокиднев закурил.

Миллионы микробов задирали головы и с тревогой разглядывали небо. По темному нёбу Опрокиднева шли дымные свинцовые тучи.

В сверхсекретном научном центре министерства обороны Гланды, в кабинете Главного Теоретика, сидели двое: хозяин кабинета и правитель планеты Золотистый Стафилококк.

–   Как продвигаются ваши работы? – спросил Золотистый.

–   Мы уже создали пенициллин и провели ряд испытательных инъекций на соседней, необитаемой Гланде. Испытания прошли успешно.

–   Как далеко мы отстаем от Опрокиднева?

–   Вы хотели сказать, от системы Опрокиднев? – осторожно поправил Теоретик.

–   Будет вам,– небрежно произнес правитель.– Пусть он остается галактической системой для населения, но мы-то с вами знаем, что это всего-навсего старший техник проектного института, болтун, бездельник и к тому же редкий мерзавец, задумавший нас погубить. Итак, на сколько мы отстаем от него?

–   Как я уже сказал, сегодня у нас на вооружении есть пенициллин. К сожалению, Опрокиднев тоже не стоял на месте. По нашим сведениям, он приобрел биомицин и тетрациклин, а это штучки пострашнее.

–   Надо ускориться,– нахмурился правитель.

–   Не хватает кадров,– пожаловался Теоретик.– Лучшие гибнут на испытаниях. Но дело даже не в этом.

–   В чем же?

–   Простите, но у меня есть основания опасаться, что, объявив войну Опрокидневу, мы в конечном счете объявим ее себе. Мы часть его системы, понимаете?

–   Продолжайте ваши опыты, профессор,– после длительной паузы произнес Стафилококк.– Не поддавайтесь меланхолии. Кто-нибудь да уцелеет....

Затарахтел телефон.

–   Да...– Теоретик взял трубку.– Это вас.

–   Господин правитель. Удалось перехватить секретные переговоры между системами Опрокиднев и Шараруева. Чрезвычайные новости.

–   Включите запись.

–   Сию минуту!

...Правитель услышал дробный стук босых пяток Опрокиднева.

– А, ч-черт,– пробормотала система Опрокиднев, отыскивая на ощупь телефон, ему не хотелось зажигать свет.

Раздалось прерывистое стрекотание.

(«Набор телефонного номера»,– пояснил оператор.)

–   Алло, Шараруева, спишь? – спросила система Опрокиднев.

– Нет,– ответила система Шараруева.– О тебе думаю. Как горло?

–   Плохо. Гланда проклятая жить не дает. Хоть вырубай.

–   Антибиотики принимаешь?

–   Доктор велел начать завтра.

–   Много он понимает,– сказала система Шараруева.– Начинай прямо сейчас. Что у тебя есть?

–   Тетрациклин.

–   Валяй. Хорошая штука.

–   Пожалуй, приму,– сказала система Опрокиднев.– Спи, Шараруева. Спасибо тебе за бессонные думы.

–   Люблю я тебя, дурака,– вздохнула система Шараруева.– Ох и люблю!..

–   Повторите запись,– потребовал Золотистый.

«...Как горло?.. Плохо. Гланда проклятая жить не

дает. Хоть вырубай...»

–   Стоп,– скомандовал Золотистый.– Вот сволочь. Жить мы ему не даем. А он нам дает? «Вырубай». Я б тебе вырубил...– в сердцах выругался он.– Дальше!

«Тетрациклин... Валяй. Хорошая штука... Пожалуй, приму...»

–   Стоп. Что скажете?

–   Скажу, что это конец,– прошептал Теоретик.– Это конец.

Опрокиднев зажег свет. Разыскал тетрациклин. Раскрыл рот. Небо над Гландой засияло с невиданной силой. Вскоре в лучах сверкнул маленький диск. С каждым часом он увеличивался в размерах. Видно было, как он медленно вращается и гигантские тени перебегают с края на край... На мирные хижины Гланды падала первая таблетка тетрациклина.

Через семь дней в укромных недрах планеты, вдали от поверхности, по которой прошел убийственный смерч тетрациклина, в глубокой шахте, стояла кучка усталых микробов.

–   Нас мало,– хрипло произнес Золотистый Стафилококк.– Нас, может быть, трое. Но мы не прекращаем борьбу. Мы уйдем на соседнюю Гланду и там снова заложим фундамент нашей цивилизации. Опрокиднев еще услышит о нас!

–  Э, дорогой,– сказала система Доктор.– Да у вас, кажется, снова ангина. Теперь левосторонняя. Нехорошо, милый, нехорошо!

СЧАСТЬЕ НАС ЖДЕТ ВПЕРЕДИ

Двое познакомились на балтийском пляже.

Первый был разговорчив и весел.

Второй был грустен и молчалив.

Первый приходил в восемь утра, к открытию прокатного пункта. Он играл в бадминтон с девушками, в волейбол с юношами, выкапывал детям тоннели в песке, кормил чаек крошками булки, загорал, купался, а в кратких промежутках падал в шезлонг и пил пиво.

Второй приползал в одиннадцатом часу, расстилал на песке газету, садился, обнимал тощие колени и молча смотрел на горизонт.

Случайным образом они несколько дней устраивались рядом и наконец познакомились.

–   Опрокиднев,– представился первый.

–   Моя фамилия Винтокрыль,– ответил второй.– Она не кажется вам несколько необычной?

–   Пива хотите? – спросил Опрокиднев.

–   Нет. Вас это, наверное, удивляет?

–   Купнемся? – предложил Опрокиднев.

–   Не хочется,– ответил Винтокрыль.– Признайтесь, я кажусь вам странным?

–   Вам здесь, наверное, девушки не нравятся,– простодушно сказал Опрокиднев.– Если так, то странно.

–   И вы мне кажетесь странным,– признался Винтокрыль.– Я наблюдаю за вами третий или четвертый день и ни разу не видел, чтобы вы хоть на минуту задумались. Как вам это удается? Неужели в вашей жизни нет нерешенных проблем?

Опрокиднев внимательно посмотрел на соседа.

–   Их до черта,– ответил он.– До дьявола. Но все они будут решены в течение дня.

–   Ого! – удивился Винтокрыль.– Каким образом?

–   Сразу не объяснишь... Вот вы сюда зачем приехали?

–   Как вам сказать,– вздохнул Винтокрыль.– Тоже сразу не объяснишь. Хотелось уединения. Знаете, уединение в толпе, когда все вокруг незнакомы и чувствуешь себя свободно, раскованно. Хочется заново оценить прожитое, найти в себе какие-то новые силы...

–   Только откровенно,– предложил Опрокиднев.– Вы их нашли?

–   Пока нет. Но...

–   И не найдете. Дорогой друг с необычной фамилией, наша беда в том, что мы ставим перед собой невыполнимые цели и лелеем несбыточные мечты. Отсюда тоска, горечь, нелюбовь к купаниям и равнодушие к пиву. Я долго думал над этим, и я нашел выход.

–   В чем же он? – с большим любопытством спросил Винтокрыль.

–   В том, чтобы ставить перед собой только выполнимые задачи,– ответил Опрокиднев.– Объявлять главными проблемами проблемы ближайших суток, часов, если хотите, минут. Вы приехали сюда, чтобы найти ошибки, пробудить новые силы. Теперь спросите меня: зачем я приехал?

–   Зачем вы приехали? – послушно спросил Винтокрыль.

–    Бессмысленный вопрос,– улыбнулся Опрокиднев,– Я не могу ответить на него по той простой причине, что он для меня не существует. Он для меня слишком масштабен. Если бы вы спросили, зачем я неделю назад вышел из дому с чемоданом в руке, тогда бы я ответил: «Чтобы сесть в заранее заказанное такси». В тот момент это было главной целью моей жизни. И я, естественно, легко осуществил эту цель...

Опрокиднев умолк, чтобы глотнуть пива.

–   Продолжайте,– попросил Винтокрыль.

–   Следующей целью было доехать до вокзала. Удалось блестяще. И так далее, вплоть до прихода сюда, на пляж. Непрерывная цепь бесконечно возникающих и удачно разрешаемых проблем, в итоге – прекрасное самочувствие, полная удовлетворенность. Понятно?

–   Не совсем,– признался Винтокрыль.– Но в этом есть что-то странное. И оно мне нравится.

–   Что «оно»? – спросил Опрокиднев.

–   Странное,– повторил Винтокрыль.– Мне нравится странное. Вам это не кажется необычным?

–   Вы хотите сказать, что вам нравится необычное и это может казаться странным?

–   Вот-вот,– обрадовался Винтокрыль,– Вы формулируете гораздо точнее.

–   В моем методе нет ничего странного,—сказал Опрокиднев.– Я его покажу вам на примере, и вы все поймете. Смотрите: я иду купаться. Что для меня главное?

–   Получить удовольствие от купания,– нерешительно угадал Винтокрыль.– Чтоб вода была теплая. Чтоб...– он смутился,– чтоб рядом купалась симпатичная девушка.

–   Не то! Все не то. Как я могу получить удовольствие от купания, если нахожусь на Балтике, а кто-то в эту минуту купается в Крыму, и у него вода теплее и прозрачней. А кто-то сейчас в Ницце купается, и его после купания ждет роскошная яхта, роскошный халат, роскошная женщина, роскошный коньяк. А меня ждет прокатный шезлонг и бутылка рижского пива. Сравнения сами лезут в голову, и от них не отмахнешься, верно?

–   Да,– кивнул Винтокрыль.

–   И когда обо всем этом подумаешь, никакого удовольствия от купания не останется. Но я поступаю по-другому. Я иду купаться и самым главным объявляю: вернуться живым, не утонуть.

–   Но ведь здесь очень мелко,– сказал Винтокрыль.

–   Вот и прекрасно! У меня есть цель, и она реально выполнима. Смотрите внимательно...

Опрокиднев долго брел по мелководью, погрузился по грудь, проплыл десяток метров, нырнул, вынырнул и повернул обратно. Вскоре он шлепнулся на песок на четвереньки и несколько раз сильно тряхнул головой. С него, как с собаки, далеко полетели крупные брызги. Он поднялся, промокнул тело густым махровым полотенцем и гулко ударил себя по грудной клетке:

–   Вот и все! Была задача: не утонуть – и она блестяще выполнена. А в то же время – я, конечно, не хочу накаркать, но это вполне реально – кто-то в Ницце, кого ждала роскошная женщина на борту роскошной яхты, увлекся охотой, поставил себе целью пристрелить какую-нибудь там макрель, нырнул за ней в подводную пещеру и, представьте себе, не вынырнул. Теперь понятно?

–   Кажется, понял,– осторожно ответил Винтокрыль.– А можно применить ваш метод к моим целям? Привести их к более реальному масштабу?

–   Сейчас приведем,– пообещал Опрокиднев. Он прыгал на одной ноге, вытряхивая воду из ушей.– Что там у вас? Истоки ошибок? Не шарьте по всей жизни, возьмите год, месяц, еще лучше – один день. Сегодняшний, например. Сегодня были ошибки?

–   Кажется, нет.

–   Значит, все в порядке?

–   Как будто бы да. Но завтра...

–   Завтра, конечно, могут быть ошибки. И послезавтра. И до гробовой доски.

–   Как же быть? – спросил Винтокрыль.

–   Очень просто. Ошибки надо планировать самому, и тогда вам всегда будут ясны их причины, их, как вы говорите, истоки... Что у вас еще? Пробудить новые силы? Вы, конечно, имеете в виду духовные силы?

–   Духовные,– мечтательно повторил Винтокрыль.

–  Мой вам совет: ограничьтесь физическими. Видите этот турник? Подойдите и подтянитесь.

Винтокрыль повиновался.

–   Раз...– считал Опрокиднев.– Два... Хватит-хватит.

–   Но я могу еще и «три»,– гордо сказал Винтокрыль.

–   Очень хорошо. Это и будет вашей завтрашней целью. Сосредоточьтесь, на этом, живите этим ощущением сутки напролет, и, когда завтра вам удастся на счет «три» перетянуть подбородок через перекладину, вас будет ждать большое счастье...

Винтокрыль ходил кругами между турником и Опрокидневым и возбужденно размахивал руками.

–   Знаете,– заговорил он на ходу,– когда я сказал вам, что понял, это была неправда. А сейчас я действительно понял.– Он вернулся к турнику и ухватился за перекладину.

–   Завтра, я сказал: завтра,– напомнил Опрокиднев.

–   А я хочу сегодня! – крикнул Винтокрыль.– Один... два... три... и даже че-ты-ре! Фух! – Он спрыгнул и засмеялся.– Чудесный метод!

–   Нравится? – спросил Опрокиднев.

–   Ладно вам, не скромничайте, ишь ты, скромняга,– развязно ответил Винтокрыль.– Да я чувствую себя рожденным заново! Знаете, что я выбрал следующей целью в жизни? Сыграть в бадминтон... Впрочем, нет! – Он захохотал.– Тороплюсь. Сначала – дойти до ваших ракеток. Вот главная цель.

Он сделал вприпрыжку два десятка шагов, очутился возле опрокидневского шезлонга.

–   Говоря вашими словами, блестяще удалось! А теперь вперед, к новым свершениям! Держите!

Он швырнул одну из ракеток Опрокидневу.

–   Какой интересный метод,– подумал Опрокиднев.– Может, и мне попробовать?

Ракетка кувыркалась в воздухе и сверкала на солнце.

–   Есть у меня в жизни заветная мечта,– доложил он сам себе.– Поймать ракетку. Именно этого мне не хватает для полного счастья.

Ракетка снижалась.

Опрокиднев побежал, вытянув руки и увязая в песке.

На третьем шаге он напоролся пяткой на рыбью кость.

Ракетка упала рядом.

–   Как некрасиво я лежу,– подумал Опрокиднев.

–   Вставайте, вставайте! – торопил Винтокрыль.– Счастье нас ждет впереди!