Текст книги "Вот в чем фокус"

Автор книги: Герман Дробиз

сообщить о нарушении

Текущая страница: 9 (всего у книги 20 страниц)

–   Тоже мне педагоги,– сказал Гена.– Придется мне, Андрюшка, самому тобой заняться.' А пока сбегай за сигаретами.

–   А деньги? – спросил я.

–   С деньгами любой дурак купит,– сказал Гена.– Давай, давай, формируй соображение. Это первая черта в характере. Одна нога здесь, другая там,– и он показал на окна нашей квартиры.

Я вздохнул и пошел формировать первую черту.

АНАНАСЫ

Папа – очень мягкий человек. Это и мама говорит, и соседи, и знакомые.

Вот он пришел с работы, видно, что устал. Лег на тахту, читает газеты. А у меня уже все уроки сделаны, а во дворе, как назло, никого нет. Я говорю:

–   Папа, пойдем погуляем.

Он надул щеки, попыхтел. И мы пошли: дошли до сквера, а на углу очередь стоит.

Папа говорит:

–   Лера, смотри, ананасы. Надо же! Давай встанем. Я постою, а ты поиграй.

Одна тетя из очереди говорит:

–   Вы не беспокойтесь, очередь быстро идет. По одному ананасу в руки.

И правда: я расчертила классики, немного попрыгала и вижу, папа уже возле продавщицы. Ему ананас взвешивают.

Я подбежала.

Продавщица спрашивает:

–   Это ваша девочка? Тогда имеете право два взять, раз вы вдвоем стояли.

Мы взяли два. Папа их за хвосты взял.

Я спрашиваю:

–   Мы еще будем гулять? Или пойдем домой ананасы лопать?

Папа обрадовался:

–   Конечно, домой. Тем более по телевизору футбол через двадцать минут.

Мы пошли домой. Но тут папу окликнула из очереди какая-то тетя:

–   Володя, привет! Сколько лет, сколько зим! Ты очень торопишься?

Папа, конечно, торопился. Но он человек мягкий. Он говорит:

–   Не очень.

–   Тогда одолжи мне свою дочку. Смешно из-за одного ананаса стоять.

–   Хорошо,– говорит папа.– Лера, постой с тетей. А я в сквере посижу.

Что делать, я в папу: просят, значит, надо. Встала рядом с тетей. Она спрашивает, как меня зовут, сколько мне лет и все другое, что обычно спрашивают взрослые.

Когда наша очередь подошла, я испугалась, что продавщица меня узнает. А тетя нарочно говорит:

–   Доченька, подержи сумку, я деньги достану.

Продавщица ничего не сказала. Тетя купила два

ананаса, подвела меня к папе, поблагодарила, и мы пошли домой.

Но тут из очереди выбежал какой-то дядя и говорит:

–   Извините, вы не могли бы и мне вашу девочку одолжить?

Папа так удивился – не знает, что и сказать.

–   Нет, если вы торопитесь, тогда, конечно, извините.

Ну, папа – большой чудак. Ведь мог бы честно сказать: «Да, тороплюсь». А он говорит:

–   Нет, не очень...

–   Большое спасибо,– говорит дядя.– Иди сюда, девочка. Не бойся. Какая ты большая. В школу ходишь? Молодец!

Мы с дядей стоим в очереди, а папа ходит в сторонке, ананасами помахивает. Он ими так помахивает, как будто они горячие и их надо остудить.

Вот дошла наша очередь. Дядя говорит:

–   Мне два.

–   Кто второй?

–   Дочка.

–   Где она?

А я испугалась, что на этот раз продавщица меня обязательно узнает, и за дядю спряталась. Он меня обнял и подтолкнул к прилавку.

–   Вот она. Вот моя красавица. Продавщица говорит:

–   По-моему, эта красавица тут уже была со своим папой.

Дядя говорит:

–   Не может быть, я ее папа.

–   А как ее зовут?

Дядя задумался. Потом говорит:

–   Таня.

Продавщица меня спрашивает:

–   Тебя Таня зовут? Дядя на нее как закричит:

–   Какое вы имеете право? Что за допросы? Ваше дело торговать!

Продавщица говорит:

–   Чего вы раскипятились? Нате ваши ананасы! Папа подбежал:

–   Что тут случилось? Что происходит? Продавщица говорит:

–   О! Два папы. Счастливая девочка. Бывает, ни одного, а у нее сразу два.

А дяде она говорит:

–   Хорош ты гусь!

И один ананас бросает обратно в ящик. Но дядя не растерялся и говорит:

–   Послушайте, что же мне, при людях объяснять? При посторонних? Вы что, не знаете, как это бывает? Это ее первый папа, а я – второй.

–   Ас кем из вас ее мама живет? Дядя говорит:

–   Разумеется, со мной. И хватит допросов, давайте наши ананасы, нас дома мамочка ждет.

Продавщица усмехнулась, положила на весы второй ананас.

Но тут папа говорит:

–  Это уж слишком, товарищ. Это уже чересчур что ее мама с вами живет. Это оскорбительно.

Дядя покраснел и говорит:

–   Да отвяжитесь вы тогда со своей девочкой, если вы такой чувствительный.

И тут вдруг мой мягкий папа как схватит его за рукав, как дернет:

–   Вот я вам сейчас по шее дам, нахальный вы тип!

Я испугалась, что они подерутся, как наши мальчишки. У них, если один сказал другому, что он тип, всегда начинается драка.

Дядя действительно бросился на папу, они вцепились друг в друга и задышали изо всех сил. А я заревела.

Из очереди закричали:

–   Как не стыдно! Девочку пожалейте!

Продавщица говорит:

–   Из-за ананасов. Мужчины называются.

Папа и дядя расцепились. Дядя говорит:

–   Я не нахальный тип, не надо так про меня думать. Просто мы порой немножко сходим с ума из-за этого заморского дефицита. Извините.

И он пошел. Продавщица кричит:

–   Ананас-то возьмите! Один ваш законный.

Но он так без ананаса и ушел. А мы пошли домой.

Я говорю:

–   Папа, больше меня никому не одалживай.

Папа говорит:

–   Больше никогда не буду. И чего мы за этими ананасами встали? В следующий раз, если пойдем гулять, ни в какие очереди не встанем. Даже если не ананасы будут продавать, а говорящих попугаев. Да хоть дрессированных слонов.

Я говорю:

–   Нет, за слонами встанем.

–   Ну, разве только за слонами,– сказал папа.

ФЕНОМЕНАЛЬНЫЙ МИША Ч.

Признаюсь: когда я впервые услышал о Мише Ч., то поначалу решил, что меня разыгрывают. Конечно, стремительное развитие спорта привело к появлению гимнасток с бантиками в тощих косичках и фигуристов, которые получают медали мировых чемпионатов значительно раньше аттестатов зрелости. Но... пятилетний штангист?!

Понятно поэтому, с каким волнением я подошел к дверям квартиры в одном из домов Юго-Запада. Нужно сказать, родители Миши Ч. с большой неохотой согласились на контакт с представителем прессы, справедливо опасаясь, что шумиха вокруг необыкновенных способностей их сына может повредить незрелой психике малыша. Но я убедил их в необходимости срочной и объективной информации через газету, ибо слухи о силаче-дошкольнике уже распространились по всему городу и, как это всегда бывает со слухами, реальные факты доросли до нелепых фантазий. Уже приходилось слышать, что Миша Ч., рассердившись на воспитательницу, заставлявшую его спать во время тихого часа, будто бы вынес ее на руках из детского сада и перебросил через забор. Или – что он якобы удержал автобус, у которого на подъеме отказали тормоза. Нечего и говорить, что на самом деле он конечно же не перебрасывал воспитательницу через забор, а, наоборот, очень осторожно поставил ее на столбик ограды. И разумеется, не удерживал никаких автобусов, а всего лишь подтолкнул забуксовавший «Запорожец».

Вот почему родители согласились, чтобы пресса внесла ясность в эти необычные, но отнюдь не фантастические обстоятельства.

Но мне пришлось дать слово, что я не назову ни их настоящих имен, ни адреса, по которому проживает будущий – в этом не приходится сомневаться – чемпион и рекордсмен мира.

Стоя у двери, я размышлял, как мне вести себя с этим богатырем, который, возможно, вымахал выше меня ростом и которому от роду всего пять лет. Едва я нажал кнопку звонка, как внутри квартиры раздались грузные шаги и дверь содрогнулась от тяжелого удара. Каково бедным родителям с таким озорным гигантом, подумал я, и тут дверь распахнулась. Я увидел мальчика и собаку. Сначала о собаке. Это был огромный черный дог, этакая собака Баскервилей, пуда на четыре весом. Теперь о мальчике. Обыкновенная милая мордашка, живой смышленый взгляд. Ростом он был не больше и не меньше, чем полагается в его годы. Словом, в том, что я увидел, необычной была только поза собаки: мальчик держал ее под мышкой. Дог скреб когтями воздух и беспомощно повизгивал.

–   А вот не будешь на дверь кидаться! – сказал Миша Ч.– Какой шалун.

Он поставил пса на пол и легонько шлепнул его, отчего Джек (подлинную кличку, в целях конспирации, я также вынужден утаить) кувырком улетел в глубь квартиры. Я утерял дар речи...

– Необыкновенную силу нашего сына мы заметили не сразу;– сказал мне Николай Петрович.– Впервые начали что-то подозревать, когда нам пожаловались из детского сада: дети заспорили, что находится внутри плюшевого слона, и сын, недолго думая, разорвал его пополам.

Из соседней комнаты доносится грохот металла: у Миши – очередная тренировка. Ради конспирации я не имею права опубликовывать его тренировочные веса, скажу только, что они значительно выше, чем... Молчу, молчу.

–   Но однажды мы окончательно поняли, с каким феноменом имеем дело,– вступает в разговор Мария Сергеевна.– Год назад папа и Миша, возвращаясь с прогулки, застряли в лифте. Посторонней помощи не понадобилось: Миша легко раздвинул створки лифта. Естественно, мы обратились к врачам. С тех пор он находится под их постоянным наблюдением. В остальном он обыкновенный мальчик: рисует, любит мультики. Его очень любят в детском саду, и дети, и взрослые. Кстати, Миш ¹¹не злоупотребляет силой, за исключением этого печального случая с воспитательницей.

–   Пришлось-таки наказать! – смеется Николай Петрович.– На неделю запретил ему тренировки. Очень переживал!

Покидая квартиру, я тепло попрощался с Мишей Ч. и его родителями. Джек протянул было мне лапу, но, покосившись на Мишу, заробел.

Затем я встретился с тренером.

–   Занимаюсь с Мишей около года,– рассказал Иван Андреевич В.– Миша – настоящий спортсмен. Не пьет, не курит. Верен спортивным знаменам нашего города. Дело в том, что о мальчике неведомым образом пронюхали «селекционеры». Родителей уже не раз соблазняли переездом в более теплые края. Миша отказался наотрез. Сказал, что не мыслит себе жизни в другом детском садике. Такая принципиальность радует.

Наконец, встреча с кандидатом наук Р., специалистом в области спортивной медицины.

–   Секрет силы Миши Ч.– в особой эластичности волокон его мускулатуры. При этом его феномен – не только счастливая игра природы, но и следствие здорового образа жизни, который, как мы выяснили, вели минимум три поколения его предков.

Выйдя из института, где работает Р., я неторопливо шел по улице, размышляя, какие поистине неистощимые резервы заложены в нас природой.

–   Слыхал про пацана с Юго-Запада? – остановил меня попавший навстречу знакомый.– Про этого, который автобус остановил? Так он, говорят, знаешь, что отчебучил? У соседей свадьба всю ночь гуляла, так он кулачонком трахнул по стене: мол, мешаете спать. Полсвадьбы кирпичами завалил: «Скорая» до утра возила. Ужас!

Я посмотрел в округлившиеся глаза знакомого и окончательно убедился, как нужен этот репортаж.

СТАРШИЙ ТОВАРИЩ

Думаю, многочисленные нарекания, –раздающиеся в адрес так называемых подростков, звучали бы значительно реже, если бы мы, взрослые, по-товарищески делились с юным поколением своим опытом, полезными советами нравственного, морального и практического характера.

Недавно мне удалось побеседовать с группой подростков нашего микрорайона.

Я заметил их, возвращаясь домой поздно вечером. Они стояли кружком, курили и по очереди пили из бутылки.

–   Здравствуйте, товарищи,– сказал я, подходя к ним поближе. Вежливое обращение, разговор на равных являются непреложным законом в общении с детьми, каковыми, в сущности, и являются современные подростки при всем их незаурядном мускульном развитии и подчас весьма высоком росте.

–   Разрешите по праву и долгу старшего товарища,– продолжал я,– заметить, что сами вы вряд ли виноваты как в отношении бутылки, так и в отношении сигарет. Думается, все было бы по-другому, если бы семья и школа с детства приучили вас бросать окурки в урну и сдавать бутылки в приемный пункт. Не правда ли, товарищ? – обратился я к подростку, выглядевшему немного старше других, интуитивно угадывая в нем заводилу.

В ответ он произнес несколько слов...

–   В связи с тем, что вы только что сказали,– ответил я,– хочется посоветовать: не употребляйте нецензурных выражений, значение которых вам малоизвестно. Лучше всего проконсультироваться у вашего классного руководителя, у отца, матери, наконец у старшего товарища вроде меня.

С каждым словом я видел, как круг моих слушателей смыкается все плотнее и плотнее. Сначала между нами протянулись незримые, но прочные нити духовного общения. Но потребность детей в контакте со старшим товарищем была столь велика, что вскоре я начал ощущать физические прикосновения.

–   Разрешите заметить,– строго сказал я, стараясь удержаться на ногах,– что избивать ввосьмером одного прохожего не следует. Слишком велика вероятность приварить в лоб кому-нибудь из своих.

–   Теперь относительно денег,– продолжал я, вправляя обратно карманы,– Откровенно говоря, беспокоюсь, сможете ли вы самостоятельно рассчитать свой бюджет. Было бы очень приятно, если бы часть этой суммы, пусть небольшую, вы потратили на подарок отцу или матери ко дню рождения.

–   Что касается лежачего,– сказал я в заключение,– то его по давней традиции не бьют. Во всяком случае, не до смерти. Кроме того, пинки ногами быстро разрушают обувь, а в вашем возрасте пора уже воспитывать в себе бережливое отношение к вещам.– Я хотел развить эту мысль и от идей бережливости тактично перейти к пропаганде созидательного труда на благо общества, но почувствовал, что нити нашего духовного общения, а равно и физического, внезапно оборвались.

Собеседники равнодушно отвернулись от меня и неторопливо направились к противоположному концу квартала. Там, в зыбком свете далекого фонаря, показалась одинокая женская фигурка. Я поднялся и хотел было отправиться домой, но понял, что не могу оставить детей в назревающей ситуации. Я догнал их в тот момент, когда они были уже у самой цели.

–   Товарищи,– взволнованно обратился я к ним.– Одну минутку, товарищи. Хочу уберечь вас от крупной ошибки. Поверьте, ни в коем случае нельзя приставать к незнакомым девушкам на плохо освещенных улицах. А вдруг это ваша учительница?

Вероятно, мой взволнованный вид подействовал на них. Подростки переглянулись. Затем они взяли девушку под руки, подвели к фонарю и принялись пристально разглядывать.

–   Он прав,– сказал заводила через некоторое время.– Здравствуйте, Марья Кирилловна.

–   Спасибо, что предупредил,– добавил он, крепко пожимая мне руку.– Век не забуду.

С тех пор мы с ним настоящие друзья.

«ЖУТЬ-ЖУТЬ ФУТУР»

Однажды на ночь глядя я неосторожно прочел две статьи: одну – в научно-популярном журнале, где речь шла о необходимости ускорить компьютеризацию школы, и другую – в газете, где учитель возмущался тем обстоятельством, что под компьютеризацию отбирают учебные часы у литературы. Сегодня, писал учитель, Гончаров мешает изучать алгоритмы, завтра для манипуляций с процессором сэкономят на правописании деепричастных оборотов – чем же это кончится?

–   Чем же это кончится? – тревожно размышлял я, засыпая.

Мне приснился двадцать второй век, странный шарообразный актовый зал, заполненный малышами, и человек на трибуне...

«Дорогие детворишки, директор я есть имею быть, хэлло! Хочу поздравливать вас с поступайлингом в нашу обучалку. Наша обучалка древновата жуть-жуть, имеет большие традиционы. Наша традицион – два древних предмета. Каждый год будете иметь один урок «литератур» и один урок «грамматик». Древний предмет «литератур» изучал объекты недостоверной информации: легенда, поэма, драма, роман. В их создании ручной труд преобладать был, что давало низкое качество современных композиторских машин супротив.

Древний предмет «грамматик» обучал правильно писать-читать чтобы. Теперь тоже не нужен: хочет детворишка склонить, хочет спряжить—компутер скажет, дисплюшка покажет.

Теперь проверочный вопрос: отвечайте вашу детсадовскую программу знать! «Алгол», «фортран», «бейсик» – какие языки, кто знай? Мышиные? Некоррект. Мушиные? Некоррект. Машинные? Коррект! Какой имя твой есть будет был? Иванова Катерин? Молодуха, Катерин! Что значит, детворишки, когда человечка веривельски знай родную языку!»

...В этот момент я имел место проснуться и погрузился в размышляйнинг:

– Неужели наших детворишек ожидает такой жуть– жуть футур? Академия педнаук, рассчитай тебя компутер – отвечать будешь, нет?!

КАК ЕГО НАПУГАТЬ!

Рассказ милиционера

Тихим летним вечером я возвращался домой с дежурства. Окна всюду были распахнуты. Звучала музыка. Пенсионеры поливали цветы на клумбах. Куда-то спешили нарядно одетые девушки и юноши. Изредка попадались родители, гуляющие с детьми. Приятно было, что вечер такой спокойный, такой мирный, такой не требующий моего милицейского вмешательства. Не успел я об этом подумать, как в одном из окон первого этажа услышал крики, шум и хорошо знакомое моему опытному слуху звяканье энергично швыряемой посуды. Я подбежал к этому окну, подтянулся на руках и сел на подоконник.

В комнате шло большое сражение: пятеро взрослых пытались накормить кашей маленького мальчика. Как выяснилось, это были его отец, мать, бабушка, дедушка и старший брат. Они хватали его за руки и за ноги, впихивали ему в рот ложку, а мальчик отчаянно сопротивлялся и ловко запускал тарелку в противников. В самой тарелке каши оставалось уже немного, основная ее часть находилась на лицах у присутствующих. Что касается мальчика, то у него даже уши были в каше.

Так они воевали, пока не увидели меня.

–   Ага! – обрадовался отец.– Вот пришел дядя милиционер! Если не будешь есть кашу, он тебя заберет.

Все остальные начали мне усиленно подмигивать.

–   Почему это детей всегда пугают милиционером? – спросил я.– Интересно, понравится вам, если я начну пугать ребенка вашей профессией? Вы кто по специальности?

–   Допустим, строитель,– ответил отец.

–   Вот,– сказал я мальчику,– если не будешь есть кашу, отец заберет тебя на стройку.

–   Нет,– подумав, сказал мальчик.– Лучше уж в милицию. Столовой у них на стройке нет, сушилки нет, отопления нет. Грязь, неразбериха. Нет, уж лучше к вам забирайте.

Все были поражены. Признаюсь, и я тоже.

–   Ты что говоришь? – закричал на сына отец.– Откуда ты это знаешь?

–   А ты меньше болтай при ребенке,– сказала мама.

–   Сама меньше болтай,– огрызнулся отец.

–   Вы кто будете? – спросил я маму.

–   Я буду официантка. Ну и что?

–   Слушай, мальчик: если не будешь есть кашу, мама утащит тебя в свой ресторан и накормит там.

–   Нет! – испугался мальчик.– Она мне там позавчерашний шницель принесет. Нет, уж лучше кашу.

–   Это ты про собственную мать?! – возмутилась бабушка.– Бесстыдник!

–   А вы кто, бабуся, будете?

–   Медицинский персонал,– гордо сказала бабушка.

–   Вот, мальчик: если не будешь есть кашу, бабушка заберет тебя в больницу.

–   Какая это угроза,– махнул он рукой.– У них в больнице свободных мест нет и не предвидится. Вот когда новую построят... Да когда еще ее построят! – и он посмотрел на отца-строителя.

–   Ну, бабушка-то в этом не виновата,– сказал дедушка.

–   А вы кем работаете? – спросил я его.

–   Заведую складом автозапчастей.

–   Смотри, мальчик: не будешь есть кашу – дедушка разберет тебя на запчасти.

–   Он бы разобрал,– подтвердил мальчик.– У них острая нехватка запчастей. Но ни руки, ни ноги им не нужны. Им нужны тормозные колодки. У них автобусы ходят с неисправными тормозами, а из-за этого в больнице не бывает свободных мест.

–   Ну, хватит над старшими издеваться! – вступил старший брат мальчика.– Замолчи, а то как дам по одному месту.

–   Вот именно,– подхватил я,– попробуй, не съешь кашу, старший брат тебе... Вы кем работаете?

–   В футбол играю,– сухо ответил старший брат.

–   Значит, если не съешь кашу, он тебе такой пенальти вкатит!

–   Как же, как же,– усмехнулся мальчик. – Они сейчас, наоборот, стараются бить мимо. Если они начнут забивать голы, того и гляди, выйдут в первую лигу, оттуда их быстренько турнут обратно во вторую. Зачем это им надо?

–   Подведем итоги,– предложил я.– Из пяти ваших профессий две все-таки оказались для мальчика страшнее, чем моя.

–   Допустим,– сказал отец.– И все же в качестве малолетнего преступника, который дерется и оскорбляет,– могли бы и забрать. В порядке правового воспитания подрастающей молодежи.

Следующим вечером я снова шел с дежурства и снова услышал шум сражения в знакомом окне. Картина была в точности такая же, как и вчера. Только перед мальчиком, рядом с тарелкой, лежал «Уголовный кодекс».

Отец увидел меня и обрадовался сильнее вчерашнего.

–   Ага! – закричал он.– Вот пришел дядя милиционер. Уж сегодня-то он тебя точно заберет!

–   Ничего подобного,– ответил мальчик.– Он только подтвердит мои права на самооборону.

–   Молодец! – похвалил я.– Вот что значит внимательно изучить Уголовный кодекс.

–   Как же нам его теперь напугать? – расстроился отец.

–   А если все-таки сводить его к вам на стройку?

СЕКРЕТ МОЛОДОСТИ

Сегодня, в канун очередного первенства среди школьников, нам хочется рассказать о наиболее вероятном претенденте на победу. Мы встретились с ним, когда он, как всегда, чисто выбритый, с тщательно выправленными документами, смело шел на заседание мандатной комиссии.

Интересна биография юного спортсмена. Еще будучи Борей Тулумбасовым шестьдесят пятого года рождения, он в результате упорных тренировок стал Вовой Дрово– секиным семидесятого года рождения и с блеском выиграл первенство района, вследствие чего был взят в сборную, где в результате упорных тренировок уже через год стал Николаем Отделенных шестьдесят девятого года рождения. В острой борьбе с другим способным новичком, Александром Филаретовым, тоже шестьдесят девятого года рождения, который еще недавно был никому неизвестным Славиком Пепеляевым шестьдесят шестого года рождения, Николай победил и в составе сборной поехал на юг, где на него обратил внимание известный специалист Георгий Ципуревич пятьдесят третьего года рождения, сам когда-то начинавший путь в спорте, как Жора Клюкман пятьдесят пятого года рождения. Ципуревич пригласил Николая остаться в южном центре подготовки, где в результате упорных тренировок он уже через год стал Алекпером Рахматзинударовым шестьдесят восьмого года рождения и побил все рекорды в своей возрастной группе. Недавно Алекпер был замечен самим Доводиловым, в результате чего сейчас он переведен в спецкласс одной из столичных школ, где продолжает успешно совмещать учебу и тренировки.

– Степан Степаныч поставил передо мной задачу в сжатые сроки стать Григорием Полумараевым шестьдесят восьмого года рождения,– рассказывает Алекпер.– Сами понимаете, в моем возрасте оставаться в шестьдесят восьмом годе рождения все труднее и труднее. Не менее ответственная задача поставлена и перед самим Гришей Полумараевым: он должен успеть к началу соревнований стать Вовой Дровосекиным семидесятого года рождения. Поскольку мне на заре своей спортивной карьеры уже довелось побывать Вовой Дровосекиным семидесятого года рождения, я охотно делюсь с юным коллегой своим опытом. Должен сказать, у нас вообще очень дружный класс, и я не сомневаюсь, что к нужному сроку все станут, как им велел Степан Степаныч!

Добрые перемены произошли за эти годы в личной жизни спортсмена: он дважды женат, и оба раза удачно. Очень любит своих сыновей и нередко шлет им поздравительные телеграммы к дням рождения. В свободное время любит совершать прогулки за рулем своего верного «Жигуленка», а то и остаться дома, в своей уютной квартирке, пригласить друзей на шашлык или плов. А в остальном он все тот же крепыш-восьмиклассник, разве что немного раздался в плечах, да в щегольских усиках нет-нет и сверкнет предательская седина, подчеркивая, как нелегко дается долголетие в школьном спорте. И какое счастье, что на его пути ему всегда попадались тренеры, знавшие секрет вечной спортивной молодости!

ЧЕЙ ПАПА ЛУЧШЕ

Два маленьких мальчика заспорили, чей папа лучше.

–   Мой знаешь какой сильный! Как даст твоему – только мокрое место останется.

–   А мой как даст твоему – ничего не останется.

–   А мой как стукнет табуреткой! Ого!

–   А мой двумя табуретками! Да еще стулом! Ого-го!

–   А мой как стрельнет из ружья!

–   А мой как наедет на мотоцикле!

–   А мой... А мой по тротуару пойдет.

–   А он и на тротуар заедет.

–   А по тротуару на мотоцикле нельзя! Они помолчали.

–   Зато наш папка не курит.

–   Ха-ха! А наш и не курит и не пьет!

–   А наш посуду вымыл! Вчера.

–   А наш гвоздь забил! Еще летом!

–   А наш еще и пол вымоет! На днях!

–   А наш шубу маме купит! Когда я вырасту!

–   А наш маме деньги принес! Еще когда было!

–   А наш всю зарплату принес! А?!

–   Вот и врешь! Всю никто не приносит. Они помолчали.

–   Вообще-то он у меня маленько курит. Маленько дымит.

–   Подумаешь! А мой еще и маленько пьет.

–   Подумаешь! А мой еще и не маленько!

–   А мой и пьет, и курит, и еще ругается! Он знаешь как ругается? Хоть уши затыкай!

–   А мой знаешь как? Затыкай – не поможет!

–   А мой знаешь сколько раз со мной в цирк собирался? Сто!

–   А мой знаешь сколько раз мне велик обещал? Тыщу!

–   Зато мой знаешь как больно дерется?

–   А мой еще больней!

–   Мой как дал – я на пол шмякнулся!

–   Мой как дал – я три раза кувырнулся!

–   А мой как дал – я в окошко улетел!

–   Вот и врешь! Вы на восьмом этаже живете.

Они помолчали.

–   Вообще-то он не так уж и курит. Можно проветрить.

–   Вообще-то он не так уж и пьет. Не всегда ведь дома.

–   Гвоздь вот забил. Еще летом. Крепко забил. Мы с мамой едва вытащили. А то как в ванну зайдешь?

–   А мой посуду вымыл. Еще вчера. Мама говорит, кто ж так делает, сначала бьет, потом моет.

–   А мой один раз деньги принес! Знаешь сколько? Колбасы накупили, и еще ему на бутылку осталось!

–   А мой знаешь какой красивый? Один раз побрился, так его вообще никто не узнал!

Они помолчали.

–   А наш зато веселый бывает.

–   Подумаешь! Наш всегда веселый.

–   Наш когда веселый, ему надо спину в ванной тереть.

–   А наш когда веселый, ему надо пельмени рубать.

–   Пусть только придет, я ему знаешь сколько буду тереть? Целый день!

–   Пусть только придет, мы ему знаешь сколько налепим? Целую тыщу! Он когда их лопает, у него за ушами трещит!

–   А мой, когда ему спину трешь, как котик, мурлыкает! Я его знаешь как люблю? Вот как!

–   А я моего – вот как!!! Я его знаешь как обниму, когда придет? Ого-го! Пусть только заявится!

БЛИЖЕ К ЖИЗНИ!

Вот говорят, школьные программы сложными стали, дети не успевают понять, разобраться. Могу подтвердить, так и есть, мой сын тоже не успевал. А теперь успевает Потому что я ему любые научные абстракции объясняю на доходчивых примерах из жизни. Например, говорит-

–   Про активные и инертные вещества я не понял. Почему к одним атомам электроны переходят, а к другим – нет?

–   Пожалуйста. Прием стеклотары тебе известен? Один атом приносит другому электроны сдавать, а тот не берет. «У меня под такие электроны тары нет». Это и называется – инертный атом. Понял?

Выясняется – отлично понял.

Или просит объяснить процесс кипения.

–   Пожалуйста. Вспомни, что у твоего приятеля Сережи в семье творится? Сначала молекулы живут спокойно, держатся друг за друга. Потом начинается разогрев, страсти накаляются, связи ослабляются, и отдельные молекулы испаряются в неизвестном направлении, как некоторые папы от некоторых мам. Понял?

Выясняется – отлично понял.

Или просит:

–   Папа, объясни магнетизм. Какие полюсы притягиваются, какие отталкиваются и почему?

–   Пожалуйста. Моего друга дядю Леню знаешь? Мы с ним выходим из проходной, он начинает дергаться. Его в две стороны тянет. То в пивной бар, то домой. Причем в бар его тянет магнетизм, а домой – жена, тетя Люся. Тетя Люся хорошая, положительная. И дядя Леня – хороший, положительный.

–   А пивной бар?

–   А бар такой: прокисшее пиво, сплошной обсчет, нередкие драки. Глубоко отрицательное явление.

–   А кто перетягивает: он или она?

–   К сожалению, он. Какой вывод?

Сын подумал, говорит:

–   Вывод: положительный полюс от положительного отталкивается, к отрицательному притягивается.

–   Правильно, сынок. Но только в жизни надо всемерно бороться с подобным магнетизмом!

Вот так, по моему твердому убеждению, и нужно строить учебный материал. Следует открывать детям все стороны нашей жизни-, в том числе и теневые. Возьмем классическую задачку о бассейне и двух трубах: «Из трубы А вливается, из трубы Б выливается... спрашивается, сколько... если...» А почему бы не сделать такой злободневный вариант: «Из трубы А в бассейн нашей городской реки вливается три кубометра сточных вод в секунду, из трубы Б – пять кубометров. Спрашивается, до каких пор это будет продолжаться?»

Или задают сыну выучить стихотворение в прозе. «Как хороши, как свежи были розы...» Классика, красиво, не спорю. А почему бы не рассудить так: если розы были свежими, значит, куплены у кого? У частника, у спекулянта. Вот и прочесть детям из Уголовного кодекса: «Спекуляция, то есть скупка и перепродажа товаров с целью наживы,– наказывается лишением свободы на срок до... или штрафом до...» И задать это им наизусть как стихотворение в прозе.

Если, допустим, пришел школьник в оперу, «Кармен» послушать, так чтобы не отвлекался на любовную историю, а разглядел единственное, что там актуально: связь девушки с табачной фабрики с контрабандистами, из чего следует, что на фабрике не поставлен заслон несунам. А если перед ребенком задача про пешехода, который идет из пункта А в пункт Б, то вопрос не в том, когда он придет, а в том, когда между этими пунктами будет налажено бесперебойное автобусное сообщение

Друзья, ближе к жизни!

С чудесами у нас хорошо. У нас их нет. Им не находится места в нашем материалистическом сознании, не замутненном мистикой.

Стоп! Все наоборот. С чудесами у нас плохо. Они у нас на каждом шагу. Волшебные видения застилают взор, который должен был бы воспринимать непосредственные явления текущей жизни.

Но не пора ли сделать компромиссное заявление? С чудесами у нас нормально. У кого-то они есть, у кого-то их нет. А некоторым их и не надо. Одни из них достижимы, зато другие безвредны, и их можно терпеть.

В этом разделе собраны чудеса, фантазии и иллюзии, которые, как и полагается сверхъестественным явлениям, не имели места в действительности. Но – я очень надеюсь, что читатель со мной согласится,– действительность имела место в каждом из описанных ниже чудес.

ЧЕМОДАН

Это был рейс «Москва – Иркутск» с промежуточной посадкой в нашем городе. Самолет благополучно приземлился, и я, в числе других пассажиров, проследовал в багажное отделение. Вскоре два дюжих грузчика в униформе привезли на тележке гору чемоданов и обрушили ее на специальный помост. Пассажиры энергично растащили свой скарб и разбежались кто куда, а я остался перед пустым помостом. Дежурный взял мой талон и пошел выяснять.