Текст книги "История всемирной литературы Т.1"

Автор книги: Георгий Бердников

сообщить о нарушении

Текущая страница: 20 (всего у книги 78 страниц)

К сожалению, сведения по истории древнейших финикийских обществ слишком ограниченны, чтобы мы могли представить себе конкретные причины столь существенного сдвига в мировоззрении финикиян. Однако сдвиг этот несомненен.

Греко-македонское завоевание Финикии в конце IV в. до н. э. привело к заметным и существенным изменениям в общественном сознании. Собственно, проникновение греческого языка и в особенности греческого образа жизни отмечается здесь гораздо раньше – уже за несколько десятилетий до похода Александра Македонского; финикияне, таким образом, оказались как бы подготовлены к эллинизации, явившейся прямым следствием установления на Ближнем Востоке греческого господства.

Дело, однако, не ограничилось только усвоением греческого языка в официальной, по крайней мере, жизни, системе образования и административных учреждениях. Финикияне претендовали на то – и выражали эти претензии в соответствующих надписях, – чтобы быть эллинами в полном смысле слова. В подобной ситуации естественным было появление труда Филона Библского, который стремился включить финикийскую мифологию в общеэллинистическую систему (I—II вв. н. э.).

К сожалению, книга Филона дошла до нас в немногочисленных отрывках; поэтому и в истории ее создания, и в ее содержании много неясного. Согласно его собственным указаниям, автор излагает сведения, которые он нашел в сочинении древнего писателя Санхунйатона; последний, как утверждается, в свою очередь, тщательно изучил труды Таавта – божественного изобретателя письменности. Весьма вероятно, что в финикийском обществе были в обращении своего рода «священные писания», которые приписывались мифическому составителю, подобно тому как Пятикнижие приписывалось Моисею. Не исключено и то, что среди «законоучителей», которые участвовали в разработке финикийской религиозной системы, был и некий Санхунйатон. Вполне очевидно, что Филон Библский воспроизводит доэллинистическую традицию; однако мы вынуждены оставить открытым вопрос, где он только переписывает своих предшественников, а где развивает дальше их учение.

Не касаясь проблем собственно историко-религиозных, которые заслуживают специального изучения, отметим в связи с трактатом Филона, что его изложение сохраняет много точек соприкосновения с угаритской мифологией. Хрисор (Хусор), упоминаемый в его сочинении и сопоставляемый им с Гефестом, несомненно, тождествен угаритскому Кусару-и-Хасису – богу-покровителю ремесла, титаны – рефаимам и т. д. Рассказам о борьбе богов за власть у Филона приданы стройность и сюжетное единство. Характерной чертой книги Филона является и то, что автор последовательно идентифицирует финикийских богов с греческими; он находится под весьма ощутимым влиянием евгемеризма – концепции, согласно которой боги суть обожествленные «культурные герои». Наконец, прослеживается у Филона и влияние популярных в эпоху эллинизма философско-космогонических идей: началом всего сущего он считает воздух и хаос; от самооплодотворения духа произошло желание, от духа и желания – Мот (смерть); от них же – все семена творения и рождение всего. Истоки религии, по Филону, – обожествление естественно возникших явлений и сил природы.

Однако – и это вполне закономерно – в финикийской словесности эпохи эллинизма разрабатывались не только богословские проблемы. Значительное место занимали также произведения, в которых излагалась историческая традиция. Иосиф Флавий, известный иудейский историограф, сохранил ссылки на хроники Тира; имелись и другие сочинения такого же рода.

Наконец, много внимания уделяли финикияне и философской тематике. Как известно, традиция приписывала создание атомистической теории финикиянину Моху; основатель стоицизма Зенон также был финикиянином из города Китиона (Кипр).

Своеобразная ветвь финикийской словесности в I тыс. до н. э. развивалась, по-видимому, и в Северной Африке, прежде всего в Карфагене, где вплоть до арабского завоевания основная масса жителей осознавала себя ханаанеянами, т. е. финикиянами, и говорила по-финикийски.

Одним из наиболее широко распространенных в Карфагене жанров была, насколько об этом можно судить, приключенческая повесть о далеких путешествиях – сочинения, обычные для общества, благосостояние которого так или иначе было связано с морской торговлей. Мы знаем о существовании, по крайней мере, двух таких повествований. «Перипл» («Плавание») Гимилькона, сохранившийся в изложении римского географа Авиена, рассказывает о плавании к Британским островам; путешественник был даже занесен, по-видимому, к берегам Америки в Карибское море. Другой «перипл» – Ганнона, известный в греческом переводе (и, вероятно, обработке), повествует о плавании огромной экспедиции вдоль западного берега Африки на юг и об основании там ряда колоний. «Перипл» Ганнона показывает, что сочинения подобного рода генетически восходят к жанру исторических надписей – отчетов должностных лиц о выполнении возложенных на них поручений; собственно, и сам «перипл» составлен в форме надписи. Авторов особенно занимают разного рода устрашающие подробности, необычные явления природы; в связи с этим не лишне вспомнить, что карфагенские торговцы всеми средствами старались отвадить возможных конкурентов от излюбленных ими рынков.

Другой жанр карфагенской финикийской литературы – историческое повествование. Известно, что карфагенские историки интересовались и дофиникийским прошлым Северной Африки, и судьбами Карфагенской державы. По всей видимости, к их сочинениям восходят материалы о Карфагене, которые сохранили римские писатели Юстин в своем сокращении «Филипповых историй» Помпея Трога, а также Саллюстий в «Югуртинской войне».

Карфагенское общество на протяжении столетий развивалось в тесном контакте с греческим миром и, несмотря на то что в течение некоторого времени действовал закон, запрещавший карфагенянам изучать греческий язык, испытало на себе исключительное по интенсивности эллинское влияние. В карфагенский пантеон включались даже греческие земледельческие боги. В III в. до н. э. в Карфагене уже имеются греческие литераторы; среди приближенных известного полководца Ганнибала мы видим и греческого историка, который должен был описать его деяния. Впрочем, и сам Ганнибал был известен несколькими сочинениями на греческом языке, до нас не дошедшими. Любопытно, что в середине II в. до н. э. карфагенянин Клитомах возглавляет в Афинах Академию.

Тем самым, итогом развития финикийской литературы как в Восточном Средиземноморье, так и в Северной Африке была ее постепенная эллинизация и – соответственно – включение в общий для эллинизированного средиземноморского мира литературный процесс.

ЗАКЛЮЧЕНИЕ(Н. И. Конрад)

Из изложенного выше с полной несомненностью явствует, что старый Древний мир не только пережил длительную историю, но и создал богатую и разностороннюю цивилизацию, в состав которой входила и литература. Поскольку же время существования этой цивилизации исчисляется многими сотнями веков, постольку в ее истории наблюдаются отдельные «эпохи», большие и малые. Так, в истории Египта различают три особо крупные эпохи: раннюю – эпоху так называемого Древнего царства, среднюю – Среднего царства, позднюю – Нового царства. Первую, охватывающую приблизительно III тыс. до н. э., рассматривают как начало всей цивилизации в этом районе Старого Света; вторую часто называют «классической», так как именно к этому времени (XXII—XVI вв. до н. э.) относятся величайшие достижения египетской культуры, а в ее составе – и литературы; третью (XVI—VIII вв. до н. э.) обычно характеризуют как время превращения Египта в огромную – мировую в масштабах того времени – державу. С VIII в. до н. э. начался переходный период, по завершении которого Египет вступил в эпоху «нового» Древнего мира. Это произошло сначала под влиянием персов, с VI по IV в. до н. э. державших Египет под своей властью, а затем – греков, с IV в. до н. э. включивших Египет в эллинистическую культурную зону.

Столь же длительный и по-своему еще более сложный исторический процесс развернулся в другом центре Присредиземноморской зоны старого Древнего мира – в Двуречье Тигра и Евфрата и прилегающих к нему районах. В истории Египта действовали различные племена, но при постоянном господстве одной и той же этнической группы – хамитской; в Двуречье же главную роль сначала играли шумеры, представлявшие, по-видимому, особую этническую общность; за ними аккадцы (ассирийцы и вавилоняне), т. е. семиты, к которым принадлежали также финикийцы и евреи; и наконец, хетты, входившие в состав индоевропейской языковой группы. История этой зоны старого Древнего мира обычно рисуется как смена царств, но за сменой этих царств, видимо, скрывается прежде всего смена племен, игравших главную роль в этой части мира. На последнем этапе ее истории, знаменуя уже переход к новому Древнему миру, и тут образовалась огромная, столь же мировая по масштабам того времени, как и Египет, могущественная держава – Ахеменидская Персия.

Мы плохо знаем фактическую историю третьей части Евро-афро-азиатской зоны старого Древнего мира – Эгеиды. Видимо, еще в III тыс. до н. э. в ней зародилась третья великая цивилизация этой зоны – эгейская, или (со II тыс. до н. э.) крито-микенская, поскольку дошедшие до нас памятники этой цивилизации – но памятники, к сожалению, нелитературные – находятся в основном на Крите и в Микенах. В истории эгейской цивилизации также различают три большие эпохи: раннюю (XXX—XXII вв. до н. э.), среднюю (XXI—XVII вв. до н. э.), позднюю (XVI—XII вв. до н. э.). К этим общим обозначениям добавляют еще наименования «минойская» – для Крита, «элладская» – для материковой Греции. В течение третьей, т. е. поздней, эпохи происходит, по-видимому, объединение Микенского и Критского царств на почве распространения владычества микенских ахейцев с Пелопоннеса на остров Крит; в дальнейшем же этот ахейский мир захватывает и побережье Малой Азии, где возникают его колонии. Это означает, что к концу истории этой зоны старого Древнего мира в ее Средиземноморской части устанавливается своя великая держава – ахейская. Переход в «новый» Древний мир совершается тут через посредство дорийцев: с конца XIII в. до н. э. дорийцы все настойчивее продвигаются с севера Балканского полуострова на юг, захватывают Фессалию, затем Пелопоннес, а в дальнейшем и островные владения ахейцев. С этого момента и в этой части Евро-афро-азиатской зоны старого Древнего мира начинает формироваться новый Древний мир – эллинский.

Бросим беглый взгляд и на то, что происходило в эти ранние времена человеческой истории и в других культурных зонах старого Древнего мира, прежде всего в индийской.

Выше уже было упомянуто о так называемой «культуре Мохенджо-Даро и Хараппы». Начиная с 20-х годов нашего века раскопки, производимые в долине Инда и сопредельных с нею районах, показали, что там в III—II тыс. до н. э. существовала своя яркая цивилизация. Ей присвоили наименование «Мохенджо-Даро и Хараппы» по названию тех селений, близ которых остатки этой цивилизации были впервые обнаружены. Все данные, которыми мы в настоящее время располагаем, говорят о том, что цивилизация этой зоны – бассейна Инда – с крупными поселениями городского типа вряд ли особенно уступала цивилизации Двуречья, Нильской долины и Крита. Следы этой цивилизации окончательно исчезают в середине II тыс. до н. э., причем полагают, что это произошло в результате нашествия новых племен – арийских. С этого времени начинает формироваться новый район цивилизации – в Пенджабе, а также в долине Ганга и в областях, примыкающих к ней с юга и юго-запада. Именно там и начинается в этой зоне история нового Древнего мира.

Третьей культурно-исторической зоной старого Древнего мира следует считать бассейн Хуанхэ, особенно по ее среднему течению. Здесь раскопки обнаружили следы культуры, которая, возможно, стала возникать в III тыс. до н. э. Как и культуру Инда, ее именуют обычно по названию места первых находок – культурой Яншао. Насколько можно судить по имеющимся данным, в этом районе около середины II тыс. до н. э. сложился довольно обширный племенной союз – «Царство Шан», как его обычно именуют по названию главного племени в этой группе. Позднее, с переходом центра этого царства в другой район – Инь, оно стало называться Иньским. Вот это Иньское царство и представляет собой старый Древний мир в этой зоне Старого Света. В конце II тыс. до н. э. Иньское царство пало под ударами другой племенной группы, по названию главного племени именуемой Чжоу. В царстве Чжоу, т. е. приблизительно с XII в. до н. э., и начинается в этой зоне история нового Древнего мира.

Как расценить в свете последующей истории, истории нового Древнего мира, то, что произошло в этом «еще более древнем» мире?

Первый ответ на этот вопрос ясен: все, что произошло в старом Древнем мире, определило три важнейшие культурно-исторические зоны: Восточно-азиатскую, Южно-азиатскую и Евро-афро-азиатскую. В этих трех зонах развернулась вся культурная история народов нового Древнего мира, постепенно втягивая в орбиты каждой зоны все новые и новые территории.

Столь же ясен и второй ответ: этот старый Древний мир своими разными сторонами, и в каждой зоне по-своему, как бы врос в новый и многое в нем предопределил.

Однако для литературы самым важным из всего, что дал старый Древний мир новому, было письмо.

В 20—30-х годах нашего века мы узнали о существовании письма в древнейшей Индии. Среди материальных памятников культуры Хараппы имеются печати-амулеты, вырезанные из камня, слоновой кости, а также сделанные из меди, причем на многих из них имеются надписи, сделанные письмом иероглифического типа. Исследователи полагают, что это письмо было довольно широко распространено, причем некоторые из них допускают, что более поздний, уже лучше известный нам вид письма – так называемое «письмо брахми» – ведет свое происхождение от знаков эпохи Хараппы.

В 1899 г. были открыты и самые ранние – из пока известных нам – знаки китайского письма. Близ г. Аньяна, в провинции Хэнань Северного Китая, были найдены в земле кости животных и черепашьи панцири с вырезанными на них знаками, чрезвычайно близкими по форме к хорошо известным нам знакам китайского письма. Судя но содержанию надписей, эти находки относятся ко времени Иньского царства, главным образом к XV—XIV вв. до н. э., но форма самих знаков позволяет думать, что это уже далеко не самые ранние следы письменности, изобретенной в этой зоне старого Древнего мира, т. е. что изобретение ее должно быть отодвинуто еще дальше в глубь веков.

И опять-таки в недавнее время, на рубеже нашего века, раскопки, производимые на Крите и приведшие к открытию Кносского дворца, обнаружили целый архив – массу глиняных табличек с письменными знаками на них. Так было открыто существование письма и в критомикенском мире. Оно было названо минойским. Ранние образцы его относятся, как полагают, к первой половине II тыс. до н. э. Прослежены и различные виды этого письма – так называемое линейное письмо «А» и линейное письмо «Б». Полагают, что письмо, найденное на Кипре, происходит из этого минойского письма.

Давно и хорошо известны виды письма, появившиеся в других частях Евро-афро-азиатской зоны: египетская иероглифика, шумерская и аккадская клинопись, финикийское письмо. Для последующей истории особую важность имеет последнее: считают, что из этого финикийского письма в дальнейшем выросло письмо греческое, латинское, арамейское и даже, как полагают некоторые исследователи, индийское деванагари, т. е. виды письма, на которых строилась духовная культура нашего Древнего мира.

Уже это одно может оправдать упомянутое отношение к старому Древнему миру как к прологу нового; прологу в смысле создания начал, от которых потом развилась огромная творческая работа человеческого духа, воплощаемая в литературе. Но прологом можно назвать старый Древний мир и даже в непосредственной сфере литературы как таковой.

С чего обычно мы начинаем историю, скажем, древнегреческой литературы? С «Илиады» и «Одиссеи». С чего начинается, например, история литературы в Индии? С вед и эпоса: «Махабхараты» и «Рамаяны». Первыми произведениями древней китайской литературы считаются «Шуцзин», «Шицзин», «Ицзин».

Разумеется, мы очень хорошо знаем, что все эти произведения – плод работы многих веков; что тот текст их, который имеется в нашем распоряжении, далеко не первоначальный. Более того, определить в точности первоначальное в нем почти невозможно. Вместе с тем одно вполне ясно: первоначальный комплекс материала этих памятников зародился на самой заре истории нового Древнего мира, принадлежит в своих основах не новому, а старому. События, легшие в основу содержания «Илиады», разыгрались в ахейскую эпоху. Фабульное богатство, структурная сложность материала греческого эпоса могли быть созданы миром, имевшим в своем прошлом уже большой культурный опыт, прожившим богатую, сложную жизнь. То же можно сказать и о материале, легшем в основу «Махабхараты» и «Рамаяны». И то же можно повторить в приложении к наиболее ранним по происхождению частям первых литературных памятников китайской Древности. Из этого следует, что старый Древний мир дал первый материал для литературы нового; иначе говоря, завязка произошла еще тогда, последующая же история этого материала, вылившаяся в конечном счете в создание известных нам великих литературных памятников, – творческая разработка этой первоначальной завязки.

И эта разработка, во всяком случае ее тональность, также была во многом предопределена тем же старым миром. Он уходил с авансцены истории в ореоле грандиозности, величия, силы и блеска, и этот ореол отразился на необъятной широте сюжетной основы литературных памятников, на яркости образов действующих персонажей, на могучей силе эмоций, движущих их действиями, на осмыслении героического характера человеческой личности. Недаром в этих памятниках действуют герои и боги, как в греческих и индийских поэмах; «совершенные» правители – «устроители мира», как в китайской «Книге Истории» («Шуцзин») и «Книге Песен» («Шицзин»). Исключительно характерны для отношения к старому миру образы титанов, созданные греками именно в приложении к глубокой Древности.

Не являются ли именно эти памятники тем, что внес в литературу нового Древнего мира его предшественник, так сказать, непосредственно? Учитывая это, мы лучше поймем и то действительно новое, что создал в литературе новый Древний мир.

РАЗДЕЛ 2.

-=КЛАССИЧЕСКИЕ ЛИТЕРАТУРЫ ДРЕВНЕГО МИРА=-

ВВЕДЕНИЕ(Н. И. Конрад)

Основные разделы первого тома «Истории всемирной литературы» посвящены литературам народов нового Древнего мира в том смысле, в каком это было объяснено выше. Народы эти – китайцы, индийцы, персы, евреи, греки, римляне.

Возможность объединить истории этих народов в едином комплексе дает нам общность их социально-экономического строя: у всех них он характеризуется чертами рабовладельческих форм эксплуатации. История этих народов есть, следовательно, история рабовладельческого мира в его второй и последней исторической фазе: за ним идет мир феодальный.

Говоря о такой общности, необходимо вместе с тем учитывать, что полной однородности в этом случае не было и быть не могло.

Масштабы, место и значение рабского труда, например, в рабовладельческих царствах Древнего Китая или Индии были менее значительны, чем в греческих полисах. Не были одинаковыми и темпы развития, и особенно ослабления рабовладельческих отношений. Поэтому когда мы говорим о Древнем мире, мы имеем в виду и другой решающий фактор: наряду с тем что глубинная, т. е. социально-экономическая, основа общественного строя государств Древнего мира была однотипной, народы, строившие свою жизнь на этой основе, определяли тогда характер общемирового культурного процесса, и именно они создали передовые тогда цивилизации, а в их составе – и литературы.

Бросим общий взгляд на историю этого нового Древнего мира. Хронологические грани ее – XII в. до н. э. – первые века н. э. В этих рамках проходит история рабовладельческих государств во всех указанных выше культурно-исторических зонах, определившихся еще в старом Древнем мире: Дальневосточной – китайской, Средневосточной – индоиранской, Присредиземноморской – Евро-афро-азиатской.

Если рассматривать события, развернувшиеся во всех этих зонах, чисто хронологически, исторический процесс складывания Древнего мира предстанет перед нами в следующем виде.

В XII в. до н. э. на территории, заселенной китайскими племенами, возникло царство Чжоу – сначала как крупный племенной союз, в дальнейшем как конгломерат полупатриархальных-полурабовладельческих царств. С XI в. до н. э. начинается «гомеровский период» истории греческого мира – складывание ранних полупатриархальных-полурабовладельческих царств. Приблизительно в это же время такой же процесс происходит в Северной Индии, где позже, в VI в. до н. э., создается уже довольно крупное царство Магадха. Наконец, на территории Ирана в VI в. до н. э. возникает могущественная держава – Ахеменидская Персия, подчиняющая затем своей власти все переднеазиатские и даже африканские части этой большой зоны Древнего мира; тогда же появляется и Иудея, зависимое от Персии, но вполне автономное теократическое государство, образованное евреями, вернувшимися из «вавилонского пленения».

Таково – в хронологической последовательности – начало нового Древнего мира. Конец же его наступает в III—IV вв. уже нашей эры. В III в., после распада Ханьской империи, история которой составляет последнюю фазу истории Древнего мира в Дальневосточной зоне, в Китае утверждается феодализм. В IV в. обозначается переход к феодализму в индийской части Средневосточной зоны – в империи Гуптов, с образованием которой открывается новая эпоха истории в этой части мира. С III в. переходит на путь феодального развития и Персия как государство Сасанидов. В IV—V вв. заканчивается история Древнего мира и в Присредиземноморской зоне – в распавшейся на части Римской империи, сначала на ее латинском Западе, а затем и на ее греческом Востоке. С V в. весь цивилизованный мир Старого Света становится феодальным. Кончается «первый день» всемирно-исторической трилогии – Древность, начинается ее «второй день» – Средневековье.

Отношение нового Древнего мира к старому, как было уже указано выше, было сложным: новый мир и отталкивался от старого, и продолжал его. При этом и тот и другой процесс в различных зонах проявлялся с разной силою и осуществлялся на разной основе.

Чжоуское царство, сменившее Иньское в бассейне Хуанхэ, было создано племенем, принадлежавшим к тому же этническому комплексу,что и племя инь. Чжоусцы говорили на том же языке, что и иньцы, пользовались тем же письмом. Отталкивание в этом случае выражалось в переходе к племени чжоу руководящей роли в этом районе, во всем же прочем тут наблюдалась прежде всего преемственность. Однако для истории литературы эпоха Чжоу имеет первостепенное значение: с нее, собственно, и начинается история китайской литературы, так как то, что, возможно, было создано еще в царстве Инь, во-первых, крайне незначительно по количеству, во-вторых, дошло до нас в виде, приданном ему чжоусцами.

Иная картина наблюдалась в Средневосточной зоне – в ее индийской части: вместо культуры Хараппы в бассейнах рек Инда и Ганга возникла новая культура, и создали ее другие племена – индо-арии. Прежний мир перешел в новый только в составе мифов и легенд, отражавших мировосприятие этих новых племен. В иранской части этой зоны новое состояло в том, что персы стали и политически, и культурно доминировать в этой части мира и не только уничтожили или оттеснили прочие старые народы, но и как бы заново начали свою собственную культурную историю: строго говоря, их литература с этого времени и начинается. Другая картина наблюдалась в Палестине: возвратившиеся туда евреи продолжали свою прежнюю историю; продолжали ее и в области литературы.

Совсем по-иному произошел переход к новому Древнему миру в балканской и островной части Евро-афро-азиатской зоны: здесь на арену истории вышел новый народ – греки-дорийцы, разрушившие культуру древних ахейских греков. Но этот ахейский мир по-своему все-таки вошел в жизнь нового народа: все исторические события, которыми ознаменовалась смена «главных действующих лиц», вошли в состав мифов, легенд, исторических преданий, определивших миропредставление новых хозяев этой части мира. И в этом сложном комплексе родилась и греческая литература.

Каковы же основные вехи развития литератур в этом Древнем мире?

Наиболее известна нам литература греческая. В ее истории обычно различают три большие эпохи: раннюю – архаическую, среднюю – классическую, позднюю – эллинистическую. Первая – время сложения гомеровского эпоса, а также древней лирической поэзии. Вторая эпоха – время Эсхила, Софокла, Еврипида, Аристофана, Геродота, Фукидида, Ксенофонта, Горгия, Лисия, Исократа, Демосфена, Сократа, Платона, Аристотеля. Третья – время новоаттической комедии, александрийской поэзии, эллинистической прозы. Такое различение находит поддержку и в общей истории греческого мира. Ранняя эпоха – период древних царств гомеровской Греции (IX—VI вв. до н. э.); средняя – период полисов, городов-государств времени их расцвета (VI—III вв. до н. э.); поздняя – период больших эллинистических монархий (III—I вв. до н. э.) и в дальнейшем – объединившей их Римской империи (I в. до н. э. – V в. н. э.).

Сходная картина наблюдается в истории древней китайской литературы. В ней также легко различаются три большие эпохи: ранняя – время сложения первых произведений, вошедших в историю под своими позднейшими наименованиями: «Шуцзин» («Книга Истории»), «Шицзин» («Книга Песен») и «Ицзин» («Книга Перемен»); средняя – время создания памятников, ставших в дальнейшем «классическими»: «Луньюй», «Мэн-цзы», «Даодэцзин», «Ле-цзы», «Чжуан-цзы», «Чуньцю», «Сунь-цзы», «У-цзы», «Гуань-цзы», «Хань Фэй-цзы», «Чуцы»; поздняя – время ханьской литературы, разнообразной и многоликой. И такое различение также находит себе поддержку в общей истории страны. Ранняя эпоха – период Чжоуского царства до его распада на отдельные государства – лего (XII—VIII вв. до н. э.); средняя – период существования этих отдельных государств, их наибольшей силы и расцвета общественной жизни и культуры (VIII—III вв. до н. э.); поздняя – период большой, объединившей весь Китай Ханьской империи (III в. до н. э. – III в. н. э.) – этого восточного аналога Римской империи на Западе.

Независимость общеисторического и литературно-исторического процесса в этих двух весьма удаленных друг от друга и, видимо, несвязанных зонах Древнего мира заставляет думать, что подобные черты сходства, скорее всего, не случайны, что они вытекают из самого существа исторического процесса на этом этапе истории человечества.

Так, в истории древнееврейской литературы также можно выделить три большие эпохи: первая – со времени завоевания Палестины и образования на ее территории первых межплеменных объединений по «вавилонское пленение» (XII—VI вв. до н. э.); вторая – со времени восстановления Иудейского государства по завоевание Палестины Александром Македонским (VI—III вв. до н. э.); третья – со времени включения Иудеи в эллинистический мир до гибели Иудейского государства (III в. до н. э. – I в. н. э.). К первой эпохе относят книги Судей, Иисуса Навина, некоторых пророков, в том числе первого Исаии, а также книгу Бытия. Ко второй – книги Самуила, Царств, некоторых пророков, в их числе Иеремии и Иезекииля, книги Руфи, Юдифи, Эсфири, Товита и Даниила. К третьей эпохе относится вся так называемая еврейская эллинистическая литература и литература ветхозаветных апокрифов. При этом следует отметить, что подавляющая часть еврейской эллинистической литературы создана не на еврейском или арамейском языках, а на греческом и принадлежит эта литература уже не одним древним евреям, а и грекам, точнее, всему эллинистическому миру.

Это обстоятельство заставляет по-новому присмотреться и к истории греческой литературы: в ней также ее третья эпоха занимает особое место. В сущности, греческая литература в это время перестает быть собственно греческой, а превращается в международную литературу всей Присредиземноморской зоны Древнего мира. Столица этой зоны уже далеко не одни Афины. Их несколько – Александрия, Пергам, Антиохия, Родос, Афины, причем на первый план выходит именно африканская, бывшая египетская, Александрия да еще малоазийская Антиохия. Иначе говоря, в этой части Старого Света формируется своя зональная литература, общая для всех народов этой зоны.

При сопоставлении с трехчастной схемой движения древней литературы более явственно вырисовываются некоторые особенности истории древней литературы в Индии. Хотя в полной мере этапы ее развития трехчастной схеме не соответствуют, все же можно отметить, что в процессе канонизации текстов вед, а также «Махабхараты» и «Рамаяны», впитавших в себя материал, унаследованный от старого Древнего мира, происходит незаметный переход от архаики к классике, а буддийская литература конца I тыс. до н. э. – начала I тыс. н. э., шагнув далеко за пределы собственно Индии, явилась своего рода аналогом грекоязычной литературы эллинистической и римской эпох. И снова иначе развертывается история литературы в Иране: в сущности, она сводится к постепенному созданию того комплекса литературных произведений, который вошел в историю под именем Авесты. Начальные части этого комплекса – Гаты – являются, подобно индийским гимнам Ригведы, первым памятником древней иранской литературы. Особенность литературного процесса в Иране, несомненно, стоит в связи с тем обстоятельством, что Персия, в начале истории нового Древнего мира вошедшая в орбиту Евро-афро-азиатской зоны, стала после завоеваний Александра Македонского все более отделяться от прочих частей эллинистического мира.

Как было указано выше, обе крайние эпохи истории Древнего мира, начальная и конечная, являются переходными: первая – от старого Древнего мира к новому, вторая – от нового Древнего мира к средневековому. Для характеристики, так сказать, типа литературы Древнего мира, ее состава, системы наибольшее значение имеет средняя эпоха, поскольку именно на этом этапе первое классовое общество проходит наиболее цельную полосу своей исторической жизни. Для последующей же истории мировой литературы особенно важна, конечно, третья эпоха, так как она подводит к новой великой литературе, созданной и старыми, и новыми народами на следующем большом этапе истории человечества – феодальном.