Текст книги "Опрокинутый тыл"

Автор книги: Генрих Эйхе

сообщить о нарушении

Текущая страница: 7 (всего у книги 28 страниц)

' ЦГЛОР, ф. 162, on. 1, д. 4, л. 4.

¹' I и м ж о, л. 10.

'•I МП|1Ы шли по вопросу о том, какой руководящий пост .......I'S I'm нпскому.

'' N пимииутый Волков – член военной клики Иванова-Рино-" mttiii Сибирского казачьего .войска, в качестве начальника

........... 1 'чем сыгравший активную роль в ночь на 19 ноября

^{1 11,1}' *■ |. 11 ■ iii piMaiHH Директории.

Ill V>l ф. 162, on. 1, д. 4, л. 15.

Назначение Колчака было приурочено к переименованию омского Совмина во всероссийское правительство и прежнего военного министерства – в военно-морское.

Отличными комментариями к официальной телеграмме об этом была для Иванова-Ринова посланная ему в тот же день шифровка Березовского. Сообщив, что наконец-то состоялось соглашение с Директорией, Березовский писал: «...военным министром назначается

Колчак. Эта кандидатура поддерживается блоком известных тебе общественных группировок. По соображениям международных отношений мы не сочли возможным настаивать на оставлении за тобою должности военмина. Желателен твой скорый приезд сюда» ⁹⁰.

В эти дни произошло еще одно весьма неприятное для заговорщиков дело, оказавшее, несомненно, влияние на исход борьбы вокруг назначения военного министра. Получая пространные сообщения от своих единомышленников из Омска о том, как идет борьба за власть, и считая, что по заслугам в свержении Советов и создании белой армии именно он, а не Колчак, должен быть военным министром, Иванов-Ринов систематически посылал подробнейшие ответные телеграммы в Омск, адресуя их Белову для передачи членам клики. Особенно пространной и важной была шифровка Иванова-Ринова от 31 октября 1918 г. ⁹¹, адресованная' на этот раз одному из главарей группы министру финансов Михайлову.

В шифровке говорилось, что Омску угрожает много опасностей. Чехи стремятся «повести возрождение России под уклон экспериментов социализма». Гайда намерен вместе с группой приверженных ему русских офицеров объявить диктатуру. Чехи же собираются бросить фронт под предлогом, что к этому они «вынуждены нашими неурядицами», тогда как действительная причина – разложение их собственных частей. Надеясь «парализовать интриги» приехавшего Павлу ⁹², он прини-м;ит меры, чтобы склонить союзников не признавать предлогов, под которыми чехи могли бы покинуть фронт, спалив вину на русских. Сильное недовольство высказывал Иванов-Ринов по адресу Нокса, «успевшего склонить Болдырева в свои не очень полезные для Омска проекты (против наступления на Вятку, Котлас для соединения с северной группировкой интервентов. – Г. Э.), особенно о сокращении армии». Резко отозвался бело-ишрдейский генерал о Колчаке, который, «к сожалению, весьма нетактично произвел разрыв с японцами и вообще многое испортил на Востоке своей несдержанно-П 1.10».

('.вое назначение командующим Семиреченским фрон-юм Иванов-Ринов расценивал как предлог для устранении его от дел, чтобы «отдать всю армию чехам, а кадровые полки на пагубные эксперименты». Вина за •но надает на Колчака и Болдырева. Все это, по мнению Иванова-Ринова, свидетельствует о «разложении верхов», и он предпочитает поэтому вообще не возвращаться в Омск. Заканчивая шифровку, Иванов-Ринов < ообщнл Михайлову пять своих условий*, принятие коих означало фактическое сохранение за ним его на-| Iнищего положения независимого от Омска руководи-и‘ли всеми, можно сказать, вооруженными силами Си-пнрн в Дальнего Востока.

Шифровка эта, в которой было высказано много резких суждений по адресу всех борющихся за власть ipyiin, в особенности чехов**, оказалась перехваченной, в се содержание стало известно всему политическому I Ын ку, чехам и представителям союзников. Разразился | рунный политический скандал. Чехи потребовали уволь-|н min Иванова-Ринова со всех занимаемых им должно-mi и «Гейнзе, – телеграфировал Иванову-Ринову Бе-ц.в, важно сохранение спокойствия... Жаль, что Ваша

• 11и||Гн1лс(' пажные из них: оставление его командармом От-

.......к | iiOnpi'Kofi п составе пяти армейских и одного кавалерий-

..... |ч||'оv< mi с отделением этой должности от военмина; сохра-

....... iiiiii'MM территориальных корпусных округов вместо лик-

............и 1.1 * им поенных округов; передача ему особых полно-

">п ..................... переговоров на Востоке.

'' К'iii Miiiniiirn. чехами и помогать нам, – писал Иванов-Ри-

..................у н'кпй генерал Жанен, назначенный Парижской

.• ......но 0« “

телеграмма запоздала, но и сейчас еще не все потеряно» ⁹³.

Но оказалось, что Белов ошибся: дни его как начальника штаба Сибирской армии (официально на время вояжа Иванова-Ринова по Дальнему Востоку подписывавшегося «врид командарма Сибирской») были сочтены. Узнав из перехваченной шифровки многие секреты и установив, что большую роль в борьбе против них играет штаб армии в Омске, чехи приняли меры, чтобы ослабить позиции Иванова-Ринова. Произошли резкие столкновения между Гайдой и Беловым по ряду вопросов, в частности, об использовании мобилизованных и передаче частей Уральского корпуса в екатеринбургскую группу, командующим которой был назначен Гайда ⁹⁴. В рапорте на имя главковерха Болдырева Гайда обвинил Белова в срыве отправки на фронт вторых батальонов полков Степного корпуса, а Белов в свою очередь требовал назначения расследования и предания Гайды суду чести за клевету. Дело кончилось тем, что, как телеграфировал Портнов Иванову-Ринову, «Белов удален». Начальником штаба армии был назначен генерал Матковский – профессор академии генерального штаба, приобретший впоследствии в качестве командующего Омским военным округом известность своими зверскими расправами с красными партизанами.

Нет надобности вдаваться в более подробное рассмотрение отдельных эпизодов борьбы за власть в лагере белых, но некоторые моменты ее должны быть отмечены.

Должность военного министра рассматривалась сибирскими контрреволюционерами как первая и важнейшая ступень к креслу диктатора. Добившись снятия Гришина-Алмазова и назначения на его место Иванова-Ринова, военная клика могла отметить свой первый и крупный успех. Вся военная власть в Сибири оказалась в руках ее ставленника, выступающего сразу в трех лицах. То был, по существу, первый и притом крупный шаг Иванова-Ринова по пути к военной диктатуре, и штлпе понятно, что появление в Сибири Колчака было нстречено членами клики отрицательно.

Реорганизация временного сибирского правительства но всероссийское послужила поводом для обострения борьбы между конкурентами. Казалось, все шансы на стропе Иванова-Ринова. За ним имелась реальная военная сила в виде избравших его атаманом казаков и войск Сибирской армии. В политическом мире он опирался на большую группу «общественных элементов», во 1главляемую министром финансов И. Михайловым и другими крайними реакционерами. За Колчаком такой силы в Сибири не было. И тем не менее чужой для нее в Дальнего Востока, не имеющий ни роду, ни племени в 1Д0Н1ПИХ краях вице-адмирал сел в диктаторское кресло, которое так долго и тщательно готовилось, но совершенно не для него. Назначение Колчака военным министром расценивалось группой Иванова-Ринова как начало провала их основного плана – установления диким уры во главе с ним. Вот почему, как только встал вопрос о назначении военного министра реорганизуемо-to правительства, сторонники Иванова-Ринова засыпали cm просьбами и даже требованиями бросить все дела па Дальнем Востоке и немедленно возвратиться в Омск,

| о', как телеграфировал ему Белов, «не все еще потершим-. Возможно, что, если бы Иванов-Ринов действи-о 'паю был в Омске, события приняли бы иной оборот, п chic трудно сказать, удалось ли бы Колчаку так легко и мыс|ро справиться со своими основными конкурентами п противниками в лице того же самого Иванова-Ри-ннип, и также Хорвата и Семенова *. Мы говорим об нмм, имея в виду, что главные действующие лица пере-|",р,-1 а 1Н ноября, а именно: полковник Волков, войско-|">и Мартина Красильников и есаул Катанаев – были,

.......рны , членами группы Иванова-Ринова, а во-вто-

ри' 1имачы1мп офицерами как раз того казачьего вой–|-| шаманом которого он состоял. Учитывая эти об-.....и–папы, а также то, что Иванова-Ринова поддер-

II-',-ши, I'.ucnyi-T еще одну деталь. Если верить шифровкам | in I l"|iiiiniui (а не верить им нет оснований), то за назна-

.............. Imhi'iiikh военным министром подали голоса те самые

..., I ,.|i,I н|||ц|, которые через неполные три недели были аре-

..........с Hiitu из Сибири по распоряжению своего «неблаго-

............... (ЦГЛОР, ф. 162, on, 1, д. 4, лл. 15 и 28,) живали атаман Семиреченского казачьего войска, а также начальник штаба Степного сибирского корпуса, не говоря уже о начальнике штаба Белове и других сторонниках его в том же штабе, можно полагать, что борьба вряд.ли бы кончилась так быстро и легко в пользу Колчака.

Как же отнеслись к омскому перевороту державы Антанты в лиде их местных представителей и боровшиеся за власть группировки? И, прежде всего, как отнеслись к нему широкие слои населения Сибири и Дальнего Востока?

Во второй половине дня 19 ноября состоялось первое заседание нового правительства, на котором сам верховный делал подробное сообщение о своих переговорах с находящимися в Омске представителями Англии (командиром 25-го английского полка полковником Уордом. —Г. Э.) и Франции о событиях предыдущей ночи и «о принятом наличными членами всероссийского правительства временном изменении в конструкции верховной власти». Решений по докладу Колчака не записано. Вслед за ним выступил с пространной речью министр юстиции, он же генеральный прокурор Старынке-вич. Заслушав оба доклада, совет министров постановил предать Волкова, Красильникова и Катанаева «чрезвычайному военному суду по обвинению в том, что они посягнули на Верховную власть». Назначив состав суда, избрав комиссию по составлению текста обращения от имени нового правительства «к народу» по поводу событий 18 ноября, правительство закончило заседание тем, что утвердило в качестве государственного гимна известный церковный гимн «Коль славен наш...».

Нужна ли была вся эта комедия и что дала она ее постановщикам?

Как только находившийся во Владивостоке Иванов-Ринов получил из Омска постановления и указы нового правительства, он тут же послал длинную телеграмму Колчаку, в которой от имени Сибирской армии выразил чувства преданности и обещал новому верховному и его правительству полную поддержку ⁹⁵. Другая длиннейшая телеграмма Иванова-Ринова командирам корпусов и н.'Iпальникам гарнизонов Сибири и отдельно Семенову призывала всех признать Колчака и подчиниться его распоряжениям. Изданный им приказ предписывал ‘войскам пресекать в зародыше всякие попытки какого бы то ни было массового неповиновения и пропаганды против верховного и совета министров, предавая виновных военно-полевому суду, а в не терпящих отлагательства случаях – расстреливать на месте без суда и следствия; поддерживать в войсках железную дисциплину, не подчиняющихся предавать смерти»*.

Но все эти драконовские меры оказались совершенно нс нужными – никто и не собирался выступить в защиту Директории. «Население деревень и станиц, – сообщал Портнов Иванову-Ринову шифром 26 ноября, – относит-(в совершенно безразлично к событиям, и единственное вх желание – спокойствие, получение мануфактуры и предметов первой необходимости... Войска на фронте впретили события спокойно». Следует признать, что в целом сообщение Портнова соответствовало действи-1СЛЫЮСТИ, за исключением отдельных моментов, о которых будет сказано ниже.

Телеграмма Иванова-Ринова с изъявлением полного п безоговорочного признания Колчака заканчивалась оОспипшем немедленно оповестить союзников, принять меры сохранить порядок на Дальнем Востоке и немед-зеппо вернуться в Омск. На другой же день Колчак в Вологодский получили от него шифровку: «Перемены и правительстве союзниками приняты следующим обрати французами и англичанами вполне доброжелатель-В11, американцы не одобрили, японцы недоброжелатель-|ш Деныс элементы занимают выжидательную позиции! Хорват принимает необходимые меры...»**

В 1елсграмме Иванова-Ринова ничего не говорится и чгmix. Между тем их отношение к событиям 18 ноябри мо1ло иметь решающее значение по ряду причин: I >>мair!ующпм Западным фронтом был чех генерал Сы-

......пи, а екатеринбургской группой командовал аван-

• *• •inn I чех Гайда. Наиболее надежную и боеспособную ■ми, mi фронте составляли как раз чехословацкие вой– ^{96 ска, а отношения с ними нельзя было назвать дружественными 97.}

Надо признать, что у Колчака и его сторонников имелись основания опасаться противодействия со стороны чехословаков. Началось с того, что 22 ноября командующий Западным фронтом Сыровый издал явно враждебный новой власти приказ. Содержание приказа, равно как и самый факт его издания, расценивались сторонниками Колчака как исключающее всякие сомнения выступление чехов против омского переворота и в защиту Директории ⁹⁸.

Еще более тревожными были донесения контрразведки. По ночам в Челябинске в вагоне Патейдля собираются чехи и русские и совещаются до утра. Сам Сыровый приказал предоставить бежавшим из Омска членам Учредительного собрания безопасное для них помещение и приставить к ним надежную охрану из сербов. Установленная Сыровым цензура запретила печатать изданное новым правительством «Положение о временном устройстве государственной власти в России». В Уфе под защитой чеховойск бывшими членами самарского Комуча образовано правительство, которое уже обратилось ко всем правительствам Европы и Америки с протестом по поводу омского переворота и с просьбой о помощи; телеграммы пересылаются с помощью чехословаков. На 2 декабря 1918 г. в Уфе назначено совещание бывших участников сентябрьского уфимского совещания для создания федерации против Колчака. Уфимские комучовцы вступают в переговоры с Москвой с предложением создать общий фронт борьбы против Колчака *.

Но радости и надежды уфимских учредиловцев и сторонников Директории на поддержку со стороны чехословаков оказались весьма кратковременными. Стоило юлько колчаковскому правительству обратиться к Жа-пепу, как все изданные Сыровым приказы и ограничении были, не без участия Штефанека, тотчас отменены, а членам вновь созданного уфимского правительства пришлось спасаться бегством.

Значительно более серьезным было выступление Семшова. В обширной телеграмме Вологодскому, Дутову, Хорвату и Иванову-Ринову он категорически заявил, чю Колчака не признает и что в качестве командующею войсками Дальнего Востока он выставляет кан-дпдатами Деникина, Хорвата и Дутова. Заканчивалась нмичрамма ультиматумом: если в течение 24 часов не оудст ответа о передаче власти одному из указанных кан-III патов, он объявляет автономию Восточной Сибири.

Надо сказать, что Семенов не только грозился. Держа в своих руках Забайкалье, он тут же прекратил цепкую связь Омска с Владивостоком (а следовательно, и е внешним миром, не разрешив переговоров по прямому проводу даже Жанену), задерживал идущие в 11мек поезда с боеприпасами и со снаряжением и забирал и I них себе все, что считал необходимым, не останавливаясь даже перед столкновением с чехословаками "^п.

Чтбы толкнуть Иванова-Ринова на враждебные Ом-м, ^ чгйетвии, Семенов пустил слух, что Колчак распори П1ЛТЯ арестовать и его. Но, начав переговоры с Хораном о возможности остаться на Дальнем Востоке,

......... Рниов в свою очередь стремился использовать

ии. пилении своего «друга атамана», чтобы, продолжая ......I tit ру с Омском, заработать себе политический катила «Мои попытки, – говорится в шифровке его от ¹ и лори 1918 г. па имя Колчака и Вологодского,– .......ап, шамана Семенова отменить принятое решение ⁹⁹

потерпели неудачу. Омск остается во власти местных переживаний и не усвоил до сих пор грозных опасностей, надвигающихся с востока... Без связи с внешним миром, без снабжения армия наша рухнет. Мы – игрушка иноземных сил, которые Омск недостаточно учитывает. Но если мы не учтем значения Востока и этих сил, стоящих вне нас, то мы погибнем, как бы ни были велики наши подвиги и наши жертвы...» ¹⁰⁰

Мы привели выдержки из некоторых архивных документов, наиболее ярко освещающих борьбу за власть в лагере сибирской контрреволюции в период подготовки переворота 18 ноября 1918 г. и в первые недели после его осуществления. Вносят ли документы эти что-либо новое в упомянутые в начале настоящего раздела версии и можно ли в них найти ответы на поставленные нами вопросы?

Борьба за власть началась между многочисленными белогвардейскими правительствами с первых же дней их образования после падения Советов. Состоявшееся в Уфе с 8 по 23 сентября 1918 г. совещание ничего, по существу, в этом отношении не изменило. В уфимском скопище были представлены все, кто стремился к низвержению Советов, начиная от монархистов и кончая «социалистами» и «демократами» в лице эсеров и меньшевиков. Конечно, не приходится говорить о каком-то совещании даже для тех своеобразных условий и разношерстного в политическом отношении состава его участников. Более двух недель длилось позорное политическое торжище, на котором главными конкурентами выступали самарский Комуч и омское временное сибирское правительство. Естественно возникает вопрос: о чем же все это время совещались в Уфе, какие мировые проблемы решались? Меньше всего было официальных открытых заседаний. Главным полем словесных поединков были частные совещания, на которых каждый из названных нами политических китов стремился договориться с менее сильными группировками и заручиться поддержкой их. На это требовалось, конечно, немало времени – каждый стремился продать себя подороже и повыгоднее. Но, в конце концов, не это отняло времени больше всего. Основным виновником затянувшихся переговоров была Красная армия Восточного фронта, развивавшая успешное наступление от Волги к Уралу. Стоило получить в Уфе с фронта сведения о каком-либо самом незначительном успехе войск Комуча, как этот последний, превращая любую тактическую удачу в крупную победу и в «начало поражения Советов»,' тотчас же повышал свои требования и претензии и не шел ни па какие уступки. Но стоило получить в Уфе сведения другого порядка, донесения об оставлении частями Комуча какой-либо самой захудалой, не имеющей решительно никакого военного значения деревушки в полтора-два десятка дворов, как тут же основной конкурент Комуча, а именно омское правительство всемерно раздувало масштабы и значение понесенной войсками конкурента неудачи и в свою очередь повышало свои преющий. Действия Красных армий Восточного фронта с га повились объектом политической спекуляции и все-во 1МОЖПЫХ политических комбинаций сборища контрреволюционеров всего Поволжья, Урала и Сибири.

Соотношение сил на совещании оказалось невыгодным для сибирских контрреволюционеров. Из пяти членов набранной Директории двое были самарскими эсерами, омское же правительство получило только одно моего для кадета Вологодского. Но омские главари находили себе утешение в другом. Открытие совещания пмшмеповалось падением белой Казани – все больше мжращвлась подвластная Комучу территория, Омские ьоц I рреволюционеры уже предвкушали наступление дня, iuaa.a и Комучу и Директории придется искать убежите в Сибири. Так оно и получилось: ко времени пере-niiii Директории в Омск удельный вес ее армии и и ррмюрнп катастрофически упал. Можно сказать, автора in и сила Директории держались еще только на 1ЦМПЖИЫХ решениях сентябрьского совещания в Уфе и m i | пом слове его участников. Высокопарные слова о

....., 'mi Директория в своих решениях и действиях ни-

|'"ч не подотчетна и не подконтрольна, вплоть дотого I и оунеI сочваио вновь избранное Учредительное со-

' рант , ПОВИСЛИ В ВОЗДуХе.

............ омского правительства было по сравне-

itiii.i . 1111'1пжеппом Директории блестящим. В его распо-

..............и холилась стотысячная армия, усиленно снаб-

....... нIниmli. Ему подвластной была колоссальная территория от Урала до берегов Тихого океана с многомиллионным населением, богатейшими природными богатствами и готовыми материалами. В глубоком тылу его войск сосредоточивались армии интервентов, авангардные части которых были уже в пути на Уральский фронт. Вполне естественно, что в этих условиях омские главари и не собирались передать власть без борьбы своим старым противникам и конкурентам. С приездом Директории в Омск давнишняя «родовая» вражда между названными контрреволюционными группировками вспыхнула с новой силой. Трудно сказать, чем все это могло окончиться, если бы на арене борьбы за власть не появилась третья сила – военные группировки. Это не было, конечно, случайностью: каждая из борющихся за власть группировок стремилась привлечь на свою сторону и заручиться поддержкой наиболее сильных групп из состава армии, где, как уже отмечено, шла такая же борьба и грызня за лучшие места, более высокие командные посты и т. д.

Следует считать документально и безусловно установленным, что весь период с момента избрания 22 сентября 1918 г. на уфимском совещании Директории и до установления диктатуры Колчака заполнен борьбой названных двух контрреволюционных групп при все возрастающем значении для исхода борьбы военных клик, стремящихся освободиться от политической опеки и действовать как самостоятельная сила.

Показателен в этом отношении следующий факт.

15 сентября 1918 г., в самый разгар уфимского совещания, начальник гарнизона Омска упоминавшийся выше полковник Волков с помощью отрядов Красильникова и Анненкова арестовал президиум Сибирской областной думы и некоторых членов временного сибирского правительства, чтобы установить диктатуру во главе с И. Михайловым. Быстрым и решительным вмешательством чехословаков попытка была тут же ликвидирована: Волков был арестован, а Михайлов сбежал... Не прошло и месяца, как тот и другой снова появились в Омске, чтобы еще раз попытать счастья, создав на этот раз новую, более солидную (благодаря участию

Гюлыпего числа военных) группу претендентов на власть. Назначенный для разбора «дела 15 сентября» специальный суд признал Волкова невиновным, что может служить характеристикой нового соотношения борющихся сил в лагере контрреволюционеров Сибири. Фамилия Волкова неоднократно упоминается в шифровках Белова. Особого внимания заслуживают в них фразы: * Волков ведет переговоры с Колчаком... Теперь мы дей-пиуем с Волковым одни». Еще больший свет на закулисную сторону переворота 18 ноября 1918 г. проливают следующие фразы из шифровок Портнова на имя Ива-иона-Ринова: «...Союзники власть признают, но будто бы I ребуют наказания виновных в перевороте. Все приняли ил себя Волков, Красильников, Катанаев. Безусловно, пудут судимы... Я лично глубоко сожалею, что плодами, побитыми казачеством, из-за вашего отсутствия могут воспользоваться другие» *.

Вряд ли то были случайные фразы, и нет необходимости их пространно комментировать. Портнов спешит успокоить Иванова-Ринова, что бояться ему нечего: Волков и его подручные никого не выдадут. В то же время Портнов упрекает Иванова-Ринова в нерешительное ги, из-за которой организаторы и руководители переворота остались за бортом и потеряли свои позиции, и «специалист по переворотам» Волков за спиной своих •ipyiei'i и единомышленников легко и быстро договорил-| и с Колчаком и на этот раз «сработал» более удачно, чем 15 сентября.

В сохранившихся белогвардейских документах ниче-И1 не говорится о каком-либо прямом участии держав |п;нпы в подготовке и осуществлении переворота **. Но

* Ц! ЛОР, ф. 162, on. 1, д. 4, лл. 15, 101, 113.

'' Инглом Директории в Лондоне был в то время Набоков. Он

........... своих воспоминаниях, что как раз к 17 ноября 1918 г.

.............. правительством была заготовлена телеграмма в Омск

-I.......пнем Директории признания и помощи. Не успели теле-

ч ■ < i вомвисать, как были получены сведения о свержении Дирек-

■ ........ упнпонлонии диктатуры Колчака. И когда 19 ноября На-

.......ж мси к министру лорду Роберту Сесилю, последний ему

....... inn поручится, что с Колчаком не может произойти то

..... * Телеграмма, естественно, осталась неподписанной. Нет,

...........б «мнимости верить Набокову или лорду Роберту Сеси-

ч ■ ■ hi во себе этот эпизод из литературного источника не про-

"| ....... |пму, что говорится в подлинных архивных документах

■ и l|i И Pill'll. ¹⁰¹ это имеет только формальное значение, так как: а) события 18 ноября были вызваны целым рядом объективных причин, а не одними происками империалистов; б) сами по себе происки империалистов были стремлением использовать обстановку в своих интересах.

Предыстория переворота берет свое начало с сентябрьского совещания в Уфе. Оно показало, что нет на Востоке партии или группировки, которая в состоянии единолично взять власть в свои руки или диктовать свои условия. Избрание коалиционной Директории было не результатом политических соглашений социальных сил, а простым сговором оказавшихся налицо политиканов. На это указывает и тот факт, что военный диктатор вышел не из недр совещания или Директории (как это чаще всего бывало в истории), а прибыл со стороны. Случилось так потому, что участники совещания и Ди? ректория (по своей контрреволюционной сущности) не могли овладеть пришедшими в движение массами, чтобы расширить свою социальную базу. Они сами целиком зависели от поведения многочисленных контрреволюционных вооруженных отрядов, раздираемых своими собственными противоречиями. Наконец, как показывают белогвардейские документы, среди держав Антанты также не было единодушия, какую же из имеющихся антисоветских партий и группировок признать за главную, так как этому мешали внутренние противоречия среди них самих. Таким образом, омский переворот 18 ноября 1918 г. был отражением ряда причин, приведших борющиеся за власть группировки к положению, когда выход можно было искать только в установлении власти диктатора.

Весь предыдущий многовековой, опыт господства буржуазии подсказывал ей, что в борьбе против революционных масс спасение надо искать в личной военной диктатуре. К этому проверенному на опыте истории приему прибегла в 1917—1920 гг. российская контрреволюционная буржуазия, выдвигая и поддерживая власть царских генералов Деникина, Юденича, Миллера и адмирала Колчака. По ее же пути пошла и буржуазия сопредельных стран: Польши, выдвинувшей своего «коменданта» Пилсудского, Венгрия – своего Хорти, Финляндия– своего Маннергейма.

«Либо диктатура буржуазии (прикрытая пышными •перовскими и меньшевистскими фразами о народовластии, учредилке, свободах и прочее), либо диктатура пролетариата. Кто не научился этому из истории всего XIX века, тот – безнадежный идиот», – говорится в написанном В. И. Лениным «Письме к рабочим и крестьянам по поводу победы над Колчаком»*.

Эсеры давно уже вошли в историю Октябрьской социалистической революции как ее злейшие враги и предатели интересов трудового народа. Шифровки Белова дополняют портрет их еще одним штрихом: подав свои голоса за назначение Колчака военным министром, они пе только сами подписали себе ордер на арест, но и навсегда выставили себя перед историей теми безнадежными идиотами, о которых говорил В. И. Ленин.

а. ВОЕННЫЙ ПОТЕНЦИАЛ К0Л4АКИИ

Знакомясь в августе 1919 г. с напечатанным в теле-i риммах РОСТА сообщением о выступлении военного министра Англии Уинстона Черчилля, провозгласившего поход 14 государств против Советской республики, В II. Ленин добавил к набросанному им тут же списку тсударств слова «колчакия» и «деникия» **. Употреб-'Imi эти новые для того времени слова, Ленин как бы .....(.черкнул, что речь идет не просто о двух белогвардей-

* инх генералах, собравших контрреволюционные армии, и о нечто значительно большем. Захваченная врагами hoi пятая окраина находилась до этого в хозяйственной нтпспмости и во взаимодействии с экономикой остальной России, теперь прежние связи порвались – Сибирь

• hi и шдась предоставленной своим собственным ресурсам. I* < 1 оч аку п его предшественникам приходилось изыски-|мц. средства и заниматься вопросами удовлетворения in кпкой-то, хотя бы в самой минимальной степени) сами ипсущных нужд населения. Война с Советской рес-пП'111М1Й п необходимость содержать насчитывавшую в

......mil сложности свыше 600 тыс. человек армию, снаб-

||ипс пигервентов продовольствием и т. д. требовали

' И II Л е п и н. Соч., т. 29, стр. 517. lb I ■ 11111 и гражданской войны в СССР. Т. 4. М., Госполитиздат,

t" | ■ >|. 1*14 мобилизации огромных материальных ресурсов. От решения хозяйственных задач, от финансово-экономической политики верховного зависело многое для исхода войны. Это приводит нас к вопросу о военном потенциале колчакии ¹⁰².

Крестьянство составляло около 90% населения ее, незначительными были отклонения в ту или другую сторону в отдельных губерниях и областях. Обеспеченность его землей, скотом и сельскохозяйственным инвентарем была значительно выше, чем в основных земледельческих районах Европейской России³⁰. Но одни общие цифровые данные, а также отсутствие в Сибири и на Дальнем Востоке помещиков совершенно недостаточны для того, чтобы правильно раскрыть и объяснить положение крестьянства и его роль в происходящей борьбе. Прежде всего надо указать на одно общее для всей Сибири явление.

К 1897 г. население Сибири составило около 5 млн. человек. Переселенцев из Европейской России прибыло с 1896 по 1910 г. около 4 млн., т. е. за какие-нибудь 14 лет численность населения Сибири увеличилась примерно на 80% за счет только переселенцев. Таков факт крупнейшего социально-политического значения в истории Сибири. С 1910 по 1917 г. переселение в Сибирь продолжалось ¹⁰³, причем к обычным переселенцам прибавилось значительное число беженцев из западных областей России в связи с захватом их противником в ходе первой мировой войны. Начиная с 1916 г. к этим гонимым войной на Восток людским массам присоединился другой многотысячный и всенарастающий поток бегущих от голода в «хлебную Сибирь» жителей потребляющих губерний Европейской России. Из сказанного следует, что все более менялся классовый состав крестьянской в основном Сибири и Дальнего Востока, а удельный вес стгфожилов * все уменьшался. Переселенчество интересует нас не само по себе. Оно имеет прямое отношение к вопросу о военном потенциале колчакии.

В написанных В. И. Лениным (в связи с наступлением революционного подъема в 1912—1913 гг.) новых работах ** он пришел к выводу, что, отражая крах аграрной политики самодержавия, переселенчество стало одной из существенных причин не только роста слоя бедноты на селе ***. Ленин доказал, что столыпинская аграр-