Текст книги "Опрокинутый тыл"

Автор книги: Генрих Эйхе

сообщить о нарушении

Текущая страница: 18 (всего у книги 28 страниц)

белогвардейские власти и силы пунктов и районов военно-стратегического и экономического значения под угрозой восстания рабочих и захвата ими этих пунктов; б) чтобы вовлечь в борьбу крестьянские массы прилегающих районов и возглавить ее – трудно даже себе представить. Ко времени вероломного нападения чехословаков не было во всей Сибири ни одного рудника, ни одной шахты без профессиональных союзов, как не ныло ни одного горнозаводского района без болыпе-мистской партийной организации.

До падения власти Советов в мае – июле 1918 г. сибирские рабочие вели здесь такую же активную борьбу hi ее укрепление, как их товарищи в Европейской Роении. Они формировали красногвардейские отряды, поступали добровольцами в первые красноармейские полки, в железнодорожную и приисковую милицию, шли в продовольственные отряды по заготовке хлеба и т. д. ²⁶⁵.

Временная утеря власти поставила перед рабочими Сибири трудные и сложные вопросы борьбы за восстановление диктатуры пролетариата и о защите завоеваний Октября. Начались выступления профсоюзных ор-пшизаций, от имени рабочих масс Сибири протестовавших против переворота, требовавших прекращения преследований большевиков и т. д. Понадобилось не так уж много времени, чтобы рабочие Сибири и Дальнего Ьостока убедились в полнейшей безнадежности добиться своих классовых целей с помощью только легальных форм борьбы через профессиональные союзы. Старые связи между рабочими массами и ушедшими в подполье большевиками приняли новые формы, а в изменившихся условиях обстановки надо было указать новые шдачи, пути и методы борьбы. Как уже знает читатель, сибирские подпольные конференции партии стояли в •²⁶⁵том вопросе на одинаковых позициях – все они ставили перед рабочим классом одну задачу: вооруженное восстание как главный и единственный путь восстановления власти Советов. Особенно подробно вопросы организации городских восстаний, руководства повстанческим и партизанским движением, а также органи-шцни других форм борьбы в тылу были разработаны н документах, содержавших решения 3-й подпольной конференции 20—21 марта 1919 г.²⁶⁶. В своей совокупности принятые меры представляют тщательно разработанный организационный план, предусматривавший покрытие всей территории колчакии сетью подпольных штабов, десятков, групп и организаций. Пожалуй, кроме Сибири, нигде такого плана работы в тылу врагов за все годы гражданской войны составлено и принято не было. Можно было бы, конечно, найти в нем недостатки и неточности. Но бесспорно одно: сибирские руководящие подпольные круги партии проделали громадную работу по организационному обеспечению подготовки восстания как в Сибири в целом, так и в отдельных ее районах, не только выработав общие тезисы, но указав местам конкретные меры, как и что, кем и когда должно быть сделано.

С конца мая 1918 г. и по март 1920 г. (когда Сибирь была окончательно освобождена от интервентов и белых) имел место ряд восстаний рабочих. Одни из них терпели неудачи, другие увенчались полным успехом. Доискиваясь причин этого, приходится констатировать, что успех венчал те рабочие восстания, которые по условиям военной обстановки были (во времени и в пространстве) связаны с действиями Красной Армии. К ним следует отнести вооруженные выступления рабочих уральских заводов летом 1919 г., рабочих Челябинского района в июле того же года, рабочих Томска, Барнаула, Семипалатинска, ст. Тайга в декабре 1919 г., рабочих Красноярска в январе 1920 г. и другие, менее значительные.

Но в тех случаях, когда такой связи между восстаниями рабочих и действиями Красной Армии не было, восстания успеха не имели. Сказанное относится к Томскому восстанию в ночь на 2.11 1918 г., к Омско-Кулом-зинскому, Канскому и Иланскому восстаниям в декабре 1918 г., ко второму Омскому восстанию в начале февраля 1919 г., к Енисейскому восстанию 6.2 1919 г., к попытке восстания в Томске в начале марта 1919 г., к вос-• laiiiiio в Тюмени 13.3 1919 г., к восстанию в Кольчугин-1 них рудниках 5—6 апреля 1919 г., к восстанию рабочих и Иодайбо в январе того же года и некоторым другим, более мелким ²⁶⁷. Кроме главной причины провала городских восстаний (в критический момент войска гарни-юиа решительно и энергично не выступили на поддержку рабочих, как это было обещано) в сибирских рабочих городских восстаниях сказывался еще ряд причин неудач: изолированность – замкнутость в себе пунктов носстаний – и колоссальный перевес сил врагов в них; >изданные господствующим положением белогвардейцев преимущества (связь, быстрота концентрации сил со |• троны, лучшая осведомленность и т. д.); непривлечение к восстанию повстанческих и партизанских отрядов, не говоря уже об организационных неполадках. Опыт I иких восстаний показывает, что, если бы даже и удалось восставшим захватить власть, скажем, в Омске, ирид ли бы они сумели ее удержать и развить успех in пределы города, стать центром восстания в больших районах ²⁶⁸.

Но абсолютно неверно и даже вредно ставить вопрос так, что, раз обстановка в целом и в частности поенная не благоприятствовала, нечего было вообще нпчинать. Надо со всей решительностью подчеркнуть, что политическая обстановка в Сибири и на Дальнем Востоке настоятельно требовала вооруженных выступлений рабочих, как ведущей силы социалистической революции, и они сыграли историческую роль.

В условиях господства интервентов и белогвардейцев и в силу малочисленности рабочего класса в Сибири были найдены еще и другие пути и возможности создания единого фронта рабочих и трудового крестьянства против общего врага при условии сохранения руководящей роли пролетариата и его авангарда и руководителя– партии большевиков. Сибирские рабочие уходили к партизанам и повстанцам, составляли там основное, наиболее сознательное и боевое во всех отношениях ядро ²⁶⁹. Рабочие Сибири оказывали повстанцам и партизанам большую помощь в самых разнообразных формах: приобретение и доставка оружия, передача инструментов и материалов для патронных заводов, мастерских по ремонту оружия и т. д. Если по условиям обстановки здесь и не могло быть массового движения пролетариата на помощь крестьянской бедноте в борьбе ее против кулаков и на фронты вооруженной борьбы, как это происходило в годы гражданской войны там, где у власти были Советы, то это привело лишь к изменению масштабов и форм и не влияло на сущность явления – создание военно-политического союза рабочих и трудового крестьянства под руководством пролетариата.

2. НАРОДНЫЕ МАССЫ СИБИРИ В ВООРУЖЕННОЙ БОРЬБЕ В ТЫЛУ ВРАГОВ

Борьба народных масс Сибири против интервентов и белогвардейцев прошла несколько этапов – фаз своего развития. Вначале ее вели уцелевшие после первых поражений отдельные красногвардейские и красноармейские отряды, продолжавшие героически сражаться, несмотря на полную (с военной точки зрения) бесперспективность на победу. Затем борьба приняла форму вос-| пший крестьян против законов и распоряжений новой и 'Iнети. Характерным для последующей фазы были ниргизанские действия небольшими отрядами, совершающими налеты и нападения на милицию, органы бе-|и11 власти и т. д. Между двумя последними фазами |и 1|)ьбы существовала самая тесная зависимость и взаи-хы действие: в одних случаях именно партизанские отряды поднимали крестьян на восстания, составляли ядро ш п етавших, а в других – закончившееся неудачей вос-| пшие было причиной ухода части восставших в парти-

iiiuij.

Наиболее распространенным способом – формой гюрьбы были восстания отдельных сел, деревень, райо-IIIhi, иногда целых уездов. Связаны они были вначале между собою слабо–не было единого политического и военного центра, способного организовать и руководить выступлениями на более или менее значительной и'рритории. Не было на первом этапе восстаний и четно сформулированных и ясно выраженных политических лозунгов. Движение носило ярко выраженный стихийный характер, и участвовало в нем почти все население данного населенного пункта. Начиналось, как правило, восстание с того, что крестьяне оказывали сопро-Iпиление представителям колчаковской власти и защищались– оборонялись – в районе своих деревень от нападения правительственных отрядов. К активным действиям за пределами села, деревни восставшие переходили тогда, когда в первых столкновениях им (или же их соседям) удавалось добиться успехов. В этих случаях объектами нападений были: а) ближайшие уездные города и б) ближайшие казачьи станицы, реже станции железной дороги. Белогвардейские администра-юры представляли Омску следующие объяснения: на юрода крестьяне нападают потому, что там есть что пограбить и чем «поживиться»; крестьяне всегда завидовали казакам, как привилегированному сословию, от которого они немало натерпелись в прошлом и рассчитаться с которым им теперь, по их мнению, представляется благоприятная возможность.

Уездные города давали, конечно, восставшим возможность «поживиться», но главное было не в этом. Красной нитью через всю историю крестьянских восстаний всех времен и народов проходят сообщения о

захвате восставшими прежде всего ближайших городом как административных и политических центров; в анти гонистическом классовом обществе то было вполне закономерное проявление борьбы противоположностей между городом и деревней. Об этом же говорят восстания крестьян в Сибири.

Многочисленные жалобы иркутских, енисейских, иртышских и семиреченских казаков показывают, что нападения крестьян на казачьи станицы преследовали одну основную цель – захват земли, которой у казаком было больше и притом более удобной ²⁷⁰.

Самый переход от одной фазы к другой носил в разных областях и губерниях Сибири в разное время характер длительного, постепенного изменения сил, объектов и приемов борьбы.

Вооруженные восстания крестьян уже не возникают стихийно то там, то здесь, а как бы сосредоточиваются в определенных районах (Степной Баджей, Тасеево, Славгородский уезд и др.). Обозначились уже вполне отчетливо основные очаги повстанческого и партизанского движения, сохранившие свое первостепенное значение до окончательной ликвидации Колчака и изгнания интервентов. Борьба трудящегося крестьянства ведется уже под определенными политическими или патриотическими лозунгами: против власти контрреволюционеров и против насилий иностранных захватчиков.

Вместе с тем для рассматриваемой фазы характерно то, что основная масса сельского населения (середняк) еще не везде сделала окончательный выбор и стремилась держаться золотой серединки, быть нейтральной. Этим именно объясняется наступление уже отмеченного нами некоего затишья, характеризующего переходный период от первой фазы ко второй. Активно действующие против белогвардейцев и интервентов вооруженные силы численно не увеличиваются, в большинстве районов действуют только мелкие отряды, создающие в тылу дезорганизацию и напряженное положение. Борьбу с ними ведут почти исключительно команды и небольшие

til ряды милиции, кое-где отряды самоохраны (in ку ников) и разъезжающие по уездам небольшие комаиты поиск, состоящие почти целиком из офицеров и кн и mm. Крупных и серьезных операций против красных и ног период почти нет, да и сами красные не дают нп иода к такого рода действиям войск.

Третий и последний этап борьбы в тылу врагов на ступил примерно со второй половины 1919 г. Он хлрак н'ризуется двумя основными чертами: а) расширением старых и появлением новых районов действий понстап-цев-партизан и б) массовостью выступлений и ростом активности красных.

Отмеченное—результат целого ряда обстоятельств и причин, среди которых главными были следующие: освобождение Красной Армией Урала и вступление ее в Западную Сибирь —основную базу Колчака; герои ческая работа и борьба подпольных организаций боль шевиков в тылу противника. За истекший год они выросли численно, укрепились организационно, несмотря на многочисленные провалы и тяжелые потери среди руководящих кадров. Большевики-подпольщики сумели овладеть и подчинить своему влиянию и руководству повстанческое и партизанское движение в целом, придать ему классовый социально-политический характер. Иажную роль сыграли указания Центрального Коми гста партии, лично В. И. Ленина, что помогло сибирским подпольным организациям преодолеть допущенные вначале ошибки и недостатки, чтобы направить усп лпя боровшихся в тылу масс трудящихся на выполнение наиболее важных военных задач. Роль указанных об стоятельств увеличивалась особенно в силу провалов всей внутренней экономической и финансовой политики верховного, ставших одним из самых сильно действую щих против него факторов обстановки.

Рассматривая борьбу в тылу врагов в целом, следует установить, что по ряду причин образовалось два основных и притом обособленных театра военных действий Енисейская губерния и сопредельные западные уезды Иркутской губернии составили первый из них. Западные уезды Алтайской губернии, а также часть южных ²⁷¹

уездов Акмолинской области образовали второй основной сибирский театр военных действий в тылу Кол чака. Каждый из театров вел борьбу изолированно or другого на собственный страх и риск. В отношении сил, способов их использования, объектов действий и т. д. между названными основными районами существовала большая разница.

Угнетенное положение трудящихся масс в белой Сибири обусловливало и предопределяло способы и формы борьбы в основном. В первое время речь шла о том, какую принять систему сопротивлении. Практическое решение задачи зависело от целого ряда обстоятельств и соображений. К числу их относились прежде всего объективные условия обстановки: размеры и рельеф местности, на которой велись военные действия (тайга, реки, горы, наличие путей сообщения и т. д.); наличие экономических и административно-политических центров и районов; классовый и национальный состав населения, характер его хозяйственной деятельности, его отношение к происходящим событиям и т. д. К числу факторов, оказавших влияние на выработку военного искусства красных, следует, безусловно, отнести также наличие в данном районе войск интервентов и белогвардейцев, их численность, боеспособность, основные способы-приемы их оперативных и тактических действий.

В целом можно установить три основных оперативно-тактических приема действий красных. Первый из них состоял в занятии и удержании за собою удобных во всех отношениях районов местности.

Повстанческо-партизанские войска Тасеевского фронта имели в тылу у себя таежный, трудно доступный для войск белых обширный район, где фактическая власть Омска (до Колчака и во время его диктатуры) никогда установлена не была. Проникнуть в этот район и его оккупировать белые были не в состоянии прежде всего из-за недостатка сил. Отдаленность его от железной дороги и важных административно-политических центров делала такую операцию вообще мало целесообразной и даже ненужной.

Красные отряды Тасеевского фронта умело пользовались отмеченным обстоятельством и действовали исключительно энергично и смело, чувствуя за спиной надежную для себя во всех отношениях территорию. Белогвардейцы не раз признавали, что Тасеевский фронт был для них одним из самых трудных внутренних фронтов. И хотя здесь действовал самый надежный и боеспособный белогвардейский карательный отряд —егерская бригада Красильникова – и часто ему на помощь приходили войска интервентов, врагам не удалось до самого конца их власти добиться решительных успехов.

Действия красных повстанческих и партизанских отрядов упомянутого района под умелым военным и политическим руководством большевиков В. Г. Яковенко, П. И. Денисова, И. 3. Новгорода и др. служат блестящим примером умелого использования условий местности как в оперативном, так и в тактическом отношении.

Степно-Баджейский фронт может быть лишь условно отнесен к такого рода районам действий красных. Длительное время район находился в руках красных, но объясняется это весьма отличными от Тасеевского района причинами. Действовавшие здесь отряды П. Е. Ще-тинкина и А. Д. Кравченко не уступали по численности и боеспособности тасеевским. Самое уязвимое для врагов место – Сибирская железнодорожная магистраль находилась буквально рядом. Держать ее под обстрелом, портить пути, устраивать крушения, прерывать надолго телеграфную связь – эти и тому подобные активные военные действия проводить отрядам названных командиров не могло составить большого труда. Мы уже приводили цитаты из белогвардейских документов, показывающие, каких важнейших успехов добивались здесь относительно легко красные, срывая железнодорожные перевозки в дни большого военного наступления Колчака от Урала к Волге в марте – апреле 1919 г. В оперативно-тактическом отношении местность была для красных также благоприятна. Самая крупная из всех колчаковских карательных операций с привлечением больших сил интервентов, предпринятая в рассматриваемом районе в мае 1919 г., позорно провалилась.

И все же, несмотря на отмеченные обстоятельства, приходится констатировать, что Степно-Баджейский фронт не сыграл той роли, которую он мог и должен был играть. Белым удалось здесь провести в жизнь почти полностью предложенный генералом Артемьевым план: дать красным собраться в своих районах, дать им перейти к мирным делам и вопросам гражданского строительства, усыплять их бдительность тем, что до поры до времени не предпринимать против них никаких серьезных действий, а потом, в удобный момент, нагрянуть, захватить врасплох и одним ударом уничтожить. Дело не в том, что в мае 1919 г. основные кадры красных отрядов сумели горными тропами и скотопрогонными дорогами спастись – ведь произошло это только благодаря промахам и ошибкам генерала Розанова. Дело в том, что в течение шести с лишним месяцев (с конца 1918 г. и до середины мая 1919 г.) на этом наиболее угрожаемом для врагов участке железной дороги установилось как бы с обоюдного молчаливого согласия своего рода миролюбивое сосуществование. За исключением отмеченного выше короткого периода ежедневных нападений на железную дорогу, отряды Щетинкина, Кравченко никаких попыток провести серьезные операции не предпринимали, давая тем самым врагам возможность сосредоточивать свои находящиеся в Енисейской губернии силы против Тасеев-ского фронта.

В непосредственной близости от Степного Баджея – военного и политического центра красных южнее железной дороги – стоял долгое время штаб командующего белогвардейскими войсками генерала Афанасьева на ст. Клюквенная, а затем штаб чехословацкого полка на ст. Камарчага. И тот и другой штабы прикрывались со стороны Степного Баджея только разведывательными отрядами и дружинами самоохраны. То были вызывающие, нахальные действия интервентов и белых, на которые, к сожалению, Щетинкин и Кравченко никак не реагировали: нет документов, что красные хотя бы один раз пытались совершить лихой, истинно партизанский ночной налет на упомянутые штабы, захватить и уничтожить их или хотя бы спугнуть и заставить убраться подальше и тем нарушить и затруднить управление войсками всего прилегающего к магистрали обширного района.

Нельзя, конечно, сказать, что руководители Степно-Баджейской республики не занимались военными вопросами. «Освобожденная территория, – сказано по этому

289

шшоду в «Истории гражданской войны в СССР», – бы-III превращена в военный лагерь, где все было подчинено интересам вооруженной борьбы. Создавались новые партизанские формирования, возводились оборони-н'льные сооружения, наводились мосты, строились пи ромы. ...Кустарным способом изготовляли порох... де-чили патроны и ремонтировали оружие» ²⁷².

Бесспорно, речь идет о нужной и важной работе. he:i нее войска Щетинкина и Кравченко не могли ни 1 участвовать, ни сражаться. Дальнейший ход собы-П1й показал, что и в этом вопросе были допущены н'рьезные просчеты и ненужные излишества: фортификационные и строительные работы никакой роли не сы-|рали при защите республики, а центр «военного ла-м‘ря» – село Степной Баджей – был сдан без боя; не оказали красные серьезного сопротивления также на подступах к нему. Но дело не в этом.

Военное руководство красных, видимо, недопонимало, иго центр тяжести борьбы лежит не в пассив-нон обороне занимаемой территории, а в активных дей-1'пшях и что все усилия должны быть направлены прежде всего на разгром и изгнание врагов. В этом основа тех просчетов восставших, в том числе переоценка еионх сил и тактических условий местности и недооценка щл противника. Не было у красных опытных штабов и специалистов, которые были бы в состоянии с помощью игентурной разведки расшифровать планы противника, попытаться координировать действия с тасеевцами, держать инициативу в своих руках и все время наносить врагу удары, срывая его планы.

Мы вынуждены подвергнуть руководителей Степно-Баджейского фронта суровой критике потому, что они не использовали все предоставленные им обстановкой (н пятью месяцами относительного затишья прежде неего) возможности, чтобы энергичными действиями против Сибирской железнодорожной магистрали сорвать, во всяком случае, дезорганизовать ее работу и тем самым оказать ощутимую помощь Красной Армии в решающем 1919 г.

Вторым из основных применявшихся красными способов борьбы в тылу врагов были так называемые «кочующие фронты». Состоял способ в том, что на известных направлениях, по которым вели наступление войска противника, красные пытались преградить им путь, встречали их активными действиями, которые, однако, как правило, не выходили за пределы пути движения войск и занятых ими населенных пунктов. Широкие маневренные действия красных отрядов на флангах противника встречались редко. Очень редкими были операции окружения отдельных отрядов врага на марше, нанесения им сокрушительных ударов с тыла с одновременной демонстрацией (для отвлечения внимания и сил) с фронта или на флангах.

Выполняя операцию прочесывания известного района или же занятия определенных населенных пунктов, белогвардейские войска двигались, как правило, отдельными колоннами, по рубежам, согласовывая свои действия во времени и по направлениям. Система марш-маневров белых и была основной причиной появления упомянутых «кочующих фронтов». Не сумев сковать противника и не выдержав натиска его, действующий в данном районе красный отряд легко и умело уходил из-под ударов. Обычно уход сводился к отступлению в сторону своей базы или же в сторону от предполагаемого или намечающегося пути наступления противника. Почти совершенно не практиковался в таких случаях прием – расступиться и пропустить врага вперед, а самому в это время двинуться не назад, а вперед, то есть в тыл наступающей колонне противника, заставить его менять фронт или даже направление наступления. Сказанным не исчерпывается, конечно, все разнообразие приемов и возможностей оперативного маневрирования для партизанских отрядов. Приходится констатировать, что использовались возможности эти слабо по причинам, о которых сказано дальше.

Последний из наиболее часто и широко применявшихся типичных способов действия красных – набеги-налеты на отдельные небольшие гарнизоны врага, засады и налеты на находящиеся на марше небольшие отряды войск, перехват обозов и тому подобные действия, имеющие ограниченное тактическое значение.

Длительное время основной формой организации повстанцев и партизан был отряд. Численность и внутрен-мин структура отряда не подвергались регулированию и соответствии с какой-либо научно разработанной и обоснованной теорией организации партизанских и повстанческих войск в прежних войнах. Все зависело hi наличия людей, вооружения, опыта и знаний его организатора-командира. Объективные условия обстановки (территория – район его формирования и действий, отношение местного населения, материальная база или существования, расположение и силы противника, нмрактер его действий и т. д.) играли при этом часто решающую роль²⁷³.

В самом начале движения все казалось очень про-| го, и в создании импровизированных отрядов было мвйдено наиболее подходящее решение возникавших шктических, оперативных и административно-хозяйственных задач. Но по мере роста численности бойцов в расширения районов действий неотложной и важнейшей задачей дня становились выработка и принятие определенных общих организационных принципов.

В июле 1919 г., когда Красная Армия Восточного фронта, освободив Урал, подошла к границам Сибири, Центральный Комитет РКП (б) принял по вопросу о сибирских партизанах следующие решения:

1) в протоколе Оргбюро ЦК от 18 июля 1919 г. запи-евпо: «Предложить Сибирскому бюро оказывать отря-иим материальную помощь через сибирские партийные организации. Вопрос о директивах для партизанских отрядов переносится в Политбюро;

2) в протоколе состоявшегося 19 июля 1919 г. объединенного заседания Политического и Организационного бюро ЦК записано: «а) в области финансовой под-иержки утвердить постановление Оргбюро; б) постановить и довести до сведения партизанских отрядов Сибири, что сибирские партизанские отряды должны немедленно установить между собою постоянную связь, координировать свои действия и переход к централизованному командованию; поручить политработникам Восточного фронта выработать тезисы обращения Совнаркома к партизанам Сибири с целью установления связи с местными политическими организациями о координации военных действий, с тем чтобы заранее приняты были меры обезвреживания отрицательных сторон партизанщины» ²⁷⁴.

Указания ЦК стали осуществляться партизанами Сибири с августа 1919 г. Но реорганизация оказалась весьма сложным, длительным и, мы бы сказали, болезненно протекавшим процессом, продолжавшимся вплоть до января 1920 г., когда в результате освобождения Сибири победоносно наступавшей Красной Армией войска повстанцев и партизан были расформированы.

На примере крестьянской народной Красной армии Алтайской губернии наиболее легко и наглядно проследить отдельные моменты реорганизации и установить, что дала она ⁶².

«Согласно постановлению командного состава армии от 7 октября 1919 г., – говорится в приказе главкома партизан от 9 октября, – вся наша армия сводится в корпус с разделением на две дивизии. Все отряды сводятся в полки» ²⁷⁵. По ряду признаков новая войсковая организация повстанцев-партизан напоминала структуру старой армии, что дало повод некоторым советским авторам не только писать о партизанских армиях, но также утверждать, что созданы армии эти были «на принципах строительства регулярной Красной Армии».

Утверждение необоснованное, в чем легко убедиться на следующих примерах. Красная Армия комплектовалась строго по классовому принципу в порядке мо-билизации. Повстанческие и партизанские отряды возникали в районе боевых действий, когда командир-прганизатор сам подбирал себе бойцов из добровольцев. В редких случаях проведения мобилизаций явке подлежали все, кроме активных врагов, чем подчерки -пился всенародный характер борьбы, когда от тягот войны никто не должен быть освобожден.

В Красной Армии весь без исключения командный состав назначался по приказам сверху. Комплектование cm шло в основном за счет двух источников: а) мобилизованных специалистов старой армии и б) краскомов, I. е. лиц, получивших военную подготовку в советских иоенно-учебных заведениях или на курсах. Основной костяк командного состава красных отрядов в тылу нрагов состоял из тех, кто сам создавал отряды. Господствовал принцип выборности, причем решающее значение имели не теоретическая подготовленность и не бывшие чины и звания, а проявленные данным лицом на деле организаторские и командирские способности, его популярность среди бойцов и т. д. Правом выбора, м также смещения обладали в зависимости от обстановки в одних случаях общие собрания бойцов отрядов н т. д., а в других – съезды представителей повстанцев-нартизан, выборные штабы.

Комиссары имелись в красных отрядах в тылу Колчака лишь в виде исключения, и сплошь да рядом они не были членами РКП (б), что объясняется в основном малочисленностью подпольных большевистских партийных организаций и многими другими условиями обстановки.

Такими же редкими исключениями были в повстанческих и партизанских отрядах партийные организации большевиков н органы для ведения политической агитационно-пропагандистской работы. Не было в красных отрядах, как правило, и таких важнейших органов, как военные трибуналы, особые отделы, несущие наравне с институтом комиссаров и политическими отделами ответственность за поддержание высоких боевых качеств полков и соединений Красной Армии.

Таким образом, если говорить только об отмеченных выше основных «китах», на которых зиждилось строи-н'льство Красной Армии, то приходится констатировать,

'I го ничего похожего в деле создания красных отрядов в тылу врагов не было. Все это не могло не сказаться на морально-политическом состоянии, а следовательно, и на боеспособности частей красных.

К сказанному следует добавить, что и в отношении структуры повстанческие и партизанские войска ничем не напоминали (кроме одних названий) войска Красной Армии. Основной оперативно-тактической единицей так и остался до конца отряд. Штабы имелись лишь в виде зачатков оперативных ячеек, игравших к тому же фактически роль канцелярий при командирах-единоначаль-никах.

Все отмеченные недостатки в деле создания повстанческих и партизанских отрядов были обусловлены труднейшими условиями борьбы, и прежде всего отсутствием на месте опытных людей, отсутствием помощи со стороны руководства Красной Армии путем посылки опытных красных командиров, политработников, уставов, положений и т.' д.

Все эти вопросы истории повстанческого и партизанского движения в тылу Колчака требуют специального исследования, но и приведенных примеров более чем достаточно, чтобы убедиться в необоснованности упомянутых выше попыток утверждать, что красные партизанские «армии» – это такие же регулярные красные армии, но только по ту сторону фронта.

В составе войск Е. Мамонтова было большое число конных. Из них приказано было создать кавалерийские полки численностью не более 1 тыс. человек каждый, с разбивкой на эскадроны-сотни по 100 человек. По существу, речь идет о той же пехоте, посаженной на лошадей, так как из-за громадного недостатка холодного оружия, седел и недостаточной кавалерийской выучки партизанская кавалерия не выполняла кавалерийских задач, кроме разведки.

Основная масса бойцов не могла быть снабжена современным огнестрельным оружием, не хватало даже охотничьих ружей, дробовиков и т. д. В силу этого одним из важных (по его удельному весу) видов «оружия» были изготовлявшиеся деревенскими кузнецами самодельные пики. Нет, конечно, надобности доказывать, что «пикари» (как их тогда называли) в столкновениях с хорошо вооруженными регулярными войсками противника не могли играть видной роли, как бы самоотверженно и храбро они ни дрались.