Текст книги "Опрокинутый тыл"

Автор книги: Генрих Эйхе

сообщить о нарушении

Текущая страница: 19 (всего у книги 28 страниц)

Периодически объявлялись мобилизации и призывы, производились новые формирования, были созданы | моего рода резервные батальоны для обучения прижимных и подкрепления действующих частей марше-1И.1МИ командами-ротами. К сожалению, документы о мобилизациях и призывах не дают никаких подробностей, как они проводились. Можно лишь установить, 'но явке подлежали все способные носить оружие, f .обственно говоря, речь шла о всенародном ополчении, когда ни уклоняться от явки, ни дезертировать было мемозможно и в то же время разрушались аполитичность и колебания середняка.

Основной, главнейшей особенностью в организации борьбы было создание большого количества штабов. Речь идет не о штабах полков, отрядов, дивизий и т. д., и о наличии на всей подвластной территории целой сети гмосго рода политических «опорных пунктов». Под на-танием «Военно-революционные штабы» (ВРШ) был создан крепкий и надежный костяк для всей системы сопротивления трудящихся масс интервен-IMM и белым. В ряде районов созданные местные руко-поднщие центры носили название «Военно-революционные комитеты» (ВРК), но это не меняло их функции и шдачи. Кроме волостных и сельских ВРШ и ВРК имелись районные, а в качестве исполнительного аппарата их были избраны в селах комиссары. Изыскание оружия, прием добровольцев, проведение мобилизаций, формирование отрядов, установление караулов, ведение дальней разведки разъездами и агентами – таковы икратце наиболее важные выполнявшиеся ими задачи, ис говоря о работе по обеспечению спокойствия и порядка в районе, сбора продовольствия для войск и т. д.

Военно-революционные штабы, возглавляемые единым главным Военно-революционным штабом губернии, составляли широко развитую единую сеть опорных пункта борющегося против врагов трудового народа. Соз^: данная этим путем территориальная система | оиротивления была, с одной стороны, продуктом революционного творчества широких масс борющегося ш свободу и независимость народа, – с другой стороны, в ней проявлялось умелое применение на месте больше-ипкамп-подполыциками ленинских организационных принципов работы большевиков в массах и руководст ва ими.

Широкое распространение получили штабы еще одного вида. Мы имеем в виду штабы, создававшиеся для руководства военными действиями на определенных направлениях, в районе определенных населенных пунктов. Возникали такого рода штабы по мере надобности быстро и легко и так же быстро и легко исчезали, когда надобность в них отпадала. Фактически то не были, конечно, штабы в чисто военном понимании термина. Пожалуй, вернее их надо было называть не штабами, а командными пунктами участка, района и т. д., но этот термин в документах не встречается.

Такого рода штабов в полосе вооруженных столкновений было создано (в особенности в первое время) великое множество – почти столько же, сколько образовалось пунктов-участков вооруженной борьбы. Можно было бы привести большой список таких участков, известных по документам того времени под названием «фронт». Так, были фронты бутырский (по названию села Бутырки), солоновский (от названия села Соло-новка), фронты славгородский, алейский, Северный, Южный и т. д. Раз был фронт—неизбежно было появление «командующего фронтом» ²⁷⁶. Речь шла не о погоне за высокими и громкими титулами, а требовалось придать вес и авторитет распоряжениям и приказам штаба и командующего, а также по возможности затруднять работу вражеской разведки и ввести противника в заблуждение о действительных силах и намерениях красных.

Кроме тыловых ВРШ и штабов территориальных были созданы еще и штабы войсковых соединений – дивизий, корпусов и ставки главкома. В качестве высшего, объединяющего все штабы центра были организованы по инициативе мест: а) на совещании представителей партизанских отрядов 8—9 августа 1919 г. в с. Ярки (Каменского уезда) Главный штаб крестьянской Красной армии Алтайской губернии; б) на заседании подпольной группы большевиков Зиминского района (Барнаульский уезд) 2 августа 1919 г. Главный штаб Алтайского округа. Но просуществовали они недолго, и уже с октября все вопросы сосредоточивались в штабе Западно-Сибирской крестьянской Красной армии ²⁷⁷.

Само название «штаб» не всегда полностью и точно выражало функции и задачи его. В одних случаях (главным образом в тыловых районах) под словом «штаб» понимался коллективный орган высшей военной и гражданской власти – законодательной, исполнительной и нередко даже судебной, выполняющей одновременно также чисто военные функции в отношении подчиненных ему отрядов. В других случаях превалировали чисто поенные функции, а гражданскими делами штаб занимался постольку, поскольку это в каждом данном случае вызывалось необходимостью.

Говоря об участии народных масс Сибири в вооруженной борьбе против интервентов и белых, мы уже подчеркнули, что и повстанческое и партизанское движение носило ярко выраженный очаговый характер. Другими словами, борьба началась и велась не на всей территории колчакии, а была связана с определенными районами. Если красным приходилось уступать превосходящим силам врага, то оставляли они свои родные края лишь на время, отступив в соседние уезды, пли в боры, или в недоступную войскам тайгу. Стоило войскам уйти, как партизаны тотчас же возвращались па свои старые места и, как неоднократно подчеркивали белогвардейские администраторы, «история борьбы с ними начиналась сначала».

То была система сопротивления, не предусматривавшая ведения широких и активных действий, которые могли бы быть отнесены по своим целям н результатам к понятию «операция»⁶³. В соответствии с этой «стратегией» повстанческо-партизанское командование лишь очень редко ставило войскам задачи, выходящие за пределы тактических действий в районах постоянного их пребывания. В этом основная причина того, что начавшийся со второй половины 1919 г. количественный рост красных бойцов на внутренних фронтах не привел к качественному изменению повстанческих и партизанских сил, и прежде всего к применению ими новых форм и способов борьбы.

Конечно, к оценке действий повстанцев-партизан нельзя подходить с требованиями и масштабами, которые должны быть предъявлены при рассмотрении действий регулярной Красной Армии. Такой подход был бы антинаучен и несправедлив по существу. Но из этого совершенно не следует, что не существует других критериев. Вот один пример.

Знать положительные и отрицательные качества своего войска и войск противника – элементарное требование, которое самой обстановкой на войне постоянно предъявляется всем и каждому без исключения командиру.

Бесспорно (как показал собственный опыт партизан), колчаковские регулярные войска всегда были сильнее при ведении огневого боя: против пулеметов, винтовок и артиллерии колчаковцев бороться с одними дробовиками, охотничьими ружьями или же имея по десятку самодельных патронов на винтовку – дело не только безнадежное, но неправильное и даже вредное. Но если огневой бой для красных не выгоден, то чем же его, если так можно выразиться, заменить? Ответ на такой вполне законный вопрос могло дать в каждом конкретном случае только обстоятельное знание всех условий обстановки и умелое их использование.

Очень плохо, если партизанская часть начинает свои действия против обученных регулярных войск интервентов или белых с огневого боя – ведь это значит сразу же поставить себя в менее выгодное положение, чем то, в котором находится противник. Мы говорим не об огневом налете и не вообще об обстрелах, а о тех случаях, когда красные ставили себе задачей уничтожить врага вплоть до нанесения штыкового удара – пусть теми же пиками. Казалось бы, ударная, а не огневая так-t ика должна была лежать в основе действий партизан при столкновениях с крупными регулярными частями мрага, а в ней решающее слово ночному бою, атакам г тыла, с флангов, и притом внезапным, стремительным, нее сметающим на своем пути. В этом отношении на стороне партизан было много преимуществ: большие массы высокоподвижной «ездящей пехоты», знание местности, связь с населением и поддержка с его стороны, отсутствие громоздких обозов, растянутых коммуникаций и т. д. Бесспорными были преимущества понстанцев-партизан в отношении подвижности и маневренности вне поля боя. Так, недостатки в органи-нщии и вооружении партизан превращались из слабости (по сравнению с теми же качествами противника) н их решительное преимущество.

В беспорядочности (с точки зрения классического поенного искусства) ведения военных действий и состояло главное преимущество повстанцев и партизан. Этого недоучитывали некоторые командиры, в частности Мамонтов и его ближайшие помощники, пытаясь перенести партизанскую войну на рельсы обычных военных чействий между регулярными армиями, начать действо-нить «на манер большой войны».

Главнейшей и притом самой простой задачей для красных было приостановить работу Сибирской железнодорожной магистрали, во всяком случае, дезоргани-юиать ее хотя бы на короткий срок, где и когда только представлялся для этого случай. Протяженность доро-I и от ст. Маньчжурия до Омска превышает 4500 км. 11з них почти половина пролегала в районах мощного пиистанческо-партизанского движения, причем тактические условия местности благоприятствовали налетам, порче пути и т. д. Белогвардейское командование было чрезвычайно озабочено организацией надежной охраны пороги: был разработан обстоятельный проект создании на всем пути целой системы инженерных фортифи-канионных сооружений. Отсутствие у красных взрывча-I ых веществ в необходимых количествах играло, конечно, определенную роль, но, как показывают белогвардей-• кие документы, это нисколько не мешало партизанам ( рынать работу дороги. Сжигание деревянных мостов, | ппливание телеграфных столбов, унос путевого инструмента и увод специалистов, захват глухих разъездов и унос железнодорожных аппаратов, устройство крушений путем развинчивания рельсов, обстрелы поездов и т. д. и т. п. – все это было не менее эффективными средствами дезорганизации.

К жизненно важным для врагов районам относились каменноугольные копи, часть которых также находилась в районах повстанческого и партизанского движения (Сучанские, Судженские, Анжерские и др.). В белогвардейских документах нет сведений, что недостаток угля срывал или тормозил работу железных дорог на более или менее длительный срок ²⁷⁸.

Изучение архивных документов показывает, что враги не имели твердого плана ведения вооруженной борьбы против повстанцев и партизан. За исключением двух указанных выше основных театров военных действий (Енисейский и Алтайский) во всех остальных районах Сибири борьбу вело министерство внутренних дел. В его распоряжении были относительно слабые силы: а) милиция; б) лесная стража; в) отдельные отряды милиции особого назначения; г) железнодорожные войска; д) приисковая милиция; е) казачья милиция; ж) созданные кое-где дружины самоохраны. Стремление белых добиться сразу, одновременно и везде решительных успехов, действуя слабыми и малоорганизованными силами, давало обратные результаты: малочисленные карательные отряды становились (в большинстве случаев) легкой добычей повстанцев и партизан, а это поднимало дух восставших, увеличивало их ряды и подрывало авторитет белой власти.

Лишь периодически на помощь перечисленным силам направлялись войска. Борьба, что шла между военными и гражданскими властями белых, резко отрицательно сказывалась на успешности действий против красных. Зверства и жестокости интервентов и белогвардейцев отражали в известной степени их бессилие. Оно было не только результатом общей нехватки сил, но в не меньшей степени результатом отсутствия продуманного и умело проводимого общего военно-политического плана ведения войны.

В этих вопросах проявилась полнейшая несостоятель-пость интервентов и белогвардейцев, применявших в борьбе с повстанцами и партизанами в тылу своем (краткости ради примем условно термин «внутренние фронты») те же принципы стратегии сокрушения, что ими применялись на внешних против Красной Армии фронтах, причем они строго придерживались в этом деле опыта последней, большой войны 1914—1917 гг. Практически со стороны врагов все свелось к тем же старым формам создания и использования войск: наступление (с целью уничтожения живой силы красных, прочесывания определенных районов), занятие – захват определенных районов и пунктов, их временная оккупация и оборона и т. д. Красные противопоставляли этой изжившей себя в условиях борьбы в тылу и малоэффективной стратегии сокрушения другие, более гибкие формы вооруженной борьбы: измор, борьба на истощение н дезорганизацию тыла. Самым важным в последней было не стремление во что бы то ни стало уничтожить живую силу противника, а стремление лишить его источников сил и средств.

Но было бы грубой ошибкой представлять себе повстанческое и партизанское движение в Сибири как нечто монолитное по классовому составу и единое по социально-экономическим и политическим устремлениям и целям всех его участников. Оно не могло быть таковым пн по указанным в предыдущих главах книги условиям п причинам своего возникновения, ни по условиям и путям своего развития. Характер и эффективность партизанского движения во многом зависели от того, кто что движение возглавлял, политически направлял и руководил им. В этом вопросе главным противником подпольных большевистских организаций были эсеры. Одновременно шла, принимавшая временами острые формы, борьба внутри самих повстанческих и партизанских масс. Слишком сильна была еще в массе крестьянского населения Сибири мелкобуржуазная стихия, сказывалась оторванность края от Советской республики в течение полутора с лишним лет, давала себя знать тяжелая общая обстановка нашествия иностранных захватчиков и кровавого террора белогвардейцев. Особо широкий размах и остроту приняла борьба за овладение движением повстанцев и партизан зимою 1919/20 г., когда кроме нсрон н кулаков, вернее в союзе с ними, выступа-

305

У0 Опрокинутый тыл

ли быстро перекрасившиеся колчаковцы, вступавшие и повстанческие и партизанские «полки» и «дивизии» и в одиночку и целыми группами, даже ротами и батальонами. Затаенной целью этих «друзей народа» было сделать все, чтобы, используя политическую неопытность и темноту народных масс, вызвать вооруженные столкновения повстанцев-партизан с частями Красной Армии, попытаться превратить Сибирь еще надолго в арену вооруженной борьбы и тем самым дать повод империалистам Антанты возобновить с новой силой интервенцию собственными армиями.

Подробное освещение этого вопроса выходит за рамки нашего исследования, но один факт осветить вкратце необходимо. Речь идет о внутренней борьбе среди руководства повстанческо-партизанским движением в районе действий так называемой армии Е. Мамонтова. Острые формы приняла здесь борьба после избрания в сентябре 1919 г. на съезде в с. Леньки Областного комитета Советов рабочих, крестьянских и солдатских депутатов Западной Сибири (сокращенно по терминологии того времени – Облаком) во главе с большевиком П. К. Голиковым. Сохранившиеся решения Облакома отмечают распространяемые провокационные слухи о намерениях командования партизанских отрядов распустить Облаком и «убрать его членов».

Основным вопросом, вокруг которого шла борьба между Облакомом и высшим командованием партизан, был вопрос о военных действиях. Облаком вполне обоснованно требовал держать его в курсе дела в части ведения операций и своевременно сообщать ему предположения и планы на будущее. Командование в лице комкоров, их штабов и так называемого «главного штаба» требование это не выполняло, доказывая, что Обла-кому делать в этом вопросе нечего. Объективно говоря, позицию командования понять нетрудно. Никаких планов или далеко идущих расчетов на предстоящие операции у него и не было. Само ничего не имея, оно и дать ничего не могло, но почему-то не считало нужным заявить об этом прямо и открыто Облакому как высшему избранному органу власти. Иногда, конечно, возникали у главного командования партизан кое-какие соображения – как действовать в ближайшие недели. Но в условиях почти полного отсутствия технической снязи, организованных штабов, опытных командиров и т. д. осуществить решения было чрезвычайно трудно, иногда просто невозможно. В известной степени «повинны» в этом колчаковцы.

Недостаток войск вынуждал колчаковцев концентрировать силы в виде гарнизонов в городах, крупных населенных пунктах и на железной дороге, реже в селах и деревнях в глубинке. Периодически предпринимавшиеся белыми карательные экспедиции в глубь уездов предвидеть партизанское высшее командование не было, конечно, в состоянии. Между тем именно борьба с такого рода экспедициями колчаковцев составляла основное содержание военных действий партизанских войск.

Рассматривая вопрос о морально-политическом состоянии партизанских частей, нельзя забывать исключительно тяжелые условия, в которых они создавались н действовали. Можно сказать, что три четверти территории юга Западной Сибири не имели в течение полутора лет твердой власти. И если партизанщина в худшем понимании слова не получила здесь за указанное время развития и не превратилась в сибирскую махновщину или григорьевщину, то это должно быть прежде всего отнесено к историческим заслугам подпольных большевистских организаций.

Революционным военным советом 5-й армии совместно с Сибревкомом принимался целый ряд партийнополитических и организационных мер для ликвидации отрицательных явлений среди красных повстанческо-партизанских масс²⁷⁹.

Основное внимание уделялось политической обработке солдатской массы и командного состава. При инспекции пехоты в Барнауле было создано отделение политического отдела армии с включением в состав его в качестве агитаторов и лекторов 20 членов местной организации РКП (б). Ежедневно два часа читались лекции и проводились беседы на темы: Красная Армия, земельная политика Советской власти, продовольственная по литика Советов, Конституция Советской республики, социальное обеспечение в Советской России, государство и церковь и другие интересовавшие партизан вопросы. Была развернута большая работа по ликвидации безграмотности *, создано и отправлено в части 28 изб-читален. Разослано по запасным полкам несколько тысяч военных уставов Красной Армии. Кроме центральных газет, партийной и политической литературы в запасные полки для партизан ежедневно доставлялось свыше 7 тыс. экземпляров армейской и дивизионных газет, уделявших основное внимание конкретным вопросам слияния партизан с Красной Армией, освещению материалов проводившихся в запасных полках беспартийных конференций с разъяснением политики партии по всем основным вопросам жизни и строительства Республики Советов. Были открыты курсы переподготовки командного состава из числа бывших партизанских командиров, а при всех запасных полках армии созданы. учебные роты для переподготовки младшего командного состава.

Потребовалась упорная и длительная работа партийных и политических органов 5-й Краснознаменной армии совместно с гражданскими партийными организациями Сибири, чтобы создать перелом в настроении повстанцев и партизан, не только преодолеть в их сознании косность и предрассудки, но прежде всего разгромить и уничтожить колчаковщину в лице эсеров, меньшевиков и иже с ними, пытавшихся вернуть Сибирь к временам своего господства.

Дальнейший ход событий показал, что задача эта была решена успешно под руководством и благодаря помощи Центрального Комитета Коммунистической партии во главе с В. И. Лениным.

3. БОРЬБА ЗА ОСВОБОЖДЕНИЕ ЗАПАДНОЙ СИБИРИ

6 августа 1919 г. между командующим фронтом М. В. Фрунзе и командармом 3 С. А. Межениновым по прямому проводу состоялся разговор, во время которого ^{280 281} последний заявил: «Противник успел сколотить некоторые части и выбросить их в виде армейского авангарда с целью за реками Мияс, Исеть выиграть время для переформирования главных сил. Бои случайного характера прекратились. Идут встречные бои на всем фронте». Доложив, что, по данным разведки, генерал Пепеляев отводит 1-ю армию в район городов Тюмень, Ишим, Ялуторовск и следует ожидать удара его с северо-востока, С. А. Меженинов заканчивает разговор просьбой разрешить ему приостановить наступление армии, так как тылы сильно отстали, надо подтянуть идущие на пополнение маршевые части,'наладить эвакуацию и подвоз и т. д. Комфронтом ответил согласием ²⁸².

Прошло пять дней. 11 августа состоялся разговор начальника оперативного управления штаба фронта Б. Е. Гарфа с Межениновым, во время которого последний поднял вопрос о предоставлении армии снова недельного отдыха. Гарф ответил, что приостановка наступления армии еще на неделю даст противнику возможность привести себя в порядок и совершить перегруппировку, т. е. приведет к усилению его. Кроме того, штаб фронта имеет в виду нанести удар двумя дивизиями 3-й армии на Курган (на юг), так как противник сильно задерживает наступление 5-й армии и ей надо помочь. Для обеспечения операции 3-я армия должна иметь против группирующегося на ялуторовском направлении противника заслон. Меженинов ответил, что это невозможно: противник окреп, сорганизовался и готов к операции в армейском масштабе. Белые ослабили свой центр и сосредоточили силы против левого фланга 3-й армии в районе Ялуторовска и против правого фланга ее в районе станций Юргамыш, Курган ²⁸³. На резонное замечание Гарфа, что если армия задержится на месте еще на неделю (как просит командарм), то противник окрепнет еще более, Меженинов ответил уклончиво: «Операцию на Курган начать немедленно с точки зрения 3-й армии нельзя» ²⁸⁴.

Разговор заслуживает большого внимания. Анализируя обстановку, штаб фронта пришел к выводу, что фронтальным наступлением одной 5-й армии на главном железнодорожном направлении добиться серьезных успехов невозможно и живая сила Колчака снова уйдет. Нужен сильный удар правым флангом 3-й армии с севера на Курган – во фланг и тыл обороняющей железнодорожное направление 3-й белогвардейской армии. Надо сказать, то была совершенно правильная и своевременная попытка штаба фронта наконец-то добиться прямого взаимодействия соседних армий. К сожалению, встретив отказ со стороны командарма, командование фронта не взяло на себя ответственность приказать 3-й армии выполнить столь важную и срочную задачу. Самое печальное именно в этом: фронт тотчас же отказался от своей идеи, как только командарм стал возражать. Фронт пошел на поводу у армейского командования, хотя последнее и поспешило тут же сделать оговорку, что он судит лишь с точки зрения своей армии.

Как же обстояло дело фактически? Имелись ли основания для высказанных советским командармом опасений? Приходится сказать, что разведывательные органы обеих наступающих в Сибирь наших армий оказались на этот раз не в курсе дела, хотя, как правило, они всегда давали ценные и своевременные сведения. Ме?кду тем в колчакии происходили весьма важные события, оказывавшие большое влияние на ход дальнейшей борьбы.

14 июля 1919 г. Колчак издал приказ, предусматривавший полную реорганизацию действующей армии²⁸⁵. Еще до издания приказа было произведено полное обновление высшего командного состава, в частности заменены командармы, назначен главковост, заменены все начальники штабов армий и корпусов, начальники оперативных управлений в армиях и т. д. 9 августа был сменен начальник штаба верховного Лебедев, а начальник военной академии генерал Андогский назначен генерал-квартирмейстером ставки. Полностью реорганизована система снабжения армии, произведены аресты и назначено следствие над рядом высоких чинов военных сообщений и органов снабжения, обвиняемых в спекуляциях и злоупотреблениях. Расформирован главный штаб и ряд управлений военного министерства с возложением их функций на соответствующие управления ставки. Были прекращены все отпуска и дан приказ энергично готовиться к решительному контрнаступлению.

На фронт выбрасывался не только переменный, но н постоянный состав кадровых бригад. Только за 10 дней и 3-ю армию прибыло 13 500 человек пополнения. 9 августа объявлена мобилизация городского населения.

Оперативные приказы ставили войскам следующие задачи: 1-й армии генерала Пепеляева прикрывать направление на Туринск, Тюмень. Силы ее насчитывали 20 тыс. штыков и сабель; 2-й армии генерала Лохвицкого прикрывать направление на Шадринск, поддерживая тесную связь с правым флангом соседней к югу армии генерала Сахарова; 3-й армии (около 29 тыс. штыков и сабель) прикрывать направление на Курган. Таким образом, против 30 тыс. штыков и сабель нашей 3-й армии действовали 1-я и 2-я белогвардейские армии той же общей численности.

Видное положение в колчакии занимали два брата Пепеляевы: один из них давно уже был министром внутренних дел, а другой стал после чеха Гайды командармом 1. Братья – кадеты – не ограничивались только своими прямыми служебными обязанностями, а, как ярые враги революции, принимали по собственной инициативе все возможные меры для свержения Советов. Они создали даже особую группу для устранения из руководящих кругов колчакии неприемлемых по каким-либо причинам для них лиц.

Как только после потери Среднего Урала начался поспешный отход 1-й и 2-й белых армий, Пепеляев-ми-пнстр срочно выехал на совещание с братом-командар-мом. Почти одновременно выехал в район городов Ишим, Ялуторовск и сам Колчак. Судя по некоторым белогвардейским документам, он был в курсе замыслов братьев Пепеляевых и пытался устроить с ними совещание, сорвавшееся из-за какой-то путаницы с шифрами. Переговорив в Ялуторовске с Пепеляевым-командар-мом и не дождавшись Пепеляева-министра, Колчак срочно вернулся в Омск. Поскольку встреча не состоялась, министр направил ему 7 августа пространную шифровку.

«Положение, – говорится в этом документе, – чрезвычайно грозное. Фронт обезлюдел... Тюмень накануне оставления. Есть попытки формировать добровольческие отряды, но на пути все то же катастрофическое отсутствие обмундирования и оружия. Если этого не будет – нужно или переходить снова на партизанскую борьбу, или признать, что все погибло. Здесь убеждены, что оставление правительством Омска – гибель его и всего. Должно быть обращение от всего правительства ко всем с откровенным признанием наивысшей угрозы... Должен заявить: почти вся наша агитационная работа – жалкий лепет и хождение вокруг да около событи й...» ²⁸⁶

Приведенный документ не единственный, показывающий катастрофическое положение белых на фронте против нашей 3-й армии ²⁸⁷. Вот еще несколько фактов. Когда части Боткинской дивизии остановились на короткий отдых в Тагильском заводе, они были внезапно атакованы рабочими этого и двух соседних заводов: только жалким остаткам белогвардейцев удалось вырваться и спастись бегством. В районе городов Ту-ринск, Ирбит, т. е. в тылу 1-й белогвардейской армии, действовали красные повстанческие отряды, совершая налеты и сея панику. Все дороги и пути загружены беженцами. Только за десять суток прошло их через Тюмень около 160 тыс. «Положение их отчаянное, и они страшно мешают войскам».

Нет, конечно, оснований не верить подлинным белогвардейским документам, и прежде всего шифровке Пепеляева. Приходится говорить лишь о другом, а именно о том, что сведения об истинном положении в армии противника и ее тыла, видимо, не были известны командарму Меженинову и его штабу. Он ничего не говорит о действиях красных повстанцев и о том, что уральские рабочие по собственной инициативе сами громят отступающих белых. Недооценивает он также усилия противника выиграть время для организации отпора. Иначе ведь трудно понять, почему командарм добивается разрешения остановить наступление сперва на семь дней, а потом просит разрешить ему еще семь дней «приводить армию в порядок», не ставя даже вопросов о преследовании противника передовыми частями ²⁸⁸.

Некоторые из предложений Пепеляева тут же проводились в жизнь. Это относится прежде всего ко всякого рода агитационным материалам и выступлениям. Интерес представляет приказ Колчака от 17 июля, в котором сам верховный пытается объяснить причины развала в армии. Главными причинами ослабления фронта Колчак объявил: 1) переутомление и усталость от долгих непрерывных боев; 2) «недостаточно хорошая, иногда преступно-небрежная постановка дела удовлетворения всеми видами довольствия, бесхозяйственность, незабот-ливость разного рода начальников, не принимающих '•жстренных мер к налаживанию всего хозяйственного аппарата; 3) неподготовленность большинства офицеров, отдаленных от солдат и часто не понимающих, как надо держать себя, как подойти к солдату и наиболее плодотворно и государственно работать; 4) сильная агитация и пропаганда большевиков и эсеров; 5) малая осведомленность, малая сопротивляемость агитационной работе большевиков». Добавив еще несколько лживых фраз о положении в Советской республике, о положении в Красной Армии, Колчак закончил приказ призывом к «неутомимой, дружной, планомерной работе для скорейшего оздоровления армии и искоренения всех изложенных причин ее временного ослабления» ²⁸⁹.

Нет, конечно, надобности приказ комментировать – содержание его говорит само за себя. Авторы его достаточно верно определили и откровенно признают: а) что прежний лозунг Колчака – «армия вне политики» – был ошибочным и что агитации большевиков противопоставлять нечего; б) что солдатская масса, с одной стороны, и офицерский корпус армии – с другой, – противостоящие социальные силы с антагонистическими интересами и устремлениями и что одними приказами солдат не завоюешь, а надо еще уметь «подойти к ним», а этого как раз нет; в) что нужно оздоровление армии, нужен перелом в ее настроении и обеспечении всем необходимым.

В поисках надежной живой силы для пополнения армии колчаковское правительство пыталось развить добровольческое движение, достигнув некоторых успехов. При содействии духовенства было создано несколько добровольческих отрядов старообрядцев общей численностью около 1 тыс. человек. Мусульманское духовенство и буржуазные националисты набрали отряды татар, киргизов и башкир. Специальным законом правительства предусматривалось предоставление добровольцам больших льгот ²⁹⁰. Повторно проводившиеся мобилизации давали еще десятки тысяч солдат.

Факты эти показывают, что после потери Приволжья и Приуралья в распоряжении Колчака находился еще крепкий военный и гражданский аппарат, пытавшийся сохранить власть верховного в тылу, но удавалось это с каждым днем все труднее, особенно со вступлением Красной Армии в Сибирь.