Текст книги "Опрокинутый тыл"

Автор книги: Генрих Эйхе

сообщить о нарушении

Текущая страница: 14 (всего у книги 28 страниц)

Подводя итоги, Троицкий в одном из докладов в мае 1919 г. писал, что положение на железной дороге катастрофическое, администрация терроризована красными и произволом войск, путь и телеграф портятся беспрерывно, часты крушения, поезда часто обстреливаются, красные открыто подходят к пути даже с развернутыми красными знаменами, на некоторых участках поезда могут ходить только днем, при налетах на станции и разъезды красные портят стрелки, водокачки, уносят инструмент и аппараты, уводят служащих-специалистов и т. д. Чехи взяли охрану дороги на себя, но это им плохо удается. Розанов «принял решительные меры»: все политические арестованные в тюрьмах были объявлены заложниками, и за каждое нападение на железную порогу должны быть из них расстреляны от 3 до 20 человек; ответственность за исправное состояние дороги возлагалась на жителей окрестных населенных пунктов с преданием всей деревни полевому суду, если порученный ей участок будет испорчен красными. Распоряжения Розанова начали выполняться: на многих участках железной дороги неделями висели на телеграфных столон х десятки повешенных белыми железнодорожных служащих и заложников. «Но, – вынужден был писать в | воем докладе Троицкий, – положение от этого нисколько не улучшилось, а в ответ на террор красные усилили мне гу'пление» ²⁰⁸. Приказ полковника Красильникова (единственной мерой наказания приказ устанавливал расстрел без суда и следствия с конфискацией имущества. —■ Г. Э.) и обязательные постановления Розанова «окончательно отдают население на произвол разнузданного и пьяного офицерства, и без того попирающего права граждан и сводящего свои личные мелкие счеты с отдельными лицами». «При наличии таких актов, как упомянутые постановления и приказ, гражданским властям ничего не остается делать, как прекратить свою работу, а население скорее примкнет к большевикам» – таким обвинением по адресу военных заканчивается один из докладов Троицкого в Омск.

Нет, конечно, надобности доказывать, что донесения и доклады, содержащие довольно подробное и откровенное описание зверств и беззаконий, чинимых на местах военными, составлялись и посылались в Омск не потому, что их авторы были чем-то лучше и человечнее тех, на кого они писали жалобы. Делалось это не из чувства сострадания к народу и не в целях действительного прекращения произвола и насилий. Мотивы были другие. Во-первых, спасение собственной шкуры и, во-вторых, борьба за власть. Военные власти и карательные отряды не подчинялись гражданским колчаковским чиновникам и не признавали их. Этим обстоятельством и пользовались наиболее ловкие пройдохи из числа всевозможных «управляющих» губерниями и уездами, а также начальники милиции, начальники контрразведывательных отделов и т. д., чтобы свалить вину и ответственность за «беспорядки» и рост повстанческого движения на карателей. Значение имело и то обстоятельство, что колчаковские гражданские администраторы состояли из людей, в политическом отношении более искушенных и опытных, отлично понимающих, что всю Сибирь не переарестовать и не перестрелять, а надо пытаться привлечь население, и прежде всего крестьянство, на свою сторону любыми мерами и обещаниями. Тот же Троицкий в личном письме министру доказывает, что нужны средства для ведения агитации и правительственной пропаганды в противовес большевикам. «Наши красные, – говорится в этом документе, – умнее нас, и активнее, и щедрее: нет у них типографии – они жарят на пишущих машинках свои газеты и листовки...» ²⁰⁹.

Прожженный политикан и ревностный служака Троицкий прекрасно понимал, что нельзя все время посылать начальству жалобы и доносы на военных, рисовать положение в мрачных красках. Ведь все это может обернуться против него самого, как управляющего губернией. Поэтому он систематически стремится порадовать Омск и «хорошими вестями» ²¹⁰. Но отдельные благоприятные для врагов факты тонули в массе сообщений о восстаниях крестьян и налетах партизан. Как раз в дни контрнаступлений Южной группы войск Восточного фронта в мае 1919 г. их поступало так много, что ставка ввела составление оперативных сводок внутренних фронтов.

Особо подробные сведения дают сводки о самой большой из карательных операций, проводившейся в мае 1919 г. с целью очищения от красных Красноярского и Канского уездов южнее железнодорожной магистрали. К операции были привлечены наличные силы белогвардейцев, итальянские и чехословацкие войска, и проводилась она под непосредственным командованием самого Розанова⁵³. Расправа с населением восставшего района была настолько зверской, что даже Троицкий в особом докладе прямо обвинял военное командование в «излишних жестокостях» ²¹¹.

Следует отметить, что операция проводилась в соответствии с отмеченным выше общим планом борьбы с красными, а именно дать повстанцам и партизанам собраться и устроиться в отдельных районах, ослабить их внимание, дать им возможность начать заниматься своими гражданскими и личными делами, а потом в известный момент обрушиться превосходящими силами и уничтожить. Но, несмотря на привлечение шести колонн иностранных и белогвардейских войск, операция не дала ожидаемых белыми результатов. Троицкий с сожалением докладывает в Омск, что основная живая сила Щетинкина ушла, и тут же прямо заявляет, что это вина Розанова, не принявшего необходимых мер, чтобы перехватить путь отступления красных горными тропами в Минусинский уезд, а оттуда в Урянхай.

«Вооруженные восстания не прекращаются» – эта фраза заполняет все оперативные сводки за июль и август 1919 г. о положении в Енисейской губернии.

Алтайская губерния

По сравнению с положением в Енисейской губернии обстановка для белых была здесь более благоприятна. Появлялись только небольшие отряды красных. Для борьбы с ними уезды патрулировались небольшими группами войск (30—50 солдат) и самоохраной (из кулаков, офицеров и т. п. «надежных» для власти элементов). И хотя управляющий губернией Строльман все время заверял омское начальство, что в политическом отношении у него все благополучно, он должен был в конце июня признать, что «в связи с отступлением фронта (к Уралу. – Г. Э.) большевики расширяют деятельность, придавая движению социально-политический характер» ²¹². Признание белогвардейца заслуживает внимания как доказательство того, что подпольщики – большевики Алтая – зорко следили за событиями на фронтах и умело использовали неудачи колчаковской армии для усиления своей агитации и борьбы в глубоком тылу.

Усиленно заработали в это время многочисленные органы политического сыска Колчака. Так, в Бийске арестована группа в 15 человек болыиевиков-подполыци-коп, преданных полевому суду; в Змеиногорском уезде раскрыта подпольная организация большевиков численностью в 200 человек, уже приговорено к расстрелу 27 человек. По агентурным данным, у Рогова около ,'Ю0 хорошо вооруженных бойцов и к нему 5 июля присоединился отряд Лубкова, насчитывающий 200 человек, из рабочих кольчугинских угольных копей. Часты обстрелы поездов на участке Новониколаевск, Барнаул. Затрудняют успешную борьбу с красными условия местности. За дер. Жуланиха начинается непроходимая гийга – по-местному, «чернь» – с массой лесничьих избушек, заселков, заимок и т. д., и поэтому без помощи со стороны населения красных не поймать. На почве призыва новобранцев имели место беспорядки в селах Логоставское и Большая Речка (Барнаульский уезд). Мое это дело рук большевиков. В «усмирении беспорядков среди призывников» принимали участие также чехи. 11риступлено к формированию отрядов самоохраны согласно постановлению правительства от 27 июня 1919 г.

Из сказанного видно, что борьба трудящихся Алтайской губернии в период большого весеннего наступления Колчака от Урала к Волге, а затем и в период его отступления на Урал ограничивалась действиями чисто местного масштаба и значения. Некоторое оживление п'йстпий отмечается в конце июля – начале августа. Появились отряды в окрестностях Барнаула и в Камен-1 ком уезде, железная дорога из Барнаула в Семипала-пшек часто портится²¹³. Отмечаются случаи разбрасывании прокламаций большевиков в самом Барнауле; в о и ной из них говорится: «Бедные, готовьтесь к хлебу, а богатые – к гробам...»²¹⁴

Общий вывод колчаковского администратора: настроение в сельской местности продолжает быть враждебным правительству. Степень враждебности увеличивается с каждым вновь появляющимся агитатором, ибо «на местах нет власти, которая бы препятствовала проявлению злей воли таких лиц» *. Благонадежные живут под страхом, что вот-вот появятся красные. Такая же уверенность у железнодорожных рабочих, а рабочие главных железнодорожных мастерских ст. Барнаул открыто грозят приближением Красной Армии (в эти дни войска Восточного фронта сбросили белогвардейцев с Уральских перевалов, а 5-я армия вела бои уже на дальних подступах к воротам Сибири – Челябинску. – Г. Э.). Крестьяне скопляются на железной дороге, чтобы узнавать свежие новости от беженцев и возвращающихся из германского плена солдат старой армии, а под видом последних большевистские агенты едут куда хотят, так как милиция боится их трогать. Быстрое отступление фронта усиливает и без того неспокойное настроение населения. Бродячие отряды дезертиров распространяют самые невероятные слухи.

Прошло еще несколько недель. Разгромив колчаковцев в семидневном Челябинском сражении, части 5-й Краснознаменной и 3-й Красных армий вели стремительное преследование отбрасываемых к Тоболу белогвардейских войск. И эти события на фронте тут же находят отклик среди трудящихся в тылу. «Большинство населения, – говорится в донесении контрразведки от 10 августа, – ликует, ожидая прибытия большевиков... Открыто говорят: «Наши «дут...» **

Встревоженное омское начальство затребовало срочных объяснений от начальника особого отдела губернии. Его доклад дает подробное освещение обстановки. В Барнаульском и Каменском уездах положение было острым, но с прибытием подкреплений командование получило возможность перейти от оборонительной тактики к тактике наступательной – положение смягчалось уже. Отряды красных сами по себе немногочисленны, но слухами о повсеместных победах Красной Армии склоняют крестьян присоединиться к себе. Отряды вооруже-нм смешанным оружием, крестьяне же кто чем: охотничьими ружьями, пиками и вилами. 20 июля восстановлено дневное движение поездов на участке Ново-ииколаевск – Барнаул, а также по Бийской ветке. От Барнаула на Семипалатинск идут только воинские поезда, и то лишь до 275-й версты, так как дальше путь в руках красных. На захваченном участке красные сожгли К) мостов, масса рельсов изогнута, заменить трудно. 24 августа отряд Рогова в бою под Салаирским рудником разбил отряд поручика Шелобанова и взял два пулемета, винтовки и другие трофеи.

Большую помощь оказал колчаковской контрразведке в августе 1919 г. «комиссар» одного из повстанческих фронтов некий Дмитрий Павлович Палкин, уроженец Барнаула, эсер и бывший вахмистр старой армии. Предатель раскрыл белым большие участки алтайского подполья, назвал сотни фамилий, указал месторасположение подпольных штабов и т. д. ²¹⁵. Пораженный грандиозностью раскрывшейся перед ним из показаний предателя картины работы большевистского подполья Алтая производивший допрос колчаковец записал в протоколе: «Ор-пшпзация подполья была великолепной... Из всего видно, насколько обстоятельно и насколько хорошо организованы паши внутренние большевики. Они проникли во все слон общества, раскинули свою сеть во всех направлениях Сибири. Аппарат Советов был уже готов... Подго-твка на селе велась долго и довольно открыто...»²¹⁶

«Где же была наша контрразведка!!» – эта запись в протоколе допроса характеризует интенсивность и масштабы работы алтайских подполыциков-коммунистов и одновременно является свидетельством врага об их особых заслугах в деле подготовки массового повстанческого и партизанского движения.

Но как ни свирепствовали колчаковские власти и каких бы отдельных успехов в борьбе они иногда и ни добивались, всех арестовать и расстрелять им было не под силу. Именно так ставит вопрос начальник Бийской уездной милиции в докладе от 25 августа 1919 г.: «Вообще настроение сельского населения к существующему строю крайне враждебное. Масса не заслуживает ни малейшего доверия. Аресты не достигают желаемых результатов, и на место одного арестованного остаются несколько новых врагов – брат, сват, кум, сосед и прочие...» ²¹⁷

Томская губерния и Кузбасс⁵⁴

Основным районом действий партизан губернии ²¹⁸ стала Причулымская тайга (Боготольское лесничество) ⁵⁵. Здесь в начале мая 1919 г. произошло объединение отрядов рабочего-коммуниста И. М. Зубова-Буркова с отрядом бывшего фронтовика М. X. Перевалова; в числе 150 бойцов сводного отряда под командованием Пе-

рсвалова ядро составляли рабочие и коммунисты Итата. После неудачного боя в начале июня 1919 г. отряд отошел в с. Поваренкино, ставшее его базой вплоть до конца сентября 1919 г., когда отряд (до 500 человек) разделился на 4 самостоятельные группы, каждая из которых действовала на свой страх и риск. В мае же 1919 г. произошли еще два объединения: отряд рабочего Гончарова-Толкунова слился с отрядом фронтовика II. Лубкова, несколько позднее отряд рабочего Крылова объединился с отрядом крестьянина А. Сергеева.

Белые занимали небольшими гарнизонами важные крупные населенные пункты, налеты на которые и составляли главную военную задачу партизан. Через район томских партизан пролегала Сибирская железнодорожная магистраль, но за все время красные совершили только несколько налетов, причем излюбленным участком нападения был перегон между станциями Иж-морская, Иверка. Сводки белогвардейцев за первую половину 1919 г. отмечают, что «в целом в губернии спокойно». Кое-где были «беспорядки», но все это на почве в (искания налогов за старое время, а также из-за самовольной порубки леса, пользования казенными угодьями, отбирания одежды казенного образца. Этим умело пользуются большевики, имеющие свои подпольные организации в целом ряде населенных пунктов, причем наиболее многочисленная организация в Кольчугине насчитывает несколько сот человек. Успех большевиков находится в тесной связи с забастовками и выступлениями рабочих, начавшимися уже в июле 1918 г. Располагали белые также сведениями о готовящемся все-сибнрском восстании. Случай помог им раскрыть нити восстания на Кемеровском руднике и химзаводе, что привело к провалу как в самом Кемерово, так и в Томске¹. Но, несмотря на это, в начале апреля 1919 г. красные захватили власть в Кемерово, обезоружив дежурные части гарнизона в то время, когда свободные от нарядов офицеры и солдаты веселились на вечере, устроенном в пользу армии. Продержались восставшие 22 часа, по помощи из других пунктов не получили, и прибывший из Томска отряд полковника Буланцева заставил их отступит!.. Выступление это не могло, конечно, оказать какое-то влияние на ход Уфимского сражения, как раз

225

J5 Опрокинутый тыл

в эти дни принявшего критический характер. Оно не успело также сказаться на положении в Томской губернии. Но тем не менее восстание рабочих Кузбасса сыграло большую роль, послужив сильным толчком к развитию партизанского движения. К июлю 1919 г. здесь действовало уже около 20 партизанских отрядов (Гончарова-Толкунова, Крылова, Шевелева-Лубкова, Перевалова, Иванова-Шувалова, Сергеева и др.). На примере их действий ярко видно руководство движением со стороны большевистского подполья. Так, при налете на дом П. Лубкова белые захватили письмо Анжерского подпольного комитета большевиков на его имя и прокламации с призывом к восстанию. Комитет предлагал Лубкову усилить работу по вовлечению населения в борьбу. Указания эти Лубков и другие партизанские командиры выполняли энергично и весьма умело. Белогвардейские документы подробно описывают, как это делается. Заняв какую-нибудь деревню, партизаны созывают сход, объявляют, что подчиняться омскому правительству не нужно, налоги платить ему также не следует, рассказывают о целях ведущейся партизанами борьбы, просят общество поддержать их, объявляют прием добровольцев и записавшихся тут же обмундировывают и вооружают. На кулаков накладывают контрибуции и приказывают немедленно выплатить солдаткам пособие за призванных в армию мужей. Другой видный партизан, В. И, Шевелев, действовавший в Кузнецком, Щегловском и Мариинском уездах, применял и такой метод. Он рассылал свои приказы сельским белогвардейским старостам, предлагая «именем Совнаркома» немедленно созвать сельские собрания, избрать из бедноты Совет крестьянских депутатов, сдать ему все дела и власть,, сжечь все документы по окладным сборам и призывные списки, отобрать у всех оружие и вручить его бедноте, сформировать из нее советские вооруженные отряды, арестовать тех, кто поддерживал белых и т. д. и т. п. Так устная и письменная агитация и призывы к борьбе против белогвардейцев подкреплялись конкретными действиями большевиков и партизан, что оказывало исключительно сильное влияние на развертывание классовой борьбы на селе, усиление активности и организованности бедноты, увеличение численности активных борцов за Советы.

Колчаковцы придавали Кузбассу крупнейшее значение, как основному поставщику каменного угля для железных дорог Сибири *, и держали в нем сильные части милиции и войск, в том числе интервентов. Это обстоятельство, а также ряд других (мало населенных пунктов, кругом горы и непроходимая тайга отрогов Саяна) не благоприятствовали развитию широкого повстанческого и партизанского движения. Долго держать-щ здесь было трудно, и поэтому для действий партизан района характерно то, что они несколько раз уходили на Алтай, а потом, как только положение менялось, возвращались обратно **.

Иркутская губерния ***

На 3-й Сибирской подпольной конференции большевиков в марте 1919 г. представитель Иркутской организации обрисовал малоутешительную картину положении, подчеркнув полное «безлюдье и безденежье». С августа 1918 г., когда в Иркутске и Черемхове побывал представитель Сибирского оргбюро партии Ф. Суховерхой, больше ни одного представителя центра не прибывало, а первая денежная помощь получена только в марте 1919 г. В городе 10 подпольных групп, есть общеюродской коллектив (из трех человек), но из-за отсутствия постоянного руководства работа сильно хромала.

* Копи Кузбасса дали угля (в млн. пудов): в 1917 г.—55, и 1918 г.—44, в 1919 г. —36.

** Мы уже отметили, что первым ушел из Кузбасса на Алтай н||!ид П. Сухова еще в мае 1918 г. В 1919 г. в районе Кольчугин, Щггловск оперировали отряды Шевелева-Лубкова, Новоселова, Ь'у вк'цова. Попытки объединиться с партизанами Минусинского ус uni не удались, что и вынудило их в конце июня временно отойти ini Алтай.

*** Численность населения губернии (без данных по уездам Сечин носкому, Киренскому и Бодайбо) составляла около 678 тыс. человек, в том числе городского около 166 тыс. Нацменьшинств на-| чщипалось свыше 120 тыс. человек, в том числе около 92 тыс. пурнт монголов, около 10 тыс. северных народностей, около 9 тыс. пиар м т. д. По данным на 1917 г., примерно из 64 тыс, крестьян-iiiiiK хозяйств было (в %): без посевов—16,2, без рабочего скота – Iинтром на 15 октября 1919 г. числилось около 40 тыс. солдат н офицеров. Здесь же был центр вербовки и формирования добро-

............ II

Сильная организация имеется в предместье Глазково, где создана боевая рабочая дружина в 50—60 человек, а на ст. Иннокентьевская (ныне Иркутск-2. – Г. Э.) подпольная организация насчитывает 11 человек.

Несмотря на трудности, подпольные организации быстро росли, и к маю 1919 г. они имелись почти на всех крупнейших железнодорожных станциях (Зима, Байкал, Тайшет, Слюдянка, Половина, а в июне также на станциях Тулун и Нижнеудинск), на судоверфи, на расположенных на территории губернии копях, рудниках и промышленных предприятиях (Черемхово, Бодайбо, Ба-лаганск, Усть-Кута, Нижне-Илимск, Никольский металлургический завод и т. д.). Подпольная организация в с. Александрово имела тесную связь с группой в колчаковской охране знаменитого еще со времен царизма Александровского централа. Многие названные железнодорожные подпольные организации создали и непосредственно руководили небольшими партизанскими отрядами вблизи железной дороги от ст. Тайшет до ст. Байкал. В глубинных (от железных дорог) районах действовало несколько самостоятельно возникших партизанских отрядов (Бурлова, Новокшенова, Бич-Таежного, братьев Уваровых, Карнаухова и др.).

Иркутск издавна был центром не только административной и экономической, но и политической жизни Сибири: его окружали известные царские каторги и места ссылок (Нерчинская, Акатуй, Зерентуй, Александровский централ, Якутская ссылка и т. д.) и все они давали ему видных революционных деятелей. И ныне (доносила охранка) Иркутск – убежище крупных политических деятелей Сибири. Съехались они сюда, чтобы не быть в Омске на глазах у властей, а дальше проехать на восток боятся, чтобы не попасть в руки Семенова. Полно в Иркутске представителей Комуча, коим запрещено проживание в Омске. С первых же дней чехословацкого восстания в Иркутске все захватили эсеры: помощник командующего войсками военного округа поручик Калашников– эсер и бывший политкаторжанин; начальник милиции, комендант города–эсеры. Управляющий губернией–эсер Яковлев, городской голова и председатель земской управы тоже эсеры. Все они окружили себя своими же эсерами и делают все в интересах своей партии. Существует в Иркутске монархическое общест-мп, к нему примкнули все духовенство губернии и военные круги, настроенные на реставрацию. Их группа святи; I с Деникиным и в постоянной связи с Семеновым, переотправляя к нему офицеров, бегущих с фронта.

Март и апрель, когда Колчак рвался к Волге, никакими важными событиями в губернии не отмечались.

11ыли отдельные попытки восстания (район Черемхова и Им'йекий уезд), но все ликвидировано быстро и без привлечения значительных сил, причем в некоторых сечах и волостях «крестьянские вспышки обусловлены крайне бестактными, часто вызывающе дерзкими дейст-ипими и поведением уездной милиции». Общий вывод Чиоилева: «Нет партии, настолько сильной, чтобы она миг,на стать базисом нового правительства. Во всех impIних и группах или недоверие или озлобленное на-

■ I рошие против правительства растет, и на их под-и'ржку правительству рассчитывать не следует» ²¹⁹.

По если официальный Иркутск жил политическими ник'ресами и борьбой всевозможных антисоветских ipvtiu, группочек и организаций, то западные районы иЛерппи оказывались вовлеченными в повстанческое и партизанское движение под влиянием большого разим mi его в сопредельных районах Енисейской губернии.

11п |гиерждением сказанного может служить разговор по мнимому проводу коменданта Нижнеудинска со штабом Иркутского военного округа в первых числах мая Hi 14 г. ²²⁰. «Положение тревожное, – докладывал комен-IMIU, -успехи красных развиваются». Пути разбирают-

■ м красными ежедневно, причем незначительные внача-и повреждения сменились на дистанциях от полуверсты и ю персты. Сегодня разобран путь по обоим направ-п uiiiiM от ст. Нижнеудинск на расстоянии 450 саженей t'luo.iio !)0() метров.– Г. Э.), рельсы и шпалы сброшены

■ 11'мисаженной насыпи, балласт перекопан. Всякие pa-ощ ы но восстановлению путей и разрушений приоста-iimii ii'iiu за бесцельностью, так как отсутствие путевой ••'раны делает работы только тратой материалов. Дви-I I иве совершенно приостановлено не меньше чем на два him Телеграф потребует исправления не менее недели, > in как срезаны столбы и расхищены провода и изоляторы. Действия красных сосредоточены пока в районе ст. Тайшет по ту и другую сторону, но ожидается набег на город и станцию. Штаб округа ответил: «Снесемся немедленно с чехоштабом». Из дальнейших переговоров выясняется, что весь гарнизон Нижнеудинска состоит из 20 человек милиции, двух рот чехов и 320 солдат белых, но всех этих сил хватает только на два суточных наряда караулов и патрулей да человек 50—60 на разведку окрестностей, красных же насчитывается около тысячи. Разговор закончился тем, что штаб округа обещал прислать пулемет, «взятый взаимообразно в английской военной миссии». Другой пулемет штаб надеется получить у французской военной миссии, так как собственную пулеметную команду трогать из Иркутска «неудобно», вернее говоря, опасно для самого Иркутска.

В целом следует констатировать, что до октября 1919 г. повстанческое и партизанское движение в губернии не получило значительного развития и не могло оказывать заметного влияния на успех наступления Красной Армии в Сибири.

Тобольская губерния ²²¹

Сводка за 28 апреля 1919 г. отмечает, что в селах Всесвятское, Сорочинское и в некоторых соседних собираются отряды красных общей численностью до 500 человек. Посланный карательный отряд разогнал их, расстреляно 70 человек. Крестьяне выступают против милиции и лесной стражи в связи с взысканием податей, недоимок, а также запрещением порубок леса. Сводки за вторую половину мая отмечают, что в губернии спокойно. То же сказано в сводках за июнь, за исключением Тарского уезда, где отмечается активность красных. Тюрьма в Тобольске переполнена – в ней свыше 3 тыс. арестованных по политическим делам.

Омская губерния ²²²

Центром партизанского движения в Тарском уезде было село Ново-Михайловское, где еще в конце 1918 г. большевиком А. И. Избышевым (бывшим председателем Сидельниковского волостного исполкома Совета) была создана подпольная большевистская организация и сформирована небольшая группа вооруженных. Совершив удачный налет на милицию села и захватив 15 вин-HiiioK, красные отошли в урман. В марте – апреле 1919 г.

1 юда прибыл представитель омского подполья большевик Г. Ф. Захарченко, привезший директивы об органи-шцпн партизанских отрядов и вооруженных восстаний, было создано несколько небольших групп. Близость рай-Hiiii к Омску – белой столице Колчака – была причиной luro, что в течение мая район трижды подвергался нашествию карательных экспедиций. Один из карательных hi рядов был 17 мая 1919 г. под дер. Сухимка разбит, но присланный из Омска сильный новый отряд вынудил партизан отступить. Не добившись решительного успеха, белые оставили в нескольких пунктах небольшие щрпнзоны и вернулись в Омск. Ни одна из сторон ак-|явных действий не предпринимала, и в таком поло-ПИЧШН они находились до 12 июля 1919 г., когда под Верхней Бакланкой красные разбили небольшой бело-| вирдейский отряд, захватив оружие, боеприпасы, обмундирование и т. д.

Развивая успех, красные взяли 18 июля 1919 г. с Пнем центр белых сил района – волостное село Сидель-miiuHto, что послужило сигналом для восстания, охвативший более десяти волостей Тарского и Татарского и'I ппн с центром в с. Кыштовка. Слабое вооружение и ш'■me гаток боеприпасов были основными причинами Torn, нго 27 июля 1919 г. в бою в районе Унарского моста красные потерпели поражение и вынуждены были отступить. Гибель организатора и руководителя движения Избышева сказалась весьма отрицательно на дальнейшей борьбе. Партизаны отступили в урман, где по ряду причин образовалось два самостоятельных отряда: Северный, созданный из партизан Тарского уезда, и добровольный партизанский Кыштовско-восточный.

В дальнейшем никаких крупных активных действий в названных трех уездах Омской губернии не отмечалось. Только с конца сентября 1919 г. начались выступления партизан, но это было уже тогда, когда фронт Красной Армии подошел почти к р. Ишим.

Интервенты

На начало мая 1919 г. колчаковской ставкой был составлен специальный «военный обзор», отмечающий как общий вывод деятельность иностранных войск «в общем незначительной». На внутренних фронтах Сибири конкретную помощь оказывают лишь чехословаки и итальянцы, и то, как правило, только в районе железных дорог ²²³.

Наибольшую помощь войсками оказывала, по признаниям колчаковцев, Япония, ведя широкие военные действия против красных в Приморье и в Амурской области. Отмечаются многочисленные факты снабжения японцами белогвардейских войск оружием, боеприпасами и т. д. Как и американцы, англичане не принимают активного участия в борьбе с красными в тылу, взяв на себя охрану небольших участков железной дороги к постоку от оз. Байкал.

Хотя части чехословацкого корпуса были окончательно сняты с фронта еще в январе 1919 г., вопрос о возможности их использования для борьбы с Красной Армией никогда не сходил со страниц белогвардейских ппет, докладов и сводок. По мнению их авторов, чехо-|лонацкие руководители не отказались принципиально or плана убытия корпуса на родину через Советскую Россию путем наступления на северном направлении (конкретно назывался Петроград. – Г. Э.) совместно с польскими войсками, формирующимися в Сибири и на-| читывавшими к лету 1919 г. около 10 тыс. солдат. Окончи гельное решение начать операцию зависело от положения на фронтах и общей политической обстановки в I нрОпе^5в.

Колчаковские контрразведывательные органы дели-01 чехословаков в Сибири на две группы в зависимости hi их отношения к большевизму, а именно: 1) солдаты, цисту пившие добровольцами в корпус до его мятежа в мне 1918 г., все настроены против большевиков, «хотя ми многом и сходятся с ними», ибо все они без исключения социалисты-масариковцы (то есть сторонники политики Масарика.– Г. Э.); 2) чехословаки из бывших носипопленных, мобилизованные в Сибири после май-■ кого переворота 1918 г. и зачисленные в корпус, очень ненадежны, в связи с чем давно уже прекращен их чальпейший призыв и набор. Но и без того число недопил иных солдат в корпусе большое, и они, «не имея никаких идеалов», всякое свое трудное или невыгодное положение тотчас же подвергают далеко идущей критике, хотя и ведут себя сдержанно, ибо знают, что «в Че-ик лоиацкой республике с большевиками не будут церемониться». Агитация в чехословацких частях идет про-1ни .их же военных и политических руководителей, прогни офицеров и буржуазии вообще. Какое положение займет, в конце концов, корпус – сейчас сказать Iруапо.

< .редп солдат корпуса упорно распространяются слу-«п, что большевики согласны пропустить их через фронт при условии сдачи оружия. В частях корпуса, располо-■м ниых н Иркутской губернии, серьезное недовольство ini иочне плохого питания и обмундирования, низкого жалованья ²²⁴. В 3-м полку имеют место столкновения между офицерами и солдатами из-за вмешательства солдатских хозяйственных комитетов в дела командования и в связи с тем, что принятые в свое время на съезде представителей ⁵⁷ в Екатеринбурге решения и постановления не выполняются ²²⁵.

Назад к карточке книги "Опрокинутый тыл"