Текст книги "Опрокинутый тыл"

Автор книги: Генрих Эйхе

сообщить о нарушении

Текущая страница: 15 (всего у книги 28 страниц)

4. СТРАТЕГИЧЕСКОЕ ПОЛОЖЕНИЕ СОВЕТСКОЙ РЕСПУБЛИКИ В ИЮНЕ 1919 г.

И ЗАДАЧИ ВОСТОЧНОГО ФРОНТА

24 июня 1919 г. главнокомандующий войсками Красной Армии И. И. Вацетис представил обширный доклад о положении на фронтах²²⁶.

За последние два месяца война достигла наивысшего напряжения, можно предположить, что «мы приближаемся к решительному моменту борьбы за целость республики». По-прежнему пассивен один лишь фронт б-й Красной армии. Развитие операций на остальных фронтах потребовало крайнего напряжения сил и ресурсов страны.

Отметив ряд проведенных мер военно-политического и организационного характера, главком представил цифровые данные о силах Красной Армии и ее противников, сведенные нами в таблицу (стр. 235).

Дав анализ соотношения сил, Вацетис подчеркнул, что «никаких резервов в республике у нас нет и резервами могут служить лишь войска одного фронта для другого. Сравнительно с данными на 1 мая 1919 г. численность штыков и сабель, несмотря на ряд

Красная Армия

Противники

Фронты

штыки,сабли,тыс.

пулеметы

1

Орудия

штыки,сабли,тыс.

пулеметы

орудия

танки

II и ирмия

15

358

136

39

773

125

1||И||ДНЫЙ фронт и

139

2857

797

378

2721

932

■—

Г,!-я армия Южный фронт «неточный фронт

77

1591

433

НО

1206

384

14

125

2248

445

128

1250

330

—

Итого:

356

7054

1811

655

5950

1771

14

I иорхгшановых мобилизаций (коммунистов, рабочих, профсоюзов и т. д.), увеличилась всего на 27 тыс. чело-иск, но зато уменьшилось число пулеметов на 546 и оруний на 432».

Обстановка на отдельных фронтах характеризова-'iiicii в докладе следующим образом.

Северный фронт (6-я Красная армия). В мае «иступило затишье, и «нет оснований ждать крупных операций в настоящее время». Задача советских войск – оборона, что, конечно, не исключает демонстраций для

0 I пленения сил.

Западный фронт. Положение неблагоприятное. Противник вынудил нас к отходу на линию Красная

1 орка, Ораниенбаум, Красное Село, Гатчина и занял 76 апреля Вильно, 26 апреля – Псков, а 22 мая пала красная Рига. За последнее время наступило некоторое опишье. Центральный Комитет партии признал Петро-|радекий фронт важнейшим, требующим чрезвычайного | иеродоточения сил и исключительных мероприятий по сплочению частей и закреплению положения. Уже прибыли 27 полков с Восточного фронта, еще перебра-||.1иаотся с того же фронта две бригады, что даст всего |пн 1Ло 32 тыс. штыков и сабель. Из занаряженного маршевого пополнения в 21 тыс. солдат прибыло пока только 13 тыс. У противника на двух главных направле-ииих выборгском и нарвеком – около 40 тыс. штыков в I пбель. Необходимо в ближайшее время перебросить по крайней мере еще две боеспособные дивизии, что ом I и шсстную стойкость войскам.

12-я армия (бывший Украинский фронт). При соотношении сил не в нашу пользу (красных 49 тыс. штыков и сабель, белых 87 тыс.) армии ставились задачи: а) оборонять границу с Румынией; б) прикрывать направление на Киев ввиду сосредоточивания поляками и Петлюрой крупных сил.

Южный фронт. Соотношение сил таково:

Западный участок*

Восточный участок**

К

м

Я J

Я ³ р 6-

X

та 3 и н

3

Н

<и

S

<и

4 >» в

К

X

Ч

>>

О.

О

S

X

а

и

15

В

3sj

та Я

о и

а

н

<и

S

4>

ч

>»

в

К

S

Ч

>»

О.

О

Красные

Белые

43,0

33,5

7,5

41,8

1960

833

425

156

16,2

8,0

7,0

17,5

849

264

206

60

* Имеется в виду направление Таганрог, Новочеркасск.

** Имеется в виду направление Ростов-на-Дону, Тихорецкая, Благодарненское.

В двадцатых числах мая противник ввел в дело глубокие резервы, что создало двойное превосходство его сил на важнейших для нас направлениях. Наши армии таяли, противник же усиливался восставшими казаками. Задача фронта – прикрывать направления на Царицын, Харьков, Воронеж. Положение угрожающее ввиду нестойкости наших частей, огромного превосходства кавалерии противника, действующего крупными конными массами и глубокими обходами. На помощь из внутренних округов, Восточного и Украинского фронтов уже прибыло около 40 тыс. бойцов и 84 орудия. Прибыло также 35 тыс. пополнения из занаряженных 150 тыс. человек. «Но наше пополнение не вполне боеспособно, и поэтому для прикрытия важнейших направлений пришлось прибегнуть к героическим мерам». Была спешно снята опять с того же Восточного фронта бригада 2-й дивизии (брошенная под Царицын), и снимаются еще части одной стрелковой дивизии (7-й или 31-й), втянутые еще в серьезные бои.

11-я армия (бывший Каспийско-Кавказский фронт). Готовилась операция по занятию Петровска, Грозного и Владикавказа. Задачу пришлось сократить панду переброски в апреле на помощь Восточному фронту частей 33-й стрелковой и 7-й кавалерийской дивизий. На Каспийском море сейчас господствует противник. Армия расформировывается: боеспособные войска ее передаются в 10-ю Красную армию, остальные будут использованы на формирования в районе Астрахани.

Восточному фронту в докладе уделено много внимания. Преследуя Колчака, мы подошли к Каме от устья р. Вятки до г. Оханск (50 км южнее Перми) и местами уже форсировали ее. На этом направлении красных 56 тыс. штыков и сабель против 36 тыс. штыков п сабель противника. Южнее Камы наши части форсировали Белую и местами р. Уфа, но сопротивление противника все сильнее и сильнее, чему способствуют горная местность, умелое его маневрирование, а также соотношение сил: 48 тыс. наших против 53 тыс. штыков и сабель противника. На правом фланге фронта казаки начали действовать активно и оказали давление на Средней Волге у Самары, а при успешном развитии операции Деникиным на Царицын установят с ним непосредственную связь. Соотношение сил на этом участке: 10 тыс. штыков и сабель наших против 14 тыс. про-I шишка. После поражений под Бугурусланом и Бугульмой и севернее Камы противник организованно и си-| тематично отступает за Белую и Каму, оказывая незначительное сопротивление.

/(ля упрочения положения на Восточном фронте командованию его указано создать укрепленный район по линии рек Белой и Камы, с тем чтобы он мог послу-тить прочной базой для дальнейшего движения на во-мок. «Однако, – пишет главком, – надо признать, что Iллииая задача Восточного фронта – разбить армию Колчака–далеко еще не решена полностью. Армии Колчака, хотя и с потерями, быстро вышли из-под наших ударов в Уральские горы, где они приобретают все исподы обороны и выигрыш времени. Для окончательною уничтожения его сил предстоит начать новую к и м п а иию в Уральских горах и преодолеть весь хре-iici <■ При серьезном сопротивлении противника горная иойпа может затянуться надолго – до глубокой осени – и прикует значительные силы. Восточный фронт в на-' 11иицес время является единственным, на котором мы iiMt'i'M численное превосходство над противником, а также большие успехи, и «н а него приходится смотреть как на единственный источник резервов для восстановления положения на Южном фронте и в Петроградском районе. Поэтому продвижение на Восточном фронте через Уральский хребет можно допустить лишь условно, насколько это не помешает, в случае необходимости, выделению из него части войск на другие фронты».

Более категорически эта же мысль о необходимости отказаться от немедленного развития достигнутых против Колчака успехов высказана в общем заключении по докладу в целом. Главком еще раз подчеркивает, что «задачу нельзя считать решенной: противника на Восточном фронте можно считать побитым, но не разбитым». Преодоление Уральского хребта потребует не менее 2—3 месяцев, и сделать это не так просто. Главное в том, что «продвижение в Уральские горы возможно будет постольку, поскольку это не помешает выделению нужного числа резервов» для прикрытия центра Республики от Деникина и для восстановления положения в Петроградско-Псковском районе. В связи с этим задачи на всех остальных фронтах придется, может быть, ограничить минимумом, и в частности на Восточном фронте перейти к активной обороне, помня, что на Южном фронте настолько угрожающее положение, что «там дорог каждый солдат и дорога каждая минута». Доклад подписан кроме главкома И. И. Вацетиса членом Реввоенсовета Республики

С. И. Гусевым и начальником полевого штаба Ф. Ф. Ко-стяевым.

Подробное рассмотрение доклада выходит за пределы нашего исследования. Да и вообще, есть ли надобность подвергать критическому разбору документ, в котором все обосновано на общеизвестных фактах, все подкреплено цифрами и расчетами, в котором вывод и умозаключения убедительны и заслуживают доверия так же, как его заслуживают лица, составившие доклад, и лица, подписавшие его? С какими бы дополнительными материалами и критериями мы не подходили к содержанию доклада, двух мнений быть не может: военное положение Республики очень тяжелое и весьма серьезное. Это бесспорно.

Можно было бы, конечно, поставить целый ряд вопросов, к примеру: 1) почему при общей численности Красной Армии в 1 582 тыс. человек имеется на фронтах всего 356 тыс. штыков и сабель, в то время как согласно указаниям Реввоенсовета Республики число их не должно быть менее 50% численного состава полков и соединений? 2) В одном из своих докладов Вацетис писал: «Появления Деникина мы давно ждали, знали даже его состав и все это учитывали». А что произошло на самом деле? За четыре месяца наступления армий Южного фронта (с линии Острогожск, Борисоглебск, Пово-рино, Елань, Царицын, Сарепта) наши войска к концу апреля–началу мая заняли почти весь Донбасс, всю хлебную область Войска Донского, грозили перервать Владикавказскую железную дорогу (на которую базировался Деникин) и подошли на 80 км к Таганрогу, на ■К) км к Ростову-на-Дону (с востока), выдвинулись на 25—50 км к югу от р. Маныч и подошли к верховьям р. Кума. Вот тут только и появились войска Деникина. Он начал в первых числах мая ударом от р. Маныч на Царицын, а в двадцатых числах мая прорвал наш фронт в районе Юзовки и стал быстро развивать успех. Обоснованность слов Вацетиса «ждали, знали и все учитывали» вызывает большие сомнения; 3) дух пессимизма доклада более чем очевиден: на всех фронтах (кроме Восточного и 6-й армии) мы потеряли инициативу, и сю владеет противник; кроме тех же Восточного и Г) й армии, заколебались сразу все фронты. «Никаких резервов в Республике у нас нет», – эпически повествует главком и даже не говорит, нужно ли их создавать п как это можно сделать, если до этого не все было сделано.

В ноябре 1918 г. тот же Вацетис дал приказ о переброске с Восточного на другие фронты до 40 тыс. бойцов, хотя и ушло только 25 тыс.; вызванное переброской ослабление наших сил было одной из основных причин успехов Колчака. С тех пор прошло больше полугода, и и поисках сил главком опять вынужден обращаться к тому же Восточному фронту. Он даже называет его единственным источником резервов для восстановления положения на Южном фронте и в Петроградском районе.

Тогда, в конце 1918 г., главком И. И. Вацетис и командующий Восточным фронтом С. С. Каменев, ослабив силы левого крыла, категорически требовали выполнить прежние, старые задачи, игнорируя происшедшие в соотношении сил изменения не в нашу пользу.

Теперь, в июне 1919 г., главком, учтя предыдущий опыт, приказывает в связи с ослаблением фронта из-за переброски частей на Юг и под Петроград прекратить наступление, перейти к обороне, создать укрепленные районы.

Но теперь пассивное решение оказывалось неверным, и прежде всего потому, что оно противоречило указаниям В. И. Ленина и решениям Пленума Центрального Комитета РКП (б) от 15 июня 1919 г., подтверждающим абсолютную необходимость продолжать наступление.

Несмотря на это, главком Вадетис продолжал упорствовать. Имея полную поддержку со стороны тогдашнего председателя Реввоенсовета Республики Троцкого, он пытался обойти указания Центрального Комитета и проводить в жизнь свой план. Как известно, дело закончилось тем, что вопрос рассматривался еще раз на Пленуме ЦК РКП (б) 3 июля 1919 г., который подтвердил свое прежнее решение о необходимости продолжать наступление и одновременно освободил Вацетиса от командования, назначив главкомом С. С. Каменева.

Не вдаваясь в подробности вопроса, следует остановиться на происходящей вокруг него борьбе, так как в некоторых советских изданиях допущены по этому поводу ошибочные толкования. Дело освещается таким образом, что в решительный момент, когда осуществление плана разгрома Колчака подходило к концу, Троцкий и Вацетис предложили командованию Восточного фронта перебросить значительную часть войск на Южный фронт; для этого надо было приостановить наступление, что дало бы Колчаку возможность восстановить свою армию. Понадобилось вмешательство В. И. Ленина. Он потребовал освободить Урал обязательно до зимы. ЦК отклонил предложение Троцкого и дал директиву Реввоенсовету Восточного фронта продолжать наступление. Красные войска на всем Восточном фронте перешли в наступление. К лету 1919 г. опасность со стороны Кол-чjiк:i, как главная, перестала существовать, хотя его армия не была еще окончательно уничтожена. Вкратце, не точности и ошибки подобных утверждений таковы:

1) их авторы называют только один Южный фронт и пн слова не говорят об угрожающем положении под I !етроградом. «Для спасения Питера, – телеграфировал и мочь на 9 июня 1919 г. В. И. Ленину из Петро-I нада чрезвычайный уполномоченный Совета Обороны 11. В. Сталин, – необходимо тотчас же, не медля ни минуты, три крепких полка» *.

В ту же ночь В. И. Ленин послал два распоряжения:

1) через зампреда РВСР Э. Склянского начальнику По-леного штаба Республики: «Помочь Питеру необходимо с Восточного фронта» ** и 2) Реввоенсовету Восточного фронта: «Сильное ухудшение под Питером и прорыв на нно заставляют нас еще и еще брать войска с Вашего фронта. Иначе нельзя»***. 11 июня В. И. Ленин еще рп I телеграфировал тому же РВС Востфронта о необходимости тщательно проверить политико-моральное юстояние отправляемых на помощь Питеру войск.

Выводы очевидны: переброска войск с Восточного фронта была необходима и производилась по решению и указаниям ЦК и лично В. И. Ленина. Явная ошибка приписывать это решение Троцкому и Вацетису и созывать у читателя впечатление, что переброска не была ипобходима;

2) назвав ошибочным решение о переброске войск с Восточного на другие фронты, авторы эти утверждают, чю для этого надо было приостановить наступление, что шло бы Колчаку возможность восстановить свою армию. Еще одно глубоко ошибочное утверждение. Гениальность ленинского плана в том-то и состояла, что он: I) приказал снять с Восточного фронта но (можно максимальное количество войск для немед-■ичиюй переброски на другие фронты; 2) одновременно приказал наступление ни в коем • л у ч а е не приостанавливать, а продольны, его с нарастающей с и л о й ****. Так оно и Пыли сделано;

* Ленинский сборник XXXIV, стр. 167.

'** Т а м ж е, стр. 168.

*** И. И. Ленин. Военная переписка (1917—1920). М., 1943,

■ I р /0

**** См В. И. Л е н и н. Соч., т. 29, стр. 402—419.

3) в трудах ряда авторов встречается утверждение, что красные войска на всем Восточном фронте перешли в наступление, чем создается впечатление, будто бы наступление было приостановлено. Это абсолютно неверно. В том-то и дело, что Реввоенсовет Востфронта на этот раз категорически выступил против директивы Вацетиса, Троцкого и никаких приказов войскам фронта приостановить наступление не дал. Ни на один день не было приостановлено наступление войск фронта из-за борьбы, которую Вацетис и Троцкий начали против решения ЦК и В. И. Ленина;

4) ошибочно также утверждение авторов о том, что опасность со стороны Колчака перестала существовать. Утверждение это находится в противоречии с оценкой, данной В. И. Лениным в его историческом «Письме к рабочим и крестьянам по поводу победы над Колчаком».

Вацетис и Каменев были едины в оценке Колчака как серьезного и опасного противника. Первый категорически заявлял, что Колчак не разбит, а только побит, и поэтому опасно продолжать наступление на Урал ослабленными силами. Того же мнения о силе Колчака придерживался Реввоенсовет Востфронта, но решение задачи он видел в другом. «Я ручаюсь, – говорится в телеграмме Каменева Вацетису от 22 июня²²⁷,– что если мы остановимся, то поражение нас неизбежно».

«Ошибка» Вацетиса начинается там и тогда, когда он, не считаясь ни с чем, видит только один выход из положения (перейти к обороне) и пытается проводить в жизнь свое решение в обход указаний ЦК. Мы взяли слово «ошибка» в кавычки потому, что дело тут не в Вацетисе лично, а речь идет о значительно более важном —■ о несостоятельности буржуазного военного искусства, в плену которого целиком оказались на этот раз Вацетис и его ближайшие сотрудники.

Кольцо фронтов окружало со всех сторон Советскую республику. Красная Армия вынуждена была действовать по внутренним операционным линиям, испытывая в то же время острый недостаток сил и средств. История войн учит, и буржуазная теория военного искусства на этом создала и обосновала свой тезис: и аналогичных условиях нельзя вести решительные нас гуиательные операции сразу и одновременно на тех фронтах, а надо умело сочетать оборону на одним (или нескольких) фронте и участке с решительными операциями на другом (или других) участке и фронте.

Критиковать Вацетиса приходится не за то, что он парил в непреложность и спасительную силу этой «академической истины». Речь идет о другом. Почти целый юн работал уже Вацетис в должности главнокомандующего войсками Красной Армии, и за этот год он десятки и десятки раз получал от В. И. Ленина и Центрального Ь омптета РКП (б) устно и письменно решения, указании, напоминания и советы по всем основным вопросам поенного строительства и ведения войны. И надо скати. – он стремился проводить их в жизнь добросовестно Веда Вацетиса, если так можно выразиться, состоя-IIH и том, что для него гражданская война была прежде нсего «войной», такой же, как те – русско-японская и первая мировая, в которых ему приходилось прини-мнп. участие. Как военный специалист, он видел только "мни путь в победе на войне – путь правильного узко-нпепиого решения возникающих в ходе борьбы задач на "| ново тех «принципов» и положений, которым он был "Пучен и применение которых он видел собственными I 'in шми в предыдущих войнах. Он'недопонимал или не-|ц(оценивал зависимости и взаимодействия между социально-политическим содержанием войны, с одной стороны, п силами, средствами и методами – приемами ве-'М'нпн ее – с другой. Беда Вацетиса состояла еще и в юм, что он не извлек уроков из опыта истекшего года иойны ²²⁸, не хотел считаться даже со своим собственным "пы Iом в этой войне. Дважды за истекший период старые военные специалисты оказывались бессильными пе-реч сложившимся положением: летом 1918 г., когда чехи тхивгпли Среднюю Волгу, и в апреле 1919 г., когда Затиший армия генерала Ханжина была на подступах к

............... реке. И оба раза мы одержали победу только

ко юм у, что ЦК партии во главе с Лениным взялись непосредственно за организацию отпора натиску врагов и по их призыву двинулись на фронт десятки тысяч добровольцев – большевиков, революционных рабочих, комсомольцев.

Не видеть и не понимать этого Вацетис не мог. Как поставленный партией во главе командования войсками Красной Армии военный специалист, он поступил совершенно правильно, представив подробный доклад о тяжелом положении Республики и дав свои соображения и предложения о дальнейших планах наших действий. Ему была предоставлена возможность отстаивать свои взгляды и доказывать целесообразность и эффективность предлагаемых им мер. Решение же зависело не от него, а от того, что скажет Центральный Комитет во главе с В. И. Лениным, а для них он был лишь одним из исполнителей принятого решения. Таков был выработанный на практике порядок, и за год своего командования Красной Армией Вацетис всегда его соблюдал и ему подчинялся. И если в данном случае он поступил иначе, то это было отражением влияния привходящих обстоятельств, в том числе и личного порядка, останавливаться на которых нет никакой надобности.

Но ставить на этом точку нельзя. Было бы абсолютно неверно, как это делают одни наши исследователи, усматривать в приведенном факте лишь эпизод из деятельности советского главного командования. Или же, как это делают другие, свести весь вопрос к трафаретному положению: главком ошибался, ЦК его поправил, а когда это не помогло, Вацетис был заменен, ибо никакого «двоевластия» тут быть не могло. Третьи рассуждают не менее убедительно: дальнейший ход событий полностью подтвердил правильность решений ЦК во главе с Лениным, а раз оно так, то о чем же вообще может еще идти разговор по этому поводу?!

Спору нет, каждая из названных групп исследователей права, но только по-своему. История советского военного искусства, к сожалению, еще не написана. Когда это будет сделано, рассматриваемый «эпизод» займет в ней одно из первых мест.

Борьба вокруг вопроса о том, продолжать ли наступление или перейти на Восточном фронте к обороне, была прежде всего отражением борьбы между старым и новым пониманием содержания и целей войны. На про-гяжении всей истории войн и военного искусства хорошая стратегия утверждала свой примат и, добиваясь победы, вступала в борьбу с плохой поли-I н кой. Так считали одни военные практики и теоретики, и примеров у них было немало. А другие в то же время писали, что х о р о ш а я политика нередко давила победы при плохой стратегии, – убедительные примеры находились и у них.

То был извечный вопрос всей истории войн, отражающий антагонистическую сущность классового общества. Эпиграфом этого раздела военной истории и военного искусства могут быть поставлены слова Наполеона, сказанные им незадолго до его падения: «Довольно быть императором – пора снова стать генералом». В одной высокопарной фразе слились и горечь признания гибельности плохой политики того класса, чьи интересы он шщищал, и навеянные воспоминаниями о прошлых победоносных войнах надежды, и не менее гибельная самоуверенность, что «хорошая стратегия» в его руках спасет французскую буржуазию и его самого. Наполеон не понял или не хотел понять, что победы его зиждились не на «лучшей, чем у противника», стратегии, а на про-|рессивном содержании войн (уничтожавших в Европе феодальные политические и экономические формы отжившего средневековья) и что сама «его» стратегия обя-ншв своим происхождением и развитием именно новому прогрессивному социально-экономическому содержанию

I е, ВОЙН.

Основы советской науки о войне и военном искусстве родились в работах Ленина и решениях Коммунистиче-• кой партии задолго до гражданской войны 1917– гг. Они прошли испытание в огне первой русской революции и обогащенные ее опытом привели пролетариат и его союзника к победе в Октябре 1917 г. Они не-пнблемы в той же степени, как незыблемо учение марк-| в ша-ленинизма, на котором они построены. Применение их на практике в сложных условиях гражданской войны приводило очень часто к противоречиям, спорам, нередко даже к резким столкновениям. Разве не об этом I окорят такие общеизвестные факты: а) как борьба, нее in которую пришлось командующему Южной группой войск Востфронта М. В. Фрунзе в ходе подготовки н проведения нашего контрнаступления в апреле – мае 1919 г.; б) как борьба вокруг вопроса о главном направлении удара группы В. И. Шорина осенью 1919 г.; в) как борьба между командзапом М. Н. Тухачевским и командюжем А. Е. Егоровым летом 1920 г. – борьба, столь дорого обошедшаяся Советской республике и весьма поучительно и метко выраженная в самом названии книги Егорова «Львов или Варшава?». «Случай» с Вадетисом относится к этой же категории «эпизодов».

К сожалению, нет еще труда, который бы пытался обобщить такого рода факты, исследовать их, извлечь уроки, установить закономерности. Советская военная наука и военное искусство развивались и укреплялись в годы гражданской войны не только в борьбе с интервентами и белогвардейцами. В подготовке и разработке важнейших военно-политических, военно-стратегических вопросов и решений участвовали сотни людей, десятки инстанций. Сплошь да рядом почти невозможно найти «автора» стратегических, даже оперативно-тактических, идей и замыслов, если, конечно, не свести все дело к чисто формальному признаку – кем данный документ подписан. Дело не в том, что тогда не было еще единоначалия и, принимая решение, командир должен был считаться с мнением и взглядами политических комиссаров, членов Реввоенсовета и т. д. Невозможно найти ни одного случая, когда бы данная командная инстанция не обменивалась бы предварительно с вышестоящими и нижестоящими командованием и штабом оценками обстановки, взглядами на предстоящие задачи и т. д. Многие авторы уклонялись от раскрытия сложнейших процессов выработки и принятия решения, характеризующих в те годы Красную Армию. Их не интересовали система и методы работы советского командования, наших штабов. Они свели все дело к одному человеку и еще десятку лиц из признанного им «антуража» и тем нанесли большой ущерб истории развития советской военно-научной мысли.

В. И. Ленин неоднократно указывал Реввоенсовету Востфронта не допускать ослабления фронта ²²⁹ в связи с перебросками. «...Напрягите все силы; следите внима-к'льно за подкреплениями; мобилизуйте поголовно прифронтовое население; следите за политработой; еженедельно шифром телеграфируйте мне итоги», – говорится и ого исторической телеграмме от 25 мая 1919 г.*, на-пинающейся словами: «Если мы до зимы не завоюем Урала, то я считаю гибель революции неизбежной...» В другой его телеграмме тому же Реввоенсовету говорится: «Вам надо перейти к более революционной военной работе, разрывая привычное. Мобилизуйте в прифронтовой полосе поголовно от 18 до 45 лет, ставьте им задачей взятие ближайших больших заводов вроде Мотовилихи, Миньяра, обещая отпустить, когда возьмут их. С.тавя по два и по три человека на одну винтовку, припивая выгнать Колчака с Урала, мобилизуйте 75 процентов членов партии и профсоюзов. Иного выхода нет, надо перейти к работе по-революционному» **.

Главком Вацетис доказывал, что для овладения Уралом необходимо «начать новую кампанию» и что на это потребуется, вероятнее всего, не менее 2—3 месяцев. Соображения и расчеты его оказались неверными. Численно ослабленные ***, совершившие в течение предыдущих полутора месяцев с непрерывными боями почти •КЮ-километровое контрнаступление от Волги к Уралу, армии фронта нашли в себе достаточно сил, чтобы выполнить поставленную вождем задачу досрочно. 11 здесь – в предгорьях Урала и на его плоскогорьях – снова дала себя знать борьба, которую массы трудящихся вели в тылу белых под руководством большевиков.

Не оставалось почти ни одного уральского завода, in ряды рабочих которого не выступили бы активно с оружием в руках против белогвардейцев. Работа руководимых Центральным Комитетом партии болыпевиков-|1пПскнс бригады и другие более мелкие подразделения. По ориен-о1|мжочным подсчетам, это составляло не менее 40—45 тыс. шты-iitш и сабель, свыше 500 пулеметов и сотни орудий.

* В. И. Ленин. Военная переписка (1917—1920). Воениз-||пг, I95G, стр. 132—133.

"Там же, стр. 147.

*** С 14 июня по 12 июля (когда белые были сброшены с V|muim'iuix перевалов) армии фронта получили из тыла всего II,'.! чыс. человек маршевого пополнения. Прибытие не покрывало тише половины убыли от переброски, не говоря уже о восполнении потерь убитыми, ранеными и т. д.

подпольщиков Урала дала блестящие результаты. Десятки рабочих отрядов возникали как из-под земли при первых же признаках приближения Красной Армии. Они умело сочетали свои действия с операциями советских войск, нападали на штабы и обозы, рвали связь, разрушали железные дороги и т. д., сыграв крупную роль в боях за Златоуст.

Можно сказать, что в истории Восточного фронта июнь, июль 1919 г. дают нам впервые примечательные факты широко организованного массового вооруженного выступления трудящихся по ту сторону фронта против общего врага. Успех выступления объясняется тем, что оно было заранее подготовлено большевистским подпольем, что оно происходило на театре военных действий в непосредственном тылу теснимого с фронта противника и что восставшие рабочие отряды стремились прежде всего увязать свои действия с действиями войск Красной Армии.

Слова В. И. Ленина «надо перейти к работе по-ре-волюционному» прозвучали на весь Урал. В них проявлялись не только глубокая вера в силу трудового народа и призыв к действию. Вождь революции бросил клич не как революционную фразу, а как точный приказ, приводящий в действие силы, над созданием которых давно уже по его указаниям работали коммунисты-подпольщики всей колчакии.

5. О ЧЕЛЯБИНСКОМ СРАЖЕНИИ

План Колчака задержать и разбить войска Восточного фронта в горных проходах Среднего Урала потерпел неудачу, ближайшей целью им поставлен был выход на рубеж Челябинск, Екатеринбург. Главный удар наносила 5-я армия на Челябинск–крупный железнодорожный узел, с потерей которого белые лишались важнейшей для них рокадной железной дороги Челябинск – Екатеринбург. Отсюда же из Челябинска уходила на юг железная дорога Троицк – Кустанай, на которой базировалась Южная армия генерала Белова, удерживавшая Южный Урал и преграждавшая советским войскам дорогу в Туркестан. Крупные железнодорожные мастерские Челябинска и расположенные в этом же районе каменноугольные копи увеличивали военно-экономическое значение его.

Не меньшее значение имел Челябинск в морально-политическом отношении: он – ворота в Сибирь. Потеря его белыми должна была всколыхнуть массы враждебно настроенного к Колчаку трудового населения Сибири и Дальнего Востока. Было ясно, что враги не отдадут Челябинска без серьезных боев. Но кроме этих, можно сказать, чисто «сибирских мотивов» значение имело положение на остальных фронтах Советской республики.

Ко времени Челябинского сражения (конец июля И) 19 г.) войска Деникина вышли на линию Царицын, ст. Балашов, г. Острогожск, Белгород, то есть подошли почти на 600 км к Москве и продолжали энергичное наступление. 3 июля 1919 г. Деникин подписал в Царицыне «московскую директиву», возвестив о начале решительных операций по овладению столицей Советской республики.

Весьма серьезной была угроза со стороны Юденича н помогавших ему белоэстонских и белофинских войск. Для отпора врагам были собраны значительные силы, по исход нашего контрнаступления предвидеть было |рудно. Факт оставался фактом: враг подошел к воротим колыбели Октябрьской революции и напрягал все спои силы для овладения ею ⁵⁸.

Грозной была обстановка на Западном фронте. Сорокатысячная немецко-баронская армия германского генерала фон дер Гольца и местные белогвардейские формирования захватили всю территорию Советской Латвии. На западных границах белополякам удалось к июлю 1919 г. оттеснить красные войска (на линию шпаднее г. Полоцк, ст. Молодечно и далее к югу на пубеж восточнее ст. Барановичи, г. Пинск, г. Мозырь). Успех врагов объяснялся в основном тем, что силы Красной Армии были отвлечены на другие фронты, а панская Польша успела сконцентрировать шесть свежих дивизий армии Галлера ²³⁰. На этом направлении до | голицы Советов оставалось около 800 км.