Текст книги "Опрокинутый тыл"

Автор книги: Генрих Эйхе

сообщить о нарушении

Текущая страница: 20 (всего у книги 28 страниц)

Начавшееся в мае 1919 г. движение красных в Слав-городском уезде вскоре перекинулось в соседние уезды. Со стороны белых действовали команды милиции и небольшие части войск. Согласованности между ними не было, чем умело пользовались партизаны, кочуя из района в район в зависимости от обстановки. Но большого развития борьба в Алтайской губернии ни в мае, ни в июне не получила. Не отмечается серьезных столкновений и в июле 1919 г. Продолжались нападения мелких отрядов на милицию, лесничества, волостные и сельские власти и т. д. Об освобождении Красной Армией Урала и разгроме колчаковцев в Челябинском сражении руководители повстанческого и партизанского движения узнали, видимо, лишь тогда, когда об этом появились сообщения в газетах и стали прибывать беженцы. Как-никак фронт был еще за добрую тысячу километров от основных повстанческих и партизанских очагов Западной Сибири.

Но уже в августе отмечается ряд важных событий, свидетельствующих о росте активности красных. Начавшееся 2 августа 1919 г. в одном из богатых и крупных сел – Зимино (Барнаульского уезда) восстание крестьян в течение первых же дней охватило большое число населенных пунктов в обширном районе между р. Обь и Алтайской железной дорогой и распространилось к югу в горы Алтая. В ходе восстания красными были заняты станции Топчиха и Алейская (центр хлеботорговли). В это же время отряд И. В. Громова занял уездный город Камень (15 тыс. жителей), удержать который партизанам не удалось ввиду прибытия из Новониколаев-ска польских частей. В с. Усть-Мосиха 13—14 августа произошло восстание крестьян. К восставшим (около 500 человек) присоединились два соседних села – Куликово и Макарово. 15 августа повстанцы с боем заняли ст. Черепаново (40 км южнее Новониколаевска), но под давлением поляков вынуждены были отступить. Крестьянские восстания и бои с карательными отрядами происходили с 18 по 28 августа в ряде мест губернии. В крупных селах (Усть-Чарыш, Михайловское, Огни, Коробейниково, Ново-Абинское, Камышинка, Сибирячи-ха, Малый и Большой Бащелак), а также на Чуйском тракте в селах Черга, Теньга и Ябаган восставшими были созданы боевые отряды.

Начиная с 5 августа 1919 г. оперативные сводки 5-й Красной армии, наступавшей вдоль железной дороги Челябинск – Курган, отмечают, что противник поспешно отходит на восток, прикрываясь арьергардами. Причина была не только в том, что по оперативным соображениям продолжать борьбу за район Челябинска становилось для белых невозможным и бесцельным ²⁹¹. Основная причина гораздо глубже: белогвардейские армии потеряли на время способность к сопротивлению. Чтобы привести в порядок и пополнить потрепанные дивизии и полки, нужно было время. Но как раз этого и не давали белым советские войска. Продолжая энергичное преследование, части 5-й армии уже 18 августа подошли к Тоболу. Попытки противника задержать красных на реке потерпели неудачу. 20 августа 1919 г. войска 5-й и 3-й советских армий овладели восточным берегом Тобола на всем его протяжении от Звериного-ловского тракта до г. Ялуторовск. Продолжая безостановочное наступление, они к концу августа вышли на дальние подступы к следующему, пересекающему путь нашего наступления серьезному водному рубежу – р. Ишим. Со времени Челябинского сражения прошло более месяца. Белые выиграли этот месяц, но лишь ценою потери территории от восточных склонов Урала до рубежа названной реки. То была для белых очень чувствительная потеря и очень важная во всех отношениях победа для Красной Армии: советские войска вторглись на 600 км в Западную Сибирь, которая тем самым становилась из глубокого тыла и основной базы Колчака театром военных действий.

О том, что Колчак готовится дать решительное сражение ²⁹² на дальних подступах к Омску, стали поступать упорные сведения после выхода частей Красной Армии на Тобол: белые укрепляют восточный берег Ишима, в особенности район Петропавловска, прибывают крупные резервы и артиллерия, для поднятия духа войск побывал на фронте сам Колчак. Всячески преуве-,'Шчивая успехи Деникина против советского Южного фронта, он доказывал, что сейчас настал для Советской власти самый критический момент и разгром красных и Сибири ускорит их неизбежную близкую уже гибель. Призывы эти подкреплялись щедрой раздачей чинов, орденов, медалей. План белых состоял в следующем. Задержать наступление войск 5-й армии в полосе железной дороги, чтобы привлечь сюда их силы и внимание, и за это время собрать сильный конный ударный кулак и районе Звериноголовского (идущего южнее и параллельно железной дороге) тракта и этим кулаком нанести стремительный удар по правому открытому флангу 5-й армии²⁹³, развивая удар с юга на северо-запад по тылам ее. В состав ударного кулака были включены 7-я и 12-я стрелковые дивизии и конная казачья группа (около 2 тыс. сабель) генерала Доможирова.

В первых числах сентября начался период сильных боев, длившийся целый месяц. Пехота белых не была страшна красным бойцам. Но казачьи части, прорывающиеся все время в тыл, днем и ночью рыскающие вокруг наших войск и на походе, и на отдыхе, а во время боев создающие постоянно тактические «котлы», действовали отрицательно на моральное состояние красноармейцев. Сказывалась крайняя усталость наших бойцов, не имевших с марта ни отдыха, ни смены. За сентябрь 1919 г. 5-я Красная армия потеряла около 15 тыс. солдат, т. е. около 60% своего состава. Столь большие потери – свидетельство ожесточенности боев – не могли не ослабить боеспособность армии. Фронт ее начал колебаться и вынужден был под давлением превосходящих сил врага отходить от Ишима на запад. То был, несомненно, крупный оперативный успех Колчака, но далеко не столь необходимая ему решительная победа. Наступая от Тобола в августе 1919 г., войска 5-й армии уже через 12 дней были в 40—45 верстах от р. Ишим, а белым понадобился целый месяц упорных наступательных боев, чтобы вынудить полки 5-й Краснознаменной отдать под давлением превосходящих сил против ника это же пространство. Отойдя на западный берег Тобола, 5-я армия закрепилась и пресекла все попытки белых продолжать наступление. К началу октября 1919 г. обе стороны оказались в одинаковом положении: с наличными на фронте силами ни та ни другая сторона не могла начать серьезной операции с расчетом на значительный успех. Именно так был реальной обстановкой поставлен вопрос. Мы уже отмечали меры, принимавшиеся Колчаком для пополнения действующей армии. Советское высшее командование не имело войск для усиления армий Восточного фронта. Выполняя указания В. И. Ленина о мобилизации населения в прифронтовом районе, был проведен призыв, давший только одной 5-й армии до 24 тыс. человек. Испытанные в боях ветераны армии возвращались в строй из госпиталей, поправившись от болезней и ран.

14 октября 1919 г. 5-я Красная армия перешла в наступление. Ее успешные действия южнее железной дороги Курган – Петропавловск привели к разгрому левого фланга противника, отбрасываемого на северо-восток. Под влиянием этого успеха заколебался белогвардейский фронт севернее названной железной дороги, что дало возможность 3-й Красной армии быстро развить начатое ею несколько позднее (19—20 октября 1919 г.) наступление⁸⁵.

Какие же события происходили в рассматриваемый период в тылу врагов? Помогали ли и чем повстанцы и партизаны Сибири Красной Армии, испытывавшей серьезный натиск противника?

Предпринятая летом 1919 г. крупная операция против Щетинкина привела, в конце концов, только к его усилению. Отступая через Минусинский уезд в Урянхайский край, красные нанесли серьезное поражение преследовавшему их отряду и захватили 400 тыс. патронов, 10 пулеметов, 2 орудия с 3000 снарядов и другое военное имущество. При занятии г. Белоцарск (главного города Урянхая.– Г. Э.) щетинкинские партизаны захватили сотни винтовок и берданок, свыше 100 тыс. патронов, 2 пулемета. У белых не было сил начать серьезную операцию на Белоцарск. Пополнившиеся и отдохнувшие отряды Щетинкина начали в августе освобождение своего родного района и 13 сентября заняли Минусинск. На 25 сентября 1919 г. был назначен уездный крестьянский съезд. Общая численность красных по состоянию на 19 октября достигала здесь 4200 штыков и 1180 сабель. Имея достаточно вооружения, красные объявили мобилизацию всех мужчин 1915—1918 гг. призывов, сосредоточившись в треугольнике Енисей, р. Туба, условная линия Курагино и Шунеры. Командующий белогвардейскими войсками Енисейской губернии генерал Марковский донес 7 октября 1919 г., что из-за недостатка сил он вынужден отказаться от активных действий против минусинских повстанцев – партизан. Он поставил командующему войсками названного уезда генералу Барановскому пассивную задачу: не допускать распространения красных к северу и западу от р. Енисея, т. е. не дать им выхода к железной дороге.

Не лучше обстояло дело севернее Сибирской железнодорожной магистрали. Марковский вынужден признать, что, несмотря на проводившиеся летом 1919 г. операции против ^красных района с. Тасеево, «они далеко не разбиты, даже морально не подавлены». Они только рассеялись по тайге, но сохранили предприимчивость, активность и готовы при первом удобном случае немедленно собраться в крупные отряды, развивая прежние действия. Егерская бригада генерала Красильникова занимала здесь сильными гарнизонами важные населенные пункты, а слабыми – второстепенные и, кроме того, держала свободными силы достаточной численности (пехоту и кавалерию) для постоянного ведения военных действий, так как «красные начали вылезать из тайги». Насчитывая 2500 штыков и сабель, бригада Красильникова едва справлялась с задачей и часто просила подкреплений. В сентябре 1919 г. вследствие категорических требований ставки о немедленной отправке бригады на внешний фронт Красильников должен был, не ожидая смены, снять гарнизоны из второстепенных пунктов, а также активно действующие части и тут же отправить их на запад. Красные сейчас же заметили ослабление войск, осмелели, немедленно вышли из тайги, заняли свободные от белых селения, порвали связь между оставшимися гарнизонами и завладели всеми путями. Посылались для смены оставшихся частей Красильникова отдельные батальоны 55-го пехотного полка, состоявшие из новобранцев, по им не удалось прорваться на помощь окруженным партизанами гарнизонам Тасеево, с. Рождественское и Троицкого завода. Ввиду этого Красильников дал приказ сжечь блокгаузы и отойти в Канск. Обескураженный таким ходом борьбы, Марковский докладывал, что, если не будут присланы подкрепления, он вынужден будет «потерять весь северный район, возможно, на всю зиму, а вся летняя работа войск пойдем насмарку...» ²⁹⁴.

Отмеченные факты представляют большой исторический интерес. Белогвардейские генералы вынуждены отказаться от легких карательных «прогулок». Им приходится начать всерьез планировать и рассчитывать свои действия. Милиции и войск мало, чем пользуются большевики, группируясь в отряды большой численности, смело вступающие в бои с правительственными отрядами, отбивающие обозы, устраивающие настоящие осады отдельных гарнизонов и т. д. За октябрь отмечается рост вооруженных восстаний, охватывающих все новые районы губернии.

Последующие доклады того же Марковского говорят о наблюдаемом усилении красных и содержат просьбы о присылке подкреплений возможно скорее, чтобы успеть ликвидировать повстанцев до наступления зимы. Против района Степного Баджея будет установлена только завеса, и то из состава местных дружин самообороны. Помощи от чехословаков сейчас нет, хотя Марковский и обращался к ним. Необходимы распоряжения генерала Сырового, а еще лучше генерала Жанена.

В сводках отмечается усиление агитации большевиков за власть Советов в Приангарском крае. В районе Братска красные богаты оружием, производят мобилизацию. Называются отряды Бурлова и Оседлова, а на р. Илим – отряд Зверева. Отмечается, что на каждой станции красные имеют своих агентов, которые в случае прибытия войск тотчас же передают об этом в свои отряды.

Все документы противника показывают, что положение его было трудным и опасным: ведь речь идет – о невозможности надежно обеспечить работу железной

дороги – единственного пути подвоза военных материалов и эвакуации. Более того, ставка вынуждена была сиять из Тасеевского района егерскую бригаду – единственное надежное и боеспособное соединение. На деле эго привело к фактической передаче всего района к северу от железной дороги в Енисейском, Канском и Ачинском уездах в руки красных и к отказу от активных действий также к югу от железнодорожной магистрали. Отступление в Урянхай и возвращение в Степно-Бад-жейский район (через четыре месяца) отрядов Щетин-кнна, к сожалению, не отвлекло силы белых с фронта против Красной Армии. Это же верно и в отношении тасеевского фронта.

Как обстояло дело в другом важном районе повстанческого и партизанского движения, а именно на Алтае, в Акмолинской и Семипалатинской областях и в Семиречье? Район этот входил в состав Омского военного округа, штаб которого 17 августа переехал из Омска в Томск, положив начало общей эвакуации белой столицы. Операциями здесь руководил подчиненный глав-ковосту командующий войсками сам генерал Матков-екий, назначив во все «неспокойные» уезды особых «уиолкомвойск». Важно отметить, что во всем районе южнее Сибирской железнодорожной магистрали (до меридиана Новониколаевска) в борьбе против красных активно участвовали войска интервентов, между тем как в районе Иркутского военного округа (в том числе в Енисейской губернии) они действовали только в пологе железной дороги.

О силах красных известно, что в Барнаульском районе были две группы: первая – западнее Барнаула

(дер. Парфеново, Мосиха, Кубиково) численностью около 4 тыс. человек; вторая – под командованием Е. М. Мамонтова численностью в 5—6 тыс. человек в районе Коробейникова (70 верст западнее ст. Алейская), с. Лебяжье (30 верст северо-западнее ст. Рубцово), дер. Волчиха (80 верст северо-западнее ст. Поспелиха) и с. Мармит (100 верст западнее ст. Алейская). Штаб группы в дер. Клепчиха (35 верст западнее ст. Шипуново), главный же штаб часто меняет стоянку. Третья группа в районе Мезенцев, Шипуново (соответственно 15 и 05 верст южнее Барнаула) общей численностью около I ты с. человек. Таким образом, всего в указанных районах имелось 9—10 тыс. красных. В Бийском районе (Усть-Кан, Черный Акуй) действовало около 1 тыс. красных в 125—200 верстах южнее названного города. Объявленная здесь красными мобилизация дала до 2 тыс. человек.

Что касается военных действий в первой половине сентября 1919 г. в этом районе, то следует отметить разгром отрядами Мамонтова 8 сентября под дер. Мельникове батальона белых. Его же отряды 15 сентября временно захватили станции Рубцовка и Поспелиха (па Алтайской железной дороге), попытка овладеть ст. Шн-пуново успеха не имела. Боевые столкновения имели место еще в ряде пунктов (Зятькова Речка, Парамоново, Верх-Суетка, Усть-Мосиха, Тюменцево, Озерки), но все они расположены к востоку от Кулундинской железной дороги, а бои по своим результатам не выходили за рамки местного значения.

Из прочих событий весьма большое военно-политическое значение имело избрание Западно-Сибирского областного исполнительного комитета Советов рабочих, солдатских и крестьянских депутатов на съезде делегатов Барнаульского, Славгородского и Каменского уездов, состоявшемся 9—10 сентября 1919 г. в с. Леньки. Подготовка съезда и его проведение свидетельствуют о том, какая колоссальная работа была проделана подпольными большевистскими организациями в деле вовлечения широких масс трудового крестьянства в борьбу за восстановление власти Советов. В те же дни в с. Солоновка был создан Главный штаб крестьянской Красной армии Алтайской губернии. Главкомом избран Е. М. Мамонтов.

Что касается Акмолинской и Семипалатинской областей и Омской губернии, то положение здесь было для колчаковцев менее напряженным. Исключение составлял Тарский уезд Омской губернии, где красные в июле 1919 г. заняли 10 северных волостей в результате (как подчеркивают сами белые) «большевистской агитации против уплаты налогов и податей». В августе положение здесь не изменилось. По-прежнему «неспокойным» оставался Тарский уезд, где призывники не являлись па сборные пункты. Не произошло никаких активных выступлений в августе – сентябре в названных двух областях, косвенным доказательством чего может служить ми факт, что в Кокчетаве собралось около 7 тыс. но-|Н|Г>рапцев, терпеливо и спокойно ожидавших более 11) дней нарядов на отправку.

Неудачи на внешнем фронте и отступление колчаковских армий в глубь Сибири привели к росту самых невероятных слухов, порождали панику и создавали благоприятную обстановку для агитации большевиков. В конце сентября 1919 г, появились отряды красных, всюду urn .являвшие населению: «Мы передовые части большевистских войск, которые уже взяли Омск и другие |пбирские города». Под влиянием этих слухов население вокруг Барнаула в радиусе 50 км подняло восстание. Войск не было, благодаря чему красные подошли к городу на 10 км, а милиция «в уезд не совалась».

I [осле длительных просьб прибыл из Бийска батальон пехоты и легко отогнал повстанцев. Но пока шла вся •*т« история, красные подняли Каменский и Бийский уезды и весь правобережный район Оби. Войсковые части гоняются за партизанами, не имея сил их окружить и уничтожить. Изгнанные из Барнаульского уезда, красные перешли в соседний Бийский уезд. Здесь войск не оказалось, и поэтому красные беспрепятственно стали распространяться к югу в соседние Каракумский и Алтайский уезды и на запад – в Змеиногорский уезд.

Силы красных (белые называют 2 тыс. человек) держались на западе и юго-западе от Барнаула в борах но берегам рек Барнаулка, Касмалкая и Кулунда, имея штаб в с. Ребриха (105 км западнее Барнаула). Другой отряд красных (около 1 тыс. человек) под командованием Е. Мамонтова находился западнее первого, имея штаб в Селиверстове (230 км западнее Барнаула). Под нластью обеих групп находилось 11 волостей.

Восточнее Барнаула действовал отряд Рогова (белые считали, что в нем до 1500 человек с пулеметами), занимая Н волостей, в которых была объявлена мобилизация и сбор зимней одежды и пимов. Под давлением войск отошел на восточный берег Оби отряд Чаузова (по данным белых, численностью до 2 тыс. человек). Напряженным было положение в Каменском уезде, где против отряда II. Голикова действовали поляки из Новониколаевска и полк белых из Томска. Врагам удалось оттеснйть отряды восставших и партизан от Славгорода, но сил для систематической в широких масштабах борьбы с крас* ными колчаковцы собрать не смогли. Сведения о действиях повстанцев-партизан поступали также из других уездов (Бийского, Каракумского, Барнаульского).

Обстановка настолько обострилась, что комвойсками Омского военного округа генерал Матковский сам прибыл в Барнаул, чтобы лично руководить борьбой*. Но нужны были реальные силы – войска, а их брать было неоткуда: части Восточного фронта перешли 14 октября 1919 г. в наступление и после длительных ожесточенных боев продолжали отбрасывать 2-ю и 3-ю колчаковские армии от р. Тобол на восток.

Но, несмотря на все эти столкновения и успешные действия красных, колчаковцам удалось призвать в войска за сентябрь – октябрь 1919 г. около 20 тыс. человек, направленных на усиление фронта против Красной Армии.

В этой связи заслуживает внимания общая оценка, данная колчаковским командованием действиям красных отрядов в южных районах Западной Сибири. Если до начала августа красные действовали мелкими отрядами в два-три десятка человек, то сейчас – в октябре– они перешли к другим формам борьбы. Мелкие отряды занимаются дезорганизацией управления в тылу и подрывом моральных сил, а в это же время все остальные, слившись в крупные отряды, с пулеметами, хорошо обеспеченные патронами, «не разбегаются при первых

* Сводки колчаковцев отмечают в октябре 1919 г. следующие бои на внутренних фронтах: 5 октября 1919 г. поляки вели бой под дер. Леньковская против 2 тыс. красных, потеряв 6 офицеров и 55 солдат убитыми и ранеными; 8 октября полякам пришлось выдержать упорный бой с крупным отрядом красных (до 4 тыс.) под Сидоровском – дрались 11 часов, и дело доходило до рукопашных схваток, потери поляков—120 человек; 7 октября отряд Ко* ляды разбил в с. Гилевка другой отряд поляков и вынудил его поспешно отступить; потерпел поражение белогвардейский отряд при попытке овладеть с. Малышев Лог; 11 октября 1919 г. в бою под Волчихой красные взяли до 200 пленных, 6 пулеметов и другие трофеи; в тот же день отряд Коляды смелым и искусным маневром разбил в дер. Тюменцово отряд колчаковцев; в Горном Алтае 13 октября был разбит сильный отряд полковника Хмелев-ского, потерявший до 400 человек. Мелкие стычки и столкновения отмечаются в целом ряде пунктов южных районов Западной Сибири. Особое значение из них имели бои в районе Кулундинской железной дороги, в районе ст. Алейская и на перегоне между этой станцией и ст. Топчиха. 22 октября 1919 г. крупные силы красных (по материалам колчаковцев – до 6 тыс. человек) вели успешный бой в районе ст. Рубцовка, где две роты 52-го полка белых перешли на сторону восставших, иыггрслах, а вступают в бой против солидных войсковых частей». Предпринимаемые красными маневренные операции ставят иногда в затруднительное положение поиска и начальников. Упрочив свое положение, красные взялись за гражданское строительство: созывают с мыды, избирают Советы, издают обязательные постановления, привлекающие к ним симпатии крестьян. Все по увеличивает ряды их.

По-другому развивались события восточнее р. Обь. H i всей огромной территории колчакии уезды Канский, К расноярский, Ачинский и Минусинский, Енисейской губернии, оказались для врагов наиболее угрожаемыми. Начавшееся здесь после мятежа чехословаков в мае ПИ 9 г. повстанческое и партизанское движение никогда не прекращалось и достигало временами угрожающих для Колчака размеров. Читатель уже знает, что летом НИ 9 г. Омск направил сюда с особыми полномочиями генерала Розанова, но это привело к столкновениям последнего с генералом Артемьевым – командующим войсками Иркутского военного округа, в состав которого входила Енисейская губерния. Борьба между названными генералами закончилась тем, что Розанов получил новое назначение (на Дальний Восток вместо Хорвата), п ликвидация красных была возложена на Артемьева. 11.1 Иркутска руководить операциями было трудно, поэтому в Красноярске был создан оперативный штаб, и щссь же постоянно находился помощник комвойсками генерал Марковский. Для обстановки в названном округе характерно постоянное присутствие на его территории крупных сил интервентов²⁹⁵, чего, к примеру, не было в Омском военном округе.

События в Енисейской губернии служат примером того, как карательная политика Колчака и бесчинства войск способствовали развитию повстанческого и партизанского движения. «Войска не учитывают того, – говорится в одном из белогвардейских документов, – что остались в деревнях только лояльные жители, и производят повешение и расстрелы без разбору»²⁹⁶. Так, в с. Тасеево повесили сельского старосту, который был одним из самых лояльных и оказал ряд услуг властям. Дома сжигались подряд, и потому оказались разоренными многие из лояльных жителей. Нет ни одного старосты или члена волостного земства, который бы не был бит нагайками или шомполами. Лояльные жители несли караулы, служили в дружинах, а теперь оказались между двух огней – красными и белыми. 130 человек, поверивших в воззвание генерала Розанова об амнистии, вернулись из тайги в свои селения, но были тут же распоряжением Красильникова расстреляны. Помощник Красильникова приказал сжечь всю привезенную в сентябре агитационную литературу, рисующую «ужасы владычества красных», так как, по его словам, в этих книгах и брошюрах говорится как раз о том, что делают его войска, а не красные. Отмечая, что красные обращаются гуманно с населением (нет расстрелов, нет насилий, отбирается только необходимое, и то по распределению на все село, выдаются расписки, красные помогают в уборке урожая хлебов и т. д.), белогвардеец пишет: «И в голову измученного, изверившегося в порядке лояльного крестьянина вселяется дума, что спасение ему только у красных. Все приказы о прекращении сжигания сел, реквизиций и насилий остаются мертвыми. Произвол, грабежи, бесцельные расстрелы ит. п. всем видны и только усилили кадры красных»²⁹⁷.

Зверства и разбой в Канском уезде достигли таких размеров, что Колчак вынужден был направить следственную комиссию. Доклады комиссии отмечают, что за истекшие девять месяцев 1919 г. население уезда доведено до полного разорения. Более или менее удачно действовали войска в южной части уезда. В северной ча-i'i'll им удалось только отогнать красных от селений²⁹⁸. Самые жестокие карательные меры не достигают цели, и имеют как раз обратные результаты: сжигание сел и деревень увеличило ряды красных оставшимися без кроил и пищи крестьянами ²⁹⁹. «Вследствие такой политики,– сказано в докладе комиссии, – невозможно ожидать скорой ликвидации восстания; истощаются последние запасы продовольствия, пополнения его нет, наступает голод. Крестьянство не видит впереди просвета и пойдет к красным».

Мы уже отметили, что, не дождавшись приезда в Тюмень министра Пепеляева, Колчак срочно вернулся в < >мск. Связано это было с так называемым заговором генерала Гайды. В приказе Колчака от 7 июля 1919 г. творилось, что Гайда «уволен в отпуск по болезни», но этому никто не верил, так как истинные причины снятия Гайды с должности командарма давно уже не составляли ни для кого секрета. Да и сам Гайда делал псе, чтобы придать своей борьбе со ставкой и самим верховным возможно более широкую огласку и принципиальное значение.

15 августа 1919 г. колчаковская контрразведка доносила, что прибывший во Владивосток Гайда провел совещание высшего командного состава чехословацкого корпуса. Обвиняя правительство Колчака в реакционности, выступая в защиту позиции правых эсеров, он призывал готовить восстание для свержения Колчака, опирающегося на англичан, «мало разбирающихся в социальных течениях». Датой восстания было намечено 19 августа 1919 г.³⁰⁰. Надо сказать, что ничего неожиданного в этом донесении для колчаковского правительства не было: эсеры и чехословаки были ведь давнишние союзники по борьбе против Советов, и начался союз их еще во времена самарского Комуча. Вполне естественно и логично, что старые союзники сошлись еще раз.

Но совершенно неожиданным было для омских главарей в донесении агента контрразведки от 4 сентября 1919 г., что в контакт с чехословаками вошли американцы, поддерживающие правых эсеров с целью приведения их к власти. Чувствуя свою непопулярность в России, американцы ограничиваются на первое время выдачей крупных сумм денег, предоставляя активно действовать чехам. Они выдают чехам по 30 тыс. долларов в месяц на организацию контрразведывательной работы, и прежде всего против японцев. Получено обещание от французов, что они также будут оказывать денежную помощь. Цель всего – подготовка переворота ³⁰¹.

Доклад начальника контрразведки ставки Колчака содержал список 65 человек руководящей головки заговорщиков, причем отмечалось, что в заседаниях групп принимают участие также американцы, а некоторые видные эсеры ночуют на американском судне, опасаясь ареста. Материалы о заговоре поступали в Омск не in,/п.ко из Владивостока, но также из других мест – сомнений в наличии его уже не оставалось.

Возникает вопрос: почему же колчаковские караульные и контрразведывательные органы, зная о заго-море, имея в руках список организаторов и руководителей, не принимали мер к немедленной его ликвидации, к аресту его главарей? Прямой ответ содержится в докладе начальника контрразведки ставки: «Во избежание могущих произойти осложнений с союзниками сейчас не принимаются меры к окончательной ликвидации одно-мременно всех перечисленных участников организации, но намечено в случае переезда кого-либо из них из Владивостока в Иркутск, куда переносится центр, произвести аресты в пути» ³⁰². Надо также иметь в виду, что речь идет о борьбе внутри одного и того же лагеря контрреволюции и что власть и заговорщики по своей классовой сущности и конечным целям борьбы ничем не отличались друг от друга – были связаны между собой.

Обсуждением положения в Сибири занялся также находящийся во Владивостоке Союзнический совет. Сонет констатировал, что «большевистская пропаганда захватывает все большие пространства» ³⁰³. Общий его вывод: «План союзников о создании единой России становится все менее и менее выполнимым, давая обильную пищу для большевистской пропаганды среди сельского населения». Совет вынес резолюцию, рекомендующую ()мску «быть более либеральным в отношении органов самоуправления населения, чтобы завоевать симпатии низших классов, а также созвать представителей пролетарской организации, чтобы эти последние могли высказать свои желания».

Подробное рассмотрение документа выходит за рамки нашего исследования, но один момент отметить нужно. Недовольство населения и борьбу его против колчаковского режима Союзнический совет объясняет влиянием и пропагандой большевиков и ничего не говорит об эсерах. В свою очередь, колчаковское правительство жалуется только на эсеров и ни слова не говорит о большевиках. Положение любопытное, и объяснить его не так уж трудно. Колчаковское правительство имело в своем распоряжении доказательства, что те самые «союзники», которые официально выступают в качестве благожелателей и сторонников власти, фактически за спиной Колчака тайно ведут против него борьбу, используя для этого эсеров и другие правые группы и партии. Жалуясь на эсеров, колчаковское правительство тем самым как бы говорило: «Большевики – враги непримиримые. Это известно нам и в такой же мере ивам. О них говорить нечего. А вот эсеров и иже с ними отыскали, собрали и гальванизировали вы. Мы и жалуемся на них вам, как их прямым хозяевам...» Иначе ведь трудно понять «односторонность» жалоб и тех и других.

Но если в данном примере речь идет о высказываниях дипломатов, не допускающих выпадов и резких заявлений, то по-другому обстояло дело с оценкой действий союзников в секретных докладах колчаковских контрразведывательных органов, которые вели неослабную слежку за иностранными миссиями и находили даже доступ к секретным документам в некоторых из них.