Текст книги "Серебряная пуля"

Автор книги: Гарри Стейн

сообщить о нарушении

Текущая страница: 21 (всего у книги 22 страниц)

Лениво он листал историю болезни Кобер. Потом в третий раз вытащил снимок. Подержал на свету. Восемь снимков пациентки. Гомогенная печень занимала почти целиком один снимок. На следующем он увидел верхний полюс левой почки, ворота почки, выемку, куда входили и откуда выходили кровеносные сосуды. Потом… минуточку. А это что? А где же верхний полюс правой почки?

Быстро Шейн вернулся к заметкам, сделанным после первого обследования. Вот оно, подтверждение. У этой женщины только одна почка.

Шейн отложил историю болезни и откинулся на спинку кресла. На первый взгляд – ничего особенного. На самом деле – как раз наоборот. Как и многие лекарства, соединение Q очищалось почками. Поскольку одной не было, значит, Кобер получила больше лекарства, чем другие. А не меньше. И, если бы оно оказалось таким токсичным, как они решили, она умерла бы раньше других.

Он закинул руки за голову и закрыл глаза. Начиналось самое интересное.

Он еще не мог сформулировать ответ, но близко подходил к этому.

* * *

Логан проснулся, как от толчка. Телефон прозвенел у самого уха. В темноте он нащупал трубку.

– Боже мой, Рубен, дай же поспать. Который час?

Но на другом конце провода стояла тишина.

– Рубен?

И он услышал, как кто-то повесил трубку.

Сон ушел. Он набрал номер Переса и разбудил друга.

– Дэн? – прохрипел тот сонным голосом. – Ты вернулся?

– Очень поздно.

– А чего ты только сейчас звонишь?

– Рубен, слушай, творится что-то странное. – Неожиданно пришла мысль: а если телефон прослушивается? – Подожди, сиди на месте.

– А куда я денусь?

Логан швырнул трубку, побросал веши в дорожную сумку и выскочил за дверь.

– Рубен? – повторил он через десять минут из телефона – автомата.

– Логан, ты отравляешь мне жизнь.

– Сиди дома, я еду.

Он вскочил в отходящий поезд и поехал через Канал-стрит вместе с первыми утренними пассажирами, отгородившись от них газетой «Нью-Йорк таймс».

Поездка до 201-й улицы заняла у него не меньше получаса. Еще не было семи, когда он нажал на кнопку звонка в доме Переса и снова разбудил его.

– Слушай, Рубен, мне, конечно, жаль, – он глядел на друга, стоя в маленькой гостиной, – я знаю, какой это напряг для тебя.

В дальнем углу скреблись крысы в клетках. Недельные опухоли были видны даже с того места, где стоял Логан. Через несколько дней они должны ввести им лекарство. Перес в банном халате сидел в кресле и смешно тер глаза ладонями.

– Ну, что теперь?

Коротко Логан рассказал ему, что было в Вашингтоне.

Рубена беспокоил резкий эмоциональный спад Логана, происшедший буквально за два дня.

– Слушай, Дэн, – сказал он мягко, когда тот закончил, – я просто хочу, чтобы ты подумал, что такое ты говоришь. Ты только вдумайся. – Он помолчал, подыскивая слова. – Смотри, я тебя выслушал. То, что тебе наплела подружка Рестона, тебя испугало. Но вспомни, в каком она состоянии. Парень, которого она любила, покончил с собой.

Логан затряс головой.

– Нет-нет, ты не знаешь этих людей, Рубен.

– Так это же, черт побери, Американский институт рака, Дэн! Они ничего такого не делают. – Он умоляюще протянул ему руку. – Неужели ты не понимаешь, что натворил? Ты избил Сефа Шейна!

– Потому что он часть их. И такая же змея, как и все они.

Парень явно нуждался в помощи, лучше всего психотерапевта.

– Слушай… – Рубен со вздохом поднялся, – мне надо собираться на работу. И, кстати, тебе тоже.

– Не думаю, Рубен. Сегодня нет.

– Бог ты мой, Логан! Тебе же нужна эта работа! Даже у Северсона может лопнуть терпение.

Но Логан сидел как пришитый.

– Ты не против, если я останусь у тебя? Ну просто на несколько дней?

Перес исчез в спальне и вернулся с ключами.

Бросил их Логану.

– Твое дело. А шмотки?

Логан кивнул в сторону дорожной сумки.

– Я спешил, но прихватил кое-что.

– Старик, у тебя нет других друзей? – Рубен устало покачал головой. – Давай ключи от твоего дома. Я заскочу после работы, возьму все необходимое.

* * *

Прошло полчаса, как ушел Перес, и Логан решился. Пошарив в кармане пиджака, он не нашел листка бумаги со своими вчерашними записями. Но здесь есть телефонная книга. Форсшайм Г., 802, Запад, 190-я улица. Отсюда одиннадцать кварталов.

Логан принял душ, переоделся в джинсы и рубашку с короткими рукавами и решил пешком спуститься вниз по Бродвею, затем подняться по пологому склону. Он увидел здание в двенадцать этажей, напротив старый дом. Имена на пластинке у входа отражали, как менялось лицо микрорайона. Почти поровну немецких евреев и испанцев и лишь пара русских.

Форсшайм, квартира 3С. Он нажал на кнопку звонка, подождал.

– Да?

– Мисс Форсшайм?

– Да.

И что дальше?

– Меня зовут доктор Даниэл Логан. Я знаю, это может странно звучать, но я ищу…

– Пардон?

Чувствуя себя дураком, он закричал:

– Я пытаюсь найти одного человека по имени Накано…

Он услышал, как положили трубку и выключился домофон.

– Черт, – пробормотал он и скова нажал на кнопку. Еще раз. И еще.

Какая-то дама – обитательница дома, наблюдая за ним и слыша его бормотание, торопливо вставила ключ и быстренько скрылась за дверью из зеркального стекла, позаботившись, чтобы никто за ней не прошмыгнул.

– Черт побери! – сказал Логан громко и готов был уже уйти, как через стекло увидел открывшуюся дверь лифта.

К нему шла женщина лет шестидесяти с небольшим, в мешковатом домашнем платье, но такая красивая, каких он никогда раньше не видел. Смоляные блестящие волосы, гладкое лицо, черные, слегка раскосые глаза. Когда она подошла ближе, он вгляделся внимательно в эти удивительно яркие глаза.

Дэн понял все еще до того, как она открыла дверь.

– Он был моим отцом.

Через двадцать минут Логан сидел на стареньком потертом диване, перед ним на низком столике стояла чашка чая, а она рассказывала историю своей жизни. Ей было года два, когда она приехала в Америку с тетей и дядей, младшим братом матери. Предполагалось, что ее родители приедут позже.

– Но родители мамы, мои бабушка и дедушка, были слишком старенькие и не захотели ехать. И с ними кто-то должен был остаться. Я думаю, они не ждали ничего ужасного – ведь мой отец не еврей.

– И потому не так опасно оставаться?

– По-моему, никто и не думал, что может все так плохо обернуться.

Казалось, она вот-вот заплачет.

– Но мне в общем-то повезло. У меня были тетя и дядя. Они меня удочерили, и я не осталась одна.

Тетя умерла в прошлом году, я ухаживала за ней до последнего дня.

Логан оглядел комнату: занавески на окнах, много домашних растений, фотографии в рамках. Его взгляд задержался на маленьком портрете в металлическом обрамлении на подоконнике. Человек восточного типа, в очках, лицо серьезное.

– Это он?

– Да. – Женщина улыбнулась. – У меня есть и другие снимки, где он не такой строгий. А на одном он даже играет со мной. Когда стало ясно, что они не смогут выехать, они прислали альбом.

– Он был очень одаренный человек, – сказал Логан, пытаясь направить беседу в нужное русло.

– А вы хотите посмотреть фотографии?

– Конечно.

– Я держу их прямо здесь. – Она потянулась к полке и взяла альбом в выцветшем тканевом переплете.

Едва открыв его, Логан сразу же перенесся в другое время, во Франкфурт догитлеровской Германии. Утраченный мир служил фоном для многих черно-белых кадров. Маленькие изящные магазинчики, ухоженные скверы, мирные улицы. На первом плане – молодая семья. Иногда Микио Накано снимался в строгом костюме, деловой и серьезный, иногда – озорной и простодушный. А женщина, сидевшая сейчас перед Логаном, была упитанным младенцем. И еще – смугловатая хорошенькая молодая женщина.

– А как звали вашу маму?

– Эмма. Правда, красивое имя?

Было ясно, что для нее это важно до сих пор.

– Очень.

– Она давала уроки игры на фортепиано. Вы это знали? Кстати, так они и встретились. Несмотря на свою занятость, отец решил учиться музыке. – Она рассмеялась. – Я знаю все до мелочей. Моя мама прислала свой дневник. Хотите посмотреть?

– Посмотрел бы.

Похоже, любые мелочи из жизни этой семьи его привлекали.

– В общем четыре тетрадки. Мама записывала буквально все. – Она подошла к стенному шкафу и открыла дверцу.

Следующие четверть часа он листал страницы, исписанные летящим почерком. Она следила за ним.

– Замечательно, – сказал наконец Логан, осторожно гладя тетрадь. – Какая ценность. – Он помолчал. – А ваш отец не вел дневник?

– Отец? – Она покачала головой. – У него не было времени.

– Я имею в виду рабочий дневник.

– Ах, ну, в общем-то, есть что-то вроде журнала.

Она встала и снова подошла к стенному шкафу.

– Я в нем ничего не могу понять. Цифры, буквы. – Она привстала на цыпочки и сняла коробку с доверху забитой полки. – Думаю, здесь. Да-да. Вот.

Она держала тетрадь, похожую на те, в которых Логан писал в школе.

– Я надеюсь, вы извините меня за беспорядок. Но я всегда нахожу то, что ищу.

Она подала ему тетрадь. Осторожно, точно археологическую ценность, Логан открыл ее. То, что он увидел на первой же странице, заставило его задрожать. Точная формула соединения, с которым работал Логан.

– Надеюсь, вы найдете здесь что-то полезное.

Логан листал страницы, пробегая глазами короткие записи – три-четыре на каждой. Некоторые сопровождались химическими формулами, комментариями и датами.

В записях отражалась эволюция размышлений блестящего ученого, по мере того как он пробирался к своей цели. Более двух десятилетий! Он решал такую сложную проблему, которую трудно было даже представить.

Возбужденный, со страхом, Логан заглянул в конец тетради. Последние страниц двадцать оказались пустыми, но на той, где кончались записи, значилось: «Соединение получено!»

Логан быстро перевел с немецкого: «Оно работает!» Стояла дата – 26 октября 1938 года. За две недели до страшной ночи погрома. Хрустальной ночи.

– Вы не против, если я возьму тетрадь? – спросил Логан, пытаясь сохранить внешнее спокойствие.

На ее лице появилась озабоченность.

– Но она мне очень дорога…

– Я понимаю. Конечно. – (Как бы ей объяснить?) – Просто я думаю, вы должны знать, что ваш отец проделал замечательную работу.

– Правда? – Она вся засветилась. – Приятно слышать.

– Мне на день или два. Снять копию.

Он стал рыться в пиджаке.

– Я оставлю вам свои права, кредитные карточки…

Она вдруг рассмеялась, расслабившись.

– Да не беспокойтесь. Возьмите. Я просто никогда не думала, что кто-то когда-то может этим заинтересоваться.

* * *

Любого другого подобная конфронтация испугала бы, но Сеф Шейн ею наслаждался. За долгие годы работы в институте у него никогда не было такой потрясающей возможности и, он уверен, никогда и не будет. Ему надо вытянуть из нее все, что можно.

– Слушай, Стиллман, – сказал он, входя в кабинет противника без объявления, – что-то давно тебя не видел.

Грегори Стиллман поднял глаза от листа бумаги и невольно усмехнулся.

– Черт побери, кто тебя сюда впустил?

– Да вот просто стало интересно, чем это ты занимаешься.

Он заметил, как Стиллман торопливо прикрыл рукой лист.

– Поговорим как коллега с коллегой.

– Убирайся к чертям! – Стиллман нажал кнопку селектора. – Марта! – Ответа не было. – Марта, черт тебя побери!

– Мне кажется, она внизу, в кафетерии, – невинно сообщил Шейн. – Я только что ее там видел. – Он сел. – Итак… Не хочешь ли сказать мне, над чем ты сейчас работаешь?

Стиллман поднялся.

– У меня нет настроения терпеть твои идиотские выходки, Шейн. – Он направился к нему. – Убирайся отсюда!

– Ну, может, конечно, это не тот вопрос, но я хочу тебе его задать. Кого ты сейчас лечишь соединением Q?

Стиллман остановился, теперь он был не столько зол, сколько сбит с толку.

– Что?

– Да вопрос-то простой. Я внизу посмотрел фармацевтические отчеты. Ты как будто взял пятнадцать граммов этого лекарства? Для кого?

– Естественно, для исследовательских целей. – Но Стиллман не сумел произнести это достаточно убедительно. – Я же никогда не отрицал, что оно как-то действует.

Шейн хмыкнул.

– Не держи меня за идиота, – посоветовал он, и его голос приобрел опасный оттенок. – Ты можешь делать что угодно, понял? Но не делай из меня дурака. Мы говорим о пятнадцати граммах. Скольким же ты мышам собирался ввести эту дозу? Сотням тысяч, что ли?

– Шейн, это самое безответственное подозрение…

Шейн долго молчал, словно обдумывая что-то.

– А ты знаешь, что считает Логан, – начал он почти тоном заговорщика. – Он считает, что ты убил его лабораторных животных, что ты отчаянно хотел дискредитировать его исследование и отравил их!

– Ты что, Логана на меня вешаешь? Этого типа, подменившего данные?

Шейн решительно кивнул.

– В общем ты прав, не важно, кто убил подопытных животных. – Он улыбнулся. Невозможно было заподозрить, что он действует интуитивно. – А вот что касается женщин?

– Что? Какого дьявола…

– А ведь с новым ядом это так просто, Грег. Что это – хризантетоксин, разрушающий печень? Всего-то и надо было ввести тысячную долю микрограмма.

Стиллман вернулся на свое место, горько усмехаясь.

– Соединение Q убило тех женщин, Шейн. И факт этот установлен. – Он горько усмехнулся.

– Нет, Грег, соединение Q не обладает такой токсичностью. И ты это знаешь. Почему же ты тогда хочешь использовать шанс и накормить им кого-то еще?

Стиллман заколебался, лицо его вдруг утратило все краски.

В самую точку!

– Я даже не стану тебе отвечать, – вымолвил наконец Стиллман.

– А ты уже ответил. – Шейн уверенно улыбнулся. – Должно быть, оно для тебя много значит, если ты так беспокоишься. Насколько я понимаю, ничто из обычных средств не сработало, так? Эффективность твоего лекарства равна нулю. Соединение Q может и победить, и проиграть. С ним могут возникнуть проблемы. Но оно, по крайней мере, действует.

– И на кого ты хочешь вывалить весь этот мусор?

– А вот ты посмотри историю болезни Кобер, Грег. У женщины только одна почка…

– Какое мне до этого дело?

– Это значит, что ее организм получил соединения Q больше, а не меньше. И лекарство ее не убило. А может, и спасло. И оно помогло ей бороться с токсином.

– Ты псих, Шейн! У тебя бред. Ты понимаешь, что несешь?

– Ладно, Грег. Я знаю: у нас три покойницы, и не соединение Q отправило их на тот свет. У меня чисто профессиональный интерес. Ты тот же токсин использовал на Рестоне? Эта сволочь сильно хвасталась, правда?

– Боже мой! – И, всплеснув руками, Стиллман плюхнулся в свое кресло.

Шейн и вообразить никогда не мог, что придет время и он увидит своего противника таким беспомощным и уязвимым. Сейчас он решил добить его.

– Ну ладно. Не хочешь мне сказать. Но его похоронили совсем недавно. С неделю, да? И почему бы не эксгумировать тело и не провести исследование?

– Шейн, слушай. У нас столько проблем. И у тебя, и у меня. Ну что ты сейчас пытаешься со мной сделать? Мы оба занимаемся одним и тем же. Мы оба ищем способ лечения рака.

– Я думаю, сейчас ты теоретически рассуждаешь, да?

– А ты что собираешься сделать? Разрушить институт? Я уж не говорю, что не услышал от тебя ни слова правды. Все чушь! Но я уверяю тебя, если ты будешь продолжать начатое, именно этого и добьешься. Ты собираешься к чертовой матери отправить все то, ради чего мы работали. И позволь мне сообщить – ты занялся этим не в лучшее время.

Шейн подался вперед.

– Да? А почему?

Стиллман закрыл глаза и глубоко вздохнул.

– Ну что ж, Грег, давай, – мягко настаивал Шейн, – давай, выкладывай. Я же все равно все разнюхаю. Ты сам знаешь.

Стиллман смотрел на него с совершенно несчастным видом, потом взял со стола папку и протянул ему.

* * *

Вот уже четыре часа подряд в гостиной Переса Логан не поднимал головы от журнала Накано. Голова была ясной от возбуждения. Он никогда не отличался особенной религиозностью, но сейчас, кажется, мог бы сказать, что такое воспарение духа. То, что он держал сейчас в руках, являлось для него святыней. Это работа всей жизни самого замечательного ученого, чьи труды он когда-либо изучал. И данный труд бесценен для человечества.

Звонок телефона испугал его.

– Логан, надеюсь, ты еще не сжевал ковры?

– Рубен, где ты?

– Я у тебя. Что тебе захватить?

Но ему было все равно.

– Не знаю. Что-нибудь на несколько дней.

– Хорошо, – устало ответил друг.

– Да, привези мне немецко-английский словарь. Он на полке, рядом с диваном. – Логан спотыкался при переводе некоторых записей Накано.

– Зачем?

– Пожалуйста! Я тебе все расскажу, как только ты появишься.

– Да. Вот словарь. Он похож на беременную бабу. Логан, у меня и так рук не хватает, чтобы захватить твое барахло.

– Возьми такси, я заплачу. И, пожалуйста, скорее!

Логан положил трубку и вернулся к записям. Его интересовали все детали. Именно они давали полное представление о том, как совершенствовалось соединение, проходя путь от теории к практике. Он видел, как Накано шаг за шагом шел к успеху. И как неохотно расставался с идеями, являющими собой общеизвестный факт, как привносил новые, на первый взгляд, абсолютно невероятные.

Логан понял – Накано поначалу полагал, что токсичность связана с длиной полимерного моста. Он верил в это двенадцать лет. Но позже с разочарованием понял, что проблемы совсем в другом. В расположении частей молекулы. Но даже после этой догадки понадобилось десять лет, чтобы дойти до конца.

Логан изучил последнюю серию структурных формул особенно тщательно. Все, что требовалось, это слегка переставить сульфонатные группы в голову и в хвост модулей соединения Q. Соединение Накано в общем открывало изомер соединения Q. В его химической композиции было точно такое число атомов, но части организованы немного по-другому.

Суть заключалась в том, что если молекулу вообразить колодой карт, то при определенном трюке карты должны лечь в нужном порядке. Логан и сам вынужден был вынуть несколько карт из расклада. Он мог продолжать свое занятие сотню лет, а может, и тысячу, но так и не получить верный результат.

В замок вставили ключ, он поднял голову.

– Ну, – объявил Рубен, держа в каждой руке по сумке и словарь под мышкой, – можешь называть меня бродягой с Вашингтон-Хейтс.

– Рубен, иди сюда. Я тебе кое-что покажу.

– Может, ты дашь мне закрыть дверь, в конце концов?

Но только он захлопнул ее и направился к дивану, как раздался тяжелый топот и в дверь забарабанили.

– Какого черта! – воскликнул Перес и двинулся за бейсбольной битой, стоявшей в углу.

В панике Логан захлопнул тетрадь и сунул ее под диванную подушку.

Дверь отлетела, выбитая одним из четверых здоровенных верзил, ворвавшихся внутрь. Трое из них были с пистолетами.

У одного блеснуло что-то вроде бляхи.

– Федеральная полиция. Кто тут Логан?

– Покажите-ка нагрудный знак, – потребовал Перес. – Почему вы не в форме?

– Заткнись! – рявкнул тот. Логан заметил, что главарь держал в руке маленькую фотографию. Точно такую, как приклеена на институтском пропуске.

– Это я. – Он все воспринял, как неизбежность. – Это я.

– А это кто?

– Это мой друг, он посторонний человек.

– Он тоже поедет, – последовала команда.

– А с этими что? – Он ткнул пальцами на крыс.

– Забирай.

Обоих вытолкали из квартиры и повели вниз по лестнице к двум машинам с работающими двигателями.

– Я ошибся, старик, – крикнул Перес, прежде чем их запихнули в машину. – Я был идиотом.

Логан не успел ответить: Рубен в ту же секунду исчез в «вольво». «Нет, – горько подумал он. – Это целиком моя вина. Я идиот».

Его положили на пол машины, чтобы не было видно снаружи.

– Мой друг ни при чем, – повторил он. – Он ничего про это не знает.

Но он ничуть не сомневался – если они готовы прикончить его, чтобы украсть соединение Q, то и Перес попадет под перекрестный огонь, у него нет шансов.

– Не беспокойся об этом, – сказал старший. – Успокойся.

– А как вы меня нашли? – Он пытался убедить себя, что в этих людях есть что-то человеческое, что они способны поддержать разговор.

– Извините, доктор, никаких разговоров. Таковы указания.

Во всяком случае, ответ ясен. Он пытался догадаться, куда они едут.

Следующие минут тридцать пять – сорок все молчали. Пытаясь хоть что-то увидеть в окно, он определил, что они едут по мосту Джорджа Вашингтона и теперь направляются в Нью-Джерси. Машина остановилась, ему помогли выйти, и он удивился, оказавшись на краю сельского аэропорта. Его быстро подталкивали к самолету, по тропе, и через несколько мгновений они уже парили в небе.

И снова ему не разрешили смотреть в окно, и это поразило Логана своей полной бессмысленностью.

– Я знаю, куда мы летим, – заметил он тихо. Ответа не последовало. – Ну, по крайней мере, дайте мне получить удовлетворение от сознания собственной правоты.

Ни звука.

– К черту! – заорал он, собрав все остатки дерзости. – Пошли вы все к черту!

Они приземлились на таком же летном поле. Судя по ландшафту, понял Логан, это Вирджиния. Его снова заставили лечь на пол другой машины. «Бьюик-седан».

– Извините за неудобства, – сказал главный, впервые заговорив после Нью-Йорка. – Мы тут ни при чем.

Но теперь Логан, пребывая в полном отчаянии, отнесся к его словам, как к попытке оправдаться. Он никак не мог принять все происходящее как неизбежность.

– Знаешь, козел, меня везут черт-те куда, мне не до комфорта.

Следующие полчаса стояла гробовая тишина. А потом кто-то из них похлопал Логана по плечу.

– О’кей, теперь вы можете сесть.

С трудом Логан повернулся в тесноте машины, и две пары рук помогли ему устроиться на заднем сиденье.

– А почему, – спросил он, снимая с себя их руки, – вы не хотите, чтобы я увидел место, куда…

И тут он замер на полуфразе с отвисшей челюстью.

То, что возникло перед ним, привело бы в замешательство кого угодно.

Он ничего не мог понять. Они просто проехали в ворота и направились к дорожке, ведущей к впечатляющему зданию.

– Это?..

– Да, сэр, конечно. Белый дом.

Они остановились у Восточного входа и помогли Логану выйти из машины.

– Я еще раз прошу прощения за неудобства, доставленные вам, сэр, – повторил главный. – Поскольку было опасение, что вы можете уклониться от поездки, а наша задача была доставить вас сюда как можно скорее, пришлось прибегнуть к такому методу. Надеюсь, вы понимаете.

Он сел обратно в машину, и они укатили. Сейчас же другой мужчина возник рядом с Логаном.

– Вот сюда, пожалуйста, доктор. – Он повел его внутрь, а потом вверх по узкой лестнице.

– Извините, – сказал Логан. – Но здесь же…

Тот кивнул.

– Да, жилые помещения, сэр. Следуйте за мной.

Он провел его вниз по длинному коридору, постучал в дверь почти в самом конце.

– Войдите, – раздался знакомый голос.

Сопровождающий открыл дверь и отступил в сторону, пропустив Логана вперед.

Там, в гостиной, его ожидали Кеннет Маркелл, Реймонд Ларсен и Сеф Шейн!

Логан был более чем удивлен. Он молча уставился на них.

– Доктор Логан, – приветствовал его Маркелл, как будто присутствие всех здесь собравшиеся – самое обычное дело.

Вдруг в его сознании возникла мысль – он же все еще в майке и джинсах! Логан скрестил руки на груди.

– А что я-то здесь делаю?

– У нас возникла ситуация… – начал Маркелл.

Логан повернулся к Шейну.

– Зачем я здесь?

– Эй, – ответил Шейн с широкой улыбкой, почти располагающей, – меня не спрашивай. Я здесь просто работаю.

– Ситуация, – повторил Маркелл, – и нам пришло в голову, что вы могли бы помочь ее разрешить. У миссис Риверс рак, не поддающийся химиотерапии. И, боюсь, на очень плохой стадии.

– Первая леди? – Мысли Логана запрыгали. Похоже, да, конечно, его застигли врасплох. Ему нравилась Элизабет Риверс. Он голосовал за ее мужа. И то, что говорил Маркелл, означало, что она обречена. Они пытались использовать всю химию, какую могли, но ничто не сработало.

– Очень сожалею.

– Но она хотела бы попробовать какую-то альтернативную терапию, которую мы сочтем возможной. И президент согласен. Ситуация совершенно отчаянная.

– Мы понимаем, – добавил Шейн, – ты продолжал работать над соединением Q.

Логан переводил взгляд с одного на другого.

– А откуда вы знаете?

– Ну, вы же понимаете, доктор, наше дело – следить за такого рода вещами, – ответил Маркелл. – Это часть того, за что мы отвечаем.

Так вот оно что! Тут замешан не один Стиллман. Все эти сукины сыны! Эти чудовища! Однако вместо гнева, который, как он чувствовал, закипает, он испытывал сейчас чистую радость.

– Да, конечно, я же почти забыл, как ведется работа в институте.

Логан подождал реакции на свое провокационное заявление, а потом улыбнулся – все промолчали. Итак, это правда. Он им нужен. Сейчас он контролирует ситуацию. У него власть над ними.

– А где мой друг? Забрали и моего друга тоже.

– С ним все в порядке. Конечно, мы привлекли службу безопасности. Мы не хотели, чтобы полиция или пресса совали нос. Они ничего не должны знать.

Логан кивнул.

– А разве не должен здесь быть еще кое-кто?

– А кто? – спросил Маркелл, изображая полную невинность.

– Доктор Стиллман. Или он выступил против того, чтобы меня пригласили?

Маркелл кивнул на Шейна, который, казалось, тает от удовольствия, слушая такой вопрос.

– Доктор Стиллман оставил наш институт ради нового поля деятельности. Он принял предложение стать директором Юго-Западного регионального ракового центра в Финиксе. Это далеко, ведь правда, Логан? Доктор Стиллман сперва был лечащим врачом первой леди. К несчастью, он не согласился с нашим новым курсом. Но мы расстались на прекрасных условиях. Я не думаю, что это отрицательно скажется на нашем институте.

Все это время Ларсен сидел в углу с таким видом, будто ничего большего не хотел, как исчезнуть, раствориться в воздухе. И Логан намеренно повернулся в его сторону.

– А как насчет вас, доктор Ларсен? Вы согласны с таким поворотом дела?

Ларсен с тревогой посмотрел в сторону Маркелла.

– В общем-то я в этом деле человек новый. Но да. Я считаю этот вариант вполне приемлемым.

– Да неужели? Вы хотите сказать, что передумали насчет соединения? И насчет меня? И может, вы даже хотите извиниться?

С несчастным видом Ларсен заерзал на стуле.

– Я всегда за то, что на пользу Американскому институту рака, – ответил он сдержанно. – В этом заключается моя политика. Как всегда.

– Но это не то, о чем я спрашиваю. Вы разве забыли о наших отношениях?

– Доктор, – вклинился Маркелл, – разве это так необходимо? Бывает, иногда приходится отбросить в сторону личные чувства в интересах общего блага.

– Знаете что? – вдруг заговорил Шейн, обняв молодого человека за плечи. – В данном случае Логан имеет преимущества, и мы это понимаем. Вы, – указал он на Ларсена, – отнеслись к нему, как к дерьму. И, если он хочет, чтобы вы попресмыкались чуток, я, к примеру, не могу его осудить за это. – Он миролюбиво улыбнулся коллегам. – А почему бы вам не дать мне несколько минут поговорить с доктором Логаном наедине?

Маркелл кивнул.

– Ну конечно!

Шейн провел Логана в смежную ванную комнату и закрыл за собой дверь.

– Здорово! – Он засмеялся и большим пальцем ткнул в сторону комнаты, из которой они только что вышли. – Я наслаждаюсь не меньше твоего. – Он потер челюсть. – И уж гораздо больше, чем в последнюю встречу с тобой.

– А как это случилось? – холодно спросил Логан.

Шейн пожал плечами.

– Как? Разве я тебе не говорил, что я на твоей стороне? И вот теперь мы оба снова в седле. – Он понизил голос. – Ты знаешь, что в этом случае самое хорошее? Предложение беспроигрышное. Если она прореагирует на лекарство, мы, сам понимаешь, получаем дивиденды. Если она умрет, то Стиллмана загонят туда, где бизоны гуляют. И он будет виноват. Тебе надо осмотреть ее. Она так слаба, что едва может двигаться. Этот сукин сын напрасно потратил пять месяцев на совершенно бесполезное лечение.

– И Маркелл поддерживает наш курс?

– А какой у него выбор? Сейчас он в отчаянном положении.

Логан улыбнулся.

– Что ж, хорошо. Давайте вернемся и поговорим о деле.

– Ну как? – спросил Маркелл, когда они вернулись.

– Вы правы. Очевидно, мы должны сделать все возможное. – Логан помолчал и посмотрел на Шейна в упор. – И, конечно же, я сам хочу возглавить свою команду.

Шейн побледнел. Впервые за время общения с ним Логан увидел, что и он способен потерять дар речи.

– Понимаю, – согласился Маркелл.

– Я соберу своих людей, начиная с доктора Комо и Рубена Переса.

– Конечно. Кого захотите и кто вам нужен.

– А как насчет Управления по контролю за качеством? Мы же будем работать с соединением, которое еще не опробовано.

Маркелл отмахнулся.

– Это можно уладить. Просто скажите мне, что вам надо и какое количество соединения приготовить. У нас есть люди, которые завтра же его вам доставят.

– Хорошо. – Логан перевел взгляд с Маркелла на Ларсена, а потом на Шейна.

– Спасибо вам, джентльмены. Где я могу переодеться? Я бы хотел осмотреть свою пациентку.

* * *

Прошло почти десять месяцев. Логан присутствовал на приеме в зале большого отеля. Неожиданно чья-то рука легла ему на плечо.

– Миссис Риверс? – удивился он.

– Насколько я помню, вы обещали потанцевать со мной, доктор.

– Да, это один из трюков врачей, когда они хотят встряхнуть своих пациентов. – Он озорно улыбнулся, чувствуя, что несколько пар глаз смотрят на них. – Я не хотел бы вас смущать перед всеми.

– Ну вот, то же самое он и мне всегда говорит, – заметила Сабрина. – На нас никто и не смотрит. Этот парень совершенно не знает, как развлекаться.

– Ну что ж, меня не так легко смутить. Пойдемте. Медленный танец. Не беспокойтесь, я поведу. – Она взяла его за руку и увлекла к танцующим, гости расступались, давая им дорогу.

– А вам стоит потанцевать с ней, – поддразнила она его. – Она здесь самая красивая женщина.

– Итак… – Он решил переменить тему, оглядывая зал. – И как долго вы должны оставаться на каждом таком приеме?

– Кто знает. Я просто делаю то, что мне говорят. Поверьте, семь балов в честь инаугурации не я придумала.

– Во всяком случае, я тоже приношу свои поздравления.

– Спасибо, но мне кажется, и я вас должна поздравить. Похоже, вы сами добились большого успеха.

Он улыбнулся.

– Это правда. – Речь шла о его недавнем назначении директором базового исследовательского центра в престижном Нью-Йоркском раковом институте имени Рузвельта, в котором Сабрина стала директором лечебного отделения.

– Нам приходится довольно много работать.

– Надеюсь, к вам можно обратиться, если возникнет необходимость.

– Конечно.

Логан был рад слышать, как она это сказала. Выглядела она потрясающе. И он ощутил еще большую гордость, потому что ее снимки уже в течение пяти месяцев были идеальными. Но он понимал, как и другие, что с такой болезнью – только испытывать судьбу, думая, что наступило излечение. Через какое-то время ее надо будет очень тщательно обследовать.

– Уверена, вы планируете и дальше работать над этим лекарством.

– Да. Мы должны узнать о нем еще многое. Мне нужно пациентов двести.

– А вы уже оформили патент?

Он улыбнулся.

– Не беспокойтесь, мне можно доверять.

– Во всяком случае, три четверти дохода пойдет дочери Накано. Поверьте, деньги в этом деле не главное.