Текст книги "Серебряная пуля"

Автор книги: Гарри Стейн

сообщить о нарушении

Текущая страница: 16 (всего у книги 22 страниц)

Логан планировал подробно изложить историю соединения Q, как сагу, в хронологическом порядке, объясняя факты, рассказывая о предварительных исследованиях, о новых данных, даже о просто догадках, которые привели их к важным ключевым решениям. Таким образом ему удастся держать зал в напряженном ожидании. И только в последнюю четверть часа он раскроет им потрясающий результат действия нового лекарства на четырех пациенток.

Трудно было предположить, как его встретят слушатели, и он хорошо понимал, что институтские стены слышали и раньше подобные заявления. Мало кто из аудитории поверит, что реакция на лекарство некоторых пациенток автоматически приведет к утверждению заслуживающего доверия лечения, не говоря уже о том, что это воспримут как величайшее открытие.

Но все же реакция на лекарство была потрясающая. Лекарство повело себя почти так, как они и ожидали. По крайней мере, он чувствовал, что можно запускать соединение Q.

Чтобы облегчить выступление, Логан написал речь на карточках. Не стоило рисковать и импровизировать – оговориться перед такой аудиторией нельзя.

Подготовка заняла большую часть выходных, и только к вечеру в воскресенье он все отложил в сторону и почувствовал, что выжат как лимон.

– Что за черт, – сказал он вслух, выходя на кухню за пивом. – Все равно все в руках Божьих.

Меньше чем через тридцать шесть часов Дэн Логан стоял на сцене большого зала, раскинувшегося амфитеатром, а один из сотрудников, Фоллансби, с удивительной легкостью представлял его собравшимся.

– Дамы и господа, – начал он, – сегодня с нами молодой доктор из медицинского отделения, который, насколько я понимаю, собирается познакомить нас с тем, как старое соединение может быть использовано в новом качестве…

Но Логан, с прыгающим сердцем глядя на седевших перед ним, едва слышал, что говорят. Примерно треть плюшевых старых кресел в зале была занята, но это означало, что собралось, по крайней мере, четыреста человек. Логан узнал с десяток лиц, но он никак не мог отвести глаза от троих, сидевших прямо перед ним, в середине второго ряда. Реймонд Ларсен, Аллен Атлас и Грегори Стиллман.

Шейн, засунув руки в карманы, стоял в отдалении. Сабрина, сидя в первом ряду слева, улыбнулась Логану и быстро отвела глаза. Она почти так же нервничает, как и я, подумал Логан. И, обведя взглядом зал, не нашел Маркелла.

– Итак, – закруглился Фоллансби, – передаю слово доктору Даниэлу Логану.

Логан вышел на сцену под хлипкие аплодисменты и почувствовал, как задрожали колени, сел голос, когда он произносил слова благодарности. Ну прямо старшеклассник, сдающий экзамены в колледж.

Первые несколько минут он не отрывал глаз от карточек и в зал не смотрел. Но постепенно страх стал рассеиваться, а когда на экране появился первый слайд – давнее фото Пауля Эрлиха в окружении Монблана журналов, он успокоился.

Его уверенность росла, и он стал посматривать на аудиторию. Собравшиеся вежливо слушали. Логан заметил, что и Сабрина расслабилась, что лучше всего свидетельствовало: все идет хорошо. И еще один явный признак – казалось, Ларсен готов выскочить на сцену и разорвать его на части.

Кеннет Маркелл вошел в зал в середине речи Логана, в тот момент, когда Дэн объяснял структуру молекулы соединения Q. Директор был невысокого роста, с белым венчиком волос вокруг лысины. Что-то напоминало в нем Цезаря. Он слушал стоя, скрестив руки на груди.

Сеф Шейн подошел к нему и бессознательно принял такую же позу.

Когда Логан достиг кульминации доклада, прекратились даже покашливания.

– Я хочу рассказать об одной пациентке, – объявил Логан.

Он кивнул помощнику, представляющему слайды, и на экране возник слайд – опухоль Марджори Роум в то время, когда ее брали на курс.

– Вот то, что мы увидели, когда пациентка к нам поступила. – Он коротко объяснил ее случай, а потом кивнул помощнику. – А это снимок груди той же пациентки после восьми циклов лечения соединением Q.

Логан услышал – или ему показалось? – странный шум в зале. Он мгновение помолчал.

– Это наш первый результат. После него последовали еще три.

Для выступления Логана они были менее показательны, и он не принес слайдов по ним. Случай Шарон Уильямс показался собравшимся несколько неубедительным. Но если даже в этот момент он и утратил внимание части слушателей, то не заметил этого.

Когда он заканчивал речь, в зале раздались весьма уважительные аплодисменты.

Логан широко улыбался, пока не взглянул на второй ряд. Дурные предчувствия сразу вернулись. Все трое сидели, скрестив руки, Логан поймал взгляд Стиллмана, который на что-то указывал.

Логан не слышал его вопроса, но догадался по артикуляции.

– А токсичность, черт побери! Что насчет токсичности?

* * *

– Ну и ну! Ура победителю Логану! – приветствовал его Шейн через полчаса после речи, когда тот вернулся на свое место в лабораторию. Несколько молодых ученых улыбнулись. Логан заметил, что Сабрины здесь нет.

– Спасибо, – сказал он.

Шейн обнял Логана за плечи и отвел в угол.

– Я думаю, все прошло хорошо.

– Правда? – спросил Логан. Он все еще видел перед собой перекошенное злобой лицо Стиллмана, не хотевшего верить ни собственным глазам, ни собственным ушам. И ему уже стало казаться, что он не сумел толком объяснить проблему токсичности, и это могло погубить все остальное.

– Давай посмотрим на дело так: несколько недель назад все это мертвым грузом лежало в воде. Так ведь? Теперь, – Шейн помолчал, – не будет преувеличением сказать: оно живое и к тому же хорошо плавает.

– Спасибо.

Шейн отмахнулся.

– Позволь мне раскрыть один секрет, птенчик. В данном случае, я думаю, это был сильный удар. Я имею в виду, что так мог подумать Маркелл.

– Маркелл? – спросил Логан возбужденно. – А что он сказал?

– Я с ним не говорил, я за ним наблюдал.

Логан не знал, как это воспринять.

– Слушай, обычно он сматывается с таких посиделок. – Шейн помолчал. – И, если ты правильно воспользуешься ситуацией, ты можешь заполучить даже свою собственную лабораторию.

Логан стоял словно громом пораженный.

– Нашу собственную лабораторию?

– Маленькую, конечно, потому что сегодня ты заставил некоторых скептиков поверить…

– Нашу собственную лабораторию? Вот бы здорово!

– Не увлекайся, Логан. Я сказал, что это только возможно. – Он кивнул на дверь. – Я сказал доктору Комо, что сегодня она может отдохнуть. И ты тоже. Вы заслужили.

– Спасибо, доктор Шейн…

– Сеф.

– Правильно. – Логан пошел к двери.

– Эй, Логан…

Он повернулся.

– Тут тебе послание от индийского парнишки, снизу, из крольчатника.

– Ох, – засмеялся Логан. – Он из Бангладеш.

– Да откуда бы он ни был. Загляни туда.

Радость испарилась сразу, как только Логан вышел из комнаты.

Парень не вызывал бы его, если бы не что-то серьезное. Ну почему в этом треклятом месте ничего не бывает просто? Почему не может быть ни единой минуты чистой радости?

Но то, что Логан увидел, войдя в виварий, превзошло самые плохие ожидания. Все кролики, которым они ввели соединение Q-лайт, лежали мертвыми в своих клетках.

Все до единого!

Через минуту вошла Сабрина, которую тоже вызвал Хасан.

– Бог мой! – выдохнула она.

Никто не мог произнести слово, витавшее в воздухе: токсичность.

Логан медленно двинулся вдоль клеток, пытаясь сосредоточиться.

– Когда это случилось? – спросил он Хасана, встав возле его шаткого столика.

Тот пожал плечами.

– О, сэр, я точно не знаю, это я увидел утром.

Беззаботность Хасана подействовала на Логана успокаивающе.

– Похоже, вы не удивлены?

– О, сэр. Я столько такого видел. Знаете, никто ведь и не думает, что эти животные проживут долго. – Он улыбнулся. – Я очень сожалею, если это помешает вашим экспериментам.

– Не беспокойтесь, – солгал Логан. – Это уж не такая неожиданность. Скажите, а кто-то еще из медицинского отделения знает про это?

Хасан пожал плечами.

– Не знаю, доктор Логан. – Он снова пожал плечами. – Люди все время приходят, уходят. Многие, как и вы, имеют дело с животными. Скольких мне убрать?

– Дайте подумать.

– Хорошо, хорошо. – Он встал и пошел к двери. – Мне надо накормить свинок, если понадоблюсь, я там.

Логан повернулся к Сабрине.

– Ну, что теперь? – спросил он, стараясь придать голосу самый нейтральный тон. Как будто это не несчастье, а еще один шаг в процессе научного исследования. – Мы должны уменьшить дозу и запустить новую группу кроликов.

Но теперь, конечно, возникла проблема политическая. Если изъять соединение Q-лайт из их обихода, будет похоже, что они расписались в своем поражении. И это после того, как лекарство дало такой впечатляющий результат. Да как быстро! Но, конечно, было ясно – если продолжать эксперименты с соединением, придется загубить еще больше кроликов. А если новость разнесется – это катастрофа!

Сабрина подошла к столу Хасана, сняла трубку.

– Первое, что надо сделать, – получить результаты вскрытия. Мы должны узнать, что с ними случилось.

Через несколько минут доктор Керри Шнайдер, друг-патолог, вплыла в комнату.

– Ого! – Она оглядела поле ботвы. – Понятно. Чем это вы ребят накормили? Мышьяком, что ли?

Логан покачал головой.

– Хотел бы я пошутить на эту тему.

– Извини. Просто у нас тут такой патологический юмор.

Она заглянула в одну клетку.

– Скольких надо обработать?

– Не знаю. По крайней мере, трех-четырех.

– Четырех, – сказала Сабрина.

– Под микроскопом или в общем?

– Знаешь, мы хотим выяснить, что их убило. И как можно скорее.

Она кивнула.

– Если в общем, то результат получите к концу дня. Я их просто разрежу и загляну. Если микроскопический анализ, то придется подождать.

– О’кей.

– Эй, Логан.

Внезапная перемена в ее тоне заставила Логана пристально посмотреть на нее.

– Извини, что я не смогла прийти на конференцию, я слышала, ты здорово выступил.

В тот день они были у Сабрины. Уже поздно вечером раздался звонок.

– Я не могу совершенно точно утверждать, – сказала Кэрри Шнайдер, – но у вас проблема с печенью. И причина смерти – печеночная недостаточность.

– О-хо-хо.

– У меня нет еще отчета о токсичности, но я могу сообщить, что все три печени, мною осмотренные, испещрены, переполнены кровью и очень воспалены.

Логан поблагодарил ее.

– Ну, – он повернулся к Сабрине, – по крайней мере, мы знаем, что с кроликами.

Она не ответила.

– Ну Господи, это лекарство сильнодействующее. – Он помолчал. – И я думаю, совершенно ясно, что мы должны его отменить.

– Да. Сосредоточиться надо на соединении Q. И разве можно сомневаться при таких результатах?

– Четыре из пятнадцати.

– Сейчас было бы сумасшествием беспокоиться о Q-лайт.

Дэн кивнул.

– Но я не могу не думать о первых результатах по Q-лайт. Что-то в этой молекуле срабатывает!

Он замолчал.

Прошла неделя, а о выступлении Логана еще не забыли. Стало ясно, что звезда молодого ученого никогда не сияла так ярко. Несколько ведущих и среднего уровня исследователей, раньше не замечавших его существования, старались представиться ему. Они горячо обсуждали его сообщение, приглашали зайти к ним, желая узнать о его работе побольше.

– Вы даже не представляете, никогда не узнаешь, какой талант могут прятать в этом месте, – заметил один из старших научных сотрудников по имени Франк Бекман, с легкой гримасой. – Кто мог догадаться, что у нас в институте работает один из наследников Пауля Эрлиха?

Что еще важнее, Сеф Шейн опять с готовностью вернулся к идее их собственной лаборатории.

– Но не забудь работать и на меня, – насмешливо заявил он Логану, как гордый отец, выталкивающий любимого птенчика из гнезда. – Я, конечно, уверен, что ты и сам можешь вести дела.

– Да, вы правы. Разве можно довольствоваться только грязной работой на вас? – ответил Логан, неожиданно почувствовав себя с ним на равных. – Но не беспокойтесь. Я думаю, все будет в порядке.

– Ты не собираешься взять Рестона?

Логан удивленно покачал головой.

– А почему? Вы думаете, нам не надо его брать?

– Нет, если его участие действует разрушающе.

– Да, разрушающе. Я вообще не хотел бы его больше знать. А доктор Комо всегда его терпеть не могла.

Шейн щелкнул пальцами.

– Это ответ. Работа – это все. И, если что-то ей мешает, надо разойтись с человеком или избавиться от него.

Пусть кому хочется думают, что это бессердечно, зато правильно, думал Логан.

– Я учусь, Сеф. У меня же в учителях мастер.

Шейн, довольный, засмеялся.

– Не забывай. И, если станешь известным, постарайся помнить хотя бы, как пишется мое имя.

* * *

В последнее время было столько хороших новостей, что этот утренний телефонный звонок заставил немедленно взять себя в руки.

– Доктор Логан? – Мужской голос был не очень знаком.

– Да.

– Это говорит Фил Лестор. – Он подождал, желая убедиться, что его узнали. – Я познакомился с вами, когда приезжал с Ханной Дитц, – добавил он уверенно.

– О да, конечно. Чем могу служить?

– Извините за беспокойство, доктор, Ханна не просила меня об этом.

– Ну что вы. Для этого мы и существуем.

Логан насторожился. Что случилось? У Ханны ведь все было нормально. И почему звонит не она?

– Я немного волнуюсь, – продолжал Фил. – Мне кажется, с ней происходит что-то не то.

– Что случилось?

– Прошлой ночью ее стало тошнить, и она неважно выглядела.

– И сколько раз была рвота? – Голос мужчины был сдержанным, и было трудно поверить во что-то серьезное.

– Сколько? Я бы сказал, шесть или семь раз. Пока вообще в ней ничего не осталось, что могло бы выйти.

Боже праведный! Эту женщину надо срочно в больницу!

– Она так истощена, доктор, – продолжал Фил. – И она так сильно потеет, постоянно мокрая.

– Вы очень правильно поступили, что позвонили. Ее надо осмотреть.

Голос Фила потеплел от похвалы.

– Да я сразу понял. Это плохо, да?

– Я не могу сейчас сказать, Фил. Может, и нет.

– Но ведь ей же было лучше! И я думал, что уже все хорошо!

– Может, и не о чем беспокоиться. Небольшой регресс.

– Мне отвезти ее в больницу?

Черт побери? А где они сейчас? Где-то в Нью-Джерси. Слишком мало шансов, что там сразу поймут, что с ней.

– Слушайте, если есть возможность, хоть какая-то, я бы хотел, чтобы вы доставили ее сюда. – Мысли путались от отчаяния. – Может, я смогу вам перезвонить?

Вертолет! Ее можно было бы привезти сюда меньше чем за час. Институт иногда пользовался вертолетом, но в самых экстремальных случаях. И на это нужно разрешение директора.

Через несколько секунд Логан звонил Шейну. А меньше чем через минуту Шейн сам звонил ему с официальным разрешением.

– Вертолет организовали через Национальную гвардию Нью-Джерси. Звони своему мужику и скажи, чтобы держался.

– Спасибо, доктор Шейн.

– Будешь благодарить, если все образуется. А иначе – держи меня подальше от всего этого. Мы оба хорошо потратились, Логан.

Примерно через полтора часа вертолет приземлился во дворе института, и миссис Дитц вынесли на носилках.

Логан и Сабрина уже ждали. Рестон уклонился от участия в лечении.

Одного взгляда было достаточно, чтобы понять, как серьезно состояние пациентки. Она была белая как бумага и совершенно не понимала, где она. Больше всего беспокоило то, что белки ее глаз пожелтели. Это свидетельствовало – печень не в порядке.

Как и договорились, Сабрина взяла пациентку на себя, а Логан пошел беседовать с сопровождающим.

Фил в гавайской рубашке и оранжевых брюках одиноко сидел на диване, согнувшись и опустив голову. Логан мягко коснулся его плеча и удивился, обнаружив, что тот не плачет.

– Фил, – тихо сообщил ему Логан. – Мне сейчас же нужно вернуться обратно, я просто хотел вам сказать, что мы должны сделать некоторые анализы.

– Анализы?

– Да, чтобы определить общее состояние. Я хочу, чтобы вы просто знали, что мы про вас не забыли. Если вам захочется поговорить со мной, скажите сестре.

Он кивнул.

– Я понимаю. Спасибо, доктор.

Сабрина с помощью медсестры и санитара уже подсоединила к миссис Дитц прибор, указывающий уровень ее дегидратации. Монитор над головой отражал работу сердца, давление было совсем низким. Но самое главное, она стала энцефалопатичной, а это еще один признак печеночной недостаточности.

Сабрина склонилась над больной и ласково спросила:

– Эй, Ханна, вы меня узнаете?

Старая женщина улыбнулась.

– Как вы, доктор Комо?

– Хорошо. Прекрасно. Можете сказать мне, как вы себя чувствуете, Ханна?

– Мне уже лучше. Спасибо. – Она помолчала и обвела взволнованным взглядом комнату. – А где мой Фил?

– Он за стенкой.

– С ним все в порядке, Ханна, – заговорил Логан, подойдя поближе. – Он просто беспокоится о вас. Как и все мы.

– Он хороший человек, правда?

– Правда, – согласилась Сабрина. – Так что вы очень счастливая женщина. Такого мужчину трудно найти. – Она помолчала. – А теперь я хочу вас попросить кое о чем.

– Да?

– Вы могли бы прямо вытянуть руку?

Она показала, как надо.

Это был самый простой тест на гепатитную энцефалопатию. Если пациент не в порядке, его рука сперва немного дергается назад и потом идет вперед.

Именно так и вышло у миссис Дитц.

Сабрина посмотрела на Логана, их взгляды встретились.

Комментарии были излишни.

– Могу я опустить руку?

– Да, конечно. – Сабрина постаралась улыбнуться и погладила ее по голове. – Так, ничего страшного!

– Вы очень добрая. Вы это знаете? Очень милая.

– Спасибо. Это настоящий комплимент.

Глаза Дитц широко открылись.

– Сейчас я умру.

Сабрина хотела возразить.

Но миссис Дитц не желала, чтобы ее переубеждали. Она как будто сделала заявление.

И, хотя в этом было что-то от мистики, врачи, долго проработавшие в – больнице, верили, что когда пациент говорит, что он умирает, то, как бы факты ни противоречили этому, так оно и случалось. И сейчас никто из врачей не сомневался, что это правда.

Когда Ханна забылась сном, Сабрина осталась у ее постели, глядя на красивое старое лицо.

Она коснулась руки Логана.

– Тебе стоит позвать Фила.

Через несколько минут он вошел, она уже впала в гепатическую кому. И в тот же вечер спокойно отошла.

Первый отчет аутопсии пришел через два дня. И от того, что там было написано, Логан вздрогнул.

Переполненная кровью и сильно раздувшаяся печень. Скоротечный гепатический некроз. Черт побери! Это почти точь-в-точь то, что у этих проклятых кроликов!

* * *

Быстрота, с которой наступило улучшение, испугала ее. Через три дня после начала радиационной терапии боль в спине стала утихать. А через неделю она вообще ее не чувствовала.

– Я даже забыла думать об этом, – восхищенно призналась она мужу в тот вечер. – Я чувствую себя как Железный Дровосек из «Волшебника Страны Оз» – меня смазали из масленки, и я в полном порядке.

Муж-президент обнял ее.

– Ну просто отлично, дорогая. Может, самое худшее уже позади.

– Я надеюсь. Говорят, очень важно, как пациент сам относится к лечению. Так что я собираюсь проверить эту теорию. Превзойти меня в этом никто не может!

Грегори Стиллмана, конечно, не одурачить. Они ведь убили единственную локализованную опухоль. Симптом, а не саму болезнь. Теперь все – дело случая. Раковые клетки, рожденные в груди, могут выскочить в любом месте и в любое время. И через тридцать лет, и через тридцать месяцев, и через тридцать дней.

И последний вариант был реальнее всех.

Но сейчас нет оснований лишать пациентку оптимизма. Тем более такую пациентку.

– Дела идут очень хорошо, – сказал он ей через десять дней после окончания курса радиации. – Лечение сделало все, на что я надеялся, и даже больше.

– Ну и теперь?

– Теперь я собираюсь тщательно следить за вами. Ведь болезнь все еще существует.

– Не значит ли это, что теперь мы должны вырвать с корнем остатки болезни?

– Это все не так просто. – Он открыл портфель и вынул экземпляр своей книги «Основные принципы злокачественных болезней груди».

– Прочтите. Я буду рад обсудить с вами любые вопросы, которые у вас возникнут.

Она посмотрела на него, не веря. Как же это? На происшедшее она смотрела как на маленькое чудо, а он…

– Я предлагаю вам приходить на обследование раз в две недели. Но, пожалуйста, сразу же позвоните, если появятся симптомы физического характера. Любые.

Первые три обследования прошли нормально. Потом она пришла на четвертое. И снова ничего необычного. Но нельзя было не обратить внимание на ее кашель.

– А как давно вы кашляете?

– Да несколько дней. Я часто простужаюсь.

Но других симптомов простуды не было. Кашель был сухой и резкий. И именно в нем нельзя было усмотреть явную причину для беспокойства: у кашля могут быть тысячи причин, девяносто восемь из них – незначительные. Но, когда он сделал рентген груди, ему все стало ясно.

Через пять дней он позвонил ей в Белый дом.

Просто насчет кашля. Проверить.

Прежде чем она успела ответить, он уже услышал.

– Подумаешь, великое дело, – отмахнулась она. – Я чувствую себя здоровой как лошадь.

– Как вы себя чувствуете, меня не интересует. Я хочу, чтобы вы завтра же приехали.

– Нет! – Завтра действительно невозможно. Весь день расписан: встреча с ирландским премьер-министром в городе, вечером официальный обед, но больше всего ее возмутила безапелляционная манера Стиллмана. – Это может подождать до следующей недели. И, честно говоря, доктор, если мы собираемся продолжать работу вместе, я бы хотела, чтобы вы держались более любезно.

Она нажала на верную кнопку. Как большинство грубиянов, он реагировал на угрозу.

– Извините, миссис Риверс, – тут же сказал он, – я не хотел, чтобы это прозвучало именно так. Меня просто беспокоит ваше здоровье.

– Поверьте, доктор, меня оно тоже беспокоит. Но кашель, безусловно, может подождать несколько дней. Во всяком случае, до следующей недели.

– Конечно.

Но кашель не утихал, и на следующей неделе стал заметно сильнее. Но она отказалась от еще одного рентгеновского снимка.

– Послушайте, я сделала его только на прошлой неделе. Я знаю, как это вредно для здоровья.

Он снисходительно улыбнулся, презрение переполняло его. Эта идиотка схватила дозу в три тысячи рад. А теперь волнуется о двенадцати!

– Миссис Риверс, – произнес Стиллман приятнейшим голосом, исполненным заботы, – я серьезно думаю, что это очень важно.

Новый снимок показал все совершенно четко: уплотнения, как перистые облака, слоились в левом легком. Изучая снимок, пока больная ждала в соседней комнате, он признал наихудшее. Опухоль проросла внутрь стенок лимфатических сосудов в легком. Радиация протолкнула ее так далеко, как могла. И он должен начать курс химиотерапии. Быстро. Немедленно.

– Миссис Риверс. Я хочу предложить вам сделать бронхоскопию. Просто как меру предосторожности.

– А что это?

– Ну… – Объяснить это иначе, кроме как запуск извивающейся трубки вниз по трахее в легкие, едва ли возможно, но он постарался. – Я думаю, что это надо сделать обязательно.

– Я бы хотела обсудить процедуру с доктором Берком. Я ценю его мнение.

– Обязательно. Конечно. – Ему не нравилась эта женщина. Он эксперт, а Берк – ничтожество. – Если бы вы могли так устроить свои дела, чтобы прийти сюда послезавтра?

– Хорошо, – вдруг согласилась она. И в ее глазах появилась боль. – Кажется, вы считаете, что это нельзя откладывать.

Она была очень больна. Он это знал. Теперь и она тоже знала.

По крайней мере, сейчас он почувствовал – она не станет доставлять ему много хлопот.

Первые несколько дней после смерти Ханны Дитц Логан чувствовал, что есть хоть какие-то основания если не для оптимизма, то хотя бы для надежды. Некоторые коллеги выразили сочувствие, что события так повернулись, и хотели узнать – почему. И еще их интересовало, как решится судьба протокола, который казался таким многообещающим.

– Насколько я понимаю, пока мы еще жизнеспособны. Пациентки приходят на лечение, и у нас в руках все еще три положительных результата.

Но он был достаточно честным, чтобы признать – все изменилось еще до того, как умерла Ханна. После того, как он четверть часа пытался успокоить рыдающего Фила, он позвонил Шейну в офис. Логану самому нужна была какая-то поддержка. Он, конечно, не ожидал ее от Сефа, но надеялся хоть на какой-то совет.

Естественно, Шейн уже все знал. Он получил от дежурившей главной медсестры полный отчет о Ханне Дитц.

– Сожалею, – посочувствовал он Логану. – Вот невезение.

Но голос его был бесцветным, будто говорил совершенно посторонний человек.

– Знаете, – сказал Логан, – я бы хотел, чтобы мы вместе собрались и поговорили, как это может повлиять на наш курс.

– Да-да, конечно.

– Хорошо. Спасибо. Завтра подойдет?

– Не знаю, – нерешительно ответил Шейн. – А почему бы тебе не позвонить мне завтра в офис?

Он повесил трубку, и все, что осталось в памяти Логана – отстраненность Шейна. Дэну было бы легче, если бы тот осыпал его оскорблениями.

Когда Логан позвонил утром на следующий день, Шейн ужу не видел причин для их встречи.

– Послушай, – произнес он привычным для него тоном, – а что я могу тебе сказать? Ничего не поделаешь. Держись.

– Просто я подумал, может, с точки зрения перспективы мы должны что-то предпринять…

– Оживить тетку, да? – Он безжалостно рассмеялся. – Но, что бы ты ни собирался делать дальше, не требуй больше вертолет. Знаешь, во сколько нам это влетело? В шесть тысяч долларов!

Логан понятия не имел, как ему реагировать. Шесть тысяч долларов – это всего лишь полцены машины третьего класса. Но, конечно, во всем этом он слышал и кое-что еще. Не деньги раздражали Шейна, а то, что он позволил уговорить себя просить администрацию. И заставил его это сделать Логан.

– Ведь все случилось мгновенно. Я подумал, что ее надо было привезти как можно скорее.

– Да. Хорошо. Но я думаю, ты был не прав. – Шейн закашлялся. – И я, черт побери, простудился. Так что до свидания, Логан. У меня нет сегодня на тебя времени.

И только с Сабриной ему стало легче. И он не чувствовал давящей угрозы надвигающейся катастрофы.

В ту ночь они лежали в постели, крепко обнявшись, даже не подумав заняться любовью. Она рассказывала, как в детстве проводила лето в Лугано с давнишней лучшей подругой Мариссой. И о своей первой дикой любви к поп-звезде Джо Дассену. Он рассказывал об учебе в Принстоне и о своей семье.

– Мне так интересно, – говорила она.

– Ну конечно, слушать гораздо занятнее, чем жить.

Она теснее прижалась к нему.

– Скоро рассвет. Надо хоть немного поспать.

– Сабрина…

– Да?

Всю ночь он избегал этого вопроса.

– А кто-нибудь тебе говорил что-то о миссис Дитц?

Вполне возможно, что никто и не говорил. Но как член команды соединения Q она испытывала ту враждебность, которую Логан встречал у окружающих, как нечто само собой разумеющееся.

Она помедлила.

– Аллен Атлас.

– О Боже. И что?

– Он был счастлив, шутил. Он сказал мне: «Так это и есть ваш успех?»

– Нравятся мне эти парни. Они ничего не имеют против, чтобы выставить себя злобными ублюдками, но не лицемерами.

– В Италии есть одно выражение. Lupo affamato.Голодный волк.

В темноте Логан мрачно кивнул.

– Примерно то же самое есть в английском.

Через три дня Логану позвонили. Доктор Эдвард Рид из Холи Нэйм Хоспитал в Довере, штат Делавер. Шарон Уильямс поступила на его попечение.

Шарон Уильямс! Хотя и не было убедительных аргументов в ее пользу, Логан все же считал, что ее реакция на опухоль, проросшую в костную ткань, – одно из удивительных достижений протокола.

– И что за проблема?

– Ее только что привез муж, и, я боюсь, она плоха.

– Вы могли бы подробнее?

– Очевидно, дома она начала жаловаться на плохое самочувствие. А когда ее привезли, она уже стала энцефалопатичной. Мы ее поместили в интенсивную терапию.

О Боже! Еще одна печень!

– Вы не сможете привезти ее сюда на «скорой помощи»? – Это могло занять чуть больше часа.

– Не думаю. Женщина в очень тяжелом состоянии для перевозки.

– Да, вы, видимо, правы, – согласился Логан. – Но вы бы не стали возражать, если бы я приехал?

Холи Нэйм Хоспитал, подумал Логан, весьма современная, хорошо содержащаяся больница, там превосходные условия для лечения.

Миссис Уильямс лежала в комнате, с трех сторон огороженной стеклянными перегородками. Монитор показывал данные ЭКГ, ее кровяное давление было восемьдесят пять на пятьдесят. Работал вентилятор, помогая легким, а катетер был пропущен через ее вену под ключицей и легочную артерию прямо в легкое.

Буквально в секунды Логан понял: Шарон Уильямс умирает.

– Доктор Логан… – Он повернулся и увидел невысокого человека со светлыми волосами, юного, будто подросток. – Эд Рид.

Они пожали друг другу руку.

– Больно видеть, – сказал Логан. – Еще меньше недели назад она была совсем другая.

– Мы взяли анализы крови. Хотите посмотреть результат?

– Скажите мне.

– Все плохо. Печень не работает.

– Вы дали ей фентанил? – Лекарство для пациентов, которым предстоит долго и неподвижно лежать.

– Кажется, нет необходимости.

– Да, – вздохнул Логан. – Спасибо, что позвонили, что разрешили приехать. Присутствие постороннего врача не вызывает положительных эмоций.

Коллега широко улыбнулся.

– Да нет, я с удовольствием. Я ваш большой поклонник, всех, кто работает в институте рака.

Если бы ты знал, малыш! Если бы только знал!

– Спасибо! А здесь есть библиотека, где я мог бы немного побыть?

– А вы собираетесь дождаться конца?

– Хотел бы.

Рид указал на коридор.

– Там ступеньки вниз, налево, через комнату ожидания. Но выбор невелик, не тот, к которому вы привыкли.

– Я так был занят в последнее время, что посмотрел бы даже журналы.

Проходя через комнату ожидания, Дэн заметил большого темнокожего человека с девочкой семи-восьми лет. Точнее, они одновременно увидели друг друга. Логан сразу узнал – муж Шарон Уильямс. Они встречались в институте в день приезда жены на первую процедуру.

Саймон Уильямс пошел к нему навстречу.

– Мистер Уильямс, – сказал Логан, протягивая руку. – Дэн Логан из Американского института рака. – Вблизи он увидал напряжение в глазах Уильямса.

– Я знаю, кто вы, – сказал Уильямс и медленно, словно нехотя, пожал руку доктору.

– Я приехал сразу, как услышал о Шарон.

– Да.

– Она сильная. Мы все надеемся на лучшее.

Он почувствовал сожаление от своих слов сразу, как только они вылетели. Есть люди, которые хотят, чтобы их обманывали. Но этот человек уже знал правду. Он посмотрел на Логана тяжелым взглядом.

– У меня только один вопрос.

– Да.

– Я прочитал протокол вашего курса, и там нет ничего о чем-то подобном.

– Мистер Уильямс, я очень сожалею. Мы действительно не могли знать.

– Видите маленькую девочку? – Он указал на дочь. – Почему вы не скажете это ей? Или ее трехлетней сестренке?

На это Логану нечего было ответить. Было немилосердно так думать, но Логан спросил себя: а жаловался бы этот человек, если бы, как и было совсем недавно, воздействие лекарства оказалось целебным? Да, он понимал его страдания и гнев. Но врачи – тоже люди, а медицина несовершенна.

– Я очень, очень сочувствую вам и вашей семье, – произнес он вежливо, желая скорее уйти отсюда. – Я только надеюсь, что вы поймете: мы сделали все, что могли…