Текст книги "Лучшая зарубежная научная фантастика: Звёзды не лгут"

Автор книги: Гарднер Дозуа

сообщить о нарушении

Текущая страница: 27 (всего у книги 70 страниц)

– Мадам, сааб, – произнесла Дамини. – Позвольте вам представить доктора Джессику Клык.

– Ого, – сказала Феррон после некоторой паузы. – Для такого требуются значительные вложения.

Она подумала об Аристотеле: за изменением разума следует изменение тела, и наоборот – за изменением тела следует изменение разума.

Индрапрамит заметил:

– У него пристрастие к запоминающимся никнеймам. Есть мысли, почему его исчезновения срабатывают?

– Я работаю над этим, – ответила Дамини.

– У меня есть идея получше, – сказала Феррон. – Почему бы нам не спросить детектива Морганти?

Индрапрамит сложил пальцы домиком.

– Босс…

– Я слушаю, – сказала Феррон. – И не важно, насколько безумно это прозвучит.

– Мы совсем отвлеклись от варианта с кошкой. Ведь Председатель Мяу должна быть Ниранджаной, верно? Потому что у клона гены дали бы вариации в расположении пятен окраса. Но она не может быть Ниранджаной, потому что ее не стирали: она недавно созданная.

– Правильно, – осторожно согласилась Феррон.

– Итак, – Индрапрамит наслаждался драматическим моментом, – если человек может сделать себе косметическую операцию, почему бы не сделать ее коту-попугаю?

* * *

– Председатель Мяу, – позвала Феррон, когда они с Индрапрамитом спустились в ее квартиру.

Им нужно было выпить чаю, чтобы стряхнуть с себя утреннюю прохладу, и Феррон не заботило, что об этом подумают соседи. А еще ей требовалась чистая форма.

– Мяу, – отозвалась Председатель Мяу из кухонного шкафа.

– О боже. – Индрапамит вошел следом за Феррон.

Дымок скромно сидел посреди комнаты, обернув пушистый хвост вокруг лап, – сама невинность. Феррон широко распахнула дверцу шкафа, который уже был приоткрыт дюймов на десять. Председатель Мяу, мурча, раздирала пакет с тунцом, залив жирными каплями пол.

Она демонстративно облизнулась и запрыгнула на край раковины, проявив то же чувство грациозного равновесия, что и в квартире Гроба.

– Кошка! – воскликнула Феррон и стала обдумывать, о чем хотела бы сказать, но вспомнила, что разговаривает с котом-попугаем. – Не рассчитывай, что тебе все сойдет с рук. Остатки получит лис.

– Лисья еда противная, – отозвалась кошка. – А еще там мало таурина.

– Ого, – сказала Феррон и посмотрела на Индрапрамита, а тот ответил:

– Наверное, она учится говорить.

* * *

У них не было проблем с поисками детектива Морганти. Рыжеволосая американка приехала к квартблоку Феррон, когда первые лучи солнца коснулись вертикальной фермы на стенах. Выйдя из дверей, полицейские обнаружили Морганти сидящей на скамейке и что-то читающей на своем экране, но при их появлении женщина подняла глаза и встала.

– Инспектор Феррон, я полагаю? И констебль Индрапрамит. как приятно снова вас видеть.

Феррон пожала ей руку. Вживую контрактница выглядела еще более внушительно – высокая и мощная, с плечами мультяшного супергероя. Руку она не стискивала.

Морганти продолжила:

– Я так понимаю, вы – следователь по делу Гроба.

– Пройдитесь с нами, – предложила Феррон. – По дороге к метро есть хорошее французское кафе.

В кафе были дающие тень навесы и внутренний дворик, где гостей усадили и обслужили за несколько минут. Во время разговора Феррон развлекалась, гоняя по тарелке крошки своего пирожного. Время от времени она отправляла кремовый кусочек себе в рот, запивая его густым напитком с кардамоном.

– Итак, – сказала она через какое-то время, – что совершила Джессика Клык в Гонолулу? Как я понимаю, это не просто войны в сети. И мы не смогли найти ордер на нее.

Глаза Морганти округлились:

– А вы неплохо продвинулись.

– Спасибо. – Феррон движением головы указала на Индрапрамита: – В основном его работа и моего архинформиста.

Морганти улыбнулась, Индрапрамит молча кивнул. Затем детектив сообщила:

– Считается, что одиннадцать лет назад на Гавайских островах Клык совершила хищение почти трех миллионов кондолларов у своего бывшего работодателя.

– Это оплатило бы смену личностей.

– Так и есть.

– Но они не могут этого доказать.

– Если бы могли, департамент полиции Гонолулу получил бы ордер и экстрадировал ее из системы. То есть его. Я заключила контракт на это дело десять дней назад… – Она оторвала кусочек круассана с сыром и принялась задумчиво жевать. – Понадобилось много времени, чтобы выследить ее. Его.

– Так она это сделала?

– Да, черт возьми. – Контрактница усмехнулась как настоящая американка. – Вопрос в том… Ну о’кей, я понимаю, что убийство – ваша юрисдикция, но мне не заплатят, если я не закрою дело или не ликвидирую своего подозреваемого. И я получу бонус, если верну что-нибудь из украденного имущества. Сейчас «убитый неизвестным или неизвестными» – вполне приемлемый результат для Гонолулу, тем более что в этом случае штат Гавайи избежит выплат Бенгалуру за содержание этого типа в тюрьме. Так что скажите мне, как коп копу, что вывернутый наизнанку труп – это Декстер Гроб.

– ДНК совпадает, – произнесла Феррон. – Могу сообщить вам это конфиденциально. Когда мы найдем и уведомим его ближайших родственников, будет официальное заявление.

– Понятно, – сказала Морганти. – Это останется между нами. Тогда начну готовить документы по иску на имущество покойного в размере двух миллионов семисот восьмидесяти девяти тысяч кондолларов с мелочью. Кстати, могу назвать вам его ближайшего родственника.

Данные влились в общий поток. Дочь на Мауи. Доктор Клык-Гроб действительно разорвал все связи.

– Понятно, – эхом отозвалась Феррон и улыбнулась, поймав себя на этом. Ей нравилась эта женщина. – Видите ли, мы должны относиться к вам как к подозреваемой, учитывая ваши финансовые мотивы.

– Конечно, – согласилась Морганти. – Я подписала обязательства и буду счастлива пройти допрос на детекторе лжи.

– Это облегчит ситуацию, мадам, – сказала Феррон.

Морганти покрутила кофейную чашку на блюдце:

– Итак, как я могу помочь вам в расследовании убийства?

Индрапрамит неловко поерзал на банкетке.

– Что именно сделала Джессика Клык?

У Феррон в промежуточном буфере дела лежали данные Дамини. Можно сравнить с ними то, что готова была рассказать Морганти, и тогда станет ясно, насколько осведомлена и искренна госпожа контрактный детектив.

– Кроме хищения? Обвинение в краже исследований и выдаче их за свои собственные, – сказала Морганти. – Кроме того, она… ну, откровенно говоря, Клык просто по-свински вела себя в сети. Охаивала коллег, принижала их работы, превозносила свои. То есть она и вправду была хороша. Но совсем идеальных не бывает.

– Кто-нибудь преследовал этого типа по личным мотивам?

– Как вы, возможно, раскопали, по части психокоррекции этот парень усердия не проявлял. – Морганти отбросила прядь волос через плечо. – И он был немного нарциссом. Или социопатом? Асоциальным в какой-то атавистической манере. Нормальные люди так просто не… обрывают все связи, потому что накалили отношения в сети.

Феррон задумалась о дистанционной политике собственной работы, о снайперской стрельбе и личных угрозах. И о том, что мать совсем не чувствует себя одинокой, когда носится по виртуальному парку Серенгети или грабит дворцы несуществующего Египта.

– Нет, не обрывают, – согласилась она.

– Большинство людей находят способы справляться с этим, – продолжила Морганти. – – Однако не все обжигаются так сильно, как Джессика Клык.

– Понятно. – Феррон отчаянно захотелось газированной воды вместо приторного кофе. – Значит, вы проверяли финансы Гроба? Можете поделиться информацией?

Морганти ответила, что неделю назад тот ликвидировал много скрытых активов, примерно через два дня после того, как она взяла его дело.

– Гроб провернул это до того, как я связалась с ним, но, возможно, он успел отследить возобновление розысков Джессики Клык, или же птичка из Гонолулу напела, что по его следу отправили копа. Он собирался снова пуститься в бега. Как звучит?

Феррон вздохнула и откинулась на спинку стула.

– Потрясающе. Звучит просто потрясающе. Не найдется ли у вас еще и предположений, кого он мог ждать на ужин? Или как убийца сумел покинуть комнату, надежно запертую изнутри?

Морганти пожала плечами:

– У него не было ни близких друзей, ни романтических отношений. Думаю, он постоянно осознавал, что скрывается. Иногда принимал у себя коллег, но я проверила их всех, и никто не признался, что виделся с ним той ночью.

– Инспектор, – мягко вмешался Индрапрамит, – пора.

– Проклятие, – сказала Феррон, принимая сигнал. – Утренний созвон. Увидимся позже?

– Непременно, – ответила Морганти. – Как я уже сказала, моя забота – раскрыть дело о хищении. Но всегда рада помочь сестре по оружию с расследованием убийства.

«И умаслить местную полицию», – мысленно продолжила за нее Феррон.

Морганти добавила:

– Единственная вещь, которая не менялась: Клык была одержима астрономией.

– На стенах квартиры Гроба висели снимки глубокого космоса, – сказала Феррон.

Индрапрамит заметил:

– И он преподнес своему Ганеше платок цвета индиго. Интересно, символизировал ли этот цвет что-нибудь космическое?

– Индиго, – сказала Морганти. – Разве не забавно, что у нас есть отдельное слово для темно-синего цвета?

Феррон почувствовала, как в ней поднимается волна педантизма, и не удержалась:

– А знаете ли вы. что во всем мире темно-синий и черный часто называют одним и тем же словом? Возможно, из-за ночного неба. И что у древних греков не было отдельного названия для синего цвета? Так что моря у них, как известно, были «винно-темными». Но в индуистской традиции синий цвет имеет особое значение: это цвет кожи Вишну, а Кришна прозван Сунилом – «темно-синим». Синий подразумевает нечто всеохватывающее, как небо.

И еще она подумала о менее понятных вещах.

– Кроме того, это цвет Шани Бхагавана – одного из божеств, связанных с Уттарой Бхадрападой. О которой мы часто слышим в последнее время. Возможно, это действительно имело большое значение для доктора Клык– Гроба.

Брови Морганти от замешательства сошлись на переносице, она взглянула на Индрапрамита, ища спасения:

– Сааб, что еще за Уттара Бхадрапада?

– Андромеда, – ответил тот.

* * *

Морганти покинула кофейню, а полицейские приготовились к регистрации в своем виртуальном офисе.

Пока Феррон упорядочивала свои файлы и отчет, Индрапрамит допил кофе.

– Мы должны проверить прибывшие суда с пассажирами из Америки. Гонолулу не так уж запредельно далеко, как, скажем, Чикаго.

Они работали вместе достаточно долго, чтобы половину изменений тем в разговоре не нужно было фиксировать.

– Просто на случай, если кто-то приехал сюда специально, чтобы его убить. Рейсов же не должно быть слишком много, верно?

– Поручу Дамини, – сказал он. – После созвона…

Во время утренней онлайн-летучки Феррон замыкалась в себе. Отчеты, политические дрязги, споры и пустая трата времени – люди пытались доказать, что их дела заслуживают больших ресурсов, чем дела других.

Она сжала ладонями виски. По крайней мере, кофе здесь хороший.

– Ладно. Телеприсутствие… начали.

* * *

После летучки они заказали еще по чашке кофе, а Феррон заглянула в меню с сэндвичами. Неизвестно, когда найдется время пообедать.

Пожалуй, она перехватит что-нибудь после уведомления ближайшего родственника. Если будет все еще голодна после этого.

Как правило, если ближайший родственник проживал далеко от Бенгалуру, полиция поручала процедуру уведомления офицеру с местными полномочиями. Но полицейский департамент Лахаины так и не сумел нанести визит дочери Джессики Клык: беглое расследование показало, что та была безработной и почти постоянно обитала в искусственной реальности.

Судя по никнейму, у дочери Джессики Клык с Мауи профессиональных амбиций было не много. Феррон и Индрапрамит должны были подключиться к сети и воспользоваться аватарами, чтобы встретиться с ней: СкутерО, похоже, не покидала своих виртуальных миров ни для чего, кроме биологически неизбежных аварийных циклов. Поскольку Феррон и Индрапрамит были на дежурстве, их аватарами стали стандартные болванки, предоставленные полицией Бенгалуру: угловатая виртуальная униформа, одинаковые невыразительные лица.

«Не самый теплый и личный контакт, на который можно надеяться, – подумала Феррон, – когда кто-то собирается сообщить тебе об убийстве твоей матери».

– Почему ты добавил очко именно на эту характеристику? – спросила она.

Индрапрамит фыркнул:

– Чтобы вы обязательно упомянули о лидерских качествах в следующем отчете о моей эффективности.

Они оставили свои тела сидеть за столиком кафе и нырнули сквозь первые несколько уровней рекламных объявлений – быстрые схемы обогащения, болливудские старлетки и скандальные новости о поп-звездах, – пока не попали на американский канал, а затем – после быстрых схем обогащения, голливудских старлеток, порнографии и скандальных новостей о конгрессменах – связались с приоритетным каналом полиции. Феррон указала адреса и привела Индрапрамита в многопользовательскую искусственную реальность. Теперь можно было видеть активность СкутерО через идентификационный номер ее системы. Получив никнейм ближайшего родственника, Дамини отправила наборы кодов и тегов, которые без проблем перенесли полицейских в платную зону.

Ордер им не требовался – то был всего лишь визит вежливости.

СкутерО предпочитала тусовку в «исторической» альтернативной реальности, что в теории означало отражение мира до двадцать первого века, а на практике оказывалось мешаниной из ковбоев, ниндзя, гангстеров в полосатых костюмах, средневековых рыцарей, кавалеристов, монголов и стрелков с Дикого Запада. Там были македонцы, мавританцы, африканские контрабандисты, французские бойцы Сопротивления и нацисты, все они бегали вместе с самураями и монахами из Шаолиня.

Аватар Индрапрамита проверил маяк – светящуюся зеленую иглу, плавающую чуть выше его несуществующего запястья. Направленный сигнал вел их через пространство, которое должно было вызывать ощущение доисторической ледяной пещеры. Там около двух дюжин человек в костюмах разных воплощений поп-звезды конца двадцатого века Дэвида Боуи вводили себя в воинственное буйство перед сражением в виртуальной битве с соперничающим кланом каких-то Эмуляторов. Феррон углядела Бриллиантового Пса, которого облачала в сияющие доспехи парочка Изможденных Белых Герцогов[31]31
  Имеются в виду названия альбомов Дэвида Боуи – «Diamond Dogs» и «Thin White Dukes».


[Закрыть], и обрадовалась невыразительной внешности своего форменного аватара.

Идентифицировать это зрелище помогали оригинальные снимки, подгруженные из сети. Музыка тут была странная, но в целом неплохая. Костюмы же… Она поморщилась.

Правда, наверное, лучше так справляться с асоциальной агрессией, чем отыгрываться на супругах.

Индрапрамит шел, не глядя по сторонам, хотя глаза не особенно были нужны, чтобы видеть, что тут творится.

В дальнем конце ледяной пещеры четыре скандинавских гнома седьмого века высекали из камня бесконечную лестницу, ведущую вниз. Жар вырывался из глубин. Виртуальное искусство было поразительным. Феррон и Индрапрамит прошли мимо, пряча свои восхищенные взгляды. Мастерства на создание красот альтернативной реальности требовалось столько же, как если бы все это было высечено из камня.

Ледяная пещера сменилась лесной поляной, которую беспорядочно усеивали поросшие мхом плиты. На каждой такой плите возвышались витиеватые прозрачные столы для шахмат, го, манкалы, криббеджа и подобных стратегий. Большинство столов занимали пары игроков, а вокруг некоторых даже собрались зрители.

Индрапрамит проследовал за своей иглой – а Феррон за ним – туда, где над игровой доской сидели единорог и снежный человек: они выкладывали на расчерченное поле ряды прозрачных красных и желтых камней по правилам, которые Феррон не поняла. Снежный человек поднял взгляд на подошедших. Единорог – глянцево-черный с мерцающим перламутровым рогом и светящимся янтарем между половинками его раздвоенного копыта – сосредоточился на своем следующем ходе.

Стрела указывала прямо между его огромных и блестящих золотых глаз.

Феррон откашлялась.

– Да, офицеры? – произнес снежный человек и почесал макушку. Его волосы выглядели невероятно шелковистыми и буквально струились между крючковатых когтей.

– Боюсь, нам нужно поговорить с вашей подругой, – сказал Индрапрамит.

– Она вас отфильтровывает, – сказал снежный человек. – Если только у вас нет ордера…

– У нас есть полицейский код, – и Феррон применила его, как только почувствовала согласие Индрапрамита.

Единорог вскинул голову, дрожь пробежала по его телу и заставила серебристую гриву всколыхнуться. Громким голосом создание произнесло:

– Я хочу сообщить о сбоях.

– Это не сбой, – сказал Индрапрамит, назвал себя и Феррон и продолжил: – Вы – Скутер-ноль?

– Ага, – ответило создание, рог опасно сверкнул. – Я не нарушала никаких законов в Индии.

Снежный человек незаметно поднялся и отступил в сторону.

– Обязан вам с прискорбием сообщить, – произнес Индрапрамит, – об убийстве вашей матери, доктора Джессики Клык. Она же доктор Декстер Гроб.

Единорог моргнул радужными ресницами.

– Простите, – сказала он. – Вы говорите о чем-то, а оно у меня отфильтровывается. Не смогу вас услышать, пока не перестанете.

Аватар Индрапрамита не смотрел на Феррон, но та почувствовала его просьбу о помощи. Она шагнула вперед и набрала высший уровень отмены.

– Вы нас послушаете, – сказала она единорогу. – Сожалею о вторжении, но по закону мы обязаны сообщить вам, что ваша мать, доктор Джессика Клык, она же доктор Декстер Гроб, была убита.

Губы единорога скривилась в оскале:

– Хорошо. Я рада.

Феррон отступила. Ответ – что надо.

– Она создала меня, – сказала единорог. – Это не делает ее матерью. Есть ли еще что-то, о чем вы обязаны сообщить мне?

– Нет, – ответил Индрапрамит.

– Тогда убирайтесь. – Единорог поставила на сетку очередную янтарную фишку, которую тут же охватило золотистое сияние. – Я выиграла.

* * *

– Запечаталась, – с отвращением сказал Индрапрамит, вернувшись в свое тело и отправив в рот кусочек киша, – и довольна этим.

У Феррон был поджаренный сэндвич с овощами, тапенадой, сыром, а также с какой-то сложной и непонятной европейской колбасой из засоленного и подкопченного белка. Это было восхитительно и в высшей мере экзотично.

– Что, лучше бы она стала несчастной и опустошенной?

Констебль недовольно фыркнул и вцепился зубами в яичницу со шпинатом.

Феррон понимала, что своим агрессивным настроем обязана на самом деле не замкнутой взрослой дочери Клык/Гроба, а собственной матери. Наверное, стимулятор еще не выветрился. Она не могла остановиться:

– То, что она делает, не так сильно отличается от естественного поведения наших мозгов. С той лишь разницей, что теперь это технология и фильтры, а не предрассудки с неврологией.

– Давайте сделаем виртуальный тур по месту преступления. – сменил тему Индрапрамит, а когда в поле внимания Феррон мигнула иконка, он добавил: – Эй, финальный отчет о вскрытии.

– И кое-что от Дамини, – сказала инспектор.

На сообщении архинформистки стоял код приоритета. Феррон вошла в воспроизведенную в искусственной реальности квартиру Гроба и открыла контакт. Азарт погони пробился сквозь туман ее угасающей гипомании. Стимуляция, похоже, держалась хуже, чем в молодости, а спады давались все тяжелее, но настоящий, старомодный адреналин все еще был палочкой– выручалочкой.

– Феррон, – назвалась инспектор, хмурясь при виде бурых пятен на виртуальном ковре Гроба.

Секундой позже Индрапрамит подсоединился к конференции.

– Дамини, что принесли нам глубины сети? – спросила Феррон.

– Джекпот, – ответила Дамини. – У вас было время посмотреть отчет о вскрытии?

– Мы только что закончили с ближайшей родней, – сказала инспектор. – Ты быстра, я только что увидела иконку.

– Вкратце, – отрапортовала Дамини. – это не Декстер Гроб.

Аватар Феррон медленно двигался по периметру виртуального места преступления.

– Но ведь было совпадение ДНК. Дамини, мы только что сказали его дочери, что он убит.

Более прагматичный Индрапрамит наколол мясо на вилку. Его аватар из альтернативной реальности сымитировал это движение пустой рукой.

– Так кто же это?

– Никто. – Дамини довольно откинулась на спинку кресла. – Медэксперт говорит, вывернуть так кого-нибудь технически невозможно. Что бы это ни было, оно размягченное. Взрослый объект, номинально живой, клонированный из ткани Декстера Гроба. Но не Декстер Гроб. В смысле, прикиньте: что это за орган такой?

– Клонированный. – В реальном пространстве Феррон сняла с рукава униформы ворсинку гиацинтово-синего меха и подняла так, чтобы мог увидеть Индрапрамит.

Его глаза расширились.

– Да, – сказал он. – Хотя как же рисунок окраса?

– По-твоему, я похожа на биоинженера? Индрапрамит, – задумчиво произнесла Феррон, – тебе не кажется, что это место преступления сфабриковано?

Он нахмурился:

– Возможно.

– Дамини. – спросила Феррон, – как дела с файлами доктора Гроба? И доктора Ннебуогор?

– В почте Гроба ничего полезного, кроме нескольких скупых посланий доктору Ннебуогор, очень похожих по тону на записки Джессики Клык. Ннебуогор не подпускала Гроба к своим исследованиям, это да. Но ни угроз, ни любовных писем, ни требований позаботиться о ребенке – ничего такого.

– Он интересовался хоть чем-нибудь?

– Той звездой, – сказала Дамини, – которая собирается стать новой, или что-то в таком духе. Гроб следил за ней уже пару недель, прежде чем пресс– релиз попал в основные каналы. Кстати, логины Ннебуогор подтверждают версию о том, что она стоит за вирусной программой.

– Логины могут быть подделаны.

– Ну, могут, – согласилась Дамини.

Феррон раскрыла свой сэндвич и хмуро посмотрела на копчености. Теперь они выглядели куда менее аппетитно.

– Никто не входил в квартиру Гроба. И вывернутый труп оказался в конечном итоге вовсе не трупом. Значит, Гроб отправился куда-то еще, после того как подготовился к бегству, а потом отказался от него.

– А место преступления было инсценировкой, – добавил Индрапрамит.

– Это интересно, – сказала Дамини. – Гроб отсутствовал в офисе неделю.

То есть с тех пор. как Морганти начала наводить о нем справки. Или с тех пор, как он узнал, что она идет по следу.

Феррон произнесла нечто резкое, самокритичное и исключительно непрофессиональное. А затем сказала:

– Я идиотка. Утечка.

– Утечка? – переспросила Дамини. – Вы имеете в виду, когда люди не переставая болтают о совершенном ими преступлении? Или о человеке, про интрижку с которым вы знать не должны?

Иконка срочного сообщения от мауси Сандхьи – одной из ответственных, а не суетливых тетушек Феррон – настойчиво мигала на краю восприятия. О боги, что теперь?

– Именно так, – сказала Феррон. – Послушайте, проверьте, не оставлял ли Гроб за последние десять дней какие-нибудь метки на карте за пределами своей квартиры? И мне нужен секретный ордер на анализ ДНК с лабораторного оборудования «БиоШелл» и такой же – для квартиры доктора Рао.

– Вы думаете, его Рао убил? – Дамини даже не пыталась скрыть удивление.

Мигает, мигает иконка. Аварийная ситуация. Код красный. Твоя мать перешла все границы, моя дорогая.

– Просто добудь ордер. Я хочу увидеть, что мы получим, прежде чем представлю свою теорию.

– Почему? – спросил Индрапрамит.

Феррон вздохнула.

– Потому что это безумие. Вот почему. И постарайся получить конфиденциальный доступ к календарю и почте Рао. Не хочу дать ему понять, что мы ищем.

– Ждите на месте, – сказала Дамини. – Ничего не трогайте. Я вернусь, не успеете оглянуться.

* * *

– Мама, – обратилась Феррон к львиноголовому аватару своей матери, – я сожалею. Сандхья сожалеет. Мы все сожалеем. Но так больше не может продолжаться.

Это было самое трудное из того, что она когда-либо говорила.

Золотыми глазами Сехмет мать посмотрела на дочь и криво улыбнулась. Феррон явилась не в рабочей аватарке, а в изрубленных доспехах – так она выглядела, когда в юности, в годы учебы, вместе с матерью часами зависала в атавистике. Происходило это еще до того, как Феррон стало интереснее предотвращать реальные беды или, по крайней мере, воздавать кому-то по заслугам.

Честно ли она поступила? Ведь беда ее матери была реальна, как и страдания брошенной дочери Джессики Клык. А здесь даровалось хотя бы временное облегчение – от утраты мужа, от тела, разбитого параличом.

Ухмылка Мадхуванти медленно превратилась в оскал:

– Конечно. Ты можешь позволить им уничтожить все. Отнять мою суть. Это совсем не то же самое, что убийство.

– Мама, – сказала Феррон, – здесь все ненастоящее.

– Если это ненастоящее, – мать обвела рукою комнату, – то что же тогда? Я создала тебя. Я дала тебе жизнь. Ты мне обязана. Сандхья рассказала, что ты принесла в дом одного из этих новых котов-попугаев. Откуда взялись деньги?

– Председатель Мяу – улика, – ответила Феррон, – а размножение – в конечном счете социопатический акт, и неважно, чем я тебе обязана.

Мадхуванти вздохнула:

– Дочка, ну дай в последний раз.

– У тебя будут собственные воспоминания обо всем об этом, – сказала Феррон. – К чему тогда архив?

– Воспоминания, – с издевкой произнесла ее мать. – Какие воспоминания, Таманна? Что ты на самом деле помнишь? Обрывки, путаница. Как этому сравниться с возможностью заново пережить?

«Чтобы иережить, – подумала Феррон, – нужно сначала прожить». Но, как бы ни шатало ее от подступающего кризиса физического истощения, женщине хватило ума оставить эти слова при себе.

– Ты слышала о звезде? – спросила она, чтобы как-то сменить тему. – Той, через которую пришельцы говорят с нами?

– Свету четыре миллиона лет, – сказала Мадхуванти. – Там все мертвы. Взгляни-ка, новое синестезическое шоу. Рим и Египет – кое-что для нас обеих. И если отправиться со мной в приключения не хочешь, может, посмотришь хотя бы представление? Я обещаю, что больше не буду просить у тебя денег на хранилище. Просто сходи на одно выступление со мной! И я обещаю, что завтра почищу свой архив.

Брови львицы трагически изогнулись. От осознания поражения голос Мадхуванти стал тонким. Денег больше не было, и она это знала. Но не могла прекратить торговаться. И шоу явилось уступкой, чем-то способным напомнить о том времени, которое они проводили вместе в воображаемых мирах.

– Феррон, – сказала она с мольбой, – тогда просто отпусти меня туда одну.

Феррон. Они общались не по-настоящему. Никто не победил. Мать действовала точь-в-точь как сопротивляющийся воздействию наркоман: медлила. торговалась, тянула время. Называла свою дочь Феррон, если этим можно было выкупить еще двадцать четыре часа в своем виртуальном раю.

– Я приду, – пообещала Феррон. – Но не раньше вечера. Мне нужно доделать кое-какую работу.

* * *

– Босс… Как вы узнали о ДНК? – спросила Дамини, когда Феррон активировала ее иконку.

– Рассказывай, что ты накопала, – перебила Феррон.

– ДНК, найденная в компостере «БиоШелл», принадлежит Председателю Мяу, – ответила архинформистка, – и, следовательно, кошке Декстера Гроба. А компостер у дома Рао просто переполнен его ДНК. В смысле, ДНК Рао. Там много, гораздо больше, чем можно ожидать. Кроме того, некоторые данные из его электронной почты и календаря были стерты. Я пытаюсь восстановить…

– Включи это в дело, – сказала Феррон. – Держу пари, мы узнаем, что в ночь исчезновения Гроба они встречались.

* * *

Доктор Рао жил даже не в высококлассном квартблоке, а в Вертикальном Городе. Когда Дамини раздобыла ордер, Феррон привела свои документы в порядок для визита. Стояла уже глубокая ночь, когда они с Индрапрамитом в сопровождении детектива Морганти и четырех патрульных офицеров отправились разбираться с Рао.

Команда миновала магазины и вертикальную ферму в атриуме огромной башни. Воздух пах свежестью и здоровьем, и даже в этот поздний час люди бесконечной чередой брели в обеденные зоны по сочным зеленым коврам.

Лифт с полицейскими легко заскользил вверх, сквозь его прозрачную внешнюю стену открывался вид на разлившиеся внизу огни Бенгалуру. Феррон посмотрела на Индрапрамита и поджала губы. Тот в ответ приподнял брови. Показная роскошь. Но Рао это вряд ли можно было предъявить.

Оставив Морганти и патрульных следить за выходом, инспектор и констебль подошли к двери доктора Рао и представились.

– Откройте, – для проформы сказала Феррон, предъявляя ордер. – Именем закона.

Дверь распахнулась, и полицейские осторожно вошли.

Хозяин квартиры, должно быть, отпер замок дистанционно, поскольку сам непринужденно сидел в шезлонге. Серый кот с красными кисточками на ушах свернулся у него на коленях и терся мордочкой о брюки.

– Новые! – завопил кот. – Новые люди! Намаскар! Самое время для второго завтрака.

– Декстер Гроб. – сказала Феррон высокому худощавому мужчине, – вы арестованы за убийство доктора Рао.

* * *

Они вошли в лифт, который понес их вниз по внешней стене Вертикального Города. Гроб был зажат между двумя патрульными. Морганти сказала:

– Что ж, если я правильно все поняла, вы, Гроб, на самом деле убили Рао, чтобы присвоить его личность? Поскольку знали, что на этот раз серьезно погорели?

Тот даже глазом не моргнул, словно ничего не слышал.

Морганти вздохнула и переключила свое внимание на Феррон:

– Что подсказало вам разгадку?

Кошка Гроба в своем новом серо-красном окрасе жалобно замяукала в переноске.

– Скотофобин, – ответила Феррон. – У него не было проблем с памятью. Он использовал лекарство, чтобы быстро заучить историю жизни Рао, все его странности и не выдать себя.

– Но зачем избавляться от денег? Почему бы не забрать их с собой? – Морганти бросила взгляд через плечо. – Простите, что говорю о вас как о статуе, доктор Клык. Но вы так замечательно изображаете одну из них.

На ее вопрос ответил Индрапрамит, показав на Вертикальный Город, выраставший за их спинами:

– Рао не нуждался в средствах.

Феррон кивнула:

– Отыщись деньги, вы бы поверили, что он мертв? Кроме того, если бы долг – хотя бы частично – возвратился, у властей Гонолулу стало бы меньше оснований продолжать поиски.

– Так это был ложный след. Как и попытка подставить доктора Ннебуогор, и стол, накрытый на двоих?..

Ее слова прервал внезапный сполох сине-белого света, отбросивший резкие тени на лицо женщины. В ночном небе вспыхнуло нечто столь же яркое и сверкающее, как солнце на рассвете, но холодное, насколько холодным может быть свет. Холодное, словно отражение в зеркале.

Морганти сощурилась и прикрыла лицо ладонью:

– Это водородная бомба?

– Была бы бомба, – сказал Индрапрамит, – у вас бы глаза вытекли.

Гроб рассмеялся, это был первый его звук с того момента, как он подтвердил, что понимает свои права.

– Это сверхновая, – он поднял скованные наручниками запястья и показал на небо, – в Галактике Андромеды. Взгляните, насколько низко она над горизонтом! Мы пропустим зрелище, как только окажемся в тени башни.

– Аль-Рахман, – прошептала Феррон.

Стена лифта потемнела до дымчатого оттенка, и теперь инспектор могла смотреть прямо на вспышку. Близко к горизонту, как и сказал Гроб. Такая яркая, что казалась шаром.