Текст книги "Отпуск в тридевятом царстве (СИ)"
Автор книги: Галина Бахмайер
Жанр:
Научная фантастика
сообщить о нарушении
Текущая страница: 18 (всего у книги 30 страниц)
– Черт, правда, – Бенвор тронул поводья, и жеребец послушно двинулся с места. – Леди, я с вами уже в третий раз забываю обо всем на свете! Но мы очень скоро вернемся к этому разговору. У меня теперь еще больше вопросов!
* * *
Три кольцевые улочки, восемь радиальных, расходящихся лучами от двухэтажного каменного дома в центре, да деревянные стены окруженной заросшим, полузасыпанным рвом крепости – вот и весь крошечный городок Сентин. Олквину доводилось бывать здесь гораздо реже, чем следовало бы – служба требовала постоянного присутствия капитана в разных местах страны, и большую часть времени он проводил в бесконечных разъездах по гарнизонам.
В доме он познакомил Джелайну со стареньким управляющим Платуссом и экономкой Даиной. Бенвор представил им леди Анерстрим как путешествующую иноземку, потерпевшую кораблекрушение и едва не попавшуюся разбойникам, которая написала домой письмо, и теперь будет гостить в Сентине, ожидая, когда кто-нибудь из родных приедет за ней.
– Ах, миледи, – всплеснула руками Даина. – Эти негодяи совались и в наши деревни. Они могли убить вас!
– К счастью, им не удалось причинить мне вред, – кротко опустив глаза, улыбнулась Джелайна. – Капитан Олквин подоспел как раз вовремя, и спас меня. Теперь я у него в неоплатном долгу.
Бенвор велел Даине приготовить комнату для гостьи, и когда экономка удалилась, тихо сказал Джелайне:
– Вы пробуете занятную роль, леди. Даже я на какую-то секунду поверил, что вы – утонченная барышня.
– А вы думаете, мне слабо? – ухмыльнулась она. – Если не ошибаюсь, такой образ привлечет гораздо меньше внимания, чем если бы я стала разгуливать по городу с саблей наперевес.
– Несомненно, – согласился Олквин. – Но утонченная барышня вряд ли станет путешествовать по воюющим королевствам, тем более в одиночку. Оставайтесь самой собой, только не демонстрируйте вольностей своей эпохи. Вас ведь, кажется, учили этому – не вызывать подозрений, выглядеть местной в любом мире? Когда люди привыкнут к вам, сможете вести себя как угодно.
Джелайна лукаво прищурилась.
– Вы сейчас поучаете меня, прямо как Чарли. Даже интонации те же самые, один в один. Обалдеть!
На этот раз сравнение с двойником позабавило Бенвора.
– А может, я тоже вхожу в роль! – подбоченившись, заявил он, и был вознагражден веселым смехом.
– Путешествующая иноземка… Скажите, капитан, а вы сами поверили бы такой легенде?
– Не знаю. Нынешний Хорверолл – не то место, где стоит путешествовать. Но это выглядит намного убедительнее, чем потерявшийся в лесах торговый караван.
– Но откуда же мне было знать, что у вас нет торговли? Честно говоря, мне впервые попался такой мир. Это ненормально, торговля необходима. Как вы вообще живете без нее?
– Торговли нет только с другими королевствами. Соседние феоды обмениваются товарами. Вы же видели, в обозе одна телега была нагружена черной рудой. Назад им погонят стадо коров и овец.
– За одну-единственную телегу бедной руды? – спросила Джелайна.
– Железо дорого, леди. Ближайший рудник за сто тридцать миль отсюда, и тот уже истощен.
Женщина задумалась, и Олквину показалось, что ее веки стали странно вздрагивать.
– Что-то я не припомню, чтобы хоть одна из Англий страдала от нехватки железа, – наконец, произнесла она. – В вашей утопии все как-то неясно. А сколько всего железных рудников в Хорверолле?
– Три. Но остальные два еще дальше, на севере.
– Всего три?! Да быть того не может! На этом острове много месторождений. Помнится, в одной из утопий…
– На каком острове? – удивленно перебил Олквин.
– На этом, – само собой разумеющимся тоном ответила Джелайна, и тут же нахмурилась: – Может, вы еще не знаете и того, что живете на острове?
Бенвор не сомневался, что еще услышит от своей гостьи много нового – о далеких мирах, невероятных приспособлениях и прочих удивительных вещах. Но такого он даже предположить не мог. Удивительное открывалось рядом, под ногами.
– Какой же это остров? – пробормотал он. – Вы, наверное, путаете, леди. Остров – это что-то маленькое, три королевства на нем бы не поместились.
– Сдается мне, капитан, – тихо заметила Джелайна, – кое-что об этой стране мне известно куда больше вас.
* * *
Теперь дни Олквина были заполнены под завязку. Еще затемно он отправлялся на объезд деревень, уделяя особое внимание тем, что располагались у самой границы. Из-за периодических набегов крестьяне боялись выходить в поле, урожай погибал, и жителям окраины грозила голодная зима. Сейчас, пока капитан был в Сентине, люди побросали прочие дела и все до единого, даже дети, вышли на поля. Присутствие лорда обеспечивало им защиту от любых нападений. К сожалению, у Олквина не было возможности содержать в своем феоде постоянный гарнизон – Сентину это было не по средствам.
Джелайну Бенвор видел только мельком. Первые дни она почти все время проводила рядом с Даиной, охотно посвящавшей «иноземку» во все подробности местной жизни. Капитан догадывался, что у гостьи тоже уже накопилось много вопросов, и подозревал, что отвечать на некоторые из них будет нелегко и неприятно. Рейдерскую форму Джелайна сразу же сменила на простое местное платье и чепец, и теперь Бенвор с трудом узнавал ее среди прочих жителей. Изредка встречая ее в городке, Олквин замечал, как она разглядывает изделия в ремесленных мастерских и беседует с людьми. Сентинцы поначалу немного настороженно относились к любопытству приезжей дамы, отвечали неохотно и немногословно. Осмотрев городок, Джелайна хотела обследовать окрестности, но ее не выпустили за ворота. Это было сделано по распоряжению Бенвора, который рассудил, что ей незачем искать себе неприятностей, прогуливаясь в одиночку. Он сказал ей об этом прямо, и уже приготовился отстаивать свою точку зрения, но гостья проявила неожиданное понимание. Несмотря на вспыльчивость и задиристость при их неудачном знакомстве, в жизни Джелайна оказалась совсем другой – уравновешенной и покладистой. Она старалась не привлекать к себе излишнего внимания, и первоначальные опасения Олквина вскоре рассеялись. Похоже, пришелица из другого мира смирилась с тем, что в ближайшее время ей не вернуться, и начала осваиваться со своим новым положением. Вынужденное безделье на правах благородной гостьи явно тяготило ее. Она пыталась помогать Даине по хозяйству, но та категорически отказывалась нагружать работой "знатную госпожу". Тогда Джелайна напросилась в объезд с капитаном. Целый день она, не говоря ни слова, незаметной тенью следовала за ним и внимательно наблюдала, как Олквин проверяет границу и деревни, решает давние тяжбы, рассматривает жалобы и прочее… А вечером Платусс принялся сетовать на огромный налог, опись для которого прислали еще месяц назад. На днях ожидался визит сборщика, и управляющий уговаривал капитана задержаться до его приезда, чтобы хоть немного оспорить непомерные поборы.
– Платусс, я почти не разбираюсь в этом, – устало отказался Бенвор. – Ты-то занимался подобными расчетами много лет, а я только третий год владею собственными землями.
– При вашем отце все было по-другому, – проворчал Платусс. – Господин барон всегда договаривался со сборщиками сам. А я что могу сделать? Их и лорд-то не всякий переспорит.
– Мой отец не нес военной службы, – возразил Олквин. – У него было на это время. Но он так и не успел обучить всему этому меня.
Управляющий вздохнул и стал снова собирать разложенные пергаменты. Сидевшая в сторонке Джелайна поднялась и подошла к столу.
– Простите, что вмешиваюсь не в свое дело, капитан, – тихо произнесла она. – Я наблюдала достаточно, чтобы понять здешнее устройство, но не могу понять одного. Вы служите принцу, и одновременно платите в его казну налоги со своих владений, верно?
– Верно, – кивнул Бенвор.
– Но разве военная служба уже сама по себе не является вашей данью сюзерену? Конечно, я могу ошибаться, но обычно, как мне кажется, бывает что-то одно – либо служба, либо налог.
– Вот-вот, – буркнул Платусс. – Миледи хоть и иноземка, а тоже знает законы. При короле Сейноне только налог платили или служили. А теперь тянут все сразу. И владетеля земель видим здесь редко, и обирают чуть ли не до последнего зернышка…
– Хватит, Платусс, – оборвал его Олквин. – Я уже слышал это много раз. Да, с феода берут налог, но я ведь тоже получаю офицерское жалованье.
– Но раньше такого не было? – быстро спросила Джелайна. Управляющий оживился, встретив нежданного единомышленника.
– Не было, миледи, – твердо заявил он. – Старый господин барон, упокой господи его душу, всегда платил налог со своих земель, это верно. И молодой барон, господин Ланайон, теперь тоже платит налог. А вот господин Тейвен, брат старого барона, нес военную службу, поэтому налог с феода не платил, а излишками торговал для себя. Все было правильно и все жили хорошо, – Платусс перевел дыхание и торопливо заговорил, словно боясь не успеть высказаться: – Эта война, будь она неладна… Милорду отдали Сентин, я переехал сюда с ним, а Даина еще при старых хозяевах здесь работала. У этих земель хозяева все время меняются, Сентин отдают за службу, а молодые господа так и гибнут на войне. Теперь вот милорду достался… И налог по-прежнему заставляют платить, а откуда столько взять, если урожай, считай, вытоптан после набегов, и крестьяне в поле боятся выходить. Восьмой год здесь уж так, а последние две зимы люди совсем голодают. Милорду разобраться некогда, мы его и не видим почти, а сборщик приезжает и отбирает последнее. И так гладко у него выходит, как по писанному. Я-то стар уже, считаю медленно, и угнаться за ним не могу.
– Платусс, даже если я и дождусь сборщика, что толку? – покачал головой Бенвор. – Я считаю еще хуже тебя. Попробуй-ка, разберись в его записях.
– Вот и я третий год уж говорю, – подхватил управляющий, обращаясь к внимательно слушавшей его Джелайне. – Раз милорд несет службу, налога он платить не должен. Или совсем чуть-чуть. Правда ведь?
– Теперь все платят, – мрачно заметил Олквин. – Время такое.
– Погодите-ка, – встряла Джелайна. – Вам ведь прислали опись. Можно рассчитать самим, и подготовить все заранее.
– Так то опись, – развел руками Платусс. – А сборщик приезжает, и начинает пересчитывать прямо здесь. Ловко, быстро, раз-раз, и готово. И ведь не переубедишь его.
– Покажите-ка мне эту опись, – попросила Джелайна. Платусс нерешительно покосился на Бенвора, но тот согласно кивнул, и управляющий снова развернул плотный пергамент. Женщина машинально придвинула его к себе, вгляделась – и разочарованно ссутулилась.
– Я же не знаю вашей грамоты, – вздохнула она. – Капитан, пожалуйста, прочтите мне это.
Олквин принялся по слогам разбирать неаккуратный почерк сборщика. Случайно бросив на Джелайну взгляд поверх пергамента, он смутился и сбился. Женщина сидела, закрыв нижнюю половину лица ладонями, но глаза над ними искрились веселым умилением.
– Что смешного? – насупился Бенвор.
– Ничего-ничего, – поспешно отозвалась она. – Продолжайте, прошу вас, не обращайте на меня внимания.
Это было проще сказать. Олквин обнаружил, что потерял, где только что читал. А так как пергамент был нудным списком, то вспомнить оказалось сложно. Однако Джелайна сама напомнила ему последнюю строчку. Бенвор удивился – ему казалось, что женщина совсем не слушает. После прочтения описи Джелайна принялась выспрашивать детали. Капитан весьма смутно разбирался в подробностях, и отвечать взялся управляющий. Некоторые вопросы гостьи завели беседу в тупик, и Платусс принес старую рукописную книгу, где были собраны все правила налогообложения в королевстве.
– Ух ты, раритетный налоговый кодекс! – восхищенно воскликнула Джелайна, осторожно переворачивая истрепанные страницы. – Похоже, им часто пользовались.
– Это еще деда господина Бенвора, – с гордостью поделился Платусс. – Господину Ланайону переписали новую копию, а эту я забрал сюда.
– Значит, все налоги рассчитываются по этой инструкции? – деловито осведомилась женщина. – Тогда почему столько сложностей со сборщиками?
– По ней, – подтвердил управляющий. – Только сборщик всегда сам пересчитывает.
– Ага… – задумчиво протянула Джелайна. – А ну-ка, зачитайте-ка мне отсюда все, что относится к вашей описи.
– Да это ж сколько читать… – почесал затылок Платусс.
– Ничего, – успокоила его женщина, придвигая к себе чистый пергамент и чернильницу. – Нам некуда спешить.
Потрескивание свечи, шелест страниц и монотонное бормотание управляющего убаюкали Олквина. Он задремал, уронив голову на руки, и проснулся оттого, что Платусс громко раскашлялся.
– Капитан, вам ведь завтра снова рано вставать, – улыбнулась ему Джелайна и мягко добавила: – Идите-ка спать, жаворонок.
От проскользнувшей в ее голосе тихой нежности Бенвора охватило смутное ощущение уюта. В нем было что-то знакомое, но забытое… будто из детства… Юноша поднялся и обратил внимание на ровные мелкие строчки на пергаменте Джелайны.
– Что вы пишете? – заинтересовался капитан.
– Кратко конспектирую для себя, – пояснила она. – Сразу кое-что и подсчитываю.
Платусс продолжил зачитывать маловразумительные пункты из старой книги. Слова были обычными, но обороты нанизывались друг на друга столь причудливым образом, что охватить точный смысл витиеватых фраз было почти невозможно. Бенвор не стал и пытаться. Он задержался, лишь увидев, как Джелайна, внимательно прослушав абзац, принялась быстро записывать, разделяя не буквы, а только слова. Олквину еще никогда не приходилось видеть, чтобы кто-нибудь писал с такой скоростью. Она, кажется, даже ничуть не уставала от этого. Насмотревшись вдоволь и в очередной раз посокрушавшись, что ежевечерняя усталость и отсутствие свободного времени не дают ему возможности продолжать увлекательные расспросы гостьи, Бенвор вздохнул и отправился спать.
* * *
На следующий день, вернувшись вечером в дом, Олквин увидел такую картину: Платусс и Джелайна, как два заговорщика, сидели рядышком за столом, обложившись пергаментами, и о чем-то негромко спорили.
– Я же говорю – он все равно пересчитает по-своему! – чуть не плача, повторял управляющий. – И в прошлом году так было, и в позапрошлом. Надо, чтобы господин Бенвор сам с ним поговорил, ткнул носом в разницу. С ним сборщик спорить не посмеет.
Платусс заметил Олквина и умолк. Умаявшись за жаркий день, капитан не хотел сейчас ни спорить, ни разбираться в счетах. Даина накрыла на стол. Дождавшись, когда Бенвор утолит первый голод, управляющий было подсел к нему.
– Платусс, не надо, – с нажимом произнесла Джелайна. – О делах можно поговорить и потом. Даина, давайте я помогу наносить воды на ванну для господина.
Женщины ушли. Платусс трагически повздыхал, собрал свои листы и тоже удалился. Бенвор впервые за целый день остался один, только теперь почувствовав, насколько устал от общества людей, которые все время чего-то от него хотят. Ему было приятно, что Джелайна вмешалась и избавила его от очередного бесполезного разговора с управляющим. Капитан и сам прекрасно видел, что высокие налоги непосильны для крошечного приграничного феода, но Платуссу было легко жаловаться, ведь управляющий ничем не обязан тому, кто наделил землями его молодого господина. Если бы еще Олквин мог поспорить со сборщиком так же уверенно, как это делал отец… Но для того, чтобы потягаться с шустрым и языкастым чиновником, у юного капитана не было ни свободного знания всех правил, ни сноровки в жонглировании ими, ни времени, чтобы успеть этому научиться.
Легкие шаги Джелайны Бенвор научился узнавать еще три дня назад.
– Леди, а что насчитали вы? – не оборачиваясь, тихо спросил он. – Это совпадает с описью?
– Не совсем, – отозвалась она. – Если старый налоговый кодекс действителен по сей день, а Платусс уверяет, что так и есть, то предыдущие два года вас не просто заставляли платить напрасную дань, но еще и беззастенчиво грабили.
– Догадываюсь, – мрачно вставил Олквин. – Сборщики бывают нечисты на руку.
– Это мягко сказано, – фыркнула Джелайна. – Даже если принять во внимание исключительные обстоятельства военного времени и допустить, что вам не полагается никакой скидки за службу, все равно вы два года платили втрое больше положенного.
– Что?! – вскочил Бенвор. – Втрое?!
– Именно. И опись на этот год составлена уже с приличным размахом. А сколько еще набросают здесь?
– Это невозможно! – не верил Олквин. – Это же преступление!
– Не пойман – не вор, – усмехнулась она. – Честное слово, вы будто впервые сталкиваетесь с подобными вещами.
– Нет, не впервые. При короле Сейноне моему отцу иногда приходилось оспаривать обсчеты. Просто я не ожидал, что то же самое начнется теперь, когда и без того трудно…
– О-о, капитан, – насмешливо протянула женщина. – Как раз в такие времена и проворачивают всякие делишки. Для чиновников война – отличная возможность легко набить карманы за чужой счет. Поверьте тому, кто наблюдал это много раз. Но вы не расстраивайтесь так, – успокаивающе добавила она, когда Бенвор тяжело опустился на стул. – Я думаю, кое-что еще можно исправить.
– Исправить? – вздохнул Олквин. – Что именно? Вернуть к жизни семнадцать человек, умерших от истощения за две последние зимы? Этого бы не случилось, если бы они не голодали.
– Можно подать на сборщика жалобу, отсудить переплаты за эти два года, и уж конечно постараться не допустить обсчета в этот раз.
– Я даже не представляю, как и когда все это делать, – покачал головой капитан. – Еще один пункт в список того, чему я, к великому сожалению, никак не мог научиться в монастыре и не успеваю теперь.
– И большой он, этот список? – поинтересовалась Джелайна.
– Огромный, – невесело хмыкнул Бенвор. – А в последнее время растет с каждым днем. Из-за вас, между прочим.
– Я польщена, – иронично заметила она. – На самом деле, это хорошо, когда появляется стимул учиться чему-то новому. Конечно, сборщика следовало поставить на место сразу, пока он еще не понял, с кем имеет дело. Но раз уж так сложилось, надо бороться с ним той же наглостью. А в отношении ваших налогов у меня есть план. Даже два.
Олквин заинтересованно поднял голову. Джелайна присела прямо на край стола и неторопливо начала:
– Платусс уверен, что сборщик объявится здесь на следующий же день после вашего отъезда. Если сможете задержаться, мы подготовим подробный перечень всех претензий с обоснованиями по закону. Вы сами растолкуете этому хапуге, что отныне не станете терпеть его нахальство. Пригрозите судебным преследованием, пусть возвращает награбленное. В этом году заплатите налог по нашим расчетам, а он, если пожелает, пусть пересчитывает при нас и сравнивает.
– Так, – прикинул Бенвор. – Задержаться на один день и пригрозить я, конечно, могу. Но если дойдет до сравнения расчетов, я сразу же запутаюсь. А до этого дойдет обязательно. Сборщик будет отстаивать каждую цифру, а мне придется показывать ему, откуда что взято. Нет, сам план неплох, но я не хочу позориться. Какой второй план?
Джелайна чуть усмехнулась. Бенвору показалось, что именно такой вывод она и предвидела.
– Во втором то же самое, но отличается он тем, что грозить и потрясать своим авторитетом будете вы, а сравнивать, доказывать и обосновывать – я.
– Вы?!
– Да, я. Платусс уже плохо видит, и не будет за ним поспевать. Но ваше присутствие все равно необходимо, дабы чиновник не считал, что меня можно просто проигнорировать.
– Сборщик все равно не станет говорить с вами.
– Станет как миленький, – резко возразила она. – Представьте меня ему своей новой экономкой, и не позволяйте оскорблять. Остальное – моя забота.
Женщина соскочила на пол и быстро зашагала к лестнице. Олквин проследил взглядом, как она поднимается, и задал вопрос, пришедший ему в голову еще накануне:
– Зачем вам это нужно?
Джелайна остановилась и, помолчав немного, задумчиво произнесла:
– Поначалу я все ждала, что вот-вот вернусь. Чувствовала себя гостьей. Но вот уже прошла неделя… – она вздохнула. – Что мне остается? Просто жить. А чтобы выжить здесь, стоит помогать в выживании тому, кто меня приютил.
– Это единственная причина? – неожиданно для самого себя спросил капитан. Джелайна снова замедлила шаг и посмотрела на него сверху.
– Единственная, имеющая значение в данный момент, – тихо бросила она и, торопливо взбежав по ступенькам, скрылась из виду. Бенвор запоздало решил, что все-таки зря задал последний вопрос.
* * *
Сборщик налогов приехал ровно через восемь дней, как и предполагалось. Олквин подозревал, что тот был прекрасно осведомлен о том, что феодал должен был оставить Сентин еще накануне. Удивление и растерянность чиновника при встрече с капитаном подтвердили эту догадку. Бенвор не стал церемониться и сразу выложил все претензии, пригрозив, что затеет тяжбу и обратится напрямую к принцу Майрону. Все решилось очень быстро. Сборщик не мог вернуть все немедленно, но обязался вычесть переплаты из налога этого года. Похоже, он и в этом случае не опасался остаться внакладе. Прежде чем приступить к пересчетам, Джелайна снова усомнилась в законности уплаты налогов капитаном действующей армии. Выслушав пространные и весьма путаные оправдания чиновника, она отозвала Бенвора в сторону и заявила:
– Это все-таки незаконно. Но посмотрите – он ничуть не боится. Выходит, вся эта грабительская система поощряется властями. Отличная награда за верную службу, ничего не скажешь.
Потом она принялась уверенно спорить со сборщиком, отстаивая свои расчеты. Олквин узнал еще одну новость, на этот раз приятно удивившую – Джелайна теперь бегло читала записи чиновника. Она легко ориентировалась в маловразумительных формулировках и запросто, прямо при сборщике, составила новый расчет со всеми положенными вычетами. Мало того, что переплаты сразу же превзошли всю нынешнюю сумму, так еще и оказалось, что Сентину теперь вообще не придется платить налоги целых четыре года. Чиновник почти час дважды придирчиво сверял каждую цифру, потом недовольно вздохнул, признавая свое поражение, и полюбопытствовал, откуда леди приехала в Сентин, ведь он-то точно знает, что нигде в Хорверолле женщин так не учат. В то, что у Олквина сменилась экономка он, само собой, ни на секунду не поверил. Джелайна не стала утруждать себя ответами на его вопросы, а коротко попрощалась и ушла к себе.
Когда сборщик уехал, Платусс с гордостью похвастался капитану:
– Это я обучил леди хорверской грамоте.
Бенвор от души похвалил его.
– Она сама попросила, – добавил управляющий. – Знаете, милорд, я никогда еще не видел, чтобы кто-то научился прекрасно читать и писать всего за девять дней.
– Ну и что, Платусс? Она ведь умела это и раньше, просто на другом языке.
– А вы видели, как она считала? – оживился старик. – Это ведь было просто представлением для сборщика! На самом деле мы все подсчитали заранее. У леди Анерстрим необыкновенная память.
– Охотно верю, – улыбнувшись, кивнул Бенвор. – Я уже… наслышан о ее способностях.
– Леди и так считает очень быстро, но тогда бы сборщик сам не понял ее записей. Она использует совершенно иной способ счета, и уверяет, что наш – устарелый и неудобный, – Платусс вздохнул, сворачивая пергаменты. – Я собирался попросить ее научить меня, да боюсь, не разберусь. Стар я уже для таких занятий.
– Если принц не затеет наступление на Анклау, – с надеждой произнес Олквин, – то появится возможность приезжать сюда чаще и надолго. Тогда у меня будет оставаться больше времени, и я смогу наконец-то добраться до книг. Может, леди Анерстрим и меня научит быстрому счету?
– Леди брала книги из библиотеки вашего отца, – сказал Платусс, пождав губы. – Те, что вы забрали сюда.
– Пусть читает, – кивнул Бенвор и присмотрелся к управляющему повнимательнее. – Ты расстроен? Почему?
– Потому что это – серьезные книги, милорд! Обстоятельные научные труды! – нижняя губа Платусса дрогнула. – А она читала – и смеялась над ними!
– В самом деле? – удивился капитан и задумчиво произнес: – Пожалуй, не стоит больше жалеть о том, что я не успеваю их прочитать. Сперва стоит узнать ее мнение. А ты не расстраивайся, Платусс. Сам ведь уже убедился, что леди Анерстрим – не совсем обычная дама. Я завтра уеду, а она останется здесь. Прошу тебя, не удивляйся ничему, и прислушивайся к ней хоть иногда. Ее знания могут быть очень полезны для нас.
Ужин в господском доме в тот день был праздничным. Олквин велел объявить, чтобы семьи, где в прошлые зимы кто-то умер от голода, в этом году совсем не платили оброка, а остальные ограничились лишь половиной обычной доли. Наутро отряд капитана собрались проводить едва ли не все жители Сентина. Отъехав немного, Бенвор оглянулся и среди толпы машущих шапками и платками людей поискал глазами тоненькую фигурку в скромном сером платье. Джелайна стояла на городской стене, обхватив плечи руками, и печально смотрела ему вслед.
Глава 21
Олквин смог вернуться в Сентин только спустя четыре месяца. Зима уже вступила в свои права. Уезжая на побывку из столицы, капитан обычно несколько дней гостил у старшего брата Ланайона, жившего неподалеку от Норвунда. В замке Олквинау прошло раннее детство Бенвора – беззаботные годы, которые он считал самыми счастливыми. Живя в монастыре после смерти матери, и даже получив собственный феод, он по привычке продолжал называть родовой замок своим домом.
Обычно небольшой отряд выезжал поздним утром и, не спеша, с частыми остановками во всех попутных деревеньках, добирался до Сентина как раз за зимний световой день. В этот раз Бенвор выехал из столицы вечером, сразу после того, как закончил и передал все дела, и заночевал в Олквинау вместе со своим отрядом, собираясь пуститься в путь на рассвете. Ланайон и его жена Веанрис уговаривали юношу остаться подольше, но Бенвор отказался.
– Мне впервые выпало столько свободного времени. Не хочу его терять.
– В прошлый раз у тебя было всего три недели, – заметил Ланайон. – И все-таки ты погостил у нас немного. А теперь впереди два месяца. Куда так спешить?
– У меня там осталось очень важное дело, – сдержанно ответил Бенвор. – Я не успел в прошлый раз… Боюсь, как бы не стало поздно.
– Подожди хоть, пока как следует подмерзнет, – уговаривал брата барон. – Платусс недавно написал нам, что у них все благополучно. Урожай собрали весь, на границе сейчас тихо. С налогами ты разобрался, даже очень удачно разобрался. Остальное подождет.
– Охота тебе торчать половину зимы в этом Сентине? – подхватила Веанрис. – Там такая скука…
Молодая баронесса в очередной раз была на сносях, и от души предавалась тоскливому унынию. Дочь столичного вельможи, вышедшая замуж за придворного, с ужасом представляла себе уединенное прозябание в глухой провинции, вдали от развлечений и, даже живя в предместье, буквально считала дни, когда сможет наконец-то разрешиться от бремени, оставить дитя с кормилицей и снова окунуться в привычную светскую жизнь.
Бенвор вспомнил, как легко он раньше поддавался на их уговоры. В отсутствие вражеской угрозы феод долго мог обходиться и без него. Платусс и Даина превосходно справлялись со своими обязанностями. Сентину было не привыкать к постоянному отсутствию часто меняющихся господ – как правило, молодых и безалаберных, которые тяготились доставшимся им запущенным хозяйством, почти не приносящим дохода, и рвались лишь на войну… до первого серьезного боя. Торчать без необходимости в крохотном городишке молодому капитану было действительно скучно и, едва разобравшись с насущными делами, Бенвор обычно спешил хоть на пару дней вернуться в Олквинау. Правда, вовсе не из-за столичных развлечений, тем более, что его, как младшего в семье и без титула, приглашали далеко не везде. Просто в родовом замке имелась приличная библиотека, и хоть ей было далеко до монастырской, капитан предпочитал чтение книг всему остальному. Но в этот раз «чемоданное» настроение охватило Бенвора уже за неделю до планируемого отъезда. Никогда еще он не рвался в Сентин с таким нетерпением.
– Вот-вот, – поддержал супругу Ланайон. – Что тебе там делать, кроме как тискать крестьянских девок?
Веанрис хихикнула, вспомнив о том, что сентинские девицы стараются бежать под венец именно тогда, когда приезжает их красавец-господин. Узнав об этом впервые, баронесса удивилась – ведь обычно крестьяне старались жениться тайком от хозяев или в их отсутствие. Но, как верно подметил старый солдат Нэмрик, теперь в Сентине все было "не как у людей". В отличие от большинства феодалов, Бенвор никогда сам не заявлял о своем праве лорда на первую ночь. Лишь однажды, в самом начале, едва вступив во владение землями, он из любопытства пригласил одну новобрачную. Олквин даже не настаивал, но она все-таки пришла – и понеслось… Гостя как-то в Сентине, Ланайон и Веанрис не раз наблюдали, как невесты сами сбегали прямо после венчания и приходили в господский дом. Даина выставляла их прочь со словами: "Милорд тебя не звал", а эти нахалки, бесстыдно стреляя глазами в направлении хозяйской спальни, с невинным видом поясняли: "Так ведь положено приходить к господину! Может, он не знает, что у нас сегодня свадьба?" Бенвор уверял брата и невестку: мол, все дело в том, что он взял за правило одаривать серебряной монетой родивших от него крестьянок, а так поступали очень немногие феодалы – ведь право лорда было обычным делом во все времена, и бастарды господ божьей милостью приравнивались к собственным детям. Поэтому, мол, девицы заранее рассчитывают на возможность урвать от господских щедрот. Барон и баронесса лишь рассмеялись в ответ: "А ты перестань их одаривать – и они найдут другое оправдание". В Сентине и окрестных деревнях подрастало уже одиннадцать очаровательных малышей с характерными олквинскими чертами – несмотря на редкие визиты, недостаток времени и занятость, юный капитан, по выражению брата, бил без промаха.
– Поедешь на целых два месяца – осенью разоришься, – поддел Ланайон. – Оставайся здесь. Какая разница, где именно портить глаза над книгами?
Бенвор покачал головой, пропуская мимо ушей привычные колкости. Веанрис лишь усмехнулась – иногда ей казалось, что на самом деле ее муж втайне немного завидует брату. Старший Олквин был копией отца – коренастого и грубоватого, а вот младшему достались изящество и изумительная красота матери. Рассказывали, что когда тринадцатилетнего Бенвора представляли ко двору, леди Одилла, супруга принца Майрона, сравнив братьев, пожаловалась фрейлинам: "Какая досадная несправедливость – из этих двоих подле нашего трона торчит самый настоящий солдафон, а сошедшего на землю ангела отправят проливать кровь". Леди Одилла было заикнулась о том, что младшего Олквина можно оставить при дворе пажом, а со временем он мог бы занять какой-нибудь пост в ее личной гвардии. Принц сперва согласился, но разглядев Бенвора получше, тут же передумал. Мальчика срочно произвели в сержанты и отправили служить подальше, на границу. И Веанрис искренне считала, что ее деверю еще повезло…